Письмо русского посла в Германии Н. Д. Остен-Сакена М. Н. Муравьеву о беседе со статс-секретарем по иностранным делам Германии Бюловым по поводу присоединения Филиппин к США

Перевод

Весьма доверительно

Дорогой граф!

В ходе беседы, которую я вчера случайно имел с г-ном Бюловым, я узнал, что император Вильгельм был чрезвычайно тронут поздравительной телеграммой, которую соблаговолил послать ему е. в-во наш августейший монарх по случаю десятилетия его царствования.

«Такой знак внимания восхитил императора», — так дословно выразился государственный секретарь, который воспользовался этим признанием как предлогом для довольно продолжительной беседы со мной по текущим вопросам, несмотря на нескромных слушателей вокруг нас.

На мой вопрос по поводу распространившихся слухов о попытке вмешательства Германии в будущую судьбу Филиппин г-н Бюлов ⁴⁶⁴ сказал, что Германия главным образом заинтересована в том, чтобы не дать Англии присвоить их исключительно себе.

«Раздел или statu quo ante (Положение вещей, существовавшее до этого (лат.)) — вот какова наша точка зрения на этот вопрос. А вы сами, — продолжал государственный секретарь, — хотите ли вы потребовать часть пирога, что было бы в сущности только справедливо?».

«Не знаю, — ответил я, — лично я склоняюсь к statu quo . Вопрос о Дальнем Востоке был (слишком рано поставлен на повестку дня. Англия там еще чересчур преобладает. Через два-три года мы все будем лучше вооружены и сможем оспаривать ее превосходство. Как мне кажется, в данный момент лучшей политикой было бы оставить Филиппины Испании. Это отняло бы у Англии всякий повод к закреплению там. Итак, я за все то, что отдаляет момент принятия насильственных и окончательных решений. Но это лишь мое личное мнение. Если вы считаете нужным проявить заинтересованность в этом деле, почему вы не обменяетесь мнениями по этому вопросу с графом Муравьевым? На Дальнем Востоке вы не обойдетесь без нас. Будущее вашего колониального становления целиком зависит от успехов нашей политики в Китае. Поручите же Радолину ⁴⁶⁵ поведать все это графу Муравьеву».

«Вы правы, — ответил г-н Бюлов. — На днях я уезжаю в Киль и хочу поговорить об этом с императором. В основном я склонен разделить ваше предпочтение statu quo; нужно добиться от Соединенных Штатов возвращения Филиппин Испании. Как вы думаете, поддержит ли нас Франция в этом деле?».

«Я думаю, — да, — сказал я, — но еще раз повторяю, я совершенно не знаю мнения моего правительства по этому вопросу; я могу лишь отослать вас к графу Муравьеву».

Я думаю, дорогой граф, было бы хорошо, если бы вы взяли в свои руки ведение этого дела, хотя бы для того, чтобы помешать Германии столковаться с Англией или же принять какое-нибудь решение помимо нас. Во всем, что касается, [355]

Дальнего Востока, абсолютно необходимо опираться на обязательства, взятые императором Вильгельмом ⁴⁶⁶ после овладения им бухтой Киао-Чао, и не предоставлять Германию самой себе ⁴⁶⁷. Если Бюлов последует моему совету, может быть вы с готовностью прислушаетесь к предложениям Ра долина, чтобы придать политике берлинского кабинета угодное вам направление.

Судя по высказываниям Бюлова, момент благоприятный. Император был глубоко растроган как последним письмам нашего августейшего монарха, так и его телеграммой и, кажется, оценил лояльность, которой руководствовался е. в-во, ставя его в известность о предложениях Англия.

«В этом отношении, — оказал мне Бюлов, — (позиции наших государей совершенно одинаковы. Если мой государь — внук королевы Виктории, то ваша императрица — ее внучка. Таким образом, оба они находятся под давлением семейной политики, которая не всегда отвечает истинным интересам наших стран; но не беспокойтесь, император Вильгельм не поддается влиянию. Он знает и ценит все преимущества своих хороших отношений с Россией. По существу это политическая необходимость для обоих правительств».

Вот что мне повторял государственный секретарь при всяком удобном случае, и я верю, что, это действительно выражает его мысли. Берлинский кабинет не отдалится от нас, если только не убедится в бесцельности своих предложений или если политическая программа России поставит ее а положение открытой враждебности Германии.

Примите, дорогой граф, заверения в моей глубокой преданности.

Остен-Сакен.

Р. S. Г-н Бюлов надеется по возвращении т Киля воспользоваться предоставленным ему шестинедельным отпуском и уедет из Берлина в самом конце этого месяца.

АВПР, ф. Канц.. 1898 г., д. 17, лл. 290-294 об. Подлинник на франц. яз.

Комментарии

464. Речь идет о Бернгарде фон Бюлове, одном из руководителей германской внешней политики в конце прошлого века. В 1897-1900 гг. Бюлов занимал пост статс-секретаря ведомства иностранных дел.

465. Имеется в виду Радолин, германский посол в Петербурге в 1895-1900 гг.

466. Имеется в виду Вильгельм II, прусский король и германский император (1888-1918).

467. Речь идет о соглашении Николая II с Вильгельмом II в декабре 1897 г. относительно раздела китайских территорий. Германия укрепилась в порту Цзяо-Чжоу, Россия в марте 1898 т. добилась от Китая договора об аренде Порт-Артура.