-

Рец. на: Вести-Куранты. 1671-1672 гг. / Подготовка текстов, исследования, комментарии, указатели И. Майер, С. М. Шамина, А. В. Кузнецовой, И. А. Корнилаевой и В. Б. Крысько при участии Е.В. Амановой; под ред. В. Б. Крысько и И. Майер. М.: Азбуковник, 2017.

Издание является продолжающейся серийной публикацией материалов XVII в., включающих обзоры европейской прессы (куранты), которые составлялись в Посольском приказе и носили компилятивный характер. Представленный седьмой том содержит источники за 1671-1672 гг.

Куранты на протяжении многих десятилетий плодотворно изучали как зарубежные исследователи Д.К. Уо (D.C. Waugh) ¹, Р. Шибли (R. Schibli) ², И. Майер (I. Maier) ³, так и российские учёные Е.И. Кобзарева ⁴, С.М. Шамин ⁵ и др. За это время установлено, что со времени правления царя Алексея Михайловича, особенно после учреждения регулярной почты, куранты стали играть заметную роль в формировании внешней политики России.

Ещё современник, австрийский дипломат Августин Мейерберг, пребывавший в Москве в 1661-1662 гг., писал: «При переговорах они оказываются самыми непостоянными. Особливо потому, что наибольшая важность доказательств зависит у них только от известий, напечатанных в “еженедельных Меркуриях” прусаков и голландцев, занесённых в Москву, да ещё в превратном виде, иноземными купцами; они слушают их точно ответы с треножника Дельфийского оракула» ⁶.

Негативная оценка курантов Мейербергом связана с тем, что получаемая по этому каналу в Москве оперативная информация о положении дел в Европе мешала представителю Священной Римской империи вести переговоры так, как ему было выгодно. Е.И. Кобзарева, специально изучавшая роль курантов в сношениях России с Англией, отметила, что со второй половины XVII в. «иностранные газеты стали для Посольского приказа основным источником информации о событиях в Англии. Газеты содержали более подробные и точные сведения, чем сведения, поступавшие в приказ по каналам дипломатических сношений» ⁷.

Поскольку куранты зачитывались государю и боярам 1-2 раза в неделю, они становились основным источником, по которому русское правительство формировало свои представления о текущей политической ситуации в Европе. В результате на повестку дня следует поставить утверждение о невозможности изучения внешней политики России второй половины XVII в. без учёта материалов курантов.

В последние годы интерес к изучению курантов заметно вырос, в том числе и в диссертационных исследованиях по внешней политике Московского государства ⁸. Однако использование их материалов остаётся скорее декларацией, чем реальной исследовательской задачей. Возможно, это связано с недостаточной доступностью источника. С этой точки зрения публикация нового тома «Вестей-Курантов» должна стать стимулом к более широкому использованию этих материалов в работах учёных.

Рецензируемая книга подготовлена в Институте русского языка им. В. В. Виноградова РАН коллективом из отечественных и шведских учёных. Финансовую поддержку осуществляли РГНФ и Юбилейный [170] фонд Шведского государственного банка. Издание осуществлено на средства РФФИ. Последний факт оставляет надежду на достаточно оперативное обеспечение экземплярами тома ведущих библиотек и собраний страны, а также на возможность появления электронной копии в WEB-пространстве (без чего в современных реалиях невозможно нормальное существование научных изданий в интеллектуальном поле исторического познания).

Помимо собственно текстов курантов на русском языке и иностранных оригиналов (на немецком, голландском и латинском) издание содержит обширное введение, четыре указателя (апеллятивной лексики, личных имён и притяжательных прилагательных от личных имён, географических названий и иных имён собственных) и иллюстративный материал.

В основе издания лежат правила лингвистической публикации памятников письменности среднерусского периода. В тексте сохранены все буквы существовавшего тогда алфавита и знаки препинания, выносные вставлены в строку курсивным написанием, сокращения и аббревиатуры остались без изменений. Осуществлена разбивка сплошного текстового материала на слова. Для максимального приближения к скорописным оригиналам издатели впервые применили акцентуацию слов (расстановка знаков ударения). С целью надежной интерпретации и достоверности составители-лингвисты использовали три знака ударения (оксия, вария и камура) при сохранении других надстрочных элементов: краткая, паерок и простое титло.

Включение в состав издания иностранных оригиналов газет, получившее апробацию в шестом томе ⁹, оказалось востребованным в научном сообществе. В настоящем издании параллельная публикация первоисточников курантов (европейской прессы) продолжена. В то же время составители предложили новый порядок расположения сводок. В прежних изданиях использовалась хронологическая последовательность, по дате наиболее поздней статьи, что нарушало оригинальный «приказный» регламент. Теперь же, благодаря скрупулёзной археографической подготовке, куранты удалось расположить в порядке составления сводок, максимально приблизив их к состоянию, характерному для XVII в.

Всего в сборнике представлено 30 сводок (по 36 комплектам газет) за 1671 г. и 26 — за 1672 г., что составляет примерно 1/3-1/5 часть от возможного числа курантов. Иностранные оригиналы включают 333 газетные статьи, послужившие источниками для русских текстов.

Одно из важнейших достоинств сборника — наличие развернутого историко-археографического введения. Оно включает фактически исчерпывающий комплекс исторических и издательско-кодикологических данных о публикуемых материалах. Историческая справка о доставке в Москву зарубежной прессы, её обработке и хранении даёт представление о механизме и особенностях составления обзоров европейских газет, предназначенных для государя и высших сановников ¹⁰.

Составители отмечают одну из особенностей курантов 1671-1672 гг. — появление комментариев на полях сводок, являвшихся известным феноменом русской письменной культуры того периода. Дополнения такого рода носили справочный характер, преследуя цель пояснить читателю незнакомые политические, географические, исторические, культурные и прочие объекты и явления. В качестве небольшой ремарки следует отметить, что слово «пас» (поясняемое на с. 8 как «проезжая грамота») со временем вошло в приказной обиход и в конце XVII в. использовалось в делопроизводстве как синоним соответствующего документа ¹¹.

В целом можно констатировать исчерпывающий характер материалов, представленных в рецензируемом издании. В данном томе составители сумели представить своеобразный эталон историко-лингвистической публикации, удовлетворяющий взыскательным потребностям специалистов соответствующих профилей.

Научная ценность публикации обусловлена обеспечением доступа к материалам, ранее известным лишь узкому кругу специалистов. Нет никаких сомнений, что сведения, содержащиеся в курантах, востребованы при изучении самого широкого профиля исторических дисциплин: истории государственности и религиоведения, истории международных отношений и военных конфликтов, культурологии и генеалогии. В курантах получили отражение события, происходившие в большинстве стран Европы (Англия, Нидерланды, Священная Римская империя, Испания, Речь Посполитая, германские и итальянские государства) и некоторых азиатских державах (Оттоманская Порта, Крымское ханство, Персия, арабские [171] государства). Понятно, что подавляющая часть известий посвящена фактам политической истории (включая информацию о войнах и сражениях, восстаниях и бунтах, эпизодах жизни правителей и членов их семей) и описаниям экстраординарных природных явлений (бури, смерчи, ураганы, град, затмения солнца и т.д.). Однако взыскательный специалист найдет здесь сведения о торговле и экономике (например, прибытие в тот или иной город кораблей с товарами), истории быта и межличностных взаимоотношений (например, известие о самоубийстве датчанина из-за неразделенной любви) и т.д.

Анализ вспомогательных материалов, включающих комментарии на полях и иностранные оригиналы газет, позволяет лучше узнать «кухню» приказной работы по составлению документов, предназначенных для русского царя. Встречающийся выборочный характер перевода, пропуски части статей-первоисточников и некоторая «вольность» в передаче содержимого позволяют высказать предположение о возможных попытках влияния руководства российского дипломатического ведомства на формирование внешнеполитических предпочтений монарха. Тем более что лица, возглавлявшие Посольский приказ в 1667-1689 гг. (за одним исключением), являлись по сути главами неформального правительства при особе царя.

Некоторые сомнения вызывает предположение (с. 9), что русские дипломаты могли использовать для давления на поляков публикацию, в которой сообщалось о вручении московскому посланнику отпускной грамоты канцлером «вопреки обычаю». Такое событие, наоборот, свидетельствовало об умалении «чести московского государя» и могло привести к продолжительным спорам о достоинстве правителей. В международных отношениях той эпохи статус монарха, а особенно его признание европейскими правительствами, играли важнейшую роль в дипломатии. Малейшая уступка, например, в порядке очередности посольских визитов ¹², давала повод к уменьшению достоинства правителя-оппонента. Скорее всего, данная запись была нужна для указания на неприемлемость возникшего опасного прецедента и требования точного соблюдения посольского церемониала (т.е. вручения ответной грамоты только королём).

Издание по традиции имеет название «Вести-Куранты», но фактически оно содержит лишь собственно куранты. В предыдущих же томах публиковались и вестовые материалы, по тем или иным причинам оказавшиеся в одних делах с курантами. С одной стороны, данный подход можно одобрить, поскольку теперь читатель имеет дело с конкретным источником, использовавшимся в государственном управлении. С другой стороны, за рамками публикации остались другие материалы, представляющие безусловный интерес для истории внешней политики России. Так, в опубликованном издателями описании дел указаны: памфлет, направленный против короля Яна Казимира (пародирующий молитву «Отче наш»), и окружное послание папы Римского (с. 17). Не вошли в издание помещённые в одно дело с курантами расспросные речи греческих купцов и полонянников (с. 19-20), а также описание знамений в небе над Венгрией и сочинение о демонах (с. 20). Эти тексты опубликованы в отдельных статьях ¹³, однако издавались они по разным археографическим правилам, и разыскивать отдельные тексты по разным журналам и сборникам сложно. Зачитывавшиеся государю тайные известия из Варшавы (с. 19) вообще остались не изданными. Представляется целесообразным публиковать подобные материалы отдельным приложением с собственным словоуказателем.

В описании архивных дел в таблицах в графе «Содержание публикуемых материалов и кодикологические сведения» (табл. 3) при описании материалов иногда используются самоназвания документов («Перевод с немецких и з галанских печатных и с писменных курантов»), а иногда — названия данные издателями («Фрагмент сводки курантов»). Аналогичным образом в табл. 5 в графе «Дата, содержание материалов и кодикологические сведения» видим, как издательские наименования (Вестовые материалы), так и пространные самоназвания («Выписано из грамоток, каковы писали к иноземцу к Петру Марселису из Гданска Данила Брандес да из Датской земли Павел фан Клингенберх, присланы чрез виленскую почту в нынешнем во РП-м году июня в КВ де»). Такой подход неоправданно увеличивает объём текста. Возможно, громоздкие самоназвания стоило бы оставить лишь для тех текстов, которые по какой-то причине в издание не вошли. В остальных случаях следовало бы использовать краткие издательские наименования. Кроме того, выбор публикаторами принципа описания материалов никак не обозначен. [172]

Осторожнее следует использовать материалы о составе повытий Посольского приказа, приводимые в известном труде С.А. Белокурова ¹⁴. Их интерполяция на другие временные интервалы, прямо не указанные в документах, могут приводить к погрешностям. С одной стороны, следуя мысли С.М. Шамина (автора историко-археографического введения), логично предположить, что в 1671 и 1672 гг. обработка курантов осуществлялась в повытье старого подьячего Семена Протопопова, что совпадает со сведениями за 1675 г. (с. 7). С другой — архивные изыскания показывают, что состав и руководство подразделений приказа не были стабильны и могли изменяться до 1-2 раз в год. Согласно обнаруженным на настоящий момент приказным документам до середины 1673 г. в составе повытий не упоминается ведение «курантами». Иным был и состав отделов: «гишпанские» дела курировал Степан Полков во втором повытье, а «папины» и «италианских» князей — Пётр Долгово в третьем. 29 августа 1673 г. был сформирован очередной состав повытий, в котором «куранты», вместе с Новомещанской (Мещанской) слободой, впервые появились в числе дел четвёртого места. Данный «департамент», включавший также дела испанские, «папские», итальянские, торговых «московских иноземцев» и «мастеровых людей иноземцев», возглавил Борис Михайлов, переведённый из подьячих средней статьи. В марте 1674 г. его сменил Максим Бурцов, а в декабре того же года — Семён Протопопов. И лишь с января 1675 г. мы можем видеть тот состав структурных частей российского внешнеполитического ведомства, которое приводит исследователь.

В будущем авторам-составителям публикации было бы полезно составить (в качестве дополнительного справочного материала) список переводчиков Посольского приказа, которые могли участвовать в работе над курантами ¹⁵.

Подводя итог, следует отметить высочайший уровень профессионализма авторов и составителей издания. Его основным достоинством является комплексный научный подход к подготовке материалов. Книга обладает высокой научно-практической значимостью для языковедов, историков и этнографов, изучающих лексикографию и лексикологию, отечественную и всеобщую историю середины XVII в., культурные и научные феномены. Серия публикаций курантов, этого уникального памятника по политической истории и истории взаимовосприятия культур, обязательно должна быть продолжена.

Комментарии

1. Waugh D. C. Seventeenth-Century Muscovite Pamphlets with Turkish Themes: Toward a Study of Muscovite Literary Culture in its European Setting. Cambridge (Mass.), 1972.

2. Schibli R. Die aeltesten russischen Zeitungstibersetzungen (Vesti-Kuranty): 1600-1650: Quellenkunde, Lehnwortschatz und Toponomastik. Bd. 29. Bern, 1988.

3. Maier I. Verbalrektion in den «Vesti-Kuranty» (1600-1660). Eine historisch-philologische Untersuchung zur mittelrussischen Syntax. Uppsala, 1997 (Acta Universitatis Upsaliensis. Studia Slavica Upsaliensia 38).

4. Кобзарева Е.И. Известия о событиях в Западной Европе в документах Посольского приказа XVII века. Дис. ... канд. ист. наук. М., 1988.

5. Шамин С.М. Куранты XVII столетия: Европейская пресса в России и возникновение русской периодической печати. М.; СПб., 2011.

6. Путешествие в Московию барона Августина Мейерберга, члена Императорского придворного совета, и Горация Вильгельма Кальвуччи, кавалера и члена Правительственного совета Нижней Австрии, послов августейшего римского императора Леопольда к царю и великому князю Алексею Михайловичу в 1661 году, описанное самим бароном Мейербергом // Утверждение династии. М., 1997. С. 90.

7. Кобзарева Е.И. Известия о событиях в Западной Европе... С. 178.

8. Мерзанова А. В. Дипломатические отношения России и Священной Римской империи германской нации во второй половине XVII века. Дис. ... канд. ист. наук. М., 2016. С. 28, 36, 64; Яфарова М.Р. Русско-османское противостояние в 1677-1681 гг. Дис. ... канд. ист. наук. М., 2017. С. 68.

9. Вести-Куранты. 1656 г., 1660-1662 гг., 1664-1670 гг. Ч. 1: Русские тексты / Изд. подгот. В.Г. Демьяновым при участии И.А. Корнилаевой. Завершение работы над изд. и подгот. к печати: Е.А. Подшивалова, С.М. Шамин; под ред. А.М. Молдована и И. Майер. М., 2009; Вести-Куранты. 1656 г., 1660-1662 гг., 1664-1670 гг. Ч. 2: Иностранные оригиналы к русским текстам / Исслед. и подгот. текстов И. Майер; отв. ред. В.Б. Крысько. М., 2008.

10. См. подробнее: Шамин С.М. Куранты XVII столетия...

11. Гуськов Л.Г. Великое посольство Петра I. Источниковедческое исследование. М., 2005. С. 80. Примеры использования: РГАДА, ф. 32, оп. 1, 1697 г., д. 9, л. 58; д. 27, л. 5 об. и др.

12. В 1698 г. русский посол П.Б. Возницын смог заявить о преимуществе своего монарха перед польским королём только на основании того, что польские посланники два раза нанесли ему визит первыми. Данным аргументом он обосновывал требование о предоставлении ему более почётного места на предстоящем конгрессе (Гуськов А. Г. Россия на Карловицком конгрессе 1698-1699 годов // Россия на международных форумах XV-XX вв. (Очерки) (в печати).

13. Шамин С. М. Польский политический памфлет в России XVII столетия: пародийная переделка молитвы «Отче наш» из дела с курантами 1672 г. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2011. № 1(43). С. 107-111; Корнилаева И.А., Кузнецова А.В., Шамин С.М. Неизвестный перевод грамоты папы Климента X в РГАДА // Труды Института русского языка им. В.В. Виноградова. 2015. № 5(5). С. 127-149; Рыков Ю.Д., Шамин С.М. Новые данные о бытовании переводного известия о венгерском небесном знамении 1672 г. в русской рукописной традиции XVII века // Историография, источниковедение, история России X-XX вв.: Сборник статей в честь С.Н. Кистерева. М., 2008. С. 263-308; Королёв А., Майер И, Шамин С. Сочинение о демонах из архива Посольского приказа: К вопросу о культурных контактах России и Европы в последней трети XVII столетия // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2009. № 4(38). С. 108-121.

14. Белокуров С.А. О Посольском приказе. М., 1906. С. 67.

15. См., например: Беляков А.В. Служащие Посольского приказа 1645-1682 гг. СПб., 2017.

Текст воспроизведен по изданию: Рец. на: Вести-Куранты. 1671-1672 гг. // Российская история, № 6. 2018