«

Участие В. Н. Татищева в сношениях России с Кабардой в середине 40-х гг. XVIII в.

(Неизвестные письма В. Н. Татищева)

Взаимоотношения России с народами Кавказа в середине XVIII столетия — большая тема для отдельного исследования. Было время, когда в российской историографии закрепилось мнение, что после Ганджинского трактата, заключенного 10 марта 1735 г., по которому Персии были возвращены все области, завоеванные у нее русскими войсками во времена Петра Великого, Россия в течение тридцати лет занимала в кавказском вопросе пассивную позицию [1, 220]. Но опубликованные при содействии Академии наук СССР в 1957 г. к 400-летию присоединения Кабарды к России документы, помещенные в сборнике «Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.» [3], во многом пролили свет на сложную обстановку, царившую на Северном Кавказе.

Это время в истории России характеризуется интенсивным поиском путей установления своего влияния среди народов, обитавших на склонах главного Кавказского хребта. Оппонентом ей выступала Турция. Оба государства с давних пор вели спор в отношении обширной территории, которую занимала Кабарда ¹. Турция считала, что Кабарда исстари принадлежала зависимому от нее Крыму. А русские дипломаты утверждали, что этот край прежде был независим, а потом кабардинские князья во времена царя Ивана IV Грозного добровольно перешли под покровительство России [6, 200]. В частности, историк и государственный деятель России первой половины XVIII века В. Н. Татищев утверждал, что в 1557 г. кабардинцы добровольно «под протекцию русских поддались, и содержаться для верности их аманаты. С того времяни они многие услуги России против турок и крымцов показывали» [7, 303].

В 30-х гг. XVIII века противоречия между Россией и Турцией достигли своего апогея, вылившегося в 1736 г. в войну. Историк Н. И. Костомаров не без основания считает, что формально поводом к ней послужили действия крымских войск в Кабарде, куда они неоднократно вторгались [4, 200]. Российскому правительству удалось склонить кабардинских князей выступить на стороне России против Турции. Две тысячи кабардинцев сражались вместе с донскими казаками старшины Краснощекова и калмыками хана Аюки в кампании 1736 г. против закубанских татар, заслужив вознаграждение и расположение российской императрицы [3, 84-85, 161].

Несмотря на ряд блестящих побед русского оружия, Россия не смогла извлечь сколько-нибудь значимых дипломатических успехов из заключенного в Белграде в 1739 г. с Турцией мирного договора. Тем не менее, русским дипломатам удалось добиться по нему от Турции официального признания независимости Кабарды [1, 181]. Между обеими странами на Северном Кавказе возникла буферная зона, по-прежнему притягивавшая к себе внимание и Турции, и России.

Надо отметить, что на внешнеполитические российско-турецкие противоречия накладывали свой отпечаток и внутрикабардинские княжеские усобицы. В начале [168] XVIII века Большая Кабарда раскололась на два враждующих между собой лагеря. В борьбе друг с другом кабардинские князья часто прибегали к услугам своих традиционных противников — турецких подданных [3, 153-154]. Российское правительство неоднократно предпринимало попытки примирить враждующие партии, используя в качестве посредников калмыцких ханов. По мир между кабардинскими владельцами, борющимися за власть и влияние в Большой Кабарде, держался недолго. Взаимные претензии княжеских группировок, основанные на причиненных обидах, не прекратились после получения Кабардой статуса независимого государства. Причем, по Белградскому договору кабардинцы имели право апеллировать как к российской, так и к турецкой стороне. Оба государства могли направить в Кабарду своих представителей для расследования причин внутрикабардинского конфликта по просьбе кабардинских владельцев [3, 155]. Внутриполитическая ситуация в буферном государстве, каким стала в 1739 г. Кабарда, постоянно держала в напряжении международные отношения России и Турции.

В это время сношения правительства России с кавказскими народами осуществлялись через Астрахань. С кабардинскими владельцами российские власти поддерживали отношения традиционным способом. В Астрахани и Кизляре находились на положении почетных заложников (аманатов) их ближайшие родственники, которые по мере необходимости заменялись другими. Эти люди были не просто заложниками, а в большей степени доверенными людьми своих облеченных властью и свободой родственников. Они помогали им решать с русской администрацией различные вопросы, в том числе и дипломатического характера. Но они же являлись и гарантом лояльного отношения кабардинских владельцев к России и ее подданным.

В начале 40-х гг. обстановка в Большой Кабарде обострилась: между князьями не прекращались территориальные споры, местное население ощущало недостаток в съестных припасах, крымские феодалы настойчиво требовали перехода кабардинских владельцев под свое покровительство [2, оп. 1, д. 1077, л. 15-15об.]. Владельцы Баксанской партии ² в 1742 г. обратились к российскому правительству с просьбой прислать войска для защиты их от крымских татар и другой кабардинской группировки — Каштаковской ³ [3, 102-105]. К ним был направлен полутысячный отряд донских казаков, который вскоре был выведен с Кавказа, но заменен отрядом драгун и казаков меньшей численности [3, 155].

В 1744 г. в Большую Кабарду был направлен царицынский комендант бригадир Петр Кольцов с целью добиться примирения враждующих сторон. Ему не удалось достичь желаемого результата. Более того, глава Каштаковской партии Расламбек Кайтукин заподозрил посланника российской императрицы в предвзятом к себе отношении и выразил желание перейти в турецкое подданство. В этом ему никто не мог помешать, так как, уходя из Кабарды, бригадир Кольцов увел с собой весь русский отряд [3, 155].

В этих условиях российским государственным деятелям приходилось проявлять известный политический такт и умение разбираться в сложных взаимоотношениях кабардинских владельцев, чтобы проводить в жизнь политику правительства страны. Одним из аспектов этой политики было стремление усилить прорусские настроения среди жителей Северного Кавказа и склонить их к добровольному вступлению в российское подданство. Насколько нелегко это было сделать, видно из обширной переписки, которую вел в середине 40-х гг. XVIII в. с кабардинскими владельцами и Коллегией иностранных дел астраханский губернатор тайный советник Василий Никитич Татищев. Ее подробности до сих пор известны не были, несмотря на то, что эта тема была затронута в книге историка Н. Попова «Татищев и его время» [6, 419-421]. Не попали эти документы и в вышедший в 1957 г. двухтомник документов, посвященных 400-летию кабардино-русских отношений.

Крупный государственный деятель, имеющий богатый опыт взаимоотношений с башкирами, казахами, калмыками, [169] туркменами, армянами, индийцами и другими народами Востока и Закавказья, В. Н. Татищев активно содействовал укреплению русского влияния в Кабарде. Перед ним стояла сложная задача: примирить кабардинских князей и удержать их от вступления в турецкое подданство. Переговоры с Расламбеком Кайтукиным проходили в атмосфере недоверия и подозрительности со стороны кабардинцев.

В. Н. Татищев сознавал, что ничто так не убеждает, как личные впечатления и информация из первых рук, поэтому настойчиво добивался от кабардинских владельцев Каштаковской партии Расламбека Кайтукина, Батокабека Мурзина и других князей отправки посольства в Санкт-Петербург, где они могли бы заручиться политической поддержкой российских властей и получить необходимую помощь. Князь Расламбек Кайтукин рассчитывал на помощь России в решении затянувшегося спора с соплеменниками. Проживающий в Кизляре дворянин Василий Черкесов сообщил астраханскому губернатору после встречи с кабардинскими владельцами, что Расламбек Кайтукин согласен отправить посольство в Санкт-Петербург, но если эта миссия сорвется, то он со всеми подвластными ему людьми намерен «идти за Кубань в турецкую сторону» [2, л. 15об.].

Организация кабардинского посольства заняла несколько месяцев. В. Н. Татищеву, ориентировавшемуся в политической обстановке при российском Дворе, пришлось задержать в Астрахани узденей ⁴, которых Расламбек Кайтукин отправил с дипломатическим поручением в российскую столицу. Астраханскому губернатору приходилось терпеливо разъяснять кабардинским князьям преимущества личного общения с российскими министрами, доказывая, что влиятельные государственные мужи не станут утруждать себя встречей с представителями кабардинских владельцев, выбранными из числа их доверенных лиц. Но князья из Кабарды были очень осторожными. Расламбек Кайтукин постоянно отказывался от личных встреч с В. Н. Татищевым и искал в лице наместника Калмыцкого ханства Дондук Даши посредника, который мог бы изложить их просьбы российскому правительству. Для В. Н. Татищева, у которого сложились неприязненные отношения с наместником Калмыцкого ханства, такое посредничество было неприемлемо. Он даже подозревал, что Дондук Даша способен навредить российско-кабардинским отношениям [2, л. 44]. В конце концов, ему удалось склонить главу Каштаковской партии к принятию нужного ему решения. Причем, он добился, чтобы кабардинское посольство возглавил не кто-то из узденей, а родной племянник Расламбека Кайтукина Хаджи-Гирей Темир-Булатов, вместе с которым был отправлен также сын Расламбека Кайтукина Асланука, содержавшийся в Астрахани в качестве аманатчика.

Кабардинское посольство отправилось в путь из Астрахани 16 июня 1745 г. [2, л. 98]. Для их сопровождения в Санкт-Петербург из Астрахани выделялся конвой из числа солдат и казаков в количестве 24 человек, который возглавил адъютант астраханского гарнизона Илья Григорьев. До Царицына послы должны были двигаться водным путем на казенном судне, а оттуда до Москвы на 14 ямских подводах. Для Хаджи-Гирея и Аслануки были предусмотрены две конные коляски. Кабардинцам на дорогу до Москвы, которая должна была занять один месяц, выделялись представительские деньги и продукты питания. В Царицыне солдат и казаков астраханского гарнизона предполагалось сменить за исключением четырех солдат, которые будут сопровождать их до Санкт-Петербурга вместе с толмачом кизлярским новокрещеным казаком Борисом Канардуковым. В помощь малочисленному конвою В. Н. Татищев рекомендовал привлекать донских казаков, через городки которых пролегал путь в Москву [2, л. 98-98об.]. Впоследствии астраханский губернатор по просьбе кабардинских послов дал указание предоставить в их распоряжение еще три подводы [2, л. 158].

Какие же конкретно дела и проблемы заставили кабардинских князей снарядить посольство в столицу России? Каштаковская партия хотела, чтобы российское правительство помогло им при посредничестве [170] костиковского ⁵ воеводы Алиша Хамзина урегулировать взаимоотношения с кабардинскими князьями, живущими в районе реки Баксан. Один из вопросов, по которому не утихали конфликты, заключался в споре за земельные угодья в районе рек Баксан и Малка ⁶ [2, л. 100]. В начале XVIII века партия Расламбека Кайтукина была изгнана противоборствующей феодальной группировкой из бассейна реки Баксан в Каштаков. Эта горная труднодоступная местность лежала на границе Большой и Малой Кабарды. В ней каштаковцы смогли в течение двух лет выдерживать осаду крымских войск, помощью которых заручились князья из Баксанской партии [3, 130]. Теперь же, когда опасность со стороны внешних врагов миновала, Расламбек Кайтукин поставил вопрос о возвращении ему родовых угодий.

Хозяйство кабардинцев представляло в ту эпоху совмещение оседлого и кочевого образа жизни. Они пасли овец и лошадей по горам и долинам северного склона главного Кавказского хребта, в долинах рек имели сенокосные и пашенные земли. Одним из мест их кочевий в летний период были верховья реки Кумы возле гор Бештау ⁷. В августе 1745 г. Расламбек Кайтукин находился, например, как раз в этом районе [2, л. 177]. В. Н. Татищев со своей стороны отмечал, что горы там высокие и «места весьма крепкие», а на зиму кабардинцы обычно уходили из этих мест выше в горы [7, 189].

Владельцы Каштаковской партии под влиянием внутренних противоречий с соседями и угрозой крымских набегов, которые участились в 40-х гг. XVIII века [2, л. 177; 3, 128—129.], искали для себя надежное место, где могли бы укрыться от неприятеля и вести хозяйство. Об этом свидетельствует письмо князя Расламбека Кайтукина В. Н. Татищеву, в котором он пишет, что подвластные ему люди, которые жили по «сю сторону Баксана, не показанием им точного жилисча с того места ныне тронулись, а им надлежит до работного времени в одном месте для житья дворы построить, что весьма было изрядно» [2, л. 57об.]. Жить в Каштакове кабардинские князья отказывались, считая это место «необширное», где они «с великой нуждой тамо свои дни препровождали» [3, 130].

Переписка кабардинских князей с русской администрацией свидетельствует, что они устали от бесконечных междоусобных конфликтов и хотели мира на своей земле и твердых гарантий, которые закрепили бы за ними конкретные территории. Кроме того, кабардинское посольство планировало решить вопрос о месте пребывания аманатов от Каштаковской партии в Кизляре вместо Астрахани.

Правительство России, желавшее иметь на Северном Кавказе надежных сторонников из числа местных народов, вынуждено было поддерживать тех, кто заявлял о своей «верности» российским государям. Но оно тоже хотело твердо знать, можно ли при случае опереться на кабардинских владельцев, которые даже между собой не могут самостоятельно договориться о значимых делах. В отношении спора кабардинских князей за земельные угодья в правительстве России решено было уладить их противоречия к обоюдному согласию. Соответствующие рекомендации были направлены из Коллегии иностранных дел астраханскому губернатору, который поручил выполнение этого указа коменданту Кизлярской крепости князю В. А. Оболенскому [2, л. 108-108об.].

К концу августа кабардинское посольство достигло Москвы. В. Н. Татищев сообщил об этом в очередном своем письме князю Расламбеку Кайтукину, проявлявшему повышенную озабоченность о судьбе своих родственников и результатах посольства. Он обещал информировать кабардинского владельца о новостях, которые поступят к нему из столицы. Но дождаться результатов поездки кабардинских послов ему было не суждено. В конце 1745 г. В. Н. Татищев сложил с себя обязанности астраханского губернатора.

4 декабря того же года послы Расламбека Кайтукина были приняты в Коллегии иностранных дел канцлером графом А. П. Бестужевым-Рюминым. После этого состоялась встреча кабардинцев с императрицей Елизаветой Петровной и [171] наследииком престола великим князем Петром Федоровичем, во время которой они изложили свои просьбы [3, 131].

Посольство кабардинцев вернулось из Санкт-Петербурга на Кавказ в начале 1746 г. Их передвижение было окружено завесой секретности. Коллегия иностранных дел, опасаясь нападения казахов («киргиз-кайсаков») на посланцев кабардинского владельца Расламбека Кайтукина, требовала обеспечить им безопасный проезд в Астрахань. 16 января 1746 г. генерал-лейтенант Д. Ф. Еропкин ⁸ сообщил об этом секретном указе в Астраханскую губернскую канцелярию. Для сопровождения послов был выделен конвой под началом поручика Якова Гринкина из состава роты драгунского полка, расквартированной в калмыцких улусах [2. л. 200об.].

29 января астраханский губернатор И. А. Брылкин ⁹ встретился с кабардинскими посланцами, прибывшими в Астрахань. Он объявил им волю императрицы, содержащуюся в указе, доставленном ему из Коллегии иностранных дел. По нему Хаджи-Гирей со своими людьми мог свободно возвратиться домой. Ему давались деньги на проезд и транспорт. А Асланука предписано было задержать и содержать в Астрахани по-прежнему в качестве аманатчика. В указе отмечалось, что переменить его новым заложником, которым мог стать родной внук Расламбека Кайтукина, возможно только в том случае, если этот кабардинский владелец со всеми своими и подвластными ему людьми переедет на постоянное место жительства в селение Каштанов. Вместе с тем астраханский губернатор получил указание отпустить к Расламбеку Кайтукину двух его племянников, содержавшихся в качестве аманатов в Астрахани [3, 131].

В ответ на это Хаджи-Гирей заметил, что в Каштакове они жили по необходимости, спасаясь от крымцев. А ныне они намерены жить в 10 верстах от Каштакова в местечке между речками Чигама и Нальчик. Это удобное для проживания людей и ведения хозяйства место находилось в 30 верстах от реки Баксан [2, л. 203].

Сколько-нибудь действенных мер по силовому вмешательству в междоусобные конфликты кабардинских владельцев российское правительство предпринимать в то время не собиралось. Астраханский губернатор просил в лице Хаджи-Гирея кабардинских владельцев Каштаковской партии примириться с баксанцами и жить с ними в мире и дружбе [2, л. 203об.]. Канцлер А. П. Бестужев-Рюмин направил два письма к Каштаковским и Баксанским князьям с просьбой примириться и не досаждать друг друга нападками [3, 131—132].

Документы свидетельствуют, что Расламбек Кайтукин упорно отказывался возвращаться в Каштаков. В июле 1746 г. астраханский губернатор И. А. Брылкин получил высочайший указ не вмешиваться в конфликт в Большой Кабарде и не препятствовать действиям князя Расламбека Кайтукина, если он самовольно захочет вернуться на родовое место жительства в район реки Баксан [3, 134]. Но в том же году Расламбек Кайтукин скончался. На следующий год его сыновья примирились с главой Баксанской группировки князем Магомедом Кургокиным, после чего выгнали из Большой Кабарды князя Касая Атажукина с его братьями, входившими в Баксанскую партию, а сами со своими подданными перешли жить в район реки Баксан. Направленный в 1747 г. в Кабарду для примирения местных владельцев князь Эль-Мурза Черкасский ничего не добился. Дети Расламбека Кайтукина заявили ему, что до конца своих дней не желают видеть Атажукиных на территории Кабарды [3, 155].

В. Н. Татищев, успевший за годы губернаторства в Астрахани изучить историю взаимоотношений кабардинских владельцев и вникнуть в существо их споров, рекомендовал для утверждения русского владычества в Кабарде использовать силовой фактор. Он направил в Коллегию иностранных дел обширное донесение, суть которого сводилась к следующему: он предлагал, по словам Н.Попова, употребить военное вмешательство в кабардинские дела, а именно, направить туда драгунский полк при поддержке тысячи донских и терских казаков, чтобы силой оружия поддержать ту партию, которая ориентируется на Россию [6, 420]. [172]

Такой шаг российское правительство, по всей видимости, сочло преждевременным. Военное вмешательство России в дела кабардинцев однозначно свидетельствовало бы о том, что она нарушает положения Белградского мирного договора, по которому Кабарда была объявлена независимой территорией. Турецкая сторона в первой половине 40-х гг. XVIII в. в основном соблюдала это соглашение, хотя крымские татары время от времени совершали грабительские набеги на кабардинские земли. В. Н. Татищеву было известно об этом из донесений, поступавших с Кизляра, и от бывавших в Кабарде российских подданных. Так, дворянин Василий Черкесов сообщал ему, что крымский «султан» с многотысячным войском подошел к границе Кабарды, но не вторгся на ее территорию, а посылал к Расламбеку Кайтукину письма, в которых требовал от него перейти в турецкое подданство. Для этого кабардинцам достаточно было переправиться за реку Кубань, служившую рубежом, за которым начинались владения крымских ханов [2, л. 15].

Как видим, В. Н. Татищев, которого недоброжелатели подчас упрекали в нерешительности и мягкости, когда дело касалось силового участия в решении каких-либо проблем, как это было, например, в отношении подавления башкирского бунта в 30-х гг. XVIII столетия, был сторонником решительных действий там, где этого требовали обстоятельства. В. Н. Татищев четко осознавал, что пассивностью российское правительство ничего не добьется на Северном Кавказе, а должное впечатление на горцев можно произвести только решительными действиями.

Представленные ниже документы, извлеченные из фонда № 394 Астраханской губернской канцелярии ГААО, публикуются впервые и дают возможность глубже проанализировать российско-кабардинские отношения в конце первой половины XVIII столетия. В основном это переписка В. Н. Татищева с кабардинскими владельцами, его письма наместнику Калмыцкого ханства Дондук Даши, ордера и письма должностным лицам губернии, донесения Коллегии иностранных дел, доклады В. Н. Татищеву от бывавших в Кабарде людей. С их помощью можно восстановить картину русско-кабардинских отношений в середине 40-гг. XVIII века, дополнить интересными штрихами политические портреты разных исторических личностей, в первую очередь астраханского губернатора Василия Никитича Татищева.

В исторической литературе, посвященной его государственной деятельности на посту астраханского губернатора, кабардинское направление дипломатической работы В. Н. Татищева практически не получило должного освещения. А между тем, сам он высоко оценивал ее результаты, отмечая, что «в кабардинских... делах столько сделал, чего более требовать не могли, и в указах вижу, чего не надеялись...» [8, 319].

Переписка Астраханского губернатора В. Н. Татищева по кабардинским делам (1745 г.)

№ 1.

Донесение В. Н. Татищева в коллегию иностранных дел 21 февраля 1745 г.

/л. 4/ В Государственную коллегию иностранных дел от тайного советника и астраханского губернатора Татищева Доношение

Сего февраля 29 дня получил от кизлярского каменданта бригадира князя Оболенского ¹⁰ репорт и при том с посланного от него кабардинскому владельцу Раслам-беку Кайтукину письма и от полученного на оное от него Кайтукина к нему ответ, також и по объявлению прибывшаго со оном генерала майора князя Эль-мурзы Черкасского ¹¹ муллы [письма ¹²] копии со оного при сем приложил точные копии.

В 27 февраля 1745 года.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Подлинник.]

№ 2.

Письмо В. Н. Татищева кабардинским владельцам Раслам-беку Кайтукину и Батоку-беку Мурзину 22 марта 1745 г.

/л. 17а/ Почтенным господам кабардинским владельцам Раслам-беку Кайтукину [173] и Батоку-беку Мурзину с братьями, детьми и племенники, от тайного советника и астраханского губернатора Татищева

Вашего почтения письмо чрез ваших Аллаверды и Джанбулата я получил, ис которого усмотрел, что изволили писать, якобы я к вам писал и словесно приказывал ко двору Ея Императорского величества отправить для донесения и своих обидах одного человека, почему вы оных узденей и отправили, а понеже для вашей пользы письмами своими я советовал для оной нужды, естли пожелаете, сами бы почтенны господин Раслам-бек ехали или кого из братьев и детей своих отправили, ибо ко двору Ея Императорского величества ис холопей посылать вам для такого важного дела нимало не прилично. Для того, остерегая вас по вашей верности, оных ваших узденей здесь я удержал, и, посыланные с ихами письма, подлежасчие ко двору /л. 17а-об./ Ея Императорского величества, отправил своим курьером, удовольствовав оных узденей кормом, возвратил паки к вам. И вашему почтению к пользе вашей паки советую без всякого сумнения отправить кого из ваших или из детей родственников, дабы могли о всем свои прошении пространно ко Ея Императорскому величеству донести, как о том и прежде к вам я писал, которые здесь с честию приняты и со удовольствием ко двору Ея Императорского величества отправлены будут и у двора Ея Императорского величества и на все ваши доношении незамедля со всемилостивейшей резолюцией и с награждением обратно к вам отпущены будут, в чем вам помосчи доброй совести обнадеживанию уверяю.

Что же ваше высокопочтение приказывали бывшему у вас дворянину Черкесову, что для вывозу вас из Кабарды нынешнею весною генерала майора князя Бековича-Черкасского прислать, понеже оного генерала мне без указу Ея Императорского величества /л. 19/ отправить не можно, и для того писал я ныне ко двору Ея Императорского величества, и как получу об оном указ, немедленно вам [ответ дам] ¹³.

Марта 22 дня 1745.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Подлинник.]

№ 3.

Донесение дворянина Василия Черкесова В. Н. Татищеву 22 марта 1745 г.

/л. 15/ Проезжавшей ис Кизляра кабардинского владельца Раслам-бека Кайтукина с узденями Алавердыем и Джанбулатом Мекеневым кизлярский дворянин Василей Черкесов тайному советнику и астраханскому губернатору Татисчеву в дополнение того, что в Кизляре объявил, доносил:

В бытность де его, Черкесова, у кабардинского владельца Раслам-бека Кайтукина слышал в разговорах узденей его расламбековых, а кто они именем не упомнит, говорили они: хотя де оной Раслам-бек ныне от себя вышеписанных своих узденей ко двору Ея Императорского величества отправляет, но токмо с тем намерением, если оные его уздени в Астрахани удержаны не будут, а отправятся ко двору Ея Императорского величества и получат желаемое в просьбе его удовольствие, то де он, Расламбек, останется в протекции российской. Буде же оные уздени в Астрахани удержаны будут, то де по возвращении их намерен он, Кайтукин, совсем идти за Кубань в турецкую сторону, ибо де ныне пришедший ис Крыму султан в четырех или в пяти тысячах войска стоит в Бесленеях и непрестанно присылает к нему, Раслам-беку, посланцов, чтоб он перешел на их сторону чрез Кубань, /л. 15об./ объявляя, если он в их сторону перейдет, то уже их будет, и они его к себе примут. Но токмо он, Раслам-бек, остановился до того, что со оными его узденями учинится. И если де оные без всякой к пользе его резолюции возвратятся, то, конечно, он, Раслам-бек, перейдет за Кубань. Того ради, что от бесхлебицы несут немалой голод, что и он, Черкесов, недовольство в хлебе сам присмотрел.

Марта 22 дня 1745 года.

К сему объявлению [во] уверении Василей Черкесов руку приложил.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Копия.]

№ 4.

Письмо кабардинских владельцев Раслам-бека Кайтукина и Батока-бека [174] Мурзина В. Н. Татищеву. (Не ранее 22 марта 1745 г.)

/л. 11/ Перевод писем татарских от кабардинских владельцев Раслам-бека Кайтукина и Батока-бека Мурзина /л. 11 об./ к тайному советнику и астраханскому губернатору Татищеву

Высокопревосходительному господину и нашему благоприятелю и астраханскому губернатору Татищеву премного желаем здравствовать и поздравляем, и объявляем словесно так и письменно: от вашего /л. 12/ высокопревосходительства нам писано было, чтобы мы для отправления подвод ко двору Ея Императорского величества прислали человека, которого мы ныне для того отправления подателя сего письма и послали. Того ради для вашего высокопревосходительства просим оного нашего человека отправить от себя с человеком вашим и с письмом, не удержав, и о наших делах в челе мы просим Ея Императорское величество старание свое приложить, понеже вам известно об всех наших делах, а оной от нас посланный человек нам весьма надежен, и какую он от Ея Императорского величества по прошению нашему резолюцию получит, оное мы все принять должны за благо.

У подлинника писем приложены две чернильные печати на имя оных владельцов Раслам-бека Кайтукина и Батока-бека.

Переводил переводчик

Ибрагим Бодираж.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Копия.]

№ 5.

Наказ В. Н. Татищева сыну кабардинского владельца Раслам-бека Кайтукина Аслануке 23 марта 1745 г.

/л. 25/ 1745 года марта в 23 тайный советник и астраханский губернатор Татисчев князя Раслам-бека Кайтукина сыну ево Аслануке объявил:

Господин Асланука, вы чаю, слышали, что я присланным от отца вашего узденям объявил, однакож, опасаясь, чтоб они чего не проронили или не прибавили, разсудил, мне вам то же сказать, чтобы ко отцу точнее написали.

Вы известны, что я отцу вашему писал, дабы он для получения полной резолюции на ево просьбы послал к высочайшему Ея Императорского величества двору одного из ево сыновей или родственников, о чем я вам тогда объявлял с твердым обнадеживанием, что без всякого тамо удержания со удовольствием отпущен паки будет. Ныне же от него весьма противно тому присланы уздени, что мне весьма дивно, как то они не разсудя внятно учинили.

Во-первых, сами они не знать могут, что такие холопные [не] токмо до высочайшей Ея Императорского величества персоны, но и до главных министров нелегко допустятся. И сие ни из уничтожения их князей, но по сусчему обстоятельству дела, понеже таковым холопям сверх письма верить /л. 25об./ или что устно наказывать не можно, следственно, они не более, как посланное письмо учинить могут, токмо в проезде их убыток и князьям может большее сумнительство приключиться;

Другое: если они к хану Крымскому и сераскиру Кубанскому яко подданным не стыдятся для знатных дел родственников посылать, також паче надобно было им о великом преимуществе и чести Ея Императорского величества высочайшего двора разсудить, ибо им довольно известно, что Большой и Малой Кабарды, також и кумыцкие владельцы знатнейшие ничем вас не хуже, сами для отдания поклона и просьб ездют и с честию возвращаются, да при том и то должно было разсудить, что я не столько безсумнения, чтобы допустил таких холопей;

Третие: если они, не веря моему слову о безвредном родственника их возвращении, опасаются, чтоб его там не задержали, оное паки с умным разсуждением не согласуют[ся], ибо из такого одного князя удержанию никакой пользы Ее Императорскому величеству быть не может, но паче противное, понеже всему миру известно, что Ее Императорское величество ни о чем более, как о показании милости ко всем своим верным подданным прилежание изъявляет. Следственно, одним им противно.

/л. 26/ Ея природе и с ни с какие немилость учинить не изволит, и тако паки им [175] дружески советую, не продолжая времени прислать знатного родственника, не имея в том никакого опасения.

На оное оной Асланука ему тайному советнику и губернатору ответствовал, что и он о сем разсуждает и приемлет за праведно, и по прежнему от него тайного советника ему объявлению к нему отцу своему с нарочно присланным от него писал, токмо как он Асланука от приехавших ныне узденей слышал, что те прежде бывшие здесь люди при них к нему отцу ево есче не бывали, и с ними нигде не встречались, однако ж он Асланука ныне о том ко отцу своему со уверением паки писать будет. Ибо де отец его более уверяется ему тайному советнику, а не кизлярскому каменданту.

Таково объявление выше означенному Аслануке с переводом на татарском языке отдано того ж числа.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Подлинник.]

№ 6.

Донесение В. Н. Татищева коллегии иностранных дел 28 марта 1745 г.

/л. 17/ Государственной коллегии Иностранных дел от тайного советника и астраханского губернатора Татищева

Доношение

Сего марта 21 числа при репорте кизлярского каменданта князя Оболенского присланы сюда отправленные от кабардинских владельцев Каштаковской партии Раслам-бека Кайтукина и Батока-бека два человека узденей для отправления ко двору Ея Императорского величества, с которого репорта с приложением их с присланного от них ко мне письма при сем приложено копию прибывшего с ними ис Кизляра дворянина Черкесова точная копия приложена. Что же оные владельцы в письме своем о мне писали, якобы оные уздени присланы по моему письму, о том от меня к ним никогда не писано, а писано, чтоб оной Раслам-бек Кайтукин сам ехал или из братьев своих кого отправил, о чем Государственной коллегии иностранных дел донесено. И для того оные уздени здесь и удержаны. И при том у них надлежащие ко двору Ея Императорского величества письма при сем /л. 17об./ отправил. А узденей, дабы [напрасно не держать] с письмом моим возвратил к ним владельцам, с которого при сем копию приложил.

Марта 28 дня 1745.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Подлинник.]

№ 7.

Ордер В. Н. Татищева подполковнику Н. Г. Спицыну 24 мая 1745 г.

/л. 39/ Благородны[й] и почтенны[й] господин подполковник Спицын ¹⁴

Из доношения вашего от 20 мая усмотрено, что наместник ханства Калмыцкого Дондук Даши, чрез присланного вам объявил, якобы кабардинский владелец Раслам-бек Кайтукин едет к вам с прошением об отправлении ко двору Ея Императорского величества посланца ево для своего оправдания и требует, чтоб в том подать вам наставление, а понеже вам известно, что по именному Ея Императорского величества указу оные кабардинские дела поручены мне, я по силе указов его Раслам-бека Кайтукина к посылке из братьев его ко двору Ея Императорского величества склонил, от которого, что он с тем намерением в калмыцкие улусы поехал и будет о том со мною советовать, до получения оного вашего доношения с нарочным письмо получил. Того ради ваше благородие, естли наместник ханства Дандук Даши или по совету его оной владелец Раслам-бек Кайтукин будет об отправлении от него приехавшего с ним племянника ево ко двору Ея Императорского величества просить, то в том вам приличным образом отзываться, что оные дела на вас не положено, и во отправлении вступить вам не можно, а поручены оные дела указом мне, и для того бы о всех совета требовать от меня, а при том всячески стараться удобовозможными способы и приласкании его Раслам-бека Кайтукина склонять, чтоб он Раслам-бек Кайтукин ехал ко мне в Астрахань, не имея никакого опасения и обнадеживать его, что он мною принят со всяким почтением и в бытность ево здесь удовольствием, и о чем [176] потребно со мною о всем его нужда может переговорить персонально. Буде же усмотрите, что от того станет уклоняться, то [уговорите, чтоб], не ездя в город, в верстах в пяти от города свидание ко мне имел. Для чего, хотя я еще не суще здоров, с ним видиться могу, и что происходит, будете меня неукоснительно уведомить.

Майя 24 дня 1745.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Подлинник.]

№ 8.

Ордер В. Н. Татищева подполковнику Н. Т. Спицыну 27 мая 1745 г.

/л. 44/ Благородный и почтенный господин подполковник Спицын

Ис полученного вашего репорта от 23 майя усмотрено о приезде к наместнику ханства Калмыцкого Дондук Даше кабардинского владельца Раслам-бека Кайтукина с племянником ево Хаджи-Гиреем, и понеже от него владельца чрез его узденя о том я письмо получил и какой от меня к нему ответ послан, с того для вашего известия при сем копия приложена, того ради вашему благородию извольте нарочно с ним Раслам-беком Кайтукином видиться и по отправлению и кому пред сим ордеру и сему моему к нему письму всячески к свиданию его со мною склонять, дабы конечно не упустя время он со мною [с]виделся, и о всем, что ему потребно, лучее переписок персонально представить с разсуждением может. В бытность ж его при наместнике секретно вам разведать, не будет ли от наместника к помешанию сего дела каких интриг, и что разведано будет, мене неукоснительно репортовать обстоятельно.

Майя 27 дня 1745.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Подлинник.]

№ 9.

Письмо В. Н. Татищева к наместнику Калмыцкого ханства Дондук Даше. (Не позже 27 мая 1745 г. ¹⁵)

/л. 47/ Вашего высокопочтения письмо от 4 числа вешняго средняго майя о кабардинском владельце Раслам-беке Кайтукине я получил и на оное вам сообсчаю, что оной Раслам-бек Кайтукин к вам приехал, о том я от него письмо получил, что же вам он объявил, якобы обещал я ему когда он из братей своих ко двору Ея Императорского величества отправит, то его сына и аманатов возвращу, оного от меня к нему было не писано. А писал я, как о перемене его аманата точно указом Ея Императорского величества повелевает, дабы [для] перемены прислал он другого его сына родного, а сродникам его переменять не велено. И при том на прошение его, что он желает у двора Ея Императорского величества в своих нуждах представление учинить, в пользу их советовал для лучшего и пространного его доношения к Ея Императорскому величеству ехать ему самому или сына его отправить, а по малой мере изоб разя его... ¹⁶ /л. 47об./ оной Раслам-бек Кайтукин ко двору Ея Императорского величества сам поехал или из родных его детей отправил, то б я и аманатчика его сына неукоснительно отпустил. А ныне, яко оной Раслам-бек посылает с прошением своим племянника своего, того его аманатчика без указа возвратить я не могу. А оного его племянника со удовольствием отправил немедленно ко двору Ея Императорского величества, о чем от меня к нему Раслам-беку Кайтукину во оной же силе и ныне писано.

Майя дня ¹⁷ 1745 году.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Подлинник.]

№ 10.

Письмо В. Н. Татищева кабардинскому владельцу Раслам-беку Кайтукину 27мая 1745 г.

/л. 43/ Почтенному господину кабардинскому владельцу Раслам-беку Кайтукину от тайного советника и астраханского губернатора Татищева

Вашего почтения письмо во известие, что вы с племянником своим Хаджи-Гиреем к наместнику ханства Дондук Даше приехали с тем намерением, чтобы оного племянника вашего ко двору Ея Императорского величества отправить, я исправно получил, и о [177] приезде вашем, и о добром намерении весьма радуюсь. Что же при том просьбу свою изъявили, чтоб до отправления ко двору Ея Императорского величества оного вашего племянника Хаджи-Гирея аманатчиков ваших отдать их вам, и оного Аджи-Гирея счислять аманатчиком и на сие вам объявляю, что указом Ея Императорского величества точно повелено аманатов ваших переменить родным вашим сыном, к тому ж сами вы объявляете, что оного племянника своего привезли с собою для отправления ко двору Ея Императорского величества, которого без указу принять во аманаты не могу, а следует отправить его ко двору Ея Императорского величества, /л. 43об./ Нежели по письму моему сами вы желали ко двору Ея Императорского величества ехать или сына вашего отправить, то б я оных ваших аманатов отпустил. И для того вашему почтению к пользе вашей советую, ежели не хочете упустить время, благоволите для лучшего о всех нуждах совета и определения онаго племянника вашего ко двору Ея Императорского величества с ним приехать ко мне, которого Хаджи-Гирея приняв со всяким удовольствием отправлю ко двору Ея Императорского величества. И что ко исправлению ваших нужд потребно, по совету вашему, буду я Ее Императорскому величеству предстательствовать. Ежели сами не пожелаете съездить, то прислали бы оного вашего племянника не медля, чтоб он к брачному сочетанию Его Императорского высочества ко двору мог прибыть.

Майя 27 дня 1745-м.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Подлинник.]

№ 11.

Донесение В. Н. Татищева коллегии иностранных дел 27 мая 1745 г.

/л. 48/ Государственной коллегии иностранных дел от тайного советника и астраханского губернатора Татищева

Доношение

Сего майя 22 дня получил я от Кизлярского каменданта бригадира князя Оболенского при репорте его письмо, присланное к нему от кабардинского владельца Раслам-бека Кунтукина, что он Кайтукин, по увесчиванию моему, сам и с племянником своим родного его брата с сыном Хаджи-Гиреем для отправления племянника ко двору Ея Императорского величества поехал в калмыцкие улусы к наместнику ханства Калмыцкого Дондук Даше, а 25 числа ис Калмыцких улусов от него Кайтукина переводов словесно объявленных посыланного к нему Раслам-беку от наместника ханства Калмыцкого Дондук Даши, каковы получил я письма, и с моих к нему ответов и к подполковнику Спицыну ордеров тако /л. 48 об./ с моими письмами при сем приложил копии.

Майя 27 дня 1745.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Подлинник.]

№ 12.

Письмо кабардинского владельца Раслам-бека Кайтукина В. Н. Татищеву 1 июня 1745 г.

/л. 57/ Перевод татарского письма от кабардинского владельцы Раслам-бека Кайтукина к тайному советнику и астраханскому губернатору Татищеву, полученного иуния 1 числа 1745 году

При поздравлении благосклонно объявляю: письмо вашего превосходительства я получил и оного силу выразумел, на что сие приятельное доношение к вам послал. На пред сего с вашим превосходительством было у нас положено, чтоб вашего сына почитал мне яко моим сыном, а моего сына вам яко вашим сыном, в которой надежде я по ныне нахожусь и надежду имею и в чем надлежит прозьба моя от вас оставлена не будет и для того, уверя вашего превосходительства совету, оставя все свои дела, взяв с собою племянника Аджи-Гирея для отправления его ко двору Ея Императорского величества, приехал сам и об оном приезде моем вашему превосходительству во известие писал, на которое письмо изволили ко мне ответствовать: ежели от меня прислан будет родной мой сын, то аманаты наши будут переменены, о чем де указом Ея Императорского величества так повелено, которое ваше уведомление весьма [178] изрядно, а понеже у меня малых сыновей нет и переменять ныне имеюсчагося в аманатах сына моего неким и никаким образом невозможно, а имеется сына моего родного Хамурзы /л. 57об./ мой внук, которого я сердечно люблю. И для того прошу оного моего внука принять, а сына моего отдать мне, племянника же моего, Хаджи-Гирея, по надлежащему ко двору Ея Императорского величества отправить. Я же моего внука так люблю, как и ваше превосходительство вашего внука любите, а из сыновей моих меньше ныне имеюсчагося у вас сына моего Аслануки другого у меня не имеется, и для того большаго сына мне во аманаты отдать никак невозможно, и прошу вас, моего благосклонного приятеля, принять во аманаты внука моего, а сына моего Аслануку и прочих наших аманатчиков ко мне отпустить. И ежели оное по своей благосклонности изволите учинить, весьма я вашим благоприятельством был одолжен. Буде же оного моего внука в аманаты принять не соизволите, то прошу сына моего Аслануку отправить вместе с племянником моим Аджи-Гиреем ко двору Ея Императорского величества, которые будут сами у двора Ея Императорского величества устно просить, в чем, уповаю, от Ея Императорского величества всякая милость показана будет. Нежели в сих двух пунктах по моей просьбе изволите мне приятельски милость зделать, оное весьма мне будет от вас во одолжение, а если не изволите внука моего Хамурзина сына в аманаты принять и моих аманатчиков мне отдать или сына моего Аслануку ко двору Ея Императорского величества не отправите, то тем, видимо, что вы от своего приятельства, Императорского величества от службы меня отрешать изволите. Однако ж я на вас, как на верного моего приятеля, в том безсумненно надеюсь и уповаю, что вы мне свое благоприятство покажете или того прошу, что по сему моему прошению изволите учинить немедля ко мне с сим моим верным человеком прислать ответ. Я же в сию пятницу имею отъехать возвратно для того, что подвласно мои люди, которые жили по сю сторону Баксана, непоказанием им точного жилисча с того места ныне тронулись, а им надлежит до работного времени в одном месте для житья дворы построить, что весьма было изрядно. И тако во всем на ваше, моего благоприятен, разсуждение отдаюсь. Ежели хотите меня к себе принять в приятельство и во слугу Ея Императорского величества или не примете, в том в волю вашу предаю.

Сие письмо писал я месяца Джумадиял, аввеля 10 числа, а 11 сего месяца возврасчусь, о чем вам да будет известно.

На обороте чернильная печать на имя его Рослам-бека.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Копия.]

№ 13.

Письмо В. Н. Татищева кабардинскому владельцу Раслам-беку Кайтукину. (Не ранее 1 июня 1745 г. ¹⁸)

/л. 60/ Почтенному господину кабардинскому владельцу Раслам-беку Кайтукину от тайного советника и астраханского губернатора Татисчева.

Вашего почтения приятельское письмо месяца джумадиял (аввеля) от 10 числа я здесь чрез человека вашего получил. И на оное вашему почтению сим объявляю: что вы не свидевся и не переговорив со мною о потребных вам <делах назад> паки возвратились, весьма я сожалею. Ибо по верности вашей к Ея Императорскому величеству намерен я был слушать от вас персонально. О ниж<е, что> до ваших представлений, разсудя к пользе вашей принадлежит, предстательством моим ко двору Ея Императорского величества прилежал. Однако ж по оному вашему письму, видя вашу верность, для вашей пользы я, хотя точного указа не имею, однако ж, по просьбе вашей, сына вашего /л. 60об./ Аслануку обсче с племянником вашим Аджи-Гиреем ко двору Ея Императорскго величества со всяким удовольствием отправлю. И для того, не упустя удобного времени, чтоб они могли, как я прежде к вам писал, к замужеству брачному сочетания Его Императорского высочества Великого князя поспешить, того своего племянника из детей ко мне прислать не умедля, которые, будучи при дворе Ея Императорского величества, [179] могут о ваших делах сами пространно донесть и, уповаю, что вы милостию Ея Императорского величества обижены не будете. Что же ваше почтение изволили писать, чтоб я на перемену сына вашего Аслануку принял в аманаты внука вашего Хамурзина сына, оного, как я прежде писал и сами вы разсудили, можете чрез указы Ея Императорского величества учинить.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Подлинник.]

№ 14.

Донесение В. Н. Татищева коллегии иностранных дел 1 июня 1745 г.

/л. 62/ Государственной коллегии иностранных дел от тайного советника и астраханского губернатора Татищева

Доношение

Пред сим от 27 месяца вешняго майа о приезде кабардинского владельца Расламбека Кайтукина с племянником его в калмыцкие улусы к наместнику ханства Калмыцкого Дондук Даши, и что я к нему Раслам-беку же и племяннику в ответ писал Государственной коллегии иностранных дел донесено. А сего числа июня 1 числа получил от него Раслам-бека Кайтукина и от Дондук Даши письма, которыми просят, чтоб на перемену сына его Аслануку, содержащегося здесь в Астрахани принять внука его родного или б оного его сына Аслануку отправить обсче с племянником его Аджи-Гиреем ко двору Ея Императорского величества с переводов писем и с моего к нему ответа при сем приложены точныя копии.

/л. 62об./ И хотя об отпуске оного его сына ко двору Ея Императорского величества надлежало от Государственной коллегии Иностранных дел ожидать мне указу, но усматривая по нынешнему калмыцкому обращению к тому ж как ко мне подполковник Спицын писал, что он наместник с ним Кайтукином тайные советы имел, от продолжения время не последовало б пользы Ея Императорского величества вреда, дерзнул я для спокой<ствия> и его удовольствия в прошениях оного его сына Аслануку, если прислан будет от него Раслам-бека племянник его, отправить ко двору Ея Императорского величества.

Июня 1 дня 1745 года.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Копия.]

№ 15.

Письмо кабардинского владельца Раслам-бека Кайтукина В. Н. Татищеву 7 июня 1745 г.

/л. 66/ Перевод письма турецкого от кабардинского владельца Раслам-бека Кайтукина к тайному советнику и астраханскому губернатору Т атищеву, полученного 7 числа иуниа 1745 году.

Высокопревосходительный мой благосклонный приятель и тайный советник, и астраханский губернатор, к услугам вашего превосходительства премного поздравляю и поздравления желаю вам от бога получить всякого благополучного здравия. А ежели изволите обо мне ведать, по милости Божией обретаюсь в добром здравии. От возвратившихся от моих людей слышал я, что вы по дву<м> прошениям моим изволили отвечать, об оных исполнил, о чем я, как то услышав, весьма обрадовался, для чего при сем моем письме брата моего Хаджи-Гирея-бека к вам не умедля отправил, и когда он прибудет, прошу его и сына моего почитать яко детей ваших, и при отправлении их ко двору Ея Императорского величества, яко не знаюсчих людей в поступках и поведениях, по вашей ко мне милости во всех их научить и со удовольствием отправить, и тем меня одолжить. И понеже ваше превосходительство по просьбе моей во отправлении оных моих брата и сына исполнение учинить изволите и для того во оном всем надежду мою полагаю на бога и ваше превосходительство, и когда оные мои брат и сын от двора Ея Императорского величества возвратится, оное я буду /л. 66об./ причитать за ваше в том старание, и при сем же прошу имеюсчагося у вас аманатчика Кургоку уволить для житья в Кизлярскую крепость, понеже оная крепость державы Ея Императорского величества, и оной моей просьбы не оставить.

На обороте онаго письма чернильная печать на имя его Раслам-бека Кайтукина. [180]

Переводил переводчик Абдрахман Караваев.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Копия.]

№ 16.

Рапорт В. Н. Татищева коллегии иностранных дел 9 июня 1745 г.

/л. 68/ Государственной коллегии иностранных дел от тайного советника и астраханского губернатора Татисчева

Репорт

Ея Императорского величества указ из Государственной коллегии иностранных дел от 8 майя сего года в резолюцию на доношение мои от кабардинского владельца Каштаковской партии Раслам-бека Кайтукина о примирении с баксанскими на кондициею его Кайтукина и прочее я сего июня 4 числа получил, и по оному Ея Императорского величества указу исполнение учинено. Что же я одного Раслам-бека Кайтукина нарочного посланца ис подлых его слуг ко двору Ея Императорского величества не отправил, оное учинил для лучшей пользы, ведая по здешнему обстоятельству, что он их по письмам моим отложа все свои упорствы принужден будет кого из сродников его отправить, что и последовало, /л. 68об./ а ныне от него ко мне для отправления ко двору Ея Императорского величества племянник его Хаджи-Гирей приехал, которому, применяясь к прежним дачам, определил на посредственную дачу кормовых денег давать на день лицам елико ему по пятьдесят копеек, узденям и людям его тринадцати человеком по три копейки, вина проезжатого по седьмой доли ведра, меду вареного по полуведру, воды по одной бочке, да дров на десять дней полсажени, и в малой свите с пятью человеки людей обсче с его Кайтукиновым сыном имеюсчим<ся> здесь во аманатах, при котором людей будет два человека, по его Кайтукина и наместника ханства Калмыцкого Дондук Даши прошениям на сех днях неукоснительно до Санкт-Петербурга отправлены будут. А каковы чрез него Раслам-бека Кайтукина и от наместника письма и от кизлярского каменданта доношения получены, с того при сем копия приложена. Что же предписанной владелец Раслам-бек Кайтукин писал <ко мне и> просил меня, чтоб содержащегося здесь во аманатчиках умершего владельца Татархона Черкасского сына Кургоку отпустить в Кизлярскую крепость для удовольствия просьбы его, а паче ко успокоению наместника Дондук Даши, ибо изо всего видимо, что он Раслам-бек все свои возможности употребляет к согласию его наместника, оного аманата Кургоку для содержания отпусчу в Кизляр в содержание генералу майору князю Черкасскому.

Иуния 9 дня 1745 года.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Подлинник.]

№ 17.

Письмо Хаджи-Гирея Темир-Булатова В. Н. Татищеву 11 июня 1745 г.

/л. 64/ Перевод с письма татарского от кабардинского владельца Аджи-Гирея Темир-Булатова поданного иуниа 11 числа 1745 года

Высокопревосходительному тайному советнику Василью Татисчеву весьма здравия желаю и премного поздравляю, а по поздравлении при сем объявляю, что мои братя по своему смыслу, что умели выразуметь, написали к его Императорскому величеству челобитную, которую для рассмотрения прислали со мною, и с тою челобитной при сем к вашему превосходительству представляю черную и прошу по рассмотрению вашего превосходительства оную челобитную, в чем есть неисправна, по вашему разсуждению поправить. Оные мои братья владельцы упование свое положили, чтоб от Ея Императорского величества получить милость, для чего ежели изволите их иметь в подданстве, то изволите об оных наших делах представить от себя ко двору Ея Императорского величества по благосклонности своей к нам. Получаем мы грузинских и персидских есырей, которые от нас бегают в Кизляр, и оных нам ясырей /л. 64об./ ныне не отдают, а по прежнему нашему обыкновению была оных ясырей персидских обратно нам их отдать, а за грузинцов, положа им цену, отдавали ж или их самих безо всего. Ныне ж признал в [181] Кизляре таких же беглых своих дву<х> ясырей грузинцов, которых мне ни самих их, ни в цену не отдали, о том вашего высокопревосходительства прошу об отдаче по прежнему нашему обыкновению показанных ясырей в Кизляр писать.

На подлинном письме на обороте чернильная печать значит на имя вышеписанного.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Копия.]

№ 18.

Донесение В. Н. Татищева коллегии иностранных дел 16 июня 1745 г.

/л. 98/ Государственной коллегии иностранных дел от тайного советника и астраханского губернатора Татисчева

Донесение

Присланный от кабардинского владельца Каштаковской партии Раслам-бека Кайтукина племянник его Аджи-Гирей Темир-Булатов и с ним его Раслам-бека сын аманатчик Асланука, при них уздени: при Аджи-Гирее три, служителя два, при Аслануке узденей два да служитель один, о которых пред сим от 9 числа сего июня Государственной коллегии иностранных дел донесено, ныне по смотрению астраханского гарнизона адъютанта Ильи Григорьева (который при Кабарде был во всю бытность российской тамо бывшей команды и при брегадире Кольцове) отправлен до Москвы. И дано им в путь кормовых денег на месяц, а именно Хаджи-Гирею Темир-Булатову по семидесять по пяти копеек, узденям его каждому по пяти копеек /л. 98 об./ , служителям по три копейки, и того девяноста шесть копеек. Аслануке Раслам-бекову с узденями и служителями по прежнему аманатчикову окладу по пятидесят по две копейки на день. Всего всем кормовых денег на месяц сорок четыре рубли сорок копеек. От Астрахани до Царицына водою дано под них судно канка и для конвоевания в гребле салдат и казаков двадцать четыре человека. А от Царицына сухим путем на четырнадцати подводах ямских и уездных прогонов 97 рублей 22 копейки и владельцам в Царицыне две покоевы коляски. Конвойных из вышеписанных салдат /л. 99/ определено быть до Санкт-Питербурха четырем человекам. К ним в прибавок в пути давать по донским городкам казаков, а по городам из служилых людей по шести человек, а для толмачества от сюда отпущен при них один кизлярский новокрещеный казак Борис Канардуков. Каким же образом в пути с ними поступать дана ему адъютанту Григорьеву инструкция, по которой велено ему по прибытии в Москву явиться и их кабардинцов объявить Государственной коллегии иностранных дел конторе и требовать до Санкт-Питербурха отправления. И хотя надлежало бы вышеписанному Аджи-Гирею Темир-Булатову дать кормовых денег против владельца Баксанской партии Магомеда Атажукина ¹⁹, но убегая от впредь их дальних запросов при том я уменьшил, опасаясь, что Государственная коллегия иностранных дел по своему разсмотрению для приласкания изволит приказать в Москве к тому прибавить, что предл[агаю] на рассмотрение оной Государственной коллегии иностранных дел.

/л. 99об./ Содержасчиеся здесь оной Каштаковской партии аманатчики Татарханов сын Кургока и другой сын узденский Савал-Гирей, у которого в Кабарде ни отца и ближних родников нет, во удовольствие прошения его Раслам-бека Кайтукина и наместника ханства Калмыцкого Дондук Даши, дав им на путевой проезд на месяц по их окладу кормовые деньги, в Кизляр морем на судне отправлены в содержание генерала майора князя Эль-мурзе Черкасскому.

Оставших за отправлением вышеписанного Хаджи-Гирея его уздени и люди к нему Раслам-беку Кайтукину возвращены. И каково от меня к нему письмо послано, с того при сем копия приложена. Что же принадлежит до Баксанской партии кабардинцов /л. 100/ Магамета Кургокина, пожелают ли они с ним Раслам-беком Кайтукином при посредстве костиковского воеводы Алиша Хамзина владельцев Аксайского, Брагунского и Малой Кабарды на тех кондициях, чтоб ему Аразслан-беку ²⁰ жить на реке Малке, а около реки Баксану сенные его покосы и пашенные земли и по горам угоди токмо б ему были отданы, примириться, о сем кизлярский камендант [182] брегадир князь Оболенский определен, дабы он по приложенной при указе от 8 майа сего году форме к ним писал, и какой на то ответ получит, о том Государственной коллегии Иностранных дел донесу, ибо по нынешним обстоятельствам хотя б оные баксанцы сии кондиции и посредство к примирению и вышеписаных владельцев принять пожелали, но не получа на нынешнее отправленное с вышеписанным владельцем ко двору Ея Императорского величества прошение вновь резолюци<и> от Раслам-бека Кайтукина, в то премирение вступить не пожелают.

Иуниа 16 дня 1745 года.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Подлинник.]

№ 19.

Письмо В. Н. Татищева кизлярскому коменданту князю В. А. Оболенскому 16 июня 1745 г.

/л. 108/ Сиятельный князь, высокопочтенный господин брегадир кизлярский камендант:

На представление мое по прошению владельцев Каштаковской Раслам-бека Кунтукина партии с товарищи последовал Ея Императорского величества ис Коллегии иностранных дел указ о склонении Баксанской партии к премирению с ними Раслам-беком Кайтукином с товарищи, чего ради, во-первых, повелено вам к ним владельцам Баксанской партии писать по приложенной при том указе форме, с которой при сем копия приложена. И хотя ныне ему за отправлением от них Каштаковской партии ко двору Ея Императорского величества совладельца Аджи-Гирея вновь прошения не без препятствия будет, но однакож в запас надлежит о том взять у них Баксанских владельцев настоясчий ответ. Того ради, ваше сиательство, по получении сего извольте немедленно против оной формы, /л. 108об./ написав к ним, баксанцам, от себя письмо, отправить с нарочным и требовать на то ясного подлиного ответа, который получа неукосня прислать ко мне. Ныне ж отправил отсюда чрез Кизляр владельца Расламбека Кайтукина приехавших сюда с племянником его Аджи-Гиреем Темир-Булатовым узденей и людей, которые за отправлением в Санкт-Питербурх остались, обратно к нему Раслам-беку отпусчены, не удержав к нему Раслам-беку пропустить.

Иуниа 16 дня 1745 года.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д 1077. Копия.]

№ 20.

Письмо В. Н. Татищева кабардинским владельцам Раслам-беку Кайтукину и Батоку-беку Мурзину 16 июня 1745 г.

/л. 109/ Высокопочтенным господам кабардинским владельцам Раслам-беку Кайтукину, Батоку-беку з братьями и племянниками от тайного советника и астраханского губернатора Татисчева.

Вашего высокопочтения приятное письмо об отправлении вашего племянника Аджи-Гирея Темир-Булатова и сына вашего Аслануку ко двору Ея Императорского величества и о протчем я получил. Что вы совету моего полезное учинили, весьма вас похваляю и пожеланию вашему племянник и сын ваш с надлежащим числом узденей и служителей со всяким удовольствием и с честию от сюда ко двору Ея Императорского величества отправлены, и о чем надлежало к пользе вашей от меня представлено. Також и рекомендации об них племяннике и сыне вашем к министрам им вручены. А прочия оставшиеся здесь уздени и служители ваши, ныне обратно к вам чрез Кизляр отправлены ж, которые в бытность их здесь довольствованы надлежащим кормом. Что же вы /л. 109об./ просили о другом аманатчике Татарханова сыне Кургоке, чтоб его для содержания перевесть в Кизляр, то оное ваше прошение но верности вашей во удовольствие я не оставил. Его Кургоку и другого узденского сына Саваз-Гирея в Кизляр отправил в содержание генерала майора Эль-мурзы Черкасского. Ныне получил я на прежнее ваше прошение порученное мне от узденей ваших Алавердыя и Джанбулата, которое было от меня ко двору Ея Императорского величества отправлено, от его сиательства господина канцлера и ковалера графа Алексея Петровича Бестужева-Рюмина к [183] вашему высокопочтению ответное письмо. И хотя по нынешнему вашему последнему прошению послан с пред писанными вашими племянником и сыном у двора Ея Императорского величества вновь резолюция последовать может, однако ж не оставил я, и сие для вашего известия к вам оное письмо при сех с узденями вашими отправил.

/л. 110/ За присланную от вас ко мне лошадь благодарствую. На противу сего, во знак моей благодарности, посылаю к вам на кафтан китаю. В потребных же вам случаях впредь вам в возможном служить не отрекусь.

В протчем пребываю <В.Татищев>.

P. S. Хотя выше писано, что послана в презент китаю, но вместо того сабля с оправою серебряною послана.

Иуниа 16 дня 1745.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Копия.]

№ 21.

Письмо В. Н. Татищева князю Эль-Мурзе Бековичу-Черкасскому 17июня 1745 г.

/л. 120/ Сиательный князь, превосходительный господин генерал-майор

По прошению кабардинского владельца Раслам-бека Кайтукина содержащиеся здесь во аманатах Кургока Татарханов и узденский сын Саваз-Гирей отправлены в Кизлярскую крепость для содержания при вашем сиательстве, которые по посланному указу кизлярскому коменданту велено по приезде поручить вам. Того ради, ваше сиательство, извольте оных аманатчиков, приняв, содержать в Кизляре до указу безотлучно, как о сем указы повелевают, а о даче им кормовых с августа месяца по их окладам к пред писанному кизлярскому коменданту указ послан. Июниа 17 дня

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Копия.]

№ 22.

Письмо В. Н. Татищева наместнику Калмыцкого ханства Дондук Даше 17 июня 1745 г.

/л. 107/ К наместнику Ея Императорского величества верноподданному наместника ханства Калмыцкого Дондук Даши от тайного советника и астраханского губернатора Татищева

По представлению вашего высокопочтения Раслам-бека Кайтукина племянник Аджи-Гирей Темир-Булатов и сын его Асланука с узденями ко двору Ея Императорского величества со удовольствием от меня отправлены, а прочие уздени его расламбековы возвращены к нему Раслам-беку.

Июниа 17 дня 1745.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Копия.]

№ 23.

Донесение В. Н. Татищева коллегии иностранных дел 23 июня 1745 г.

/л. 158/ Государственной коллегии Иностранных дел от тайного советника и астраханского губернатора Татищева

Донесение

Хотя пред сим от 16 числа сего иуниа Государственной коллегии Иностранных дел донесено, что <на проезд> отправленным ко двору Ея Императорского величества кабардинского владельца Раслам-бека Кайтукина племянника и сына с узденями до Москвы дано прогонов на 14 подвод, но понеже они <как были> отправлены просили меня, что им тех подвод не довольно, и прибавлены им есче три подводы... ²¹, а паче если им из Москвы повелено будет поспешить к сочетанию брака Его Императорского высочества благоверного государя великого князя Петра Федоровича, определил я выдать в добавку к прежним есче прогонов на их подводы всех было 17 подвод, о чем Государственной коллегии Иностранных дел сим доношу во известие.

Июня 23 дня 1745 года.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Подлинник.]

№ 24.

Доклад табунного головы Кедея Смаилова В. Н. Татищеву 16 августа 1745 г.

/л. 177/ 1745 года августа 16 дня посыланной в Кобарду к кабардинскому владельцу Раслам-беку Кайтукину с письмом астраханский табунный голова Кедей Смаилов тайному советнику и астраханскому губернатору Татищеву объявил: [184]

При отправлении из Астрахани приехал он ко оному владельцу Расламбеку Кайтукину чрез Кизляр, который кочевьем находится в вершине Кумы реки в шестнадцати дней, и по приезде оному владельцу данное ему письмо подал, который, приняв и прочтя его, тайного советника благодарствовал и говорил, что де он Его Императорского величества всегда в верности находился и впредь в том себя содержать будет и по его тайного советника совету и обнадеживанию по-прежнему в прежнее свое жилище в Большую Кабарду возвратится. При том же он Раслам-бек Кайтукин объявил, что де к ним приезжал ис Кубани кубанский сераскер с войски своими и отогнал у них триста лошадей, за которым сераскером в погоню послал он узденей своих с протчими людьми, который сераскер у них кабардинцов убил узденей и служителей десять человек, а потом он Раслам-бек Кайтукин послал и братьев своих Батона с протчими братьями, так же и сына его с уздени ко оному сераскеру с прошением, чтоб он их лошадей возвратил и без всякой ссоры с честию. Токмо де оные посланные возвратно (при бытности) его Кедея Смаилова не бывали. При отправлении же де его обратно в Астрахань /л. 177об./ он, Раслам-бек Кайтукин, приказал ему тайному советнику и губернатору объявить, что в бытность его в калмыцких улусах купил он во оных улусех с позволения наместникова для себя ясырей четыре: калмыцкой природы дву<х> парней и дву<х> бабы, за которых дано за парней пятьдесят семь рублев, а за бабы девяносто рублев, о чем и богчи его наместников Доржа знает, и для взятья и приводу оных ясырей оставил он в улусах человека своего Алия, токмо оных ясырей у него отняли калмыченин ханши Дармы-балы именем Суктага, чтоб оных ясырей к нему Кайтукину возвратить. А ежели их возвратить указом противно, то б данные за них деньги ему отдать, и, написав свои письма, для отдачи к нему, тайному советнику, ему табунному голове отдал, и при нем отправил для оных ясырей требования показанного человека Алия, с которым он в Астрахань сего августа 15 дня и приехал.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Копия.]

№ 25.

Письма кабардинского владельца Раслам-бека Кайтукина В. Н. Татищеву 16 августа 1745 г.

/л. 176/ Перевод с татарских писем кабардинского владельца Раслам-бека Кайтукина к тайному советнику и астраханскому губернатору Татисчеву, полученные августа 16 дня 1745 года.

С 1-го

При поздравлении доношу, на пред сего о всех моих нуждах вам милостивому моему приятелю я доносил, ныне же вам доношу, что неприятели братья наши, злобствуя на меня, писали кизлярскому коменданту злыя на меня нарекания, которых прошу вас таковых их возмутительных слов приказать не верить, как и на пред сего ваше превосходительство такими же мерами поступили и их слов не послушали. Ибо мы завсегда в верности Ея Императорскому величеству находимся и никакого противного намерения не имеем. В чем и впредь також пребывать желаем, о чем и впредь вам видно будет. По приказу вашего превосходительства имеюсчегося у меня серого жеребца при сем к вашему превосходительству отправил. При сем же прошу об отправленных ко двору Ея Императорского величества сына и брата моих, какие известия имеете, прошу меня уведомить.

1758 месяца режепа, что есть 1745 года месяца августа.

/л. 176об./ 2-е

При поздравлении вам доношу: куплено мною было для себя калмыцких ясырей четыре с позволения наместника Дондук Даши, о чем и бодончи Доржа знает, ибо со оных ясырей он Доржа взял с каждого по рублю, а после того, уведав, Федор, прислав ко мне салдата и одного калмыченина, оных ясырей у меня отнял. И для того ваше превосходительство прошу: ежели указом Ея Императорского величества запресчено ясырей покупать, то прошу данную за оных цену мне возвратить и отдать, в чем прошу ко мне свою милость показать.

У подлинных писем на обороте чернильная печать на имя его Раслам-бека.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Копия.] [185]

№ 26.

Письмо В. Н. Татищеву Кабардинскому владельцу Раслам-беку Кайтукину 28 августа 1745 г.

/л. 178/ К Раслам-беку Кайтукину

Вашего почтения два письма чрез посланного от меня табунного голову Кедея Смаилова, которым изъявляете свою к Ея Императорскому величеству верность и просите, чтоб от неприятелей ваших неправые на вас наветы не принимал, и об отправленных ко двору Ея Императорского величества вашем сыне и брате вас уведомить и протчее, я исправно получил. И на оное вашему почтению объявляю: о вашей верности к Ея Императорскому величества я обстоятельно доносил, також и от неприятелей ваших лживых на вас наветов я никаких не имею, о чем от меня пред сим к вам писано. А сын и брат ваш в Москву благополучно прибыли и, уповаю, в нынешних числах ко двору Ея Императорского величества взяты. Что же вы в другом письме пишете, якобы вами куплены в калмыцких улусах с позволения наместника Дондук Даши калмыцкие девки и мальчики, которых Федор от вас отнял, на оное вам объявляю: Федора Черкесова при Астрахани нет, а послан в Персию и по справке... ²² людей, а явилось в записке в Татарской конторе /л. 178об./, <что> бывшие в калмыцких улусах крымские татара воровски купили двух женского пола и двух робят, которые по указам от них отобраны и возвращены в улусы, а кто их продал, тем учинено наказание. Что же вы писали, якобы оные ясыри куплены с уведомления наместника Дондук Даши, оного позволения ему никто дать не мог, ибо продажа ясырей указами Ея Императорского величества ему наикрепчайше запрещена, да и сам он о том письменно отрекся. За присланную же от вас лошадь благодарствую.

Августа 28. 1745.

[ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1077. Копия.]

Комментарии

1. В. Н. Татищев характеризует эту территорию, расположенную на северном склоне центральной части главного Кавказского хребта, как «область горских черкес по Тереку вверх и впадающим во оную рекам в горах Кавказских» [7, 302]. В первой половине XVIII в. Кабарда делилась на две части: Большую, расположенную выше в горах близ границы с Грузией, и Малую, находящуюся ниже по течению реки Терек. В 1744 г. В. Н. Татищев направил геодезиста С. Чичагова составить подробную карту кабардинских владений. Выполнение этой работы позволило ему лучше владеть ситуацией на Северном Кавказе.

2. Так российскими дипломатами называлась одна из двух партий кабардинских феодалов, которые жили с подвластными им людьми в бассейне реки Баксан. В 40-х гг. XVIII в. ее возглавлял князь Магомет Атажукин.

3. Так называлась группировка, в которую входили ряд князей Большой Кабарды. Свое название она получила от селения Каштаков на одноименной горе. В 40-х гг. XVIII века ее возглавлял князь Расламбек Кайтукин.

4. Уздени — дворянство у некоторых горских народов Кавказа, в частности, у кабардинцев и черкесов. Имело три степени иерархии.

5. Костиковская деревня — один из трех населенных пунктов на правом берегу реки Терек, где оседло проживали горские народы. Два других назывались деревнями Аксайской и Андреевской. Их жители не являлись «прямыми русскими подданными». В случае нападения на них персидских войск, а такая угроза реально существовала в 40-х гг. XVIII в., российским властям на местах из правительства было дано указание «явно» за них не заступаться, а стараться дипломатическими мерами предотвратить эти события [6, 372].

6. Малка, река — самый большой приток реки Терека. Баксан, река — приток реки Малки. Обе берут начало в ледниках горы Эльбрус.

7. Имеются в виду окрестности современного Пятигорска.

8. Дмитрий Федорович Еропкин, генерал-лейтенант, комендант Терской укрепленной линии. В 30-х гг. XVIII в. в чине генерал-майора воевал на Северном Кавказе под началом генерал-лейтенанта принца Л. В.Гессен-Гомбургского, потом служил под знаменами фельдмаршала П. П. Ласси. Умер в 1750 г. губернатором в Риге. Его сын Петр Дмитриевич Еропкин, генерал-майор, сменил В. Н. Татищева на посту руководителя Калмыцкой экспедиции, а после отстранения В. Н. Татищева в 1745 г. от должности астраханского губернатора стал добиваться сложения с себя полномочий руководителя Калмыцкой экспедиции, так как был недоволен действиями наместника Калмыцкого ханства Дондук-Даши. Однако калмыцкие наместники в первой половине XVIII в. пользовались у русского правительства большим доверием, особенно это видно из того, что «кабардинские владельцы и князья других горских народов очень часто прибегали к ним с просьбами о заступничестве» [5, 175]. Так тот же Дондук-Даши в грамоте астраханскому губернатору Грилкину писал: «Меня просит <Асланбек Кайтукин>, чтоб я у Вас исходатайствовал, того ради Вас и прошу: из подданых Ея Императорского величества единомерных людей ежели одному велеть на прежнем, лучшем месте быть, а таковому же его родственнику в худом месте жить, то может один за недовольство почитать. Прежде Татищева не в равной мере обои содержаны были, имели несогласие, и, что оное бесполезно, к Татищеву многократно я писал, а ныне мое мнение о них — обоих в равной мере содержать, надеюся, что полезнее быть может» [5, 175]. Грамота эта не только свидетельствует, что Дондук-Даши был в курсе всех кабардинских дел, но и всегда старался повлиять на них в критические моменты.

9. Иван Ануфриевич Брылкин, обер-прокурор, сменил на посту астраханского губернатора В. Н. Татищева. В 1745 г. он опротестовал обвинительное заключение сенатской комиссии, вновь выдвинутое против В. Н. Татищева по надуманным обвинениям за якобы имевшие место упущения по службе в Оренбургской экспедиции.

10. Василий Алексеевич Оболенский, князь, бригадир, комендант Кизлярской крепости в первой половине 40-х гг. XVIII в., назначен на эту должность после представления В. Н. Татищева о необходимости сменить прежнего кизлярского коменданта.

11. Эль-мурза (Эльмурза) Бекович-Черкасский, князь, генерал-майор (с 1744 г.). После перехода в русское подданство проживал в Кизлярской крепости. Присвоение звания генерала вызвало чувство гордости у его родственников. Его родные племянники — Мисхот и Джанхот Татархановы, Инал и Кази Кайсиновы, а также двоюродный племянник — Хамурза Асланбеков (Кайтукин) в письме, отправленном в Петербург в 1744 г., писали, что «до окончания жизни... обязуемся... по присяжной нашей должности, верно служить» России «так как родственники наши князь Александр Бекович и генерал-майор Эльмурза Бекович... службу свою верно и беспорочно продолжали», и далее сообщали, что «родственник» их Кургоко Татарханов «службу свою показал как верноподданному надлежит» и с отрядом генерала де Медема участвовал в боях на Кубани при отражении набега крымцев [5, 78-79]. Используя авторитет князя Эльмурзы Бековича-Черкасского среди народов Северного Кавказа, российское правительство пыталось склонить на свою сторону других горских владельцев.

О князьях Бековичах-Черкасских имеется прекрасное исследование Б. К. Мальбахова и К. Ф. Дзамихова [5, 25-81].

12. Чтение предположительно.

13. Чтение предположительно.

14. Н. Г. Спицын, подполковник, состоял при наместнике калмыцкого ханства Дондук-Даше.

15. Датируется по упоминанию в тексте донесения В. Н. Татищева Коллегии иностранных дел от 27 мая 1745 года.

16. Разобрать не удалось.

17. Число не проставлено.

18. Датируется по упоминанию в письме князя Раслам-бека Кайтукина к В. Н. Татищеву.

19. Магомет Атажукин, кабардинский владелец, князь. Возглавлял вместе с Магомедом Кургокиным Баксанскую партию кабардинских феодалов.

20. Имеется в виду князь Расламбек Кайтукин.

21. Слово не читается.

22. Слово не читается.

Литература и источники:

[1] Военная энциклопедия / Под ред. проф. К. И. Величко. — СПб.: Товарищество И. Д. Сытина, 1913. - Т. XI.

[2] Государственный архив Астраханской области (ГААО). Фонд Астраханской губернской канцелярии № 394.

[3] Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. — М.: Издательство Академии наук СССР, 1957. — Т. II. XVIII в.

[4] Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. — М.: «Книга и бизнес», 1992. — Кн. III. — Вып. 6 и 7.

[5] Мальбахов Б. К., Дзамихов К. Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством (середина XVI — конец XVIII в.). — Нальчик, 1996.

[6] Попов Н. Татищев и его время. — М., 1861.

[7] Татищев В. Н. Избранные произведения. — Л.: «Наука», 1979.

[8] Соловьев С. М. Сочинения. История России с древнейших времен. — М.: «Мысль», 1993. — Кн. XI. — Т. 22.

Текст воспроизведен по изданию: Участие В. Н. Татищева в сношениях России с Кабардой в середине 40-х гг. XVIII в. (Неизвестные письма В. Н. Татищева) // Сборник Русского исторического общества, Том 5 (153). М. Русская панорама. 2002