«Книга Виниуса»

Памятник русского собирательства ХVII—ХVIII вв.

(Представлено академиком С. Ф. Платоновым в заседании Отделения Гуманитарных Наук 18 апреля 1928 года)

Создание в 1924 г. в составе Библиотеки Академии Наук Кабинета инкунабулов, редких книг, рукописей и гравюр было приветствуемо теми, чью область исследования составляют графические искусства прошлого. Передача во вновь образованный кабинет материала, хранившегося дотоле по разным отделам Библиотеки, выявляла исключительно ценную часть академических собраний и облегчала работу по ее изучению. Но прежде всего эта передача сулила возможность обнаружения памятников еще не бывших в поле зрения историко-художественной науки. В обширных книгохранилищах учреждения, накапливавшего свои богатства в течение двух столетий, такие находки были вероятны, тем более, что первые десятилетия своего существования Академия являлась средоточием всех наук и художеств в стране.

Надежды не замедлили оправдаться. Быстрый приток материала из основного фонда Библиотеки в короткое время дал не только первоклассный подбор редких книг, но и обилие остававшихся неизвестными гравюр и рисунков.

В числе особо счастливых находок должен быть отмечен, между прочим, один альбом ХIIIССd/ХХ, заслуживающий вящего внимания как в силу его происхождения, так в по художественному значению известной части своего состава. ¹ Этот альбом представляет собою объемистый [216] in folio в старинном, украшенном тиснением и сильно пострадавшем от времени, переплете телячьей кожи. Его содержимое слагается из оригинальных рисунков, восьми страниц неоконченной славянской рукописи Жития апостола Матфея и гравюр. Рисунки и гравюры наклеены на лицевой и оборотной сторонах листов альбома (45,5 см в вышину, 34 см в ширину) и лишь, как исключение, некоторые из них сброшюрованы с последними в ненаклеенном виде. Всех рисунков 171; число гравюр выражается в цифре 138. Состав альбома отличается пестротой, причем материал относится к ХVII и отчасти ХVI столетию. Листов, которые с неоспоримостью указывали бы на их принадлежность к ХVIII в., хотя бы к первым его годам, не имеется. Наряду со значительно преобладающими произведениями голландской школы бросаются в глаза рисунки несомненно русские, или, по меньшей мере, исполненные в России. Они встречаются уже на первых страницах альбома и не могли быть добавлены впоследствии, так как система размещения рисунков тесно прилегающих один к другому исключает, в данном случае, возможность такого добавления. Не менее существенно и то, что упомянутая выше рукопись не вклеена в альбом, но вплетена среди его листов. Эти два обстоятельства с определенностью указывают, что свой теперешний вид коллекция получила уже при наличии русского материала и делают очень вероятным предположение, что как целое она сложилась в России.

Имеющиеся в нашем распоряжении данные о прежних владельцах альбома, в свою очередь подтверждают, что мы имеем в нем памятник русского собирательства и притом редчайший, так как он относится к эпохе, следов которой в области коллекционирования сохранилось чрезвычайно мало.

Он связан с именем занимающим в истории России ХVII в. и начала ХVIII в. видное место. На первой странице альбома имеется современная ему надпись чернилами: «Книга Андрея Виниуса цена десять рублевъ». Непосредственно под нею помета: «44 AW». Другая, чернилами же сделанная и частично стершаяся, надпись па крышке переплета, чтением которой мы обязаны Ф. И. Покровскому, гласит: «Сия книга стольника Матвея Андреевича Виниуса подписана Апр…….»

Многочисленные труды русских историков уделяли, по разным случаям, внимание роду голландских выходцев Виниусов, представители которого в течение почти целого столетия прилагали свои знания и энергию к многоразличным сторонам государственной жизни их новой родины. Результаты всех этих изысканий были заново проработаны И. П. [217] Козловским, привлекшим кроме того много неисследованного архивного материала, позволившего ему дать наиболее полную сводку биографических данных о Виниусах. ² Упоминания об интересующей нас «Книге Виниуса» в труде Козловского не содержится, как не находим в ней ответа и на многие, возникающие в связи с ней, сомнения.

В отношении первой из приведенных надписей встает прежде всего вопрос, имеет ли она в виду старшего представителя этого имени Андрея Денисовича Виниуса известного, главным образом, в истории горного и оружейного дела на Руси, а также в качестве дипломатического агента царя Михаила Федоровича, или его сына Андрея Андреевича, явившегося одним из главных сподвижников преобразовательной деятельности Петра Великого. Сомнение решается в пользу второго. В почерке надписи можно признать его руку. Аналогичные обозначения имеются и на других книгах его библиотеки и в том числе на таких, которые вышли в свет после смерти Андрея Виниуса старшего. Ряд листов альбома по своей поздней датировке также не мог принадлежать этому последнему.

Личность другого владельца книги вполне ясна. Матвей Виниус являлся сыном Андрея Андреевича. В противоположность отцу и деду он не сделал карьеры, в чем повинна не столько ранняя его смерть, последовавшая в 1715 г., сколько по-видимому присущая ему леность и даже беспутный образ жизни, каковые составляли предмет постоянных забот его родителя.

Покойный Ю. В. Татищев со свойственной ему любезностью предоставил в наше распоряжение два интересных документа, из которых явствует, что надпись на переплете сделана после 1689 г., так как в указанном году Андрей Виниус заявляет, что его сын Матвей, по малолетству, чином не верстан. Тот же документ, помещаемый нами в приложении I к настоящей статье, любопытен, между прочим, и тем, что называет еще другого сына — Федора, упоминания которого в литературе о Виниусах мы не встречали.

Но альбом не только принадлежал Виниусам, он был составлен одним из них. Об этом позволял бы догадываться вошедший в него материал. Присутствие же на одной из страниц первой его части виниусовского герба, равносильно доказательству: этот герб наклеен среди рисунков таким образом, что несомненно имелся уже налицо при верстании их по страницам альбома. [218]

Таковой поступил в Академию вероятно из владения Андрея Андреевича Виниуса, пережившего сына. Но чудится, что «книга» и составлена первым. Библиографические склонности Андрея Андреевича хорошо известны. Его библиотека, насчитывавшая 363 названия, в том числе много ценных книг, представляла для Петровского царствования нечто выдающееся и, по свидетельству самого владельца, собиралась в течение пятидесяти лет. Его многосторонняя деятельность обнимала не только разнообразные отрасли государственного управления, как-то: почтовое, врачебное, горное и корабельное дело, ведение Сибирским Приказом и артиллерией, учреждение учебных заведений, сферу дипломатических сношений или научно-литературные труды, но и соприкасалась с областью искусства. В 1687 г., по поручению Шакловитого, он заказывал, через своего постоянного корреспондента, амстердамского бургомистра Витзена портрет царевны Софьи. Позднее мы встречаем указание, что ему поручается Петром озаботиться исправлением неудачно сделанного портрета Ф. Ф. Плещеева. При возвращении Петра, после взятия Азова, он ведает устройством триумфальной арки и церемонией торжественного въезда победителей в Москву.

Предметы изображения вошедших в альбом листов, в особенности гравюр (военные действия, осады, корабли, географические карты, виды заморских стран, портреты, сюжеты религиозно-нравственного порядка и тут же мифология), прекрасно отражают круг интересов общих передовым русским людям переходной эпохи ХVII—ХVIII вв. Но как-то уж слишком этот материал, в своих деталях, сплетается с тем, к чему имел касательство Андрей Андреевич Виниус. Авторитетное мнение Ф. И. Покровского, склонного считать надпись о принадлежности книги Андрею Виниусу по почерку более старой нежели наименование владельца на переплете, казалось бы, тоже поддерживает предположение, что альбом составлен не Матвеем Виниусом.

Кем бы не была она составлена, коллекция являет собою тип характеризующий собирательство произведений графики в отходившей Московской Руси. Этим не исчерпывается, однако, значение «Книги Виниуса». Неожиданно она дает нам материал самодовлеющего значения.

Первую половину альбома составляют рисунки; несколько листов встречается также в конце, среди гравюр. Непосредственное соседство самых разнообразных произведений сильно вредит даже лучшим из них. Многие очень плохой сохранности. Пятна сангины, угля или пастели отпечатавшиеся с противоположных страниц портят, иногда непоправимо, хорошие рисунки и создают впечатление неряшливости. По счастью самые ценные листы хорошей сохранности. Рисунки распределены без какой-либо системы и, как в большинстве современных коллекций чередуются с вещами совершенно иного характера. Особенностью собрания [220] является полное отсутствие атрибуций. Одною подписью и двумя-тремя монограммами ограничиваются указания на авторов. Для рядового альбома той эпохи общий уровень рисунков сравнительно высокий. Так как последние наклеены всею своего обратного стороною, исследовать их оборот, как и самую бумагу за редким исключением не представлялось возможным.

Наиболее ранний из рисунков (инв. № 7333) является редкостью. Он изображает стоящих святых Иоакима и Анну. Идущие от них ветви стилизованного древа указывают на генеалогию Христа (рис. 1). В верхней части композиции, в мелком масштабе, слева — явление ангела Иоакиму, справа — встреча у Золотых Ворот. Размеры рисунка 33 х 25,5 см. Он сделан пером с заливкою бистром и может служить превосходным образцом манерного нидерландского рисунка 30—40-х годов ХVI столетия. Автора следует искать в кругу мастеров вроде Дирка Веллерта или Яна Сварта. Соблазнительным было бы поставить этот лист в связь с подпитною картиною редчайшего Корнелиса Конинксло в Брюсселе, на которой повторяется тот же сюжет и аналогичная схема композиции. Отсутствие образцов графических работ мастера не дает однако возможности делать какие-либо выводы, ибо сходство некоторых частностей лежит уже в самой теме, а близость типов и, в особенности, трактовки складок и мотивов архитектуры является, вероятно, не более как следствием общности стиля эпохи. Другой ранний рисунок представляющий две стоящие фигуры в длинных одеяниях (инв. № 7256, разм. 16,5 х 11,5 см) мы отдаем Якобу де Гейену старшему (рис. 2). Обволакивающий форму и перекрещивающийся штрих характерен для рисунков последнего, хотя бы в Берлинском кабинете или Амстердаме (Lip., табл. ХI. 1; Moes, табл. 35). ³

Начало ХVII в. отображено несколькими пейзажами. Четыре небольших этюда (инв. №№ 7224, 7227, 7297 и 7336) мотивами и техникой выдают авторство Роланта Саверея. Два снабжены к тому же его монограммою. Плохая сохранность лишают их почти всякого интереса. Значительнее пятый, более крупный рисунок (инв. № 7355; 19 х 32,5 см.), где нежная заливка тушью дополняет итальянский карандаш, четко обрисовывающий развалины, листву и сидящих на первом плане художников (Ср. «Руины» в Дрезденском Кабинете — Wormann, IV, табл. 20). ⁴ Неоконченный пейзаж кистью бистром и пером (инв. № 7237) носит полную [221] подпись Яна ван де Вельде. Близок к его брату Езайасу «Замерзший канал» (инв. № 7347).

Времени полного расцвета голландской школы принадлежат многочисленные пейзажные рисунки, которые, уже при первом просмотре альбома, бросаются в глаза своей широкой, уверенной :манерою. В них заявляет о себе большой мастер. Внешних обозначений нет, но их и не надо, чтобы узнать одного из крупнейших художников Голландии — Яна Ливенса. Непререкаемой маэстрии штрих тростникового пера, светлые чернила тона бистра, величавость и крепость формы, выбор мотивов те же, что на его рисунках в Берлине, Амстердаме, Британском Музее. Колебаниям между Яном и Яном Андркесом Ливенсами на этот раз нет места. Наиболее [222] достоверные рисунки старшего и гравированный им на дереве пейзаж (Ров. 63) служат надежной опорою атрибуции.

Большинство рисунков исполнены на бумаге в четвертую долю листа. По темам они распадаются на две группы: одни дают отдельные этюды деревьев и листвы (рис. 3), другие — целостные изображения природы. Среди первых совершенно исключителен по достоинству рисунок (инв. № 7275), представляющий по технике как бы сколок с берлинского листа (Lip., табл. ХVIII); близок к нему рисунок — инв. № 7334. Некоторое сомнение мог бы вызывать этюд хвойного дерева (инв. № 7274), несколько выпадающий из числа остальных, но находящий себе аналогии в деталях амстердамского рисунка — Moes, табл. 5. В группе пейзажей в тесном смысле слова одно из первых мест принадлежит тому, где изображена обсаженная деревьями набережная канала, каменный мост и на противоположном берегу строения среди зелени (инв. № 7273). Виднеющаяся справа церковь есть часто упоминаемая в биографии Рембрандта Westerkerck в Амстердаме, законченная постройкою в 1631 г., что дает некоторые указания для датировки рисунка (рис. 4). В той же манере исполнен один из наиболее крупных рисунков, изображающий часть церкви и группу деревьев справа (инв. № 7239). Другой крупный по размерам лист с видом развалин какого-то аббатства [223] (инв. № 7350) по своей более мелкой и чуть суховатой штриховке напоминает детали пейзажа Музея Бойманс в Роттердаме (Kleinmann, VI, 40). ⁵

Во всех упомянутых рисунках торжествует графическое начало. Импрессионистическая передача формы, атмосферы, света сочетается в них с четкой узорностью строго линеарных приемов. Ряд других пейзажей альбома дает более живописную в своем существе разновидность манеры Ливенса. Лист, изображающий усадьбу в зелени (инв. № 7370) шедевр этого рода (рис. 5). Очень редок по технике, но не оставляет у нас сомнения в своей принадлежности мастеру рисунок пером, цветными карандашами и акварелью — пейзаж с четырьмя утками на воде (инв. № 7268).

Группа перовых рисунков Ливенса дополняется еще тремя листами другого содержания этюдом кистей рук (инв. № 7252) и двумя фигурными композициями — «Младенец Христос среди книжников») (инв. № 7259) и «Освобождение апостола Петра (инв. № 7389). Последний рисунок производит сначала несколько неприятное впечатление чему виной его очень крупный формат, сильные повреждения по краям, а также pentimenti в фигуре ангела, поднятая рука которого ранее была нарисована опущенною [224] вниз. Особенно обращает на себя внимание в этом листе чрезвычайно свободно набросанная фигура дремлющего стража.

Столь же многочисленными, как пейзажи, оказываются в альбоме и произведения портретного искусства Ливенса. Прямые аналогии с офортами и рисунками в других собраниях совершенно убедительны. В отличие от наиболее распространенных портретов художника, являющихся обычно более законченными, эти представляют собою быстрые этюды-наброски углем, лаконичные в своих приемах и схватывающие лишь характерность формы и выражения. Техника здесь близка к портрету в Институте Тейлера в Гарлеме (Kleinmann, 1). К лучшим принадлежат поколенный портрет сидящего мальчика (инв. № 7230, рис. 6), лист с тремя набросками голов (инв. № 7247) и голова другого мальчика в широкополой шляпе (инв. № 7348). Наиболее закончено изображение сидящего пожилого турка (инв. № 7359), где штрих напоминает портрет поэта Яна де Фоса во Франкфурте (Albertina, № 319). ⁶ В примыкающей к этой группе голове старика в профиль (инв. № 7249) мы узнаем Авраама знаменитой картины в Брауншвейге. [225]

В общей сложности собрание насчитывает около 30 рисунков Ливенса, краткие каталожные сведения о которых мы помещаем в Приложении II.

Рисунки Ливенса встречаются далеко не часто. Такое отличное и большое собрание их представляет ценный вклад в oevre мастера значение которого в наши дни не перестает расти. Открытие их тем более радостно, что оба наших наиболее богатых голландцами кабинета графики не могут похвалиться произведениями этого художника. В Эрмитаже ему приписываются два хороших, но сомнительных в своей атрибуции рисунка, в Музее же Изящных Искусств манера Ливенса не представлена вовсе. [226]

Из остальных рисунков остается упомянуть немногое. Лист Британского Музея, принадлежащий ученику Рембрандта Якобу Конинку (Hind, 1) ⁷ позволяет приписать этому редкому в своих работах мастеру пейзаж (инв. № 7335), изображающий, почти с того же места, то же селение Рандорн, с его характерною церковною башнею. Хотя лондонский экземпляр исполнен пером, а рисунок в альбоме итальянским карандашом, в обоих случаях передача формы такими же короткими, четкими штрихами обнаруживает, по-видимому, навыки той же руки. Среди анонимных листов следует отметить профильное изображение старика, цветными карандашами (инв. № 7303) и неизвестный сюжет одного из последователей Рембрандта (инв. № 7332).

Что касается затем группы русских рисунков, то в ней мы находим прежде всего несколько религиозных сюжетов, повторяющих типы русской иконописи конца ХVII в. Далее встречается ряд небольших парусных судов (между прочим напоминающих ботик Петра Великого), изображение какого-то животного вроде козла с курьезною надписью «зверь в Сибири мамонт» и ряд портретов. Отсутствие обозначений лишает их главного, иконографического, значения. Черты лица представленного на рисунке инв. № 7260 пожилого мужчины имеют большое сходство с портретом Андрея Денисовича Виниуса, гравированным Корнелиусом Фисхером. Особняком стоит исполненное пером и акварелью символическое древо обозначенное как «Изъявление вкратце божественных и человеческих вещей» (инв. № 7395). Общего характера представленных гравюр мы уже имели случай касаться выше. В художественном отношении наиболее значительны: большая сюита иллюстраций к Библии Петера ван дер Борхта, .датированная 90-ми годами ХVI в., аллегорическое изображение Юстиции Петера ван Нольпе и две военных сцены Ромейн де Хоога. Несколько листов к метаморфозам Овидия интересны как произведения, принадлежащие, судя по монограмме, художнику-дилетанту Николаусу Витзену являвшемуся согласно сообщению Наглера членом той же семьи, что и амстердамский бургомистр, с которым Андрей Андреевич Виниус находился в постоянных сношениях. ⁸ Среди топографического материала наиболее многочисленны виды городов Китая.

Присутствие почти всех этих гравюр достаточно объясняется их сюжетами. Но ради чего владельцы альбома собирали и в какой мере ценили [227] многочисленные в нем этюды натурщиков или листы подобные работам Ливенса? По-видимому, рисунками вообще дорожили. Недаром они помещены в начале альбома, получили хороший переплет, оценка книги относительно высока. Но тот или иной ответ не меняет в сущности дела. «Книге Виниуса» выпала роль быть одним из первых проявлений той коллекционерской деятельности, которою было создано на берегах Невы наиболее богатое собрание произведений голландской школы.

Приложение I

Герольдмейстерской Конторы книга № 241, приложение лл. 44 и сл.

РОСПИСЬ РОДУ ВИНИЮСОВЫХ

Впрошлом во 153 году блаженныя памяти при Великом Государе Царе и Великом Князе Михаиле Федоровиче всеа Руси Самодержце выехал отец мой Андрей Денисович Виниюс из Фрилянские земли, которой народ во всех Римских историях древности и делами своими противо монархии Римской был славен и та страна королевством именовалась и тех королей, которых поколение пременением многих времян пресеклось и после того пременилось в Речь Посполитую, как и ныне есть вольным уделом славной речи посполитой Надерлянской. У той земли в первом городе Левардене был дед мой и прадед рода стара и честна и знаменита, всегда чинам и достоинствам патрикии и советники. И ныне родители мои в Речи Посполитой Недерланской, а брать судна в городе Амстрадаме, а другой Государственной Казначей имеет ныне у себя все приходы и расходы денежные, да он-же в прошлых годах был в походе с князем Орашским от высокомочных Стать депутатом, товарыщем, как о том ниже сего свидетельственной лист за руками и печатьми Речи Посполитой высокомочных господ резидента, дву человек королевских камисаров, да генералапоручика, полковника и дохтора объявляет и подтверждает, а как отец мой в Московское Государство выехал служить блаженныя памяти Великому государю Царю и Великому Князю Михаилу Феодоровичу всеа Росии Самодержцу, был во многих посылках в Венецию и в Голанскую землю, да за ним-же была дворцовая Соломелская волость, да в прошлом во 161-м году, как блаженные памяти Великий Государь Царь и Великий Князь Алексей Михайлович всеа Велекиа и Малыя и Белыя Росии Самодержец изволил войну с польским королем и мстить их неправды, тогожь году послал он в Галанскую землю вместо Резидента комисориусомь, а с ним неколико иноземцев Лифлянскаго взятья шляхетных родов, какь Марсовы англеры элофовы, а во 163м году как отец мной с той службы приехал, крестился в православную веру греческиа восточныя церкви и тогда по Имянному указу блаженныя памяти Великого Государя крестил отца моего и меня Святейший Патриарх Никон. А после отца моего служил я во дворянех и был во 151-м году послан к королем Французскому, Гишпанскому, Англинскому посланным, а каково себя я у тех Великих Государей имел и то свидетельствуют в своих грамотах за своими руками те вышеписанные Великие Государи Короли, а имянно [228] кароль Аглгинской в своей грамоте за рукою своею писал сами словесы: «последним объявляем Мы Вашему Царскому Величеству что со всякою милостью и доброю честью учинили в приеме Вашего Царского Величества посланника Андрея Винияса и не могли есмы его от себя без доброй похвалы отпустить, которой его разум и предзрительство от рук наших заслужил и зело есть угоден и потребен и приемлем к достоинству и употреблению явных дел, в чем Ваше Царское Величество его употреблять будете». И в том шлюсь на тое грамоту в Государственном Посольском Приказе. Да яж посылан был по указу блаженныя памяти Великого Государя Царя и Великого Князя Алексея Михайловича всея Великия и малыя и Белыя Росии Самодержца во многие места для сыску золотых и серебряных и иных рудъ, а то со мною в той посылке был и то писано ⁹ в той Государевой грамоте за болшею красною печатью.

А дети у меня: Матвей, да Федор, по се время ни в какой чин не верстаны для того что малы.

А герб наш Виниюсовых, как ниже сего написан.

СВИДЕТЕЛЬСТВО

Мы ниже сего подписанные свидетелствуем и подтверждаем подписанием рук наших, что всем нам добре известно и ведомо есть, яко благошляхетнаго Их Царскаго Величества дворянина Господина Андрея Виниюса отец доброшляхетны и Царского Величества комисариус господин Андрей-же Виниюс, тогож дiды и прадеды рождены и произошли из древняго некоего честнаго и нарочитаго рода и были выну патрикии, советники в столичном городе Левардене, предела Фрислянского, который предел в древнейших летех был славное королевство, его-же народь во всех хрониках и историах был (одно слово не разобрано) ныне-ж присовокуплен к речи посполитей седми пределов волных соединенных провинций стран. Той-же род Виниюсовых есть союзен и присоединен с некоторыми нарочитыми благородными родами в Оландии, которые и по се время великие и преизящные и благородные чины и достоинство с высокою частию носят. И что се есть самая истина признаваем мы и подтверждаем с подписанием властных своих рук и с приложением своих благородных клейнот или печатей. Писано на Москве в лето 1689 Ноября в первый день.

Приписано ниже того:

(М: П:) Яган Вилгелм волной господин фон Келлер, Резидент.

(М: П:) Андрей Бутенант Комисар Королевского Величества Датского и Норверского.

(М: П:) Королевского Величества Свейскаго зде пребывающи при дворе Их Царскаго Величества Комисар свидетелствую вышеписанное Хриштоф Фон-Кохен.

(М: П:) Патрикий Гордон, генерал свидетелствую тож.

(М: П:) Полковник Ронар свидетелствую.

(М: П:) Царскаго Величества дохтур Арнолдус Фон-дер-Гулст приписал во свидетелство власною рукою. [229]

Приложение II

1. Младенец Христос среди книжников. В центре композиции стоит Христос, справа у стола группа из пяти фигур, слева две других. — Инв. № 7259; перо; 17 ? 20 см; pentimenti в голове Христа.

2. Освобождение апостола Петра из темницы. В левой части компо зиции стоящий ангел, справа от него пробуждающийся апостол, за ним стоящая фигура опирающагося на копье воина, другой сидит слева. — Инв. № 7389; перо, залит бистром; 49,5 х 41 см; сильно поврежден по краям; pentimenti в фигуре ангела. На обороте набросок инв. № 7388.

3. Часть готического храма среди деревьев. — Инв. № 7239; перо; 27,5 х 41 см. На обороте имеется какой-то пейзажный рисунок.

4. Деревенские строения среди деревьев. Слева проезжая дорога с телегою. — Инв. № 7240; перо; 19 х 29,5 см. На обороте по-видимому наброски фигур.

5. Хижина окруженная деревьями. — Инв. № 7262; перо; 20 х 29 см; неокончен и смыт. Трактовка листвы близка к рисунку в Британском Музее: Hind, 17.

6. Берег реки или канала. Справа оголенная ива, на противоположной сторове строения среди деревьев, на воде четыре утки. — Инв. № 7268; цветные карандаши, акварель, белила и перо; 22 х 33,5 см.

7. Набережная канала в Амстердаме вблизи церкви Westerkerck. — Инв. № 7273; перо; 20 х 31,5 см.

8. Вид полуразрушенного аббатства. Справа руина храма с двумя башнями на фасаде, в глубине строения, слева гробница, — Инв. № 7350; перо; 29 х 41 см.

9. Двор фермы. Справа стог сена и строения, в глубине на первом плане лежащие коровы. — Инв. № 7360; перо; 19 х 34 см.

10. Сельская усадьба. Среди густой группы деревьев виднеются строения, справа ворота, на первом плане мостик. — Инв. № 7370; перо; 20 х 28 см.

11. Этюд дерева. — Инв. № 7221; перо; 19 х 21,5 см.

12. Этюд ели. — Инв. № 7274; перо; 28 х 19 см.

13. Этюд дерева. Слева намечены строения. — Инв. № 7275; перо; 20,5 х 31,5 см.

14. Этюд ветвей, листьев и цветов. — Инв. № 7276; перо; 31,5 х 20 см.

15. Этюд дерева. — Инв. № 7334; перо; 20,5 х 31 см.

16. Сидящий мальчик в берете с пером. По колени, руки сложены, поворот 3/4 влево. — Инв. № 7230; уголь; 22 х 17,5 см.

17. Три этюда голов молодых людей. Первая слева почти в профиль влево (чуть срезана); средняя — 3/4 влево; третья, в берете, 3/4 вправо. — Инв. № 7247; уголь; 19,5 ? 27 см; в масляных пятнах. На обороте имеется какой-то рисунок.

18. Сидящий мальчик. По грудь, почти прямолично, поворот вправо. — Инв. № 7249; уголь; 17 х 15 см; в пятнах. На обороте какие-то наброски карандашем и сангиною.

19. Голова мальчика. Почти в профиль влево, смотрит вверх. — Инв. № 7257; уголь; 28 х 20,5 см.

20. Молодой человек настраивающий контрабас. Сидит на стуле, поворот вправо. — Инв. № 7267; уголь; 32 х 23,5 см.

21. Голова мальчика в широкополой шляпе. Поворот 3/4 вправо. — Инв. № 7348; уголь; 19 х 17 см.

22. Сидящий пожилой турок. Левой рукой поддерживает трубку, по пояс прямолично; слева и справа набросок той же головы в профиль и 3/4 вправо. — Инв. № 7359; итальянский карандаш; 27,5 х 26,5 см.

23. Сидящий на стуле молодой человек в широкополой шляпе. Поворот корпуса почти прямоличный, голова в профиль влево. — Инв. № 7388; уголь. На обороте — Инв. № 7389.

24. Этюд двух кистей рук. Верхняя держит нож ксилографа. — Инв. № 7252; перо; 16 х 17,5 см.

1. Богоматерь является евангелисту Луке. Евангелист слева за мольбертом, рядом стоят два ангела. — Инв. № 7212; итальянский карандаш; 24 х 16,5 см. В пользу Ливенса говорят: сплетение голландских и фламандских элементов, тип евангелиста, трактовка складок, детали композиции. Ср. офорты: Ров. 4, 10, 15—17, 74.

2. Небольшая церковь, окруженная деревьями. — Инв. № 7317; цветные карандаши на серой бумаге; 23 х 31 см; чрезвычайно плохой сохранности. Ср. инв. №№ 7268 и 7262, а также рисунок в Британском Музее: Hind, 17.

3. Стоящая женщина с корзинкою на левой руке. В чепце, поворот со спины. — Инв. № 7229; уголь; 21 х 12 см.

4. Голова молодого человека. Поворот влево, слегка наклонена вниз. — Инв. № 7284; уголь на синей бумаге; 16 х 14 см.

Комментарии

1. Мы пользуемся случаем принести искреннюю благодарность А. Ю. Малкину, В. И. Кардашевскому, Е. А. Рыдзевской и М. А. Шангину любезно предоставившим нам возможность ознакомиться с материалом, составившим предмет настоящей статьи и способствовавшим работе по его изучению.

2. И. П. Козловский, Первые почты и первые почтмейстеры в Московском государстве, Варшава, 1913. Там же приведена литература о Виниусах.

3. F. Lippmann, Zeichnungen alter Meister im Kupferstich-Kabinett der K. Museen zu Berlin. Berlin, 1902—10; M.E.W. Moes. Dessins anciens des ecoles hollandaise et flamande conserves au Cabinet des estampes du Musee de l’Etat a Amsterdam. Amsterdam, 1909.

4. K. Wormann, Handzeichnungen alter Meister im Koeniglichen Kupferstichcabinett zu Muenchen, 1898.

5. Kleinmann, Handzeichnungen alter Meister der hollandischen Schule. Haarlem, 1898 и сл.

6. J. Meder und J. Schonbrunner, Handzeichnungen alter Meister aus der Albertina und anderen Sammlungen, 1896—1908.

7. A.M. Hind. Catalogue of drawings by Dutch and Flemish artists. I. British Museum. London, 1915.

8. Тому же художнику принадлежит вероятно рисунок № 7298, изображающий льва и помеченный тождественною монограммою.

9. В копии «посылано»

Текст воспроизведен по изданию: «Книга Виниуса» Памятник русского собирательства ХVII—ХVIII вв. // Известия АН СССР. Отделение гуманитарных наук. № 3, 1929

© текст - Доброклонский М. В. 1929
© сетевая версия - Тhietmar. 2008
© OCR - Коренев А. 2008
© дизайн - Войтехович А. 2001
© АН СССР. 1929