-

«Коли с человеком чертовка живет...»

В архивах России сохранились многочисленные травники, лечебники, зелейники, вертограды XVII–XVIII веков. Эти рукописи изучались до сих пор главным образом историками медицины, однако они представляют также интерес для изучения нравов, обрядов, верований того времени. Обратимся к лечебнику, писанному характерной скорописью XVII века, из собрания Отдела рукописей Российской государственной библиотеки. (Ф. 310 (В. М. Ундольский) Д. 696.) ¹ К сожалению, сборник лишен помет, которые позволили бы судить о том, кто были его составители и владельцы.

В тексте встречается большое количество диалектных слов, которые дают основание предполагать, что лечебник имеет севернорусское происхождение.

В лечебнике можно найти советы на разные случаи жизни (напримери что делать, если жена гуляет от мужа, как выгнать сверчков из жилья, какие предосторожности следует соблюдать, выбирая место для нового дома. Эти советы преследуют практические цели, но для их достижения рекомендуется прибегать к магическим средствам. Такие суеверные наставления в рукописи даются вперемешку с медицинскими предписаниями, основанными на применении трав и настоек. Если у человека что-то заболело или образовался нарыв, то он, как правило обращался к помощи мазей и снадобий. Но если он хотел выведать у своей жены правду во сне или внушить страх окружающим, приходилось обращаться к магии.

Магическое действие, как правило, направлено против враждебных сил, конкретных или мыслимых обобщенно; это могли быть и злой дух, и вор, и разбойник, и дикий зверь, и мыши, и насекомые, и персонифицированная болезнь. Впрочем, в отдельных предписаниях подчас вовсе не просто разграничить, где кончаются рациональные средства и начинаются средства суеверные.

Некоторые сугубо утилитарные рекомендации написаны живым, образам языком. Например, от сердечной боли и кашля применяли траву «мачехино лицо»: «Есть трава мачехино лице, а ростет она на пожнях, кругла как коневое копыто, корень у нее черлен как змия, и ты дай ту траву ясти тому человеку» (Л. 62).

Положительных результатов для здоровья человека ожидали не только от практически-мотивированных действий, но и от сугубо символических; например, младенца от болезни «грызи» рекомендовали протащить сквозь челюсть убитого волка: «Аще младенца грызет, и ты возми челюсти волчьи, о[т]крой их около да пройми детя скрозь, и престанет грысть» (Л. 67).

Если муж избегал жены, то рекомендовали такое средство: «Аще муж начнет беречи[сь] жены, то помажь его салом медвежьим всего или михерь (половой орган. — А. Т.) его, и не будет ему похоти на иную жену» (Л. 37). Это предписание на первый взгляд имеет суеверный характер, однако, если учесть, как противно пахнет медвежье сало, и учесть, что заказ такого рода явно исходил от законной супруги, можно думать, что никто, кроме нее, после таких манипуляций уже не покусился бы на ее благоверного и семейный мир был бы восстановлен.

Взаимопроникновение утилитарного начала и символически-магического характерно и для способа избавления от сверчков: «Сверчки гоняти ис хоромины. И ты возми громового древа треску и зажги углем сверчка в голову, ожги не до смерти, а говори: «Скажы товарищам [45] своим, чтоб вас тут не было, а срок вам на три часа» (Л. 79–79об.). Здесь есть определенные магические моменты: используется щепка дерева, пораженного молнией, человек обращается к сверчкам как к разумным, одушевленным существам, однако в целом действия имеют вполне бытовую мотивировку — человек по-свойски требует от сверчков убраться и предъявляет им своеобразный ультиматум.

Можно выявить круг вопросов, которые волновали составителя лечебника и соответственно тех, которые оставляли его равнодушным. Например, в сборнике детально прописано, как следует поступать в случае полового бессилия или если жена гуляет на стороне, но нет ни одного слова про то, как обуздать своеволие непослушных детей или утихомирить не в меру ретивую тещу. Внутрисемейные отношения в сборнике рисуются именно как отношения между мужем и женой, причем не исключается, что жена может загулять, начнет избегать мужа или изменит ему в его отсутствие. Целый ряд рекомендаций связан с разрешением проблем в интимной жизни. Например, чтобы жена не изменяла мужу, давались такие советы: «Аще жена от мужа бежит, дай ей воробьево серце съести и кровь, и она учнет любити мужа... Аще жена у кого блядит от мужа, выйми из жабы язык и свяжи с ежевою кожею, напиши на ней: «Измаил, Вавилон», и заложи под главу или под левую пазуху, все ти исповесть» (Л. 37об.–38).

Присмотримся к такому совету: «Аще хошь, что[бы] жена от мужа на сторону не блядила, возми с озера пены и помажь михерь свой, пребуди с нею, не будет блястись с чужим, а ис того б озера истоков не было никуды» (Л. 37об.). Несложно уловить здесь соответствия: пена — сперма, озеро — женское лоно. Символический смысл этой рекомендации, по-видимому, в том, что муж должен быть единственным, кто «купается» в этом «озере».

Приводятся в лечебнике и средства, как выпытать у неверной супруги во сне ее секреты, например: «Аще хошь у жены тайну выведать, возми кость курячью и чревопупок к обеду и положи спячей на перси, все исповесть. О том же. Возми совино сердце да приложи к левому боку против серца сонной, все ти выскажет» (Л. 39).

Среди реальных проблем встречались и такие: «А коли с человеком чертовка живет, ино взяти перья павиного и обвязати на себя по голому телу и носити перье подле себя или в мошне, опричь того пити вода или питье которое, а кладучи перье в ыное питье, а пити с того перья по 30 дней...» (Л. 60). Чертовка» — это, по-видимому, какое-то женское демоническое существо. Можно предположить, что она посещала мужчину во сне, причем помимо его желания.

Отметим, что приведенные рекомендации, как и многие другие, по своей структуре имеют трехчленный характер: в первой части намечается определенная ситуация, во второй предписывается, как следует поступить, а в третьей гарантируется благополучный результат.

Особого внимания заслуживает третья, заключительная часть. В ней ощущается определенный волевой импульс; она призвана убедить человека в результативности его будущих действий, внушить ему уверенность в благополучном разрешении ситуации. Лечебник не просто предписывает некое средство, но обещает доступное и надежное решение жизненных проблем. Характерно, что в тексте почти никогда не разъясняется, как следует поступить, если рекомендованное средство не даст положительного результата.

Судя по лечебнику, в России XVII века были широко распространены амулеты и обереги, в качестве которых, как правило, использовали части тела или внутренние органы зверей, рыб или птиц, а также некоторые растения и минералы. Например, из камней в сборнике упомянут так называемый «чертов палец» (Л. 43). Добытый из петуха таинственный камень «лектариус» должен был придать человеку великую силу и недюжинное здоровье: «А хто тот перстень с камнем носит, и у того человека сила бывает велия, мотчи он станет за 4 человека и болше, и будет он счастлив во всем и здрав нутром, и от всякие болезни добро велми» (Л. 64об.–65). Как своеобразный амулет использовали и камешки, извлеченные из ласточки: «О ластовицы. Изыми ее на злете, до земли не допущая, и выни из нея из пупа два камениа и, вделав [в] перстень, и носи при себе в чистоте, и ты також всеми людми любим будешь, и окорм познаваешь, в которой естве есть, в тое поры на том перстне роса станет» (Л. 85).

Согласно поверьям, глаз осетра оберегал на войне; он же помогал, когда человек шел к властям или в суд: «О рыбе осетре. Рыба осетр изымать в Купалницу и выми из него правое око и перо ис-под щетки из десные же страны, возми и носи его при себе в чистоте и, когда идешь пред царя, или князя, или великаго [46] велможу, иди в суд, или в беседу, то всем[и] любим будешь и врагов своих одолеешь» (Л. 84).

Но, пожалуй, самым широким спектром символических функций наделялся пепел волка или ужа. Человек, который предусмотрительно этим пеплом запасся, мог со спокойной душой отправляться и на суд, и на войну и не бояться никаких недругов: «Аще боишся неприятелей своих, и ты положи ужева пепелу на главу свою или вольчья да накрой, и ты будеш беспечален... О том же. Того ж пепелу положи в воду да умойся тою водою, ино страшен будешь, ино неприятели твои побегнут... Аще хто пойдет на суд тягатися, и того же ужева или волчья пепелу полож под язык свой в рот, ино не могут тя потягати» (Л. 69об.–70об.). Этот же пепел должен был оказать воздействие на спящего человека: «Аще мысли не можешь домыслитися, и того ж ужева пепелу или вольчья завяжи в суконной плат да положи на главу и ляг спать, и ты видишь все во сне, как быть, так увидится... Аще хощь изведати у человека тайну, и ты того ж ужева пепелу всыпли на серце человеку, о чем хоть сонной роскажет, толки у него спрашивай, все выскажет» (Л. 70). Пепел ужа спасет и в том случае, если человека попытаются отравить: «Аще хто ужев пепел носит при себе, и где идет за стол ясти, и где ни будет, того человека не возмет отрава никакова ни в чем» (Л. 72об.).

Универсальным средством считалась летучая мышь, ибо «нетопырь многим вещам годен» (Л. 71об.). Если женщина никак не может родить ребенка, то следует внести в дом высушенную летучую мышь и тут уж она тотчас разродится. Если боишься «черного зверя», носи с собой летучую мышь (Л. 72). С ее помощью можно также вернуть сон человеку; для этого нужно завернуть ее в зеленое сукно и положить на голову (Л. 79).

Рукопись содержит множество заговоров и различных словесных формул. Магические слова советовали не только произнести, но и написать (на бумаге, масле, яблоке, хлебе, козьем сыре, корнях дерева, черепке, коже ежа, олове). Помощи ожидали не только от самой молитвы, но и от бумаги, олова или черепка, на которых она написана. Заговор от вора советовали наговорить на козий сыр или на пшеничный хлеб и накормить ими того, кого подозревают в краже.

Магические тексты могли состоять или из одних букв под титлами, или просто из набора непонятных слов. В качестве заклинания использовали также формулы православного богослужения или имена евангельских волхвов.

Встречаются в сборнике и заговоры, замечательные по своей архаичности, силе и выразительности образов. Таков, например, заговор от боли в желудке, который следовало написать на олове, а после привязать над желудком ниткою из полотна: «Желутче, чему мя томишь и рвешь, аки лев? Спи, яко телец, кровь яди, кровь пиешь, многоядчиве желутче, ослаби сию болезнь, юз не могу уже терпети» (Л. 80об.). Начальная часть заговора восходит к византийским заговорам от болезни, называемой «истера» или «дна»; примерно такие же тексты (только на греческом языке) встречаются на амулетах-змеевиках эпохи Древней Руси. Однако в словах «ослаби сию болезнь, юз не могу уже терпети» слышен живой голос человека, измученного хворью.

На сновании этого сборника можно попытаться составить условный собирательный портрет человека, потребности которого он должен был обслуживать. Прежде всего, несомненно, что лечебник обращен к мужчине, а не к женщине. В сборнике вообще нет суеверий, связанных с такими женскими занятиями, как приготовление пищи, доение коров или ткачество.

Впрочем, составителя волновали и проблемы, связанные с рождением ребенка. В частности, в сборнике приводится целый набор средств, которые должны были облегчить и ускорить тяжелые роды. Например, если жена не могла долго родить, советовали написать на бумаге такой «стих»: «Двери небесные отверзошася и ты, отроча, изыди, зовет тя Господь наш Иисус Христос». Далее грамоту с этим «стихом» следовало положить на хребет родильнице и с чувством исполненного долга ожидать, когда дитя «изыдет» (Л. 36об.).

А вот как узнать пол будущего ребенка: «Аще хошь у жены уведать, что будет, мужескйй пол или женский, и ты посади ее на земли против себя и вели ей стати внезапу от земля, и аще двигнется напред правою ногою, то мужеск пол, аще ли левою, то женск пол будет» (Л. 78). Рекомендация дается с точки зрения мужчины; он сажает женщину на землю, а после «велит» ей встать; жена не ожидает этого приказа, но беспрекословно и без промедления подчиняется ему.

Приводится в лечебнике и другой способ, как узнать о том же: нужно взять у жены грудное молоко и пустить его на воду; если молоко потонет, то родится сын, а если всплывет, то дочка.

Имеются в сборнике и средства от бесплодия: [47] «Аще будет жена гараздо неплодна, избери 30 воробьев и свари, дай ясти с пресным молоком или вороб[ь]евою желчию помажи михерь свой, пребуди с нею и будет чревата... Аще жена неплодна, возми птицу ряба (рябчика. — А. Т.) и желчию помаж михерь, пребуди с нею, поступит дитя тем» (Л. 34об.–35).

Способ проверить девственность может шокировать даже привычного ко многому человека: «Аще хощеши пытать, которая девица чиста или растлена, молодаго медведка посик ² или лисья посику ускреби, посика сухово в пиво или в квас дай пити. Будет цела, ино неть ничего, а будеть ые цела, ино тутож сквозь пройдеть ее» (Л. 131об.).

Человек, к которому обращен лечебник, это относительно зажиточный домовладец, он занимался скотоводством и зерноводством, а также охотой, рыбной ловлей, выращивал садовые деревья, разводил пчел. У него есть на дворе и люди, и скот, и он вынужден заботиться о том, чтобы и те и другие от него не сбежали: «Аще у кого люди бегают из двора или скот, взять воды из вороту (водоворота. — А. Т.), которая воротится противо солнца, и дать пить, и к тому не будет бегать» (Л. 39). Он не только сам совершает ритуальные действия, но и «велит» совершать их другим.

В лечебнике приводится довольно подробная картина повседневной жизни. Иногда человек вынужден надолго оставлять дом и семью, и его тревожит то, что жена может изменить ему в его отсутствие. По возвращении домой он предпринимает меры для того, чтобы выведать у нее тайны во сне.

Он ходит в гости сам и принимает гостей. В гостях он опасается, что ему в пищу или питье подмешают яду, и заранее заботится о том, чтобы себя обезопасить. Его занимает, как можно много выпить, но при этом не опьянеть. Специфические проблемы приходится решать и при приеме гостей, например, как быть, «когда захочешь гостей нечем малым упоить», или что делать, «аще которой человек не хочет пьяново питья пити» (Л. 86–86об.).

При покупке или продаже товара человек торгуется; сохранить самообладание при этом ему помогают своеобразные амулеты — правая и левая лапы убитого орла: «О птице орле. Правая нога орлова носить за правым рукавом или за правым голенищем, и тогда что станешь купить, и ты торгуючи подвигай к себе рукою, и ты купишь, как тебе надобно, а левую ногу орлову носи за левым рукавом или голенищем, и как станешь что продавать, и ты тою ногою или рукою торгуючи пехай от себя проч, и ты продашь, как тебе годно» (Л. 85–85об.).

Человек стремится к тому, чтобы обеспечить себе безопасность и неуязвимость. Начиная какое-либо дело, он никогда не может быть уверен в его благополучном завершении, отправляется ли он в путь, на охоту или рыбалку, и тем более на суд или на войну, намечает ли место для нового дома или приступает к севу. Ему приходится опасаться судебной тяжбы и драки, яда, врагов и неприятелей, вора и разбойника, чародейников и лихих женок, беса и чертовки, диких зверей, змей, мышей, вредных насекомых, измены жены, полового бессилия или, наоборот, неумеренной похоти. Ему угрожают многочисленные болезни, в том числе порча, эпилепсия, лихорадка, грыжа, желтуха, бельмо на глазу, бессонница, проблемы с памятью и со зрением.

Человек идет к другим людям во всеоружии оберегов и амулетов, заучив определенный набор заговоров и суеверных средств, которые помогут ему в нужную минуту сохранить самообладание и уверенность в своих силах.

Человек обращается к магии в такие моменты, когда у него нет иного, более результативного способа разрешить конкретную проблему и он вынужден положиться на волю случая. Например, если конь заблудился «в пустыне», то нужно назвать имена трех волхвов, которые пришли поклониться Христу, — и спокойно ждать в уверенности, что «конь явится». Магическое средство в такой ситуации позволяет не просто ожидать удара судьбы, но с надеждой положиться на волю провидения, зная, что все возможные средства уже испробованы.

Магические действия, описанные в лечебнике, направлены на решение сугубо бытовых, практических задач. В них нет ничего загадочно-необъяснимого, нет никакой религиозной экзальтации. Подобные лечебники дают представление о том, какими проблемами и заботами жили простые люди «бунташного века».

Комментарии

1. Ссылки на данный сборник далее даются непосредственно в тексте.

2. То есть место, на которое помочился молодой медведь.

Текст воспроизведен по изданию: "Коли с человеком чертовка живет..." // Родина, № 12. 1999