(ИЗ ИСТОРИИ РАСКОЛА В ЦЕНТРАЛЬНЫХ УЕЗДАХ РОССИИ)

В Синодальном собрании Государственного Исторического музея, в составе документов Патриаршего казенного приказа хранится столбец «Роспись роскольшиком и церковным мятежником и непокоршиком», составленная в 1681 году архимандритом Белевского Преображенского монастыря Иовом и бывшим игуменом Волховского Оптина монастыря Варлаамом по изветам приходских священников города Белева и Белевского уезда ¹.

Появление «росписи» непосредственно связано с решениями Московского церковного собора 1666-1667 годов, уделившего большое внимание борьбе с оппозицией официальной церкви. Оппозиция выступала против официальной церкви под лозунгом защиты «старой веры», против обрядовых реформ Никона ². Как известно, Приказ тайных дел, стремясь подавить всякое недовольство, организовал (негласно) ряд политических сысков в центральных уездах страны по поимке церковных мятежников ³. Общее руководство сыском осуществлял царь, возглавивший церковь после оставления Никоном патриаршего престола.

Открывая собор 29 апреля 1666 года, царь Алексей Михайлович в своей речи говорил: «Грех ради наших учинилися многие простыя и неученыя мятежники и учали кресту и образом не поклонятися и вменять в скверну, и от тайн христовых учали удалятися и непричащатися» ⁴. Собор объявил раскольщиков вне лона церкви и градского закона, розыск их возложил на воевод и иерархов, обязав градских и уездных священников извещать духовные власти о местопребывании раскольщиков, их связях с населением прихода, об умонастроении и поведении всей паствы в отношении церкви ⁵. После собора организация борьбы с церковными мятежниками переходит из Приказа тайных дел новоизбранному патриарху Иоасафу II и Патриаршему казенному приказу. «Роспись» и является извещением о церковных мятежниках Белевского уезда в Патриарший казенный приказ. Других подобных донесений пока, по нашим данным, в архивах не обнаружено. Поэтому указанный документ, свидетельствующий о внутренней церковно-политической жизни России второй половины XVII века, представляет несомненный научный интерес.

Публикуемая «роспись» показывает, какие социальные группы были охвачены с конца 60-х годов XVII века брожением против господствующей церкви в Белевском уезде, раскрывает конкретные формы, в которые выливалось общественное недовольство той эпохи, когда сознание людей, независимо от их социальной принадлежности, было по преимуществу религиозным, а политический протест нередко облекался в религиозные покровы. На основании приведенных в документе фактов можно сказать, что ненависть к церковникам (главным образом, попам) проявлялась в различных группах населения, но далеко не всегда и не во всех социальных слоях она сочеталась с оппозицией крепостническому государству. «Роспись» показывает, как в конкретной действительности начал развиваться процесс бюрократизации церкви, постепенно превращавшейся в полицейско-охранительный орган самодержавия и реакции в духовной сфере. [64]

Из документа видно, что большинство «великих роскольшиков» составляли посадские люди города Белева — казаки, пушкари, ремесленники, торговые люди и другие представители городского сословия. Среди них встречаются и довольно состоятельные. Так, крепостной крестьянин помещика Ивана Пятово Сидорка Иванов, живущий постоянно на посаде и названный в числе непокорщиков, по-видимому, располагал значительными средствами. Чтобы окрестить своего новорожденного младенца «по старому» и не в церкви, он предлагал попу 10 рублей. Поп отказался исполнить обряд по его желанию, за что был выставлен хозяином со двора со словами: «Мне де и сто рублев ни за копейку». В числе раскольщиков попами-доносчиками называются также лица из помещиков и детей боярских, в их числе Анисим Степанов Бутенев, жена его и дети; Алексей Гаврилов Кошелев, приказавший своим крестьянам нe ходить в церковь; вдова Дарья Ивановская жена Бунина, ее сыновья и другие. На основании анализа источника можно с полным правом говорить о недовольстве определенной части населения официальной церковью, о протесте против политики насилия в вопросах совести. Хотя протест выражен в примитивных и даже в консервативных формах, он свидетельствует о пробуждении политического сознания и отрицании «святости» официальной церкви и ее служителей.

Судя по источнику, посредниками между раскольническими скитами и сочувствующим им населением уезда нередко выступали монахи. В документе неоднократно упоминается чернец-раскольщик Сергий из Жабынской пустыни ⁶. Среди приверженцев «старой веры» большинство составляли женщины, которые находились в наиболее униженном положении в феодальном обществе. Обращает на себя внимание то, что в «росписи» почти не упоминаются крестьяне-раскольщики, за исключением вышеупомянутого Сидорки Иванова, фактически оторвавшегося от деревни, крепостных (численность неизвестна) помещика А. Г. Кошелева и крестьянина А. С. Бутенева Филимошки Семенова, выступавшего посредником в переговорах между уклонявшимся от церкви помещиком и попом, подавшим на него извет. Трудно сказать, чем это объясняется в данном случае. Ведь, как известно из источников, основной контингент раскольников составляли беглые крепостные. Проявление церковного недовольства в посадской и служилой среде — яркое свидетельство того, что брожение против официальной церкви еще не превратилось в настоящее движение. Царское правительство вкупе с церковниками прилагали усилия, чтобы задушить всякое его проявление.

Текст публикуется по общепринятым правилам: орфография подлинника сохраняется, вышедшие из употребления буквы и буквенное обозначение цифр передаются соответственными современными буквами и цифрами; ъ в конце слов опускается. Титла раскрываются, надстрочные буквы вносятся в строку; в квадратные скобки заключаются ь после выносных, а также все наши прочтения текста. Пунктуация дается по современному синтаксису. Разбивка текста на абзацы от издателя.

Публикацию подготовила кандидат исторических наук В. С. Румянцева. [65]

По извету Белевского уезду села Погорелова флоровских попов Феофилакта да Исакия, да Василья прихоженин их белевец Анисим Степанов сын Бутенев и жена ево, и дети чинят роскол. В церковь божию никогда не ходят, тому ныне четвертой год, и в дом свой их, священников, ни с какими потребами не призывают, и отца духовного у себя он, Анисим, не имеет. А как де они, священницы /л. 2/, приходят к нему в дом на празник рожества христова и в великой пост, и к светлому христову воскресению с молитвами, и они де в то время из двора выбегают вон. А жена де ево, Анисимова, попу Феофилакту дочь духовная и в те годы на духу у нево не бывала. Да в прошлом де во 185-м году на святой неделе приходили они ж, священники, к нему, Анисиму, в дом со кресты, и он де, Анисим, в то время з двора сшол, а жена де ево и дети ко кресту и ко иконам прикладоватца не пошли. А в прошлом во 186-м году на святой же педеле приходили они, священницы, к нему со кресты, и он де, Анисим, их, священников, на двор не пустил, и велел крестьянину своему Филимошке Семенову сказать: есть де у нево и свои иконы, тем де он и молитца. Да в прошлом во 187-м году перед рожеством христовым поп Феофилакт приходил к нему, Анисиму, в дом с молитвою и жена де ево к благословению к нему не пошла. Да и на празник богоявления господня жена же ево ко кресту и ко святой воде не пошла и потому священническому извету писано из Преображенского монастыря от архимандрита Иова на нево, Анисима, и на жену ево, и на детей преосвященному митрополиту, и прислана о том ево архиерейская грамота ко архимандриту Иову да Обтина монастыря к бывшему игумену Варламу — велено их сыскать, и за ними посылано многожды, и они, покиня дом свой, бегают и ухороняютца.

Да по скаске Белевского уезду села Банина златоустовских попов Дементея да Матвея, да Михаила прихоженин де их Алексей Гаврилов сын Кошелев в церковь божию никогда не ходит и пречистых христовых тайн не причащаетъся с тех мест, как почели быть но[во]исправленые книги. А как они к нему приходят в дом со святынею, и он к ним к благословению и ни х какой святыни не приходит, и говорит им: вы де ныне служите над пятми просвирами, а не над седмню. И крестьяном своим он, Алексей, приказал, чтоб к цер/л. 3/кви не приходили; и они, крестьяне многия и не приходят. А раскол[ь]шиком к нему, Алексею, приход бывает ли, и они про то не ведают, потому что они у нево в дому мало бывают, а живут от нево далече, а когда к нему и придут, и у нево на дворе хоромного есть, где им ухоронитца.

Да по скаске Белевского жь уезду села Лабодина успенских попов Перфилья да Афонасья в приходе у них вдова Дарья Ивановская жена Бунина в церковь божию никогда не приходит лет с шесть и у них никогда не исповедывалась и не причащалась. А то ведомо, что был у ней духовной отец, с посаду троицкой поп Василей, и поп Василей преставися, тому больши десяти лет, а после ево, попа Василья, бывал ли у ней хто иной отец духовной, и они про то не ведают. А дети ее Анфим да Иван, да Лукьян Ивановы дети Бунина в церковь божию приходят и в дом свой их призывают, а отцы духовные у них есть ли, тово они не ведают, а у них никогда не псповедывались.

Да у них же в приходе белевцы дети боярские Ефим да Дорафей Федоровы дети Юровы в церковь божию никогда не приходят давно и у них не исповедываютца и не причащаютца, и в домы свои их никогда не призывают. А как они, попы, о рожестве христове и о светлом воскресении со кресты к ним придут, и они в домы свои их пустят, а меншова их брата Казмы никогда они у них в дому и нигде ево не видают. /л. 4/ [66]

Да по скаске жь и по извету города Белева зосимовского попа Захарья белевец посадкой человек Гаврилка Савинов сын Щукин. В нынешнем во 189-м году ноября 6-го числа родился у нево, Гаврилка, младенец женеск пол, и тот младенец и по се число не крещен, и в том есть ево, Гаврилкова, в Преображенском монастыре у архимандрита Иова скаска за ево рукою, что тот младенец не крещен.

Да по скаске же и по извету стефановского попа Ивана белевской пушкарь Лучка Матвеев сын да посацкого Кондратьева жена Бобкова Евфимьица. Были они восприемники — крестили младенца Антипа Некрасова внука и около купели направо не пошли, и с попом Иваном о том многое время спирались. Да по скаске же и по извету Козачей слободы николаевского попа Иосифа у прихоженина и сына ево духовного у беломесного казака у Фомки Каралева родился младенец в октебре месяце и по се число некрещен.

Да по сказке жь и по извету мироносицкого попа Евстафия дочь ево духовная белевского пушкаря Алексеева жена Шумилина Домница в церковь божию в воскресные дни и в господсcкие (Так в тексте) празники, и во иные дни никогда не ходит, тому ныне десятой, и у нево, попа Евстафия, в те годы не исповедывалась ни единожды, а пречистых тайн не причащалась. А как де о святой неделе приходят они, священницы, в дом к ним с ыконами, и она де, Домница, креста и евангелия, и икон целовать не ходит, и к нему де, попу Евстафию, к благословению никогда не ходит же.

Да по скаске жь и по извету стефановского попа Ивана белевской пушкарь Мишка Кирилов да та же Домница. В нынешнем во 189-м году генваря 16-го числа женился он, Мишка, а сваха была та Домница. И как пришло время итить в круг, и сваха направо в круг не пошла, и поп де Иван с мироносицким попом Евстафием, каторой их венчал, тое сваху итить понуждали многое время, и она де отнюдь не пошла. А жених де Мишка, идучи в круг направо, говорил такия слова: все де-то нам от казачья попа Иосифа, что б де ему самому так /л. 5/ вертетца как мы вертимся (В соответствии с обрядовой реформой патриарха Никона, венчающимся следовало идти вокруг аналоя не «по солонь» (т. е. по солнцу), а против. (Макарий. История русского раскола, известного под именем старообрядчества, изд. 3, СПб., 1889, стр. 103-107)).

Да белевец посацкой человек Евдакимка Медненинов великой роскол[ь]шик. И бывает к нему в дом приход роскол[ь]шиком чернецом и черницам, и ведает он, где ныне роскольшики живут, и в церковь божию он, Евдакимко, никогда не ходит, и отца духовного у нево нет, и никогда не исповедываетца. Да жена ево Маврица по извету отца ее духовного Козачей слободы николаевского попа Иосифа не исповедываетъца лет с тринатцать и пречистых тайн не причащаетца.

А в прошлом во 185-м году пойман был в Белеве на посаде у посацкого человека у Артюшки Кудинова роскол[ь]шик Жабынские пустыни чернец Сергий и приведен был в Преображенской монастырь и с рухлед[ь]ю ево, а в рухледи ево об[ъ]явилась красная сукня женская. И о той сукне он, чернец, распрашиван и сказал, что де та сукня той Маврицы Евдакимовой жены Медненинова. И она, Маврица, была взята в Преображенской монастырь и сказала, что де та сукня ее, а дала ему, чернцу Сергию, перешивать она у себя в дому. И спрашивана была она, Маврица, о молитве Иисусове и о крестном знамении, как она молитву творит и коими персты крестное знамение на себе полагает, и она молитвы Иисусовы не сотворила, и лица своего не прекрестила, а сказала: как де знаю, так и крещуся, и молитву творю, а вам де да тово какое дело. И тот чернец Сергий в Преображенском монастыре был весь окован в чепи и в железах, и разомкнув чеп[ь], ушол из монастыря в ночи и з железами.

Да посацкой человек Мирошка Петров сын Ульянова великой роскол[ь]шик. В церковь божию никогда не ходит и отца духовного у нево нет, и роскольшиком черньцом и черницам приход к нему бывает, и ведает он, где роскол[ь]шики живут. Да посацкой же человек Бориска Кудинов великой роскол[ь]шик. В церковь божию не ходит и отца духовного у нево нет, и роскол[ь]шиком приход к нему бывает, и ведает, где ныне роскол[ь]шики живут.

Да посацкой же человек Артюшка Кудинов в церковь божию никогда не ходит и у отца духовного не исповедываетца, и не причащаетца давно. И в прошлом во 185-м году вынет (Так в тексте) у нево, Артюшки, роскол[ь]шик Жабынские пустыни /л. 6/ чернец Сергий, и ныне у нево беспрестани роскол[ь]шики бывают, и он ведает, где ныне роскол[ь]шики живут.

Да вдова Маремьяница Артемьевская жена Кул[ь]пина в церковь божию никогда не ходит и у отца духовного не исповедываетца и не причащаетца, и как бывают в Белеве роскол[ь]шики, и она к ним пироги и колочи, и иное всякое потребное приносит, и ведает она, где в Белеве приход роскол[ь]шиком бывает.

Да по скаске и по извету стефановского попа Ивана прихоженин ево Иванов крестьянин Пятово Сидорка Иванов, а живет он на посаде. В нынешнем во 189-м году по рожестве христове, как был архимандрит Иов на Москве, родила ево, Сидоркова жена, младенца мужеска полу, и зазвал он, Сидорка, тово попа Ивана к себе в дом, и в дому почел ему, попу Ивану, бить челом с великим прилежанием и кланятца, чтоб тово ево младенца окрестить у нево в дому и около б купели итить по-старому, налево. А кум и кума у нево, Сидорка, приготовлены: кум — белевец, посацкой человек Иван Ермолов сын Тамилин, а кума — посацкого жь человека Петра Ульянова жена Ксеньица. И кум и кума о крещении того младенца, чтоб крестить по-старому, ему, попу Ивану, били жь челом с великим прилежанием. И он, поп Иван, крестить того младенца в дому у нево, Сидорка, /л. 7/ и по их хотенью не стал. И он, Сидорка, ему, попу Ивану давал от тово крещения десять рублев, и он ему сказал: не возму де у тебя и ста рублев. И он, Сидорка, почел плевать и сослал ево, попа Ивана, з двора своего [67] нечестью, и сказал: мне де и сто рублев ни за копейку. А впред[ь] де ты дому моево не знай. И кум Иван Ермолов говорил ему, попу: все де ето ваши затейки. Вы де ето уставили, а которые де ныне попы в сылке, все де то от вас. А как де бы не ваши затейки, ино де бы и попы не были в ссылъке и все б де было добро и по-старому.

Да по извету того жь стефановского попа Ивана прихоженин и сын ево духовной посацкой человек Илюшка Сидоров сын Засорин не исповедываетца и не причащаетца лет с петнатцать. Да у нево жь, Илюшки, в прошлом во 188-м году родилъся младенец, и он, поп Иван, и товарищь ево, поп Василей, того младенца не крестили и по се число, а хто у нево, Илюшки, тово младенца крестил, и они тово не ведают. Да по извету мироносицкого попа Анисифора сын ево духовной посацкой человек Кирюшка, сапожник и з женою Саламанидкою не исповедываютца и не причащаютца двенатцать лет.

Да сын же ево духовной белевской пушкарь Мишка Кирилов сын Шумилин не исповедываетца и не причащаетца лет с шесть и больши. Да дочери ево духовные посацкого человека Фомина жена Реброва Марьица не исповедываетца и не причащаетца лет с шесть и больши. Да дочь ее казака Артюшкина жена Мокиева не исповедываетца и не причащаетца третей год. Да у белевца посацкого человека у Алфимка Никитина и жены ево Матренки была у них дочь девка Аниска уже в возрасте, а ныне ее в Белеве нет года с четыре и где она ныне живет (Так в тексте).

Да у белевца же посацкого человека у Федки Залина,— родился у нево, Федки, младенец, и он тово младенца крестил утайкою. А крестил тово младенца егорьевской поп Иван, и за то он от архиерея ныне в запрещении и в сми/л. 8/рении. Да он же, Федка, был восприемником,— крестил младенца у беломесного казака у Карнюшки Терехова. А крестил того младенца николаевской поп Иосиф и как де пришло время итти около купели и он, Федка, около купели направо не пошол и споровался с священником о том многое время, и бил челом, и кланялся с великим прилежанием, и священник не послушал, и хотел пойти вон из церкве, и он и едва пошол.

Да по скаске же и по извету мироносицкого попа Евстафия прихожене и дети ево духовные, каторые не исповедываютца и не причащаютца лет по пяти, по шти и больши: белевского пушкаря Кондратьева жена Шумилина Матренка да пушкаря Митрофанова жена Шумилина Анютка, да посацкого человека Аверки Чюхрина жена Настасьица, беломесного казака Клима Петрова жена ево Федоска, да беломесного жь казака Еупатья Терехова жена Манка, да посацкого человека Григорья Пятухова жена ево Аксютка.

Да по извету Козацкие слободы николаевского попа Иосифа дети ево духовные мужеска полу и женска беломесные казаки и посацких людей жоны не исповедываютца и пречистых христовых тайн не причащаютца лет по десяти и по петнатцати: вдова Манка Курьянова, вдова Аксютка Ризина, вдова Манка Хоружева и з детми с сыном Якушком да з дочерью девкою Прасковкою, Федотка Хоружев сь женою своею Евдакиеицою (Так в тексте), Дениска Осташов, Данилъка Сериков, жена ево Манка, Гришка Данов, Микитка да Мишка Мокиевы, Якушка Доншин, Гришка Фомин з дочерью Ганкою, Тимошка Данилов з женою Палашкою, Бориска Белоусов з женою Татьянкою. Во 187-м году Гришка Дарафеев исповедывался в болести и жена ево Авдотка, а не причащались. Трофима Осташова жена Анютка, Кирилы Яковлева жена /л. 9/ ево Ганка да сестра ево девка Праскутка, Тимошка Наливаев з женою Авдоткою, вдова Танка Коралева, Фомка Коралев, Мартинка Карпов з женою Авдоткою да з дочерью з девкою Лукеркою, Сенка Потеряев з женою Наташкою, Антона Наливаева дочь девка (Имя в тексте не указано), Митка Давыдов, Ивашка Давыдов з женою Авдоткою, вдова Манка Мокиева дочь, Устюшка Ивана Черного жена, посацкого человека Ивана Панфилова жена Стефанидка, вдова Афонасьевская жена Иринка, посацкого человека Евдакимова жена Ейцова Федоска, пушкаря Карпова жена Матвеева Вар[ь]ка, посацкого человека Сидора Досточкина жена ево Василиска. Белевской стрелец Сенка Третьяков. — Поставлены у нево на дворе для роскол[ь]шиков три избы и бывает к нему роскол[ь]шиком приход беспрестани, и ведает он, где те роскольшики живут, и сам он, Сенка, не исповедываетца и не причащается.

Под текстом рукоприкладство: «Иов. Варлаам».

На обороте по всем листам: «Белевъского Волховского Преображенского Оптина монастыря (Написано дважды) архимандрит, бывшей игумен Иов, Варлаам».

ГИМ, Син. собр. свитков, № 13216, лл. 1-9. Подлинник.

Комментарии

1. В литературе документ не раз упоминался, однако не был исследован и не публиковался. См.: П. С. Смирнов. Внутренние вопросы в расколе в XVII веке. СПб., 1898, стр. XX, прим. 31; Л. Е. Анкудинова. Социальный состав первых раскольников. «Вестник Ленинградского университета. Серия истории, языка и литературы». Вып. 3. Л., 1956, № 14, стр. 61 (Цит. П. С. Смирнова); Т. Н. Протасьева. Столбцы Синодального собрания. «Археографический ежегодник за 1959 год», М., 1960, стр. 284.

2. В советской исторической литературе этот вопрос, по нашему мнению, исследован недостаточно. Л. Е. Анкудинова считает, что «внутрицерковная оппозиция опиралась также на разницу в положении епископата и низшего, приходского клира», но только участие посадских людей и крестьян придало всему движению «прогрессивные черты». (Л. Е. Анкудинова. Указ. соч., стр. 58,68). А. И. Рогов пишет: «Раскол возник как отрицание, как неприятие реформ патриарха Никона». Если реформы Никона отвечали внешнеполитическим и культурным потребностям времени, то раскол, «известный под названием старообрядчества», наоборот, возникнув как «внутрицерковное направление», был «всего лишь религиозным движением, глубоко традиционным по своей идеологии». Правда, по мнению автора, «именно широкие крестьянские массы вместе с посадскими людьми и активизировали старообрядческое движение». (А. И. Рогов. Народные массы и религиозные движения в России второй половины XVII века. «Вопросы истории», 1973, № 4, стр. 34, 37).

3. Отрывочные сведения об этом можно найти в кн.: Я. Л. Барсков. Памятники первых лет русского старообрядчества. СПб., 1912, Примечания, стр. 330-335.

4. ЦГАДА, Госархив, разряд XXVII, д. 259, л. 2. Столбец с записью первого заседания собора 29 апреля 1666 г. неизвестен в литературе. Текстологическое сличение его с опубликованным «Деянием» (см. «Дополнения к актам историческим», т. V, СПб., 1853, стр. 444-447; «Материалы для истории раскола за первое время его существования». Под ред. Н. Субботина, т. 2, М., 1876, стр. 66-77) показало, что архивный текст миновал редактирование Симеоном Полоцким первоначальной записи. По-видимому, этот архивный текст, дошедший до нас в составе документов Приказа тайных дел, является подлинником, либо точной копией записи заседания 29 апреля 1666 г., выполненной по приказу Алексея Михайловича кем-то из приказных дьяков или подъячих. Никаких помет, приписок, скреп и рукоприкладств на столбце не обнаружено. Н. Ф. Каптерев, незнакомый с тестом этого «Деяния», ошибочно утверждал: «Подлинных записей о деяниях собора 29 апреля 1666 года до нас не дошло, а дошла только их литературная обработка, сделанная, по поручению государя, известным тогдашним ученым, выходцем юго-западной Руси, — старцем Симеоном Полоцким. Полоцкий, при обработке соборного материала, относился к нему довольно свободно и даже вносил в соборныя деяния и нечто свое личное» (Н. Ф. Каптерев. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович, т. 2. Сергиев Посад, 1912, стр. 28).

5. «Дополнения к актам историческим», т. V, стр. 467.

6. Это, вероятно, Жабинская (Жебылинская) Введенская пустынь, от Белева в 5-ти верстах, основанная в начале XVII в. (П. Строев. «Списки иерархов и настоятелей монастырей российския церкви». СПб., 1877, стр. 794). Из этой пустыни вышла старица Мелания (она же Александра), возглавлявшая в конце 60-х годов XVII века женскую раскольническую общину в Москве. До взятия под стражу боярыни Ф. П. Морозовой (осень 1671 г.) жила у нее в доме. С этой Меланией поддерживал связь из Пустозерской темницы и протопоп Аввакум. (Я. Л. Барсков. Указ. соч., стр. 51-52; «Материалы для истории раскола...», т. 8. М., 1887, стр. 147-161; «Русская историческая библиотека», т. 39, Л., 1927, стб. 400, 405-406).

© текст - Румянцева В. С. 1973
© сетевая версия - Тhietmar. 2010
© OCR - Сорокин В. 2010
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Советские архивы. 1973