БИРМА

Раздел I

(1873-1911)

В документах данного раздела нашли отражение некоторые важные стороны истории Бирмы в эпоху окончательного завоевания ее Англией и превращения в колонию английского империализма.

Хронологически материалы раздела четко делятся на две части.

Первая, охватывающая 1873-1885 гг., посвящена тому времени, когда часть Бирмы еще сохраняла государственную независимость. Основное внимание уделено здесь вопросам внешнеполитического положения Бирмы — англо-французской борьбе за влияние в стране, попыткам бирманского правительства противостоять английской агрессии, заручившись поддержкой ряда европейских держав.

Во второй части, охватывающей 1886-1911 гг., освещается собственно колониальный период, когда в Бирме утвердилось английское господство и развернулось антиколониальное движение.

После второй англо-бирманской войны 1852 г. только бирманское государство Конбаунов в Верхней Бирме (северные и центральные районы страны вдоль верхнего и среднего течения р. Иравади) сохранило независимость. Остальная часть Бирмы была захвачена Англией. В 1862 г. аннексированные бирманские области были объединены в провинцию Британская Бирма в составе английских владений в Индии.

Последние правители из династии Конбаун — Миндон (1853-1878) и Тибо (1878-1885) — пытались отстоять независимость своего государства. Миндону, дальновидному политику и искусному дипломату, в течение 50-60-х годов XIX в. удалось провести ряд реформ, направленных на централизацию государства, укрепление экономики и обороноспособности страны (О реформах Миндола см.: J. Cady, A history of modern Burma, New York, 1958; Yi Yi, The judicial system of king Mindon,—«The Journal of the Burma research society», Rangoon, vol. XLV, 1962, pt I, pp. 7-27; М. Г. Козлова, Бирма накануне английского завоевания (общественный и государственный строй), М., 1962). В области внешней политики Миндон и Тибо, стремясь предотвратить вооруженное нападение Англии на Бирму, с одной стороны, пытались нормализовать отношения с английским правительством, а с другой — пробовали противодействовать английской экспансии в стране, используя европейских противников Англии, в первую очередь Францию. Так, бирманское правительство разрешило учредить французскую католическую миссию в г. Бамо, пригласило на службу французских инженеров и военных. [20]

В 50-60-е годы XIX в. Бирманское государство и английские власти в Индии обменялись рядом миссий, в результате которых были заключены англо-бирманские торговые договоры 1862 и 1867 гг. и назначены английские резиденты в столицу Бирмы Мандалай и пограничный с Китаем торговый центр — г. Бамо.

Первые документы, публикуемые в настоящем разделе, относятся к 70-м годам XIX в., когда Бирма была вынуждена идти на все большие уступки Англии и усилилось стремление Бирмы найти поддержку в европейских странах. 70-80-е годы XIX в. отмечены особой внешнеполитической активностью Бирмы. Именно в этот период Бирма не только обменивается дипломатическими миссиями с Францией, Италией и Германией, но и заключает с ними торговые договоры. К этому же времени относятся и настойчивые попытки Бирмы сблизиться с могущественной соперницей Англии на Востоке — Россией.

Внешнеполитическая активность Бирмы в 70-х годах, связанная с первыми бирманскими посольствами в Европу в 1872-1876 гг., почти не нашла отражения в материалах данного раздела. Лишь в одном документе (№ 1) рассказывается о франко-бирманских переговорах 1873 г., и в двух документах, которые здесь не публикуются, сообщается о прибытии бирманского посольства в Испанию и в Италию (См. АВПР, ф. Канд., 1877 г., д. 72, л, 4; ф, Гл. архив, I-9, 1875 г., д. 14, л. 29).

Гораздо больше внимания русские дипломаты уделяли англо-бирманским отношениям. Это определялось не столько интересом России к судьбам Бирмы, сколько тем пристальным вниманием, с которым Россия относилась к английской политике на Востоке. Англия и Россия сталкивались в Средней Азии, Афганистане, Персии, на Балканах, острые противоречия возникли в Синьцзяне. В столь напряженной обстановке русская дипломатия уже не могла пройти мимо все более расширявшейся английской экспансии в Бирме, которая хотя и не являлась прямым объектом притязаний царизма, но непосредственно граничила с опорой Англии на Востоке — Индией — и с Китаем; известно, что интерес России к Китаю после Крымской войны заметно возрос. Именно этим и объясняется особое внимание русской дипломатии к англо-бирманским конфликтам 70-х годов XIX в.

Первый из этих конфликтов, нашедший отражение в публикуемых документах, связан с так называемым делом Марджори (№ 2-6). В 70-х годах XIX в. Англия делала попытки использовать территорию независимой Бирмы для торговой экспансии в Юго-Западном Китае и с этой целью снаряжала одну разведывательную экспедицию за другой. В начале 1875 г. вблизи бирмано-китайской границы был убит О. Марджори, один из членов английской экспедиции 1874-1875 гг. Англия немедленно использовала это обстоятельство, чтобы добиться новых уступок от Бирмы, особенно в торговле и установлении границ между независимой и Британской Бирмой. Повышенный интерес русских дипломатов в Лондоне к этому конфликту был вызван также и тем, что он оказался связанным с англокитайскими отношениями, за которыми Россия следила с напряженным вниманием.

Русский посол в Англии П. А. Шувалов, реалистически оценивая в своих донесениях раздувание английским правительством «дела Марджори», считал, что Англия стремилась использовать убийство в качестве предлога для нажима на Бирму, с тем чтобы превратить ее в стратегический плацдарм для последующего проникновения в Китай (док. № 6).

Донесения царских дипломатов из Лондона хорошо дополняет рапорт русского военного агента в Англии генерал-майора Горлова военному министру Милютину от 7 (19), июля 1875 г. (док. № 5). Горлов указывал, [21] что основа всех англо-бирманских конфликтов — стремление Англии получить доступ в юго-западные провинции Китая, с которыми граничит Бирма. Интересно отметить, что Горлову еще в 1875 г. стал известен английский план войны с Бирмой. Это обстоятельство лишний раз подтверждает, что агрессия против Бирмы замышлялась английскими колонизаторами задолго до развязывания третьей англо-бирманской войны в 1885 г.

Другой англо-бирманский конфликт, получивший освещение в документах, относится к концу 70-х годов XIX в. В 1878 г. при восшествии на престол Тибо были казнены родственники нового правителя. Распри в дворцовой клике стали трактоваться английским правительством как угроза жизни европейцев в Мандалае. В 1879 г. английское правительство отозвало из Бирмы своего резидента и прервало отношения с Мандалаем. Англия стала на путь грубого вмешательства во внутренние дела Бирмы и прямых провокаций против Бирманского государства. В 1879 г., когда Тибо отправил миссию ко двору генерал-губернатора в Калькутте, чтобы урегулировать взаимоотношения обеих стран, британские власти не пропустили ее в Индию.

Эти события получили освещение в донесениях генерального консула в Генуе Бахерахта (док. № 7-9). Бахерахт указывал, что слухи о жестокостях и гонениях в Бирме преувеличены и что английская пресса намеренно их раздувает. Ссылаясь на письма итальянцев, проживающих в Бирме, Бахерахт писал, что «иностранцы всех национальностей пользуются там полной безопасностью как личности, так и имущества», но английская пресса доказывает обратное, «исходя из интересов торговой монополии, которую Англия стремится установить повсюду».

Третья англо-бирманская война и обстоятельства, непосредственно ей предшествовавшие, также получили отражение в документах (№ 10, 11). Характерно, что чисто военная сторона событий интересовала русских дипломатов меньше, нежели их дипломатический аспект. Лишь в одном документе (№ 14) русский посланник в Англии Стааль сообщал, что в Верхней Бирме были антианглийские выступления повстанцев, которых он вслед за английскими колонизаторами называл «дакойтами» (бандитами) и «вооруженными мародерами». Подобная характеристика диктовалась классовой неприязнью царского дипломата к любым формам народных движений.

Все документы относятся ко второй половине 1885 г., когда англофранцузские противоречия в Бирме вступили в заключительную фазу своего развития и вопрос о новой англо-бирманской войне был фактически решен. События 1883 — первой половины 1885 г.: обращение Бирмы с предложением союза к Франции, англо-французские переговоры по этому поводу, деятельность французского консула Ф. Хааса в Мандалае — нашли в документах лишь косвенное отражение.

Судя по публикуемым документам, русские дипломаты в Лондоне не питали иллюзий относительно возможностей Франции соперничать с Англией в Бирме. Гораздо больше их (уже в 1885 г.) интересовали англо-китайские отношения в связи с войной Англии в Бирме, хотя особенно остро эта проблема встала после аннексии.

В документах раздела затронут также вопрос об отношении правительства Англии и английской администрации в Индии к статусу Бирмы после завоевания. Английские власти не могли решить, установить ли в Бирме косвенное управление — через послушного воле Англии бирманского правителя — или прямое — путем присоединения Бирмы к английским владениям в Индии (док. № 11, 13).

События бирманской истории, непосредственно предшествовавшие английскому завоеванию страны, освещены в английских и французских [22] публикациях («Treaty between the court of Ava and France», London, 1873; «Papers connected with the development of trade between British Burma and Western China and with the mission to Yunnan of 1874-5», London, 1876; «Papers relating to recent negotiations between the Government of India and Burma», London, 1883; «Correspondence relating to Burma since accession of king Theebaw, October 1878», London, 1886; «Further correspondence relating to Burma», London, 1887; «East-India (Bombay— Burma) trading corporation», London, 1889; «Rapport fait au nom de la commission chargеe d’examiner le projet du loi portant approbation de la convention complеmentaire de commerce, signеe а Paris le 15 janvier 1885, entre la France et la Birmanie», Paris, 1885). Кроме того, многие документы приведены в текстах или в приложениях к ряду английских и французских книг по истории того периода (См. некоторые из них: W. F. В. Laurie, Our Burmese wars and relations with Burma, London, 1885; «La chute des Alompra ou la fin du royaume d’Ava», Paris, 1889; A. Lyall, Life of the Marquis of Dufferin and A va, vol. 1-2, London, 1905; D. Woodman, The making of Burma, London, 1962; Maung Maung, Burma in the family of nations, Amsterdam, 1956).

Во французских публикациях помещены главным образом тексты франко-бирманских договоров. Гораздо обширнее английские публикации: здесь кроме текстов договоров и соглашений, относящихся к Бирме, имеются отчеты направленных к бирманскому двору миссий, донесения резидентов, отчеты экспедиций в пограничные с Китаем бирманские районы и т. д.

Но даже наиболее полные английские публикации составлены с расчетом оправдать агрессию Англии в Бирме, представить в искаженном виде действия бирманского правительства, преувеличить опасность французского вмешательства в бирманские дела, изобразить Англию в качестве освободительницы бирманского народа от деспотичного и жестокого правителя.

Тенденциозное освещение, которое получили англо-бирманские отношения в английских документах, перешло в мемуарную и другую литературу по Бирме, повествующую об истории страны в 70-80-х годах XIX в. (J. Nisbet, Burma under British rule and before, vol. 1-2, London, 1901; J. E. Marks, Forty years in Burma, London, 1917; D. Q. E. Hall, Europe and Burma, London, 1945; E. C. V. Foucar, They reigned in Mandalay, London, 1946).

Дипломаты царской России, не имевшей колониальных интересов в Бирме, могли давать непредвзятые и более точные оценки важнейших проблем внешнеполитического положения Бирмы, нежели официальные представители Англии и даже Франции. Поэтому русские дипломатические документы позволяют более объективно осветить историю англо-бирманских отношений в 70-80-е годы XIX в. и дают исследователю возможность сопоставить английские официальные версии с наблюдениями и выводами дипломатов третьей державы.

В течение второго периода (1886-1911) англичане завершили покорение страны, подавив народное сопротивление как в собственно бирманских районах, так и на национальных окраинах, населенных каренами, шанами, чинами, качинами. Это сопротивление в основном было подавлено к концу XIX в., хотя отдельные выступления, особенно в горных районах, продолжались вплоть до первой мировой войны.

Почти сразу после аннексии было создано централизованно-бюрократическое управление страной. Во главе английской колонии — провинции Бирмы — стоял верховный комиссар (губернатор), подчинявшийся вице-королю Индии. Страна была разделена на округа, районы и подрайоны, во главе которых стояли английские чиновники. Низшим звеном колониальной администрации были туджи, осуществлявшие административную и судебно-налоговую власть в деревне. На эту должность назначались бирманские феодалы, которые признали новый режим. В шанских княжествах Каренни (Кая) была создана система косвенного управления через местных князей. Ряд чинских и качинских районов, где развернулось [23] наиболее мощное антианглийское движение, был поставлен под специальный контроль верховного комиссара.

В рассматриваемый период в Бирме были заложены основы экономического господства английского капитала. Капиталистические отношения в Бирме, как и в любой колониальной стране, развивались очень медленно. Английский капитал препятствовал всестороннему экономическому прогрессу и превратил Бирму в страну монокультуры (риса). Несмотря на это, в Бирме начали формироваться новые классы — промышленный пролетариат и национальная буржуазия — и под влиянием пробуждения национального самосознания началась смена феодального национализма буржуазным (Об основных социально-экономических и политических процессах в Бирме в 1886-1914 гг. см. В. Ф. Васильев, Очерки истории Бирмы (1885-1947), М., 1962).

Внешнеполитическое положение Бирмы с момента аннексии стало целиком определяться английской политикой в Юго-Восточной Азии и на Дальнем Востоке. Бирма стала основным плацдармом для широкой экспансионистской политики Англии, которую она проводила в прилегающих к Бирме пограничных районах Китая и Сиама.

Особое место заняла Бирма в агрессивных планах Англии в отношении Китая в 80-90-х годах XIX в. и в начале XX в., т. е. в годы наибольшего обострения англо-китайских противоречий в Бирме. Это нашло свое отражение в донесениях дипломатических представителей России в Англии, Индии и Китае.

«Бирманские дела» интересовали теперь русскую дипломатию значительно больше, чем в предшествующий период. В конце XIX — начале XX в. англо-русские противоречия в Азии в связи с наступлением эпохи империализма чрезвычайно обострились: шла борьба за влияние в Персии, оставались неурегулированными пограничные споры на Памире, усилилось соперничество держав в Китае. Порожденные колониальной экспансией Англии конфликты ее с другими государствами привлекали особое внимание русского правительства.

Продвижение Англии к границам Китая вследствие захвата Верхней Бирмы вызывало немалое беспокойство цинского правительства Китая. Оно поспешило объявить Англии, что Бирма была вассалом Китая, и сообщило о своих притязаниях на пограничные территории Бирмы.

Из публикуемых документов явствует, что русские дипломаты хорошо понимали смысл уступки Англии, признавшей в 1886 г. за Китаем право на сюзеренитет над Бирмой. Англичане таким образом хотели избежать в Бирме тех осложнений, с которыми встретились французы во Вьетнаме, когда китайские отряды в 80-х годах XIX в. приняли участие в борьбе вьетнамского народа против французских колонизаторов. Кроме того, Англия надеялась смягчить антианглийские настроения в Китае (док. № 17). Практического же значения признание вассальной зависимости Бирмы от Китая не имело, и статьи англо-китайского соглашения 1886 г., относящиеся к этому вопросу, так никогда и не были выполнены.

Документы позволяют проследить изменение политики Англии в пограничных спорах с Китаем. В 80-90-х годах XIX в., когда Англия не теряла надежду подчинить весь Китай своему влиянию, она шла на уступки цинскому правительству в ряде второстепенных вопросов. Все это, правда, не мешало Англии распространять свое господство на те районы Северной Бирмы, на которые претендовал Китай, но, как правило, англичане старались избежать открытых пограничных конфликтов и по конвенциям 1894 и 1897 гг. согласились оставить открытым вопрос о демаркации границы севернее 20°35' с. ш. [24]

Положение изменилось в начале XX в., когда снова встал вопрос о бирмано-китайской границе. Китай был разделен на сферы влияния, и юго-западные его провинции отошли к Франции. Англия, Франция и Россия стали союзниками и в значительной мере урегулировали свои противоречия на Востоке. Эти обстоятельства не могли не изменить позицию Англии. Проект строительства железной дороги из Бирмы в Китай был заброшен, ибо Юньнань вошла во французскую сферу влияния. Во время пограничного конфликта с Китаем войска Англии вступили на спорную территорию и пришли в столкновение с китайскими отрядами (1911 г.). Здесь сыграло роль еще одно обстоятельство: спорная территория находилась в непосредственной близости к Тибету, за влияние в котором боролись Англия и Россия.

В этой части раздела имеются документы, освещающие сопротивление народов Бирмы английским захватчикам. Таковы донесения из Лондона и Пекина в октябре и декабре 1886 г. (док. № 16, 17), в которых сообщается о волнениях в бирманских и шанских районах Верхней Бирмы, а также документы 90-х годов XIX в., посвященные антианглийскому движению чинов и качинов (док. № 21, 22).

Русский посланник в Пекине А. М. Кумани в декабре 1886 г. указывал, что антиколониальное движение в Бирме вызвано «бесцельными жестокостями англичан и поразительным непониманием нужд и желаний бирманского народа» (док.№ 17). В донесении Бутенева от 31 декабря 1886 г. (12 января 1887 г.) говорится, что, несмотря на официальные заявления колониальных властей и прессы об «умиротворении» Бирмы, английские солдаты тем не менее «должны были всегда быть начеку» (док. № 18). Через донесения 90-х годов красной нитью проходят сообщения об упорном сопротивлении, оказываемом колонизаторам в чинских и качинских районах Бирмы. К указанным документам примыкает приложенное к донесению вице-консула в Коломбо Данилова от 20 января (1 февраля) 1899 г. сообщение, составленное по газетным материалам, о подготовке в Бирме восстания против английского колониального режима. «Из Рангуна от 13 января сообщают, что открыты подготовления к восстанию под предводительством принца Myigian. Найдены прокламации, в некоторых предлагают напасть на англичан 9 февраля текущего года, в других оповещается грядущее триумфальное вступление русских, французских, китайских и др. войск в Мандалей под предводительством принца Myigian» (См. АВПР, ф. Среднеазиатский стол, д. 3378, л. 13). Чрезвычайно интересно содержащееся в этом документе упоминание о прокламациях с призывами к восстанию и сведения об ожидаемом прибытии в Бирму русских, французских и китайских войск. Подобные слухи исходили из феодальных кругов Бирмы, возглавлявших в тот период освободительную борьбу,— они стремились посеять в народе иллюзии об освобождении страны с помощью соперничавших с Англией держав.

Научная значимость документов этой части раздела обусловливается в первую очередь тем, что существующие английские публикации (парламентские материалы и отчеты разведывательной службы индийской армии) включают лишь тексты англо-китайских договоров, касающихся Бирмы, и не дают полного представления о дипломатической борьбе, взаимоотношениях сторон, позициях держав и т. д. В целом публикация документов настоящего раздела, охватывая значительный период в истории Бирмы, вводит в научный оборот источники первостепенной важности.