Вследствие последней моей всенижайшей реляции под № 142-м от 4-го числа сего месяца ²⁸⁸ с бригадиром графом Брюсом отправленной, намерен я был, до осмотрения дальних неприятельских движеней, с армеею вашего императорского величества при Дроссене остаться, дабы наипаче лошадям потребное отдохновение дать.

И хотя я между тем 6-го числа сего месяца от генерала-майора графа Тотлебена, которой с легкими войсками от Франкфурта позади армеи следует, рапорт получил, что посланные от него для разведывания партии к Безекау, Фирштенвальду и Губену возвратились с известиями, что неприятельская армея стоит при Либерозе и далее следовать не может, потому что как люди, так и лошади совсем ослабели, хотя притом проведать не могли, тут ли или где инде сам король прусской находитца, и что равномерно никаких неприятельских войск ни в Франкфурте, ни в Кроссене нет; но как пробыв при помянутом городе три дни, сверх оказавшегося в фураже [697] недостатка беспрестанно и около уже двух недель продолжавшейся сильной дождь, слякоть, стужа и ужасные ветры никоим образом не дозволяли без подвержения армеи вашего императорского величества от мокроты и грязи неминуемо происходящим болезням тамо долее стоять, то я, несмотря на вышеописанную от не-приятеля умаляющуюся опасность, по изображенной крайности во отвращение наносимого тем людям зла, и дабы для того армею вашего императорского величества, где и как возможно скорее на кантонир-квартиры расставить, рабской моей должности быть почел, истребя для облехчения крайне усталых уже лошадей, [и] для всьма грязной гористой, а местами и пещаной дороги, по приложенному при сем журналу некоторые ныне излишние тягости, ше-стого ж числа сего месяца от Дроссена хотя с крайним трудом маршировать.

Вследствие того, я со второю дивизиею и корпусом генерала-порутчика графа Чернышева и с кавалериею, помянутого шестого числа выступя поутру в поход и переночевав в лагере при Циленциге, вчерась пополудни в занятой у здешнего места лагерь прибыл, оставя между тем по представлению генерала графа Фермора при Дроссене для лутчего от форсированных по случаю берлинской экспедиции маршей отдохновения его первую дивизию, которая за нынешнею стужею и дождем вышепомянутого шестого числа в Дроссене и околичных деревнях кантонировав, по полученному теперь от графа Фермора рапорту, сегодня оттуда поднявшись, дошла до деревни Требач, где за великою погодою и грязными дорогами принуждена была взять лагерь в расстоянии десяти верст от Дроссена, а завтре пойдет до деревни Аренсдорф в полумиле отсюда, где и лагерем обще с третьею дивизиею станет, которая равномерно для удобности марша и получения фуража другою дорогою от Дроссена идет.

Маловремянному моему при Циленциге пребыванию причиною было крайнее для изнуренных лошадей оскудание в фураже.

А как я и к здешнему месту для чаемого в том поправления вчерась прибыл, но вместо того совершенной в фураже недостаток нашел, так что и посылая отсюда мили по две вокруг, да по самой необходимости и в смежную Польшу под квитанции фуражировать, едва до завтре тем пробавитца могу; то сия крайность понуждает меня во исполнение всевысочайшего вашего императорского величества в полученных доныне рескриптах объявленного соизволения и во ожидании новых наставительных повеленей о зимних квартирах с армеею вашего императорского величества завтра поутру отсюда на Ландсберх и имянно к деревне Гаммер маршировать, не уважая, что лошади, а особливо артиллерийские, хотя я о точном числе усталых рапортов не имею, от нынешней суровой погоды, трудов и бескормицы, так сказать, почти все без изъятия не только уже не в состоянии итти, но и немалым числом падут, как от того ж и в самой кавалерии чрез короткое время шестьдесят одна лошадь пала, дабы таким образом, буде сыщетца как лошадям безнужное пропитание и поправление доставить, так наипаче [698] людям, которые по вышедонесенной здесь продолжающейся не-сносной погоде во всегдашней мокроте на грязи и в таких палатках, кои от ужасных и самые большие деревья ломающих вихрей по большей части изодраны, отнюдь держатца не могут, расставлением их сколько возможно на кантонир-квартиры некоторой покой и отдохновение сделать, чего они столь больше требуют, что от беспрестанной мокроты и обувь почти пропала.

В сем же намерении отправил я сегодня для занятия Ландсберха и для прогнания находящегося иногда тамо неприятельского войска бригадира Бриля с двумя пехотными и одним драгунским полками, с несколькими казацкими командами, а притом и полковника Маслова для распоряжения сбора с земли денежной контрибуции, а паче провианта и фуража.

По прибытии ж моем к сему городу, куда я и генералу-порутчику Олицу с его корпусом следовать велел, старание я приложу, естли каких от неприятеля препятствий не встречу и возможность в расположении армеи вашего императорского величества на кантонир-квартиры, тако ж и в получении фуража найду, оную немедленно в квартиры поставить, учредя на первой случай кордон от Ландсберха до Дризена...

Граф Петр Салтыков.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1676 «С», лл. 445-446 об. Подлинник.

Комментарии