Один из самых талантливых и энергичных деятелей России первой половины XVIII в., В. Н. Татищев давно привлекал внимание многих ученых, историков, географов, экономистов. Посвященная ему литература довольно обширна и общеизвестна. Тем не менее далеко не все направления его деятельности изучены во всей их полноте. Больше исследовались научные заслуги и взгляды Татищева, меньше — его практическая работа. В этой связи важная задача — выявление и публикация документов, как исходящих от самого Татищева, так и других материалов, рисующих разные периоды его научной работы и служебной карьеры.

Как известно, некоторые записки и письма В. Н. Татищева уже издавались. Однако эти публикации носили, как правило, выборочный характер, они не охватывают всей совокупности его деятельности. Поэтому выход в свет в серии «Научное наследство» нового сборника документов Татищева (отв. редактор, автор вступительной статьи и примечаний A. И. Юхт) закономерен и своевременен. Рецензируемый сборник — первая попытка осуществить систематическую научную подборку татищевских материалов за длительный период жизни автора. Книга включает 276 документов, в число которых вошли как письма B. Н. Татищева к представителям высшей администрации России, деятелям Академии наук и ученым, так и записки, инструкции, наказы и другие материалы, отложившиеся в процессе его административной работы.

Целью сборника было, как определяется во вводной статье, показать разработку и практическое осуществление В. Н. Татищевым его программы экономического развития России, его влияние на законодательство и экономическую политику правительства во второй четверти XVIII в., а также его вклад в развитие науки и просвещения, его социально-экономические воззрения.

Во вводной статье раскрывается состав сборника, дается характеристика включенных в него документов. В частности, особое [179] внимание уделено материалам, связанным с административной деятельностью Татищева; выявляются причинные связи, определившие возникновение тех или иных его конкретных проектов и записок. Статья содержит обзор документов, рисующих взаимоотношения Татищева с Академией наук. Приводятся сведения об архивных фондах, изученных составителями, о распределении по этим фондам документов. Даны также краткие сведения археографического характера.

Привлекает внимание оценка более ранних публикаций татищевских материалов, включенных в сборник. Отмечается, что они изобиловали неточностями и ошибками, но, к сожалению, приводится только один конкретный пример из публикации П. П. Пекарского. А ведь другие подобные примеры позволили бы читателю получить более полное представление о старых публикациях и с этой точки зрения усилили бы аргументацию составителей относительно необходимости включения некоторых уже известных материалов в данный сборник, подчеркнули бы значение проделанной составителями работы, связанной со сверкой документов с оригиналами. Следовало бы также остановиться на причинах обоснованности передатировки отдельных документов.

Касаясь собственно содержания сборника, следует прежде всего отметить, что принцип комплексного подхода к подбору документов оказался весьма плодотворным. Он позволил составителям одновременно раскрыть разные стороны деятельности В. Н. Татищева, не отрывая его практических мероприятий от его взглядов. В результате административная деятельность Татищева получила в сборнике яркое и четкое отражение. Это особенно важно потому, что практическая работа Татищева была тесно связана с образом его мыслей и одновременно способствовала самому процессу формирования его мировоззрения в целом. Таким образом, подбор разнохарактерных документов дал возможность гораздо шире представить круг его интересов, характер взаимоотношений с людьми и сами перипетии жизни этого выдающегося человека. Они отразили экономическую программу Татищева и меры по ее реализации, значение его творческого наследия, широту его интересов и занятий, а также его роль и место в экономической политике абсолютизма и культурном развитии России, т. е. цели, поставленные составителями, благодаря комплексному подбору документов оказались достигнутыми.

Проекты, записки, донесения и другие служебные документы вместе с письмами В. Н. Татищева к деятелям высшей государственной власти, включенные в сборник, свидетельству ют, что он был приверженцем экономического курса Петра I и убежденным последователем политики меркантилизма. Подъем промышленности и производительности труда, успехи внешней и внутренней торговли, сопутствующая этим процессам покровительственная политика правительства были для него, судя по документам, важнейшими рычагами развития русской экономики и преодоления ее отставания.

Из этой группы документов хорошо видно, что к любому поручению, будь то руководство заводами, монетным делом или управление отдельным регионом страны, В. Н. Татищев никогда не относился формально, а всегда творчески, выдвигая предложения, которые должны были существенно изменить положение дел в лучшую сторону. При этом он стремился учесть и использовать не только свой собственный опыт или русский опыт в целом, но и достижения других стран, с которыми тщательно знакомился как непосредственно, во время своих поездок за границу, так и по современной доступной ему литературе по разным вопросам.

Письма В. Н. Татищева Петру I, императрицам Екатерине I, Анне Иоанновне, Елизавете Петровне и большому числу влиятельнейших в Русском государстве лиц говорят и о его весьма активных позициях, твердости и настойчивости в осуществлении своих планов и намерений. Свойственное ему высокое чувство патриотизма и постоянное стремление всячески способствовать благосостоянию России проявлялись не только при решении крупных вопросов, но и в мелких делах. Проводя, например, закупки некоторых товаров за границей, он старался не перерасходовать даже малой толики казенных денег, что отличало далеко не всех русских эмиссаров.

Проекты В. Н. Татищева, как следует из документов, часто опережали возможности правительства и не всегда могли быть осуществлены, но в целом неизменно отражали практические нужды и потребности страны.

Не менее интересна и важна для характеристики личности, мировоззрения и деятельности В. Н. Татищева и другая группа его писем, а именно к президентам и членам Академии наук. Хотя значительное их число уже издавалось, они вошли в состав сборника весьма органично, как логически необходимая часть. [180] Значимость их состоит в том, что они характеризуют совершенно другое направление деятельности В. Н. Татищева, в частности, круг его научных интересов и его содействие развитию как гуманитарных, так и естественных наук в России, хотя он сам членом Академии наук не был. В них конкретно раскрывается работа Татищева по выявлению русских и восточных рукописей и других исторических документов, по сбору этнографических данных о народах Поволжья, по составлению карт разных регионов страны, по изучению флоры и фауны тех мест, где он бывал, по поискам минералов и окаменелостей для пополнения коллекций Академии наук и т. д. Содержатся в этих письмах и сообщения по самым различным поводам, которые, по мнению Татищева, могли представлять интерес для науки. Без этих живых и ярких источников образ В. Н. Татищева оказался бы представленным читателю более скупо, односторонне.

Письма и другие документы сборника дают известное представление и об отношении как административных, так и научных кругов к взглядам и практической деятельности Татищева. Например, из письма М. И. Воронцову от 12 мая 1748 г. (№ 248) выясняется, что многие занятия В. Н. Татищева историей и географией «за непотребство почитают». Ясно вырисовывается, что окружение императрицы Анны в лице Э. Бирона и А. И. Остермана всячески тормозило его полезные начинания в разных областях. Некоторые из его проектов и предложений, даже получившие признание и утвержденные Сенатом, откладывались и забывались.

Отчетливо очерчиваются по материалам сборника и фигуры отдельных корреспондентов В. Н. Татищева. С одной стороны, среди них легко можно выделить лиц, проявлявших подлинное понимание его идей и практических попыток их осуществления, интерес к его научным трудам; людей, питавших к нему большое уважение и составлявших круг его друзей и единомышленников. С другой стороны, определяются лица противоположных воззрений — либо равнодушные формалисты, либо те, чье поведение определялось в основном их личными пристрастиями и обладанием властью. Расстановка сил и настроения в академических кругах проявляются в отношении к изданию трудов В. Н. Татищева и его научным поискам. Отражая в целом прогрессивность или отсталость взглядов ряда представителей верхушки российского общества первой половины XVIII в., документы сборника содержат фактический материал, выходящий за пределы чисто татищевской темы и в известной степени освещают общее состояние политической, общественной и научной мысли того времени.

Характеризуя материалы сборника, необходимо подчеркнуть, что было бы вообще неправильно ограничиваться только оценкой, которую получает в них сам В. Н. Татищев и его окружение. В. Н. Татищев жил, работал и действовал в эпоху становления и развития абсолютизма в России, в один из самых важных и сложных периодов ее истории. И это не могло не отложить своего отпечатка на документацию того времени. Поэтому она имеет гораздо более широкое значение, которое никак не замыкается в чисто биографические рамки.

Во-первых, при составлении своих записок, донесений и отчетов, о чем бы ни шла речь — о заводах или торговле и рыбных промыслах, о подготовке кадров или совершенствовании монетного дела, о положении калмыков и юртовских татар, а также и множестве других вопросов, — В. Н. Татищев всегда старался досконально изучить и проанализировать конкретный материал, дающий полное представление об уже сложившихся обстоятельствах. Его описания и оценки особенностей обстановки отличались высокой степенью достоверности и обилием фактов. В силу этого исходящие от него документы являются ценным источником по истории развития отдельных регионов России, их экономики, населения и специфических особенностях. Это особенно важно для второй четверти XVIII в., до сего времени изученной еще очень мало.

Во-вторых, по татищевским материалам в ряде случаев хорошо прослеживаются политика правительства и ее отличия в отношении разных российских провинций как в области управления, так и в социальной сфере. По ним можно судить о некоторых проблемах, относящихся к национальной политике правительства.

В-третьих, документы содержат интереснейшие сведения о состоянии и развитии отдельных важных отраслей хозяйства России. Богатые данные приводятся о заводах Урала и Сибири, монетных дворах, восточной торговле, разработке полезных богатств Астраханского края и т. д. К этому можно добавить, что изучение татищевских материалов в сравнении с записками и предложениями его современников, а также с законодательными актами того времени позволит выявить не только основные направления экономической [181] мысли в этот исторический период, но и их влияние на некоторые аспекты внутренней политики абсолютизма.

В-четвертых, в письмах В. Н. Татищева из Польши, Германии и Швеции содержатся данные по экономике и этих стран. Так, в письмах 1717 г. можно встретить оценку условий для товарных закупок, качества европейских товаров. Письма и записки 1725-1726 гг. позволяют судить о шведской железоделательной и железодобывающей промышленности, о торговой и финансовой политике. Большое значение для России имело его описание портовых сооружений и Арбургского канала, поскольку собственным опытом в таком строительстве она не обладала.

Можно было остановиться еще и на некоторых более узких вопросах, материалы по которым обнаруживаются во многих пространных записках и донесениях В. Н. Татищева, но и сказанного уже достаточно, чтобы высоко оценить содержание и научную ценность рассматриваемого сборника. Бесспорным достоинством его является также то, что большая часть изданных документов публикуется впервые. При этом они приводятся в полном объеме и со всеми присущими им особенностями, в том числе и языковыми, что может представить интерес для специалистов по истории русского языка, интересующихся свойствами и особенностями и деловой переписки, и разговорной речи.

Вызывает, однако, сожаление, что отдельные интересные и богатые фактическим материалом документы, в частности, по Астрахани, хорошо известные составителям и упоминающиеся в комментарии к текстам, в состав сборника не вошли. Хотя некоторые из них и публиковались ранее, исключение их в известной мере нарушает замысел и полноту сборника. В данном случае отступление от принятого в «Научном наследстве» правила, далеко не всегда оправданного, — печатать только не публиковавшиеся ранее документы, — было бы вполне уместным. Осталась вне поля зрения составителей и деятельность В. Н. Татищева в Оренбургской экспедиции. Если его мероприятия относительно Башкирского восстания 1735-1736 гг., по мнению составителей (о чем упоминается во вступительной статье), представляют особую тему (с. 30), то строительство Оренбурга и связанный с этим круг вопросов непосредственно относятся к проблематике сборника. Отсутствие документов по этому поводу воспринимается как неоправданный пробел.

Поскольку в книгу вошли материалы 1717 г., когда В. Н. Татищев уже достиг тридцатилетнего возраста, следовало как-то аргументировать выбор этой начальной даты. Фразы, промелькнувшей во вступительной статье (с. 7) о том, что письма 1717 г. оказались наиболее ранними из обнаруженных составителями документов, явно недостаточно. В такой ситуации было необходимо дать во вводной статье более подробные сведения о раннем периоде жизни В. Н. Татищева, так как этот период не мог не оказать влияния на формирование его личности, его взгляды и деятельность. Слишком краткий перечень дат, касающихся службы Татищева в 1704-1716 гг. и приведенный мимоходом (с. 7), этой задачи не решает. Другим вариантом могло бы быть включение в сборник, хотя бы в приложениях, некоторых семейных документов и отрывков из сочинений Татищева, содержащих биографические данные.

Касаясь справочного аппарата к сборнику, следует сказать, что тщательно и на высоком научном уровне составленные комментарии к текстам, географический и именной указатели значительно облегчают пользование его материалами. Работе с ним помогло бы и разделение материалов на несколько разделов, снабженных заголовками. Это можно было легко сделать, не нарушая принятого составителями принципа хронологической последовательности, исходя дополнительно хотя бы из служебных назначений В. Н. Татищева. В этом случае исследователям, интересующимся какими-то определенными регионами страны либо деятельностью отдельных учреждений, теми или иными отраслями промышленности, торговлей и т. д., было бы быстрее и легче найти нужный для их целей материал. То обстоятельство, что в одних и тех же документах освещаются разные вопросы, значения не имеет, поскольку такое их свойство сохраняется при любой структуре сборника. Если же данные по одной и той же или сходной тематике встречаются в документах, отнесенных к разным разделам сборника, то эта трудность обычно преодолевается просто — с помощью соответствующих отсылок, помещенных в комментарии. Кстати, такие отсылки были бы полезны и при принятой структуре сборника.

Очень неудобен для исследователей принцип перенесения поисковых данных документа в примечания к ним. Помещение легенды непосредственно за документом представляется гораздо более предпочтительным, так как в [182] этом случае ученый сразу получает представление о том, где находится подлинник публикуемого документа и как его найти. В противном случае ему приходится бесконечное число раз отрываться от текста и листать страницы комментария, чтобы найти нужные сведения. По-видимому, в данном случае на составителей оказала влияние традиция редакции «Научного наследства» включать легенду в комментарий, от которой давно уже следовало бы отказаться.

В целом сборник — результат кропотливой и тщательной работы составителей. Представляется, что он привлечет внимание не только специалистов; материалы сборника могут найти применение и в учебном процессе в высших учебных заведениях.

Н. Б. Голикова

© текст - Голикова Н. Б. 1991
© сетевая версия - Тhietmar. 2020
© OCR - Андреев-Попович И. 2020
© дизайн - Войтехович А. 2001
© История СССР. 1991