128. ДОНЕСЕНИЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНОГО ПОСЛАННИКА И ПОЛНОМОЧНОГО МИНИСТРА РОССИИ В СИАМЕ Г. А. ПЛАНСОНА-РОСТКОВА МИНИСТРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ РОССИИ С. Д. САЗОНОВУ

26 января/8 февраля 1915 г.
Бангкок

Милостивый государь Сергей Дмитриевич,

Кроме формальной декларации о нейтралитете, изданной сиамским правительством при начале войны на основании III Гаагской конвенции 18 октября 1907 г. ¹ и сообщенной министерству в мое отсутствие поверенным в делах кол.сов. Скаржинским, король лично ², в пространной речи, обращенной к своим ближайшим сотрудникам, но предназначенной для всего народа, разъяснил правила нейтралитета и обязанности, которые это состояние налагает на каждого сиамского гражданина. Не буду утруждать внимание в.высокопр-ва передачей общеизвестных правил. Позволю себе лишь отметить некоторые другие наиболее характерные места этой речи. Так, между прочим, е.в-во коснулся вопроса, насколько вообще допустима война с точки зрения буддизма, который по существу является чистою проповедью любви к ближнему и воспрещения всякого насилия. Державный оратор, который по своему положению состоит верховным покровителем буддизма, разъяснил, что Будда никогда формально не воспрещал войны и что поэтому если война ведется с целью охраны национальной независимости в [240] защиту от нападения внешнего врага, то такая война дозволена; Будда сам по своему царственному происхождению принадлежал к военной касте кшатриев и понимал необходимость национальной обороны. Далее в своей речи король охарактеризовал в нескольких словах внутреннее политическое положение воюющих ныне держав, каким оно было до войны, и, в частности, напомнил раздоры в Англии но ирландскому вопросу, едва не перешедшие в междоусобную войну; подпольную агитацию среди русских рабочих, которые побуждались к стачкам; частые смены министерств во Франции; деятельность германских социалистов, грозивших даже соединиться с врагами против гнета правительства; и затем внезапную полную перемену картин в момент объявления войны и наступившее в каждой из этих стран единодушие с правительством, когда появилась опасность. Указывая на этот пример, оратор призывал всех верноподданных сиамцев быть всегда готовыми объединиться и забыть взаимные распри, когда наступит внешняя опасность для государства.

Исполняя правила нейтралитета, сиамская администрация приложила все старания к безусловной корректности и одинаковому обращению с подданными всех иностранных держав, как воюющих, так и нейтральных. Всем было оказано широкое гостеприимство. Банкок сделался одним из центров, куда съехались из английских и французских колоний все изгнанные и бежавшие оттуда германские и австро-венгерские подданные. Сюда же собрались их торговые океанские пароходы, которые выстроились в длинную линию посредине реки Менам, служа отчасти и местом жительства для немцев. Но за все это гостеприимство они не считали нужным платить уважением к сиамскому нейтралитету, а, напротив, позволяли себе всякого рода бесчинства, доставляя администрации немало хлопот. То они пользовались имевшимся на их пароходах беспроволочным телеграфом, перехватывая сиамские телеграммы, вследствие чего полиции пришлось закрыть и опечатать их аппараты; то, собираясь в своем клубе и читая там телеграммы о германских и австрийских победах, оглашали окрестности криками, беспокоившими соседей, что им также пришлось запретить мерами полиции; то пытались чрез своих соотечественников, состоящих на службе по почтовому ведомству, влиять на направление почт. Начальник почт и телеграфов Пия Ачиракар, бывший у меня на днях, уверял, что этим попыткам положен предел и что хотя еще есть германские подданные в почтовом ведомстве, но они, безусловно, обезврежены. О попытке германской газетной агитации я доношу отдельно. Наконец, появился турецкий офицер Мохамед Назим Бей, который под покровительством германской миссии, заведующей здесь турецкими делами, стал [241] проникать в сиамские круги, занимаясь германской пропагандой и сбором денег на турецкий Красный полумесяц. Полиция изобличила его в мошенничестве и немедленно выслала из Банкока на первом отходившем пароходе, невзирая на протесты германского поверенного в делах и на крики негодования газеты «Умшау» ³.

Вообще германский представитель был очень деятелен все это время. По поводу каждого немецкого бесчинства, прекращавшегося мерами полиции, он ездил в министерство иностранных дел заявлять протест против нарушения сиамским правительством нейтралитета. Принц Чакрабон, который рассказывал мне о том, что происходило до моего приезда, заметил в шутку, что германский поверенный в делах своими неосновательными протестами очень надоел его дяде принцу Девавонгу и что, по немецким понятиям, соблюдать нейтралитет означает быть всецело на стороне Германии.

С глубочайшим почтением и преданностью имею честь быть...

Г. Плансон

Опубл.: Политика капиталистических держав... Ч. II. — С. 266-267.

Комментарии

1. Имеется в виду третья Гаагская конвенция о процедуре объявления войны.

2. Маха Вачиравуд (см. док. 120).

3. Газета «Умшау» («Umschau» — «Обозрение») была основана в Бангкоке немецкой колонией после начала войны. Выходила дважды в неделю, финансировалась немецкой миссией.