№ 28
1629 г. июня 7. – Расспросные речи новгородского торгового человека Ф. Харламова в Новгородской приказной избе о поездке его в Стокгольм в 1628 г. 1
/л. 320/ Июня в 7 день перед боярином и воеводы перед князем Дмитреем Михайловичем Пожарским с товарыщи Иван Ушаков Федьку Харламова поставил.
И Федька Харламов роспрашиван: в прошлом в 136 году з Богдашком с Шориным в Свею он ездил ли, и будет ездил, и для чево и с какими товары ездил и о кою пору из Новагорода и на которые немецкие городы ехал? И как они приехали в Стекольну, и свейской король в те поры в Стекольне был ли? И на дворе они стояли на наемном ли или им дан был двор стоять без найму? И от королевских бояр почесть какая им была ли, и кормы им давали ль, и с товаров их королевские пошлины взяли ль; и Богдашку Шорину королевские бояре королевского жалованья 100 ефимков дали ль, и будет дали, и за што ему ефимки /л. 321/ дали? И долго ли они в Стекольне были; и из Стекольны они в наемном ли судне поехали или им дано судно без найму? И о кормех и о подводах в дорогу королевские бояре грамоту им дали ль, и по той грамоте в дороге кормы и подводы им давали ль; и ему, Федьке, королевские бояре в Стекольне королевской лист дали ль, и будет дали, и о каком деле ему лист дали, и хто ему тем листом промышлял, Богдашко ли Шорин или он сам; и в Стекольне у нево тот лист по руски переводили ль, и будет переводили, и хто ему тот лист переводил; и в Новгород приехав, про тот лист он боярину и дьяком сказывал ли, и как был на Москве брат его Ондрей, и он про тот лист в Посольском приказе объявлял ли?
И Федька Харламов в роспросе сказал: в прошлом де в 136 году ездил он в Свею з Богдашком Шориным, а товару де с ними было 18 пудов шолку сырцу, а взяли де тот шолк из государевы казны 2 на Москве брат его, Федькин, Ондрей да Богдашко Шорин, а, опроче де шолку, иных никаких товаров с ними не было. А из Нова де города поехали они зимним последним путем на наемных подводах и приехали в Орешек, и орешковской де державец хотел ево, Федьку, в Орешке задержать, /л. 322/ а говорил ему: жил де ты с отцом своим в нашей стороне, в Колыванском уезде, и с нашие де стороны в государеву сторону съехал побегом, а мне де от колыванских бурмистров о тебе заказ, велено де тебя изымать. И он де, Федька, орешковскому державцу сказал, что он с отцом своим в их стороне живал, а в государеву сторону выехал по отпуску колыванских бурмистров, и даны де им 2 отпускные грамоты за градцкою печатью; и он бы, орешковской державец, его не задерживал, отпустил бы его в Стекольну, а он де из Стекольны от королевских бояр привезет к нему повольную грамоту. И орешковской де державец его отпустил и дал де под них и под шолк до Выбора по указу из Стекольны 8 подвод, для того: в прошлом де во 135 или во 136 году, тово подлинно не упомнит, ездил в Свею для торгу из Великого Новагорода Богдашко Шорин со льном да с пенькою и зговорил де в Стекольне с королевским мастером с немчином с Ефимом, (В расспросных речах В. Шорина: Яким Фебрянит (см. документ № 30, л. 337)) которой делает на короля камки да бархаты, что привести ему, Богдашку, в Стекольну в королевскую казну 18 пуд шолку сырцу, а за тот де шолк взяти 2000 ефимков любских да за 2000 – 600 или 700 ефимков, того не упомнит; а как де с тем шолком в Свею поедет, и ему давать под тот шолк и под нево подводы и до Стекольны и пошлин /л. 323/ с тово [59] шолку не имать. И они де на орешковских подводах приехали в Выбор, а из Выбора де державец по письму орешковского державца дал им до Стекольны судно в подвод место. А в Стекольну де приехав, стояли они на дворе у немчина у Анского, а постоялово де давали ему на неделю по полутора ефимка свейских; а от королевских де бояр в Стекольне честя никоторые им не было и кормов им не давали. А как де они приехали в Стекольну, и короля де в те поры в Стекольне не было, были в войне. А приехав де они в Стекольну, и тому королевскому мастеру немчину Ефиму шолк отвесили сполна; а в ефимках де тот немчин за тот шолк упросил у них сроку на 5 недель, и они де до тово сроку ефимков ждали. И на тот де срок и после сроку тот немчин ефимков им не платил долгое время, и они де на тово немчина били челом королевским бояром, и бояре де тово немчина за то и в тюрьму сажали, а они де жили за росплатою после сроку в Стекольне 12 недель, и за ту де простойку взяли они на том немчине 100 ефимков любских з Богдашком Шориным вместе; да и пошлин де у них с тово шолку по договору в королевскую казну не взяли. А опроче де тово, Богдашку Шорину королевские бояре ефимки давали ль или нет, тово он не ведает. А из Стекольны де поехали они в наемном в копорском судне, а дали де копорским мужиком найму до Копорьи 7 ефимков; а ис Копорьи де по письму /л. 324/ королевских бояр даны им подводы горнею дорогою до Ямы города, а из Ямы города провожали их Лугою рекою в суденке и до Тесова; а кормов де им за рубежом в дороге давати не указано, и нигде де им кормов не давали. Да он же де, Федька, бил челом в Стекольне королевским бояром о листу, чтоб ему з братом своим с Ондреем в свейские городы приезжать и назад отъезжати повольно, и бояре де ему такой лист дали за королевскою печатью и подписав своими руками; и он де тот лист велел в Стекольне ж перевесть немчину Бенту Маткону да тот де лист и с того листа перевод привез в Великий Новгород с собою вместе. А в Нов де город приехав, того листа и переводу боярину и, дьякам не объявил спроста. А как де был на Москве брат его Ондрей, и он де про тот лист в Посольском приказе объявлял ли или нет, тово он не ведает; а Богдашку де Шорину про тот лист в Стекольне он, Федька, не сказывал, а бил челом королевским бояром о том листу один.
И боярин и воеводы князь Дмитрей Михайлович Пожарской с товарыщи спрашивали Федьку Харламова: в переводе с тово листа, каков дан ему в Стекольне, по их челобитью, написаны они новгородцы, а государского именованья и что они Московского государства люди, в том листу не написано, и он такой лист для чево у них имал и для чево тот лист в Стекольне велел по руски /л. 325/ переводить? Да он же сказывал, что королевской мастер немчин Ефим шолк у них сторговал в королевскую казну, а за росплатою задержал их в Стекольне долгое время, и в том он по их челобитью в тюрьму сажан и за простойку им 100 ефимков дал, и для чево их в Стекольне задержал, а денег за тот шолк ис королевской казны им по договору не дал? Да он же сказывал, что из Стекольны поехали они в наемном судне до Копорьи, а ис Копорьи по письму королевских бояр даваны им подводы и до Тесова, и для чево они из Стекольны в наемном судне поехали, или им то судно дано без найму?
И Федька Харламов сказал: королевских де бояр лист, каков дан ему в Стекольне, переводить велел он для того, что в Новегороде перевесть некому, а что де в том листу государского именованья и что они Московского государства люди не написано – и тово де он не смыслил, человек молодой, то де ему не за обычей. А за росплатою де держал их в Стекольне немчин Ефим долгое время /л. 326/ для того, что он ис королевской казны за тот шолк ефимки взял наперед, как з Богдашком договорился, [60] и те де он ефимки издержал на свой росход. А как они с шолком в Стекольну приехали, и в те поры у него ефимков не было, и за то де ево королевские бояре в тюрьму сажали, и за простойку де они на том немчине 100 ефимков потому взяли. А что де из Стекольны поехали они в наемном судне и для чево без найму им судна не дано, и про то де он не ведает, а ведает про то Богдашко Шорин.
Ф. Сношения России со Швецией, 1629 г., № 1, ч. II, лл. 320-326. Список.
Комментарии
1. Дело о поездке в Стокгольм новгородских торговых людей Б. Г. Шорина и Ф. И. Харламова было прислано из Новгородской приказной избы в Посольский приказ (то же дело, лл. 307 – 346). См. также документ 30.
2. Торговля шелком-сырцом в XVII в. являлась монополией русской казны; см.: Б. Г. Курц. Состояние России в 1650 – 1655 гг. по донесениям Родеса. М., 1914, стр. 151 – 153. Привозившийся из Персии шелк поступал в собственность казны и затем продавался по поручению правительства крупными купцами-гостями в России и за границей.