СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ИЗ НАСЛЕДИЯ В. Н. ТАТИЩЕВА

(Материалы об экономическом положении Швеции в первой четверти XVIII в.)

Публикуемые документы связаны с пребыванием Татищева в Швеции, куда он был послан Петром I осенью 1724 г. Металлургическая промышленность России остро нуждалась в специалистах. Горнозаводские школы, основанные Татищевым на Урале в 1721 г., не могли в течение короткого времени удовлетворить потребности заводов в опытных кадрах. Петр I, довольно часто практиковавший посылку своих уполномоченных в европейские страны для найма мастеров, решил с этой же целью отправить в Швецию Татищева. Швеция располагала развитой и технически оснащенной горнозаводской промышленностью и в то время была главным поставщиком железа на европейском рынке. Однако Петр I не ограничил задачу Татищева приглашением шведских мастеров и организацией обучения русских молодых людей, посланных в Швецию. Он выдвинул перед ним широкую программу изучения экономического и политического состояния этой страны, некогда грозной, но теперь уже побежденной в недавно минувшей Северной войне.

Татищев пробыл в Швеции почти полтора года (он вернулся в Россию в начале мая 1726 г. ), побывал во многих ее районах, ознакомился с различными сторонами ее жизни. Все отрасли шведской экономики привлекали его внимание: горнозаводская и легкая промышленность, внутренняя и внешняя торговля, финансы, деятельность банка, монетное дело, пути сообщения (особенно каналы) и организация почтовой связи. Татищев посетил основные центры по добыче и переработке серебряной, медной и железной руды, наблюдал за работой нескольких десятков шахт, рудников, доменных и молотовых заводов, монетных дворов. Развитие в Швеции естественно-технических и гуманитарных знаний, деятельность научных и учебных заведений, система подготовки кадров для горнозаводской промышленности также интересовали Татищева. Он встречался и беседовал со многими людьми: государственными и военными деятелями, владельцами предприятий и мастерами, крупными инженерами-механиками (Полхем, Дур, Нильссон, Бахмансон и др.) и учеными — Филиппом Страленбергом, Генриком Бреннером, Эриком Бенцелиусом, Эриком Биорнером, со шведским архитектором Тессиным Младшим, под руководством которого в Стокгольме был построен величественный Королевский дворец, поэтессой Софией Бреннер (кузиной Г. Бреннера) и др. [299] Страленберг помог Татищеву установить контакты с немецкими учеными. Свое пребывание в Швеции Татищев использовал для научных занятий в библиотеке Упсальского университета, где имелся обширный отдел «Rossica». Об этой библиотеке Татищев неоднократно упоминает в «Истории Российской». Благодаря помощи шведских коллег, он получил возможность ознакомиться и собрать материалы по истории (особенно древней) и географии России, которые хранились в архивах и библиотеках этой страны. Будучи в Мальмё, Татищев не удержался от соблазна и посетил Копенгаген в октябре 1725 г. (для этого ему следовало только пересечь Зундский пролив), где «имел случай со многими учеными разговаривать и потребные книги достать» ¹.

Тессин, которого, как пишет Татищев, шведы «почитают за славнейшего в свете архитектора», показал русскому гостю свою коллекцию произведений искусства («вещи великого удивления достойные») и сказал, что получил от Петра I письмо, «коробку» собственноручной работы и по его просьбе делает некоторые чертежи ².

Татищев предложил С. Бреннер написать поэму о Петре I. Чтобы облегчить задачу поэтессы, Татищев составил для нее записку «Краткое изъятие из великих дел Петра Великого, императора всероссийского», в которой были кратко охарактеризованы личность и деятельность царя, дана общая оценка внутренней и внешней политики, итогов его правления ³.

Татищев стремился собрать как можно больше данных о техническом опыте шведской горнозаводской промышленности. По его заказу были сделаны чертежи лучших шахт и рудников, водяных колес, плавильных печей, составлено описание процесса обжигания и плавки медной руды ⁴. В Швеции он вел поденный журнал («книгу»), в котором записывал свои наблюдения и впечатления от увиденного, краткое содержание бесед с государственными деятелями. По возвращении в Россию Татищев передал этот журнал и другие материалы в Берг-коллегию. Полный текст поденных записей в фонде этого учреждения не удалось обнаружить. Публикуемый в извлечениях документ (№ 1) представляет собой выписку из журнала, которая была составлена в Берг-коллегии по требованию Кабинета императрицы осенью 1726 г.

В литературе давно установлен факт тяжелого экономического состояния Швеции во второй половине Северной войны ⁵. В поденных записках Татищева приводятся свидетельства шведских [300] государственных деятелей, которые содержат дополнительные и очень яркие данные о громадном финансовом напряжении страны в конце войны, о полном истощении ее ресурсов. Дело дошло до того, что накануне военных действий в Норвегии шведская казна не имела денег не только на выплату хотя бы части жалования армии, но и на покупку продовольствия и необходимых воинских припасов.

В правящих кругах Швеции не было единства относительно путей выхода из создавшегося положения. Первый министр барон Герц предложил выпускать новые медные денежные знаки с номиналом в 32 талера серебром и содержанием меди в ⅙ талера. При таком соотношении номинала и подлинной стоимости (192:1) реальная цена новых денежных знаков практически была равна нулю. Одновременно он рекомендовал ввести монополию казны на важнейшие товары шведского экспорта (железо и медь). Предложение Герца было отвергнуто членами Государственного совета. Они в свою очередь указали на три способа, любой из которых, по их мнению, позволил бы пополнить казну: 1) поставить на старых монетах клеймо и повысить их номинальную стоимость вдвое; 2) понизить содержание серебра в монетах на половину или на треть; 3) выпустить бумажные деньги.

Принципиальной разницы между предложениями Герца и Государственного совета не было. Единственной альтернативой для ликвидации экономического и финансового кризиса в Швеции было заключение мира. Но шведские правящие круги в то время не хотели встать на этот путь и продолжали пагубную для страны политику войны.

В публикуемом документе подробно излагается критика Государственным советом проекта Герца и в свою очередь Герцем предложений совета. Эти сведения, характеризующие борьбу в шведских правительственных кругах, отсутствуют в упомянутой выше работе А. Брикнера, специально посвященной введению новых денежных знаков в Швеции при Карле XII.

В конечном счете Карл XII согласился с предложением своего первого министра барона Герца о введении новых медных денежных знаков («минц-цейхов»). Но король, отбросив все предостережения, приказал сделать не 2 млн. этих знаков, как предлагал Герц, а 40 млн. Как и следовало ожидать, эта финансовая авантюра закончилась крахом и имела самые тяжелые последствия для страны (совершенное обесценение денег, безудержный рост цен на товары, громадное увеличение государственного долга, расстройство всего денежного обращения, упадок торговли и полнейшее разорение народных масс). [301]

«Мниц-цейхи» были отменены после смерти короля (Карл XII был убит 30 ноября 1718 г. при осаде крепости Фридрихсгалль в Норвегии). Однако казна заплатила населению за эти денежные знаки только незначительную часть их стоимости, причем выплата растянулась на несколько лет. Денежная реформа была проведена в интересах господствующих классов, а ущерб, причиненный народу, фактически остался невозмещенным.

Для изучения экономики Швеции представляют интерес и другие данные, содержащиеся в рассматриваемом документе. Например, о действиях голландских купцов с целью снижения цен на шведскую медь, о мерах, принятых правительством Швеции против этих действий, о резком сокращении торговли через Стокгольм, Норчёпинг, Евле и другие балтийские порты в связи с действиями флотов держав Северного союза и каперов, о попытке построить канал между Стокгольмом и Гётеборгом и т. д.

Татищев записал в поденную книгу и мнение шведов о русских серебряных монетах. Оказалось, что монеты одного года и одной чеканки «в весе и доброте… великую разность имеют». Он в этом сам убедился, когда ему показали пробы монет различной нарицательной стоимости (от «рублевика» до «алтынника»). Сведения эти показались настолько важными Татищеву, что он немедленно сообщил о них Берг-коллегии, которая в свою очередь донесла об этом Сенату. В Стокгольме на монетном дворе Татищев увидел, что шведы вследствие нехватки собственного серебра употребляют в переплав «немалое число» русских серебряных монет. Как известно, русское правительство неоднократно запрещало вывоз серебра и золота за рубеж. Однако, несмотря на этот запрет, утечка серебряных монет продолжалась.

«Уроки» изучения шведских финансов и монетной системы не пропали даром для Татищева. Он крепко усвоил, что понижение веса и пробы монеты, стремление казны как можно больше извлечь доходов от монетной регалии ведет к расстройству денежного обращения, упадку торговли, к утечке более полновесной монеты за границу, к нарушению нормальных условий хозяйственной жизни страны. Впоследствии, будучи членом Монетной конторы в Москве, Татищев в октябре 1727 г. выступил против намерения правительства выпустить медных монет (из расчета 40 рубл. из пуда меди, в то время как рыночная цена составляла 7–8 рубл. пуд) на несколько миллионов рублей. Он указывал, что чеканка легковесных медных денег принесет только вред и отрицательно скажется на состоянии экономики страны. Однако казна, нуждаясь в средствах, отвергла мнение Татищева ⁶.

Второй документ, написанный в форме донесения, представляет собой краткий отчет Татищева Екатерине I об итогах его поездки в Швецию. Он характеризует широту интересов Татищева, его разностороннюю деятельность в Швеции с одной стороны, а с [302] другой — содержит богатейшие сведения об экономическом положении этой страны в ближайшие годы после окончания Северной войны. Основное место в отчете занимает анализ состояния шведской горнозаводской промышленности. До поездки в Швецию Татищев в течение нескольких лет руководил заводами на Урале, а затем работал совместно с таким крупным металлургом как В. И. Геннин, поэтому мог со знанием дела судить об уровне развития горнозаводской промышленности Швеции, изучить опыт ее работы, оценить достоинства и недостатки.

Во всех исследованиях по истории Швеции единодушно отмечается, что спустя несколько лет после Ништадтского мира 1721 г. шведы добились несомненных успехов в восстановлении и развитии металлургической промышленности. Рост производства сопровождался увеличением вывоза железа (главным образом в Англию) — основной статьи (70–75%) шведского экспорта. Продажа железа, отчасти меди позволяла Швеции, во многом зависевшей от импорта, приобретать жизненно необходимые для нее товары (прежде всего хлеб и другие продовольственные продукты) ⁷. Татищев также подчеркивает успехи шведской металлургии и приводит конкретные данные о размерах ежегодного производства железа (3–4 млн. пуд.), меди (50–80 тыс. пуд.), серебра (20–100 пуд.) и экспорта железа (2,5 млн. пуд.). Но он не ограничился констатацией этого факта, а указал на основные причины, которые обусловили подъем промышленности. Причины эти следующие: высокая производительность труда, наличие квалифицированных кадров и учебных заведений, готовящих такие кадры, учет достижений других стран, помощь науки производству.

Шведы добились высокой производительности, ибо на рудниках и заводах широко используют машины, действующие водой, «которые подают великую в работах помощь». Благодаря этому производство железа обходится им примерно в такую же цену, что и русским, хотя шведские руды не лучшего качества, а труд рабочих и уголь вдвое дороже, чем в России. В Швеции большое внимание уделяется научным работам по обогащению руд, изучению плавки металлов и сохранению лесов. Химическая лаборатория регулярно публикует результаты своих изысканий. Большую пользу приносит Минералогический музей, где собраны образцы различных металлов, руд, минералов всех частей света.

Большой интерес представляют замечания Татищева о государственном бюджете Швеции, промышленной политике правительства и социальном составе владельцев предприятий. Сообщив данные о годовой сумме таможенных пошлин от внутренней и внешней торговли (сбор их был отдан на откуп), примерные размеры [303] земских налогов и «питейного» сбора, он подчеркивает, что они относительно невелики по сравнению с доходами, которые казна получает от горнозаводской промышленности. Суть промышленной политики шведского правительства Татищев видит в отказе от казенного предпринимательства и развитии частной инициативы, в определенной регламентации деятельности владельцев предприятий. Такая политика, по мнению Татищева, создавала благоприятные условия для подъема металлургии Швеции.

Публикуемые документы хранятся в фонде Кабинета Петра I Центрального государственного архива древних актов в Москве (ЦГАДА). Можно полагать, что издание этих документов сделает возможным более широкое использование их как источника по изучению истории Швеции и жизни В. Н. Татищева — выдающегося историка и крупного государственного деятеля России первой половины XVIII в.

Комментарии

1. В. Н. Татищев. История Российская, т. I. М.–Л., 1962, стр. 349.

2. ЦГАДА, Кабинет Петра I, отд. II, кн. 71, л. 161 об.

3. Записка опубликована (Я. Я. Пекарский. Новые известия о В. Н. Татищеве. СПб., 1864, стр. 18–19).

4. А. И. Юхт. Поездка В. Н. Татищева в Швецию. — «Исторические записки», т. 88. М., 1971.

5. А. Брикнер. Медные деньги в России 1656–1663 и денежные знаки в Швеции 1716–1719. СПб., 1864, стр. 11, 109–112; Э. Берендтс. Государственное хозяйство Швеции, ч. I. СПб., 1890, стр. 438, 451, 464, 466, 472–475, 513–514, 541; Л. А. Никифоров. Внешняя политика России в последние годы Северной войны. Ништадтский мир. М., 1959, стр. 47–51. Обзор шведских и английских работ, в которых приводятся данные о бедственном положении Швеции в конце войны см. в указанной монографии Л. А. Никифорова (стр. 20–33).

6. С. М. Троицкий. Финансовая политика русского абсолютизма в XVIII в. М., 1966, стр. 199–200.

7. Э. Берендтс. Указ. соч., стр. 560–561; L. Stavenow. Geschichte Schwedens 1718–1772. Gotha, 1908, S. 112; И. Андерссон. История Швеции. М., 1951, стр. 263; Г. А. Некрасов. Внешняя торговля Швеции в 20–30-х годах XVIII в. (по материалам советских архивов). — «Скандинавский сборник», II. Таллин, 1957; и др.