-

ПИСЬМА ИМПЕРАТРИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ II.

С 1763 по 1775 год,

доныне не напечатанные.

(Продолжение.)

18.

(Собственноручное.)

Граф Петр Александрович! Вручителя сего письма Генерал-Квартирмейстера Боура ¹, Я не хотела отпустить к вам, не дав ему свидетельства, которое его честный образ мыслей, чистосердечие и искуство заслуживают. — Я надеюсь, что он приобретет себе своим поведением ваше доброжелательство, вы будете им довольны, а он сделается вам угодным, как Я об нем сужу. — Естьли же вы мое мнение со временем подтвердите, тогда Я радоваться буду, что сей человек к нам, а не во Французские руки попал; они его всячески к себе манили, но он нашу [301] службу предпочел. В прочем желаю вам здравствовать и всякое счастие и благополучие во всех ваших предприятиях в будущей кампании.

Екатерина.

Р. S. С Генерал-Квартирмейстером Боуром поехал паки Барон Штейн, который своим ласковым обхождением, а наипаче его восхищением о храбрости наших солдат, у всех сделался любимым. Он имеет от меня дозволение еще одного кавалера выписать волонтером, за которого он, как за себя, ответствует.

13 Генваря
1770 года.

__________

19.

(Собственноручное.)

Граф Петр Александровичь! Позвольте спросить в откровенности, надеетесь ли вы получить еще ныньче в свои руки Ибраил, и находите ли за нужный сей пост для будущего пребывания летом армии в Молдавии? Я сие у вас для того спрашиваю, что из ваших писем усматриваю, что уже к тому Генерал-Порутчик Штофелн делает близко месяца разные движения, но в самом деле не видно [302] приступа. И так прошу за конфиденцию мне открыть, как дело состоит. В прочем будьте уверены о всегдашнем моем, к вам доброжелательстве.

Екатерина.

18 Генваря
1770 года.

__________

20.

(Собственноручное.)

Граф Петр Александрович! При сем посылаю Я к вам зрительную трубку, каковую лучше и способнее к переноске Я еще не видывала; желаю, чтоб вы ее с пользою употребили. Цареградские известия, вчера полученные, гласят, что тамошний народ подлый Французского Посла поколотили, так как прошедшего лета Цесарского. Наша первая эскадра благополучно приехала в порт Магон, а вторая в Англии. Султан публиковал указ, чтоб его войска перекололи всех Молдавцев и Волох выше семи лет, а ниже, также и жен, чтоб в полон брали. — Сей безумный указ чаю принудит и тех, кои бы не хотели, за нас бороться. — В Леванте, сказывают, все готово к свержению ига нечестивого. Я чаю поумножится еще у Турок сумятица, естьли вы распустите неприметно слух до них, что [303] их бешеной Султан не хочет миру, которого бы он получить мог, естьли б хотел; ибо вам известно, что Россия никогда не желала войны, но всеми силами всегда обороняться будет, как самый опыт доказывает, из чего последовать может легко и падение Турецкой Империи. — Желаю вам здравствовать и остаюсь к вам доброжелательна.

Екатерина.

В Цареграде почти не видно, чтоб какие ни есть меры брали к будущей кампании, но все в наивящшей конфузии и унынии

24 Февраля 1770.

__________

21.

(Собственноручное.)

Граф Петр Александрович! — Прошу мне сказать, не можно ли Молдавские или Валахские доходы употребить в число экстраординарных расходов; ибо сказывают, что более трех миллионов Туркам было дохода с сих Княжений, и хотя Я и ведаю, что ныне столько быть не может, однако думаю, что хотяб и один миллион бы был, то бы оный заменил несколько забот Князю Вяземскому. Остаюсь к вам доброжелательна и буду ждать о семь ваше мнение.

Екатерина. [304]

На сие Граф Румянцев в письме от 25 Марта донес, что пребывание Турецких войск в сих Княжествах привело жителей в такую нищету, что он решился не взимать податей с жителей, обязав их ставить для войск провиант и фураж, и давать потребное число лошадей и волов. Впрочем, под сим освобождением разумеются одни поголовные подати. Другие сборы велено вносить в Диван, составленный из Бояр, вместе с нашими чиновниками. В Молдавском был Генерал-Маиор Чериевич, а в Валахском Генерал-Маиор Замятин.

__________

22.

(Собственноручное.)

Граф Петр Александрович! Ваши письма от 3 и 14 сего месяца ² Я получила и сим ответствую на первое: в предприятии на Браил, я признаю пользу [305] главному вам предписанному предмету будущей кампании, закрыть Бендерскую осаду и не допустить неприятеля укрепиться в Молдавии или Валахии; жаль, что не удалось схватить замок, чрез что сделалась сия экспедиция не совсем удачна; но как теперь Журжа взята, то не сумневаюсь, что сие вам подаст средства обратить в пользу новое истребление неприятельской толпы. Браильской же замок уже кажется не стал важен, быв так то [306] сказать окружен нашими войсками и постами. Более всего Меня беспокоят трудности в заведении магазинов в покоренных землях; Бога для, употребите все возможные способы, чтоб вам ни в чем недостатка не было; кажется в Валахии несколько хлеба еще быть может; у Молдавцов же, когда они из гор и закрытых мест возвратились и в домах живут спокойно, а наши войска дисциплину содержат, то по крайней мере у них лошади и волы быть могут способны к возке провианта, кои с вашим обыкновенным хорошим распорядком к тому не бесполезны будут; они же то, спасая себя, делать обязаны; ибо Турки грозят их истребить, и вы не оставите им о том растолковать. Бесчисленные силы Турецкие в будущей кампании весьма щотны будут, потому что разбежавшиеся прошлою кампаниею войска казаться не будут. Азиатцы остаются дома против Грузинцов; с Визирем же теперь не более было, по известиям, как тысяч до сорока, кои уже частию разбиты под Фокшанами, Браилом и Журжею. Магазейны же их, не подумайте, чтоб так же чрезвычайно знатны были; у них беспорядок во всем дошел до высшего степени; прошлого года они много хлеба имели из Валахии, [307] которого вы им ныне не дадите. В прочем остаюсь к вам доброжелательна.

Екатерина.

27 Февраля 1770.

__________

23.

(Собственноручное.)

Граф Петр Александрович! Письмо ваше от 22 Февраля, Я вчерась ввечеру получила. Упражнения Господ. Штофельна в выжигании города за городом и деревень сотнями, признаюсь что Мне весьма неприятны; Мне кажется, что без крайности на такое варварство поступать не должно; когда же без нужды то делается, то становится подобно тем делам, кои у нас из стари бывали на Волге и на Суре; Я ведаю, что вы, так как и Я, не находите удовольствия в подобных происшествиях. Пожалуй уймите Штофельна, истребления всех тамошних мест ни ему лавры не нанесут, ни нам барыша, наипаче естьли то суть Христианские жилища. Я опасаюсь, чтоб подобный же жребий не пал на Букарест и пр. Предлог, что держаться нельзя, и там быть может; вы видите из всего сего, что Я вам чистосердечно описываю свои мысли, оставляя впрочем вам сделать ни более, ни меньше, [308] как благоразумная осторожность и лучшее ваше военное искуство и знание вам на ум положат, имея к вам совершенную доверенность, что вы все то сделаете, что к пользе службы и дел вам вверенных служить будет. Статься может, что по моей природной склонности, более к созиданию, нежели к истреблению, Я сии неприятные происшествия слишком горячо принимаю; однако Я почла за нужное, чтоб вы совершенно знали образ моих мыслей; — употребление из сего вышеписанного вы сделаете не инако, как вы сами за лучше рассудите, и сие письмо потому же может остаться между нами; но как бы то ни было, оно всегда служить будет к доказательству той поверенности, с которою остаюсь к вам доброжелательна.

Екатерина.

__________

24.

(Собственноручное.)

Граф Петр Александрович! Статуты военного ордена Святого Георгия к вам, чаю, давно, давно отправлены; и так прошу вас отписать ко мне всякой раз, когда вы кого из ваших подкомандных находите по установленным правилам [309] достойным к получению оного. Я тем наипаче сего от вас требую, что Я желаю для пользы службы, чтоб ни единый крестик того ордена без причины не был дан.

В прочем остаюсь к вам доброжелательна.

Екатерина.

26 Марта 1770.

С наступающим праздником вас поздравляю.

__________

25.

(Собственноручное.)

Граф Петр Александрович. С сим отправляю Я к вам Подпорутчика Измайловского полку Хотяинцова, который желает служить волонтером при вверенной вам армии. Вы уже сего усердного офицера знаете и сами ко мне рекомендацию о нем писали. И так за излишнее почитаю вас просить, яко Полковник, дабы выбыли милостивы к моему Подпорутчику. В прочем желаю вам здравствовать к остаюсь, как всегда, доброжелательна.

Екатерина.

27 Марта 1770.

(Продолжение впредь.)

Комментарии

1. Граф Румянцов говорит об нем, что Императрица приобрела в нем искуснейшего из военных людей. (В донесении из местечка Лешачева от 14 Февраля).

2. В первом Граф Румянцов говорит, что Браилов был первым его предметом со времени прибытия к армии, потому, что он один пост на Дунае, куда неприятель может скрытно переводить свои войска на сей берег и препятствовать всем его предприятиям, как на Валахию, так и на левой стороне Дуная; взявши его, Граф Румянцов располагал очистить весь левый берег между Днестром и Дунаем к Черному морю, и отнять способ к соединению неприятельских войск с Бендерами, дабы тем облегчить тамошнюю осаду; тогда бы против сей крепости действовала только одна часть второй армии, а других подвинули бы к Дунаю. Первые трудности сему положил Г. П. Барон Элмпт, которого поход и скорое возвращение из Молдавии послужили только изнурением для войск. Генерал-Маиору Князю Прозоровскому велено было в споспешествование сему предприятию сделать поиск на Буджацких Татар, но тому воспрепятствовала болезнь и недостаток корма для лошадей. Генер. П. Штофельн извинился в медленности действий против Браилова занятием Бухареста и новыми попытками неприятеля на сей край. Между тем в Браилове неприятель укрепился и теперь трудно его вытеснить. «Я давно бы перешел в Молдавию», присовокупляет Граф Румянцов, «если бы там не было скудости в фураже и провианте, так что я посылаю их отсюда. — Сии обстоятельства, недостаток провианта и Браилов в руках Турецких, причиною будут, что армия подвинется не далее Ясс, и выгоды изобилия в силах и запасах будут на стороне неприятельской».

Текст воспроизведен по изданию: Письма императрицы Екатерины II. С 1763 по 1775 год, доныне не напечатанные // Северный архив, Часть 1, № 4. 1822