Письмо Н. К. Гирса П. А. Капнисту о беседах с Ваддингтоном и Цзэном о позиции России в тонкинском вопросе

Перевод

Пользуюсь верной оказией, чтобы направить вам досье дипломатических документов и ввести в курс нескольких инцидентов, которые могут вас заинтересовать.

У меня в Москве было несколько бесед с г-ном Ваддингтоном. Он не шел дальше вопросов текущего момента и общих соображений.

Ваддингтон приписывал себе честь основания в Берлине новой колониальной политики Франции. Тунис, по его мнению, был необходим для безопасности Алжира ⁴¹¹. Французское правительство ни в коем случае не может отказаться от него и не потерпит присоединения Триполи Италией. Во всяком случае Франция потребует создания нейтральной зоны между французскими владениями и теми, которые Италия может приобрести в Африке.

Что касается Сирии, он высказал предубеждение против нашего якобы враждебного отношения к Франции по вопросу о генерал-губернаторе. Я доказал ему, что мы были настолько корректны и доброжелательны, насколько это было возможно. Мне кажется, что я его убедил.

Он долго распространялся о Тройственном союзе и повторил мне уже прежде слышанный намек на то, что это палка о двух концах, из которых один направлен против России. Я ограничился ответом, что, решив жить в мире с нашими соседями, как и со всем светом, мы мало интересуемся союзами, которые они могут создавать, поскольку в конечном счете все они являются еще одной гарантией для поддержания мира.

Беседа была дружественной, но в общем довольно незначительной.

Но с маркизом Цзэном я имел более серьезный разговор. Телеграммой из Пекина довели до его сведения сообщение, полученное аннамским агентом в Тяньцзине, о том, что командующий французской эскадрой объявил об ожидающемся прибытии четырех русских военных кораблей. Мы без труда опровергли эти сведения, которым он и сам не верил. Во всяком случае это — способ выпытать наши намерения. Он пытался доказать мне, что перспектива разрыва отношений между Китаем и Францией такова, что она повлияет на международную торговлю, в которой заинтересованы все державы и мы, в частности. Он спросил меня, не согласится ли Россия быть посредницей для того, чтобы устранить это разногласие.

Я ответил ему, что мы безусловно очень хотим сохранения мира на Дальнем Востоке и если нам придется высказаться, то мы сделаем это в духе примирения. Но мы не одни и не самые заинтересованные в данном вопросе, и никто не предлагал нам взять на себя инициативу посредничества. Эта задача, как мне кажется, особенно подходит Англии, которая имеет значительные интересы в этих районах. Я добавил, что поскольку он сам живет в Лондоне, то он в состоянии попросить о доброй услуге английское правительство. Он мне ответил, что уже пытался это сделать, но безрезультатно, потому что внимание британского правительства в данный момент поглощено более срочным вопросом о Мадагаскаре ⁴¹².

Такова была суть моих разговоров. Я пытался уверить маркиза в наших мирных намерениях и в нашей доброй воле, отнюдь не поощряя его воинственных поползновений. [386] Впрочем, насколько я мог судить, китайское правительство, поддерживая свои права суверена на Тонкин, нисколько, кажется, не желает разрыва, опасность которого оно вполне оценивает. Если оно не будет уверено в поддержке нескольких великих европейских держав, оно предпочтет стать на путь переговоров, со свойственным ему традиционным терпением, и в то же время исподтишка будет создавать французам в Тонкине трудности такого характера, которые отобьют у них охоту к этому рискованному предприятию.

Я счел полезным сообщить вам эти сведения на тот случай, если вас запросит маркиз Цзэн или г-н Шальмель-Лакур.

Короче говоря, мы, конечно, не хотим возникновения осложнений на Тихом океане, но, с другой стороны, затруднения, которые испытает китайское правительство в этих водах, обяжут его поступать с нами осторожно и добиваться с нами хороших отношений. В то же время оппозиция Англии и, возможно, других великих держав помешает, по всей вероятности, Франции слишком далеко зайти в своих военных действиях, и мы, таким образом, не будем вынуждены компрометировать себя перед какой-либо из двух сторон.

Мы должны, как мне кажется, в данный момент придерживаться этой промежуточной позиции.

Примите и т. д.

Помета на л. 482 коричневым карандашом: Читал.

АВПР, ф. Канц., 1883 г., д. 140, лл. 482-487. Отпуск на франц. яз.

Комментарии

411. Речь идет о договоре, подписанном 8 июня 1883 г., который закрепил французский протекторат над Тунисом.

412. В 80-х годах XIX в. активизировались попытки колониалистских кругов поставить под сомнение суверенитет королевы Мадагаскара над всем островом и добиться признания французского протектората над его северо-западными районами. Провокационное поведение француза Ле Тембра летом 1882 г. послужило причиной отправки во Францию мальгашского посольства (сентябрь 1882 г.). Хотя посольство пошло на ряд уступок (предоставление французам морских баз на территории Мадагаскара, изменение законов о правах собственности иностранцев и т. д.), оно отвергло ультиматум Франции о провозглашении ее прав на Мадагаскар. После разрыва переговоров мальгашская делегация выехала в Лондон, а в начале 1883 г. британский статс-секретарь по иностранным делам лорд Гренвил предложил Франции посредничество английского правительства. Предложение было отклонено Шальмель-Лакуром. Министр морского флота де Маи, сторонник вторжения на Мадагаскар, дал указание адмиралу Пьеру, находившемуся в Занзибаре, начать военные действия на северо-западном побережье Мадагаскара. Одновременно нотой от 8 апреля 1883 г. Шальмель-Лакур заверял Англию в том, что правительство Франции не давало приказа о военных операциях. В мае-июне 1883 г., не объявляя войны, адмирал Пьер развернул военные действия на Мадагаскаре, распорядился о закрытии там иностранных консульств и выезде британского консула. Это вызвало запрос английского правительства о действиях Пьера, который был отозван. Однако преемник его продолжал военные операции, закончившиеся подписанием в декабре 1885 г. между Францией и королевским правительством Мадагаскара договора, ставившего Мадагаскар под фактический протекторат Франции.