Письмо I от 2 Декабря 1773. С.-Петербург.

Князь Михайло Никитич! Ваше письмо от 23-го Ноября я вчерашний день получила, на которое сим ответствую. Видя по Оренбурским обстоятельствам, что выбором и худых поведением Генарал Маиора Кара, дела там более испорчены, нежели поправлены, и получая ежечасно известие о усилении тамошней зловредной толпы, я попала на ваши мысли, и посылаю туда несколько полков, в числе которых, один гусарский: поручив главную команду в тех местах, Генералу Бибикову, с которым поедет Генерал Маиор Князь Петр Михайлович Голицын: каков же дан Бибикову Манифест для публикования в тамошних окрестных губерниях и провинциях, для удержания народного стремления, при сем прилагаю один экземпляр [34] для вашего любопытства ¹⁷. Полковника и Симбирского коменданта судьбина весьма сожаления достойна ¹⁸. Неуже ли, неслыханною суровостью своей изверг Пугачев не опротивит и самой шайке? ибо нельзя, чтоб и простой народ, видя вдруг 39 человек чиновников невинно повешенных, не чувствовал всего неистовства такового поступка и омерзения к производителю оного. В сем несчастий, еще можно почесть за счастие, что сии канальи привязалися целых два месяца к Оренбургу и не далее куда пошли вчера, однако же, я узнала из рапорта Генерала Маиора Фреймана, что они аттаковали Уфимский город, в котором находится тысяч с пятьдесят денег и пороховой магазин ¹⁹. Бог весть, чем это все кончится! может статься, что толпа и сама разбежится. Я зачинаю походить, приключениями моего века, на Петра Великого: но что Бог ни даст, а по примеру дедушки, унывать не стану.

Кара я велела отставить; ибо, в нужное время, не надобно, чтоб больной и трус занимал место и получал попустому жалованье: о сем прошу любопытным в вашем месте при случае рассказывать. Впрочем остаюсь как всегда к вам доброжелательна. [35]

За снабжение всем нужным Казанского Губернатора, и за прилежное ваше в сем дел старание, весьма благодарствую.

Из Ладоги посылается один полк к Москве, дабы и вы не остались вовсе без военных людей.

Еще вам спасибо и за то, что вы чистосердечно; по усердию вашему, сообщаете мне свои мысли; кой-как из распоряжений моих усматриваете и приводите все в исполнение.

————

Письмо II от 3 Декабря. С.-Петербург.

Кн. Мих. Ник. Я сей час получила ваше письмо от 2-го Декабря, из которого усмотрела, что Генерал-Маиор Кар, хотя и сказался больным; но оставя пост свой, прискакал на почтовых в Москву. Пошлите ему сказать от меня, чтоб он не дерзал мне казаться на глаза, ниже ехать сюда, а если в Москве от его приезда, болтание умножилося, то объявите из Сената старые указы о неболтании ²⁰. [36] А что я велела отставить Кара, о том уже разосланы указы ²¹.

————

Письмо III (диктовано) от 3 Марта 1774 С. Петербург.

Нашему Генералу Князю Волконскому.

Из полученных Нами от вас реляций, по тайным делам вам вверенным, усматриваем Мы, сколь вы утруждены оными, також и то, что когда занимаетеся ими, то другие, порученные вам дела, должны иметь остановку. (А как по умоначертанию нашего народа, по теперешним обстоятельствам, надлежит ожидать более умножения вралей, нежели уменьшения врак ²²). К тому же виновные содержатся в Преображенске, и вам необходимо иметь с ними самоличное изъяснение; то всякая поездка ваша туда, может в легковерных людях, а особливо в развращенных политиках, произвесть новые вредные толки, во избежание чего, (иным для страха), и облегчение ваше, заблагорассудили Мы отправить к вам, нашей гвардии Преображенского полка капитана Волоцкого, который уже находится в Москве, и Семеновского полка Горчакова, [37] чтоб употребляли вы их при допросах; но с тем, дабы они никому ни малейшего истязания не делали. Впрочем, как дела сии, так и офицеры, имеют быть в полном вашем ведомстве, на прежнем основании ²³.

————

Письмо IV. От 20 Апреля.

Кн. Мих. Ник. Александр Ильич так сильно занемог в Бугульме, что не был в силах подписать последнюю реляцию от 7 Апреля ²⁴. Хотя надо опасаться, чтоб всякая отселе помощь не пришла поздно; однако, дабы сколь будет возможно подать способ к облегчению его, прошу вас наискорее отправить к нему, с сим посланным, известного лекаря Самойловича, находящегося в Москве при Здравительной Комиссии, снабдив его, не в зачет, третным жалованьем, дабы он не мешкав ехал к Бибикову, и посмотрел, не можно ли как нибудь восстановить здравие сего Генерала, столь нужное в теперешних тамошних обстоятельствах?

С нынешним праздником Вас поздравляю и желаю вам проводить оный в радости, а меня сокрушает весть, сегодня полученная о болезни Бибикова.

————

Письмо V. От 9 Июля. Петергоф.

Князь Мих. Ник. Усматривая, из присланного вами рапорта от Казанского Губернатора, что вор и злодей прорвался сквозь кордон к Каме, я приказала следовать в команду вашу полкам: Вологодскому пехотному, Донскому казацкому и Володимирскому [38] драгунскому из Вязьмы; которым вы можете послать от себя для поспешения ордер. Все сии полки употребите по лучшему вашему усмотрению.

————

Письмо VI. от 17 Июля. Петергоф.

Кн. Мнх. Ник. Генералу Маиору Чорбе, которого я ныне к вам отправляю, поручите команду над Великолуцским драгунским и казацкими полками: обратите его куда нужда потребует и прикажите ему выдать пять тысяч рублей на всякие чрезвычайные надобности из Штатс-конторы. А бездельник пошел на Ветку и куда пойдет далее — неизвестно.

————

Письмо VII. от 28 Июля. Петергоф.

Князь Мих Ник. известие о занятии Курмыша злодеями, к моему сожалению, я сего вечера получила, и не сомневаются, что они стараются пробраться к Москве ²⁵; но сомнительно, чтобы пошли к Нижнему, думаю, что прямо к вам пойдут, и для того, не пропускайте никакого способа, чтоб отвратить сие несчастие.

Я приказала отправить к вам из Новгорода седьмой полк, а именно, Лейб гвардии Кирасирской. [39] Сверх того советую вам призвать к себе Московских дворян, или, по крайней мере, таковых из них, кои надежны быть могут на своих людей, или же имеют вооруженных, и предложите им от себя, чтоб [40] они, по примеру предков своих, вооружили колико могут надежных людей для общей от злодеев обороны ²⁶. Можайские дворяне, во время последнего [41] Московского мятежа, готовы были идти к Москве ²⁷; чаю, что они и ныне не откажутся от сей службы: найдется и таковых много, кои служат или служили. Ваше дело разбудить везде ревность, где она быть может, и я полагаю, что никто в сем случае не откажется ее выказать… <…> Употребите всех тех, кои только могут быть для сего способны-где бы они употреблены ни были — для вящшей обороны. Я же, с моей стороны, ничего не оставлю, чтоб прекратить сие зло. Не ужели вы не будете в состоянии изловить Пугачева с семью полками и прекратить беспокойствия? Надеюсь, что Чорба к вам приехал? Я приказала Фельдмаршалу прислать наискорее к вам Генерал-Поручика Суворова. Дай Боже, чтоб все сие в скором времени прекратилось! в чем и надежду имею на святую Его волю.

Я полагаюся на Петра Дмитриевича Еропкина, что он будет вам весьма хороший и усердный помощник в сем случае: скажите ему сие от меня, а также и то, что я уверена, что он ни советом, ни делом вас не покинет. [42]

————

Письмо VIII от 29 Июля. Петергоф.

Кн. Мих. Ник. Так-как Граф Петр Иванович Панин, через брата своего, представил мне свое желание, быть употребленным в утушении бунта, то я, снисходя его прошению, определила его к тому, как вы из приложенной копии с указа усмотрите ²⁸.

При сем посылаю к вам копию с моего письма к Графу Петру Ивановичу Панину ²⁹.

————

Письмо IX от 30 Июля Петергоф.

Кн. Мих. Ник. Из письма вашего, от 25 Июля, я устотрела известия из Нижняго не суще приятные; но что однако же вы приняли все зависящие от вас предосторожности, для встречи и отражения злодейского предприятия, в чем, дай Боже успеха! Вы усмотрите, [43] из вчерашнего моего отправления, что я поручила утушение бунта, в трех огнем наполненных Губерниях: Оренбургской, Казанской и Нижегородской, Петру Ивановичу Панину. Если между вами есть какие нибудь несогласия, оставьте и сделайте в сем случае дружелюбно общее дело, для Бога, для Меня и для государства; дабы тем скорее истребить народного злодея. Вашими распоряжениями я довольна и желаю вам всякого блага. Ободрите умы, и сообщите им вашей и моей бодрости, при сих печальных, но отнюдь не отчаянных обстоятельствах. Я беру все возможные меры к вашему воспоможению, а может статься, что и сама к вам буду с сыном.

————

Письмо X от 31 Июля Петергоф.

Кн. Мих. Ник. Ко мне приехал сего дня Князь Репнин и сказывал мне, что слышал от вас, что 25-го числа все было благополучно в Алатыре, а вчера был у меня курьер из Казани, который ехал к Москве по почтовой дороге: нигде по ней не слышно о ворах, а думают, что злодеи прошли на Дон. Павел же Потемкин пишет, что Пугачев распустил всех Татар, сказав им, что он идет в такое место, где найдет готовое войско, и, когда ему в них будет нужда, тогда по них пришлет. И так я полагаю одно из двух: или он идет на Дон проселочными дорогами с весьма малым числом людей, или прокрадывается в Москву, чтоб как нибудь неожиданно, и в самом городе понаделать тревоги, фабричными или барскими людьми. Сообщники его показывали в Казани, будто он заподлинно имеет переписку с Московскими раскольниками, но имен их не знают. Прошу вас, держите ухо востро, дабы сей хитрый государственный злодей не нашалил у вас нечаянно и посреди города; ибо, не натурально, чтоб исчезла сия громада, тогда как казалася всего опаснее! Впрочем, да не оставит вас рука Создателя! Желаю сердечно, чтоб я ошиблася в догадках своих. [44]

————

Письмо XI от 2 Августа. С.-Петербург.

Кн. Мих. Ник. Письмо ваше от 29 Июля, я получила сего вечера, и с радостным удовольствием усморела усерднейшие ваши и всех добрых граждан отзывы о заключенном мире ³⁰. Конечно можно сказать смело и без обиняков, что подобный сему миру еще никогда не состоялся между двумя Империями; но лучшее то, что можно положить всякую надежду на его прочность, А кому будет горько чрез несколько лет? уж верно тем, кои, не токмо нам не помогали, но всячески препятствовали; тогда как имели случай и довольные причины воспользоваться возвратом потерянного: но быть тому так! станем говорить о своем деле и чуждаться чужого. Благодаря Бога, угрожаемая Нижненовгороду от злодея опасность миновалась, и все во время к вам отселе подоспело: только кажется мне, что бездельство, и бездельники приближаются к концу?

К Симбирску отряжен Маиор Муфель для встречи злодея. Весьма желаю, чтоб хитрый изверг пойман был! Что с миром и у вас умы попеременились, того ожидать надлежало.

Обер-Полицейместеру ³¹ и его подчиненным передайте мою похвалу, за то, что они прилежно наблюдают свою должность. Что вы отложили наряд дворян с их людьми при переменившихся обстоятельствах, сие опробую; ибо оно причинило бы теперь только напрасную тревогу.

Р. S. Завтра, даст Бог здоровья, будем предварительно праздновать мир молебствием, а большее празднество учредим, по взаимной обсылке посольств и размене обоих Дворов ратификаций. [45]

Я сообщу вам, что здесь будет читано в церквах из Сената, а к вам приедет Гвардии маиор Давыдов, и поедет с копиею по улицам для обнародоваиия.

————

Письмо XII от 8 Августа. Царское-Село.

Кн. Мих. Ник. Сего утра явился к Князю Григорью Григорьевичу Орлову Яицкой казак, Астафий Трифонов с письмом от Яицкого же казака Перфильева ³² со товарищи, всего числом триста двадцать человек, с коего письма прилагаю копию ³³. Вы [46] усмотрите из оного, что они берутся доставить сюда вора и злодея Пугачева. Я сегодня же приказала отправить их посланного с ответом, дав ему паспорт за рукою Князя Григория Григорьевича. Упомянутого казака, прикажите нигде не задерживать. Князь Орлов сообщит им мою волю, которая состоит в том, чтоб они привезли злодея самозванца к капитану Гвардии Преображенского полка Галахову, которого сего дня нарочно отправила к Генералу Маиору Чорбе. Если казаки привезут злодея, то снабдите Галахова [47] достаточной командою, дабы он мог в целости доставить к вам в Москву колодников; а вы с вашей стороны, примите все меры, без преждевремннной огласки, дабы преступники были содержаны как требует важность дела. Я пишу о томже сего дня и к Графу Петр. Ив. Панину; условтеся с ним и сделайте так, чтоб для успеха этого дела нигде не было остановки. Равно и капитана Галахова, как в подводах, так в деньгах и кормовых, обильно снабдите.

Прилагаю копию с паспорта Яицкого казака Астазия Трифонова ³⁴.

————

Письмо XIII от 13 Августа. Царское село.

Кн. Мих. Ник. По моему расчету к вам прибыл вчера Капитан Галахов и чаю, что отправленное с ним к вам письмо, не мало вас удивило; посмотрим что-то будет! Если мерзская сия комедия тем и кончится, то я сему весьма буду рада. Хотя народное истребление и разорение и крушит меня; но, возвратить прошедшее не в человеческой силе, а надобно стараться поправить испорченное. Ваши письма, от 3, 4 и 7 чисел Августа, дошли до моих рук. Я усмотрела из первого, что вы намерились собрать дворян и составить корпус гусар, по объявлению их общего желания, и что вы условились с Графом Паниным, какие отдать ему полки: все сии распоряжении служат к моему удовольствию; но сердечно желаю, чтоб, для востановления тишины, сии меры были бы тщетно предприняты. Из [48] втораго письма вашего я вижу опыты Всегдашнего вашего ко мне усердия, которое В Сем случае наипаче мне чувствительно.

Из приложенного письма Нижегородского Губернатора, видно что команда отправленная вами к нему с подполковником Архаровом, ему небезнужна: что же касается, будто злодей бежал от Алатыря к Иргизу, то не извольте тому верить: по рассказам, казака Трифонова, казаки стараются держать его в таких местах, по сю сторону Волги, где бы под видом откормления лошадей и снятия с полей хлеба, воинские команды оставили бы их в покое до тех пор, пока они получат отселе ответ на их предложение; и сие сказание весьма сходно со всеми известиями о их пребывании и оборотах, наипаче же, с теми известиями, кои вы приложили к своему письму от 4 числа, а равно и с теми, что получены из Шацка. Однако же, как на все сие нельзя совершенно полагаться, то вы весьма хорошо сделали, приняв нужные меры с Графом Паниным, чтоб ему не отдаляться от Москвы до тех пор, пока все обороты злодея вполне не будут известны, что, по моему мнению, должно в скором времени воспоследовать.

Гвардии Капитан Лунин сам вызвался быть употребляем против злодеев: прикажите ему выдать на счет моего кабинета тысячу рублей, кои я ему жалую.

————

Письмо XIV от 20 Августа.

Кн. Мих. Ник. Генерал-Маиор, Павел Потемкин, пишет ко мне, что он отправил к вам, пойманного, одного из главных воров, дабы над ним была совершена в Москве казнь, для устрашения бездельников. Прикажите поступить по силе Государственных законов в подобном случае ³⁵. [49]

————

Письмо XV от 29 Августа.

Ки. Мих. Ник. Из письма вашего от 19 числа сего месяца я с удовольствием усмотрела, что, слава Богу! у вас все тихо и спокойно. Того же числа я получила письмо от Графа Панина из Коломны, который пишет почти тоже что и вы о мерзких злодеяниях; а как уже тому прошло десять дней, что я получила ваши письма то и жду с часу на час чего ни на есть решительного. Худые вести всегда доходят скорее нежели хорошие; но я надеюся получить добрые: всего бы лучше, если бы врага связали. Пожалуй держите ухо востро о Тульских обращениях: здесь носится слух, что меж ружейными мастеровыми неспокойно. Я ныне заказала в Туле 90,000 ружей для арсенала; вот им работы года на четыре, авось шуметь не станут! ваши распоряжения и готовность Московских дворян формировать гусарский корпус, все служит к моему удовольствию. Я надеюсь от милости Всевышнего, что нужда настоять не будет; только по пословице говорят: на Бога уповай, а сам не плошай! И так пока бездельства не искоренены, дотоль нельзя еще оставлять все то, что могло бы послужить к обороне. Усердие Князя Алексея Хованского всякой похвалы достойно: я велю написать к нему благодарственное письмо. Что же касается до того, что вы не спешите формировать корпус, то я нахожу сие весьма благоразумно: без нужды излишне тревожить людей.

К вам отправился вчера Мих. Мих. Измайлов: он везет решительную мою резолюцию о походе. Я выеду отселе между 15 Декабря и 15 Января и буду жить, как нибудь, против Колымажной конюшни.

Я поручила сие письмо Князю Репнину, которого обратно отправляю к Графу Румянцову; ему же велела ехать послом в Цареград. Хотя Визирь и умер своею смертию, между Шумлой и Андрианополем; однакоже, по видимому, сие не причинит никакой перемены в делах. [50]

————

Письмо XVI от 16 Сентября. С.-Петербург.

Кн. Мих. Ник. При сем посылаю к вам Гольштейнское знамя Дельвигова драгунского полка, которое было отбито Михельсоном у Пугачева под Царицыном, и тот час же сюда отправлено. Я послала осмотреть книги и вещи хранящиеся в Ораньенбаумском Арсенале: не оттуда-ли оно было выкрадено? но там, все что было, находится в целости. Тамошний Генерал Ферстер признал, что сие знамя как я упомянула выше, было зятя его, Дельвигова полка. Ферстер и Мерлин, которые были у разбора Гольштейнских дел, утверждают, что может быть оно было отдано в Комиссариат, по приложенной здесь записке знамен и штандарт ³⁶. Препоручаю вам потребовать от Глебова известие, где находятся сии знамена? В случае их нет в Комисирияте, то пусть даст знать: где, как и когда они вышли из под его ведомства? Хорошо было бы, еслиб вы открыли источник, каким образом сие знамя дошло до Пугачева, ибо вывелоб много плутней наружу. Однако, во всем сем, поступите как можно осторожнее, чтоб не причинить в городе невременную тревогу.

————

Письмо XVII от 27 Сентября.

Кн. Мих. Ник. С последним курьером, я получила известие из Пензы от Графа Панина, что Яицкие казаки связали Пугачева и везут его в Яицкий городок, а как мною уже давно отправлен известный вам капитан Галахов, которому дано повеление доставить колодника в Москву, то я и не сомневаюся, что сие будет теперь с точностию исполнено: но как вам самим надо по этому случаю, иметь кого нибудь при себе, кто бы знал всю конекцию (connaissance) весь ход сего дела, то я и приказала снестися с [51] вами, Генерал-Маиору Павлу Сергеевичу Потемкину, который имел под своим ведомством Оренбургскую и Казанскую секретную комиссию, и привести в Москву самых важнейших по сему делу колодников ³⁷. Еще отправляю к вам Обер-Секретаря Тайной экспедиции Шишковского, дабы вы могли привесть в ясность дела сего злодея и узнать досконально, от куда произошли; кем были производимы и вымышлены все кроющиеся плутни, чтоб наипаче тем узнать все нужное впредь для утверждения народного спокойствия и безопасности, в чем да поможет нам Бог! Не оставьте меня без уведомлений о том что будет происходить, дабы я могла иногда снабжать вас нужными наставлениями.

————

Письмо XVIII от 5 Октября.

Кн. Мих. Ник. Слышно, что множество людей из разоренных мест и терпящих нужду, наезжают в Москву и просят милостыню: дозволяю вам раздать таковым, наипаче на дорогу во своясы и на одежду, до двадцати тысяч рублей на счет моего кабинета; дабы тем облегчить Московских жителей от таких просителей.

Когда привезут к вам Пугачева, то не забудьте спросить о Гольштейском знамени, и кто был тот мальчик, которого он прочил на место Великого Князя, и где он теперь находится: сказывают, что он [52] Сержантский сын? я послала обо всем записку к Петру Иван. Панину, дабы он собрал по ней известия при сем прилагаемые. Прикажите и Сенату собрать все, что по сему делу известно ³⁸. [53]

————

Письмо XIX от 4 Октября.

Кн: Мих: Ник: При сем посылаю, полученный мною из Казани, Емелькин допрос, дабы он был присообщен к прочим делам, кои повез Шишковский; также и сообщенные мни допросы Яйцких казаков: Чумакова и Творогова. Чаю Емелька уже в дороге, наш же казак, Астафий Трифонов, сказывают убежал от Галахова; но подлинно не знаю.

————

Письмо XX от 7 Октября.

Кн: Мих: Ник: Отправьте с нарочным, приложенное письмо к Графу Панину. Я пишу к нему, что если, как здесь носятся слухи, взят известный казак Перфильев, тот самый, который писал к Князю Орлову о готовности казаков к поимке Самозванца, то чтоб он никем тронут не был, но прислан к вам.

Р. З. Отошлите скорее письмо, чтоб Перфильев не пострадал где нибудь понапрасну.

Отдайте приложенное письмецо Шишковскому.

————

Письмо XXI от 8 Октября.

Кн: Мих: Ник: ..................................................хотя я писала к вам и к Графу Панину о казаке Перфильеве; однако еще подтверждаю и прошу вас, чтоб вы требовали, чтоб он был к вам прислан. Он точно тот самый, который писал к Князю Орлову. Надо знать: почему он не исполнил обещания и отлучился от Пугачева? пожалуй не пропустите ни одной минуты. Опасаюся, чтоб он не был где нибудь казнен, и тогда мы не узнаем, какая была тому причина. [54]

————

Письмо XXII от 10 Октября.

Кн: Мих: Ник: Прилагаю при сем выписку из письма, Князя Барятинского, писанного из Парижа. Я почитаю сие за сущее авантюрерское вранье, сложенное, как словами, так и на письме, для того единственно, чтоб выманить от кою нибудь денег. Но как недолжно ни чего пропускать мимо ушей, что может касаться до сего предмета, то и посылаю к вам сие письмо, дабы оно было присообщено к прочим делам. Сие легко можно будет объяснить, когда Пугачева привезут в Москву (уже 1-го Октября он был передан в Симбирске Гвар. Капитану Галахову), конечно надо будет распросить Пугачева со дня его рождения. Но, ради Бога! удержитеся от всякого рода пристрастных допросов, всегда затмевающих истину. Я надеюся, что вы уже исполнили мое приказание в рассуждении казака Перфильева. Ради Бога, велите его привезти скорее в Москву, дабы узнать досконально историю казака Трофимова, который приезжал сюда (в Петербург), и был отправлен с Галаховым, а теперь, Бог весть, куда и для чего скрылся! тут что нибудь да кроется странное, которое нужно объяснить. Яицкие казаки его не знают, и, едвали он из них. Был ли он прислан от Перфильева; и если он был прислан им, то для чего не сдержал обещанное? Все сие мудрено, неясно и что нибудь да кроет. Пуще всего боюсь, чтоб Перфильева не казнили. Сей казак поехал от сюда нехотя и со слезами; но был отправлен для того, чтоб доставить в наши руки самозванца, а потом вдруг сделался его любимцем. Пишу сие, дабы вы имели идею (понятие) о чем я так забочусь. [55]

————

Письмо XXIII от 12 Октября.

Кн: Мих: Ник: письмо ваше от 5 Октября, в коем спрашиваете у меня, как везти Емельку в Москву? я получила. На сие имею вам ответствовать, что Граф Панин пишет мне, что сей злодей привезен в Симбирск, 1-го числа сего месяца, Генерал-Поручиком Суворовом, где принял его Гвардии Капитан Галахов. Граф Панин приказал поставить, на каждом ночлеге, где его повезут, по деташменту войска, для всякой осторожности; нечаянности или ухода злодея. Извольте переписаться с Графом и делать тоже самое у себя по дорогам, а в Москву прикажите его привести днем, под конвоем двух сот казаков и драгунов, — кроме тех, которые уже при нем находятся, — без всякой дальней афектации, и не показывая никакого уважения сему злодею изменнику.............................................................. На первой случай, оставьте Пугачева на руках Галахова.

Р. S. Астафия Трифонова привезли вчера сюда, из Ржева — Владимирова. Князь Вяземский сообщит вам его историю.

————

Письмо XXIV от 6 Декабря.

Кн. Мих. Ник. Я поучила дополнительные допросы злодея; но всё еще не объясняется из оных, кто вы думал самозванство: сам ли злодей, или кто иной? ибо, по привозе Добрянских купцов, Емелька с ними переговорил. Я весьма желаю, чтоб его дело было скорее приведено к окончанию, и жду теперь обещанные от вас допросы ³⁹ по получении которых, отправлю [56] отселе Генерал Прокурора с моими повелениями о образе суда; как должно быть поступаемо, в подобном случае, с государственными преступниками. Сие [57] письмо посылаю к вам с отъезжающим отсюда полковником Бутурлиным.

Прикажите Московскому Обер-Полицеймейстеру Архарову выдать из Соленной конторы, на счет кабинета, пять тысяч рублей, кои мы ему жалуем. [58]

————

Письмо XXV от 20 Декабря.

Ки. Мих. Ник. публиковав сего дня здесь приложенный при семь Манифест ⁴⁰ по делу Пугачевского [59] бунта, я отправляю обратно в Москву П. С. Потемкина, да и сам Прокурор едет к вам, для исполнения окончательного суда. Ваше письмо от 16 Декабря, я получила сего дня по утру, и теперь уже ничего недостает к полному моему сведению. Кой час узнаю, что дом мой готов и суд окончен, то поеду к вам.

————

Письмо XXVI от 7 Января 1775.

Кн. Мих. Ник. Из письма вашего от 26 Декабря, усмотрела я о приезд в Москву Ген. Маиора Потемкина и Ген. Прокурора. Пожалуй помогайте всем внушить умеренность, как в казни преступников, так и в числе их, что, в противном случае, было бы не человеколюбно, и стало быть мне прискорбно: не должно быть для того лихим, чтоб иметь дело с варваром.

Поздравление ваше приемлю, как знак вашего усердия, и вам равно желаю всякого благополучия в сем году.

————

Письмо XXVII от 13 Января.

Кн: Мих: Ник: Ваше письмо от 11 сего месяца, тому с час, как я получила, и увидела из него, что премерзостное дело окончилось. От всего сердца соединяю моления мои с вашими, дабы Всевышний благоволил отвратить во все будущие века мечь гнева своего от любезного отечества, и даровал нам покой и тишину. Но как бы то ни было, будьте уверены, что попечение мое об общем благе, пребудет всегда одинаково. Буде Бог дозволит, отправлюся в пятницу вечером, т: е: 16 числа. Желаю вас увидеть в добром здоровьи.

Комментарии

17. Этот Манифест уже известен читателям по соч. Пушкина о Пуг. бунте, но здесь он значится не от 23 Декабря, а от 29 Ноября 1773 года.

18. Посланный Ген. Каром и обманутый казацким сотником Падуровым, Полковник Чернышев был предательски приведен к Пугачеву, окружен мятежниками и повешен с 56 офицерами, одною прапорщицею и калмыцким полковником. Смотри ист. Пуг. Пушкина стр. 48.

19. Чикай, называвший себя Графом Чернышевым, подступил под Уфу с 10 тысячным отрядом и осадил ее в конце Ноября. Не отваживаясь на сильные нападения, он отрезал город от всякого сообщения. Смотри. Ист. Пуг. Пушкина страница 55.

20. Вот что писала Императрица к Князю Волконскому:

Приложенный при сем Манифест повелеваем вам напечатать числом тысячу двести экземпляров: половину гражданскою, а другую половину церковною печатью, а как скоро оные изготовлены будут, имеете вы отправить их с нарочным курьером, так как и включенный здесь рескрипт к нашему Генералу Бибикову.

Божиею милостию, Мы Екатерина Вторая Императрица и Самодержица Всероссийская, и прочая, и прочая, и прочая.

По истинной к верным подданным Нашим материнской любви, усматриваем с немалым оскорблением, что хотя неоднократно публиковано манифестами в народе, дабы никто не дерзал приставать к разбойнику Пугачеву и его сволочи; но, и за сими увещаниями и запрещениями, показывается в некоторых местах, от невежества, колебленность в умах одной части простого народа; Мы повелели вновь публиковать сей наш указ, дабы удержался всякой, не только от сообщений с ворами; но и от всякой колебленности; ибо таковых непослушных и присяги верности не помнящих людей; склонность ни к чему иному не ведет, как к собственной их же погибели, и к самой неминуемой изменникам казни; чего разбойничьи сволочи, в весьма коротком времени, конечно не избегнут, ибо, к совершенному их истреблению, приближаются уже победоносные наши войска, управляемые десницею Всемогущего Бога, Которого промысл, чрез столь многие веки сохраняет, и защищает Империю нашу от внутренних и внешних ее злодеев и разорителей.

21. Смотри в приложении к Пугачевскому бунту, Ал. Пушкина, на стран. 10. Указ об выключении из службы Генерала Маиора Кара.

22. Выноски этого письма писаны собственноручно Императрицею.

23. Московский Обер-Полицеймейстер, Архаров, рапортует между прочим, что сотский деревни Козево, Косьма Леонтьев, был нещадно наказан плетьми, при собрании той деревни жителей, за разглашение, будто Пугачев взял в полон Генерал-Маиора Князя Голицына со всей его командой.

24. Александр Ильич Бибиков скончался 9 Апреля 1774 года на 44 году от рождения.

25. Рапорт Курмышской Инвалидной Команды.....20. Июня, часов в осемь по полуночи, переехав вплавь реку Суру, Пугачев, с немалою варварскою толпою и с конницею яицких казаков, вступил в город Курмыш. При появлении его, живущие в городе дворяне и мещане все разбежались; осталась одна чернь, которая, в смертном страхе, встретила Пугачева на берегу реки, со святыми иконами, колокольным звоном и хлеб-солыо. В то время, Курмышская Инвалидная команда находилася в своем селении, не далее версты расстоянием от того места, где остановился злодей. И были мы все пригнаны, казаками к варвару; будучи в малолюдстве и безоружны, к тому же увечные и раненные. Немало устрашились мы, увидя по приходе нашем, поставленные злодеями рели и повешенного на них, штатной команды Унтер-офицера. Потом, по повелению Пугачева, был читан Манифест, содержание коего едва припомним в смертном страхе. Пугачев объявил себя перед всем народом, якобы он природный Государь, низверженный дворянством с Всероссийского Престола, а ныне Десницею Всевышнего, сохранен, и следует в Москву для принятия власти. Он обещал черни выдавать ей безденежно казенную соль; не брать, в течении пяти лет, ни податей, ни солдатства и дать вольность. После чего, мы и бывшие здесь граждане приведены были к присяге, в которой были изъяснены титулы Государя Петра III и Императора; Государыни Императрицы Устиньи Петровны, и наследника Государя Цесаревича, Великого Князя Павла Петровича с супругою его, Благоверной Государыней и Великой Княжной Наталией Алексеевной. Хотя и была от нас дана во всем присяга, ему вору Пугачеву; но не от искреннего сердца, а только для соблюдения интереса Ее Императорского Величества, дабы через наше сопротивление, весь город небыль искоренен злодеями, как и было поступлено после присяги, с Секретарем Курм. Воевод. Канцелярии Михайлом Еремеевым, тут же на месте повешенным. В отсутствии нашем, казаки злодейской толпы, грабили в городе церкви и обывательские дома: также похитили из Воев: Канцелярии, Штатной Команды, солдатские тесаки, ружья и сумы с патронами. Потом, переправясь вплавь через Суру, Пугачев грабил город в продолжении идти часов. Крестьяне села Ильина, живущие по ту сторону реки, сказывали, что у них было множество казаков и башкир, которые, перевешав и перебив несколько разночинцев, также повесили одного прапорщика. Удаляся из города, злодей оставил в нем четырех казаков, да 60 человек из дворовых людей и городских жителей приставших к нему. Что до нас касается, то мы были заключены в городе до появления военной партии, под камандою Премьер-Маиора Графа Мелина: т. е. до 36-го Июля; который, захватив 33 человека мятежников, трех из них повесил, а остальных в том числе и Яицкого казака Пименева, отправил на канате в Ядрин. Канцелярская денежная казна растащена злодеями, а вина, по приказанию Пугачева, выпущено Чувашам и крестьянам. Из привезенных к злодею дворян, своими же крестьянами, повешены: Маиор Юрлов, Маиор Маковлев, да дворянка вдова, Ульянова. Кроме того, в Чувашских жительствах, от города в 33-х верстах, был повешен поручик Тимофей Муромцов, отправленный для разведываний на Казанскую границу; да в селе Медяне, прапорщик Василий Теренин.

О всем вышеписанном, Курмышская Инвалидная Команда рапортует в Контору Гусударственной Военной Коллегии, и покорнейше доносит, что ныне в городе, за помощию Всевышнего, все обстоит благополучно, а что мы, пред Всевышним Богом, Ее Императорским Величеством, Всемилостивейшей Государыней нашей, Императрицей Екатериной Алексеевной нарушили присягу, в том принося наше Христианское покаяние, слезно просим отпущения сего невольного греха; ибо, не иное что могло нас довести к тому, как смертный страх. Ныне просим мы всенижайше, для охранения себя, равно и города от злодеев, подкрепления войсковой команды, а Премьер Маиор Граф Мелин, выступил отсюда сего Июля 27 числа, и куда последовал нам неизвестно. В ожидании всемилостивейшего неоставления, лодписуемся: Секунд Маиор Петр Алтуфьев; капитанов 2, поручиков 5, подпоручиков 5, прапорщиков 7.

26. Везде были учинены совещания для принятия мер против нападения злодея. Коломенское благородное собрание, предложило дать от ста душ двух человек; по одному пешему и одному конному, для расстановления кордонов по Оке и Москве реке; в случае же нападения, четвертая часть жителей должна была быть в готовности. — В Касимове и Елатме было предложено дать с 100 душ 5 челов., вооруженных ружьями, пистолетами; словом, какое у кого отыщется оружие, и быть из оных половинному числу конному: у кого же не будет оружия, тому выдать из заготовленных пик и рогатин Касим. канцеляриею. Мурзы вооружились все до одного. Татары представили со ста душ по пяти улан, дворяне вооружили также по пяти человек; а Касимовский Ям, в оправдание несправедливого на него доноса, хотел вооружить всех до единого; в Можайске, в Казани, в Кунгуре и во многих других городах, было также поступлено.

Из рапортов воеводы Князя Д. Маматова, доношения Кас. Ямской конторы и Архангелогородского Губернатора.

27. Т. е. во время свирепствования чумы в сей столице.

28. Узнав желание нашего Генерала, Графа Петра Панина служить нам в пресечении бунта и восстановлении внутреннего порядка в Губерниях: Оренбургской, Казанской Нижнегородской, поручили мы ему, как все в тех местах и вокруг оных употребляемые нами военные силы, так и оные губернии, в главное правление; о чем Сенат наш имеет куда надлежит дать знать.

29. Петр Ивановичь! по первому известию о Казанском несчастий, я приказала нарядить к Москве Володимирской драгунской пехотный и один Донской казачий: за сим еще наряжены три полка: один гусарской, да два пехотные из Финляндии и сверх того, повелеваем выступить из Новгорода к Москва же, Лейб-гвардии Кирасирскому полку. Некоторые из сих войск уже действительно вступили в город Москву, а прочие в дороге. И так, условтеся с Князем Волконским, коликое число оставить в Москве: чтоб прочих он вам уступил для встречи злодея, если бы он вздумал прейти в сей город. Прошу вас всячески иметь согласие и сношение с Князем Волконским, дабы в сем важном случае ничего пропущено не было.

30. Из рапорта Подполк. Муфеля видно, что по армии был отдан приказ праздновать в полках мир с Атаманскою портою.

31. Полковник Архаров.

32. Яицкий казак Афанасий Перфильев, находился в С. П. Б. в то время, как Пугач. начал свои опустошения. Вызвавшися уговорить сообщников самозванца покориться законной власти и привести его самого с повинною в столицу, злодей сей отправился в стан мятежников и вместо того присоединился к ним, пожалован Пугачевым в полковники, производил мучительные казни и, когда истреблено было буйное скопище, сказал убеждавшим его товарищам положить оружие: пускай лучше зароют мена живого, нежели отдамся в руки Государыни! — однакож он не избег плена, и, по приговору был четвертован в Москве 10 Января 1775 года. (Словарь достопамятных людей Русской земли Дмитр. Бантыш-Каменского),

33. Письмо Яицких казаков — Ваша Светлость, а наш премилосердый отец, Григорий Григорьевич! В бытность мою в С. Петербурге, изволил меня просить об появившемся злодее и разорителе Пугачеве, а наипаче господам благородным дворянам мучителе и неповинно-смертоносном предателе всяким мучениям: я ныне, обще с подателем сего нашего письма Вашему Светлости, согласили всех Яицких Козаков, чтоб его, злодея, самого живого представить в С. Петербург в скорейшем времени: он состоит, злодей, в наших руках и под нашим караулом; о чем словесно объявит Вашей Светлости, наш посланный; только пожалуй доложи Ее Императорскому Величеству, Государыне Императрице Екатерине Алексеевне Самодержице Всероссийской, чтоб нам Яицким казакам, изволила приказать по прежнему владеть рыбною ловлею. Еще Вашей Светлости доношу: что в том числе, сто двадцать четыре человека в С. Петербург не едут. Когда мы его, злодея, скуем в колодке, или в железа, и двести человек поедем с ним, то отпустим вышеписанных сто двадцать четыре человека домой; только те требуют на всякого человека по сту рублей, теперь половину, по пятидесяти рублей: изволь с посланным нашим прислать им их золотыми полуимпериалами, а мы, двести человек, ничего наперед не требуем; но когда поставим Вашей Светлости, тогда б и нам было б такое же награждение; так у нас все обнадежены, и всех теперь приведем к присяге меж собою. А как мы его повезем, надлежит нам давать на прогоны деньги, також и на харчи и на водку было б довольно: но мы и в том не спорим: извольте дать указ; хотя б без прогонов, только бы нас везли. Обо всем извольте больше говорить словесно с нашим посланным. Оное письмо писали истинно ночью, пожалуй батюшка Григорий Григорьевичь нашего отправьте в самой скорости, чтоб злодей не был допущен до разорения каких сел, деревень и городов. Иного до Вашей Светлости писать не имеем. Остаюсь ваш казак Афанасий Петров Перфильев; сотник Никита Иванов, полковник Григорий Левонов, хорунжий Иван Власов, дежурный Еким Васильев и всех 324 человека, о вышеписанном просим по землю кланяемся.

34. Копии с данного от Его Светлости Князя Григория Григорьевича Орлова паспорта. По титуле.

По силе Высочайшего Ее Императорского Величества изустного повеления, объявителям сего чинить не токмо беспрепятственный везде пропуск; но и в случае требования их, всякое возможное и скорое вспоможение. Во утверждении чего, дан, за подписанием моим, в С. Петербурге, Августа .... дня 1774 года.

35. Ржевский купец Долгополов (?).

36. Знамен пехотных 11. Штандарт 2. были отданы 1762 года.

37. Граф П. С. Потемкин был двоюродный брат Князя Таврического. Он начальствовал в Казани тогда, когда Пугачев осадил сей город. Он управлял секретными коммисиями Казанскою, Оренбургскою и Московскою: изменивших престолу священников, по лишении духовного звания, наказывал батогами, записывая в солдаты годных в военную службу; остальных рассылал для работ в разные монастыри. Он написал несколько поэм, драм и переводов: сочиненная им История о Пугачеве, осталась не издана.

См. Словарь Дост. людей. Дмитр. Бантыш-Каменского.

38. Записка для точного познания богомерзских злодеяний Пугачева с его сообщниками. — Кажется нужно повелеть Генералу Графу Панину, чтоб он по самой возможной точности, и наискорее собрал из всех мест, точные и верные известия: —

1) Где и в каких церквах, сам Пугачев, или люди его шайки, производили наглости, злодейства и богохуления, как то: садяся на престол Божий, казня и убивая случивших там людей, и кого именно; стреляя, в отчаянной своей дерзости, по святым иконам; содирая оклады и грабя утварь церковную?

2) В каких городах, селах и деревнях, и сколько было им, или злодейскими его наперсниками, умерщвлено мучительскп дворян, их жен, сыновей и дочерей, также начальников тех мест, с их подчиненными и слугами; прикащиков, старост, выборных, бурмистров; словом, всякого звания людей — разночинцев, церковных служителей, солдат и поселян?

3) В каких местах, самим Пугачевым, или под его именем, входили в церковь бунтующие Башкиры, Калмыки и Киргизцы; и какое особенное поругание сии неверные производили?

4) Сколько женского пола, всякого звания и чина, было захвачено в плен и находилося в злодейских руках? Сколько из них возвратилось, и сколько мучительски, или инако пропало?

5) Сколько и где разорено досконально деревень? Сколько дворян, как мужеского пола, равно и осиротевших вдов, девиц и малолетных детей осталося без крова от его злочестивых рук; в каких провинциях или уездах?

Все таковые точные, обстоятельные известия, представляются быть весьма нужными, как для публичного ознаменования злодея, так и для того, чтоб заблаговременно, и до прибытия его в Москву, призреть страждущих в нищете.

39. Список привезенным делам и допросам из Казанской Секретной Коммисии, касающимся до учрежденного в Москве следствия о злодее лжесамозванце и его сообщниках:

1. Дело о самом Пугачеве, производимое в Малыковке, по доносу крестьянина Семена Филипова, о увещании Яицких казаков бежать с злодеем за границу, на 21 листе.

2. О том же, производимое в Казани по Губернаторской Экспедиции, на 42 листах.

3. В Казанской Губерн. канцел. о его побеге, на 132 л

4. Рапорт Обер-Коменданта Лецкого, с приложением данного приказа, из губерн. канцел. стоящим на гауптвахте караульным офицерам; каким образом содержать колодников. — Тут же два именных реэстра преступникам, на 8 листах.

5. Производившееся следствие о побеге злодея в Казанской Обер-Комендатской канцелярии, на 45 листах.

6. Дело о Секретаре Андриане Авраамове, на 14 лист.

7. Допрос, Малыковской Дворцовой волости крестьянина Василья Полова, который отвозил Пугачева в Симбирск, и писал от его имени письмо к раскольническому старцу Филарету о присылке к нему денег.

8. Письмо писанное земским, к Филарету, со слов Полова, на 2 листах.

9. Дело о Филарете, на 26 листах.

10. Допрос Яицкого казака Дениса Пианова. на 4 лист.

11. — — — пахатного солдата Степана Оболяева. на 24 л.

12. — — — Яицкого казака Григорья Закладнова. на 14 л.

15. — — — — — — — — Дениса Караваева. на 32 л.

14. Очная ставка Караваева с Оболяевым. на 2 л.

15. Допрос Яиц. казака Максима Шугаева. на 24 л.

16. Шигаева пополнительное показание. на 6 л.

17. Допрос Яиц. каз. Тимофея Мясникова. на 12 л.

18. Пополнительное показание Мясникова. на 20 л.

19. Допрос поселенного крестьянина Чучкова. на 20 д.

20. Очная ставка Чучкова, Шигаева, Караваева и Мяснова. на 6 л.

21. Допрос Яиц. каз. Василья Плотникова. на 12 л.

22. Очная ставка Плотникова с Караваевым на 2 л.

23. Допрос Яиц. каз. Михайла Кожевникова, на 14 л.

24. — — — — — — Ивана Почиталина. на 24 л.

25. — — — — — — Максима Горшкова. на 12 л.

26. Дело Яиц. каз. Якова Почиталина, в котором включены: пополнительный допрос Василья Плотникова и очные ставки Почиталина, Плотникова, Караваева, Шигаева Харчова. на 50 л.

27. Дело Яиц. каз. Петра Толкачева. на 4 л.

28. — — — — — Косьмы Кочурова на 10 л.

29. — — — — — Ивана Харчова с приложением очной ставки, его Харчова, Шигаева и Кожевникова, на 8 л.

30. Допрос Яиц. каз. Ивана Пономарева (он же Самодуров) и его повинная, на 8 л.

31. Допрос Яиц. каз. Кочурова. на 4 л.

32. Очная ставка Кочурова с Мясниковым. на 6 л.

33. Допрос раскол. старца Пахомия, тут же и очная его ставка с Оболяевым. на 6 л.

34. Допрос подпоручика Швановича. на 8 л.

35. — — — Яиц. каз. Ивана Чикая. на 18 л.

36. — — — Ильи Ульянова. на 4 л.

37. Допрос Илецкого казака Ивана Творогова, произведенный в Казани на 22 листах.

38. Допрос тогоже Творогова и Яиц. каз. Федора Чумакова, бывшего начальника злодейской артиллерии, произведенный в Яике на 6 л.

39. Допрос Яиц. каз. любимца Пугачева, Афанасия Перфильева на 12 лис.

40. Допрос второй жены Пугачева, Устиньи и сестры ее Марьи с ее мужем, Яицким казаком, Семеном Шелудяковым, да отца упомянутой Устиньи, Петра Кунецова на 14 л.

41. Копия с допроса, учиненного в Яике о самом Пугачеве на 50 л.

42. Допрос, в черне писанный, первой жены злодея, Софии. на 8 л.

43. Черновой допрос Пугачева, писанный в Симбирске рукою Ген. Маиора Потемкина на 17 л.

44. Допрос Оренбургского казачьего сотника и депутата Тимофея Подурова, бывшего Полковником злодейской сволочи на 16 л.

45. Допрос Астраханского казачьего конного полка сотника и депутата Василия Горского на 24 л.

46. Письмо Графа Петр. Ив. Панина, с приложением известий о упомянутом Горском и прапорщике Шихмаметеве. Тут же и злодейский пасквиль касательно Шихмаметева.

47. Список, при котором были присланы из Симбирска, показания Пензенской инвалидной комманды Секунд Маиор Герасимов; прапорщик Сулдяшев, купец Андрей Кознов и прочих. Здесь включены: своеручное показание Герасимова; объявление и билет, подписанные Герасимовом и Козновом, в которых злодей именован Императорским титулом; заготовленный Козновым указ злодею, для владения людьми, и пасквиль до Герасимова касательный. Все сие на 11 л.

48. Допрос Герасимова, произведенный в Казани. на 6 л.

49. — — — Кознова на 6 л.

50. — — — Прапорщика Сулдяшева на 6 л.

51. Доношение из Алатырской Провинциальной канцелярии, с приложением экстракта из показаний содержащихся там людей, касательно Сульдяшева на 6 л.

52. Дело о Саратовском кузнеце Горбунове.

53. Допрос Мещерятского сотника Канзефера (?) Усаева изобличившего плутовство Ржевского купца Долгополова.

53. Письмо Кн. Мих. Ник. Волконского, при котором приложены копии и допросов Долгополова на 8 л.

40. Смотри соч. Пушкина.

Текст воспроизведен по изданию: Материалы для истории Пугачевского бунта, почерпнутые из бумаг, оставшихся после князя Михаила Никитича Волконского // Москвитянин, № 9. 1845

© текст - Погодин М. П. 1845
© сетевая версия - Thietmar. 2018
© OCR - Андреев-Попович И. 2018
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Москвитянин. 1845