-

Сон Ломоносова.

(Письмо к Редактору).

С особенным удовольствием прочел я в 6 нумере Москвитянина о вашем намерении помещать известия о происшествиях сверхъестественных. Давно пора господам ученым обратить на них должное внимание, и вам принадлежит теперь честь начала, которое может иметь благие последствия. Честь имею препроводить к вам известие о примечательном сне отца нашей Словесности и Науки, Ломоносова, описанное самою Академиею Наук, в предисловии к первому полному изданию его сочинений (1765 г.), следовательно засвидетельствованное достаточно:

«На возвратном своем пути морем в отечество, единожды приснилось ему, что видит выброшенного, по разбитии корабля, отца своего на необитаемый остров в Ледяном море, к которому в молодости своей бывал некогда с ним принесен бурею. Сия мечта впечатлелась в его мыслях. Прибыв в Петербург, первое его попечение было наведаться от Архангелогородцев и Холмогоров об отце своем. Нашел там родного своею брата, и услышал от него, что отец их того же года, по первом вскрытии вод, отправился по обыкновенно своему в море, на рыбной промысел; что минуло тому четыре месяца, и ни он, ниже кто другой из его артели поехавших с ним, еще не воротились! Сказанной сон и братние слова наполнили его крайним беспокойством. Принял намерение проситься в отпуск, ехать искать отца на тот самой остров, которой видел во сне, чтоб [186] похоронить его с достодолжною честию, естьли подлинно найдет там тело его.

Но обстоятельства не позволили ему произвесть намерения своего в действо. Принужден был послать брата своего, дав ему на дорогу денег, в Холмогоры с письмом к тамошней артели рыбаков, усильно их во оном прося, чтобы при первом выезде на промысел заехали к острову, коего положение и вид берегов точно и подробно им описал, обыскали бы по всем местам, и естьли найдут тело отца его, так бы предали земле.

Люди сии не отреклись исполнишь просьбы его, и в ту осень нашли подлинно тело Василия Ломоносова, точно на том пустом острове, и погребши возложили на могилу большой камень. Наступившею зимою был он о всем оном извещен, внутренняя скорбь, давно уже многими примечаемая, превратившись в явную, со временем умерилась».

Не ясно ли видно из этого описания, что душа наша может отделяться от тела даже в сей жизни, и переступать пределы пространства и времени, что мы имеем силы, для нас самих еще сокровенные? Не угодно ли нашим гегелистам сказать, в каком параграфе у все знающего этого учителя есть объяснение на подобное явление, и может ли он сладить с ним?

Текст воспроизведен по изданию: Сон Ломоносова (Письмо к редактору) // Москвитянин, № 7. 1844