ДЖЕЙМС КЕЙТ

ЗАПИСКИ

Книга «А Fragment of a memoir of field-marshal James Keith» была издана в Эдинбурге в 1843 г., но отечественные исследователи событий XVIII в., в том числе событий 1730 г., игнорировали этот труд. Одна из причин этого может заключаться в том, что эту книгу не удалось найти ни в одной из библиотек России. Ниже мы предлагаем вниманию читателя записи Дж. Кейта с 1727 по 1731 г. В этот период автор переходит с испанской службы на русскую и служит в России. Эти записи включают в себя его рассуждения о действиях Анны Иоанновны, о его путешествии в Россию, заметки о Петре I, Российской империи и русском народе, событиях 1730 г., описание которых отличается от используемых обычно источников донесений дипломатов и мемуаров официальных лиц.

Джеймс Кейт родился в 1696 г. в Шотландии. Когда в 1715 г. началось Яковитское восстание, изучал право в Эдинбурге. Несмотря на протестантское вероисповедание, Кейт принял сторону Стюартов, которые боролись за престол с Ганноверской династией, хотя «Билль о правах» (1689) и «Акт об устроении» (1701) запрещали вступление на престол католикам (не отсюда ли идет нежелание Кейта ехать через Ганновер, мотивируемое тем, что он не знает, что найдет там). После неудачи сторонников Якова II и его сына Якова III Кейт уехал во Францию, где продолжил обучение до 1719 г. Затем поступил на королевскую службу в Испанию, но его вероисповедание явилось преградой для успеха. В 1728 г. Кейт поступил на русскую службу (хотя это желание он изъявлял еще в 1717 г., когда Петр I приезжал в Париж) благодаря своему другу де Лириа, испанскому послу в России. После воцарения Анны Иоанновны получил должность подполковника Измайловского полка, созданного в 1730 г., служил в России до 1747 г., принимал участие в войне за польское наследство, русско-турецкой войне 1736-1739 гг. и войне со Швецией в 1741 г. Из-за конфликта с А. П. Бестужевым-Рюминым уехал в Пруссию, стал прусским генерал-фельдмаршалом и в 1749 г. губернатором Берлина. Убит в 1758 г. в сражении при Хохенкирхене против австрийцев. Кейт был хорошо образован, говорил на английском, французском, испанском, русском, шведском языках и на латыни, читал греческих авторов.

Основная часть мемуаров за 1727-1731 гг. содержит описание попытки переворота в 1730 г. Кейт — иностранец, незадолго до этого прибывший в Россию (1728), но уже успевший познакомиться со двором и с тем, что его окружало, благодаря де Лириа, не был членом ни одного из внутреннеполитических кругов, боровшихся в это время за власть. Все это в какой-то мере делает Кейта объективным, но нельзя забывать и о факторе времени. Зарубежные исследователи датируют его записки 1735 г. Напомним, что к этому времени случилось с теми, кто был за ограничение самодержавия, так называемыми кондициями. Семью князей Долгоруких постигла опала, князь Д. М. Голицын был арестован только в 1736 г. Уж не поэтому ли Кейт указывает на Долгоруких как на руководителей «затейки верховников», сводя на нет роль Голицына, который на самом деле был главой этого мероприятия? Образованнейший человек своего времени, владелец большой библиотеки, Голицын, согласно Кейту, был достоин внимания хотя бы потому, что он предложил Курляндскую герцогиню на русский престол, когда верховники после смерти Петра II обсуждали вопрос о преемнике: признать ли подложное завещание Долгоруких, или «Тестамент» Екатерины I, или самим выбрать кого-то из царствующей династии. Для осуществления планов ограничения монархии нужна была слабая фигура, которая могла легко признать кондиции. Анна Иоанновна как раз и была такой: вдовствующая герцогиня, вечно просящая денег у России, не могла и думать о такой удаче. Главную же роль в создании планов ограниченной монархии Кейт отводит князю В. Л. Долгорукому, который, будучи послом, увидел устройство других стран (Польша, Франция, Швеция, Дания). При этом сам Кейт встает на защиту абсолютизма, считая, что в России, где «гений [6] народа и огромные размеры империи требуют монархии, в том числе и абсолютной».

Кейт указывает только одну точную дату (смерть Петра II). Дата ареста Ягужинского (это произошло после прибытия Анны Иоанновны, а не после того, как было объявлено об избрании новой императрицы) — для еще большего показа власти Долгоруких, если бы это так и было, нерешение о форме правления до прибытия в село Всехсвятское 10 февраля Анны Иоанновны (скорее, ошибка памяти), делегация к новоизбранной императрице (не от одних Долгоруких, но от всего Верховного тайного совета, куда входили от этой семьи Алексей Григорьевич, Василий Владимирович, Василий Лукич и Михаил Владимирович, а также посыльные от К. Левенвольде и П. И. Ягужинского, последняя послужила причиной его ареста). Но все же Кейт представляет новую, интересную, но немного спорную версию, а, как известно, в споре рождается истина. Кейт принимал участие в основных событиях как член Генералитета: 19 января, когда было объявлено о смерти Петра II и избрании Анны Иоанновны, и 25 февраля, когда «новоиспеченная» императрица порвала кондиции и тем самым поставила крест на планах верховников, присутствовал на этих собраниях.

Основную причину поражения заговорщиков Кейт видит в том, что они оторвались от остальной части дворянства, не смогли договориться между собой. Таким образом, это не была борьба между аристократией и самодержавием, а борьба за власть между различными аристократическими группировками. По Кейту, одним из главных действующих лиц, понимавших необходимость самодержавия в России (за счет чего он, наверное, пережил двух императоров и двух императриц), заставивший Анну Иоанновну поверить в свои силы и объявить себя главой гвардии, несмотря на то что один из пунктов подписанных кондиций запрещал это, что повлекло за собой дальнейшие события, был А. И. Остерман...

Данный текст впервые переведен на русский язык. Кроме этого в журнале Canadian-American Slavic studies (весна 1978 г.) Полом Дьюксом и Брендой Мейам-Уотерс издана часть записок Кейта за 1730 г. на английском языке. Очевидно, что «А Fragment of memoir of field-marshal James Keith» заслуживают дальнейшего изучения.

Не могу не выразить огромную благодарность за помощь в работе профессору Эдинбургского университета Полу Дьюксу.

Публикация Сергея Смирнова


...я уехал в Мадрид и просил Его Величество 1 рекомендовать меня императору России, так как моя религия 2 была непреодолимым препятствием для продолжения службы у него. Он тотчас же предоставил мне отставку и приказал маршалу Кастеллу написать де Лириа 3, чтобы он рекомендовал меня от своего имени этому монарху 4.

1728-1729.

В начале 1728 года я получил ответ, что император Петр II 5 принял меня на службу в звании генерал-майора, благодаря ходатайству де Лириа, и сразу после этого князь Щербатов, русский посол в Мадриде, велел мне сказать об этом испанскому королю и выдал необходимые паспорта для поездки, которую через несколько недель я начал. Испанский король вознаградил меня 1000 кронами для размещения в России.

По пути я провел в Париже около шести недель и оттуда взял путь на Фландрию 6 и Голландию, решив проехать через Германию и сесть на корабле в Любеке 7, но обнаружив, что я должен проехать через Ганновер, но не зная, что я могу найти там, отправился в Амстердам, где нашел 26-пушечный корабль, готовый к отплытию в Санкт-Петербург, на который я сел и после 26-дневного рейса, без каких-либо происшествий, прибыл в Кронштадт.

Как только я прибыл, то написал де Лириа, который прочил меня приехать со всей спешностью в Москву 8, но я так устал с дороги, что остался на три недели в Кронштадте и в начале октября отправился в Москву 9. Императора тогда не было в городе: он уехал на охоту за несколько дней до моего приезда; и оставалось почти три недели до его возвращения 10, это время я потратил в нанесении визитов генералам и основным министрам, которым де Лириа представил меня.

После возвращения императора я встретился с бароном Остерманом 11, который с титулом вице-канцлера на самом деле управлял страной, и просил его оказать мне честь: представить [7] императору, что и было сделано в следующее воскресенье в часовне. Несколько дней спустя я получил приказ от фельдмаршала Долгорукого 12 принять командование над двумя полками его отряда (division), которые были рядом с Москвой, но будучи еще совершенно несведущим как в языке, так и в способе службы, которые, как я уже успел увидеть, отличались от других стран, попросил отсрочку в три месяца: за это время я смог бы познакомиться как с тем, так и с другим. Он мне легко ее предоставил и приказал принять командование над этими полками только в марте. Используя это время, я смог кое-что изучить в деталях и начал служить.

В это время де Лириа познакомил меня со двором и с теми, кто был руководящими лицами, но было легко понять, что среди них был один, кому всецело доверял молодой император: граф Иван Долгорукий 13, которого де Лириа особенно рекомендовал при дворе, и так как я увидел, что барон Матусов 14 был его фаворитом, то пытался заполучить его дружбу; познакомился я и с другими. Я надеялся, что это могло бы способствовать моему продвижению наверх. Но надежде не суждено было исполниться, так как некоторое время спустя произошла ссора между де Лириа и Матвеевым, в которой были обвинены обе стороны. Князь Иван обвинил меня в том, что я не восприпятствовал ей, хотя это совершенно не было в моих силах. Кроме того, прежняя дружелюбность де Лириа ко мне уменьшилась; но так как в то же время я получил приказ принять полки, которыми я командовал на смотре, то надеялся, что мое отсутствие поможет ему забыть или уменьшить тот неприятный осадок, который у него остался от меня. После возвращения я нашел его более благосклонным, чем когда-либо, и причиной этого была свадьба между императором и его сестрой 15.

Двором в это время полностью командовали Долгорукие: князь Иван 16, и, хотя барон Остерман был главой иностранных дел, легко можно было увидеть, что это было скорее необходимостью, чем желанием продолжать использовать его. Хотя, определенно, что любовь императора была главной причиной, почему Долгорукие тогда не пытались погубить его, надеясь, что после свадьбы, которая тогда была определенной и близкой, они смогут с большим успехом привести в исполнение свои замыслы. И чтобы советы Остермана не могли помешать их личным интересам 17, они продержали императора на охоте почти все лето и время уборки урожая вдалеке от Москвы и Остермана. Почти вся их семья ездила вместе с Петром II, используя все возможные способы ускорить заключение брака, о котором вскоре было публично объявлено 18 к горю большей и лучшей части империи, что показывало пренебрежение и желание забыть планы Петра Великого 19 и стремление управлять скорее сворой гончих собак (которые были занятием его жизни), нежели такой огромной империей.

Свадьба назначена была на конец ноября; приказали сделать все необходимые приготовления для празднования в начале следующего года с великолепной церемонией. Несколько родственников невесты хотели завершить это немедленно, но те, кто желал это сделать с [8] пышностью, преобладали. Курьеры были посланы в Париж за нарядами и другими необходимыми вещами. С княжной, тем временем, обращались так, как будто она действительно была императрицей: конная гвардия везде следовала за ней, экипаж и прислуга императора служили ей, все иностранные послы поздравляли ее с браком, большинство из них уже дали ей титул императрицы, но, в то же время, несколько наций без колебаний говорили, что она никогда реально не будет иметь титула и что свадьба внушает им отвращение; это было в то время, когда не было причин предполагать, что что-то может измениться. Так закончился 1729 год.

1730.

Но начало следующего года, совершенно изменило ход дел, что главным образом было связано со смертью молодого императора.

В день святой Епифании 20 православная церковь проводила обряд водоосвящения, на этой церемонии всегда присутствовал император в звании полковника первого гвардейского полка и, как его глава, оставался на льду Москвы-реки, по крайней мере, часа два. Мороз был сильным, он замерз и пожаловался князю Долгорукому, что он нездоров, но, вместо того, чтобы проявить какое-либо внимание, тот повез Петра II на охоту. Вечером, после возвращения с охоты, Петр II тотчас же пошел спать, вызванные врачи объявили, что у него признаки оспы, что опроверг главный врач, решив, что это последствия простуды, но, через несколько дней, была обнаружена оспа злокачественного характера. Некоторые опасались за его жизнь, но все это хранилось в тайне при дворе, и даже в ночь его смерти в городе говорили о том, что он вне опасности, и в это охотно верили; было и равнодушие, которое, например, проявилось у князя Ивана, развлекавшегося, как прежде 21. Большинство людей было поражено 19 января известием о смерти ночью 22.

Как только он умер, были отправлены приказы о немедленном сборе в Сенате всем министрам, главным чиновникам и другим значительным людям, где вице-канцлер Головкин 23 сказал, что император умер, и сразу же выступил князь Дмитрий Михайлович Голицын 24 и сказал в конце своей речи, что Анна Иоанновна 25 стала наследницей 26. Все представленное было одобрено, и радость была всеобщей, но не долго: вскоре стало известно, что Долгорукие составили план, по которому вся власть принадлежала бы им, а не императрице, и, чтобы показать свою силу, они заключили в тюрьму Ягужинского 27 со всеми возможными оскорблениями; написали письмо императрице 28 в тайне и без их одобрения 29 с представленной ими формой правления: наполовину республика, наполовину монархия, но это невозможно для любой страны, и более всего для России, где гений народ и огромные размеры империи требуют монархии, в том числе и абсолютной.

Как только эта встреча закончилась, они послали делегацию в Курляндию 30 ознакомить императрицу с выбором и предложили определенные ограничения, с которыми она должна была править, на что она ответила согласием. В Москве же быстро пытались решить вопрос о подходящей форме правления 31, и все-таки она была отлично осведомлена об этих проектах и обращалась со всеми делегатами по возможности внимательно, особенно с князем Василием Долгоруким 32, который был главой делегации, дипломатом во Франции, Швеции и Дании, являлся главой создания этого плана, но естественная беспечность делала его неспособным исполнителем.

Императрица прибыла в феврале 33 в село под Москвой 34, где и решила остаться на несколько дней, пока все не будет готово для въезда в столицу. Остерман, болевший со времени смерти императора, нашел себя достаточно здоровым, чтобы приехать к императрице, и, через два дня, она провозгласила себя капитаном гвардии и полковницей первого гвардейского пехотного полка, [9] что было запрещено делать по кондициям. Это было громовым ударом для Долгоруких, которые решили, что теперь планы великих дел империи будет принимать так называемый Верховный совет; после этого поступка императрицы остальная часть дворянства настояла на том, что императрица может делать все, что прежде делал ее дядя 35, они объявили о своей неприязни к проектируемой форме правления и пожелали Ее Величеству принять ту же власть, что и ее предшественники, императрица с ними согласилась и приказала принять от всех подчиненных присягу верности, согласно старинному обычаю 36. Перед ее прибытием Верховный совет заставил принять присягу всех государственных лиц и других, понятную только тем, кто ее составлял.

Как только это было сделано, вся империя приняла другой вид. Часть семьи Долгоруких, стоявших во главе этих событий, сослали, других отлучили от двора и выслали в свои поместья, остальные же продолжали жить, как прежде. Императрица торжественно короновалась в Москве в конце апреля и после этого уехала в Измайлово 37, где и провела остаток лета...

...Императрица, исследовав состояние дел в государстве, приказала определенным государственным лицам создать план для улучшения дел в регулярной армии: это было одно из дел, на которые у Петра Великого не хватило времени, чтобы привести его к совершенству. Генерал Миних 38 был назначен главой этой комиссии, которая завершила работу год спустя. Остальная часть правительства была обойдена таким вниманием, а иностранные дела были отданы барону Остерману еще полнее, чем при прошлом правителе, были заключены отдельные выгодные союзы с основными державами Европы. За всеми этими делами императрица наградила тех, кто преданно служил ей: генерал Ягужинский стал графом, многие генералы повышены в должности; не пренебрегла она и теми, кто служил ей еще в Курляндии: Бирон 39, курляндец, француз по происхождению, который был камергером, стал старшим камергером, а Корф 40, который был ее агентом в России, стал камергером, также обеспечила она и многих других. Решила она наградить и старшего графа Левенвольде 41, который стал полковником гвардейского полка, и его брата 42, который был одним из камергеров, а стал гофмаршалом двора.

Я жил в империи без малого год, меня не интересовали любые повышения. Я видел всех этих фаворитов, с удовольствием полагал, что на службе буду до тех пор, пока время не даст мне повода разорвать с ней; я не был знаком с графом Левенвольде, но однажды вечером был удивлен визитом посланца от Лефорта 43, он объявил мне, чтобы я завтра явился ко двору (который тогда был в сельской местности), так как мне хотят что-то сообщить. Всю ночь я думал, что могло означать такое предложение, советовался с собой, что я мог сделать некстати, за что могу получить выговор от адъютанта императрицы и нашел себя невиновным, но сделал вывод, что при дворе у меня могут быть несколько врагов, которые могли оговорить меня. Полностью моя мысль подтвердилась, когда я пришел следующим утром к Лефорту и нашел его с его кузеном 44, польским посланником, и де Лириа. Он уверил меня, что посланник ничего не знал, так как он сам хотел сообщить мне об этом. Увидев мое смущение, де Лириа сказал то, что ему известно: для графа Левенвольде создан гвардейский полк, и что он намерен предложить мне звание полковника; на что я ответил то, что знаю о создании полка, что он, такой как обычно, только на один батальон больше, и что я не могу принять звания, так как уверен, что эта служба может быть предложена другому, а не самому молодому в моем звании в армии 45. Все согласились со мной, что я может быть что-то еще и, терзаясь этими сомнениями, прибыл в Измайлово, где тогда был двор и засвидетельствовал свое почтение графу Левенвольде с очень взволнованным видом. Как только он увидел меня, то отвел в сторону и, после комплимента, предложил звание полковника в его полку и в то же время дал двадцать четыре часа на раздумья. Я поблагодарил его за предложение и сказал, что не заслужил такого доверия и что двадцать четыре [10] часа мне не нужны; через два дня он представил меня императрице, объявив полковником своей гвардии. Вся Москва была удивлена, так как это звание считалось очень почетным в империи; к офицерам гвардии относились с уважением, и поэтому я принял сотни визитов от людей, которых раньше не видел и не слышал о них в своей жизни, и, кто-то предполагал, что я, конечно, должен быть в фаворите при дворе, в чем они были удивительно обмануты.

Вскоре после вступления на престол прибыл посол от китайского императора, потом от персидского шаха и еще один от султана Оттоманской порты, и, так как все правители Европы имели послов в Москве, то при дворе образовалась смесь европейского и азиатского, что показывало уважение всего мира к империи и императрице, которую любовь к великолепию при дворе толкала так далеко, что подобного не было ни при дворе Франции, ни при дворах царей России. Болея подагрой и будучи слишком мрачной, она приказала меньше чем за три недели, построить деревянный дворец всем на удивление. Как только он был готов, императрица покинула Измайлово и вернулась в Москву, где провела остаток зимы в решении дел, оставшихся от ее последователей. Император Петр I заставил всех подчиненных дать клятву, что признаю преемником любого человека, которого он назначил бы. Также был опубликован закон, по которому отменялось правопреемство, и отец мог оставить власть сыну, которого он считал достойным; это также касалось и наследования престола. Причина этого крылась в том, что старший сын был уверен в своем наследстве, хотя и был, возможно, не так хорош, как остальные, что не давало повода им показать свои таланты. Но это было лишь предлогом для того, чтобы исключить детей его старшего сына 46, оставив после себя на престоле императрицу 47, которая взяла с подчиненных ту же клятву. Но император Петр II умер без какого-либо завещания, и, выбранная на трон голосами своих поданных, императрица 48 решила вернуться к тому, что было. Это было сделано со всеми возможными предосторожностями, чтобы не случилось каких-либо волнений, так как мнения о республике и выборе формы правления не были еще совершенно забыты со времени смерти Петра II. И хотя фельдмаршал князь Долгорукий достаточно часто появлялся при дворе, все знали, что он желал прежде ограничения правительства и что он разговаривал кое с кем на этот предмет. Вскоре, в начале декабря гвардия получила приказ прибыть с оружием следующего утра к Кремлю, а другим полкам окружить город. Немногие члены Верховного тайного совета знали об этом, но, появление вооруженных лиц утром мало кого удивило, когда первые люди увидели их. Императрица немедленно приказала всем сенаторам, членам Тайного совета, явиться ко двору, сказала, что некоторые дела были забыты после смерти Петра I, и заставила присутствующих принять новую присягу, затем это сделали гвардейские генералы, специально вооруженные для этого. Как только я принял присягу в Измайловском полку, которым командовал, пошел и дал ее перед всеми полками, выстроенными вокруг города. Фельдмаршал Долгорукий, как говорили, непочтительно высказывался об императрице, был схвачен и приговорен к смертной казни, замененной на заключение в Шлиссельбургской тюрьме, в то же время князь Баратынский и еще два-три человека за такого же рода преступления были сосланы в Сибирь.

1731.

Каждый день благосклонность к камергеру Бирону проявлялась все больше и больше: императрица наградила его орденом Святого Андрея, а германский император сделал его бароном [11] своей Империи. Он, казалось, не вмешивался в дела, но императрица имела к нему доверие, благодаря долгому знакомству, он был главным ее фаворитом. Остерман, Ягужинский и Левенвольде также пользовались большим расположением, и генерал Миних, советовавший по большинству дел в армии; мнения Ягужинского не совпадали с мнениями других министров, и в начале года он был отправлен послом в Пруссию, а граф Черкасский 49 провозглашен тайным советником и министром кабинета. Я полагал, что главной причиной его успеха был характер: он был спокойным и очень ленивым человеком и поэтому подходил на эти должности, в это время, так как барон Остерман управлял всеми делами в империи, которые были хорошо урегулированы. Двор большинство времени использовал для развлечений, подходящих для времени года. Несмотря на последний карнавал, дважды в неделю проходили балы в масках при дворе, в остальные дни итальянские комедии, музыка и игры, но так как Петр Великий не любил ни регулярности, ни пышности в своих экипажах и семье, такие изменения никогда не являлись русскому народу.

Императрица решила перенести свой двор в Петербург, и в конце 1731 г., после решения необходимых дел в империи, она отремонтировала другую столицу, которая хотя действительно не была в России, но, конечно, более важна в империи, чем Москва: в силу выгоды от торговли, так и как столица областей, завоеванных у Швеции. Пытаясь убедить мир, что ее пребывание будет великим временем, она, только прибыв в Петербург, приказала построить для себя великолепный дворец 50. Дом, где она остановилась, только что оставил адмирал Апраксин, хотя он и был дворцом Петра I, но он больше любил вкладывать свои деньги в корабли и гвардию, чем в роскошные здания, и был удовлетворен, когда из окна он мог увидеть свой флот.


Комментарии

1 Филипп V (1700-1746 годы правления) — испанский король из династии Бурбонов.

2 Кейт был протестантом.

3 Лириа-Хакобо де Фитц Джеймс Стюарт герцог де Лириа-и-Херика (1696-1738) — испанский посланник в России (17727-1730), в 1730 г. уехал из Петербурга в Вену. В 1731 г. командовал испанскими войсками в Италии. Оставил ряд мемуарных произведений.

4 Это письмо де Лириа получил между 22 февраля и 1 марта (11.02.-16.02.) 1728 г., о чем он сообщил в своих записках: «...получил я повеление от короля, моего государя, просить царя о принятии в свою службу г. Кейта, брата графа, наследного маршала Шотландии. Сей Кейт уже 9 лет имел в Испании чин полковника, но оставался без полка, потому что не был католического вероисповедания. Его царское величество так был милостив, что тот же час велел принять в свою службу с чином и жалованием генерал-майора». См.: Россия XVIII века глазами иностранцев. (Герцог Лирийский: Записки о пребывании при императорском дворе в звании посла короля испанского. Л. 1989. С. 203.).

5 Петр II Алексеевич (1715-1730) — российский император с 1727 г., сын царевича Алексея Петровича и Шарлотты Христины Софии, кронпринцессы Вольфенбюттельской.

6 Фландрия — историческая область в Западной Европе. Сейчас в составе Бельгии, Франции и Голландии.

7 Любек — город в устье реки Траве, близ ее впадения в Любенскую бухту Балтийского моря в земле Шлезвиг — Голштейн. Основан в 1143 г.

8 В Москве в это время находился царь и двор, уехавший туда на коронацию Петра II. Двор оставался там до февраля 1732 г.

9 В записках де Лириа мы можем найти точную дату прибытия Кейта в Москву: «Октября 25-го (14.10. н. ст.)... в тот же день приехал в Москву Джеймс Кейт, который, как сказано выше, по желанию короля, моего государя, был принят на службу с чином генерал-майора. Давно уж мы были искренними друзьями, и как он приехал из Мадрида, то рассказал мне много такого, чего я не знал». (См.: Россия XVIII века глазами иностранцев. 1989. Л. С. 211-212.).

10 Так, князь П. В. Долгорукий в книге «Граф А. И. Остерман» (СПб. 1841) подсчитал, что Петр II в июле — августе 1729 г. охотился непрерывно 55 дней, а за двадцать месяцев 1728-1729 гг. провел восемь месяцев на охоте.

11 Остерман Андрей Иванович (Генрих Иоанн Фридрих) (1686-1747) — граф (1730), уроженец Вестфалии, с 1704 г. на русской службе. Секретарь Посольской канцелярии (1710), вице-канцлер Коллегии иностранных дел (1723). С 1725 г. вице-канцлер и действительный тайный советник, воспитатель Петра II. Член Верховного тайного совета с 1726 г. С 1731 г. — второй, а с 1734 г. первый кабинет-министр, сенатор, генерал-адмирал и управляющий морским ведомством (1740). В 1741 г. арестован, приговорен к смертной казни, затем сослан в Березов.

12 Скорее всего, Долгорукий Василий Владимирович (1667-1746) — князь, арестован по делу царевича Алексея и сослан (1718-1724). Главнокомандующий войсками на Кавказе (1726). При Петре II вызван в Москву, произведен в фельдмаршалы и назначен членом Верховного тайного совета. В 1730 г. сначала назначен сенатором и президентом Военной коллегии, но потом арестован и сослан в Иван-город, позже в Соловецкий монастырь. При Елизавете Петровне возвращены звания, ордена и должности.

13 Долгорукий Иван Алексеевич (1708-1739) — князь, фаворит Петра II. Обер-камергер, майор гвардии (1728). В 1730 г. сослан в Березов. После повторного следствия казнен.

14 Вероятно, что Кейта имеет в виду Матвеева.

15 Долгорукая Екатерина Алексеевна (1712-1745) — княжна, невеста Петра II. В 1730 г. сослана в Березов, затем в Томск и Новгород. При Елизавете Петровне возвращена из ссылки.

16 Долгорукий Алексей Григорьевич (ум. в 1734 г.) — князь, смоленский губернатор (1713), сенатор и второй воспитатель Петра Алексеевича (1726), действительный тайный советник и член Верховного тайного совета (1728). В 1730 г. сослан в Березов.

17 Вероятно, еще помня о роли Остермана в свержении Меншикова.

18 30.11.1729 г. император объявил о свадьбе членам Верховного совета, военачальникам и другим важнейшим особам.

19 Петр I Алексеевич (1672-1725) — русский царь (1682), единолично начал править с 1696 г., император (с 1721).

20 6 января.

21 Некоторые дипломаты отмечают, что Иван Долгорукий проводил время у своей невесты Натальи Борисовны Шереметьевой.

22 Петр II умер 19.01.1730 г. между 1 и 2 по полуночи.

23 Головкин Гавриил Иванович (1660-1734) — граф (1707), первый канцлер в России (с 1709 г.), президент Коллегии иностранных дел (1717), член Верховного тайного совета. При Анне Иоанновне кабинет-министр. Выступал против верховников.

24 Голицын Дмитрий Михайлович (1665-1737) — князь, учился за границей в 1697-1700 гг., дипломат, сенатор (1718). В 1723 г. был арестован, затем отпущен. Член Верховного тайного совета. В 1736 г. привлечен к суду и приговорен к смертной казни. Умер в Шлиссельбурге. Владелец одной из самых больших частных библиотек в то время.

25 Анна Иоанновна (1693-1740) — герцогиня Курляндская (с 1710 г.). Российская императрица (с 1730 г.). Дочь Иоанна Алексеевича.

26 Верховный тайный совет взял на себя инициативу выбора, несмотря на то что существовало и подложное завещание Петра II, и «Тестамент» Екатерины I.

27 Ягужинский Павел Иванович (1683-1736) — граф (1731), генерал-аншеф (1727). Посланник в Империи (1720-1721), Польше (1726-1727) и Пруссии (1731-1734). С 1722 г. генерал-прокурор Сената. В 1730 г. сначала примыкал к верховникам, потом встал на сторону Анны Иоанновны. С 1735 г. кабинет-министр. Здесь Кейт немного путает: Ягужинского арестовали из-за того, что он послал предупредить Анну Иоанновну об избрании, и произошло это немного позже описываемых событий.

28 Вероятно, Кейт говорит о письме Верховного тайного совета за подписью Г. И. Головкина, М. М. Голицына, Д. М. Голицына, В. Л. Долгорукого, А. Г. Долгорукого и А. И. Остермана, адресованного Анне Иоанновне, сообщавшем о ее избрании и содержавшем текст кондиций.

29 Об этом, на самом деле, знали только члены Верховного тайного совета, но не собравшиеся в Сенате, — вот откуда, скорее всего, тайна и неодобрение.

30 Во главе делегации, которая и привезла письмо, о котором говорилось выше, были В. Л. Долгорукий, М. М. Голицын и генерал-майор М. И. Леонтьев.

31 Нельзя не согласиться с Полом Дьюксом и Брендой Мейам-Уотерс в том, что решение о форме правления не было принято, а проекты, возникавшие с 1 по 25 февраля (до двенадцати), были связаны с прибытием из Курляндии Леонтьева и объявлением текста кондиций с предложением письменно изложить способы для улучшения образа правления.

32 Долгорукий Василий Лукич (ок. 1670-1739) — князь, российский посол в Польше (1706-1707 и 1724), Дании (1707-1720), Франции (1720-1722), Швеции (1726-1727), сенатор (1723), член Верховного тайного совета (с 1728). В 1730 г. сначала назначен губернатором в Сибирь, затем сослан в деревню и позже на Соловки. После повторного следствия казнен.

33 10 февраля.

34 Село Всехсвятское.

35 Петр I

36 Это случилось 25 февраля, а присягали 3 марта.

37 Село под Москвой.

38 Миних Бурхард Кристоф фон (1683-1767) — граф, генерал-фельдмаршал (1730), на русской службе с 1721 г., с 1730 г. президент Военной коллегии, в 1740 г. первый министр, с 1741 г. в отставке. В 1742-1762 гг. в ссылке.

39 Бирон Эрнст Иоганн (1690-1772) — герцог Курляндии и Семигалии (1737), камергер Анны Иоанновны, регент (1740). Приговорен к смертной казни, замененной ссылкой в Пелым. С 1742 г. в Ярославле. С 1762 г. вновь герцог Курляндский.

40 Корф Иоганн Альбрехт (1697-1766) — барон, камер-юнкер Анны Иоанновны (1728), директор Академии наук (1734-1740), русский посланник в Копенгагене (1740-1746 и 1748-1766) и Стокгольме (1746-1748).

41 Левенвольде Карл Густав (ум. в 1735 г.) — граф (1726). В 1727-1730 гг. удален от дел. В 1730 г. по поручению брата известил Анну Иоанновну о решении Верховного тайного совета. Генерал-поручик (1731), полковник лейб-гвардии Измайловского полка, посланник в Вене, Берлине и Варшаве.

42 Левенвольде Карл Рейнгольд (1693-1758) — граф (1726), камергер (1725). В 1742 г. сослан в Соликамск, а оттуда в Ярославль.

43 Лефорт Петр Богданович — племянник Франца Лефорта.

44 Лефорт Иоганн — советник курфюста Саксонского и короля Польского Августа II, его посланник в России (1721-1734 гг.).

45 Считает себя молодым по выслуге лет в российской армии.

46 Алексей (1690-1718), его дети: Петр II и Наталья (1714-1728).

47 Екатерина I.

48 Анна Иоанновна.

49 Черкасский Алексей Михайлович (1680-1742) — князь, сенатор (1726). При Анне Иоанновне — кабинет-министр. Великий канцлер (с 1740 г.).

50 Деревянное здание в Летнем саду с фасадом на Неву, построенное Ф. Б. Расстрели в 1732 г. Дворец состоял из 28 помещений и залов. В 1741 г. перенесен в Екатерингоф.

Текст воспроизведен по изданию: Джеймс Кейт. Записки // Источник. Документы русской истории, № 4 (46). 2000

© текст - Смирнов С. 2000
© сетевая версия - Тhietmar. 2008

© OCR - Волков В. 2008
© дизайн - Войтехович А. 2001

© Источник. 2000