Могила историка Татищева.

Живя несколько лет близь сельца Болдина — имения, некогда принадлежавшего покойному В. Н. Татищеву, в котором он провел пять последних (опальных) лет своей жизни (1745–1750), и близь находящейся в двух верстах от Болдина Рождественской церкви, на погосте которой покоится его прах, — я до сего времени не предполагал, чтоб место погребения столь знаменитого историка и человека было неизвестно даже официальным учреждениям, — но на деле оказывается совершенно иное.

В июне текущего года, Московской губернии статистический комитет, отношением за № 395, просил священника Рождественской церкви, в виду «встретившейся надобности», уведомить комитет: «не погребен ли при оной церкви граф (?) Василий Никитич Татищев, известный русский историк?»

Если место погребения Татищева неизвестно статистическому комитету, то, вероятно, оно также мало известно и частным лицам, а потому я и счел нелишним ознакомить почитателей старины с тем, что осталось в память о Татищеве над его гробницей.

Василий Никитич погребен Московской губернии, Елинского уезда, Сергиевской волости, на погосте Христо-Рождественской церкви, отстоящей от станции Подсолнечной, Николавской железной дороги, в 11-ти верстах, а, следовательно, от Москвы в 74-й версте. Церковь эта, как значится в церковных книгах, построена «иждивением гг. Татищевых» и погост при ней Василий Никитич сам избрал местом своего погребения и, как известно ¹, [541] накануне своей смерти, сам же указал где следует вырыть для него могилу.

В последние пять лет жизни Татищева, судьба не особенно улыбалась ему. — В Болдине он жил под легким караулом и, совершенно невинный, он состоял под судом и опалою. Только накануне своей смерти, т. е. когда им уже была избрана могила, он получил от императрицы Елисаветы Петровны указ о том, что он найден невинным, и орден Александра Невского, который он, предчувствуя приближающуюся кончину, отослал обратно к государыне с тем же курьером, написав ей благодарственное письмо. Все эти невзгоды, вместе с воспоминаниями о вольнодумной молодости, поселили в душе Татищева глубокое христианское смирение, которое он высказал в своем прекрасном завещании и особенно в том месте, где говорится об его погребении ². Вероятно, в силу этого смирения Татищев не пожелал быть похороненным ни в самом храме, ни близь него, а выбрал себе место для могилы шагах в тридцати к западу от паперти, почти на средине погоста.

Общий вид небольшого ³ надгробного памятника производит самое безотрадное, впечатление: почти сто-тридцати-летняя давность, при отсутствии какой бы то ни было поддержки, положила на него глубокие следы разрушения, тем более, что он и сделан-то из простого известкового камня. Не знаю, была ли когда нибудь могила Татищева обнесена решеткою, но теперь от нее не осталось и следа. Самый камень имеет обыкновенную гробообразную форму и из белого обратился теперь в грязно-серый, при чем сильно покачнулся на один бок и раскрошился у изголовья. Этот скромный монумент сохраняет на трех боковых сторонах нижеприводимые, теперь местами довольно трудно разбираемые надписи; на верхней же лицевой стороне, в самом верху, рельефная корона и несколько ниже рельефный крест с копиями, по обеим сторонам которого надписано следующее: [542]

Что означают эти одиночные буквы по обеим сторонам креста, ни я, ни священник решить не могли, списаны же они здесь совершенно точно.

Надпись на боковой стороне изголовья в круглом медальоне: «Родился Василий Никитич Татищев 1686 году Апреля 19-го (?) дня. Вступление в службу 1704 году. Происхождение чинов».

Затем надпись продолжается на правой боковой стороне памятника, в овальном медальоне, прямо так: «и в полковники артилерии 724 году, в Берх и в монетной главным судьею 730 году, обер-церемоний местер 732».

В таком же медальоне с левой стороны: «Генерал Берга-мейстер 732; тайный советник и в том чину был вОренбурге и в Астрахани губернатором и в том чину 1750 году скончался июля 15 дня».

И так, вот в каком виде находится в настоящее время гробница одного из замечательных людей прошлого столетия. Сельцо Болдино давно уже перешло Из рода Татищевых в другие руки, так что Бог весть до которых, пор она еще будет разрушаться. Возложим надежду на московский статистический комитет, который, возбудив вопрос о месте погребения Татищева, вероятно, пошлет кого нибудь на его могилу и примет меры к исправлению монумента или хотя, что самое важное, распорядится обнести его решеткою.

К сведению частных лиц считаю нелишним прибавить, что на станции Подсолнечной всегда имеются экипажи и что на могилу Татищева москвичи могут удобно съездить обыденкою. Дорога от Подсолнечной не дурная: 7 верст по шоссе и только 4 проселком. Священник Рождественской церкви о. Аркадий Михаилович всегда будет готов, оказать возможно радушный прием приезжающим. В сельце Болдине не осталось никаких следов [543] покойном Василие Никитиче, кроме одной долгуши, на которой он ездил. Любимое же его место для историко-литературных занятий — стеклянный павильон над домом — хотя и цел до сих пор, но был уже переделан. Грустно видеть небрежность к могиле столь крупной исторической личности и еще грустнее сознавать, что таких забытых могил немало на широких пространствах России.

С. Козино. 17-го августа 1879 г.

С. И. Романов.

Комментарии

1. Погодин: Простая речь о мудреных вещах. См. также «Библиографические Записки» 1858 г., т. I-й, стр. 198. С. Р.

2. «О погребении моем не могу более завещать как едино, дабы в том месте, где меня смерть постигнет, без великих чинов и убранств, по закону христианскому погребсти; и сие не для сожаления денег моих, но паче бояся, дабы великолепие таковое, как обычай есть, не причлося к тягости грехов моих тяжких». «Библиографические Записки» 1858 г., т. I-й, стр. 198.

3. В длину 2 арш. 5 1/2 вершк.; ширина: у изголовья 15 вершк., в ногах 12 вершк.; вышина у изголовья 1/2 арш., в ногах 4 вершка. С. Р.