37. ИНСТРУКЦИЯ МИД РОССИИ ПОВЕРЕННОМУ В ДЕЛАХ И ГЕНЕРАЛЬНОМУ КОНСУЛУ РОССИИ В БАНГКОКЕ А. Е. ОЛАРОВСКОМУ
21 февраля/4 марта 1898 г.
С. -Петербург
Ввиду предстоящего отъезда Вашего к новому месту служения в Банкок, где в качестве поверенного в делах и генерального консула Вы явитесь первым из представителей России на берегах Менама (Так иностранцы в XIX — начале XX века называли реку Чаопрайя), считаю долгом снабдить Вас некоторыми указаниями, кои должны служить руководством в предстоящей Вам деятельности.
Указания эти будут главным образом носить характер общих начал и направляющих мыслей о соотношениях держав на почве их [80] интересов в Индо-Китае и о той политической роли, которая в данном случае могла бы быть уделом нашей могущественной империи.
В отношении же различных вопросов материального свойства соответствующая инструкция дана Вам будет тогда, когда, по изучению настоящего положения вещей в стране. Вы доставите императорскому министерству весь необходимый материал для суждения об означенных вопросах.
История Сиамского королевства восходит к временам глубокой древности, и местные о ней предания представляют бесконечное сплетение мифов и легенд, не поддающихся какому бы то ни было критическому изучению. Лишь с половины XIV в. является возможность проследить ход внутренней жизни страны в связи с образованием и сменою царских династий на троне повелителей Сиама. Имеющиеся об этой эпохе сведения не заслуживают, однако, особого внимания: за долгий период времени они сводятся исключительно к повествованиям о внутренних междоусобицах и столкновениях с соседями, о частых дворцовых заговорах и возмущениях, составляющих отличительные черты истории многих государств азиатского Востока. Только с XVII в., когда Сиам стал входить в соприкосновение с Западом, дальнейшая судьба его становится интересной и начинает приобретать значение для европейских государств, стремившихся завязать сношения с этой страной. Первыми в этом направлении выступили англичане и португальцы, а затем французы; причем обаяние, коим при Людовике XIV и в дальних краях пользовался Версальский двор, послужило даже основанием к дружелюбному обмену посольствами между Францией и Сиамом. Но установившиеся сношения продолжались недолго. В течение всего XVIII в. деятельность европейцев в стране ограничилась лишь учреждением нескольких торговых факторий; но в начале текущего столетия она значительно оживилась и в Сиамском заливе вновь появились англичане, а затем американцы и французы, оспаривая друг у друга первенство в политическом и торговом отношениях, а в то же время соперничая и на почве религиозной пропаганды. Банкок стали посещать суда западных держав; европейские консулы, миссионеры и торговые люди мало-помалу образовали в столице государства довольно многочисленную колонию иностранцев; а в 1833 г. американцам удалось даже заключить с Сиамом договор о дружбе и торговле 1. Но лишь со вступлением в 1851 г. на престол отца 2 нынешнего короля Сиам широко раскрыл свои двери европейцам, и недоверчивое к последним отношение уступило место вполне либеральным течениям. Последними не замедлили воспользоваться Франция и Великобритания для заключения договора с Сиамом 3, дабы путем этим добиться уничтожения монополий, уменьшения таможенных пошлин [81] и обеспечения права свободной торговли. Усилия их увенчались успехом, и с этого момента обе названные державы не перестают властно предъявлять свои права на преобладающее в стране положение в целях своей колониальной политики, постепенно тесня Сиам с запада, севера и востока, окружают его, наконец, непрерывною цепью своих владений.
История постепенных захватов Франции и Англии в Индо-Китае отражает собой борьбу двух колониальных начал, воплощаемых этими державами.
Властители Индии не могут, конечно, спокойно смотреть, как в соседстве с последней растет и крепнет новая франко-восточная держава; всякий успех Франции в указанном направлении является угрозой для их интересов, отражаясь на обаянии Англии в этих краях. Понятно поэтому, что отношения двух соперников на почве Сиама носят на себе характер постоянной борьбы, глухой, но упорной, не доходящей до открытого разрыва лишь вследствие опасений Англии вызвать столкновение, которое в случае неудачного исхода может окончательно подорвать значение колониального могущества Великобритании. Предотвратить возможность подобной развязки представляется для Англии тем более важным, что всякое поступательное движение Франции на пути утверждения ее влияния в пределах загангетической 4 Индии облегчает ей осуществление упорно преследуемой задачи — расширить область своей торговой и промышленной деятельности в южных провинциях Китая, составляющих в то же время предмет своекорыстных вожделений Англии. С этой точки зрения рамки вопроса расширяются и отношения двух держав в Сиаме ближайшим образом затрагивают весьма существенные интересы их на обширном пространстве сопредельных владений Поднебесной империи 5, ставшей ныне яблоком раздора между государствами Запада.
Вышеизложенными соображениями вполне объясняется стремление Англии пойти на соглашение со своей соперницей, дабы так или иначе связать ее известными обязательствами, которые могли бы служить некоторым обеспечением против поползновений Франции расширить свои индокитайские владения на счет (За счет) соседнего королевства.
В начале 1896 г. лондонскому кабинету удалось обменяться Декларацией 6 с парижским относительно общего положения Сиама и определения границ между Тонкином и Бирмой вдоль по течению верхнего Меконга. Декларация эта служит ныне положительной основой отношений двух соперников в долине Менама. Она имеет целью нейтрализовать в известной степени территорию [82] сиамского властителя, обязывая договаривавшиеся стороны воздерживаться от всяких захватов и агрессивных действий.
Едва ли, однако, возможно рассчитывать на вполне искреннее соблюдение сторонами принятых на себя обязательств. Вызывающий характер французской политики в отношении к Сиаму как бы служит подтверждением этой мысли, и по этому поводу нельзя не указывать на препирательства банкокского правительства с Францией из-за несомненного пристрастного толкования ею постановлений договора, заключенного с королевством в 1893 г. 7 после победного столкновения двух французских крейсеров с сиамской флотилией. Сила этого договора подтверждена декларацией, обмененной с Англией в 1896 году, и наиболее существенное условие его заключается в признании реки Меконга за государственную границу между французскими и сиамскими владениями, причем на пространстве полосы в 25 километров шириной вдоль всего правого берега реки королевству воспрещено строить укрепления и содержать военные посты. Такое ограничение верховных прав короля толкуется французами в свою пользу, и на практике они всячески стремятся водворить свое преобладание в указанной полосе. Помимо того, ими заявляются притязания на весьма богатую и плодородную область Луанг-Пробанг (Луанг-Прабанг) на том основании, что она когда-то составляла часть Аннама, находящегося под протекторатом Франции. Значение этого вопроса вполне ясно выступает, если принять во внимание, что всякая уступка в данном случае создаст прецедент, который послужит затем законным основанием для дальнейших захватов и притязаний на территориальные приращения. Наконец, после заключения договора 1893 года французские консульские агенты стали во множестве принимать под французское покровительство или, вернее сказать, вносить в списки подданных республики коренных жителей королевства под тем лишь предлогом, что они будто бы находятся в родстве с туземцами отошедших к Франции областей. Такой образ действий в значительной степени подрывает авторитет местной власти, создает крайние затруднения в делах судебных, в вопросах о воинской повинности, а главное, дает Франции постоянное основание вмешиваться во внутренние распоряжения сиамского правительства, производить на него известное давление и стараться подчинить его своему влиянию.
Недоразумениям, возникающим по всем указанным поводам, трудно предвидеть конец, так как все жалобы и объяснения Сиама остаются без внимания, и, по-видимому, французское правительство вовсе не торопится окончательно упорядочить отношения свои [83] к королевству на основании V статьи договора 1893 г. и приступить к установлению таможенного распорядка и правил о торговле в пограничной полосе, а также заняться пересмотром договора 1856 г., как бы намеренно сохраняя известную неопределенность во всех этих делах, дабы пользоваться этим обстоятельством в целях своей политики. Помимо того, французы продолжают оккупацию занятых во время 1891 года сопредельных сиамских провинций: Баттабанг, Ангкор, Шимбун (Баттамбанг, Ангкор, Сиемреап), удерживая таким образом в своих руках могучее средство давления на местное правительство. С другой стороны, Англия не перестает простирать вожделений своих на весь Малаккский полуостров (Полуостров Малакка), признающий свою вассальную от Сиама зависимость, и нет, конечно, сомнения, что вышеуказанный образ действий Франции дает лондонскому кабинету достаточно оснований идти по намеченному выше пути и укреплять свое положение в странах, столь близко лежащих к главному пути морских сообщений Европы с Крайним Востоком. Стремление овладеть Малаккою (Полуостровом Малакка, Малаккским проливом) получает еще большее значение, если принять во внимание возможность осуществления в будущем возникшего предположения о том, чтобы прорезать перешеек Кра морским каналом и тем не только сократить упомянутый путь международных сообщений, но в значительной мере облегчить и местное передвижение, что несомненно представляет существенную важность для интересов Великобритании в этих краях.
Из всего вышеизложенного вполне ясно выступает печальная картина настоящего положения Сиама: с двух сторон медленно теснят его грозные противники, не щадящие усилий к достижению намеченной цели — постепенного поглощения богатейшей долины Менама, и едва ли возможно сомневаться в том, что не в далеком будущем более смелый и решительный соперник не оставит воспользоваться (Так в тексте) обстоятельствами, чтобы привести в исполнение свои корыстные замыслы.
Просвещенный правитель королевства не может не сознавать грозящей его государству опасности и ввиду неравной борьбы с соседями не искать извне хотя бы нравственной поддержки, которая облегчила бы ему возможность отстаивать самостоятельность своих владений и спокойно следовать к намеченному им пути цивилизации и прогресса.
При таких обстоятельствах взоры Сиама естественно обратились к могущественной империи Севера, у ног которой покоится [84] вся Азия, внимая ее властному голосу в сознании нашей силы и глубокого внутреннего значения культурной миссии России, служащей в глазах всего Востока носительницей высших начал права и справедливости в противность политике захватов и насилий, столь последовательно проводимой ныне просвещенным Западом.
В такой постановке вопроса следует искать объяснения обнаруженного Сиамом тяготения к мощной России и выражаемых королем Чулалонгкорном чувств искреннего доверия и приязни, проявление коих было с полным доброжелательством встречено нашим августейшим монархом и послужило ближайшим основанием состоявшегося учреждения русского представительства при банкокском королевском дворе.
Значение нравственной поддержки России, хотя и смутно, еще ранее сознавалось в стране, и Сиамом сделаны были робкие попытки завязать с нами непосредственные сношения.
Таким образом, еще в 1865 г. сиамский консул в Сингапуре высказывал нашему вице-консулу в этом порту пожелания своего правительства заключить торговый с нами договор 8. Подобное же желание было затем высказано в 1882 г. начальнику нашей эскадры в Тихом океане 9 в бытность в Сиаме, а после того банкокское правительство через генерального консула Северо-Американских Соединенных Штатов 10 просило уведомить о принятом решении по поводу сделанного нашему адмиралу заявления.
Но могучий толчок пробудившемуся влечению Сиама в сторону России был дан состоявшимся посещением банкокского двора всемилостивейшим государем нашим в качестве русского престолонаследника в 1891 г. во время предпринятого на Дальний Восток путешествия.
Оказанный е.и. в-ву королем Чулалонгкорном и всем населением страны торжественный прием, полный самого искреннего радушия и внимания, явился той данью признательного уважения, которую король, а с ним вместе и все его подданные в лице высокого своего гостя желали воздать русскому царю и России, благодетельное влияние коей не перестает сказываться на общее течение мировых событий.
С этого момента король не переставал пользоваться каждым представлявшимся случаем, дабы в той или другой форме проявлять питаемые им чувства, и состоявшееся летом минувшего года посещение им императорского двора явилось последним, так сказать, заключительным шагом его в этом направлении.
Всего сказанного достаточно для того, чтобы в полной мере определить характер установившихся ныне с Сиамом отношений и того положения, которое необходимо будет Вам занять по приезде в Банкок. [85]
Ваша деятельность во всем ее объеме должна носить на себе отпечаток благожелательного внимания, которое августейшему монарху нашему благоугодно ныне проявлять как лично в отношении к с. в-ву королю Сиамскому, так и к ближайшим судьбам управляемого им народа; она должна идти навстречу той искренности и приязни, кои положены Сиамом в основу отношений своих к России; равным образом она должна быть лишена всяких корыстных побуждений и стремлений исторгнуть те или иные выгоды; наконец, она должна отвечать и ожиданиям страны встретить со стороны России столь желанное к се интересам участие и найти в последнем необходимую нравственную опору в неравной борьбе с ее могущественными соседями.
Став на эту почву, Вам не трудно будет войти в доверие короля и его советников и занять в Сиаме почетное и влиятельное положение представителя великой державы, сознающей свою силу и значение твердой и прямодушной политики.
Не подлежит затем сомнению, что, заняв такое положение, Вы будете иметь полную возможность оказывать благодетельное влияние не только на отношения Франции и Англии к Сиаму, но и на отношения этих двух держав между собой и что влиянием этим Вам легко будет пользоваться в наших собственных политических выгодах.
При этом следует иметь в виду, что Англия является на Востоке естественным соперником и противником нашим и что поэтому всякое увеличение ее могущества как азиатской державы не может соответствовать нашим интересам. Исходя из этой точки зрения, мы должны противиться укреплению ее влияния в пределах Индо-Китая и скорее стараться обеспечить в этом отношении старания Франции, как державы, связанной с нами узами искренней дружбы.
Но держась на стороне последней, мы не могли бы, однако, слепо подчиниться се корыстной политике в этих краях. Не говоря уже о том, что с местной точки зрения такой образ действий был бы всего выгоднее для Англии, давая ей оружие против нас и Франции, но и с точки зрения отношений к последней едва ли в наши расчеты может входить без всякого ограничения расточать свое влияние для одной лишь ее пользы. Как на почве сиамских дел, так и везде, где мощный голос России может склонить весы международных отношений в ее сторону, нам следует пользоваться преимуществами своего положения не иначе как в расчете на взаимность, и тем придавая должное значение нашей поддержке, не упускать из виду и собственных выгод, особенно во внимание к происходящим в последнее время на Дальнем Востоке событиям, могущим в случае неблагоприятного стечения обстоятельств побудить нас испытать на деле искренность дружбы союзной нам державы. [86]
Помимо того, с общей точки зрения политическая деятельность Ваша должна носить вполне самостоятельный характер, единственно отвечающий достоинству России и способный укрепить авторитет Ваш в глазах местного правительства. При всем том заведомое содействие корыстным вожделениям Франции будет противно прямоте и искренности русской политики и, в частности, тому характеру благожелательного участия к судьбам Сиама, который должен быть придан отношениям к этой стране и в котором естественно кроется источник возможного влияния на ход местных событий.
С этой точки зрения предстоящая Вам задача будет не из легких, тем более что многие из советников короля и представителей сиамской знати, получившие образование на Западе и особенно воспитанные в либеральных идеях Англии, проявляют естественное тяготение к последней, преклоняясь пред преимуществами ее государственного строя и приемов управления, а в то же время указывая и на неумелый образ действий Франции в ее индокитайских владениях, на исключительно корыстные ее цели и стремление извлекать одни лишь материальные выгоды, не заботясь о задачах высшего порядка.
Не насилуя прямо течений этих, следует осторожно и умело бороться с ними, стараясь постепенно привлечь короля и государственных деятелей страны к искреннему сознанию действительной необходимости склонения в сторону интересов Франции как державы нам вполне дружественной, готовой внимать нашим советам. В стремлении короля искать нашей опоры Вы найдете готовую почву для действий Ваших в указанном направлении, и мы вполне надеемся, что, действуя с возможным тактом и осторожностью, Вы сумеете добиться намеченной цели.
Затем необходимо будет умеряющим образом действовать и на представителя Франции, пользуясь всеми изложенными выше соображениями с целью склонить его с большим вниманием относиться к справедливым домогательствам Сиама, не давая вызывающим образом действий обильной пищи проискам Англии на берегах Менама.
Таким образом, во всех указанных отношениях Ваша деятельность должна носить вполне примирительный характер, отвечающий задачам русской политики и необходимости устранить всякие поводы к активному вмешательству враждебных нам элементов во внутренние дела страны.
Говоря о соперничестве держав на почве Сиама, нельзя не указать на проявляемое Германией стремление окончательно упрочить положение своей торговли в стране, добиваясь путем этим поднять и политическое свое влияние. Последняя эволюция германской политики в Китае придает означенным стремлениям особое [87] значение; обстоятельства этого нельзя терять из виду при оценке деятельности представителя Германской империи в Банкоке, и Вам следует зорко следить за последней и сообщать министерству иностранных дел возможные о ней данные.
В заключение считаю долгом сказать несколько слов и об исключительности Вашего положения в Сиаме в том отношении, что за неимением какого-либо договора с этой страной Вы во всех отношениях Ваших с местным правительством по всяким делам недипломатического свойства будете лишены необходимой положительной основы для разрешения этих дел сообразно нашим интересам.
В глазах наших означенное обстоятельство не имеет, однако, существенного значения: при искреннем желании короля поддержать с нами вполне дружественные отношения и придав Вашей деятельности указанный выше доброжелательный характер, казалось бы, не может подлежать сомнению, что в случае надобности Вы встретите со стороны местного правительства полную готовность дать отвечающее нашим выгодам направление тому или иному могущему возникнуть вопросу. К тому же нам не трудно будет в ближайшем времени заключить с Сиамом договор с целью определить главные основы наших отношений к этой стране. В этих видах Вам естественно надлежит подробно изучить договорные права других держав и представить императорскому министерству подробные соображения Ваши о характере и содержании трактата, который мог бы быть заключен нами с Сиамским королевством 11. При этом не следует упускать из виду и возможных интересов нашей торговли, тем более что некоторые предметы отечественного вывоза могли бы легко получить распространение в стране. В подтверждение этой мысли достаточно указать на русский керосин, уже нашедший себе сбыт на рынках Крайнего Востока, успешно конкурируя с американским. Но при всем этом нам, казалось бы, нет оснований придавать чрезмерное значение немедленному заключению договора и стремиться приобрести какие-либо исключительные выгоды. Быть может, представлялось бы достаточным на первых порах обменяться декларацией о применении к нам условий наиболее благоприятствуемой нации.
Всякое иное отношение наше к этому вопросу могло бы с первой же минуты вступления Вашего на почву Сиама охладить к нам отношения последнего в ущерб политическим интересам, тогда как, следуя намеченной выше цели, необходимо, напротив того, всемерно стараться поддерживать вполне искреннюю дружбу с этой страной.
Помета Николая II: «Очень хорошо!»
АВПРИ, ф. Китайский стол, д. 103, л. 3-21, утвержденный проект, рус. яз.
Комментарии
1. Американо-сиамский договор о торговле был заключен в 1833 году американским послом Робертсом, пытавшимся добиться узаконения свободной торговли опиумом, которая была запрещена по англо-сиамскому договору 1826 года, но это ему не удалось.
2. Рама IV Монгкут.
3. 18 апреля 1855 г. был подписан договор между Англией и Сиамом, предоставивший английским подданным право экстерриториальности и открывший сиамский рынок для ввоза английских товаров без ограничений. Согласно ст. 2 договора, в Бангкоке учреждалось английское консульство. Англичане в Сиаме становились подсудными английскому консулу и на них распространялось действие только английских законов. Военные корабли Англии получили право входить в устье р. Чаопрайя (Менам). Договор 1855 года отменил ограничения на торговлю, установленные договором 1826 года. По договору 1855 года пошлины на товары, ввозимые и вывозимые Англией, не могли превышать 3% их рыночной цены, а также разрешался беспошлинный ввоз в Сиам опиума (текст договора см. State papers of the Kingdom of Siam. 1664—1886/Comp, by the Siamese legation in Paris. — London, 1886. — P. 81-84-, см. также H. B. Ребрикова. Очерки новой истории Таиланда... — С. 145-147). Подписанные Сиамом в 1856 году договоры с США и Францией были аналогичны договору 1855 года с Англией, однако в франко-сиамский договор была включена особая статья, разрешившая французским подданным проповедовать свою религию на всей территории Сиамского королевства (текст договора см. State papers of the Kingdom of Siam... — P. 44-51, 173-178). Аналогичные договоры были заключены Сиамом с Данией и Генуей (1858 г.), с Португалией (1859 г.), с Голландией (1860 г.). В 1868 году были заключены договоры ”о дружбе, торговле и навигации» с Швецией, Норвегией, Италией, Бельгией (тексты договоров см. State papers of the Kingdom of Siam... — P- 20, 161\ см. также H. B. Ребрикова. Очерки новой истории Таиланда... — С. 147-152).
4. Загангетическая Индия — часть колонии Британской Индии, находившаяся к востоку от реки Ганг, включая Бирму.
5. Имеется в виду Китай.
6. 15 января 1896 г. в Лондоне была подписана англо-французская конвенция, по которой Сиам был поделен на сферы влияния Англией и Францией. На запад от долины Менама была определена сфера влияния Англии, на восток — Франции. Обе державы брали на себя обязательство поддерживать независимость и целостность долины Менама как центральной части Сиамского королевства, где расположена его столица (ст. 1). Статья 2 конвенции обязывала ее участников не заключать сепаратных соглашений, которые могли бы дать третьей державе возможность предпринять какие-либо действия в этом районе (см. Great Britain, Foreign office. Treaty series. — 1896. — No. 5; см. также H. B. Ребрикова. Очерки новой истории Таиланда... — С. 227).
7. 3 октября 1893 г. между Францией и Сиамом был подписан договор, по которому территории по левому берегу р. Меконг были уступлены Сиамом Франции. Статья 3 договора обязывала Сиам не сооружать укрепленных постов или военных зданий в провинциях Баттамбанг и Сиемреап, а также в радиусе 25 км по правому берегу р. Меконг. Правобережье демилитаризировалось. Франция получала право учредить консульства в городах Корате и Нане. В течение последующих шести месяцев сиамское правительство обязано было начать переговоры с французским правительством по вопросу о таможенном и торговом режиме на территориях провинций Баттамбанг и Сиемреап и о пересмотре договора 1856 года (см. Ministere des affaires etrangeres... Affaires de Siam. 1893-1902. — P. 14—17-, см. также H. Я. Ребрикова. Очерки новой истории Таиланда... — С. 226).
8. См. док. 2 и 3.
9. См. док. 4.
10. См. док. 6.
11. См. док. 56 и 59.