Извет и докладная роспись П. Моложенинова в приказ Большого дворца, март 7179 (1671) г.

/л. 3/ 179 году марта в... 1 день в приказе Болшого дворца боярину и оружейничему Богдану Матфеевичю да стольнику Александру Савастьяновичю Хитрово да дьяком Якову Петелину да Федору Тютчеву да Семену Кудрявцеву Петр Моложенинов подал докладную свою роспись, а в росписи написано.

В прошлом во 177-м году прислана государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца 2 грамота ис приказу Болшого дворца на Белоозеро на Рыбной двор ко мне Петру о сыску серебряные руды с трубником с Любимом Рудаковым, да с ним же Любимом прислал серебряные полаты мастер Тимофей Греков по извету Кирилова монастыря крестьянина Стенки Трофимова, и та руда горячие серы, а не серебряные.

Да в том же во 177-м году извещал великому государю, а мне Петру Моложенинову подал извесную челобитную за рукою на Рыбном дворе устюженец Федка Прокофьев сын Крутынин о ярославской руде в Болобановской волости, и я Петр, не описываяся к великому государю, зимным времянем посылал з Бела озера того серебреника Тимофея Грекова, а с ним подьячево и целовальников и приставов и стрельцов.

И тое руды опыт взяли и привезли ко мне Петру на Бело озеро на Рыбной двор.

И я Петр с тою ярославскою рудою Болобановские волости его Тимофея Грекова на ямских подводах с приставы и с проводниками отпустил к великому государю к Москве в приказ Болшого дворца и писал о той руде и о иных местех подробну, чтоб те места, где колчедан лежит, проходить в глубину и в далину и отыскивать той руды корени, откуда исходит, и потом перепущать, и чтоб прислать с Москвы ко мне Петру и дать к той руде мастеров и работников. И мне Петру мастеров не прислано и работников не дано.

/л. 4/ А после того во 178-м году ис приказу Большого дворца дана мне великого государя грамота, а велено сыскивать в Белозерском и в Ярославском уездех серебряные руды, а мастер мне не дан и людей работных имать не указано.

И я Петр тое руды ярославские, что в Болобановской волости, по нужде не искал.

Да в нынешнем во 179-м году отпущал я Петр живую рыбу и был в Ярославском уезде в той в Болобановской волости в октябре перед заморозом и видел, что лежит в земле слой черной земли, а другой красные.

И ныне по указу великого государя та руда велено ведать Кузьме Патокину да Степану да Максиму Шушериным.

Да в прошлом в 173-м году августа в 25 день — был я Петр на празник в дому пречистыя богородицы успения и преподобного отца Кирила Белозерского чюдотворца, ездил помолится и звал, к себе вина [117] пить того ж Кирилова монастыря серебреника Петра Савостьянова сына каргопольца и говорил ему с челобитьем, чтоб мне помог о взыскании серебряныя руды и обещал ему великого государя жалование, потом и от своих крох учинити подаяние. И он мне оказал в то время, заверя, что знает таково человека, которой ведает серебряную руду и чтоб про нево великому государю до тех мест не об'являть, до которых мест он в Кирилов монастырь приедет, а как он приедет и он Петр Савостьянов хотел мне ево об'явить.

И августа с 15 числа да февраля по 24 день ожидал я Петр от того серебряника к себе ведомости и, не дождав, поехал к Москве и заехал в Кирилов монастырь в чюдотворцу помолитца и с ним серебреником повидатца.

И в Кирилове монастыре тот серебреник Петр Савостьянов сын каргополец сказал мне Петру, что тот человек не бывал, которой ему про тое руду сказывал, а, ведомо де ему учинилося, что он к Москве проехал, а имя де ему Еремей Денисов сын Попов, колмогорец, серебряник, а живет 3 /л. 5/ в Кирилове монастыре у слуги Ивана Иванова сына Шиголева, а ведает де он в достаток про серебряную руду, где та руда родитца и кто ее продавал я кто покупал.

А будет де он колмогорец Еремей такова дела великому государю не об'явит, и мне Петру не скажет, и он де Петр Севастьянов сын каргополец про тое руду отчасти ведает и, что знает, скажет.

А сказал мне Петру, что де в прошлых годах, как был строителем старец Матвей, и при нем де Матвее привезена руда от моря из вотчины монастырские Унбы.

А привезено де ее слитками, а слитки подобны крицам фунтов с тринадцать.

И после де тово вскоре старец Матфей взят был по челобитью братии и крестьян к Москве и был под началом, и потому при нем Матфее той руде испытания не было.

А как де по указу великого государя прислан в Кирилов монастырь болшим строителем старец Ефрем Потемкин и тое руду велел ему Петру каргопольцу плавить, и он тое руду переплавил в слитки, и от тех де криц малая убыль в плавке учинилася.

А ис того де плавленого серебра делал он Петр, по приказу болшого строителя старца Ефрема Потемкина, в Кирилов монастырь в соборную церковь успения пречистые богородицы серебряного голубя, а другаго голубя делал в церковь чюдотворца Кирила Белозерского.

А то де серебро в плавке и в деле было мягко и чисто, добре лутчи немецкого серебра.

А слышал де он, что та руда пловет из высокие каменные горы и садитца крицами.

И Ефрем де Потемкин взыскания ради тое руды к морю в вотчиму Унбу хотел ехать сам и поехал к Москве, докладу ради, и, приехав де к Москве, занемог, и чают, что за немощию своею не докладывал. А потом государской гнев над ним учинился.

А иные власти /л. 6/ и братья про тое руду, которая из вотчины их, из Унбы привезена и в плавке была, ведают ли или не ведают, и того мне он Петр серебреник не сказал.

А еще де ныне того плавленого серебра в Кирилове монастыре в пруте есть.

А как я Петр приехал к Москве и марта в 23 день посылал по [118] серебреника по колмогорца по Еремея и ево роспрашивал против Петровы скаски каргопольца.

И он Еремей у меня на подворье на Москве был и мне Петру Моложенинову сказал, что он в Кирилове монастыре при старце Ефреме Потемкине у плавки того серебра вместе с каргопольцем с Петром Савастьяновым был, да с ними ж де был ево Петров ученик Кирилова монастыря серебреник Степан Михайлов сын Маслов, а ныне он Степан на Москве ж.

А плавили то серебро у старца у Ефрема Потемкина за кельею, а в плавленье он сказал, толко де убыли от 7 фунтов с фунт или с полтора, а сколко де тех криц серебряных было фунтов, того он не ведает.

А такова де он серебра на Руси мяхково и чистово не делывал и не видал.

А сказался он Еремей родом поморец тех стран, попов сын, а того места мне Петру не об'явял, где то серебро родитца, и кто им промышлял, и делал, и продавал.

И старец Матфей Микифоров и болшой строитель Кирилова монастыря старец Ефрем Потемкин и колмогорец Еремей попов ныне на Москве, а Степан Маслов на Москве ж.

И буде великий государь укажет и достоит их допросить.

А в Кирилов монастырь по серебреника по Петра каргопольца и по голуби и по серебра, которое осталося в пруте по нынешнему зимнему пути, подлинного ради свидетельства, послать и о сем взыскании, что великий государь укажет.

/л. 7/ ...Да в нынешнем во 179-м году декабря в 10 день бил челом великому государю ... (т)..., а на Беле озере на Рыбном дворе мне Петру подал челобитную Белозерского уезду Судцкого стану волости Черные Кьямы Ильинского приходу попов сын Гришка Данилов Позняков, а урождением белозерец, посадцкой человек о серебряной и об иных рудах, которые в Белозерском уезде есть. И та ево челобитная ниже сего.

/л. 8/ Царю государю ...(т)... бьет челом и извещает сирота твой Белозерского уезду Судцкого стану волости Черные Кьямы Ильинского приходу попов сын Данилов Гришка Позняков, а урожением белозерец посадцкой человек.

По твоему великого государя указу и по грамотам ис приказу Болшого дворца велено Петру Елисеевичю Моложенинову на Беле озере и в Белоозерском уезде сыскивать серебряные руды. И я, сирота твой по твоему великого государя указу и по приказу Петра Елисеевича Моложенинова в нынешнем во 179-м году в сентябре и в октябре и в ноябре ходил в Белозерском уезде в розных станех и сыскивал руды во многих местах и нашол руды в Белозерском уезде в Суцком стану на реке Суде на берегу в Колашемской волости по обе стороны реки Суды. А лежыт та руда и ниже Колашемской волости по реке Суде во многих местах. А какая, государь, та руда, и того я, сирота твой не ведаю. Да в том же, государь, в Судцком стану есть волость Ножема Пустая, да и слобода, словеть, — она же, болшим и диким лесом поросла. А пустеет, государь ото многих лет. И ведомо мне, сироте твоему, учинилося от ведущих людей, что подлинно в той волости есть серебряная руда. А нынешним зимним путем до весны никоторыми обычаи за великими снегами и за болшим и многим и диким лесом искать той серебряные руды не мочно.

Милосердый государь... (т)..., пожалуй меня, сироту своего, вели, государь, челобитье мое и извет записать и вели, государь, по [119] нынешнему зимнему пути Петру Елисеевичю Моложенинову сыску ради руды ехать в Колашемскую волость и испытания ради тое руды взять, где я сирота твой укажу. А в пустой, государь, Ножемской волости серебряной руды вели, государь, сыскивать весною и летом и как земля ростает. Царь государь, смилуйся пожалуй.

/л. 9/ И против его челобитья в Белозерской уезд в Колашемскую волость для сыску серебряные руды я Петр ездил, и в Колашемской волости в поместье Степана да Ивана Остафьевых детей Зиновьева руды я Петр взял и ис той руды опыт учинен, и тот опыт и руды привез я Петр к Москве с собою.

А он Гришка Позняков приехал ныне со мною Петром к Москве же, потому что в той волости у отца своего в Черной Кьяме жить ему нельзя: многие на него хвалятца за сыск серебра смертным убийством.

/л. 11/ Да я Петр слышал от Семенова крестьянина Капустина Комоневские волости сельца Фомина от Родки Ермолова, а взят он был на Рыбной двор, сыску ради серебряные руды, что да подлинно в той пустой Ножемской волости есть серебряная руда. А слыхал де он от отца своего и от иных старых людей — в прошлых де летах при царе и великом князе Иване Васильевиче всеа Росии белозерец посадцкой человек Васка, прозвище Живляк, покупал в той волости серебряные слитки крицами и оттого богат был вельми. И та де волость вскоре, богатые ради славы, от разбойников запустела.

И про то ведомо всем живущим людем в городе на Белеозере на посаде и в Судцком стану, что Живляк богат был от покупки серебряных криц и от продажи.

И сыску ради той руды тот Семенов крестьянин Капустина Редка выпущен с Рыбного двора на поруки. И о сем о всем что великий государь укажет.

Изветная челобитная серебреников Попова и Маслова.

/л. 12/ Царю государю ...(т)... бьют челом и извещают сироты твои колмогорец Еремка Денисов сын попов серебреник да Кирилова монастыря серебреник Степка Михайлов сын Маслов.

Слух нас, сирот твоих, дошел, что по твоему великого государя указу сыскивает серебряные руды в Белозерском и в иных уездах Петр Елисеевич Моложенинов. И в нынешнем во 179-м году марта в 23 день приехал он Петр к Москве, и мы сироты твои пришли к нему, Петру на подворье, где он Петр стоит, известить. В прошлых годех жыли мы, сироты твои, в Белозерском уезде в Кирилове монастыре при старце Матфее Никифорове, а после ево при болшом строителе старце Ефреме Потемкине. И привезена серебреная руда из их монастырские вотчины из Унбы при старце Матфее Никифорове и перепускал тое руду Кирилова монастыря серебреник Петр Савастьянов сын каргополец. А мы сироты твои были тут же при болшом строителе старце Ефреме Потемкине. И ис тое руды вышло серебро чистое, и из серебра зделали мы церковные утвари в олтари, два голубя, да четыре подсвещника водоосвященных. А остатки того серебра слиты в прутье, а то прутье и ныне в Кирилове монастыре в казне...

Милосердый государь...(т)..., пожалуй нас, сирот своих, вели, государь, о сыску той серебряной руды свой великого государя указ учинить, чтоб се наше сирот твоих челобитье и извет и мы сироты твои у тебя великого государя в забвении не были. Царь государь, смилуйся 4.[120]

Допросные речи б. строителя Белозерского Кириллова монастыря М. Никифорова. 29 марта 7179 (1671) г.

/л. 16/ 179-го марта в 29 день Кирилова монастыря бывшей строитель старец Матвей допрашиван. А в допросу сказал: по иноческому обещанию, как по указу великого государя в Кирилове монастыре был он строителем с 15 лет. И при нем Матвее от соляных приморских промыслов никакие серебряные руды и слитков и ефемков в монастырь не приваживали. А как он во 176-м году из монастыря взят к Москве и после ево в казне было ль что, про то ведают архимарит и казначей з братьею. А у моря да за Соловецким монастырем у соляного промыслу в вотчине их Унбе был старец Анцыфор вологженин с 5 лет, и как умер, и рухлядь ево в монастырь взята ль и какая рухлядь, того он не ведает же.

Чернец Матвей руку приложил.

Допросные речи б. строителя Белозерского Кириллова монастыря Е. Потемкина, 29 марта 7179 (1671) г.

/л. 16/ 179-го марта в 29 день Кирилова монастыря бывшей строитель старец Ефрем Потемкин допрашиван. А по допросу сказал: по иноческому обещанию, как он по указу великого государя был в Кирилове монастыре болшим строителем года з два, и с начала своего ведомства учел у казначея у старца у Иева Сергеева спрашивать про наличную монастырскую хлебную и денежную казну. И казначей де Иев об'явил ему в казне денег пятьдесят рублев, да ефимки в мешке, да три или четыре слитка серебра. А сказал ему, что те ефимки и слитки серебряные взяты в монастырскую казну того же монастыря у старца, которой был в службе за морем у соляного промыслу в монастырской их вотчине в Унбе после ево смерти ис келейные ево рухледи. И он де Ефрем велел сыскать монастырского серебреного дела мастера Петрушку Савостьянова и при нем Ефреме /л. 17/ и при казначее Иеве те слитки плавлены. А ис плавленья вышло серебро чистое. А сколько было ефимков по счету и в слитках и ис плавленья чистого серебра по весу в чем, и то он велел казначею Иеву описать подлинно в казенные книги. А в описных де книгах описано ж имянно, а после де описи велел он Ефрем ис того плавленого серебра тому же серебренику Петрушке выковать чашку круглую, весом с полфунта, да голубь. И в ковке де то серебро мяхко гораздо. А тот де голубь ныне в соборной церкви, а чашка осталась на Москве на Кириловском подворье промеж ево келейною рухледью. А после де дела то[го] голубя и чашки осталось того ж слиточного серебра три или четыре прута, а сколько весу не ведомо, а описано де в казенной же книге. А другово де голубя при нем не делывано. Да после де того тот же серебреник /л. 18/ Петрушка, по ево ж Ефремову приказу, зделал серебреных же четыре шендана водосвятных да два выносных, а ис того ли слиточного серебра или туто ж прибавлено из ефимков, того он подлинно не ведает, потому что он Петрушко имал серебро у казначея Павла Ремезова, и описано все в книгах казеных. А кованы де шандань и голуби и чашку не при нем Ефреме самом в монастырской кузнице в другом Ивановском монастыре. А казначей де Иев и Павел ныне в монастыре. Да он же де Ефрем для подлинного сыску тех серебреных слитков и ефимков посылал из монастыря в ту вотчину Унбу слугу Потапа Ирева и велел про те слитки и про ефимки розыскать подлинно у старца, который был в службе /л. 19/ в Унбе, где и от какова промыслу те слитки и ефимки взялись. И тот де слуга Потап [121] полгода спустя писал к нему Ефрему в монастырь неты, а каковы де неты, и он не упомнит. А писано де подлинной в отписке ево. А та де отписка осталась в монастыре в соборной келье, где бывали при нем росправные дела. Да он же Потап прислал к нему в монастырь образец жемчюгу крупного, который добывают в той же вотчине Унбе, и тот де жемчюг он Ефрем показывал на Москве строителю московские службы старцу Корнилию, потому что преж сего у моря у соляного же промыслу бывал он многие годы и про жемчюжную /л. 20/ ловлю ведает. И строитель де Корнилей сказал ему Ефрему, что в Унбе промысл такой жемчюжной есть, и он подлинно ведает. Да он же Корнилей сказал ему Ефрему, что старца того имянем, у которого слитки и ефимки взяты, он знает, а обрасцовай де жемчюг ныне на Кириловском подворье в ево Ефремове келейной рухледи в подголовке, что обит железом. А оприч де тех ефимков и слитков, при нем Ефреме не ис которых соляных приморских промыслов в привозе в монастырь не бывало. А про слитки де серебреные и про плавленье и про дело голубя и чашки и шанданов к великому государю к Москве из монастыря не писал он, потому что в той монастырской вотчине Унбе он Ефрем не бывал. А слуга де Поташ писал к нему неты, а сам в монастырь при нем Ефреме не бывал же и подлинно о том ему не ведомо. Про жемчюг де не писал же потому, /л. 21/ что с Москвы писал он Ефрем в монастырь к архимариту з братьею и они де о том совету не приложили, а про серебреников про колмогорца про Еремку Денисова сына Попова и про монастырского про Стенку Маслова сказал, что у плавки слитков с Петрушкою были два человека работников, а оне ль подлинно, и он их не знает.

[Помета] «179 году марта в 30 день взять к Петрове скаске и к осмотру, а Еремку и Степку расспросить».

Допрос в приказе Большого дворца серебреников Е. Попова и С. Маслова, 30 марта 7179 (1671) г.

/л. 22/ И против сей пометы в приказе Болшого дворца серебреники колмогорец посадцкой человек Еремка Денисев сын Попов да Кирилова монастыря серебряного дела мастер Стенка Михайлов сын Маслов ставлены и допрашиваны, а в допросе сказали, что в прошлом во 177-м году были они в Кирилове монастыре и по приказу болшого строителя старца Ефрема Потемкина того ж монастыря серебреник Петрушка Савастьянов сын каргополец с ними плавили самородные крицы серебреные а в тех де крицах земля и камень мешался желтой, и выплавили прутье, а из того прутья сделали церковные утвари в соборную церковь успенья пресвятыя богородицы голубь серебреной да четыре подсвечника водоосвещенных и чашку маленкую питью.

А к тому де кричному серебру прибавливали ефимочнаго серебра во всякое место по трети для того, что то кричное плавленое серебро мяхко добре и из одного делать было не мочно. А чистотою де то кричное плавленое серебро чисто добре, подобно белому снегу, а привезены де те крицы от моря Кирилова монастыря, из вотчины Унбы тому пять лет из выморочной рухледи старца Анцыфора, которой жил в той вотчине у приказных дел десять лет. А в той де вотчине Унбе две доли крестьян Кирилова монастыря, а третья доля Солове-/л. 23/цкого монастыря.

Да после де Ефрема во 178-м году в ыюне месяце по приказу архимарита Никиты казначей Павел Ремезов ис того ж кричного плавленого серебра заставил их зделать другово голубя в церковь [122] преподобного Кирила чюдотворца, а затем де осталось в монастыре того ж кричного серебра прута с два без ефимочные прибавки.

Да они ж Еремка и Стенка сказали, что преж сего тому года с три тое ж кириловские вотчины Унбы крестьяня продавали такие ж серебреные крицы Стенка Кашаков на Колмагорах в Серебреном ряду серебреником, а видели де те крицы у нево Стенки колмогорцы ж серебреники Пашка да Мишка да Ивашко Гарасимовы и иные многие тово ж ряду серебреники; да у тово ж де крестьянина у Стенки ис тех же купленных самородных криц зделал он Еремка на Колмагорах крест мужской да цепочку женскую.

Да тех же самородных криц Кирилова ж монастыря у слуги, которой и ныне на приказе в Унбе, у Федора Пологлаза он же Еремка сделал два креста мужские.

/л. 24/ Да он же Еремка сказал, что тое ж Кириловские вотчины Унбы крестьяне Куземка да Алфимко да Ивашко Халтурины да Андрюшка медник прозвищем Кола да шурин ево Михейко да попа Матвея сын дьячок Афонка в дву местех в горе в камени да на острову, где те крицы серебряные самородны водятся, капали и продавали на Колмагорах в серебряном ряду не по одно время, да и нынешние де серебреные крицы в Кирилов монастырь дошли от промыслу тех же людей, потому что он Еремка ту ведомость слышал от них самих и те серебреные крицы у них видел и ис тех криц делал им на Колмагарах кресты для опыту, а как де они уведали, что прямое серебро, и они учали продавать и в Каргополе, а про то де сказывали ему они ж. А те де серебряного промыслу места от Кириловские вотчины Унбы гора в пяти верстах, а остров от берегу в версте и на тех местах он, Еремка, сам бывал же.

/л. 25/ Да марта в 31 день в приказ Болшого дворца взято на Москве на Кириловском подворье у строителя Корнилия из рухледи келейные бывшего болшого строителя старца Ефрема Потемкина чашка серебреная, а на ней подпись на имя ево Ефремово. А в ней весу полфунта, два золотника.

Грамота из приказа Большого дворца в Кириллов монастырь архимандриту Никите с братьей, 5 апреля 7179 (1671) г.

/л. 26/ От царя и великого князя ...(т)... на Белоозеро в Кирилов монастырь архимариту Никите з братьею.

Ведомо нам, великому государю, учинилось, что в Кирилове монастыре при бывших при строителе старце Ефреме Потемкине да при казначеях при Иеве Сергееве да Павле Ремезове об'явились серебряные руды самородные крицы (четыре слитка серебра чистово) 5 да ефимки, а ис тех криц (а ис старых слитков) и из ефимков зделано в соборную церковь (успенья) пресвятыя богородицы да преподобного Кирила Белозерского чюдотворца два голубя да шесть шанданов (медных) водосвятных и выносных да чашка в полфунта, а затем того серебра, что выплавлено из самородных криц, в остатке три прута, а взяты те крицы и ефимки после смерти старца Анцыфора, которой жил в службу у соляного промыслу в Колмогорском уезде /л. 27/ Кирилова монастыря в вотчине Унбе, и у казначеев у Иева и у Павла, в описных и в казенных книгах то все описано подлинно. И по нашему великого государя указу велено про то сыскать подлинно, а для того послан к вам с сею нашею, великого государя, грамотою нарочно трубник Гарасим Прасолов. И как к вам ся наша, великого государя, грамота [123] придет, и вы б велели в Кирилове монастыре выписать из описных и ис казенных книг, которые были при строителех при Матвее и при Ефреме и при казначеях при Иеве и при Павле или при иных казначеях, по какому прилучаю те серебряные самородные крицы и ефимки в монастырской казне об'явились и у ково взяты и в коем году, и ис тех криц и из ефимков голубь и шанданы и чашка деланы ль и что за тем в остатке прутов, и в той церковной потребе в деле по весу сколко в чем об'явилось, и ефимочное серебро в прибавку х кричному серебру кладено ль, и по сколку ефимок в статью кладено, и про ту серебряную самородную руду розыскивано ль или не розыскивано и зачем, и опричь Унбы из ыных соляных промыслов или из вотчин ефимки в приходе бывают ли? Да к той выписке приложити руки тебе, архимариту и келарю и казначеям и соборным лутчим старцам. Да с том выпискою прислали бы есте к нам, великому государю, к Москве старца искусна, которой бы про те /л. 28/ серебряные крицы ведал подлинно, да для осмотру серебра из деланых церковных потреб голубь да шендан водосвятной да остаточные ефимки и прутье с тем старцом и с трубником прислали ж на монастырских подводах тотчас без замотчанья, да о том к нам, великому государю, отписали, а отписку и выписку за руками велели подать и старцу и трубнику церковную серебряную потребу и остаточные ефимки и прутье об'явить в приказе Болшого дворца боярину и оружейничему нашему Богдану Матвеевичю да стольнику нашему Александру Савостьяновичю Хитрово да дьяком нашим Якову Петелину, Федору Тютчеву, Семену Кудрявцеву. Писан на Москве лета 7179-го апреля в 5 день.

Отписка архимандрита Кириллова монастыря Никиты в приказ Большого дворца, апрель 7179 (1671) г.

/л. 32/ Государю царю ...(т)... твоего царского богомолия успения пречистые богородицы Кирилова монастыря архимандрит Никит, строитель чернец Исайя и соборные чернцы з братьею бога молим и челом бьем...

..../л. 34/ И по той, твоей великого государя, грамоте мы, богомольцы твои, в описной заручной книге описки Спаса-Каменного монастыря архимандрита Ефросина, да в казенных заручных же книгах казначеев Иева Сергиева и Павла Ремезава и иных казначеев досматривали и серебряные руды самородных криц ни в которых книгах в записке не об'явилось и в присылке к нам в монастырь, от моря из Умбы и из ыных соляных промыслов и из монастырьских вотчин при нас, как мы, богомолцы твои, по твоему, великого государя, указу в Кирилове монастыре владеем, не бывало. И старцу Анисифору смерть случилась, и рухлядь ево из-за моря из Умбы в монастырь привезена до нашего архимаричья и строителского в Кирилов монастырь приезду. А случалась ему, старцу Анисифору, смерть, и рухлядь ево из-за моря из Умбы привезена в монастырь при прежних властях — при архимандрите Моисее да при старце Пахомие Спиридонове, да при келаре Павле Ремезове, и принята та рухлядь в монастырскую казну после смерти старца Анисифора отца ево духовного Анисифорова Соловецкого монастыря священномонаха Васияна, да Умбские волости воскресенского священника Лазаря Георгиева против заручные росписи в прошлом во 176-м году генваря в 12 день. А мы, богомолцы твое, по твоему, великого государя, указу в Кирилов монастырь приехали того же году и месяца в 26 день. А в той, государь, ево Ансифорове в заручной росписи написано — серебра слитков весом шесть фунтов [124] три чети да сорок шесть яфимков да 7 полуяфимков /л. 35/ да десять четвертин. А самородная ли крица или слиток, от огня слился, и где у старца Анисифора взято, в росписи не написано, и мы, богомолцы твои, не ведаем, и сыску про то серебро не бывало. А зделано ис того серебра при нас церковные утвари в церковь успения пресвятыя богородицы да в церковь Кирилла чюдотворца — два голубя весом 3 фунта полчетверта золотника, да чашка в полфунта, и та чашка у прежнего строителя Ефрема Потемкина. А ефимки и иное какое серебро к тому слиточному серебру прибавливано или нет, про то нам, богомолцам, не ведомо. А ведают про то прежней же строитель Ефрем Потемкин, потому что делать то серебро отдавал от себя ис кельи, и записка тому всему делу у него. А водосвятные, государь, и выносные подсвещники деланы из иного серебра, а не ис того. А того анисифоровского серебра в остатке ныне в казне два прута без чети весом два фунта без трех золотников, да три ефимка, да четвертина весом осмнатцать золотников.

И апреля, же в ...день по твоему, великого государя, указу церковных потреб — голубя весом полтора фунта полшеста золотника да водосвятной подсвешник весом семдесят два золотника, да остаточное серебро и ефимки и четвертину и Анисифорове рухляди заручную роспись и серебреника Петра, которой делал заручную же скаску, с монастырским нашим старцом Аврамием умблянином да с трубником з Герасимом Прасоловым, да с слушкою нашим Игнашкою Исаковым к тебе, государю, к Москве за казенною нашею печатью послали, и о том к тебе, великому государю, писали и руки свои к той отписке вместо выписки приложили. А тое отписку /л. 36/ подать и про голубя и оставшее серебро и ефимки объявить велели в приказе Болшаго дворца твоим, великого государя, боярину и оружейничему Богдану Матфеевичу да столнику Александру Савастьяновичу Хитрово да твоим государевым дьяком Якову Петелину да Федору Тютчеву да Семену Кудрявцову. А старец Аврамей умблянин и служка Игнашка Исаков посланы к тебе, государю, для того, что тот старец в Умбе и родился, и при старце Анисифоре, как был в мире он Аврамей, и слушка Игнашка в Умбе жили, и хто слиточное серебро нашел, про то нам ныне сказали, что ведают 6.

Роспись келейной рухляди старца Кириллова монастыря Анисифора, оставшейся после его смерти.

/л. 37/ 175-го году марта в 11 день Кирилова монастыря судом божиим праведным преставися старец Анисифор, Умбския волости приказной. И что у него осталось рухляди тому роспись: Божия милосердия складенки на шти дсках, кадилница медная, наверху крест, да книжиц правилных и четих и певчих его писма 23, да денег казенных в мешке 75 рублев, да серебра в слитку весом шесть фунтов 3 четверти, да яфимков 46, да полуяфимков 7, да четвертинок 10, чарка серебряная, уховертка да зуботычка серебряная, да буторинок и вставочек жемчюжку 29 числом, да кунной рухляди 36 куниц, да 18 лисиц, да 58 белок, да пол 2 выдры, да бобрик качажек, да 7 лапок лисих, да 2 зуба моржевых весом пол 7 гривенки, ровдуга деланая, да оленина не деланая, да 3 медведна, да 2-й рукавицы без исподок — одне волчьи, а другие росомачьи без верхов, да рукавицы лиси под сукном тмозеленым держаные хангилопские белые, треух куней верх рясочной, [125] держан, да платья — 2 шубы носильныя, овчины серыя, да шуба одевалная овчины белыя, да шуба одевалная, овчины серья, да 3 раски ношеныя, да 2 манатьи, да полуманатья, да 3 клобука, шляпа белая, подложена дорогами, ветхая, сапоги борановые, да полуголенки телятинные, да ступни — все держаное, да 2-й вожжи заечи новые, да чемодан, да сумки переметныя ветхия да полсть, да келейных сосудов белых — 2 блюда, да 4 торел/л. 38/ки оловянных весом 7 гривенок, да 4 сковортки, да кумган, да яндовка медныя белыя весом 10 гривенок, да 2 горшечка, белой да черной, с кровлями, весом пол 3 гривенки, да свешник весячей с поддоном, зеленая медь в нагалище, да подголовашек дубовой, обит железом, да шкатуня простая, а в ней 9 скляниц, да хлебных запасов — ржи и муки 23 меры, круп запарных 5 мер, рыбы семги осенного лову 200 рыб, да пластей 110 рыб. Да его же старца Анисифора келейных денег 6 рублев 10 алтын. А ис тех денег дано священникам на погребение и на сорокоуст и псалтырь говорить 3 рубля, да ис тех же денег дано ходоку в монастырь с отписками рубль. А тое рухляди досматривали вежнаволоцкой чернец Игнатище Сизимец да отец духовной Анисифоров Соловецкаго монастыря старец соборной священноинок Васьян, да умбской священник Лазарь Георгиев да монастырьския слушки Силуян Григорьев да Петр Семенов, да староста церковной Ларион Максимов, да староста мирской Харитон Агеев Олешин, да крестьянин Иван Родионов Шуга. Тутоже у досмотру был и роспись писал Умбския волости церковной дьячек Афонька Матфеев Попов 7.

Допрос в приказе Большого дворца старца Кириллова монастыря, Титова и слуги того же монастыря И. Исакова, 3 мая 7179 (1671) г.

/л. 40/ И маия в 3 день в приказе Болшого дворца Кирилова монастыря старец Аврамий умленин допрашиван, а по допросу сказал: по иноческому обещанию как в прошлых годех Колмогорского уезду Кирилова монастыря в вотчине Умбе был у рыбного промыслу старец Анцыфор, вологженин девять лет. И на последнем девятом году умер, тому ныне 5 лет. А он де Аврамий родился и жил в той вотчине во крестьянех, а имя ему было Андрей Титов. И то ведает подлинно, что при нем, старце Анцыфоре, до смерти ево за год, тое ж Кириловские вотчины крестьяне Ивашко да Кузка да Анфимко Ермоловы дети Халтурины, да Панка Федоров сын Хутин сказывали ему Андрею, что оне нашли на море на острову Медвежье на краи берегу, где водою поимает, кришное дробное серебро, не в одной крице, а каковы крицы и что в них по весу, того ему не сказали, и те де крицы отдали оне ему Анцыфору за монастырской долговой хлеб. А у тех де крестьян промысл — ходят за зверьми /л. 41/ и ловят рыбу, и по октябрь месяц нынешнего 179-го году живы все были до тех мест, как он Аврамей из Умбы в монастырь поехал для хлеба и постригся в нынешнем же во 179-м году тому ныне дватцать недель. Да он же Аврамей сказал, что остров Медвеже, на котором крицы крестьяне нашли, от Умбы в тридцати верстах, стоит на море промеж берегов с одной стороны от волости от Пурьи губы в восми верстах; а з другой стороны от Которонского Наволоку три версты. А он Аврамей тот остров знает.

А Кирилова монастыря слуга Игнашко Исаков по допросу сказал, что Кирилова ж монастыря в вотчине в Умбе и в Усолье при старце Анцыфоре был он два годы. И слышал он Игнашко тое ж вотчины [126] от крестьян от Ивашка Холтурина /л. 42/ з братьями, да от Панки Хутина, что будучи оне у морсково промыслу, нашли на острову в Лурье губе слиточное дробное серебро мелкие слитки, а сколько слитков, и что в них весу, не сказали. И то де слиточное серебро отдали оне старцу Анцыфору за свой долг. А как старец Анцыфор умер, и при нем де Игнашке в келейной ево рухледи те мелкие серебреные слитки вешены. А по весу в них объявилось 6 фунтов, и посланы в монастырь. А опричь де тех слитков, про иное находное серебро он не слыхал и тех крестьян не видал и того острова не знает.

Сказка П. Моложенинова в приказе Большого дворца, 16 мая 7179 (1671) г.

/л. 43/ 179-го маия в 16 день в приказе Болшого дворца Петр Моложенинов сказал, будет великий государь укажет быть сыску ради серебряные руды за морем Кирилова и Соловецкого монастырей в вотчине Унбе мне, Петру, и со мною быть серебреником трем человеком, которые про то серебро известили, — Петру Савастьянову сыну каргополцу, Еремею Денисову сыну колмогорцу, Степану Михайлову сыну, Маслову, да двум человеком салдатом, которые ходят в розсылке на государеве белозерском Рыбном дворе, да со мною же будет людей моих пять человек.

А ехать мне, Петру, от Москвы сухим путем до Рогачевской пристани 70 верст, а от Рогачевской пристани до Бела озера водяным путем в судне з двемя серебреники и з своими людми, а третяго серебреника Петра Савастьянова ис Кирилова монастыря и салдат на Белеозере взять и ехать на Вологду сухим путем на ямских подводах. А от Вологды ехать водяным путем реками до Колмогор, а от Колмогор рекою Двиною и морем до Унбы. И в чем водяным путем от Вологды ехать надобно под нас судно с кормщиком и з гребцы, а морем лодейка. А надобно с Колмогор сыску ради серебра взять работных людей человек з дватцать, да к ним в прибавку имать бы работных всяких чинов людей, которые в волосте в Унбе и около того места живут вблизости из Соловетцкого монастыря в вотчине в Сумском остроге у архимандрита. А чем работным людам дватцати человеком сытым быть, которые взяты будут с Колмогор, и которые работники взяты будут сверх тех дватцати человек в тамошних местех сытым же быть, о том что великий государь укажет.

/л. 44/ А кирки и заступы и ломы и на всякие снасти железа в запас взять на Колмогорах у воеводы.

Серебреником же надобно серебряного ради сплав[а] по их скаске: 10 фунтов буры, 10 фунтов селитры, 2 фунта сулемы, 10 фунтов мышьяку, 10 фунтов нашатырю, 10 фунтов каменья винного, фунт сурьмы, полпуда квасцов, 3 пуда глины коломенской. А те запасы надобны взять на Москве, а на Колмогорах и у города Архангелского мелочью и в розвес тех запасов сказывают, что не продают.

А мне, Петру, надобно с серебреники и с салдаты и с своими людми всяких запасов и чем тамошними людьми серебро отыскивать: 40 четвертей ржи, 40 четвертей муки ржаной, 20 четвертей овса или муки овсяные, 30 четвертей солоду, 10 четвертей круп овсяных, 10 четвертей толокна, 100 ведр вина, 30 ведр уксусу /л. 45/, 50 пуд ветчины, 5 пуд масла коровя, 10 фунтов перцу, 300 рублев денег.

И 100 рублев указал бы великий государь дать мне Петру здесь на Москве, а 200 рублей на Колмогорах, а запасы на Вологде. И которые запасы и деньги ис тех запасов и из денег издержаны будут, нужных [127] ради дел великого государя или поспешения ради, которых дел тамошними людьми зделать либо не мочно, и тому будут книги за моею Петровою и тамошних людей за руками.

/л. 46/ И ис того числа, чем меня великий государь пожалует, а будет, чем не пожалует, и великий государь пожаловал бы меня, велел мне дать взаймы тамошняго ради належащаго глада и скудостей, чтоб мне того великого государя дела за скудостью и за недостатками не потерять.

А будет, даст бог, серебро сыщетца, и завод делу пойдет, и чтоб великий государь указал к тому делу имать мне, что понадобитца, и на Колмогорах у воеводы и Соловецкого монастыря в вотчине в Сумском остроге у архимандрита.

А из Унбы к Москве мне Петру ехать с серебреники, или от себя лучитца мне кого послать к великому государю к Москве с отписками мимо Сумской острог Олонецким и Белозерским уездами водяным и сухим путем, а подводы сухим и зимним, а летом водяным путем суды с кормщиками и з гребцы имать от Сумского острогу до Белаозера в селех и в деревнях крестьянские, а от Белаозера до Москвы ямские без прогонов.

А тех трех серебреников женам и их детем, чем сытым быть, в то время как они серебреники у того государева дела будут, о том, что великий государь укажет. А у тех серебреников у Петра Савастьянова жена, двое детей, у Еремея и у Стефана по жене да по сыну.

Грамота из приказа Большого дворца в Кириллов монастырь архимандриту Никите, 9 июня 7179 (1671) г.

/л. 60/ От царя и великого князя ...(т)... на Белоозеро в Кирилов-монастырь архимариту Никите з братьею.

По нашему великого государя указу посланы из приказу Болшого дворца жилец салдацкого строю маеор Анофрей Мамкеев в Колмогорской уезд Кирилова ж монстыря в вотчину Умбу для сыску серебряныя руды. А велено ему взять в Кирилове монастыре для писма подьячего добра и бумаги, да для плавки серебра серебреника Петрушку Савостьянова да старца Аврамия умленина, которой послан к Москве с серебром. Да Онофрею к сыску серебряныя ж руды велено в Умбе взять крестьян Кузку, Ивашка, Анфимка Халтуриных, Стенку Кашакова, Панку Хутина, Андрюшку Колу и шурина ево Михейка, да дьячка Афонку и ехать на те места, где есть серебряная руда и крицы и ис тое руды и криц искать и чинить опыт и с тем опытом и, взяв криц и руды, ехать к нам, великому государю, к Москве. А тех мест, где сыщетца серебро до нашего великого государя указу беречь старцу и слугам, которые ис Кирилова монастыря посылаютца в Умбу и тутошным умбовским крестьяном, скольким человеком пригож, чтоб тое руды /л. 61/ до нашего великого государя указу нихто не капал.

И как к вам ся наша великого государя грамота придет, а Анофрей Мамкеев в Кирилов монастырь приедет, и вы б для писма подьячего добра и бумаги, сколко пригож, и серебряника Петрушку и старца Аврамия умленина дали тотчас, да в Колмогорской уезд в монастырскую вотчину Умбу к старцу и к слугам и ко крестьяном отписали, чтоб оне в сыску тое серебряные руды Анофрею Мамкееву против наказу чинили вспоможение и были послушны, и хто где ведает какую руду, и они б ему извещали и указывали, а ему Анофрею монастырских крестьян к работе велено наймывать, а без найму не [128] неволить. А будет ему Анофрею к рудокопному делу что понадобитца сверх того, что ему дано будет на Колмогорах, и вы б ему то все давали из монастыря о роспискою без замотчанья, чтоб рудокопному делу ни за чем мотчанья не было. А по нашему великого государя указу, то все в монастырь заплатят из нашей казны, где вам годно тотчас.

Писан на Москве лета 7179-го июня в 9 день.
Припись дьяка Якова Петелина.

Отписка майора А. Мамкеева в Приказ Большого дворца, 23 июня 7179 (1671) г.

/л. 74/ Государю царю ...(т)... холоп твой, Аношка Мамкеев челом бьет.

По твоему, великого государя, ...(т)... указу послан я, холоп твой, из приказу Большаго дворца и по наказу за приписью дьяка Якова Петелина в Колмогорской уезд Кирилова монастыря, в вотчину Умбу для ради сыску серебряные руды и велено мне, холопу твоему, взять в Кирилове монастыре, что на Белеозере, у архимарита з братьею для писма монастырского подьячево добра и бумаги да для плавки серебра серебреника Петрушку Савастьянова.

И я, холоп твой, в Кирилове монастыре подьячего Петра Козина и бумаги пол стопы и для плавки серебра серебреника Петрушку Савастьянова взял.

Да по твоему ж, великого государя, указу и по скаске серебреника Еремки Денисова, что он Еремка по допросу сказал в приказе Болшаго дворца, как он жил на Колмогорах, и в то время привез к нему из Кириловской вотчины Умбы Кирилова ж монастыря служка Федка Пологлаз кришнаго самороднаго серебра небольшую крицу, и он Еремка в том самородном серебре, переплавя, зделал крест ему Федке и ныне тот служка Федка Пологлаз в Кирилове монастыре. И я, холоп твой, по твоему великого государя указу и по наказу ево Федку в Кирилове монастыре про то самородное кричное серебро допрашиван и те, государь, допросные речи, я холоп твой, послал к тебе, великому Государю, к Москве под сею отпискою, а отписку о том велел подать в приказе Большаго дворца твоему государеву боярину и оружейничему Богдану Матьфеевичю да стольнику Александру Савастьяновичю Хитрово /л. 75/ да дьяком Якову Петелину да Федору Тютчеву да Семену Кудрявцеву, а Федку Пологлаза я, холоп твой, взял с собою в Умбу для подлинного сыску серебряные руды, а отписку я, холоп твои, послал к тебе, великому государю, Кирилова монастыря с служкою Игнашкою Васильевым июня в 23 день.

Выпись о сыске серебряной руды майором А. Мамкеевым, 7179 (1671 г.)

/л. 77/ 179-то году июля в 20 день по указу великого государя ...(т)... жилец салдатцкого строю маеор Анофрей Мамкеев приехал в Колмогорской уезд Кирилова монастыря и Соловецкого в вотчину Умбу, крестьян Кузку да Амфимка Халтуриных да Пашку Хутина да Стенку Копшакова 8 да Андрюшку Колу да Михейка Кирилова да дьячка Афонку Матфеева про самородные серебряные крицы и про руду и про слуду порознь роспрашивал накрепко, и те роспросные [129] речи записаны, а у старосты и у дьячка и у крестьян и, которые живут блиско острова Медвежья, взял скаски за руками и те роспросные речи и скаски и отпись, какову им дал Кузке с товарищи старец Анисифор подклеяны ниже сего.

И роспрося крестьян Кузку с товарищи взял с собою на остров Медвежеи. Приехав на тот остров с старцем Аврамием и с подьячим и с трубником и с серебреники и о стрелцами и с работными людьми, серебряных криц и руды искал с великим радением на том месте, где они указали, и то место понимает морская вода в судки по-дважды, а осыхает по-дважды ж, и в том месте в мелких каменях, которые от воды из моря высыпались на берег и которые из горы валились преже сего лежат мелкое камение на большом /л. 78/ камени, в яминах нашел три крички серебряные небольшие, а весом в них дватцать девять золотников с полузолотником, меньшую самую кричку нашел в том месте, где, — оне указали, — и преж сего нашли, а те две пониже тово в море по полу сажени. И многижды в том месте и выше того в горе и на горе искал, ломал каменье ломами и кирками, и в тех местех серебряных криц и руды больше того не об'явилося.

А камень на том острову в том месте, где найдены те три крички, все дикой, синей, да меж ево пролил камень белой да камень серой, а кажетца бутто все один камень толко по нем знать, что бутто разседался, а в ыных местех бутто ямины и меж тех разсединок не во многих местех бутто камень колчедан проходил под тем местам, где те крички найдены и повыше того, а в ыном месте красная землица с песком, походит бутто, что руда какая, да меж тово ж болшаго камени проходил слоями в воде и выше воды камень синей дрествяной, а по нем бутто звестки, а иной белой и синей, а в них бутто слуда.

И ис тово колчеданнаго камени и ис красной землицы и из синево из мяхково камени, которые меж слоев ис камени выиманы и ис-под того места в море, где те крички найдены и которыя иманы на сухе, велел серебреником многажды при себе чинить опыт плавить /л. 79/ в горшечках. А в те опытные руды клали составы мыло зженое с солью, буру зженную, да тут же прикладывали сулемы, да селитры, почему пристойно, и ис тех руд в плавке серебра ничего не об'явилось. И потом, как отходит морская вода, на те места, где найдены серебряные крички, клал дрова костры большие и жег огнем, чтоб те камение от огня истрескались, чтоб на тех местех доискатца в подлинно, отчево те крички тут взялися.

И после огней на тех местех ломал камение, как было мочно, и ничего серебряных криц меж тех каменев не об'явилось, а пошел камень вельми крепкой, а меж разседин, где есть на том месте, проходил такой же колчеданной камень толко немного.

А против того места, где те серебряные крички найдены, гора от моря вышиною сто две сажени, а вся каменая, и против того места всходить на нее велми трудно.

И от тово места, где те три крички найдены, сажен со сто меж гор каменых пришла что лощина и на той лощине искал, копал ямы глубокая и в тех ямах камень мелкой с песком и ниже песку, как прокопаешь, приходила иловая земля с водою.

/л. 80/ Да на том же острову два озерка небольшие з болотцами и в тех озерках посередке и в берегах искал, копал ямы во многих приметных местах и в тех ямах в ыном месте, как прокопаешь болотную тину, придет иловая земля да глинка белая, а в ыном места камешек мелкой с песком.[130]

Да на том же острову борок сосенник и ельничек растет, все по каменю, и в том борку меж каменев, где мочно, и по приметным местам; искал, копал ямы глубокие ж и в тех ямах песок и камене мелкие ж.

И ис тех мест, где найдены те три крички серебряные, веял камешков, в которых оне камешках сысканы и, отломав от болших каменев, которыя лежат под мелким каменем, и изо всех приметных мест и ям взял опыты и те три крички серебряные не переплавливал для того, что об'явить на Москве великому государю в приказе Болшаго дворца боярину и оружейничему Богдану Матвеевичю да столнику Александру Савастияновичю Хитрова да дьяком Якову Петелину да Федору Тютчеву да Семену Кудрявцеву и для ради досматриваться, откель те крички взялися, самородные л или горелые.

А тот остров Медвежей невелик добре, в длину ево версты с полторы, а в ширину /л. 81/ с версту.

А потом и на иных островах был, искал и досматривал и ничего не об'явилось, такие ж все каменные горы.

Да как допрашиван Михейко Кирилов, и в то время принес крицу, а сказал неведомо какая, а нашел де он ее в Умбе близко церкви, и серебреные мастеры Петрушка Савастьянов, Еремка Денисов той крицы досматривали и сказали, что та крица — медь запрудная колоколная, а не серебряная крица.

Сказка мирского старосты и крестьян.

/л. 91/ 179-го году июля в 20 день Колмогорского уезду Кирилова монастыря вотчины Унбы мирской староста, Харитон Агеев и все крестьянишка сказали: по святей, непорочней евангелской заповеди господни «еже еси», остров мы Медвежей знаем, потому что мимо его ездим на море для промыслу бити зверей морских, моржей и белуг, а на том острову Медвежье мы не бывали. А тот остров Медвежей от Унбы в тритцети верстах, и мы серебряных криц и руды и иных руд и слуды в ыных местех и на иных островех нигде не видали и не ведаем. А в прошлом во 174-м году слышали мы от Кузки Халтурина с товарищи, что оне нашли на том Медвежье острову серебряные крицы, а какие те крицы, и мы у них не видали, а про те оне крицы сказывали, что отдали оне Кузка с товарищи старцу Анисифору. То наша и сказка, а сказку писал Умбския волости церковной дьячок Афонка Матвеев Попов.

Челобитная строителя Афанасьева монастыря С. Кулебакина, декабрь 7180 (1671) г.

/л. 96/ Царю государю ...(т)... бьет челом твоего царского богомолия успения пресвятые богородицы Кирилова монастыря чернец Сергий Кулебакин, строитель Афонасева монастыря.

В прошлом, государь, во 179-м году взято из Кирилова монастыря к Москве в приказ Большого дворца серебра два прута без четверти весом два фунта без трех золотников три ефимка да четвертина весом осмнатцать золотников да шандан водосвятной да голуб серебряные да чашка серебряная, которую старец Ефрем Потемкин делал себе из монастырского серебра. И по твоему, великого государя, указу шалдан и голуб нам отдано, а серебро и чашка и четвертина и ефимки нам не выдано.

Милосердый государь ...(т)... пожалуй меня богомольца своего вели, [131] государь, то серебро и чашку из приказу в дом Кирилла чюдотворца выдать; царь государь, смилуйся, пожалуй.

/л. 97/ И против сей челобитной выписано...

И июня в 15 день [прошлого 179-го году] тот голубь и водосвятной шандан отдано в Кирилов монастырь с роспискою.

А ныне великому государю бьет челом Кириловского подворья Афонасьева монастыря строитель старец Сергий Колюбакин, чтоб великий государь /л. 98/ пожаловал велел остаточное серебро прутье и ефимки и чашку отдать в Кирилов монастырь.

[Помета дьяка Семена Кудрявцева:]

180 года декабря в 20 день отдать с роспискою все, у ково что взято, а протового серебра отсечь и оставить во дворце золотников з 20 и держать до государева указу.

/л. 99/ 180 году генваря 1 день по выписке и по помете дьяка Семена Кудрявцева отдано ис приказу Болшого дворца в Кирилов монастырь стряпчему Матвею Булычеву чашка серебряная весом полфунта два золотника да три ефимка да четвертина весом осмнатцать золотников да прут серебра тянутово весом восемьдесять шесть золотников с полу золотником, да от того ж прута отсечено и, оставлено в приказе Болшого дворца до государева указу семнатцать золотников с полу золотником.

Кирилова монастыря стряпчей Матфей Булычов чашку серебряную и ефимки да прут серебра взял и руку приложил.

/л. 100/ А другой прут без чети весом восмьдесят пять золотников серебра в приказе Болшого дворца у сторожей из ящика пропал и за то серебро по сыску на сторожах доправлено денгами и отдано Кирилова ж монастыря стряпчему Матвею ж Булычеву и сыск тому и расписка в денгах в денежном столе.

Челобитная и докладная роспись П. Моложенинова, 11 мая 7181 (1673 г.)

/л. 101/ Царю государю ...(т)... бьет челом холоп твой Петрушка Моложенинов.

Служу тебе, великому государю, я, холоп твой, всякие твои великого государя службы тритцать деветь лет и под Ригою на отходном бою ранен 9 и за тое мое службишко и за кровь и за раны отпущен был я, холоп твой, на Бело озеро. И на Беле озере был у твоих, великого государя, розных дел и, ища тебе, великому государю, прибыли, жил безкорыстно.

Да я ж, холоп твой, по твоему великого государя указу и по грамотам из приказу Болшаго дворца сыскивал серебряные руды и в указных местех той руды не сыскал и после того, радея тебе великому государю, и ища прибыли, во многие места посылал и у многих людей спрашивал и сказали мне, холопу твоему, серебряную руду Кирилова монастыря серебряник каргополец Петрушка Савастьянов да колмогорец Еремка Попов меж Соловецким монастырем и Кольским острогом в кириловских и в соловецких вотчинах и в Кольском уезде.

И я, холоп твой, по их Петрушкиной и Еремкиной скаске, радея тебе, великому государю, тое прямую серебряную руду сыскал своими пожитченки и от того я, холоп твой, ныне в великих убытках.

Милосердый государь ...(т)... пожалуй меня, холопа своего, вели, государь, тот сыск серебряные руды по моему первому сыску и промыслишку ведать и совершить мне ж, холопу своему, чтоб от иных [132] сыщиков, которые посланы будут, мимо меня, холопа твоего, тому твоему государеву делу потеряну не быть, а как даст господь бог та, серебряная руда сыщетца, и тогда вели, государь, то серебряное дело ведать кому ты, великий государь, укажешь, чтоб мне, холопу твоему, в моем раденишке и в прежних моих великих убытках и волокитах вконец не погинуть и от твоей, великого государя, службы не отбыть.

А как, государь, то серебряное дело зачалось и в которых местех та серебряная руда сыскана, и тому, государь, под сею моею челобитной роспись. Царь, государь, смилуйся... 10.

/л. 103/ И по указу великого государя тое руду велено было сыскивать мне Петру, и я того ради сыску изготовился ехать совсем.

И в мое Петрово место для опыту тое руды посылан был наскоро маеор Анофрей Мамкеев да с ним серебреники Петрушка и Еремка, которые про тое руду мне Петру сказали. И он Анофрей у моря руды искал толко два дни и привез серебреные руды толко золотников с тритцать. И про тое руду сказали те люди, которые тое руду таят, бутто то горелое серебро, а не руда и бутто де на море горел корабль или ладья и то де серебро выметывает на берег из моря волнами.

А те люди сказали неправду для того, чтобы тое серебряную руду утаить и про то сыску б не быть, и та серебряная руда, которую привез к Москве Анофрей Мамкеев, в приказе Болшаго дворца не переплавливана и не свидетельствована для того, что разорители тому делу сказали, бутто то серебро горелое, а не руда.

А в тамошних местех, где та руда имана, горы каменные высоки и великие, не токмо что двемя днями истинно испытать, надобно сыскать и двемя месяцы.

И серебреники Петрушка и Еремка, которые для сыску с Онофреем ездили, сказали /л. 104/ мне Петру после ево Анофреевой посылки, что то серебро, которое привез Анофрей Мамкеев, самородное и сырец, а не горелое.

А тот серебреник Еремка к тому серебру применился гораздо потому, что ис той руды вотчины Кирилова монастыря на Унбовских крестьян и на жон и на детей их многие серебреные дела делал и, как в Кирилове монастыре серебреник же Петрушка такую ж руду плавил и утварь церковную делал, и у того у всего дела был он Еремка, и та де руда, которую привез к Москве Анофрей Мамкеев, такова ж, ис каковой зделана церковная утварь, а не горелое серебро.

И чтоб великий государь указал тое руду, которую привез от моря Анофрей Мамкеев, в приказе Болшаго дворца переплавить серебренику Еремке колмогорцу при мне, Петре, и при московских серебрениках, которым бы то дело за обычей, и в то время та руда будет познанна, горелая ль или не горелая, а какие признаки у тое руды будут, и про то я Петр и серебреник Еремка объявим у плавки тое руды.

А после перепуску тое руды указал бы великий государь для подлинного сыску послать меня, холопа своего, Петрушку нынешнею весною по полой воде с теми ж серебреники с Петрушкою каргопольцем и с Еремкою колмогорцем, которые про тое руду сказали мне Петру, да и ныне сказывают.

________________

/л. 105/ И Петр Моложенинов у плавки серебряной руды сказал против сказок изветчиков и серебренников Петрушки каргопольца [133] и Еремки колмогорца, каковы они мне, Петру, скаски дали за руками после посылки Анофрея Мамкеева, как они посыланы были к морю с ним Анофреем и от моря приехали. Та серебряная руда, которую привез Анофрей Мамкеев от моря и которая плавлена в Кирилове монастыре и та руда не горелая, а родица та руда в горе и вываливаетца из горы с каменьем на берег к морю, а не из моря ее волнами выбивает и в деле де та руда не бывала, потому что та руда сырец, а в плавке де от тое руды идет дым серы горетчие, а как станет та руда кипеть, и на ней бывает пена черная, а как вылить ее в прут, и на том вылитом серебре стоит что измороз, а белостию то серебро подобно бывает снегу, а изломишь тот прут и в изломе то серебро сине, а пожжеш то серебро, и во жженье бывает бело, а в деле далече мяхче и чище ефимочного серебра; а которое деланое серебра и которое горелое, и в том серебре никакова дыму и серого духу и пены не бывает, а после зженья бывает то серебро черно, а и доброе ино пестро.

Да в том же острову, где взяли руду Анофрей Мамкеев, и в ыных островах в Соловецких и в Колском уезде меж Соловецким монастырем и Колским острогом, такая ж руда есть и в камени в белом, и в синем, в красном и в вишневом и в черном; и в земле такие ж признаки и искры серебряные есть.

Путь от Москвы до Умбы.

/л. 108/ Роспись куды итить к морю: с Москвы до Рогачевские пристани, сухим путем, а от Рогачевские пристани по рекам по Яхроме и по Сестре и по Дубне до Волги, а Волгой до Кимры на судне Николы чюдотворца Песнышского монастыря и Медвежи пустыни а с Кимры до Углеча, а с Углеча до Мологи, а от Мологи до Рыбные, а с Рыбные до Пошехонских сел до Песья, а с Песья до Белозерских волостей, а из Белозерских волостей до города до Бела озера, а на Беле озере имать для сыску серебряные руды ямские подводы и где доведетца государевых волостей и монастырские и дворян и детей боярских крестьянские подводы от волости до волости.

А от города Бела озера к морю через Бело озеро водою 20 верст и от вотчин Покровского девичья монастыря, что в Суздаля, до села Ухтомы на ямских подводах, а из села Ухтомы на подводах 33 версты волоку Белозерским же уездом до Чаранские округи до Коротецкие пристани, а с Коротецкие пристани водою судно с кормщиком и с работники з десятью человеки до Каргополя, а ис Каргополя взять судно на перемену с кормщиком же и с работники. А тем дватцати человеком каргополским и чаронским работником быть со мною, Петром, с своими запасы до моря и за морем во все лето и осень до заморозов и до указу великого государя или пока места от них браты будет им перемена.

/л. 109/ А на Онежском устье взять в Крестном монастыре и в ыных манастырех, которые блиски х Крестному монастырю, и по Онеге реке лодья с кормщиком и с якори, с парусы и со всякими снастми и с работниками. А тем работным людем и кормщиком быть на лодье во все лето и во всю осень до указу же великого государя, покамест будет им перемена, с своим запасом до зимнево пути. А кузнецов имать в Кириловской и в Соловецкой вотчине в Унбе близ острова, и в их Усольях, а железо б и уклад взять на ломовые каменные снасти в Каргополе государева. А будет государева железа нет, и взять бы у посацких людей. А назад будет лучитца самому ехать [134] или ково послать наскоро к Москве, тем же путем до Бела озера и до Москвы.

Да на Беле озере взять подьячего Ивана Лисина, который наперед сего бывал на Рыбном дворе, а ныне он живет на посаде, а службы никакие нынешней год не служит.

Да на Беле ж озере взять на Рыбном дворе восмь человек салдат, а им быть для розсылки всяких государских дел на Беле озере и до моря и за морем со мною ж, Петром, до указу великого государя, покаместа я, Петр, буду у дела великого государя. Да на Беле ж озере взять в Кирилове монастыре изветчика и серебреника Петрушку каргопольца, а с Москвы Еремку колмогорца 11, а быть им со мною, Петром, по извету своему у сыску серебреные руды в свидетельстве и у плавки.

/л. 110/ А подьячих в прибыль имать из Соловецких и ис Кириловских вотчин, ис поморских и ис церковных дьячков.

А будет, даст бог, где сыщетца на море, на островах или за морем серебряная руда подлинная в каменных горах, и чтобы взять из Соловецкие ж и из Заморские вотчины и с Керети 12 мастера, потому что им в камени дело за обычей, а искусны они камень всякой проходить в слюдном деле.

А работных людей тогда имать в прибыль, как подлинно сыщетца серебрянная руда, не описываяся к великому государю к Москве для умедлиния и далного пути, из государевых и из Соловецких и из ыных монастырских тамошних вотчин, до которых мест о том деле ведомость великому государю учинитца, а после того как и кем то дело делать и кому ево ведать и о том, что великий государь укажет.

А на Колмогоры к боярину и воеводе ко князю Дмитрею Алексеевичю Долгоруково изволил бы великий государь свой государской указ послать, чтобы, мне, Петру, мочно было для сыску серебряные руды и золотые по ведомостем в Колмогорской уезд самому ежать и посылать и подводы бы указал великий государь давать.

/л. 111/ У дела великого государя быть со мною, Петром, Кирилова монастыря серебрянику изветчику Петрушке каргопольцу, с Москвы Еремке колмогорцу да им же и плавить всякая руда и чем им нынешнее лето и осень до зимнево пути у дела великого государя быть, а без них женам их и детем кормитца, подьячему и салдатом осми человеком, которые будут з Бела озера со мною, Петром, чем им быть сытым.

И ис Керети мастера, что указ 13 великого государя.

Челобитная серебренника Е. Попова, июнь 7181 (1673) г.

/л. 112/ Царю государю ...(т)... бьет челом сирота твой колмогорец Еремка Денисов. В прошлых, государь, годех извещал я, сирота твой, о товарищем своим с каргаполцом с Петрушкою Савастьяновым, а изветную челобитную подавали в приказе Болшаго дворца про прямую серебряную руду что на Соловецком море в Колском уезде на острову Медвежье в высокой горе лежит слоями, такова ж по признакам, каковы и немецкие заморския руды, да промеж тех же слоев находится слитками самородное серебро. А тот, государь, остров от берега [135] морем пять верст. И в прошлом, государь, во 179-го году по твоему, великаго государя, указу, а против нашего, сирот твоих, извету из приказу Болшаго дворца посылал был на тот остров маеор Анофрей Кирьяков сын Мамкеем с нами, сиротами, для досмотру и сыску той прямой серебряной руды наскоро. И был он на том острову толко одне сутки, а нашел в земле в полусажене самородново серебра и с призначным каменьем в слитках с полфунта, а в земле, государь, до прямой серебряной руды до слоя копать не велел неведомо для чево, и то сысканое самородное серебро и с призначным камением в приказе Болшаго дворца покинено ни во что. Да и в Колмогорском, государь, и в Белозерском уезде есть же прямыя серебряныя руды против тех же признаков, и мы, сироты твои, за тем делом волочимся на Москве многое время, а указу нам, ни отказу нет.

Милосердый государь ...(т)... пожалуй меня, сироту своего, вели, государь, послать в те места против нашего извету для сыску прямово свидетельства прямые серебряные руды стряпчево Афонасья Зиновьева, а ему такия дела за обычей и взять к тому делу мастеровых людей, ково он знает. А сей мой извет ей ей прямая истина, потому что я тово самородново серебра сам делал. Царь, государь, смилуйся, пожалуй.

Показание серебренников о найденной руде.

/л. 118/ По указу великого государя ...(т)... плавили привозного самородново серебра крицку, что привез о моря с Медвежья острова маеор Анофрей Мамкеев, и по извету колмогорца Еремки Денисова да каргополца Петрушки Савостьянова, а та кричка в слитке была плотна, а на розсечке об'явилось в ней поло, а в полом месте признак мелкая дресва з желтою ржавчиною, а весу в ней полдесята золотника, а после выплавки вышло чистого серебра шесть золотников с четью. А как тое кричку учали в горну ростапливать, и признаки были дух самой тяжелой с пеною черною а после того дух был серы горячие, да тут же об'явилось свинцу немного.

А у того плавления были и — впредь надобны будут — к тому делу здесь на Москве и в посылку с Афонасием Зиновьевым — вологжаня посацкие люди к тому делу снискатели и охотники: Яков Петров, Сергей Патрекеев, Омельян Васильев да нижегородец посацкой человек Василей Старцов.

[Внизу помета:] 181-го июля в 1 день послать до сыску серебряной руды Афонасия Зиновьева и охотников против прежняго государева указу.

Грамота в Калугу калужскому воеводе И. Баклановскому из Пушкарского приказа, 18 июля 7181 (1673) г.

/л. 122/ Лета 781-го июля в 18 день по государеву цареву ...(т)... указу думному дворянину Ивану Ивановичю Баклановскому, да дьяком Ивану Амиреву, да Федору Леонтьеву.

Великий государь ...(т)... указал послать из приказу Большого дворца стряпчего Афонасья Зиновьева в Колмогорской уезд Кирилова монастыря в вотчину Умбу для сыску серебра и руды серебряной. А для тое посылки дать ему ис Калуги прежняго серного заводу железныя чюгунныя литыя 2 трубы для того, что блиско тое вотчины Умбы есть серная гора, и без таких труб серебряный руды начисто плавить будет невозможно.

И о том послать ево великого государя указ в Колугу к воеводе ис Пушкарского приказу.[136]

И по государеву ...(т)... указу думному дворянину Ивану Ивановичю Баклановскому да дьяком Ивану Амиреву да Федору Леонтьеву учинить о том по указу великого государя.

Челобитная П. Моложенинова, 19 июля 7181 (1673) г.

/л. 123/ Царю государю ...(т)... бьет челом холоп твой Петрушка Моложенинов.

В прошлом, государь, во 179-м году против моей Петрушкиной докладной росписи указано было мне, холопу твоему, ехать для сыску серебряныя руды за Соловецкое море. И как я, холоп твой, совсем изготовился ехать, и в то время приходили ко мне, холопу твоему, на московской мой дворишко колмогорцы посацкие люди и росказывали мне путь к морю и за море. И я, холоп твой, спрашивал у них про серебряную руду по реке по Двине и в Колмогорьском уезде. И они мне, холопу твоему, сказали, знает ли де или не знает про то серебряник колмогорец Иван Герасимов, потому что де на Колмогорах отец ево, серебряник же, первой человек и старее ево нет, лет де ему з девяносто, и тот де ево сын Иван Герасимов ныне на Москве. И я, холоп твой, ево Ивана Герасимова, сыскав на Москве, и призывал ево к себе на двор и спрашивал ево о рудах о серебряной и о золотой и обещал ему твое государьское жалованье с отцом и з братьею и со всем ево домом белою землею, да им же обещался податей твоих государьских не платить и служеб не служить, и давал на том слово свое с клятвою. И он Иван сказал мне, холопу твоему: в Колмогорском уезде меж Колмогор и Архангелским городом в стороне от реки от Двины тритцать верст подле озера на берегу в бору в горе серебряную руду. А та де гора не каменная, песочная. Да он же сказывал в том же Колмагорском уезде подле моря в губе золотую руду, а выбивает де ее в той губе из берега волнами, а подобна де она меди зеленой, а вываливаетца де она из горы от волн на берег на приплос слитками, а слитки подобны ядрам затинных пищалей, а гора де глинная, а не каменная. А от города де от Архангелского та золотая руда за сто за пятьдесят верст. И как было мне, холопу твоему, ехать сыскивать серебряные руды за Соловецким морем и про тое руду тебя было великого государя докладывать. А ныне в мое место указано ехать сыску ради за Соловецкое море Афонасью Зиновьеву. /л. 124/ А ему Афонасью ехать мимо Колмогор и Архангельского города не в дальном растоянии от тех руд 14.

Милосердый государь ...(т)..., пожалуй меня, холопа своево, вели, государь, на Колмогорах боярину и воеводе князю Дмитрею Алексеевичю Долгоруково или ему Афонасью про те руды розыскать накрепко. А будет тот серебрянник Иван Герасимов в тех своих речах запретца, и вели, государь, ево серебряника Ивана выслать за поруками или за приставом к Москве, и вели, государь, мне с ним дать очную ставку, и я ево обличю, при ком он мне такие речи сказывал, а у меня на то свидетели многие есть, и челобитную было он Иван [137] извесную написал, а руки за тем не приложил, которой день он написал челобитную, и тот день мне от сыску отказали. А будет он серебряник Ивам Герасимов и отец ево и братья серебряную руду или золотую укажут, и вели, государь, меня, холопа своею, ис клятвы вывесть и свое государьское жалованье, а мое обещание и клятву исполнить — дом их обелить, и за их такое дело от тягла их и от своих государьских служеб свободить, чтоб иным твоим государьским людям всяких чинов впредь надежно было тебе, великому государю, служить и радеть, а мне б, холопу твоему, в клятве не погибуть. Царь государь, смилуйся 15.

Челобитная серебреника Е. Попова, июль 7181 (1673) г.

/л. 127/ Царю государю ...(т)... бьет челом сирота твой колмогорец Еремка Денисов в нынешнем, государь, во 181-м году извещал я, сирота твой, про серебряную руду, что на Соловецком море на острову Медвежье и в ыных розных местех в Колмогорском и Белозерском уездех, а имянно тех мест написать невозможно, потому что в те мои изветы, наведався у меня ж, сироты твоего, Петр Елисеев сын Моложенинов вступается напрасно и подал изветную челобитную в приказ Болшаго дворца на те ж места, что в прежних моих изветах написаны, а назвал бутто он те места приискал мимо меня, а что написал в извете своем колмогорца Ивана Герасимова сына серебреника и с тем Иваном я ж, Еремка, к нему, Петру, приходил и про такое дело ему, Петру, сказывал, а он Петр нигде таких мест не знает и рудные дела ему, Петру, не за обычей, и бьет челом тебе, великому государю, чтоб ему ехать для сыску собою на Бело озеро и в ыные места и твоя, великаго государя, казна терять напрасно, а самому корыстоватся. А как он, Петр, был на Беле озере, и в то время серебряной руды не нашел, кроме железных, а что я, сирота, по кои места извещаю тебе, великому государю, истиною правдою не ложно, потому что и серебро из тех мест я сам делал и свидетели на те мои изветы будут и против моего, сироты твоего, челобитья и извету посылают для прямово сведетельства и сыску прямой серебряной руды стряпчево Афонасья Зиновьева с товарыщи и как он Афонасей Зиновьев в тех местех будет, и я ему те места буду подлинно указывать и свидетелей ставить и за тем делом я, сирота твой, волочусь, третей год помираю голодною смертью, а толко мне дано твоего, великого государя, денежного жалования на под'ем, как посылал был я в посылку пять рублев, и я бедной в той волоките оскудал безо остатку, а женишко и детишки меж двор скитаются бесприютно и кормятся христовым именем.

Милосердый государь ...(т)... пожалуй меня, сироту своего, не вели, государь, ево Петрову ложному извету и челобитью поверить и на Бело озеро для сыску отпускать, а вели, государь, против прежняго моего и нынешняго извету те все места свидетелствоватъ ему ж Афонасью Зиновьеву с товарыщи, чтоб в тех розных посылках твоя, великаго государя, казна напрасно не пропадала, а моя б работишко в забвении не была и вели, государь, меня сироту своего, для той далной /л. 128/ посылки пожаловать денежным и хлебным годовым жалованьем, чтоб мне, сироте, в той далной посылке на пусте месте, а женишку и детишкам моим, промеж двор скитаючись безприютно голодною смертью не умереть.[138]

Наказ А. Зиновьеву, июль 7181 (1673) г.

/л. 130/ Список с дворцового наказу. Лета 7181 июля в... день по государеву ...(т)... указу Афонасью Дмитриевичю Зиновьеву ехати в Двинской (в Колмогорской) в Двинской уезд Кирилова монастыря, что на Беле озере, в вотчину Умбу для того: в прошлом во 179-м году марта в 24 день в приказе Болшаго двора подал писмо Петр Моложенинов за своею рукою... /л. 137/... да июля в 19 день Петр Моложенинов в приказе Болшого дворца подал челобитную за рукою, а в челобитной написано: в 179-м году сказал ему на Москве серебряник колмогорец посацкой человек Иван Гарасимов — в Колмогорском де уезде меж Колмогор и Архангелским городом, в стороне от реки Двины в тритцти верстах подле озера на берегу в бору в горе серебряную руду, а да та де гора песочная, да подле моря в губе золотую руду, а выбивает ее /л. 138/ из берега волнами слитками, а подобна меди зеленой, а слитки де подобны ядрам затинных пищалей. А гора де глинная, а от города Архангелского та золотая руда за 150 верст, и Афонасью взять с собою для указывания мест, где руда родитца, серебряника Еремку Денисова да мастеровых людей против своей росписи: вологжан Якушка Дьяконова, Сергушку Патрекеева, Емелку Васильева, нижгородца Васку Старцова и ехать на Вологду и на Колмогоры и по государевым грамотам у воевод взять суды и гребцов и рудокопные всякие снасти и кузнецов и печников, сколко человек пригоже, и кирпичю и с Керети слюдного мастера и колмогорца Ивашка Гарасимова и против Петрова челобитья Моложенинова ево, Ивашка, роспросить и ехать в Колмогорский уезд и промеж Колмогор и Архангелского города на призначных местех серебряные и золотые руды искать с великим прилежанием, да где подаст бог какую руду, чинить опыт всячески, а что явитца, о том писать, и опытное серебро или золото и руды, посколко пригож, /л. 139/ запечатать, прислать к великому государю к Москве с нарочными гонцы, а самому дожидатися государева указу на тех же местех, где сыскано будет. А будет колмогорец Ивашко учнет запиратца, и серебряные и золотые руды не укажет, и Офанасью писать о том ко государю ж, а ево, Ивашка, до государева указу дать на крепкие поруки и ехати с мастеровыми людми в Колмогорский же уезд Кирилова монастыря в вотчину Умбу на остров Медвежей и в иные места, где укажет колмогорец Еремка и мастеровые люди и Кирилова монастыря умбовские крестьяне, которые серебряные крички преж сего нахаживали или хто и мимо тех людей об'явит где, и в тех местех серебряных криц и руды искать всячески с великим радением и по призначным местом копать в землю глубоко, чтоб конечно руды или самородного серебра доискатца подлинно, а доискався, по тому ж мастером велети чинить опыт и плавить при себе и смотреть над серебряники накрепко, чтоб в руду не примешали в мыле или в уголье и в иных составех денег ли какова готового серебра. А сколько криц или руды и всяких надобей в плавку положено будет по весу и по цене /л. 110/ и сколко будет чистого серебра или золота, то все записывать в книгу имянно. Да буде де по сыску и по опыту в плавке об'явитца из руды или из самородных криц чистого серебра или золота, о том писать и серебру опыт и руды, посколку пригоже, присылать ко государю тотчас, а отписку подать и серебро и руду оставить в приказе Болшого дворца боярину и оружейничему Богдану Матвеевичу да думному дворянину Александру Савостьяновичю Хитрово да дьяком думному Федору Михайлову, Якову Петелину, Федору Тютчеву, Семену Кудрявцову, Протасью Микифорову.[139]

А в которых местех серебряная руда или криц или какая ни есть руда сыщется, и о тех местех в отписках своих писать имянно, а самому ждать государева указу в тех меcтех, где об'явитца серебро и приказать тех мест беречь Кирилова и Соловецкого монастырей вотчиным крестьяном и старцом и слугам, которые в тех вотчинах у промыслов живут, и сказать им с великим подкреплением, чтоб в тех местех руды не копали нихто и сторонним людям копать /л. 141/ не давали. Да тем же Кирилова и Соловецкого монастырей и иных вотчин крестьянам и всяких чинов людей сказать государев указ: будет хто ведает серебряную и золотую и медную или иные какие руды и слюды и в ыных местех и они б ему, Афонасью, про те места извещали и указывали, не опасаясь никаких убытков и тягостей. А хто такие места укажет, и по их скаске подлинно сыщетца, и великий государь тех людей и их сродников пожалует своим государьским жалованием денежною казною и белыми землями, смотря по службе их. А хто, ведая, утаит, а великому государю учинитца ведомо мимо их, и тем людей быть в смертной казни. А однолично б ему Афонасью великому государю послужить о сыску серебряной и иных руд порадеть всячески, а тамошним жителем всяких чинов людей тягости никакой не учинить и ничем ни х кому не приметыватца и монастырьских крестьян ни х какой рудокопной работе не неволить, а где понадобятца /л. 142/ работныя люди и ему наймывать доброволно, а без найму работать отнюдь не заставливать.

А для того серебряного сыску на наем работных людей дано ему Афонасью ис приказу Болшого дворца сто рублев да Офонасью ж буде что понадобитца сверх тех снастей, что ему дано будет на Колмогорах, и то ему имать по государеве грамоте в монастырьской вотчине Умбе с роспискою, а каких снастей нет, и то делать нарочно, чтоб ни зачем остановки не было. А будет он о сыску серебряной руды радеть не учнет или учинит кому какие налоги и убытки, и ему от великого государя ...(т)... быти в опале и в казни.

К сему наказу государева царева и великого князя Алексея Михайловича всеа Великия и Малыя и Белыя России самодержца печать приложена.

Роспись руды, найденной и привезенной стряпчим А. Зиновьевым.

/л. 172/ 181 года августа в 13 день по указу великого государя ...(т)... для ево великого государя дел послан был на Двину и в Двинской уезд Кирилова монастыря в вотчину Умбу на Медвежей остров и в ыные места из Новгородского приказу стряпчей Афонасей Зиновьев для сыску и досмотру серебряных самородных криц и серебряные и золотые руды и что руд привезено и в которых местех и на чьих землях сыскано и тому роспись.

Кольского уезду на Медвежье острове, где преж сего Кирилова монастыря Умбовские волости крестьяня Кузка да Елфимко Халтурины да Пашка Хутин да Михейко Кирилов и жилец Онофрей Мамкеев и серебряник Еремка Денисов брали серебряные самородные крицы, и на том же прежнем месте набрано руды и с призначным белым камнем четыре пуда дватцеть пять фунтов да камени, которой около той руды лежит слоями промеж дикого красного и черного и серого камени — пуд десять фунтов. А цветом тот камень темноват з звездками, подобен, что руда ж. Да в том же месте сверху в камени в рудном слою в глубину слоя вершька в два найдена самородного серебра кричка весом против пяти денег, а где та руда брана и самородного [140] серебра кричка найдена, и то место понимает морскою водою в судки дважды; да на том же острову промеж дикого камени во многих местех слоями в белом камени находитца что слюда мяхка и темна. А тот Медвежей остров Колского уезду Порегубские волости, а не Двинского уезду, и Кирилова монастыря от вотчины Умбы до того острова тритцать верст, а владеют им великого государя крестьяня Колского уезду Порегубския волости да Соловецкого монастыря старцы Пильскогубского усолья. А тот Медвежей остров против Порегубския волости от берега в море стоит верстах в осми, а длиною тот остров с полторы версты, а в широту с версту, и лесу на том острову всякого в длину с версту, а в поперег с пол версты. И на том острове с /л. 173/ восточную сторону гора каменная высокая в высоту с полтораста сажен и с северную сторону в той горе против Порегубския волости преж сего браны и ныне найдена самородныя серебреныя крицы и руда, а в котором месте ныне руда брана, и до того места от малыя морския воды поливныя пять сажен, а в болшия воды выше того места вода поливная по берегу ходит четыре сажени един аршин, а в великия ветры и выше того волны морския на берег всходят.

По извету серебряника Еремки Денисова брана руда Двинскаго уезду Варзужския волости на земле святейшаго патриарха и Спасова Новаго монастыря от устья реки Варзуги и по ней едучи подле берега морского дватцать пять верст на речке Гремяхе на морском берегу, и той руды набрано осмь пуд, а в том месте пришел берег ровн[ой] каменной в высоту сажени с полтрети и та руда лежит в берегу по обе стороны речки Гремяхи слоями пошла сверху прямо подле воды и сверху берега в речку и в берег, а не поперег, и около той руды камень дикой красной и черной крепкой. А морскою прибылою водою тех рудных слоев в речке Гремяхе понимает в высоту прямо в сажень слишком.

И против челобитья Петра Моложенинова и роспросных речей серебряника Ивашка Гарасимова Двинскаго уезду на реке Лае около Корпеха озера и иных речек и озер руды серебряные и никаких руд по досмотру нигде не об'явилось.

Сказка о руде рудознатного мастера иноземца X. Дробыша, 23 Декабря 7183 (1674) г.

/л. 174/ И 183 года декабря в 23 день в Новгородцком приказе саксонские земли иноземец рудознатной мастер Крестьян Дробыш, смотря руды, сказал.

1. Что привез стряпчей Офонасей Зиновьев с Медвежья ж острова светит на медную руду, а серебро де в такой руде не родитца.

2. Кричка де серебряная, что бутто найдена в той руде, и та де кричка плавлена из готового серебра.

3. Камень, которой лежит около той руды, бутто подобен руде, и тот де камен светит на медную руду, и то худо, и ничего из него не будет.

4. Что камень светит звестками и мелкой, тот де камень дикой, ничего из него не будет /л. 175/.

5. Что привез Посолского приказу подьячей Семен Протопопов, и та де прямая медная руда, а не серебряная.

6. Что привез Посолского приказу переводчик Андрей Виниюс — медная руда, и та плоха.

7. Что привез маеор Павел Миниюс, и в той руде будет свинец и медь и серебро.

8. А что де с реки Цылмы прислано, и та де прямая медная руда.[141]

Грамота из приказа Большой казны воеводе кн. В. Одоевскому, 19 мая 7188 (1680) г.

/л. 234/ Лета 7188-го маия в 19 день по государеву цареву и великого князя Феодора Алексеевича всеа Великия и Малыя и Белыя России самодержца указу боярину князю Василью Федоровичю Одоевскому с товарыщи великий государь ...(т)... указал послать ис приказа своей великого государя Болшие казны в Белозерской и в Двинской и в Колской уезды за Соловецкое море для сыску золотые и серебряные руды из дворян Петра Моложенинова, а для розсылки в Белозерский уезд стрелцов пять человек да дву человек приставов велено ему взять на Беле озере у воеводы, да на Беле ж озере взять ему белозерца посадцкого человека Гришку Позднякова, которой извещал о серебряной руде, а буде де ево, Гришку, в местах не будет, и ему взять поручиков ево, которые по нем ручались, взять к себе, покаместь он будет в отлучке, да кузнеца доброго со своею кузнечною снастью. И о том и о всяком споможении указал великий государь поделать свою великого государя послушную грамоту на Бело озеро к воеводе ис приказу Болшаго дворца, и по государеву цареву ...(т)... указу боярину князю Василию Федоровичю Одоевскому с товарищи учинить о том по указу великого государя.

Отписка П. Моложенинова в приказ Большой казны, апрель 7189 (1681) г.

/л. 269/ Государю царю ...(т)... холоп твой Петр Моложенинов челом бьет.

В прошлом, государь, во 188-м году по твоему великого государя ...(т)... указу и по наказу ис приказу твоей великого государя Болшие казны за приписью дьяка Артемья Степанова велено мне холопу твоему, да со мною племяннику моему Андрею Моложенинову да приказу Болшаго дворца подьячему Василью Берестову и серебряником в Белозерском и в Двинском и в Колском уездех за Соловецким морем сыскивать золотые и серебряные руды и в тамошних местах проведать везде о таких местех, где чають быть золотой и серебряной руде и буде, за помощию божиею, где сыщутца какие признаки руд, и мне, холопу твоему, с таварыщи в тамошних местех велено руды сыскивать с великим радетелством и, сыскав ту руду серебряную, плавить и, что серебряные руды и серебра в сыску будет и в каковых местах, и о том к тебе, великому государю, велено писать имянно и опыты прислать в приказ твоей великого государя Болшие казны.

И в прошлом, государь, во 188-м; году июля в 25 день приехал я, холоп твой, на Бело озеро и твою, великого государя, грамоту к воеводе к Илье Загрязскому о белозерце посадцком человеке о Гришке Познякове, которой извещал о серебряной руде в Белозерском уезде и о порутчиках ево и о стрельцах и о приставех и о кузнецах послал того ж числа. И августа в 9 день воевода Илья Загрязской прислал ко мне, холопу твоему, белозерца посадцкого человека Гришку Познякова, да порутчика ево Гришкина болезерские приказной избы подьячего Ивана меншово Тимохова да для розсылки белозерцев посадцких людей, которые ходят в розсылке из приказные избы, дву человек да стрельцов и салдат /л. 270/, которые ходят в розсылке ж с Рыбного Двора четырех человек, да кузнеца белозерца посадцкого человека Сенку Чмутова.

И по твоему, великого государя ...(т)... указу и по наказу не приказу твоей, великого государя, Болшие казны противо извету Гришки [142] Познякова и противо скаски Хлебенного дворца помяса Якушка Иванова белозерца да колмогорца Еремея Денисова я, холоп твой, с племянником своим Андреем Моложениновым и с подьячим Васильем Берестовым и приказные избы с подьячим же с Ываном Тимоховым и с серебряники з Дмитреем часовником 16 да с Ываном Глазуновым да с Еремеем колмогорцом и с изветчиком з белозерцом Гришкою Позняковым да с кузнецом с Сеткою Чмутовым и с россылщики и с стрелцы и с салдаты в Белозерской уезд ездил и про золотую и про серебряную руду сыскивал и у волостных людей спрашивал и обыски и скаски имал за руками с великим подкреплением. А в ыные места посылал я, холоп твой, племянника своего Андрея и подьячих и серебряников и в которых, государь, местах про серебряную руду сказывали и места указывали, и в тех местех тех руд имали и плавили и в плавке, государь, в горнах та руда ходит, подобна серебру, и как из горну выйдеть и станеть жестока, и в дело и в тягу нейдеть. А ныне крестьяне против сказок в сыску серебряные руды чинятца противны в роспросех и на очных ставках сказывают и запираютца, а опосле говорят разные речи, а иных и по се число в сыску нет. И за тем, государь, тому сыску на Беле озере учинилось умедление и ис того, государь, дела и ис сказок велел я, холоп твой, выписать, а с ыных изветов списки списать и тое выписку и списки послал я, холоп твой, к тебе великому государю с сею отпискою вместе, запечатав в листу, с племянникам своим с Андреем Овдокимовым сыном Моложениновым да о под'ячим с Васильем Берестовым да с серебряником з Дмитрием часовником апреля в 13 день ныне/л. 271/шняго 189-го года, а отписки, государь, и выписку и списки велел я, холоп твой, подать в приказе твоей, великого государя, Болшие казны. А по тому, государь, делу по сказкам и по изветам довелось сыскивать про серебряную руду и в Олонецком уезде и в Чаронской округе и без твоего, великого государя, указу и без грамот из тех приказов, в которых приказех Олонецкой уезд и Чаронская округа ведомы, ездить мне, холопу твоему, и посылать для розыску, не описався ж тебе, великому государю, к Москве, нелзе и впредь, государь, о розыску золотые и серебряные руды в Белозерском уезде и в Олонецком и в Чаранской округе мне, холопу твоему, сыскивать или за Соловецкое море для сыску нынешняго лета ехать и о тех людех, которые запирались, а иные говорили разные речи и о Григорье Раткове, что он Григорей серебряной слиток ко мне, холопу твоему, приносил и место серебряной руды хотел указать, а в скаске про серебряную руду просил сроку до брата своего Федора Раткова и скаскою ко мне, холопу твоему, не бывал, укрываетца, твоему, великого государя, указу чинитца непослушен, и о том что ты, великий государь, мне холопу своему укажешь?

Сказки на допросе Я. Иванова и Е. Попова, 20 мая 7188 (1680) г.

Список.

/л. 272/ 188-го года маия в 20 день Хлебенного дворца помяс Якушко Иванов сын, белозерец да колмогорец Еремка Денисов сказали Петру Елисеевичю Моложенинову, что в Белозерском уезде в Судаком стану на реке на Суде в Колошемской волости, пониже прихоцкие церкви версты з две, а выше верхние слободки верст с шесть, в луке реки Суды лежит серебреная руда, а которые помещиковы и [143] вотчинниковы крестьяня живут блиско тое серебреные руды и тое руду стерегут тех помещиков и вотчинников крестьяня, и на том месте поставлена у них караулная избушка. А я, Якушко, в прошлых годех на том месте был и серебреную руду видел, а казали де ему тое руду караулные избушки сторожи, а сказали, что та — серебряная руда, и нихто б ее без указу великого государя не имал, для того де они и стерегут.

Сказка на допросе Г. Познякова, 9 августа 7188 (1680) г.

/л. 273/ 188-го года августа в 9-й день по указу великого государя ...(т)... и по наказу ис приказа ево великого государя Болшие казны за приписью дьяка Артемья Степанова на Беле озере на с'езжем дворе перед Петром Елисеевичем Моложениновым белозерец посадцкой человек Григорий Данилов сын Попов, Позняков он же, которой живет в Белозерском уезде в Судцком стану в Кьямской волости у церкви пророка Ильи во дьячках, про серебряную руду допрашиван, а в допросе он, Григорей, сказал: в прошлых де годех по указу блаженные памяти великого государя ...(т)... и по грамоте из приказу Болшого дворца велено де Петру Елисеевичю Моложенинову на Беле озере и в Белозерском уезде сыскивать серебряные руды. И ево де, Григорья, посылал Петр Елисеевич для проведывания серебряные руды в Белозерской уезд и сказывал ему Григорию Белозерского уезда Судцкого стану Судцкой волости, что на крае Васильев крестьянин Григорьева сына Смолнянинова, деревни Пекина Ларка Онтонов, что в Белозерском уезде в Судцком стану в Ножемской волости в Старой пустой слободе есть серебряная руда, а места де ему, Григорью, тот Ларка в Ножемской волости в Старой пустой слободе и по се де число не указал, говорил де безпрестанно, что укажет, и от того де он, Григорей, тому крестьянину Ларке делал серги новые да другие починивал безденежно, да ему ж де дал соли тритцать гривенок безденежно ж и для де того он, Григорей, надеяся на него, Ларку, в прошлом в 179-м году известную челобитную Петру Елисеевичю и подал и после де подачи той ево Григорьевы челобитной тому лет с восмь — принашивал де к нему, Григорью, тот же крестьянин Ларка руды фунта с полтора /л. 274/, чтобы ему плавить, не серебро ли де будет, и он де Григорей той руды не плавил для того, что де ему он Ларка места не указал. Да к нему ж де к Григорью приносил Ножемской волости Старые пустые слободы деревни Федоровской Иевлев крестьянин Данилова сына Бутурлина Лучка Мокеев осарков белых, подобны де серебру, и говорил, чтоб де ему Григорью переплавить и с ним Лучкою розделить пополам; и он де Григорей у него Лучки спрашивал, где он те осарки взял и руду где знаеть, и тот де Лучка ему Григорью не сказал, где руду взял и осарки, и для да того он Григорей у него Лучки тех осарков не взял и не плавил, что де ему места не сказал и не указал.

Да он же Григорей сказал в прошлом де во 186-м году о Ильине дни от Григорьевы жены Раткова приносила крестьянка ево Агрипенка Иванова дочь слиток серебряной с фунт, чтоб де ему Григорью зделать на крест, и он де Григорей крестов не делал и отдал де тот слиток той же крестьянке для того, что было время пахотное, а ис того де слитка отломал де он Григорей кусок, золотника с три, и клал де в горшок и из горшка де вылил крест, толко де тот крест был не так, как из чистого серебра, ломоват. И после де того он Григорей видел Григорья Раткова и не в одно время и тот де Григорей Ратков [144] говорил ему, чтоб и ево Григорья Раткова к тому делу в долю принять Петру Елисеевичю, и тот Григорей Ратков той серебряной руды место хотел указать и по се де число ему Григорью Познякову того места серебряные руды он не указывал.

/л. 275/ Да он же Григорей сказал: в нынешнем де в 188-м зимою, в великий мясоед, приезжал де к нему Григорью в Кьямскую волость князь Борисов крестьянин княж Михайлова сына Вадбалского Ивашко Савельев дважды и сказывал, что у них в выставке на Пондале есть серебряная руда, и он де, Григорей, к тому крестьянину Ивашку Савельеву приехал, и тот де крестьянин Ивашко с ним, Григорьем, пришли в деревню Слободу к Григорьеву крестьянину Раткова к Дениску Яковлеву и про серебряную руду он Григорей тем крестьянам говорил, чтоб ему указали тое серебряную руду, где емлет Григорей Ратков, и они де меж себя с Ывашком договорилися, и дал де он Григорей Ивашку Савелеву корову свою да кожу яловичью деланую, а Дениску ж Яковлеву дал крест серебряной. И для того, что б про иск серебряной руды не познали соседи их, он Григорей с тем крестьянином с Ивашком Савельевым сменял лошадь свою на ево Ивашкову лошадь, а корову де и кожу деланую дал он Григорей ему Ивашку бутто в придачю к своей лошади. И ночною де порою тот крестьянин Дениско взял ево Григорья с собою и ходил де на лыжах за реку Иводу на гору и взял де он Дениско руды с полчетверика и говорил, что де помещик ево Григорей руду емлет в том месте, и как де он Григорей з Дениском пришли в деревню Слободу и тот Дениско да Ивашко Савельев меж себя говорили чютцким языком, а что де они говорили меж себя, того де ему Григорью не ведомо, потому что де он Григорей чютцкого языка не знает, и тое де руду он Григорей в железном горну плавил и, как де руда учала сливатца, подобна де серебру, и как де из горну тое руду вынял и слилась де та руда кусем осарками с фунт, иные осарки белы подобны серебру, толко жестоки, а умягчити де /л. 276/ он Григорей того не знает чем.

Да про руду ж де сказывали ему Григорью, что есть тем же подобием руда в Олонецком уезде в Мегорском погосте в выставке Куштозере, и для де того нынешняго 188 году весною приходил он Григорей Белозерские приказные избы к подьячему к Ивану Тимохову, потому что де он Иван с товарищи в сыску того дела по нем Григорье поручил[ись], и про то ему сказывал, чтоб он Иван написал ему Григорью челобитную о сыску серебряной руды. А он де Иван в то время был на Вологде у писма розборных книг с столником со князем Григорьем Васильевичем Тюфякиным и подьячей де Иван Тимохов челобитную ему Григорью написал и к Москве де ево Григорья послал с опытом той пондалской руды. И он де Григорей на дороге заскорбел и весною де к Москве итти за болезнью не мог, а как де ему Григорью стало легче и летом де он Григорей к Москве не пошел для того, слушно де ему Григорью учинилось, что по указу великого государя с Москвы Петр Елисеевичь Моложенинов для сыску серебряные руды на Бело озеро отпущен, и подал он Григорей слитков весом с фунт, которой выплавил с пондалской руды.


Комментарии

1. Число не выставлено.

2. При воспроизведении дальнейших документов царский титул обозначается сокращенной буквой (т).

3. В подлиннике ошибочно: «женат».

4. На об. рукоприкладство.

5. Слова, поставленные в скобки, в тексте зачеркнуты.

6. На лл. 32 об. — 36 об. по склейкам рукоприкладства.

7. На лл. 37 об. — 38 об. рукоприкладства.

8. В других местах он назван Кошаков.

9. Бои под Ригой происходили в октябре 1656 г.

10. В дальнейшей части своей челобитной Моложенинов повторяет выше приводимый рассказ о находке серебра на Умбе, о чем ему сообщил серебрянник Петр Каргополец и о плавке из нее «тихим обычаем» вещей в Кирилове монастыре.

11. В подлиннике ошибочно: коргаполца.

12. «Кереть — река и незащищенный посад. Люди кормятся там от стекла, которое добывается из земли. Оно разрывается на тонкие листы, а потом из него делают окна. На русском языке это называется слюда» (Г. Штаден. наз. соч., стр. 64).

13. Недописано.

14. Петр Моложенинов, добиваясь вторичной посылки его для розыскания серебрянных руд после экспедиции Афанасия Зиновьева, писал в своих челобитных:
«Посылан де был он (Афанасия Зиновьев) с Москвы в осень не в подобное время, после Семеня дни и приехал в Медвежей остров о Филипповых заговеньях. И в то де время в тамошних местех бывают стужи великие и темнота, и был на Медвежье острове одну неделю, и искать было ему Афонасию серебряной руды некогда и нельзя. А хотя бы и в межень искать, ино сыскать в месяца в два или в три, а не в неделю» /л. 218/.

15. На л. 123 об. помета: «181-го июля в 19 день. Написать Афонасью Зиновьеву в наказ и в Новгородцкой приказ в память».

16. В другой отписке в этом же деле /л. 196/ сказано, что он был «У часов на Тайницкой башне».

Текст воспроизведен по изданию: Поиски драгоценных металлов на Севере в XVII и XVIII вв. // Красный архив, № 2 (75), 1936

© текст - Бирзе А. 1936
© сетевая версия - Тhietmar. 2010
©
OCR - Феоктистов И. 2010
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Красный архив. 1936