-

Грамата царя Феодора Алексеевича. ¹

Божиею милостию Мы Великий Государь Царь и Великий Князь Феодор Алексеевич всея великия и малыя и белыя России Самодержец.

По своему Государскому милосердому осмотрению, пожаловали есми Казанца Микифора Алексеева сына Третьякова за многие ево к нам Великому Государю и коотцу нашему Государеву блаженныя памяти Великому Государю Царю и Великому Князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя России Самодержцу службы, велели ему Микифору в наших Государствах быти Гостем и Бояре наши и Окольничие и Казначеи и Дьяки и всякие наши [98] приказные люди в наших Великого Государя грамотах и внаказех по всем городом нашего Великого Государства и во всяких делах пишут его гостем, также мы Великий Государь гостя Микифора Третьякова пожаловали поволили сповеления Нашего Царского Величества, и сказав о том нашим бояром и приказным людем, ездити ему Микифору совсякими товары свещими и несвещими в пограниченныя Государства, которые с нами Великим Государем и с нашими Великими Государствы в мирном поставлении и дружбе и в любви, и и с которых Государств иноземцы гости торговые люди совсякими товары в наши великие Государствы приезжают.........товаров......... ² Микифору и наших Государств где ему лучится ехать непровозить ни которыми делы где ему лучится в отъезде быть.........или его детем.........которые с ним живут неврозделе или прикащиком ево и людем нашего Государства по всем городом бояря наши и околничие и воеводские дьяки и всякие приказные люди ни где нивчем их несудят, а им суды давать а [99] кому будет дело. И мы Великий Государь Царь и Великий Княз Феодор Алексеевич всея великия и малыя и белыя России Самодержец судим.........наши бояре на Москве а где станут они на ком искати или кому отвечати, а посуду дойдет до крестного целования и ему Никифорову самому и ево детем креста не целовании, а целовати крест в их место и искать и отвечать люден их, исчерными сотнями ни каких им дел неделати и с их дворов мостовых денег в земском приказ не имать, и мостов им немостить, и тягла ни скем не тянути, опричь своей братьи гостем, и во дворех у них на Москве и по городом стоялцов ни каких Руских иноземцов и всяких чинов людей не ставшим, и тягла и никаких податей не имати, и летом у них во дворах на Москве по городам изб и мылен непечатати и топить им волно беспенно и огню у них невынимати и караулов у них не спрашивати, и питье им всякое просебя держать на Москве вотъезде и по городам без явочно и безвымочно, и подвод сних во всех городех нашего Государства по городом и по ямом неимаши. Откуды ему Микифору Третьякову или ево детем или ево [100] прикащиком и людем лучится ехати с своими товары для своих промыслов, и по городом втаможных и нареках перевозов и намостах мостовщины и проезжего мыту и с судов и с саней и с телег и головщины нигде неимати, а перевозить им на реках и на мостех пропущати с товары и без товаров безденежно, чтоб им никаких убытков и мотчания не было, а будет ему гостю Микифору или ево детем или прикащиком и людем ево хочится ехать во все Сибирские городы и на Лену и в Казань и в Астрахань изаморе с своими товары и в тех городех его гостя Микифора и детей ево иприкащиков илюдей ево пропущати везде беззадержания и в службы ни в какие в Казани и в Астрахани и на Лене и во всех Сибирских городех и по низовых и украйных городех невыбирати, потому что он Микифор служит наши Великого Государя многие службы силех своих промыслов на Москве и в Казани и в Астрахани и в Сибири и вовсех Сибирских понизовых и украйных городех наших Великого Государя служеб им не служити и подмоги с них ни в какие наши Великого Государя службы неимати; и дощеников и насадов и [101] стругов и коломенок и всяких водяных судов и судовых и струговых всяких запасов и снастей, на реках и в дорогах и в городех подовсякие наши Великого Государя обиходы и запасы и под ратных людей ничего того у них небрати и насильством неотымати, и на дощеники и на насады и на всякие их суды городового лесу и зимним путем на санех никакова намету не наметывать, и подмоги с них ни в какие суды и в поделки во всякие неимати, и городовых никаких им дел неделати, и тесноты и обиды и задержания им никакова нигде нечинити, и везде их пропущати беззадержания и безовсяких убытков. А кто ево Гостя Микифора Третьякова или ево детей в чем изобидит или чем обесчестит, а по суду доищитца, и мы Великий Государь Царь и Великий Князь Феодор Алексеевич, всея великие и малыя и белыя России Самодержец указал ему бесчестье гостиное пятьдесят рублев, а детем ево по двадцати рублев. А жити им в нашем Государском жалованье на льготе и в покое; а кто чрез его нашу Великого Государя жалованную грамату чем их изобидит, и им быть отнас Великого Государя Царя и Великого [102] Князя Феодора Алексеевича всея великия и малыя и белыя России Самодержца в опале. Ксей нашей Великого Государя жалованной грамоте мы Великий Государь велели печать свою привесить. Дана сия Великого Государя жалованная грамота в нашем Царствующем граде Москве. Лета от создания мира 7190 года месяца Сентября 15 дня.

Подлинная грамота подписана тако:

Царь и Великий Князь Феодор Алексеевич всея великия и малыя и белыя России Самодержец.

Справил Ивашка Григорьев.

Пошлины взяты по уложению 6 рублей 16 алтын 4 денги взято в книгу записана.

Комментарии

1. Вообще гранат сего Государя весьма не много напечатанных. Сия грамата любопытна тем, что это род привилегии, из коей можно видеть обязанности купеческого состояния тогдашнего времени, и повинностей, от которых освобождается Третьяков. Сей акт доставлен В. Н. Берху из Перми. — Изд.

2. Все пропуски истерлись в ветхом подлиннике. — Изд.

Текст воспроизведен по изданию: Грамата царя Феодора Алексеевича // Северный архив, Часть 11, № 15. 1822