Письмо Е. Е. Стааля Н. К. Гирсу о франко-английских противоречиях в Сиаме

Перевод

Господин министр!

Сиамские события в течение последних двух недель привлекали почти исключительное внимание всех политических кругов. Вспыхнувший между Францией и бангкокским двором конфликт вначале не вызывал тревоги. Его рассматривали как обычные пограничные споры, столь частые в странах Востока. Но внезапно дела приняли более серьезный оборот. С одной стороны, газетная шумиха, с другой — с запозданием врученный приказ [115] французского правительства ускорили развязку и вызвали кризис. 13 июля французские канонерки преодолели бар у входа в Менам, поднялись вверх по реке, не останавливаясь у Пакнама, и, несмотря на огонь сиамской крепости, бросили якорь против бангкокского дворца.

Это событие наделало много шуму в Англии. Сначала показалось, что многочисленным торговым и политическим интересам, которые эта держава должна охранять на Индокитайском полуострове, угрожает опасность. Общественное мнение взволновалось, быстро распространялось впечатление, что французская агрессия направлена больше против Англии, чем против слабого азиатского государства. К счастью, это состояние возбуждения длилось недолго, поскольку правительство имело благоразумие сделать все, что от него зависело, чтобы покончить с этим. На заседании 17 июля лорд Розбери ¹⁷⁰ в палате лордов и сэр Эдуард Грей ¹⁷¹ в палате общин зачитали одинаковое заявление, в котором резюмировались французские требования и одновременно указывалось на те из них, которые, казалось, могли задеть британские интересы. Это составленное в умеренных выражениях заявление, которое, по признанию поверенного в делах Франции в Лондоне, говорит о примирительных намерениях, привело к почти немедленному успокоению умов. На следующий день г-н Девелль во французском парламенте дал объяснения не менее ясные, лояльные и успокаивающие и даже более подробные, чем английский министр. Они были приняты с живым удовлетворением не только во Франции, но и в Англии, где, за исключением некоторых расхождений в оценке, все поздравляли друг друга с тем, что наконец выяснились причины возникших осложнений, освободив их, таким образом, от элементов неуверенности и смутной боязни, часто столь опасных при подобных кризисах. По обе стороны пролива отдают себе отчет, что основной или даже единственный интерес Англии состоит в том, чтобы сохранить независимость и целостность Сиама, и, с другой стороны, убедились, что в интересы Франции совсем не входит посягательство ни на то, ни на другое. Отсюда возникла, по крайней мере в первые дни, разрядка напряженности в отношениях между двумя великими державами,— разрядка, которая может лишь способствовать мирному разрешению конфликта. Лорд Дафферин, который, как предполагалось, по другим причинам должен был продлить свой отпуск, вернулся к исполнению своих обязанностей ¹⁷². Говорят, что г-н Декре, новый посол Республики, торопится приехать в Лондон. Таким образом, вскоре дипломатические отношения между двумя странами войдут в нормальное русло, и заботы о том, чтобы достигнуть этого, свидетельствуют о важности, которую придают обе стороны сиамским делам и возможному их урегулированию.

Не так легко распутать этот клубок индокитайских противоречий, чтобы узнать степень ответственности за них. К тому же пытаться это сделать — напрасный труд, так как вопросы права обычно при подобном стечении обстоятельств отодвигаются на задний план. Можно сказать сразу же, что денежные требования Франции полностью обоснованы, так как сиамцы постоянно вторгаются и совершают набеги на территории Аннама и Камбоджи и так как они убили французского служащего. Не думаю, что можно высказаться в таком же категорическом тоне о территориальных требованиях французского правительства. Что же касается основного инцидента, который имел место 13 июля, то он по своей природе исключительно сложен, потому что обе тяжущиеся стороны ссылаются на конвенцию 1856 г., чтобы упрекнуть друг друга в нарушении международного права ¹⁷³. В конце концов все это имеет лишь ретроспективный интерес. Что сделано, то сделано. Французские военные суда бросили якорь в водах Бангкока ¹⁷⁴. Они не отступят, а Франция тем более.

Значит, дело только в том, что можно сделать, чтобы прекратить ссору, не вызвав слишком больших потрясений. В. пр-во знакомо с содержанием французского ультиматума, ответом сиамского двора и отказом парижского правительства признать этот ответ удовлетворительным. Я не хочу входить в меняющиеся ежечасно подробности, которые к тому же находятся вне сферы моих наблюдений. Я только хотел доложить вам о возникших в результате этого конфликта настроениях в Англии и вызванных им отношениях между двумя непосредственно заинтересованными правительствами. Эти отношения, как я уже отмечал, корректны и даже явно носят отпечаток доброй воли. Так было по крайней мере вначале. Но, конечно, они могут измениться под влиянием событий. Это изменение уже, кажется, происходит, если судить по новостям, доставленным нам утренней почтой из Парижа.

«Таймс», узнав о содержании ультиматума, уверяла, что он напоминает басню о волке и ягненке. Газета Сити, может быть, и не ошибается, но она забывает, что Англия сама не раз пользовалась искусным вымыслом французского баснописца. Все крупные державы, входящие в контакт с менее сильными и менее цивилизованными народами за пределами Европы, опираются на исторический закон экспансии, чтобы действовать как полные хозяева перед лицом своих противников. Стараются верить, что такой образ действий вошел в публичное право. Почему же в таком случае Франция не может в свою очередь извлечь из этого выгоду? Только берегись тогда соседей! А так как справедливость принуждают к молчанию, слово предоставляется противоречивым интересам, которые чаще всего трудно согласовать.

Примите, г-н министр, уверения в моем глубоком уважении.

Стааль [116]

P. S. 14 (26) июля.

Я только что вернулся от лорда Розбери; я застал его в очень подавленном состоянии, занятым целиком сиамским вопросом. Он представляет себе положение в очень мрачных красках. По его мнению, общественность Франции все более и более возмущается Англией, даже посылка лорда Дафферина, так благоприятно принятая вначале, в данное время вызывает только новое недовольство и служит объектом самых недоброжелательных толков среди мрачно настроенных парижан. Лорд Розбери не вояка, скорее он человек мирного нрава, но он обладает большим чувством ответственности. И вот ему кажется, что последние решения Франции серьезно угрожают интересам его страны. Торговля Сиама, почти полностью находящаяся в руках англичан, очень сильно пострадает от блокады. На севере, на Верхнем Меконге, французские требования, если их примут, могут привести лишь к бесконечным осложнениям. Наконец, главный статс-секретарь по иностранным делам видит все в черном цвете. Возможно, это следствие усталости, вызванной чрезмерной работой. Я, однако, счел своим долгом отметить впечатление, произведенное на меня нашей краткой беседой.

Ut in litteris (Как принято в письмах (лат.) ) .

Стааль

АВПР, ф. Канц., 1893 г., д. 59, лл. 361-368. Подлинник на франц. яз.

Комментарии

170. Английский государственный деятель Розбери (1847-1929) — один из лидеров либеральной партии, был тесно связан с финансовыми кругами Англии. В 1886 и 1892-1894 гг. занимал пост министра иностранных дел в правительствах Гладстона. Выступал с программой широкой колониальной экспансии.

171. Английский политический деятель и дипломат Эдуард Грей лорд Фаллодон (1862— 1933) был с 1885 г. членом парламента от либеральной партии. В 1892-1895 гг.— заместитель министра иностранных дел. Выступая 21 июля 1893 г. в палате общин, Грей заявил по поводу французского ультиматума Сиаму, что английский посол в Париже Дафферин должен выяснить смысл первого пункта, в котором речь шла о территориальных уступках правого берега Меконга Франции. Газета «Стандард», выражая беспокойство английских политических кругов, 22 июля писала, что первый пункт ультиматума «очень подозрителен и составлен столь же искусно, сколь и туманно». Она выступила против слишком широкой трактовки первого пункта, ибо это затрагивало интересы Англии, которая стремилась сохранить Сиам как буферное государство [«Ministеre des Affaires Etrangеres. Documents diplomatiques franсais (1871-1914)» (далее — DDF), l^re sеrie, t. X, Paris, 1945, p. 451].

172. Речь идет об английском дипломате лорде Дафферине (1826-1902), занимавшем пост посла Англии во Франции с 1891 г. 21 июля 1893 г. лорд Дафферин срочно прибыл в Париж для переговоров с Девеллем по поводу ультиматума (см. прим. 180). В секретной телеграмме в МИД Франции французский поверенный в делах в Лондоне сообщал, что вопрос о Сиаме был лишь предлогом для возвращения в Париж английского посла. Истинной причиной этого было упомянутое в документе выступление в парламенте Девелля, которое вывело из тупика франко-английские отношения (H. Norman, The peoples and politics..., p. 505; DDF, t. X, pp. 451-452).

173. Речь идет о двух французских канонерках — «Инконстан» и «Комет», прорвавшихся в устье Менама 13 июля 1893 г. Согласно условиям договора, заключенного между Францией и Сиамом в 1856 г., французским военным судам разрешалось заходить в устье р. Менам; дальнейшее продвижение их к Бангкоку требовало специального разрешения правительства Сиама. Французское правительство использовало ст. 15 договора для агрессии против Сиама, прикрываясь заявлениями о мирных намерениях французских военных кораблей. Сиамское правительство, напротив, рассматривало действия французских канонерок как акт враждебного характера и отдало приказ обстрелять канонерки с форта Пакнам («Ministеre des Affaires Etrangеres. Documents diplomatiques. Affaires de Siam. 1893-1902» pp. 3-4).

174. Имеется в виду ввод летом 1893 г. в Сиамский залив французского флота для блокады побережья. Им командовал адмирал Э. Юманн, назначенный командующим французским флотом на Дальнем Востоке в 1891 г.