КАЗАЧЬИ ПРЕДКИ ЛИКИ МИЗИНОВОЙ

В конце июля 1774 года в Ярославле был задержан яицкий казак Максим Мизинов, в котором местные власти заподозрили беглого пугачевца. Событие это отображено в рапорте ярославского воеводы бригадира А. С. Айгустова, опубликованном в одном из сборников документов, посвященных 200-летию Крестьянской войны 1773-1775 годов под предводительством Е. И. Пугачева ¹. Оставляя пока что в стороне рассказ о приключениях Максима Мизинова, сразу же скажем, что казак этот принадлежал к числу старинных предков Лидии Стахиевны Мизиновой — ближайшей подруги Антона Павловича Чехова. Но сперва следует напомнить читателю историю знакомства и дружбы Чехова с Мизиновой.

В один из октябрьских вечеров 1889 года в московском доме Чеховых на Садово-Кудринской улице впервые появилась девятнадцатилетняя Лидия Мизинова. Ее пригласила близкая подруга и сослуживица по гимназии Мария Павловна Чехова, которая и познакомила молодую гостью со своими родителями и братьями. Наделенная редкостной красотой, обаянием и [34] живым умом, Лидия Мизинова проявляла интерес к искусству и литературе, неплохо пела и музицировала, готовилась стать драматической актрисой. Вскоре она сдружилась с Чеховыми, стала как бы членом их семьи, где, с легкой руки увлеченного ею Антона Павловича Чехова, ее именовали «прекрасной Ликой».

Мизинова с увлечением помогала Чехову, подбирая в библиотеке Румянцевского музея литературу о Сахалине для предстоящей поездки писателя на дальний «каторжный остров»; Со временем между Чеховым и Мизиновой установились добрые дружеские отношения. Лика часто бывала в доме писателя, подолгу гостила в подмосковном его имении — Мелихове. Чехов ходил с Ликой на концерты и в театры, одаривал ее своими книгами с трогательно-шутливыми надписями. Пылкая и восторженная Лика влюбилась в своего «полубога». Среди родственников и знакомых пошли было разговоры о предстоящей женитьбе, но Чехов — при всем увлечении своей подругой — не отважился на такой шаг. Драма неразделенной любви тяжело переживалась Ликой Мизиновой и, несмотря на то, она нашла в себе силы поддерживать добрые отношения с Антоном Павловичем.

Последнее письмо Чехова к Лике было послано 29 января 1900 года, он звал ее погостить в Ялте, но она не откликнулась на этот призыв. Вскоре после того по-разному определились и их личные судьбы. В мае 1901 года Чехов женился на актрисе Художественного театра Ольге Леонардовне Книппер. А в марте 1902 года Лика Мизинова вышла замуж за режиссера Художественного театра Александра Акимовича Санина, с которым ставила спектакли в театрах России и за рубежом. Лика Мизинова умерла в Париже в 1939 году, пережив на 35 лет Антона Павловича Чехова.

Характер отношений Чехова и Лики Мизиновой отображает их переписка. В отделе рукописей РГБ (бывшей Государственной библиотеки им. В. И. Ленина) хранятся две связки писем (за 1891-1900 годы), 67 писем Чехова к Лике и 98 ее писем к Антону Павловичу.

Так что же связывало Лидию Стахиевну Мизинову со старинным яицким (уральским) казачьим родом Мизиновых, известным с XVIII столетия? Это удалось установить при обращении к документам московских архивов, позволившим воссоздать родословную Лики Мизиновой со стороны ее отца.

Пока что, правда, не удалось выяснить, когда именно появились первые из Мизиновых на берегах Яика (в 1775 году переименованного в Урал) и оказались в рядах тамошнего казачьего войска.

Одно из самых ранних документальных известий о Мизиновых относится к середине 70-х годов XVIII века. В марте 1776 года проводилась перепись Уральского казачьего войска. В материалах переписи, хранящихся в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА), в перечне рядовых казаков учтены Андрей Мизинов и его сыновья Дмитрий и Максим ². Как выяснилось в ходе последующих архивных разысканий, Андрей Мизинов был пращуром Лики Мизиновой, а Дмитрий Мизинов — ее прапрадедом. Андрей Мизинов и его сыновья Дмитрий и Максим были причастны к событиям, происходившим в дни Пугачевского восстания на Яике.

Максим Мизинов был арестован в Ярославле 30 июля 1774 года. День спустя он был доставлен в Ярославскую провинциальную канцелярию, где и допрошен в «присудствии» воеводы А. С. Айгустова и других чиновников. Личность Мизинова и обстоятельства его появления в Ярославле показались Айгустову весьма «сумнительными». Ведь сам он, Мизинов, признался при допросе, что более полугода служил в войске Пугачева (до конца марта 1774 года). Ныне же бывший пугачевец приплыл на лодке Волгою в Ярославль под видом торговца с двумя тюками товара, имея при себе подозрительно много огнестрельного оружия (мушкет, ружье и пистолет с боеприпасами к ним), которое-де взял в дорогу для защиты «от воровских нападениев». Мизинов предъявил паспорт, выданный ему 18 июня 1774 года Яицкой комендантской канцелярией на торговую поездку из Яицкого городка на Макарьевскую ярмарку и на обратный путь. Но документ этот не вызвал доверия у Айгустова, так как, по его мнению, он не имел надлежащего оформления: отсутствовал номер паспорта, скреплен был не казенной канцелярской печатью, а «партикулярной», сомнительна была и подлинность подписи яицкого коменданта полковника И. Д. Симонова. Подозрительным было и то, почему именно, он, Мизинов, побывав на Макарьевской ярмарке, вместо того, чтобы сразу же возвращаться на юг, в Яицкий городок (как было обозначено в его паспорте), направился совсем в другую сторону, на север, и оказался в Ярославле, в пяти сотнях верст от Макарьевской ярмарки. Исходя из всего этого, Айгустов предположил, что Мизинов никакой не торговец, а беглый пугачевец, скрывающийся от властей после недавнего «разбития злодея Пугачева под Казанью» (речь идет о поражении повстанческого войска в боях под Казанью в середине июля 1774 [35] года). Эти свои подозрения относительно Мизинова воевода Айгустов изложил в двух рапортах, посланных 31 июля 1774 года в Москву, один из рапортов был адресован московскому губернатору, генерал-поручику графу Ф. А. Остерману ³, а другой — в Тайную экспедицию Сената. ⁴ В тот же день Мизинов отконвоирован был в Москву.

Протокол ярославского допроса Мизинова, а также материалы дознания над ним в Москве вошли в состав следственного дела, хранящегося ныне в Центральном государственном архиве древних актов (ныне РГАДА), в фонде Тайной экспедиции Сената ⁵.

На допросе в Ярославле Максим Мизинов показал, что ему 18 лет от роду, уроженец он города Яика (Яицкого городка); отец его, Андрей Иванович Мизинов, помимо казачьей службы занимается купеческим промыслом, к чему привлекает и двух своих сыновей.

18 сентября 1773 года, день спустя после начала восстания, Пугачев со своим воинством подошел к Яицкому городку, но, не имея артиллерии, не отважился на штурм и вынужден был отступить. В преследование за повстанцами отправлен был старшина А. И. Витошнов с тремя сотнями казаков, в их числе находился и Максим Мизинов. Войско Пугачева, располагавшее к тому времени численным превосходством, окружило команду Витошнова и вынудило ее к капитуляции. Из числа пленных повстанцы казнили десятерых казачьих сотников и десятников. По словам Мизинова, такая же участь ждала как его, так и старшину Витошнова и многих других казаков той команды, но Пугачев помиловал их и, взяв с них присягу на верную службу, забрал в свое войско. 19 сентября Пугачев повторил попытку захвата Яицкого городка, но, встретив пушечный отпор, [36] отступил, а после того повел свое войско правым берегом Яика на восток, к Оренбургу. Находясь в рядах пугачевского войска, Мизинов участовал во взятии прияицких крепостей и в боях под осажденнным Оренбургом. Участвовал Мизинов и в битве, развернувшейся 22 марта 1774 года у стен Татищевой крепости, где повстанческое войско в течение шести часов отчаянно отбивало натиск армейского корпуса, возглавляемого генералами П. М. Голицыным, П. Д. Мансуровым и Ф. Ю. Фрейманом. В этой битве Пугачев потерпел тяжелое поражение. Сам он с немногими верными людьми бежал к Оренбургу, небольшой его отряд отошел к Нижне-Озериой крепости, большая же часть повстанцев либо попала в плен, либо пала на поле боя, либо разбежалась по окрестным лесам и по степи. В числе беглецов-пугачевцев был и Мизинов, но его вскоре схватила неприятельская лыжная команда и доставила в штаб к Мансурову. Старший брат Мизинова, Дмитрий, служивший в команде Мансурова, упросил генерала отдать ему Максима на поруки. Как бы искупая свое «пугачевское» прошлое, Максим Мизинов участвовал позднее, в апреле 1774 года, в карательной экспедиции генерала Мансурова по прияицким крепостям и к Яицкому городку, которые находились под контролем пугачевцев, и в середине апреля возвратился домой ⁶.

Вторая часть Ярославского протокола показаний Максима Мизинова освещает его торговую поездку. 19 июня 1774 г. он, исполняя поручение отца, отправился из Яицкого городка на Макарьевскую ярмарку вместе с двумя купцами из Ростова Великого. Прибыв на ярмарку, Мизинов накупил товара на 900 рублей и собрался было уже в обратный путь домой, но, услыша «народную эху, что Пугачев с шайкою шатается около Казани», решил не рисковать, а пока что, избегая опасности появления пугачевцев у Макарьевской ярмарки (а они уже действовали вблизи Васильсурска), отправился в Ярославль. Сговорившись с четырьмя ростовскими и двумя ярославскими купцами, Мизинов нанял лодку у ярославского посадского человека В. А. Брылина и отплыл вверх по Волге. По прибытии в Ярославль он был арестован без какой-либо вины с его стороны. Что же касается того, где ныне находится Пугачев и каковы его намерения, — о том, он, Мизинов, ничего не знает. Следует заметить, что протокол допроса скреплен собственноручной подписью Мизинова: «К сему допросу яицкой казачей сын Максим Мизинов руку приложил» ⁷.

Доставленный 3 августа 1774 года в Москву и тогда же допрошенный в Тайной экспедиции Сената, Максим Мизинов повторил в своих показаниях ⁸ то, о чем говорил на допросе в Ярославле. Московские следователи, капитан Голохвастов и корнет Салтыков, не нашли, вопреки подозрениям ярославского воеводы Айгустова, в показаниях Мизинова каких-либо умолчаний и отступлений от истины, но, напротив того, констатировали, что показания эти вполне искренни и достоверны, и признали Мизинова человеком благонадежным и заслуживающим освобождения. Ознакомившись с паспортом Мизинова ⁹, следователи нашли, что хотя он и оформлен с некоторым отступлением от правил, но в целом содержание его достоверно, а реквизиты (подписи, печать, отметки) подлинны. Эти свои наблюдения и суждения следователи высказали при докладе генерал-губернатору князю М. Н. Волконскому (который был шефом Тайной экспедиции). Волконский 6 августа вынес определение об освобождении Мизинова и о сообщении Ярославской провинциальной канцелярии, чтобы она возвратила принадлежащие Мизинову товары и оружие ¹⁰. Ордер такого содержания 6 августа был послан в Ярославль ¹¹. В тот же день туда был отправлен и сам Мизинов с паспортом, в котором объявлялось, что он, Максим Андреев сын Мизинов, присланный в Сенат из Ярославля «по некоторому сумнительству», ныне оправдан и освобожден по решению Тайной экспедиции, и «отпущен на прежнее его жилище в город Яик» ¹². 13 августа Мизинов приехал в Ярославль, где ему возвратили его товары и оружие. Об этом ярославский воевода Айгустов известил Волконского рапортом от 14 августа ¹³. Вскоре после того Максим Мизинов отправился в дальний путь на родину, в Яицкий городок.

Завершая «пугачевскую» тему в фамильной биографии Мизиновых, следует привести фактические данные о других членах этого семейства, причастных к событиям Пугачевского движения. Отец Максима Мизинова, Андрей Иванович Мизинов (пращур Лики Мизиновой), в январе-апреле 1774 года находился среди защитников городовой крепости («кремля») в Яицком городке, обороняя ее от пугачевских отрядов. Об этом свидетельствует сохранившийся в РГВИА рапорт атамана Уральского казачьего войска И. К. Акутина шефу казачьих войск генерал-аншефу Г. А. Потемкину от 1 февраля 1776 года о награждении казачьих старшин, сотников, хорунжих и казаков, отличившихся в 1774 году при обороне яицкой городовой крепости от пугачевцев, в числе отличившихся назван и рядовой казак Андрей Мизинов ¹⁴. Как видно [37] из приводимого выше показания Максима Мизинова, старший его брат, Дмитрий Андреевич Мизинов (прапрадед Лики Мизиновой), в 1774 году служил в карательном корпусе генерала П. Д. Мансурова, подавлявшем Пугачевское восстание на Яике ¹⁵.

Богата была событиями биография Стахия Дмитриевича Мизинова (прадеда Лики Мизиновой). Как видно из хранящихся в РГВИА и в Оренбургском архиве формулярных списков Стахия Мизинова, в казачью службу он вступил в 1798 году 17-летним юнцом, несколько месяцев спустя был произведен в пятидесятники. С 1798 по 1800 год он, будучи в уральском казачьем полку Д. М. Бородина, служил в русском экспедиционном корпусе генерал-лейтенанта А. И. Римского-Корсакова, сражавшемся против французской армии в Швейцарии, в частности в боях под Цюрихом и на берегах Рейна. В начале октября 1799 года из Италии, преодолев в пути Альпийские горы, на Рейн вышел с войском А. В. Суворов и, присоединив к себе корпус Римского-Корсакова, увел русскую экспедиционную армию на родину. В апреле 1800 года Мизинов получил чин есаула, после чего некоторое время служил в Петербурге, в Уральской казачьей лейб-сотне. Последующая его военная служба проходила в основном в Уральске и его округе, где он исполнял командные должности в полках и в войсковой канцелярии. Позднее Мизинов был произведен в полковники, награжден орденами Анны и Владимира, получил дворянство, имел во владении до двух десятков крепостных ¹⁶. В 1835 году Мизинов вышел в отставку, но пару лет спустя произошли события, омрачившие его биографию. Среди уральских казаков зрело недовольство правлением наказного атамана генерал-майора В. О. Покатилова, человека чуждого казачьим интересам и традициям, а к тому же и явного лихоимца, расхищавшего войсковую казну. Негласными лидерами недовольных стали отставники полковник Стахий Мизинов и его брат войсковой старшина Андриян. Воспользовавшись приездом в Уральск в июне 1837 года наследника престола цесаревича Александра Николаевича, казаки вручили ему петицию с жалобой на наказного атамана. В ответ на это Покатилов, действуя в порядке самозащиты, умышленно изобразил вполне мирный казачий демарш как явный мятеж (каковым он на самом деле не был), вызвал из Оренбурга карательную экспедицию, добился назначения следствия над «бунтовщиками» и осуждения их. К дознанию привлекли 96 казаков. По приговору военного суда большинство из них было наказано шпицрутенами, 29 инициаторов выступления отправлены в ссылку, в Енисейскую губернию (они были возвращены из ссылки в 1845 году). Братья Мизиновы, обвиненные в том, что они являлись тайными застрельщиками в подаче казаками «на свое начальство ябеднической жалобы», были осуждены к ссылке в прибалтийский город Пернов (ныне Пярну в Эстонии) ¹⁷. Впрочем, ссылка эта была непродолжительной. В октябре 1839 года оренбургский генерал-губернатор В. А. Перовский обратился в Военное министерство с донесением, в котором писал о желательности освобождения из ссылки братьев Мизиновых, снисходя к почтенным их летам и к просьбам родственников ¹⁸. Это ходатайство было удовлетворено, братья Мизиновы были возвращены в Уральск, где вскоре Стахий Дмитриевич Мизинов умер.

Среди офицеров Уральского казачьего войска заметной фигурой был Давыд Стахиевич Мизинов (дед Лики Мизиновой). Он начал службу в 1814 году, произведен в полковники в 1846 году. В РГВИА обнаружен составленный в 1847 году кондуитный (аттестационный) список казачьих офицеров, в котором полковник Давыд Мизинов характеризуется весьма усердным по службе, с очень хорошими способностями ума, имеющим познания в математике, в священной истории и географии, в начальных основаниях логики и закона божьего, владеющего русским, немецким и французским языками, хорошим как с нравственной стороны, так я в хозяйственных делах; в кондуите отсутствует оценка боевых его дел и подвигов, так как Давыд Мизинов не участвовал ни в одной военной кампании ¹⁹.

А вот его сын, Стахий Давыдович Мизинов (отец Лики, Лидии Стахиевны Мизиновой), круто переменил свой социальный статус, изменил казачьей службе предков, оставил Уральск и перебрался в Москву, где перешел в разряд цивильных людей, подвизался в роли домашнего учителя, затем служил чиновником на Николаевской железной дороге, а еще позднее — на станции в Ржеве ²⁰.

Следует сказать и о матери Лики Мизиновой — Лидии Александровне Мизиновой (урожденной Юргановой). Лидия Александровна окончила Московскую консерваторию, после чего была учительницей музыки в Сиротском институте и Елизаветинской женской гимназии в Москве. Она была в родстве с тверскими помещиками Понафидиными, владевшими селом Покровским в Старицком уезде, где некогда не раз бывал А. С. Пушкин, водивший [38] знакомство с Понафидиными ²¹. Стоит упомянуть, что прадед Лики Мизиновой — полковник С. Д. Мизинов, был очевидцем пребывания Пушкина в Уральске в сентябре 1833 года и, видимо, был на пиру, устроенном казаками поэту, где речь шла о Пугачеве и его времени.

Обращение к архивным документам и литературе дало возможность осветить малоизвестные, а то и вовсе не известные доселе страницы семейной истории яицко-уральского казачьего рода Мизиновых, предков Лидии Стахиевны Мизиновой, «прекрасной Лики», сыгравшей значительную роль в биографии Антона Павловича Чехова.

А в допросе показал:

Максимом де ево зовут Андреев сын по прозванию Мизинов. От роду ему лет осмнатцеть. Отец де ево казак Андрей Иванов и он Максим уроженцы города Яика, казаки и имеет купеческой промысел. И как де в прошлом «773-м» году около половины сентября месяца под тот Яицкой город подошел с несколкою толпою называющейся Емельян Пугачев, то де находившейся в том городе комендант подполковник Росийского войска Иван Симанов собрав несколько в том же городе живущих яицких казаков, в том числе и ево Максима и (всех с ружьями командировал с тем, чтоб ево пугачевскую толпу не допуская в городок разбить, а притом старатца ево Пугачева захватить, а сам де он подполковник тож с несколькими казаками и легулярным войском остался для распоряжения в городе. А в их де командированной парти началником был старшина Андрей Витошнов. А как де они около вечерены за город выступили и усмотря пугачевскую толпу верстах в трех от города, которая не более составляла как втрех стах человеках яицких же казаков и хотели было они на оную напасть. Но по притчине их малолютства вся та пугачевская толпа их окружила, а посему они пришедши в робость не делали никакова супротивления. Причем та пугачевская толпа многих из них перевязали, а потом каждого порознь стали увещевать, чтоб они склонились в их партию и для одобрения в том нескольких по одиначке подводили к нему Пугачеву, чтоб целовать у нево руку, называя они ево не Пугачевым, а каким-то Петром Федоровичем. А потому де несколькие к руке и подходили. И он де Максим подходил же. И как де все уж к руке переходили, то де ево пугачевская толпа ево Максима и всех пришедших с ним казаков присоединили: в свою толпу, однако отдали под караул и оружие все от них отобрали. А обначевав, не ходя в город на другой день вся та пугачевская толпа и с ними перебралась за речку, называемую Чегань и тут де из их партии пугачевская толпа по приказу Пугачева, сотников, пятидесяцких и рядовых, всево человек до одиннатцати перевешали на приготовленные за тою речкою рели и перевешавши, как он Пугачев, так, и вся ево толпа, забрав и их тово ж дня пошли к городу Яику. Однако де комендант с немалою при нем казацкою и воинскою командою, не допуская в город чинил за городом супротивление и пальба немалая была ис пушек. И хотя де от того пугачевской толпе никакова урону не было, однако вся та пугачевская шайка противится более не могла и с тем от города отступила. А пошла к Оренбургу, ведя и ево Максима [39] с протчими казаками с собою. И обойдя стороною Оренбург остановились верстах от города в четырех в поле, откуда неоднажды сам Пугачев с несколькою шайкою подходил к городу, однако ничево там ему важнова зделать не удавалось. Но между тем в разные времена шайка ево разным тамошним народом умножалась, и так напоследок в марте месяце нынешнего «1774» года осталось тут несколькая шайка, а Пугачев, однако со множеством разнова народа пошол в Татищевскую крепость, причем и он Максим был где и находились дня з два. И как де к той крепости подошли генерал князь Голицын и Мансуров и Фрейман с воиским тех из одной по многому сражению он Пугачов со всею шайкою ушол и бежал в разные места кому куда удалось, причем де он Максим от той шайки отделясь один и усмотря в поле бегущих навстречю належал российским солдат х которым де он Максим подойдя доброволно сказался о себе, что ис пугачевской шайки ушол. А потому де ими и отведен в крепость, в которой бывшему з генералом Мансуровым ево Максимову брату и отдан при первом случае на поруки. А после тово и он Максим находясь в той же у генерала Мансурова команде приехал вместе с ним и с прочими казаками в город Яик, где по июнь месяц при доме своем и находился без всякой уже тревоги...

ГАЯО, Ф. 72. Оп. 2, д. 1893. Л. 33-34. Копия. Впервые опубликовано: Лествицын В. Пугачевец в Ярославле в 1774 г. // Ярославские губернские ведомости. 1875. Часть неоф., № 60.

Комментарии

1. Крестьянская война 1773-1775 гг. в России. Документы из собрания Государственного исторического музея. М., 1973, с. 148.

2. РГВИА, ф. 52, оп. 194, д. 1, л. 156.

3. Крестьянская война 1773-1775 гг. в России с. 148.

4. РГАДА, ф. 349, д. 7210, л. 1.

5. Там же, л. 1-12.

6. Там же, л. 3-4.

7. Там же, л. 4-4 об.

8. Там же, л. 5.

9. Там же, л. 2.

10. Там же, л. 8-8 об.

11. Там же, л. 11.

12. Там же, л. 9.

13. Там же, л. 12.

14. РГВИА, ф. 52, он. 194, д. 101, л. 118-119 об.

15. РГАДА, ф. 349, д. 7210, л. 4 об.

16. РГВИА, ф. 489, оп. 1, д. 3095, л. 26 об.-27, ГАОО (Государственный архив Оренбургской области), ф. 6. Оп. 5, Д. 10626, Л. 36 об., 47.

17. Рябинин А. Д. Уральское казачье войско. Спб., 1886, ч. 1, с. 75-80; Гуляев А. Л. Отрывки из прошлого Уральского войска. Уральск, 1895, с. 27- 34; Карпов А. Б. Памятник казачьей старины. Краткие очерки по истории Уральского войска. Уральск, 1909, с. 79-82; Железнов И. И. Уральцы. Очерки, — В кн.: Полн. собр. соч. Спб. 1910 т 3, с. 359-360; РГВИА, ф. 405, он. 6, д. 2199, л. 1-15; д. 2240, л. 1-22; д. 6169, л. 1-9..

18. РГВИА, ф. 405, оп. 6, д. 2658, л. 1-12

19. РГВИА, ф. 405, оп. 6, д. 7441, л. 3 об.

20. Заборова Р. Б. Записи современницы о встречах Л. С. Мизиновой с А. П. Чеховым, — В кн.: Из истории рукописных и старопечатных собраний. Исследования, обзоры, публикации. Сборник научных трудов. Л., 1979, с. 161, 176.

21. 3аборова Р. Б. Указ. соч., с. 160.

© текст - Овчинников Р. В. 1992
© сетевая версия - Тhietmar. 2012
© OCR - Николаева Е. В. 2012
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Ярославская старина. 1992