ПУТЕШЕСТВИЕ В. В. ПОЛОЗОВА ПО СТРАНАМ БЛИЖНЕГО И СРЕДНЕГО ВОСТОКА В 70-е ГОДЫ ХVП в.

(ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ЧЕЛОБИТНЫХ В. В. ПОЛОЗОВА)

Для изучения связей России со странами Востока, помимо официальных документов (статейные списки посольств, договоры, дипломатическая переписка и др.), памятников летописного характера (летописи, хронографы), важны источниковедческие исследования и издание «хождений».

Подобного рода описания путешествий возникли на Руси едва ли не с момента образования древнерусского государства, что было естественным проявлением интереса русских людей к соседним странам Ближнего Востока, с которыми завязывались оживленные связи.

Эти источники имеют особое значение, поскольку они своеобразны по происхождению. Дело в том, что официальная документация исходила от официальных лиц (послов и т. д.). Конечно, подобного рода документы имеют огромное значение для изучения истории дипломатических отношений России с иностранными государствами, ее внешней политики и т. д. Но преимущество ряда хождений связано прежде всего с неофициальным положением их авторов, составителей, попавших за рубеж часто даже не по своей воле, побывавших во многих странах и землях иногда первыми, непосредственно наблюдавших жизнь других народов. Это относится к хождениям, составленным людьми, побывавшими в странах Ближнего и Среднего Востока.

Правда, многие из сохранившихся хождений весьма кратки по содержанию и заполнены описанием, иногда перечнем различных достопримечательностей и реликвий «святых мест». Но в них содержатся часто хотя и скупые, но очень интересные сведения по географии, истории, этнографии. «Эти путешествия дали немалый географический информационный материал, и в сочетании с другими источниками, пополнявшими сведения о странах Ближнего Востока, в России допетровского периода накопилась серьезная для своего времени сумма основательных знаний». ¹ [209]

Однако большинство хождений было издано по небольшому числу списков, неточно и до сих пор слабо изучено, особенно с источниковедческой точки зрения.

От ХVII в. до нас дошло всего четыре русских хождения к «святым местам» (Сирия, Ливан, Палестина, Египет): хождение казанского купца В. Я. Гагары (1634-1637), дьякона Троице-Сергиева монастыря Ионы Маленького, два путешествия настоятеля Богоявленского собора того же монастыря Арсения Суханова (1649 и 1654 гг.) и путешествие В. В. Полозова, описанное в его челобитной царю Федору Алексеевичу. Он был после В. Я. Гагары вторым «светским» человеком, посетившим эти места. Однако до настоящего времени представляющее большой интерес хождение не привлекало должного внимания историков. Это можно отчасти объяснить тем, что оно было известно всего в двух довольно неполных списках.

Впервые текст челобитной В. В. Полозова был опубликован в 1865 г. М. Ф. Шугуровым ² по списку первой половины ХVIII в., принадлежавшему профессору Новороссийского университета В. И. Григоровичу. ³ Второй раз челобитная увидела свет в 1890 г. П. Сырку издал ее по тому же списку в приложении к «Описанию Турецкой империи, составленному русским, бывшим в плену у турок во второй половине ХVII в. », ⁴ с разночтениями в примечаниях по списку конца ХVII в. (наиболее древнему из известных ныне) из собрания В. Ундольского. ⁵ Эта публикация приведена в качестве примера челобитной русского человека, вернувшегося из турецкого плена, для сравнения с «Описанием Турецкой империи».

В этих двух публикациях отсутствует предисловие, нет анализа этого интересного памятника ХVII в. В первом случае было сделано всего лишь несколько примечаний к тексту, во втором — помещен указатель географических названий ко всему тому, в который были включены и названия, встречающиеся в челобитной.

В качестве источника получения знаний в России ХVII в. о соседних странах челобитная В. В. Полозова была упомянута Д. М. Лебедевым, ⁶ назвавшим ее почему-то «воспоминаниями». Исследуя историю изучения Ближнего Востока в России, Б. М. Данциг упоминает после Дорохина, оставившего «Описание Турецкой империи» и В. В. Полозова: «Другим пленником, вырвавшимся из турецкой неволи, являлся Василий Полозов, кратко описавший свой путь по Турецкой земле в челобитной на имя царя Федора Алексеевича». ⁷ [210]

В настоящее время нами вводятся в научный оборот еще два малоизвестных списка челобитной (первой) В. В. Полозова, которые позволяют рассматривать это произведение как хождение к «святым местам» Ближнего Востока. Это, во-первых, список собрания Общества истории и древностей российских (ОИДР); ⁸ он помещен в рукописном сборнике, составленном из отдельных тетрадей, написанных разными почерками ХVIII в., 4 ^о на 103 листах, переплет картонный, корешок кожаный. На лл. 99 — 103 помещено «челобитье Федору Алексеевичу костромитина Василия Полозова». Список этот датируется довольно точно: в конце челобитной имеется помета, написанная теми же почерком и чернилами: «своею рукою 1731».

Второй список первой челобитной помещен в «Новом летописце» с прибавлениями. ⁹ Список 40-х годов ХVIII в. (филигрань на л. 420 — буквы «ФАГ», соответствует № 876 — 1745-1746 гг. по сборнику филиграней БАН; л. 21 — «РФ» и «МП» в картуше — соответствует № 563, 564 у Тромонина — 1744 г.). ¹⁰ Рукопись писана полууставом, одним почерком и чернилами, в 4 ^о, переплет — доски, обтянутые кожей, корешок оборван. На переплетном листе полувыцветшая надпись: «Казанского пономаря Петра Ивановича». На л. 431 написано: «Сия книга, глаголемая летописец, принадлежит к числу книг села Исакова Крестовоздвиженской церкви дьякону Алексию Максимову Михайловскому 1834 года месяца февраля 24-го числа». На л. 432 об. -отдельные фразы из молитв и различные изречения скорописью ХVIII в. По нижнему полю лл. 39-90 запись: «Сия книга, глаголемая Летописец, города Юрьевца Поволского посадского человека Дмитрия Иванова сына Плещеева, что живет на нижнем посаде, а в приходе Покрова пресвятые богородицы. А оная книга писана в лето от сотворения мира 7255, от рождества же по плоти бога слова 1747, молитвами святые живоначальные троицы: отца и сына и святаго духа. Аминь. А подписал яз, Дмитрей, своею рукою 1747 году генваря 25 дня». Тем же почерком пронумерованы листы и проставлены листы в оглавлении. Текст челобитной помещен после рассказа о «сведении» митрополита Дионисия с митрополии и о «возведении» Иова (л. 408). После челобитной помещены повесть о заговоре А. Соковнина и И. Цыклера (л. 424), рассказ о победе Евгения Савойского над турками при Зените в 1697 г. (л. 427), повесть о стрелецкой казни 9 сентября 1698 г. (л. 429 об.).

Кроме того, нами обнаружена вторая челобитная В. В. Полозова 1690 г., дающая новые дополнительные сведения о судьбе ее автора.

Текст второй челобитной В. В. Полозова, в отличие от первой, дошедшей в четырех списках, имеется в подлиннике, находится в фонде Разрядного приказа, ¹¹ край листа челобитной оборван, писана скорописью [211] конца ХVII в., датируется концом 1689 г. — началом 1690 г. (По помете на обороте челобитной). Челобитная помещена среди документов о покупке «канцелярских принадлежностей» в Розыскной приказ, других челобитных о жаловании приказным сторожам, погорельцам и т. д.

Четыре списка первой челобитной В. В. Полозова представляют собой по существу 3 редакции: краткую, представленную списком Ундольского (Унд.), наиболее древним — ХVII в. ; ¹² пространную, помещенную в «Новом летописце» с прибавлениями (А.) — 40-е годы ХVIII в. ; сокращенную в списках ОИДР — 1731 г. и Григоровича (Гр.) — 40-е годы ХVIII в.

Анализируя тексты списков, можно прийти к выводу, что пространная редакция наиболее близка к протографу. Краткая редакция, хотя она и является более древней, гораздо менее подробна. Переписчиком была пропущена значительная часть текста путешествия. Эти пропуски отразились на содержании челобитной; многие отрывки, казавшиеся непонятными в краткой редакции, разъясняются пространной. Промежуточной между этими редакциями является сокращенная. Список ОИДР наиболее близок к пространной редакции, однако и здесь имеются большие пропуски в тексте, хотя в некоторых деталях он дополняет и уточняет пространную редакцию.

Ниже публикуется Челобитная по списку А., наиболее интересному и близкому к протографу. Можно предположить, что переписчик, вернее «редактор» списка А., — духовное лицо, исходя из употребления им некоторых церковнославянских выражений: «овен» вместо баран, «брегу» вместо берегу, «древо» вместо дерево и т. д. Анализ текста проводится в сравнении со списком ОИДР, Унд., Гр., архивными документами и др. Челобитная содержит следующие сведения: служба до пленения, служба у турецкого султана, каторга, спасение от рабства. Затем говорится о пути до Иерусалима, приводится описание «святых мест» Иерусалима и окрестностей, путешествия в Египет и «армянские турки», описание святых мест и, наконец, возвращения на родину.

Подобное же в общем содержание свойственно многим хождениям к святым местам. Для хождения обычно характерно объяснение причин, побудивших автора совершить столь далекое путешествие. Здесь это также имеется (см. текст, стр. 220).

В списке А., единственном из всех, отсутствует обычная форма челобитной. Она принимает характер развернутой повести — хождения — благодаря краткому вступлению переписчика и «благополучному» концу. Однако в самом тексте частично сохраняется форма челобитной, в частности обычное обращение к государю: «я, холоп твой…». Список А. дает точную дату подачи первой челобитной Полозова, а вместе с тем и возвращения его на родину — 1676 г., 26 ноября; автор назван здесь сыном боярским. Списки же ОИДР, Унд., Гр., сохранившие обычное [212] для челобитной обращение к государю, дают дополнительно данные о месте рождения Полозова: «Царю государю. . . бьет челом холоп твой костромитин Васка Васильев сын Полозов» ¹³ (ОИДР). Кострома действительно была местом жительства Полозовых. ¹⁴ Взят в плен Полозов был под Яблоновым ¹⁵ в очень юном возрасте («в малых летех»). Служил он вместе со своим отцом в полку боярина и воеводы князя Бориса Александровича Репнина. Эти данные дают возможность определить год пленения Полозова. Б. А. Репнин был в Яблонове весной — осенью 1651 г. ¹⁶

Это был год неудачного сражения Богдана Хмельницкого под Берестечком в июне 1651 г. и невыгодного договора в Белой Церкви, после чего усилились набеги крымских татар, изменивших недавнему своему союзнику Хмельницкому, на пограничные русские города. Очевидно, в один из таких набегов на передовой форпост засечной черты Яблонов ¹⁷ и был взят в плен в числе прочих и В. В. Полозов. Все списки дают одинаковый срок пребывания в плену у крымских татар — полтора года, после чего он был подарен турецкому султану, у которого «ходил в шатрех» 12 лет. Только в списке А. объясняется, почему султан вдруг заинтересовался его вероисповеданием: Полозова выдали товарищи. Все списки примерно одинаково рассказывают о последовавшем гневе султана, о грозившей Полозову смертной казни и о спасении его визирем, имя которого в списках передано по-разному: в Унд. — Амехта, в ОИДР — Ахмета, в А. — Аям Магометов сын. ¹⁸

По его ходатайству Полозов был отдан на каторгу, где он был, по Унд. и ОИДР, — 9 лет, по А. — 9 лет и 2 месяца. Будучи на каторге, он молился о спасении от рабства и «обрекся идти ко гробу господню». В А. дается более подробный по сравнению с остальными списками [213] перечень всех «небесных сил», которым молился и которые «помогли» ему избавиться от рабства.

Далее Полозов описывает свой путь до Иерусалима. Путь этот может быть с большей или меньшей точностью установлен только на основании сличения всех списков. Однако нужно сказать, что последовательность описания городов на этом пути во всех списках нарушена. Это можно объяснить, во-первых, тем, что автор челобитной описывал это спустя несколько лет после начала путешествия, во-вторых, как увидим ниже, Полозов обошел так много земель, что многое он мог забыть и перепутать, в-третьих, такую путаницу можно объяснить также и ошибками переписчика или «редактора».

Обычно путь русских паломников от Константинополя шел морем до Яффы или до Александрии, некоторые (например, В. Я. Гагара) шли через Кавказ, Иран и восточные провинции Турецкой империи. Путь В. В. Полозова был своеобразен. Это был третий путь к Иерусалиму, которым до Полозова ходил лишь в 1465-1466 гг. гость Василий. «Хождение гостя Василия» замечательно уже по одному тому, что он избрал такой путь до «святой земли», по которому не ходил ни один из наших паломников ни до него ни после. ¹⁹ Так писал известный знаток русских хождений архимандрит Леонид уже после опубликования челобитной Полозова по списку Гр. (1865). Исследователи не обратили внимания на описание его пути. Да это было бы и не так легко сделать, имея (даже после публикации 1890 г.) два неполных списка.

Однако пути Полозова и гостя Василия совпадают лишь до Туркхала. (Возможно, и до Албистана, так как у Полозова нет описания пути от Туркхала до Аданы). Что же касается городов Сирии и Палестины, то Полозов побывал в городах, отмеченных у многих русских паломников. Путь свой он проделал, вероятно, пешком. Изменения в способе передвижения он отметил бы, как отметил, что до Египта ехал «через пешчаное море на верблюдех». Рассмотрим более подробно маршрут его путешествия.

Путь Полозова, вероятно, начался от Скутари (Скурт — предместья Стамбула). В А. этот путь начинается с  Бруссы(Прус), Скурт назван им третьим по счету; в ОИДР и Гр. — с Боли (Пиния), в Унд. — с Гравониниса (?). От Бруссы он повернул на восток и шел почти параллельно Черному морю. Вот как восстанавливается его путь по всем спискам: ²⁰ Скурт (А.) — Скутари; Прус (А.) — Брусса; Кукуя (А.) — (?); Колана (А.) — очевидно, небольшой город, который гость Василий называет Колонкоу ²¹ (может быть, это Чокыроглу); Пиния (ОИДР, Гр.) — Оволной (Унд.) — Боли; ²² Чугарь (А.) — Чигур(ОИДР, Унд.) — Чизор (Гр.) — Чанкыры; Куркала (ОИДР, Гр.) — Куркан (Унд.) — Туркхал. Далее путь можно предположительно [214] восстановить по маршруту гостя Василия, так как, чтобы попасть в Адану после Туркхала, необходимо было свернуть на юг (Токат, Сивасия, Ялбистан). Затем гость Василий пошел через Айнтаб к Халебу, а Полозов свернул на юго-запад к Адане. Однако, возможно, что и гость Василий шел так же: описание отрезка пути от Айнтаба до Халеба у него отсутствует. Далее: Оданая (А.) — Одан (ОИДР) — Одолной (Унд.) — Адана; Онтекия (А.) — Антиохия; Опиния (ОИДР, Гр.) — Халеб; далее, возможно, Джессир-эш-Шогур [Чугарь (?) — см. выше]; Хамай (А., ОИДР) — Хама (Унд.) — Хам (Гр.) — Хама; Ламыс (А.) — Опия (Унд.) — Хомс; Ахар (ОИДР) — Акка р; Скутефь (А.) — Кулиф (ОИДР) — Скупифан (Гр.) — Кутейфа; Сапиф (ОИДР) — Сариф (Унд.) — Сарепта (Сарафаид); Шамахия (А.) — Шам (ОИДР, Унд.) — Дамаск; Сафат (А., Гр.) — Асафат (ОИДР) — Сафед; Яковлев мост (ОИДР, А., Унд., Гр.) — Джессир аль-Якуб; ²³ Назарет (А., Гр.) — Мазарет (ОИДР, Унд.) — Назарет; Балыс (А.) — Оболк (ОИДР, Унд.) — Ополк (Гр.) — Набулус; Иерусалим. Полозов прошел весь этот путь почти через всю Малую Азию беспрепятственно благодаря тому, что был переодет в турецкое платье и говорил по-турецки. «По платью и по языку нигде меня, холопа твоего, не задерживали и не роспрашивали» (Унд., ОИДР). Это, очевидно, намек на то, что в Турции православным паломникам как представителям веры, соперничающей на Ближнем Востоке с мусульманской, чинились всякие препятствия на их пути, во всяком случае встречали не очень благожелательно. Именно поэтому большинство русских паломников выбирало морской путь не только для быстроты передвижения, но и из-за большей безопасности.

Описание пути Полозовым — это не голый перечень названий городов. Хождение дает сведения о некоторых сторонах быта при дворе султана: мальчики в услужении, их шпионаж друг за другом, доносы и т. д., о тяжелом положении гребцов на каторгах, которые приковывались цепями к бревнам. В челобитной отразились многие наблюдения ее внимательного автора-паломника. Так, он отмечает, что под Антиохией течет «великая река» Асы (А.); что время, необходимое для путешествия от Дамаска до Иерусалима, — 7 дней (А.). Иногда Полозов дает сведения о национальном составе жителей городов, в которых он побывал: в Сафеде, например, «живут турки и арапы и арменя», сообщает имена правителей городов: «А при мне, Васке, тот град (Сафед, — Э. Ч.) держал паша, именем Салих»; «А в Дамаскине граде при мне был паша именем Коскусин, а по нашему кривой»; «И пришел я, Васка, во Иерусалим и пристал жить на дворе Иерусалимского паши, имя ему Муса» (в ОИДР — Мосей). Интересно описание трех дорог, идущих от Назарета: в Иерусалим, Египет и Мекку (А., ОИДР, Унд., Гр.). [215] Это пример большой любознательности русского путешественника. Источниками его сведений были не только собственные наблюдения, но и расспросы разных людей. (Так, он сообщает, что ходу от Фаворской горы до Мекки 40 дней). Можно отметить добросовестность автора Челобитной. Он старается собрать более точные, как ему казалось, сведения. Так, например, он указывает на место, где похоронен царь Соломон — у дома, в котором, по преданию, судил царь Давид, ссылаясь на слова греков и армян («А турки и арапы про царя Соломона не сказывают»). В Иерусалиме Полозов отмечает состав христианского населения: греки, армяне, французы, копты, сербы. Интересно описание дома Давида: турки превратили его в хорошо укрепленный военный объект с войском янычар, оснащенным пушками (См. стр. 222); христианам входить туда не разрешалось. Далее Полозов отмечает продажность янычар: «А как бог принесет русского человека и он даст человеку по золотому, и его пустят смотрить» (ОИДР), что, судя до описанию, он сам и сделал.

Часто реалистические сведения в описании Полозова перемежаются с записями о «Святых местах», рассказами о «чудесах», например легенда о «святом огне», спустившемся с небес, о «пупе земли» и т. д. По этим описаниям во всех списках (наиболее подробным в А.) чувствуется, что Полозов не особенно хорошо знал Библию и в значительной степени описывал то, что ему указывали и объясняли живущие там греки и армяне. Это является косвенным подтверждением достоверности сведений, которые Полозов сообщает о себе в начале челобитной, в частности о том, что взят в плен он был очень юным. Его «хождение» было в известной степени вынужденным. Он шел к «святым местам» не потому, что так сильно верил и хотел воочию увидеть места деяний святых, о которых много читал, как это было с другими паломниками, а потому, что дал слово (если спасется) пойти к «гробу господню» (см. текст стр. 220).

От Иерусалима путь Полозова шел через село Скудельниче (А.) в Вифлием (А., ОИДР, Гр., Унд.) и дальше в Египет «через пешчаное море на верблюдех». Это необычный для русских паломников путь в Египет через Синайский полуостров, обычно плыли морем. Однако, описывая «святые места» на пути к Египту, Полозов часто прерывает свой рассказ, вновь возвращаясь к святыням Иерусалима. Это происходит оттого, что у него, конечно, не было опыта в описании подобных хождений, видел он очень много интересного; что вспоминалось вдруг, то он, не задумываясь, вставлял в текст.

В Египте Полозов жил полтора года (А., Гр.) и побывал в Каире, Александрии, Мемфисе. ²⁴ За скупыми фразами его челобитной чувствуется, что своеобразие архитектурных памятников Египта поразило его. Иначе он не стал бы упоминать о том, что не имеет отношения [216] к христианским святым. Полозов отмечает, что видел пирамиды — «фараонов полаты», в Александрии «. . . Александровы полаты видел, велми мудры. И у турского салтана нет таких полат, а стоят на горе высоко» (А.). Интересны сведения Полозова о колодце недалеко от Каира, откуда «таскают воду на пороховое дело». Очевидно, в то время в Египте было развито производство пороха. Полозов сообщает также, что в Каире всего 2 колодца и что расстояние от Каира до Нила 2 поприща. Такого рода сведения были очень важны для русских путешественников.

Из Египта Полозов продолжил свое путешествие через Синайский полуостров снова к Иерусалиму и дальше, очевидно через Халеб который по ошибке оказался у него на Черном море (А.), в сторону «армянских турок». Эта часть путешествия наиболее сложная и запутанная. Много сложностей вносит непоследовательная манера описания по прихотливому ходу воспоминаний. Полозов часто возвращается в описании к тем местам, о которых, казалось бы, давно уже говорил. Полозов в этой части путешествия упоминает большое количество городов, расположенных на огромной территории (особенно в А., где наиболее интересно описана 2-я часть путешествия). Возможно, Полозов действительно побывал во всех упомянутых им городах, но, может быть, значительную часть из них он описывает не как очевидец, а по расспросам окружающих людей, тем более что любознательный путешественник применял этот метод довольно часто. Кроме того, могли иметь место и вставки переписчика, вернее «редактора» челобитной, по существу переделавшего ее в повесть — хождение, вероятно, знакомого с различными дорожниками, ходившими в многочисленных списках в ХVII — ХVIII вв. Однако в любом из этих случаев описание в одном произведении такой большой территории соседних с Россией государств с частым указанием расстояний между городами показывает значительное развитие географических знаний, рост интереса русских людей к соседним странам Ближнего Востока.

Из Халеба Полозов попал в район озера Ван и горы Арарат; он пишет, что был близ горы, где находился Ноев ковчег (А.). Здесь он сообщает сведения о том, кому принадлежат города Иван (Ван), Иереван (Ереван), Изрум (Эрзрум), Нарбекир (Диарбекир) ²⁵ (Ван и Ереван — иранскому шаху, Эрзрум и Диарбекир — турецкому султану).

Нет сомнений, что в этих местах Полозов был сам: «И в турках арменских знаю пашей обоих» (А., Унд., ОИДР). Далее Полозов выходит к Черному морю и объезжает его, очевидно, кругом, но последовательность путешествия в описании явно нарушена. Возможно, эту часть своего путешествия он начал от Гони на Запад, по южному берегу Черного моря. Полозов дает расстояния между городами: от [217] Гони до Ризы — 200 поприщ, ²⁶ от Ризы до Трапезунда — 200 поприщ, от Синопа до Царьграда — 500 поприщ. Далее упоминаются Соленин (Салоники), Келея (Килия), Измаил. Затем Полозов, очевидно, шел через владения крымского хана через Блакаклаву, Каф (Феодосию), Керчь, Азов, в «Черкасскую землю» (Сев. Кавказ). Полонов приводит данные о расстоянии между многими из упоминаемых им городов. Из «Черкасской земли» Полозов отправился, судя по описанию, в Грузию. Об этом говорит его упоминание, что грузинский царь Баграт Александрович велел его «от себя выпроводить к Курскому граду» (к Карсу). Полозов говорит о Грузии, что «грузинских земли три, а не одна» (в Грузии в это время было 3 самостоятельных княжества — Имеретия, Картлия и Кахетия). Далее Полозов пришел снова в Изрюм (Эрзрум) и по реке Нават (А.) — Шах (ОИДР) — Тигр — в Ниневию и Мисур (А.) — Минзул (ОИДР) — Мисаул (Унд.) — Мосул. Затем он побывал в Вавилоне, в Ыспогане (А.) — Исфахане, где познакомился с двумя русскими — подьячим Никифором Ларионовым и переводчиком Константином (в ОИДР Стенькой) Христофоровым, которые помогли Полозову добраться до Терека, оттуда он перебрался в Астрахань.

Во второй части своего путешествия Полозов дает интересные сведения не только о расстояниях между городами, но и о местах, в которых побывал. Он отмечает, в частности, популярность монастыря Иоанна Предтечи в Армении, в который приезжают греки и армяне «или кои веруют распятому на всяк год тысяч по десяти» (А.), говорит о запустении монастыря Саввы Пустынника, в котором раньше было 14 тыс. «чернецов» (А.). Интересно его замечание о Салониках: «И сей град у турского (султана, — Э. Ч.) лучшей». Возможно, это его собственное мнение, так как он видел много городов Турецкой империи, к тому же здесь же есть упоминание о какой-то переписи, вероятно проводившейся в то время, по которой в Салониках «жидов сорок тысечь». А может быть, все это он описывает со слов своих попутчиков по долгим скитаниям.

Упоминание Полозовым терского воеводы Андрея Ивановича Колычева и астраханского Василия Осиповича Щербатого помогает проверить дату прибытия его в Россию (в А. — 26 ноября 1675 г.). Андрей Иванович Колычев был воеводой на Тереке с 3 марта 1675 г. ²⁷ и, вероятно, до осени 1676 г. В Астрахани Константин ²⁸ Осипович Щербатый был воеводой с сентября 1676 г. по август 1677 г. ²⁹ Таким образом, в Москве Полозов действительно мог быть в ноябре 1676 г. [218] Прибыв в Москву, Полозов, очевидно, тут же подал челобитную царю Федору Алексеевичу. Списки ОИДР, Унд. и Гр. (в сокращенном виде) имеют обычную концовку челобитной: «Милосердый государь и великий князь Федор Алексеевич всея Великия, и Малыя, и Белыя России самодержец, пожалуй меня, холопа своего, за службу отца моего и мою, холопа твоего, и за полонное терпение, вели, государь, мне быть при своей светлости в чину, в каком ты, государь, изволишь. Великий государь, смилуйся». В А. эта формула отсутствует, редактор довольно искусственно приделал «благополучный» конец, который, как ему казалось, более соответствовал этому хождению — челобитной. Весь рассказ повести написан от первого лица, фраза же о пожаловании Полозова на воеводство в города Арзамас и Ахтырку — от третьего, к тому же это явный вымысел редактора. В Арзамасе с ноября 1676 г. по февраль 1677 г. воеводой был Мирон Иванович Золотарев. ³⁰

Русские книжники, с интересом встречавшие новые описания путешествий по странам Востока, современники Полозова и его потомки проявляли известный интерес к его челобитной. Это не удивительно: в ХVII в. такое хождение в форме челобитной, где давалось описание огромного географического пространства, страданий в плену у турок за христианскую веру, читалось как приключенческий роман, имеющий и воспитательное, и познавательное значение.

Челобитная разошлась среди читающей публики к ХVII — первой половине ХVIII столетия в ряде списков. В этой связи фактом исключительного характера является переработка челобитной В. В. Полозова в своеобразное хождение, включенное в состав известнейшего памятника русского летописания ХVII в. «Нового летописца» (в списке 40-х годов ХVIII в.).

На дальнейшую судьбу В. В. Полозова проливает свет неизвестная до сих пор вторая его челобитная. Она подтверждает достоверность сведений первой челобитной и, что особенно важно, подлинность самого хождения. В то время как списки первой челобитной Полозова расходились по рукам, сама челобитная, поданная, очевидно, в Разрядный приказ, была похоронена среди огромного количества приказных бумаг, что явилось одним из многочисленных примеров знаменитой московской волокиты. Во всяком случае служебного назначения он, кажется, не получил и жизнь его не была обеспечена. Во второй челобитной Полозов еще раз говорит о своей службе и путешествии, указывая время, прошедшее в плену и тяжелых скитаниях, — 29 лет (Полозов ошибся на 4 года, так как попал он в плен в 1651 г., вышел на Русь в 1676 г.), подчеркивает, что вышел из плена без выкупа («без окупу»). «И ныне, холоп ваш, живу на Москве, скитаюсь з женишкою и детишки промеж двор, помираю голодной смертью». На этот раз его челобитная была рассмотрена и Полозову было выдано жалованье — 5 рублей (о чем имеется помета на обороте челобитной). [219]

Описание путешествия В. В. Полозова представляет большой интерес прежде всего как источник по истории накопления и развития географических знаний в России ХVII в., а по охвату географического пространства стоит на первом месте среди хождений ХVII в. и ему предшествовавших. В хождении Ионы Маленького мы встречаемся с описанием ограниченной территории «святых мест», детальным описанием храмов, вплоть до количества в них кадил, с многочисленными выдержками из Евангелия. В хождении В. Я. Гагары отсутствуют выдержки из святого писания, описание «святых мест» у него перемежается с различными сведениями о том, где что растет и производится, какие товары пользуются спросом на рынке и т. д. в тех же «святых местах». В отличие от последнего Полозов дает сведения не только об ограниченной географической области, т. е. «святых местах», но и о многих других землях Ближнего Востока, Кавказа и Крыма со множеством интереснейших деталей, которые значительно дополняют данные других хождений. Правда, широта охвата географических пунктов у Полозова идет за счет глубины описания. Но здесь необходимо помнить, что он не ставил себе целью подробно описать свое путешествие; это всего лишь челобитная, которая должна была за его страдания принести ему место на государственной службе.

Обе челобитные В. В. Полозова публикуются в соответствии с правилами издания исторических документов ХVII в. Слова, читаемые предположительно, в местах, где текст порван, стерт или трудно читаем, берутся в квадратные скобки. Описки в тексте А. исправляются по другим спискам.

Комментарии

1. Б. М. Данциг. Из истории изучения Ближнего Востока. В кн.: Очерки по истории русского востоковедения, сб. 1. М., 1953, стр. 230.

2. Русский архив, М., 1865, стр. 977-983.

3. Этот список был подарен библиотеке Новороссийского университета (см.: А. Е. Викторов. Собрание рукописей В. И. Григоровича. М., 1879, стр. 33-55).

4. Православный палестинский сборник (далее: ППС), вып. 30 (т. Х, вып. 3), СПб., 1890, стр. 45-50.

5. Отдел рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина (далее: ГБЛ), ф. 310 (Унд.), д. 635.

6. Д. М. Лебедев. География в России ХVII в. М.-Л., 1949, стр. 177.

7. Б. М. Данциг. Из истории изучения Ближнего Востока, стр. 229.

8. ГБЛ, ф. 205, д. 196, лл. 99-103. Далее этот список условно назван ОИДР.

9. БАН, тек. пост., д. 104, челобитная на лл. 411-424; список далее называется Академическим (А.).

10. Описание рукописного отдела БАН, т. 3, вып. 1, М.-Л., 1959, стр. 366-367.

11. ЦГАДА, ф. 210, Приказной стол, д. 1219, л. 26-26 об.

12. ГБЛ, ф. 310, д. 635, лл. 22-26. Сборник писан скорописью конца ХVII в., 8° на 51 листах, в новом картонном переплете, корешок кожаный. Листы в пятнах, ветхие.

13. ГБЛ, ф. 205, д. 197, л. 99.

14. См.: ЦГАДА, ф. 210, Московский стол, д. 313, стлб. 1660–1661 гг., лл. 237-238 (Расспросные речи костромитина И. Полозова, бежавшего из полка боярина В. Б. Шереметьева); д. 639, стлб. 1682-1683 гг., лл. 291-310 (дело о наезде Ф. Полозова на вотчину князя Козловского — Кострома) и т. д.

15. Яблоново, Яблонный город — местечко под Полтавой бывш. Лубенского уезда, на р. Оржище, в 1665 г. значится в числе разоренных в середине ХVII в., один из передовых форпостов Белгородской засечной черты.

16. См.: ЦГАДА, ф. 210, Московский стол, д. 211, л. 54 — Роспись бумаги, чернил и т. д., отпущенных с Б. А. Репниным в Приказную избу в 1650 г. — в Белгород и в 1651 г. — в Яблонов; там же, л. 37 — Роспись с книг и чертежей, с каковых книг и с чертежей прислал к государю, к Москве с Яблонова боярин и воевода князь Борис Александрович Репнин в нынешнем в 160 (1651) году сентября в 15-й день, там же, Смотренные списки, д. 8, 1651 г. — Приезд в Яблонов служилых людей полка Б. А. Репнина; см. также: Дворцовые разряды, т. 3, СПб., 1852, стлб. 210, 252, 275, 286, 318, 320 — Б. А. Репнин значится на службе в 1650 г. в Белгороде, в 1651 г. — в Ябловове, зимой 1651 г. — в Москве, в 1652 г. присутствует в Москве на приеме литовских посланников, в 1653 г. — посол в Литву и т. д.

17. См.: Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы, т. III, М., 1953, стр. 124 (док. № 54), стр. 82 (док. № 35), стр. 93 (док. № 44).

18. Вероятно, Ахмед Кюпрюлю (1656-1676) — великий визир турецкого султана Мухаммеда IV (1649-1687); см.: ППС, вып. 30, стр. 65.

19. ППС, вып. 6 (т. II, вып. 3), СПб, 1884, стр. II.

20. Современные названия даются вразрядку.

21. ППС, вып. 6, стр. 5.

22. ППС, вып. 30, стр. 127.

23. Это имя дано мосту на Иордане от строителя его Ароба Якуба; путешественники, которые везде встречают библийские предания, вообразили, что в этом месте перешел через Иордан Иаков сын Исаака, когда бежал от гнева Исава (К. М. Базили. Сирия и Палестина под турецким правительством, ч. I. СПб., 1875).

24. Полозов «видел темницу, где заточен был Иосиф Прекрасный» (см. текст), по преданию находящуюся в Мемфисе. См.: ППС, вып. 28 (т. Х, вып. 1), СПб, 1891, стр. 18.

25. В списке ОИДР переписчик принял названия этих городов за имена святых и из четырех городов сделал трех святых: Ревания, Ивания, Иримия.

26. Поприще = верста; «мерная» верста в ХVII в. = 1000 сажен, путевая = 500 сажен (1 сажень=2 м). Очевидно, Полозов имел в виду путевую версту, следовательно, 1 поприще 1000 м.

27. Дворцовые разряды, т. 3, СПб., 1852, стлб. 1263; А. П. Барсуков. Списки городовых воевод и лиц воеводского управления. СПб., 1902, стр. 233.

28. Полозов перепутал имя.

29. А. П. Барсуков. Списки…, стр. 11.

30. Там же, стр. 10. По Ахтырке за это время сведения отсутствуют.

© текст - Чумаченко Э. Г. 1986
© сетевая версия - Тhietmar. 2007
© OCR - Куликова К. 2007
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Наука. 1986