-

ШАРЛЬ МАССОН

СЕКРЕТНЫЕ ЗАПИСКИ О РОССИИ

ДО КОНЦА ПРАВЛЕНИЯ ЕКАТЕРИНЫ II И НАЧАЛА ПРАВЛЕНИЯ ПАВЛА I

MEMOIRS SECRETS SUR LA RUSSIE, ET PARTICULIEREMENT SUR LA FIN DU REGNE DE CATHERINE II ET LE COMMENCEMENT DE CELUI DE PAUL I

Мемуары Массона о России. ¹

IV.

Фавориты Екатерины II.

Елизавета Английская, Мария Шотландская, Христина Шведская, все русские императрицы и большинство независимых женщин имели фаворитов или любовников. Слишком строго и нелюбезно было бы видеть в этом преступление. Но Екатерина явила миру единственный........пример, воплотив басню про царицу Ахемскую. Пользуясь своей властью, она и любовь, и чувства, и женскую стыдливость подчинила могучим физическим потребностям... Для удовлетворения своего темперамента она учредила при дворе должность с квартирой, жалованьем, почестями и правами, а главное с определенными обязанностями, при выполнении которых требовалась величайшая добросовестность. Порой достаточно было короткого отсутствия, мимолетной болезни, и занимавший ее немедленно замещался другим. Августейшая государыня назначала на эту должность с большим выбором. Не было, кажется, случая, чтобы она возвела на нее неспособного субъекта или оставила ее вакантной, за исключением междуцарствия между Ланским и Ермоловым.

Двенадцать оффициальных и фактических фаворитов сменилось на этом первом месте в государстве ². Некоторые [342] из них ограничивались одним хорошим выполнением обязанностей, непосредственно вытекавших из их положения. Их влияние, за неимением иных заслуг, не выходило за пределы спальни, ванны и будуара. Другие же, очень честолюбивые, смелые и, главное, самонадеянные, пользовались огромным доверием и сохраняли влияние на ум Екатерины, уже утратив ее сердце или отказавшись от ее интимной благосклонности. Третьи, наскучив своей любовнице или расточив молодость и здоровье на любовь к ней, сохранили ее благодарность и дружеское расположение. Непригодные больше к интимной службе владычице, они оказались достойными служить государству.

Очень характерно для Екатерины, что она не возненавидела ни одного из фаворитов и никому из них не мстила, хотя некоторые и обидели ее — не всех она покинула первая. Никто не был наказан, никого она не преследовала. Лишившись ее расположения, они ехали за границу, хвастались там ее благодеяниями и расточали ее богатства, потом возвращались и дома спокойно наслаждались ее щедротами, а между тем грозная возлюбленная легко могла бы их уничтожить. В этом отношении Екатерина без сомнения стоит выше всех когда-либо существовавших женщин. Величие ли души, отсутствие ли истинной страсти сказалось в этом? Может быть, у нее были потребности без любви, или же она в фаворитах уважала свою благосклонность... Она создавала из них как-бы трофеи своих подвигов и наслаждений, а не разбивала по миновании надобности. Смерть похитила у нее только …… Орлова и Ланского. Другие же, пережив ее любовь, конечно, могли бы назло ей раскрыть все ее слабости ............ но они спокойно служили или же проживали состояния, делавшие их и тут объектом зависти всего государства. Застав Корсакова в объятиях статс-дамы на своей собственной постели, Екатерина ограничилась тем, что отставила его, Мамонова же просто уступила своей молодой сопернице. Несомненно, и в женщине, и в любовнице, и в императрице все это очень исключительные и редкие черты. Как чуждо подобное великодушие какой-нибудь Елизавете Английской, которая по-просту казнила своих фаворитов и соперниц, или Христине Шведской, велевшей при себе убить одного из своих любовников.

Но Екатерина, несмотря на гениальность, ум и всю [343] внешнюю благопристойность, должно быть, хорошо знала и очень презирала русских, если она осмелилась так часто возводить различных молодых людей на место рядом с собой. Всех их она брала из толпы и, дав им звание, за которое должна бы краснеть, требовала к ним уважения и почета. Почему она вообразила, что уменье нравиться ей тождественно с уменьем управлять?..

Достаточно будет подробно рассказать о введении в должность последнего фаворита, Зубова, и мои читатели увидят, как все делалось и как Екатерина бесчестила свой возраст, пол и положение.

Платону ³ Зубову, молодому поручику конной гвардии, покровительствовал его дальний родственник, Николай Салтыков, адъютант которого, мой друг, и передал мне часть этих воспоминаний. В качестве адъютанта он часто оказывался рядом с Зубовым, а за столом он даже добивался этого. Зубов хорошо знал французский язык и был несколько образован; он проявлял гибкий и вылощенный ум, мог немного поговорить о литературе и слегка музицировал. Роста он был среднего, но хорошо сложен, гибок и нервен. У него был высокий умный лоб и красивые глаза. В лице его тогда не было еще того натянутого, холодного и тщеславного выражения, которое появилось позднее. Когда весною 1789 г. императрица поехала в Царское Село, он исходатайствовал у своего покровителя особую милость командовать сопровождавшим ее отрядом и вследствие этого обедал с Екатериной. Тотчас по переезде двора произошел разрыв с Мамоновым: фаворита женили и отослали. Зубов оказался единственным молодым офицером на примете. Своим избраньем он, кажется, обязан именно этому счастливому обстоятельству, а не обдуманному выбору Екатерины. Николай Салтыков, бывший тогда в большой силе, ввел и преподнес молодого Зубова; он очень старался, надеясь создать себе в его лице опору против надменного Потемкина, которого при дворе он один презирал. После нескольких секретных переговоров в присутствии ментора ⁴, Зубова испробовали и направили к m-elle Протасовой и к лейб-медику для более подробного освидетельствования ⁵. Они очевидно дали благоприятный отзыв. Зубов был назначен [344] адъютантом императрицы, получил сто тысяч на рубашки и водворился в помещении фаворитов, с правом пользоваться всеми их преимуществами. На следующий день молодой человек появился фамильярно под руку с императрицей в большой шляпе с перьями и в новой форме; за ним с непокрытыми головами шли его покровитель и другие вельможи империи. А еще накануне он дожидался в их передних.

По вечерам, после игры, Екатерина, распустив двор, удалялась в свою спальню вдвоем с фаворитом. Ее сын и внуки, порой, присутствовали при этом. Совершенно безнаказанно скандализировала она весь двор и вместо уважения возбуждала в своих близких презрение.

На следующий день прихожая нового идола наполнилась старыми генералами и прежними правителями — все простирались перед ним. Он вдруг оказался гением, открытым зорким глазом Екатерины. На него посыпались государственные сокровища. Низость и позорная угодливость вельмож соперничала с игнорированием Екатериною общественного мнения ⁶.

Может быть, читателю интересно познакомиться здесь со всей чредой оффициальных фаворитов Екатерины, в той или иной степени правивших Россией именем своей августейшей возлюбленной.

1. Сергей Салтыков был первым; утверждают даже, что ему Екатерина, еще великой княгиней, отдала свои первые ласки, ибо физическое препятствие помешало Петру III воспользоваться ими. В России он считается действительным отцом Павла. От любви и счастья он стал нескромен; явились завистники, и Елизавета устранила его от двора ⁷...

2. Станислав Понятовский заставил быстро забыть его. В Петербург он приехал послом от Польши. Его красота, любезность и ум понравились молодой Екатерине; она скоро назначила ему свидание, и он был счастлив. Петр III иногда смущал их, хоть он и не был ревнив и предпочитал трубку, бутылку, солдат и любовницу своей милой жене ⁸. [345] Все знают, как, сделавшись императрицей, Екатерина повелела дать своему фавориту польскую корону... И из любезнейшего человека в мире вышел самый подлый король. Но как могла Европа хоть одно мгновение уважать такого малодушного человека?... Ему бы сочувствовали, если бы он хотя отрекся от сана, который только бесчестил, теперь же все его презирали. Ни быть королем, ни отказаться во время, он не сумел. Даже у Арлекина больше ума и гордости, когда он, уступая силе, бросает свой берет на землю со словами: «Нате, вот он!» Станислав предпочел бесчестную старость и перебрался в Петербург, чтоб умереть там в унижении ⁹.

Екатерина, возвеличив Станислава, любила его унижать, его единственного из всех фаворитов. Гордой царице показался преступным миг борьбы честности и патриотизма с признательностью и полной удовлетворенностью. Снисходительная в любви, она была неумолима в политике. Гордыня была ее сильнейшей страстью, и императрица всегда в ней преобладала над любовницей.

3. Григорий Орлов, фавор которого был так продолжителен и так блестящ, и история которого так тесно связана с историей Екатерины.... ¹⁰. В нем одном сосредоточилось и все могущество, и все почести, украшавшие потом Потемкина и отягощавшие Зубова ¹¹. Он был столь же надменен и силен, [346] как Потемкин. Несмотря на молодость и крепость, брат его Алексей, Геркулес по силе и Голиаф по росту, делил с ним его особые обязанности по отношению к ………… Екатерине, бывшей тогда в полном расцвете ¹². От Григория у нее был (всеми) признанный сын, названный Василием ¹³ Григорьевичем Бобринским. Она отдала его на воспитание в кадетский корпус. Тамошний наставник, адмирал Рибас, был назначен его гувернером ¹⁴. Две красивые фрейлины считаются тоже дочерьми Екатерины и Орлова. Они воспитывались у первой камеристки, Протасовой, в качестве ее племянниц ¹⁵. Екатерина выстроила для знаменитого фаворита мрачный мраморный дворец на котором приказала сделать надпись: «Из признательной дружбы». Кроме того, она велела выбить большую медаль в честь его путешествия в Москву для водворения там порядка и борьбы с чумой. На ней он изображен в виде Курция, бросающегося в пучину: «И Россия производит таких детей» гласит надпись. Но не стремлением в эту пучину ¹⁶ заслужил он лучшее от Екатерины. Гатчинский дворец, где теперь живет Павел, [347] тоже один из памятников князя Орлова. Надменность этого фаворита утомила монархиню через двенадцать лет наслаждений. За это время она уже прочно утвердилась на троне. И вот, после долгой борьбы, Потемкин завладел ею. Орлов во всеуслышанье называл ее неблагодарной. Победа соперника и непостоянство Екатерины так повлияли на него, что здоровье его пошатнулось и рассудок помутился. Надменный, могущественный и блестящий Орлов умер в ужасном помешательстве: он пачкал лицо собственными экскрементами и ел их, как Езекииль.

4. Васильчиков, выдвинутый Паниным в отсутствие Орлова, заполнил промежуток между двумя гордыми соперниками. Для Екатерины он бал только орудием наслаждений ¹⁷.

5. Потемкин. В один прекрасный день он смело завладел помещением своего предшественника и, закрепив за собой это спорное поле битвы, доказал, что он победил. Екатерина пленилась его страстью, дерзостью и огромным ростом. Он один из всех ее фаворитов дерзнул в нее влюбиться и избавил ее от тех первых шагов, которые ей всегда приходилось делать самой: он был серьезно и романтически увлечен ¹⁸. Сперва он обожал в своей государыне любовницу, а потом страстно любил в ней свою славу. Эти сильные личности были, как будто, созданы друг для друга: любовь их была взаимна, а когда она кончилась, осталось уважение; политика и властолюбие связали их, когда они освободились от любви. Я предоставляю путешественникам сделать подробное описание роскоши потемкинских празднеств, варварского блеска его дома и ценности его бриллиантов, а немецкие писаки пусть расскажут, сколько банковых билетов, [348] переплетенных в виде книг, было в его библиотеке, сколько он платил за блюдо вишен, которые обычно подносил в новый год августейшей государыне, сколько стоило его любимое кушанье — стерляжья уха, или посылка курьера за сотни миль, чтобы привезти дыню или букет для его возлюбленной ¹⁹. Желающим познакомиться с его характеристикой рекомендую книгу: «История Екатерины II» (Кастера). Подробности жизни Потемкина завели бы меня слишком далеко ²⁰...

Он создавал, разрушал и взбаламучивал все, но и все оживлял. В его отсутствие только и говорили о нем; при нем его только и видели. Вельможи, ненавидевшие его и игравшие некоторую роль, когда он уезжал в армию, при виде его, казалось, уходили в землю и совершенно стушевывались Князь де Линь, льстивший ему в письмах ²¹, говаривал: в нем есть что-то гигантское, романтическое, варварское. И это верно. Смерть его оставила большую пустоту в империи. Была она столь же необычна, как и вся его жизнь. Около года жил он в Петербурге, предаваясь различным удовольствиям и даже разгулу. Он забыл, казалось, о славе и с оскорбительным чванством выставлял напоказ свое богатство и влияние. Первых вельмож империи он принимал, как лакеев, а едва замечал, а к Екатерине часто проходил босиком, растрепанный, в одном халате. Пользуясь его отсутствием, старый Репнин побил турок и принудил их просить мира. В два месяца он сделал больше, чем Потемкин в три года. При этом известии Потемкин, желавший продолжать войну, воспрянул и уехал ²², но смерть уже была в [349] его крови. Он прибыл в Яссы, в свою штаб-квартиру, верней столицу или двор; он был беспокоен, мрачен, задумчив, утомлен болезнью, которую хотел переломить своей железной волей. Он издевался над докторами, ел солонину и сырую репу, а болезнь все развивалась. Наконец, он потребовал, чтобы его перевезли во взятый им Очаков. Уже через несколько верст езды он стал задыхаться в карете. Его положили на пальто у дороги, и он умер тут же на руках сопровождавшей его племянницы Браницкой. При известии о его смерти с Екатериной сделалось три обморока; пришлось пустить ей кровь, боялись за ее жизнь. Она страдала почти так же, как при потере Ланского. Не любовника, а друга теряла она теперь, друга, духовно слившегося с нею, на которого она смотрела, как на опору трона и исполнителя всех своих широких проектов. Екатерина оставалась робкой женщиной, хоть и сидела на узурпированном троне, ненавидимая собственным сыном. В Потемкине она видела покровителя, судьба и слава которого тесно сплелась с ее собственной. Она как бы почувствовала себя чужестранкой и стала бояться сына. Тут-то она и оперлась на своего уже подросшего внука Александра и впервые выдвинула его против отца.

Какой контраст, какой урок в смерти этих трех крупнейших личностей России! Орлов, двенадцать лет царивший рядом с Екатериной, деливший с нею и трон и постель, в конце жизни питался своими экскрементами и умер жалким помешанным. Потемкин, могущественный, великолепный Потемкин, основатель стольких городов и дворцов, покоритель царства, кончил жизнь на большой дороге. А Екатерина, теряя сознание, с жалобным криком упала на пол со своего стольчака.

Богатства Потемкина преувеличивались. Меншиков и ничтожный Бирон были гораздо богаче его ²³. Правда, [350] Потемкин прямо черпал из казны, но он и тратил много на государство. В нем сказался не только фаворит Екатерины, но и большой барин. Зубов тоже черпал из государственной сокровищницы, но он никогда и рубля не истратил на общественное благо. Отличие Потемкина от всех его сотоварищей в том, что, и утратив сердце императрицы, он сохранил ее доверие. Когда властолюбие заняло место любви, влияние его не уменьшилось. Он сам поставлял новых любовников своей бывшей возлюбленной. Все следующие фавориты подчинялись ему.

6. Завадовский был представлен Екатерине Потемкиным для исполнения физических обязанностей, когда у них наступило взаимное утомление. Он был молод, силен и хорошо сложен, но вкус к нему быстро прошел. Немилость не вызвала шума, потому что он был статс-секретарем и остался при кабинете с производством в тайные советники. Он жив до сих пор и богат еще первыми щедротами своей возлюбленной ²⁴.

7. Зорич, на которого пал затем выбор непостоянной Екатерины, был единственным иностранцем, которого она решилась сделать фаворитом за все время своего царствования.

Это был серб, бежавший из константинопольской каторжной тюрьмы. При дворе он появился в первый раз в гусарском мундире. Красота его всех ослепила, и до сих пор еще старушки вспоминают о нем, как об Адонисе. Он решил освободиться от ига Потемкина, сперва покровительствовавшего ему, поссорился с ним и вызвал его на дуэль. Через год Екатерина уже отослала его, осыпав богатствами ²⁵. Его ум был не настолько утончен, чтобы пленить ум Екатерины. Он получил в полную собственность город Шклов, где и живет владетельным князем, держит двор и принимает иностранцев. Он довольно благородно возвращает кое-что государству, за счет которого обогатился. Так он основал и содержит в Шклове кадетский корпус для подготовки двухсот молодых офицеров. Он скучает в своем владении, несмотря на занятия, игры, спектакли и [351] разорительные удовольствия. В течение нескольких лет он тщетно добивался разрешения появиться в Петербурге, и только теперь Павел призвал его ко двору.

8. Корсаков, русский петиметр; из сержантов корпуса дворцовой гвардии, где служил и был замечен Екатериной, он вознесен до положения фаворита своей государыни ²⁶. Он оказался неблагодарным и не был верен Екатерине. Она застала его на своей собственной постели в объятьях прекрасной графини Брюс, своей статс-дамы и наперсницы. Екатерина удалилась в изумлении и не захотела больше видеть ни любовника, ни подруги, но она им не мстила.

9. Ланской, кавалергард, уже раньше замеченный ²⁷. Он скоро стал самым любимым фаворитом и больше, чем кто-либо, заслуживал любовь. Красивый, мягкий и изящный, человечный и отзывчивый, он был любителем искусств и другом талантов. Все явно сочувствовали выбору императрицы. Весьма вероятно, что его ум возбудил бы столько же доверия, сколько сторонников создала ему его доброта. Потемкин испугался и, говорят, отравил его, — он умер в ужасных судорогах ²⁸. Напрасно Екатерина окружила его самыми нежными заботами: последний вздох его слился с ее поцелуями. В отчаянии она заперлась на несколько дней, возроптала на Бога, хотела умереть, бросить престол и клялась больше не любить. Она [352] действительно любила Ланского. Ее страдания вылились в гневе на доктора, не спасшего его; ему пришлось у ног ее вымаливать пощады за бессилие своего искусства. Как скромная убитая горем вдова, она надела траур по своем любовнике и, как новая Артемида, соорудила ему великолепный мавзолей около Царского Села. Больше года она никем не замещала его и, наконец, как матрона Ефесская, выбрала ему недостойного преемника. Это был

10. Ермолов, самый неприятный и наименее стройный из всех ее избранников; он утешил ее после прекрасного и нежного Ланского. Он возбудил неудовольствие Потемкина ранее, чем перестал нравиться Екатерине: надменный фаворит потребовал и добился удаления любовника, пробывшего в этой должности менее двух лет ²⁹.

11. Мамонов, соперничавший с ним из-за фавора, заменил его. Это был любезный человек с превосходным бюстом; только нижняя часть его туловища была некрасива. Его попробовали, полюбили и долго бы любили, если бы он не пришел в уныние от поблекших прелестей своей шестидесятилетней любовницы и не влюбился в молодую княжну Щербатову. У него хватило мужества признаться и испросить разрешение жениться. Екатерина из великодушия и гордости дала его без всяких упреков. Она при дворе отпраздновала его свадьбу с своей фрейлиной и отправила в Москву, осыпав дарами ³⁰.

12. Зубов. В начале этой главы мы уже рассказали, как он сделался последним фаворитом Екатерины. Ему еще не было и двадцати трех лет, а ей уже шестьдесят ³¹. В конце-концов, она стала относиться к нему не только, как к фавориту, [353] но и как к сыну, сама занялась его образованием и все сильнее привязывалась к своему созданию, ставшему ее идолом. Но в ней еще не угасли страстные желания, и она вдруг возобновила те оргии и празднества в честь Пана, которые когда-то устраивала с братьями Орловыми............ Старая Екатерина проводила время, с тремя кутилами ³², пока войска ее била турок, резались со шведами и опустошали несчастную Польшу, а народ стонал от нужды и голода и погибал под властью грабителей и тиранов.

В это время она создала интимный кружок из фаворитов и самых надежных придворных кавалеров и дам. Собрания эти назывались petit hermitage и бывали два-три раза в неделю. Часто все являлись в масках и предавались всяким вольностям. Там допускались танцы, исполнение пословиц, сочиненных Екатериной, шарады, фанты, колотушки и всевозможные увеселения. Лев Нарышкин был на ролях Рокелора при дворе Людовика XIV, а оффициальная шутиха, Матрена Даниловна, помогала ему. Весь ум старой вруньи выражался в самом нелепом сквернословии; низкие вельможи задаривали ее подарками, так как она, по своему шутовскому положению, имела право все говорить. Иностранные послы, бывшие в милости, допускались иногда на эти собрания: особым преимуществом пользовались Сегюр, Стединг и Нассау. Но потом, Екатерина устроила еще более замкнутый и интимный кружок, называвшийся маленькое общество (petite societe). Его малочисленными сочленами были три выше названные фаворита, Браницкая, Протасова и несколько доверенных горничных и лакеев...

Я, мог бы расширить эту главу, сообщив все прозвища, титулы и чины каждого фаворита, но об этом ни говорить, ни писать не стоит. Все знают, что Екатерина, дав своим любимцам все должности, титулы и ордена своей империи, стала обращаться в Вену, чтобы получить для них титулы графов и князей священной римской империи. Польские же и прусские ордена украшали любимцев фаворитов. Потемкин и Зубов походили на торговцев лентами и мелким железным и медным товаром, когда украшались всеми своими орденами.

Более русский, чем мать, Павел утверждает, что граф [354] или князь священной греческой империи стоит дороже графа или князя священной римской империи. При Екатерине русский князь возводился в немецкое достоинство, а при Павле немецкий — в русское. Не берусь решать этот вопрос.

Я также не стану подробно рассказывать о милостях и подарках, полученных фаворитами, ведь я мог бы только перечислить то, что они получили оффициально в виде наград ³³. Как бы велика ни показалась эта сумма ³⁴, она гораздо меньше тех тайных даров, которыми их осыпали. Никому не счесть, сколько скопили Орловы, Потемкин и Зубовы. Разве не черпали они в казне бесконтрольно и разве не у них и их креатур покупались должности, чины, правосудие, безнаказанность и даже заключение союзов, войны и миры ³⁵?

Пер. П. Степановой.

(Продолжение следует).

Комментарии

1. См. «Гол. Мин.» №№ 4, 5-6.

2. Массону осталась неизвестной близость Екатерины II, когда она была еще великою княгинею, с гр. Захаром Григ. Чернышовым. См. ее письма к нему в «Рус. Арх.» 1881 г. т. III, стр. 390-402. Ср.. В. А. Бильбасов. История Екатерины II т. I. Карамзин читал письма Екатерины к Зах. Чернышову и говорит в письме к Дмитриеву (Спб. 1866 г., стр. 277): «Чернышов был предместником Понятовского». В царствование Екатерины II Чернышову было пожаловано 5130 душ муж. пола.

3. Его имя дало придворным повод говорить, что Екатерина кончила платонической любовью.

4. Воспитатель великих князей и исправлял должность президента военной коллегии.

5. М-elle Протасову по роду ее занятий называли испытательницей; лейб-медиком был Роджерсон.

6. Однажды, охотясь, Зубов со всей свитой остановился на дороге из Петербурга в Царское Село. Движение остановилось: ни вельможи, ехавшие ко двору, ни курьеры, ни почта, ни экипажи, ни крестьяне не посмели проехать, пока молодой человек не съехал с дороги, простоял же он там и ожидании зайца больше часа. — Авт.

7. Биографические сведения о Серг. Вас. Салтыкове (род. в 1726 г.) см. в «Русском Биографич. Словаре», изд. Имп. Ист. Общества. Об отношениях его к Екатерине см. ее автобиографические записки в «Сочинениях имп. Екатерины II», изд. Академии Наук т. XII, Спб. 1907, ср. «Записки имп.Екатерины II, пер. с франц. Л., 1659 г., стр. 135-136; Бильбасов. История Екатерины II, т. I.

8. Елиз. Романовну Воронцову. Об отношениях Екатерины к Понятовскому см. ее автобиографические записки в XII т. ее собрания сочинений, в мемуарах Понятовского «Memoires du roi Stanislas-Auguste Poniatowski». Т. I, 1914, изд. Академии Наук, р. 155-158, 178-180, 224-225, 326-331, 353-355, 373-374, 376-387, 388-396 Бульбасов. История Екатерины II, т. I; С. М. Горяинов. Станислав Понятовский и вел. княгиня Екатерина Алексеевна. «Вестник Европы» 1908 г. № 1, стр. 26-29, 51, № 3, стр. 61-65, 68-69.

9. На одной придворной церемонии, где Павел так любил красоваться в короне, со скипетром в руках и в императорской мантии, как цари иудейские на старинных картинах, дряхлый, усталый Станислав, следовавший за ним; присел в уголке, пока триста иль четыреста придворных рабов подходили к руке Павла. Но последний заметил, что старый король сидит во время августейшей церемонии, и послал к нему адъютанта с приказанием встать. — Авт.

10. Здесь мы не говорим о революции 1762 г., потому что Европа достаточно знает о ней из истории Рюльера, вполне подтверждающей то, что всем известно и чему все верят. Я несколько раз слышал подробности ее от участников, и это почти все то же, что после я читал у Рюльера. (Rulhiere. Histoire ou anecdotes sur la revolution de Russie en 1762. P. 1797). — Авт.

11. См. биографический очерк Г. Г. Орлова (1734-1783), состав. А. П. Барсуковым, в «Рус. Арх.» 1873, т. I. Об отношениях к нему Екатерины см. ее автобиографические записки, Бильбасов «История Екатерины II», т. I и II. См. также о Гр. Гр. Орлове статью в книге Гельбига (Russische Guenstlinge 1808 г.), перевед. Бильбасовым в «Рус. Стар.» 1886 г. № 7 и значительно полнее в книге Георг фон-Гельбиг «Русские избранники». Перевод и примечания В. А. Бильбасова. Берл. 1900 г. Гельбиг долго состоял при саксонской миссии в Петербурге и мог иметь довольно точные сведения о русском дворе. Братьям Орловым было пожаловано при Екатерине 24.000 д. муж. пола. См. ст. В. Семевского «Пожалов. насел. имений в царств. Екатерины II». «Журн. для всех» 1906 г. № 2. Гаррис, английский посол в России при Екатерине II, утверждает, что семья Орловых кроме того получила 17 милл. рублей в деньгах, драгоценностях и дворцах. Harris. Diaries, L. 1844, II, 57.

12. Этот же Алексей Орлов с Пассеком и Барятинским задушил Петра III. Позднее он прославился экспедициями в Архипелаг и, главное, Чесменской битвой, от которой и получил прозвище Чесменского. Но, несмотря на боевые лавры, он оказался гнусным мерзавцем в позорном деле похищения из Италии дочери имп. Елизаветы (Массон говорит здесь о самозванке, выдававшей себя за дочь им. Елизаветы от морганатического брака с Алексеем Григ. Разумовским, которую А. Орлов заманил в Ливорно на русский корабль в 1775 г. и доставил ее в Петропавловскую крепость, где она и умерла в том же году 4 декабря). Без сомнения она такая же жертва Екатерины, как Иван (Антонович). Ниже мы увидим, как отомстил Павел за убийство отца своего. Теперь (в царств. Павла) Алексей Орлов живет изгнанником в Германии и тщетно роскошью и расходами добивается уважения. От него бегут, его избегают, как чудовища, внушающего ужас. — Авт.

13. Не Василием, а Алексеем. Биографию гр. Алексея Григ. Бобринского см. в «Рус. Арх.» 1899 г. № 2, стр. 209-245.

14. Бобринский лицом очень похож на мать; в изображении Екатерины на рубле вы видите ее сына. Несмотря на ум и образование, он отличался всякими бесчинствами и распутством. Его сослали в Эстляндию, но брат его, Павел, при воцарении, вернул его и назначил маиором конной гвардии; скоро, впрочем, он лишил его своих милостей. — Авт.

15. О детях Гр. Гр. Орлова см. заметку Д. Ф. Кобеко в «Рус. Арх.» 1884 г., т. II, 209-217.

16. Я видел очень смешной рисунок. Екатерина, опираясь одной ногой на Варшаву, а другой на Константинополь, закрывает широкими юбками, как флагом, всех государей Европы... — Авт.

17. Фавор Александра Семен. Васильчикова начался летом 1772 г. и продолжался 22 месяца. По словам Гельбига (стр. 413-114) Васильчиков получил деньгами 100.000 руб., на 60.000 бриллиантов, серебряный сервиз в 50.000 руб., пожизненную пенсию в 20.000 руб. и великолепный, роскошно меблированный дом, который потом императрица купила у него за 100.000 руб. Ему пожаловано было также в Белоруссии имение, в котором по указу было 2927 душ муж. пола, а в действительности 3127 душ муж. пола.

18. Он написал русскую песенку, начинающуюся словами: Как скоро я тебя увидел и т. д., сочиненную в первый разгар страсти. Она дышет чувством и заслуживает перевода. Вот что я припоминаю из нее: — Как только я тебя увидел, я стал думать о тебе одной; твои чудные очи пленили меня, и я боялся сказать, что люблю тебя. Любовь покоряет все сердца и опутывает их одними цветами. Но, Боже!! Какая мука любить ту, которой не смеешь этого сказать! Ту, которая никогда не может быть моей! Жестокое небо! Зачем дало ты ей красоту? или зачем ты сделало ее столь великой? Зачем ты хочешь, чтобы ее, ее одну, я любил? ее, чье священное имя никогда не покинет моих уст, а прелестный образ — моего сердца! и т. д. и т. д. — Авт.

19. В свите Потемкина был штаб-офицер Бауер, которого он посылал то в Париж за танцовщиком, то в Астрахань за арбузами, то в Польшу с приказаниями своим арендаторам, то в Петербург с донесениями Екатерине, то в Крым за виноградом и т. д. Этот офицер, всю жизнь проводивший в почтовой карете, попросил друзей своих написать эпитафию на случай, если он свернет себе голову. Один из них и написал следующее:

Су git Bauer, sous се rocher:

Fouette cocherl

Под сей скалой Бауер почил: гони кучер!

20. В русской исторической литературе есть биография Потемкина (1739-1791), написанная Брикнером (1891 г.), но она далеко не удовлетворяет строгим научным требованиям. Неоффициальные и интимные письма Екатерины к Потемкину см. «Рус. Стар.» 1875, т. XIV, 447-449, 1876, т. XVI, XVII, XXXI, 498-502, XXXII, 195-200. «Рус. Арх.» 1875, т. III, 253. Сочинения имп. Екатерины II, т. XII, 697-701.

21. В одном из писем, которые де Линь сам распространял из тщеславия, говорится: «Вы оказываете своей августейшей и милой государыне больше любезностей, чем все придворные Людовика XIV, вместе взятые, оказывали своему королю»... — Авт.

22. Свидание его с Репниным было очень бурно: «Как», воскликнул Потемкин: «ты, жалкий поп Мартин, (Репнин — ревностный апостол Мартинизма), посмел столько сделать без меня? По чьему приказу?» Возмущенной таким обращением и ободренный успехом Репнин решился, наконец, хоть раз дать ему отпор. «Я служил родине, ты не властен над моей головой; дьявол, я больше не боюсь тебя». И с этими словами он вышел взбешенный, хлопнув дверью перед самым носом Потемкина, бросившегося за ним с кулаками. Русские герои чуть не вцепились друг другу в волосы. — Авт.

23. Потемкину, кроме огромного количества ненаселенных земель, было пожаловано 21.866 душ муж. пола. См. ст. В. И. Семевского о пожалов. населен. имений в царствов. имп. Екатерины II. Гельбиг (стр. 418-419) оценивает в 50 милл. рублей сумму, «которою государство должно было оплатить... существование Потемкина»; сам Гельбиг считает это показание неточным, но думает, что, как эта сумма «ни безобразно велика», она ниже действительной».

24. Петр Васильевич Завадовский (1733-1812), сделавшийся фаворитом в ноябре 1775 г. (фавор его продолжался по словам Гарриса. 18 месяцев), получил 10.837 душ крестьян муж. пола. Не приводим цифр денежных пожалований, так как суммы, называемые Гельбигом и Гаррисом, не совпадают.

25. Семену Гаврилов. Зоричу было пожаловано 12.821 д. крестьян муж. пола. Кроме того только чистыми деньгами он получил, по словам Гельбига (стр. 446) и Гарриса, 500.000 руб. и брилльянтов на 200.000 р. Известие Массона, что Зорич бежал из Константинопольской тюрьмы, несправедливо. См. статьи о Зориче М. Мещерского и А. Н. Корсакова в «Рус. Арх.» 1879 г. № 5. Зорич умер в 1799 г.

26. Фавор — или, как тогда говорили, «случай» — Ив. Ник. Римского-Корсакова (1754-1831) начался в июне 1778 г. и окончился в октябре 1779 г. Записочки к нему Екатерины II см. в «Рус. Арх.» 1881 г. т. III, 402-403. Ему пожаловано 4.875 душ крестьянск. м. пола. По словам Гельбига (стр. 455), Корсаков кроме того получил брильянтами 150.000 р. руб. чистыми деньгами 200.000 руб., еще на путешествие 170.000 руб. и дом, за который было уплачено 100.000 руб.

27. Все хорошо сложенные офицеры или считавшие себя таковыми старались при всяком удобном случае попасться на пути Екатерины, часто даже вельможи уступали при дворе место красавцу-мужчине, хорошо зная, что их августейшей государыне всего приятнее проходить между двумя рядами красивых мужчин. Показываясь и выставляя стройные ляжки, они добивались места. И многие семьи основывали все свои надежды на каком-либо юном родственнике, которого они и старались таким образом выдвинуть. — Авт.

28. Гельбиг (461) объясняет раннюю смерть Александра Дм. Ланского (ему было всего 26 лет) тем, что он стал прибегать к возбуждающим средствам. Доктор Вейкарт подтверждает это известие: Ланскому очень повредило возбуждение себя посредством кантарид (Рус. Арх.» 1886 г. № 3). Фавор Ланского начался на пасхе 1780 г., а умер он 25 июня 1784 г.). Ему были пожалованы указом 21 мая 1784 г. деревни в Пензенском и Тамбовском наместничествах, купленные у генерала Чичерина, и кроме того несколько имений из казенных волостей в Псковской губ. (Рус. Арх. 1880 II, 151-152). По словам Гельбига (464) он стоил государству семь миллионов рублей, в эту сумму оценивали оставленные им земли, дома, драгоценности, деньги и брильянты. Он сделал императрицу распорядительницею своих богатств, но Екатерина предоставила большую часть этого наследства его ближайшим родственникам.

29. Александру Петров. Ермолову (1754-1836) было пожаловано 6000 д. крестьян. муж. пола, кроме того, по словам Гельбига (стр. 472), он получил жалованье 200.000 руб. при отпуске 100.000 руб. и на путевые издержки 60.000 руб. По свидетельству того же лица (стр. 470) он был удален по требованию Потемкина потому, что стал указывать императрице на некоторые его незаконные действия.

30. При этом придворный лакей Зотов пришел сказать секретарю императрицы Храповицкому, что «паренька отпускают» и что он женится на Щербатовой. Александру Матв. Дмитриеву-Мамонову (1758-1803 гг.) было пожаловано 2.250 душ муж. пола из нарочно для него купленных. Гельбиг говорит (стр. 479), что по словам знающих людей Дмитриев-Мамонов получил чистыми деньгами более миллиона рублей, не считая множества брилльянтов и жемчугов.

31. Екатерина родилась 21 апреля 1729 г. Бильбасов. «История Екатерины Второй» I, 5. Платону Александровичу Зубову (1767-1822) было пожаловано в Литве имение — 13.669 душ муж. пола. Гельбиг (405) полагает, что Пл. Зубов вместе с своими братьями и отцом получил более, чем Ланской; суммы же, полученные им чистыми деньгами и драгоценностями, он не считал возможным определить. Биографической очерк кн. Пл. А. Зубова см. в «Рус. Стар.» 1876 г., т. XVI и XVII.

32. Особенно развратными были Валерьян Зубов и Петр Салтыков. Они скоро предались всякого рода эксцессам. Они похищали на улицах девушек, сами обольщали их, если находили красивыми, или же отдавали лакеям, заставляя в своем присутствии насиловать их. Салтыков не выдержал этой жизни и умер, оплакиваемый теми, кто знал его ранее... — Авт.

33. В виде населенных имений фавориты Екатерины, кроме Ланского, размер пожалований которому не известен, получили 104.376 душ муж. пола, а с прибавлением пожалования двум племянницам Потемкина, гр. Александре Браницкой и гр. Екатерине Скавронской. 8414 душ муж. пола за его заслуги — 112.790 душ муж. пола, что составляет несколько более четверти всех населенных имений, пожалованных при Екатерине II (850.000 душ об. пола).

34. У меня есть довольно точный список: сумма эта на треть превосходит ту, которая указана в книге «История Екатерины II» (Кастера) (Castera (Histoire de Catherine II», P. 1809, t. IV, 95) оценивает все, полученное фаворитами Екатерины II, в имениях, деньгах, драгоценностях, домах и пр. в 92.820.000 рублей).

35. Валерьян Зубов уже через несколько месяцев после того, как он разделил с братом тягостную благосклонность Екатерины, играя в фараон, ставил на карту по тридцати тысяч. Ему же принадлежит часть огромных поместий герцогов Курляндских.(Валериану Зубову был пожалован в Курляндской губ. замок Ругенталь «с присоединенными к нему экономиею и со всеми принадлежащими землями» (ежегодный доход с него равнялся 18.000 рейхсталеров)).

(пер. П. Степановой)
Текст воспроизведен по изданию: Мемуары Массона о России // Голос минувшего, № 7-8. 1916