Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

НИЖЕГОРОДСКИЙ ПЕЧЕРСКИЙ МОНАСТЫРЬ

«Если когда-нибудь придется быть
вам в Нижегородском Печерском
монастыре, сходите поклониться
Печерскому монастырю. Вы его от души
полюбите».

Граф Соллогуб.

I

Нижегородский Печерский монастырь, по обилию и богатству сохранившихся в нем редких и ценных древностей, может считаться одним из замечательнейших монастырей в России. Жизнь этого старца-монастыря, приютившегося на возвышенном берегу реки Волги, с которого открывается, в особенности в летнее время, прелестный вид на величавую реку, покрытую взад и вперед снующими судами, и на окрестности, — измеряется веками. Но на этом пространстве веков ему приходилось жить среди далеко не одинаковых условий, причиною возникновения которых были в свою очередь особые обстоятельства, имевшие чисто случайный характер, но из которых каждое служило, так сказать, поворотным пунктом к такому или иному историческому существованию монастыря в течение довольно продолжительного времени. И сообразно с тем вся пятисот шестидесятилетняя история Печерского монастыря может быть подразделена на три периода, которые резкими гранями выступают в [489] его жизни. Первый период продолжается с основания монастыря в 1328 году до разрушения его обвалом горы в 1597 году и обнимает собою почти 270 лет; второй — от воссоздания монастыря на новом месте в 1598 году до 1764 года. Этот период продолжается более полутораста лет и может быть назван временем славы и благосостояния монастыря. Третий начинается с 1764 года, т. е. с того времени, когда императрица Екатерина II решила отобрать церковные земли и крестьян в казенное ведомство; с тех пор для Печерского монастыря начинается постепенное обеднение и запустение, в которых он находится и поныне.

Печерский монастырь основан св. Дионисием, архиеп. Суздальским и Нижегородским, около 1329 года, во время княжения в Москве Ивана Калиты, когда он, после упорной борьбы с князем Тверским, Александром Михайловичем, получил давно желанный титул великого князя Владимирского (1328 г.). В это время Нижний-Новгород принадлежал князю Александру Васильевичу, старшему брату основателя великого княжества Нижегородского, Константина Васильевича. Св. Дионисий, тогда еще молодой двадцати-девятилетний монах Киево-Печерского монастыря, оставил в 1328 году Киев и пришел в Нижний-Новгород с целию основать свою обитель. Здесь, верстах в трех от города, на правом берегу Волги, св. Дионисий выкопал сначала пещеру для своих иноческих подвигов; потом, когда собралось к нему много братии, около пещеры, на уступе горы, была поставлена деревянная церковь во имя Вознесения Господня, через что положено было основание монастырю, который впоследствии играл видную роль в истории Русского государства. В основанной таким образом обители св. Дионисий был первым ее настоятелем, сначала в звании игумена, а потом архимандрита и управлял ею в течение 45-ти лет — до 1374 года, когда был рукоположен в сан епископа Суздальского и Нижегородского. Св. Дионисий, по свидетельству Константинопольского патриарха Нила, был «муж честный, благочестивый и добродетельный, кроткий, смиренный, проницательный и разумный, сведущий в св. Писании и церковных правилах». При таких нравственных качествах он весьма естественно снискал себе всеобщую любовь и уважение. Его уважали и великие князья, и знаменитые люди того времени. С глубоким почтением относился к нему всегда великий князь Константин Васильевич, основатель великого княжества Нижегородского; в особенности же его любили сыновья последнего: Борис Константинович, великий князь Нижегородский, и Андрей Константинович с своей супругой Анастасией Ивановной, которую св. Дионисий, по смерти ее мужа, постриг в монашество и, наконец, великий князь Нижегородский [490] Димитрий-Фома Константинович. Св. Дионисия узнал также св. Алексей, митр, московский и полюбил его, а преп. Сергий Радонежский был его искренним другом.

Имея такого авторитетного настоятеля, Печерский монастырь с самого основания своего начал обогащаться и расширяться: вместо деревянных строений созидались каменные, пожертвования же и вклады лились в монастырь рекою. Не только великие князья и бояре, но и простые крестьяне — все несли посильные лепты в Печерский монастырь. Князья открытыми грамотами жаловали монастырю не только порожние земли, но и все имеющиеся при них заведения и крестьян; приписывали в пользу его даже целые монастыри. Так еще в настоятельство св. Дионисия великий князь Суздальский Борис Константинович дал монастырю на поминовение по брате Андрее Константиновиче три села с двумя храмами и деревнями. Впоследствии, при великих князьях Московских пожертвования в Печерский монастырь достигли громадных размеров. Так, в 1514 г., великий князь Василий Иоаннович пожаловал грамотою Борисоглебский Кидекшацкий монастырь, село Кидекшу, село Плесец и дал тарханную несудимую грамоту монастырским крестьянам села Кидекши. Кидекшацкий монастырь, основанный в 1152 году, был древнее Печерского на 177 лет; имел церковь, построенную из белого тесанного камня. В этой церкви находились гробницы князя Суздальского Бориса Георгиевича и супруги его Марии. Управлялся он игумном и имел многие вотчины, данные ему в разное время на поминовение государей. Благодаря таким пожертвованиям и вкладам, Печерский монастырь достиг цветущего состояния и в нем к концу XVI века было уже шесть каменных церквей с колокольнею: 1) во имя Вознесения Господня; 2) Покрова Пресв. Богородицы; 3) св. Иоанна Богослова; 4) святителя и чудотворца Николая; 5) свв. Бориса и Глеба и 6) св. Сергия Радонежского. Какими-то судьбами уцелел от всесокрушающего времени и невежества современных благоукрашений — рисунок с видом монастыря того времени, который снят был нами в 1886 году и воспроизводится здесь. Изображенные на нем церкви и колокольня могут быть прекрасным материалом для изучения строительного искусства XVI века, тем более, что в настоящее время во всей России не сохранилось ни одной церкви этой эпохи, неизуродованной новейшими постройками и переделками. Оригинал рисунка находится в монастырской ризнице, где можно во всякое время любоваться прекрасным стилем зданий, разрушенных, как мы увидим далее, в 1597 году.

Но при своем богатстве и благоустроенности Печерский монастырь претерпевал немало и несчастий. Основанный во времена монгольского ига, монастырь очень часто подвергался набегам [492] татар; многие села и деревни, принадлежавшие монастырю, были разграблены и запустели. Самый монастырь был выжжен татарами до тла, а монахи его разбежались в разные стороны и монастырь до взятия Казани стоял в запустении около 60 лет. Но, кроме внешних врагов, в лице татар, монастырь имел еще и своих доморощенных монголов, которые расхищали монастырские богатства нисколько не хуже азиатских варваров. Так ключник Дружина Неперцин отнял у монастыря 40 десятин земли в деревне Ширмове. Настоятель Печерского монастыря, архимандрит Макарий 1, обокрал весь монастырь, разогнал вотчины и сделал много беспорядков, живя совсем не помонастырски, за что и был отставлен от настоятельства. Об этом архимандрите Печерские акты, в числе разных его деяний, упоминают об одном характерном событии, когда «архимандрит Макарий со старцами напал на крестьян села Рубского с рогатинами, ружьями, с луками, топорами и кольями и крестьян обижали и увечили смертным боем и крестьянок и крестьянских девок били и бесчестили и взяли к себе в монастырь неведомо для какого вымыслу». Не лучше были архимандрит Симон, который, перебираясь в Спасо-Андрониев монастырь, взял с собою много монастырских денег, и келарь Дионисий Омачкин, передававший много разных монастырских вещей и денег своим родственникам. В Печерских актах, найденных в монастырских подвалах преосв. Иаковом в 1847 году, находится любопытнейший документ о деяниях келаря Омачкина. Мы приводим его здесь по нашей рукописи, доставшейся нам после покойного П. И. Мельникова 2.


В челобитной к царю Алексею Михаиловичу, в 1674 г., старцы Печерского монастыря жалуются на беспорядки, ослушание и своеволие келаря с его восемью товарищами, на их безобразия и многие мятежи, говоря, что «от него, келаря, старца Дионисия, и от тех его угодников и единомышленников монастырь Печерский денежною казною и хлебом и скотом всяким и нам, братие, пищею и монастырскими и всякими потребами оскудел без остатку. А он, келарь, старец Дионисий, в монастыре живет в келарех много лет и твоего великого государя указу грамоты нам в братью не казывал и не прочитывал, каков твой великого государя указ ему дан; и не по нашему братскому челобитью он в келарех, а постриженник он, государь, не нашего Печерского монастыря, пришел к нам в старцы из Горшковой пустыни в 161 году. А будучи, государь, он, келарь, старец Дионисий, у нас в монастыре в те многие лета чинит [493] бунт: архимандритов ни в чем не слушает и не почитает и ни в каких монастырских вотчинных делах не спрашивается, делает самочинством и многих, государь, архимандритов озорничеством своим из монастыря выгнал; ни один, государь, архимандрит из Печерского монастыря необезчестен от него не выехал. Он, келарь, живет в монастыре не по иноческому чину, пространно; дети его и племянники и зятья и друзья и хлебояжцы ядят и пьют у него непрестанно пищи разные и питье. И тех, государь, детей своих и племянников и зятей и друзей и хлебояжцев и иных всяких чинов людей ссужает монастырскими казенными деньгами и хлебом и скотом, лошадьми и всякою животиною по вся годы и для прилики емлет на них заемные кабалы в деньгах и хлебе. И по тем, государь, кабалам денег и хлеба на них в монастырь, в казну, не емлет многие лета; и накопил, государь, тех кабал в деньгах и в хлебе много, и те, государь, кабалы его келаревым нерадением и угодников его бывших казначеев из лет вышли и платежу, государь, по ним нет; а иные, государь, кабалы детям своим и племянникам и друзьям выдавал без платежу. А в казначеи, государь, выбирал угодников своих и единомышленников неграмотных людей. И те, государь, угодники-казначеи, будучи в казне при его келарстве, в те многие лета жили, забыв страх Божий и иноческое обещание; покупали рыбу красную и икру и вязигу и всякие монастырские обиходы, и в расходные свои книги писали вдвое и будто покупано на братской обиход, а мы, богомольцы твои, до приезду архимандрита Симеона не токмо, государь, в простые дни, — и в господские праздники и в богородичные и воскресные дни и твои великого государя царские ангелы и в прочие кормы — во многие годы нам в братию рыбы красные и икры и вязиги отнюдь в стол не бывало. А меду, государь, купят пуд по двести и больше на год, а в братье, государь, в столе и в год меду не видаем. И то, государь, все исходит у него, келаря, старца Дионисья, и у его угодников и единомышленников у казначеев с детьми своими и племянники и друзьями и хлебояжцы по кельям. И кто, государь, из нас, из братии, станет ему, келарю, о том говорить, — и он нас бранит всякою непотребною бранью и лаею матерною поносит; а иных, государь, нашу братью бьет ослопом и запорами, зазвав к себе в келию и на крыльцо, своими руками и за волосы таскает и топтунками топчет на смерть и говорит: хотя-де и до смерти убью, никого-де не боюсь, и сажает на чепь и железа и мучит многое время и из монастыря, государь, высылает вон без вины...». «Да он же, государь, келарь, старец Дионисий, в прошлом, государь, 165 году, после морового поветрия ездил к [494] Moскве и взял, государь, из монастырские казны многие деньги и едучи к Москве в монастырских вотчинах имал монастырские поженные оброчные и мельничные помольные деньги, многие ж, и будто платил на Москве твои великого государя ямские и стрелецкие и полоняничные деньги и жил, государь, на Москве с полгода и больше меж архимандричества; а приедучи, государь, с Москвы тем многим монастырским деньгам отписей и книг расходных и остаточных денег в монастырскую казну не отдавывал не ведомо по какому вымыслу. Посылает угодников своих и единомышленников старцев в посельщики и помольщики сбирать помольные деньги в ящик, каков дан за казенною печатью, чтоб те помольные деньги брали в ящик. И те, государь, старцы сбирают те помольные деньги в мошны и теми, государь, деньгами корыстуются и оказывают у себя на стороне рублев по сту и по двести, а в монастырскую, государь, казну привозят помесячно небольшие деньги. А живут, государь, те старцы на посельстве и на мельницах лет по пяти и по десяти и копят себе казну большую и детей своих полнят, а монастырской, государь, казне в том чинится поруха большая и монастырь раззорили до конца. Милосердый государь царь и великий князь Алексей Михаилович, всея великие и белые и малые России самодержец, помилуй нас, богомольцев своих, вели, государь, его, келаря, старца Дионисия Омачкина, от нас из Печерского монастыря от келарства отставить».


Но все такого рода несчастия, пережитые монастырем от врагов, как внешних, так и внутренних, были ничто в сравнении с тем ужасным бедствием, которое он перенес от обвала горы. Вот как описывает это событие современный летописец, слова которого мы приводим, для удобства, в переводе. «В 1597 году 18 июня, в день св. мученика Леонтия, в третьем часу ночи, разразился над Нижним-Новгородом гнев Божий: оторвавшись от матерой земли оползла гора в Печерском монастыре и с растущим на ней лесом вдвинулась в Волгу сажен на 50, а местами и более, вследствие чего на реке поднялось страшное волнение: стоявшие на воде под монастырем суда выбросило на берег саж. в 20 от воды и более. Когда оползень оселся, в горе образовалось множество ключей. Оползнем разрушены были каменные монастырские церкви: Вознесения Господня, Покрова Богородицы, апостола и евангелиста Иоанна Богослова, Николая Чудотворца, св. Бориса и Глеба и Сергия Чудотворца; кроме того, разрушены были святые ворота, кельи, сушила, погреба и прочие монастырские службы. Церковь Покрова Богородицы вместе с трапезою расшатало, а под горою сдвинуло с места сажени на две церкви Николая Чудотворца и Евфимия [495] Суздальского; колокольню же с колоколами совсем повалило. Чудотворный образ Богородицы и другие иконы и церковую утварь вынесли из церквей еще за неделю перед тем, когда появились первые признаки оползня у монастырского моста. Случилось это бедствие при архимандрите Трифоне. Во время несчастия старцев в кельях и в больнице не было и потому они спаслись; точно также не было погибших ни в числе служителей, ни лошадей на конюшенном дворе, ни в монастырской слободе, дома которой также пострадали; словом, людей и животных Бог помиловал. На третий день позади церкви найдены были в земле не глубоко лежащие мощи старца-схимника; совершенно сохранились и гроб, и ризы, и тело; повреждена была только часть лица, волосы же сохранились так же, как и миро в гробу. Имя старца схимника в точности никому не было известно; сказывали только [496] старые иноки, что жил когда-то великий подвижник по имени Иоасаф, который был по смерти погребен на том месте, где найдены были мощи; было это лет тридцать тому назад. По обретении мощей приехал в Печерский монастырь игумен Дудина монастыря Евфимий с братией и мы вместе с ним вынули гроб, осмотрели мощи, осязали их собственными руками и поставили гроб на другое место, в ровень с землею и устроили над ним гробницу». Но, передавая это событие, бытописатель, как мы видим здесь, очень мало или почти ничего не говорит о причинах, вызвавших это последнее; в действительности же дело было так. На известной глубине горы, в рыхлой земле появились подземные ключи, которые в течение веков подтачивали то место, на котором стоял монастырь; вследствие чего под землей образовалось большое пустое пространство и кусок земли с монастырем сначала осел на твердый слой. Это оседание произошло за несколько дней до катастрофы и выразилось только глухим гулом и образованием длинной трещины; оно не сопровождалось ни сотрясением, ни колебанием земли, иначе каменные здания могли бы дать трещины и даже рассыпаться. Этот первый акт бедственного события послужил предостережением для благоразумного и предусмотрительного настоятеля монастыря архимандрита Трифона: он приказал вынести из церквей особенно чтимые иконы и церковную утварь. Между тем подземные ключи продолжали свою неутомимую работу: они подтачивали осевшую землю и разрушали последние связи, соединявшие ее с материком. Наконец, и эти ничтожные связи были порваны: осевший кусок земли с монастырем совершенно отделился от горы, ему уже нельзя было устоять на наклонной плоскоски гладкого, твердого слоя каменного угля; он должен был удалиться в место более низменное и не так покатое — и час катастрофы наступил: весь монастырь со всеми своими зданиями, огородами и монастырской слободой опустился к реке, скатился, но не свалился. Скатывание было медленное и вот почему, по словам летописца, не сопровождалось особенно печальными последствиями, даже каменные здания и те не все были разрушены. Люди, жившие в монастыре и слободе, а равно и животные — все остались целы; никто ни ушиблен, ни придавлен не был. Наоборот, еслибы скатывание пошло по крутому наклону, то от монастыря не осталось бы камня на камне.

Так кончил свое существование Печерский монастырь, простояв на первоначальном месте около 270 лет. Хотя половина каменных церквей и большая часть монастырских строений не особенно много пострадали во время катастрофы, но место это признано было опасным для возобновления на нем монастыря, особенно для сооружения каменных зданий. По повелению царя [497] Феодора Иоанновича на месте разрушенного монастыря был воздвигнут деревянный храм во имя Преображения Господня. В 1782 году этот храм сгорел и вместо него в 1794 году построена каменная Преображенская церковь, существующая и доныне. Место, где находится оная, называется село Старые Печеры.

II

Новое место, назначенное для устройства монастыря, находится в расстоянии версты от прежнего монастыря, на том же правом возвышенном берегу Волги, вверх по реке. Оно было холмисто и неровно, а потому царь Феодор Иоаннович приказал выровнять его на счет казны и воздвигнуть деревянную церковь во имя Вознесения Господня; приказал также построить келии и обнести монастырь оградою. Прошло 35 лет от разрушения монастыря и на новом месте, вместо деревянной церкви, воздвигнут был (1631-1632 гг.) прекрасный каменный соборный храм Вознесения Господня; затем, мало-по-малу, все деревянное строение начало перестроиваться в каменное, и монастырь приобрел еще большее против прежнего величие и большую славу. Богатые вклады и пожертвования попрежнему не прекращались; цари русские подтверждали грамотами прежние вклады великих князей и царей, своих предшественников, и сами осыпали монастырь новыми и великими милостями; бояре, духовные лица и крестьяне — все несли в монастырь свои посильные лепты. Одни жертвовали земли с угодьями, дома, лавки; другие — домашний скот; третьи дарили драгоценные вещи или такие, которым и цены не было. Так, в 1641 году, дьяк Василий Ядин дал образ Знамения Пресвятые Богородицы в киоте, обложенный серебряной золоченой резной ризой; венец у Богородицы позолоченный чеканный с лазоревым яхонтовым кругом, обнизанный жемчугом, другой венец — жемчужный и цата — чеканная золоченая. В одном киоте с образом Богородицы находится Крест Господень, по сторонам унизанный жемчугом с мощами многих святых, в том числе: Иакова брата Господня, Лазаря четверодневного, Андрея Первозванного, архидиакона Стефана, Григория Богослова, также нетленная риза апостола Марка, часть камня, на который излилась кровь Христова. Владея большим числом крепостных крестьян (более восьми тысяч душ), монастырь при помощи их обработывал землю и заготовлял огромные запасы хлеба, значительная часть которого расходовалась с благотворительными целями; обучал своих крестьян различным ремеслам и таким образом имел отличных плотников, каменщиков, кузнецов, которых употреблял не только на свои, но и на казенные [498] работы в разных городах. Кроме того, Печерский монастырь принимал не малое участие и в делах государственных. Так в 1612 г. архимандрит Феодосий, с избранными от всех сословий лучшими людьми, послан был нижегородцами в село Юрино, Пурецкой волости (в 37-ми верстах от Нижнего-Новгорода), просить князя Димитрия Михайловича Пожарского, чтобы он вступился за православную веру и отечество, и принял начальство над нижегородским ополчением. Архимандрит Феодосий принимал участие вместе с другими в избрании царя Михаила Феодоровича и подписал избирательную грамоту. Из своих крепостных крестьян монастырь посылал и пеших и конных людей на государственную службу. Кроме больших сумм денег, которые пересылались в войска на жалованье, монастырем доставлялось также громадное количество хлеба и разных съестных припасов для ратных людей и фуража для прокормления лошадей. Во время войны Петра I с Карлом XII и турками, Печерский монастырь вместе с другими строил военный корабль в Воронеже и послал более 300 пудов колоколов для литья пушек. При больших же помещениях для больниц и богаделен, на содержании у монастыря кормилось очень много престарелых, дряхлых и увечных людей; нередко были посылаемы сюда и государственные преступники под надзор и убеждение настоятелей. Конец такому цветущему состоянию монастыря, продолжавшемуся слишком полтораста лет, положен был указом императрицы Екатерины II, в силу которого совершилось отделение монастырских земель, вотчин и крестьян в пользу казны. При составлении духовных штатов за монастырем числилось крестьянских душ 8 236 и около 6 000 десятин пахотной земли.

III

С 1764 года, для Печерского монастыря наступает третий и последний период его существования: период бедности и запустения. При составлении духовных штатов монастырь включен был в первый класс, степенью седьмым. Вместо крестьян, вотчин и земель ему назначено было определенное жалованье в 2 017 руб. 50 коп.; но потом, по особенному благоволению императрицы Екатерины II, сверх положенного по окладу жалованья, Печерскому монастырю всемилостивейше пожаловано в прибавку 300 руб. в год. Понятно, что при таком скудном содержании монастырь едва мог влачить свое существование, тем более, что доходов не было почти никаких, а пожертвования и вклады прекратились еще в 1717 году, когда некий Новосильцев пожертвовал сюда бархатные поручи с жемчужными крестами, [499] оцененные в 120 рублей. С тех пор книги смерти — синодики перестали испещряться именами жертвователей о упокоении душ боляр, подъячих, посадских и простых крестьян. Поэтому нисколько не удивительно, что монастырь в 1764 году очутился в более критическом положении, чем 170 лет назад, в годину своего разрушения.

Прежде, по крайней мере, он мог рассчитывать на сочувственое отношение к нему русского общества, выражавшееся в обильных пожертвованиях царей и других лиц, позволивших восстановить монастырь из развалин еще в более величественном виде, чем он был до этого времени. Теперь же, напротив, все обстоятельства сложились так, что монастырю, волей-неволей, приходилось покончить с своим историческим прошлым, так как тем окладом жалованья, который полагался ему по штату, совсем не мыслимо было ни содержать монастырскую братию, ни ремонтировать многочисленные монастырские здания; а по этому братии ничего не оставалось делать, как только разойтись на все четыре стороны, — и она шла, куда глаза глядят, а монастырские здания ветшали, обваливались и даже совсем проваливались. И сколько таких монастырей погибло у нас на Руси через отобрание у них земель и крестьян и через передачу последних частным лицам. Действительно, уничтожение крепостничества одной рукой в малом количестве и насаждение его другой в громадных размерах — были одним из самых ошибочных и крайне непрактичных мероприятий того времени. Но если бы монастырям за их тысячи душ крестьян и тысячи десятин земли уплатили хотя бы незначительный процент стоимости отнятого у них имущества, — то сколько бы тогда сохранилось драгоценных памятников древнего зодчества и искусства? Сколько бы мы имели летописей, манускриптов, которые теперь, быть может, навсегда похоронены от наших глаз под развалинами разрушившихся зданий?!. Но при всех неблагоприятных условиях, при равнодушии и жалкой апатии общества, у нас, к счастию, появляется теперь не мало людей труда и науки, понимающих красоту древне-русского строительного искусства, которые из бесформенных камней, кирпича и изразцов воссоздают храмы Божии, княжеские терема и боярские палаты в том виде и в той обстановке, в каких они несколько веков тому назад составляли украшение и гордость России... Впрочем, Печерский монастырь не испытал на себе конечного разрушения, как, например, несчастный Ростовский кремль, где на полуразрушившихся зданиях выростали целые деревья, где бесформенные массы кирпича и изразцов густо обросли бурьяном, репейником и крапивой, где обвалившиеся подвальные помещения приютили в себе тысячи бочек одуряющих произведений [500] откупа. В Печерском монастыре и церковные здания ветшали и обваливались и жилые помещения приходили в такую ветхость, что крыши проваливались, стены давали трещины, — но все это кое-как поддерживалось, подновлялось скудными монастырскими средствами и, таким образом, сохранилось, хотя и не в блестящем виде, до настоящего времени.

Самый древний и величественный храм в Печерском монастыре — это соборная, каменная, пятиглавая церковь во имя Вознесения Господня, построенная в 1631-1632 годах при царе Михаиле Феодоровиче, по образцу Вознесенского женского монастыря в Московском кремле. Храм этот построен на царский счет знаменитым в то время царским зодчим Антипою Возоулиным и вполне справедливо может считаться одним из прекрасных архитектурных памятников XVII века. Внутри два массивных столба поддерживают всю тяжесть сводов церкви. С западной и южной стороны пристроены паперти, крытые железом и поддерживаемые четырьмя каменными столбами. К сожалению, внутренность церкви много потеряла своей красоты от поздейшних поправок; живопись новая и очень плохая. Впрочем, иконостас с херувимами в верху, XVII века, оклад царских врат и в особенности северная дверь с изображением грехопадения Адама — прекрасно сохранились. При входе в этот храм, в первой половине по левой стороне очень хорош старинный образ преподобного Макария с чудесами. У этого священного изображения всегда во время службы молился преосв. Иеремия, бывший епископ Нижегородский, когда он жил в монастыре на покое. Тут же, в храме, помещается и главная святыня Печерского монастыря — чудотворный образ Печерской Божией Матери, принесенный из Киева основателем монастыря св. Дионисием. Близь Вознесенского собора находится одноглавая теплая церковь во имя Успения Пресвятой Богородины, основанная в 1647 году; она соединена с Вознесенскою церковью крытой галлереей и имеет два входа. В храме все переделано заново: живопись в клеймах и на иконах — поновлена; даже один из приделов в этом храме, бывший Рождества Пресвятой Богородицы, переименован в 1887 году в честь св. Дионисия. Под сводами этого храма устроена в 1857 году преосвященным Иеремией церковь в честь киево-печерских чудотворцев для погребения и поминовения усопших братий Печерской обители, почему и носит название «Усыпальницы». В ней особенно характерны иконы св. апостола Фомы и Знамения Пресвятой Богородицы; оклад ризы и изображение Богоматери — XVII века. Хорошо сохранились царские резные врата из Киево-Печерского монастыря, — замечательные по своей древности. Остальное все — бедно, не художественно; а в самом храме чувствуется страшная сырость. Направо, у окна [502] надпись: «здесь погребено тело раба Божие схимонаха Мардария, скончавшегося 6-го апреля 1859 года». Вблизи гробницы, очень древний, но облупившийся от сырости, образ Всех Святых. Изображения замечательны для истории нашей иконографии XVII в. и жаль будет, если никто не снимет с этой иконы копии, так как дни образа сочтены и от него скоро останется одна лишь расщелившаяся дека. Четвертая церковь, во имя Евфимия Суздальского, сооружена в 1645 году. До половины настоящего столетия этот храм сохранялся без повреждений, и прелестный, хотя и не богатый, иконостас с древними иконами оставался неприкосновенным; но архимандрит Иннокентий Платонов подыскал какого-то жертвователя и в 1836 г. погубил древность безвозвратно; да и то, что уцелело, было окончательно переделано преосвященным Иаковом в 1848 г. Пятая церковь во имя свв. апостолов Петра и Павла, бывшая прежде больничною, построена в 1738 г.; находящийся в ней иконостас XVII и XVIII вв., вероятно, взят из прежней деревянной церкви. В этом храме лежит тело бывшего рязанского епископа Палладия, который был архимандритом монастыря. Шестая замечательная по миниатюрности своей однопрестольная каменная церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы, находящаяся над восточными монастырскими воротами. Построенная в 1765 году вместе с находящимися в связи с ней келиями, она в 1800 году сгорела и находилась в запустении до 1848 г., когда старанием преосвященного Иакова возобновлена совершенно как извнутри, так и снаружи. Эта церковь служила домовой для преосвященного Иеремии, так как она соединялась с его келиями. В ней великий подвижник нашего времени часто совершал литургию без архиерейской пышности, простым священническим служением с одним протодиаконом, и здесь же, по рассказам старожилов, он тайно принял схиму от старца схимника — Мардария. В 1887 году нам удалось посетить бывшее жилище преосвященного Иеремии. Дом не отпирался почти с самого его отъезда, т. е. с 1885 г.; давно не крашеные стены, никогда не выставляемые рамы, пол — все пришло в ветхость; в покоях царил страшный беспорядок, так и видно было, что, по выбытии из келий жильца, никто не полюбопытствовал сюда заглянуть; даже не был выметен пол, о чем можно судить по остаткам бумаг и другого находившегося здесь хлама. Самые стены этого дома во многих местах дали трещины — около Покровской церкви наружные стены монастыря очень близко подходят к Волге и сильно подмываются водой, так что ограда находится в опасном положении, а башня совсем угрожает падением.

В настоящее время в монастыре не мало зданий и большею частию XVII века, но все они переломаны и не имеют никакой [503] архитектуры. В одном из них, предназначенном для настоятельских келий, преосвященный Димитрий в 1887 году устроил, несмотря на излишек монастырских храмов, еще домовую церковь во имя св. Димитрия... Монастырская трех-ярусная колокольня, с шатровым верхом, построенная в 1632 году, тоже за последнее время имеет много следов порчи; а каменная ограда с пятью башнями, которою монастырь был обнесен в 1765 году, — вся в трещинах и подперта контрфорсами. Дорога вокруг монастыря со стороны реки едва только возможна для пешеходов: она осыпается в особенности близь самой ограды, между тем, как еще недавно по ней можно было ездить в экипажах... Рассказывают также, что монастырский берег у этой дороги обваливался иногда сажени по три, так что в недалеком будущем нужно опасаться за целость монастырских башен и ограды.

При въезде в монастырь находится шатровая каменная церковь, переделанная в 1862 г. из часовни, построенной в 1682 году.

Монастырская ризница довольно богата; есть не мало священных предметов XVI-XVII вв. Хороши шитая золотом плащаница 1672 г., пелены «строения Строгоновых». Ризы, оплечья и проч. представляют богатые образцы для изучения русского шитья XVII в. Замечательна также и библиотека. В ней находятся семь синодиков, писанных между 1552-1654 гг., и вкладные книги 1641 г. — драгоценнейший исторический материал не только для монастыря, но и вообще для всего Нижегородского края; кроме того, здесь можно видеть также большое количество рукописных сборников и старопечатных довольно редких книг; но все эти остатки древнерусской письменности, по обыкновению, лежат в беспорядке и неописаны.

Вот в общих чертах описание одного из древних монастырей нашего времени.

Теперь нам остается только пожалеть, что драгоценные и для науки и для народного чувства священные памятники остаются и по сейчас в таком небрежении, чтобы не сказать еще более. Конечно, если бы эти святыни находились где-либо в захолустьи, в бедной местности, то пожалуй еще такое индеферентное отношение к ним русского общества — было бы извинительно; но ведь они, не станем забывать, находятся там, «где Азия сталкивается с Европой, восток с западом, где ключ наших сокровищей». И вот, когда почти рядом с монастырем в Нижнем-Новгороде воздвигаются громадные, хотя и лишенные всякого художественного вида, церкви, когда в самой ярмарке на 20-ти годах выстроен немцем невозможной архитектуры собор, а затем в 1881 г. реставрирован тоже [504] немцем-лютеранином — другой, построенный в 1818 г. католиком-французом, — древние храмы Печерского монастыря с своими прелестными зданиями русских зодчих XVII в. все более и более приходят в упадок. Если они и поправляются, то едва ли этому стоит радоваться. Каждый благотворитель в таких случаях обыкновенно старается уничтожить то, что пощадило время и невежество, так что от этих чрезмерных «усердий», в конце концов приходишь к тому убеждению, что, пожалуй, и эти остатки старины в полуразрушенном виде гораздо лучше, чем благолепно разукрашенные храмы. Как в Макарьевском монастыре, так и в Печерском, ясно отражается и верование русского народа и миросозерцание торгового человека, в особенности же богатых храмоздателей и благоукрасителей. Поощряемые на эти подвиги или стараниями оо. настоятелей или же теми украшениями, которые составляют в сем мире конечную цель российского купца, зиждители готовы ломать все прекрасное лишь только потому, что в нем мало позолоты; не задумаются замазать «рублевеное» письмо, чтобы изобразить святого с ликом, похожим на себя, как бы для увековечения своей памяти 3.

Закончим наше описание словами автора «Тарантаса», гр. Соллогуба. «Печерский монастырь забыт в русской истории. Со времен Пожарского мирские волнения не преступали более за его благочестивую ограду; и тихо и грустно стоит он над Нижним, прислушиваясь печально к неумолчному шуму кипящего базара. Он все видел на своем веку: и междуусобие, и татарские набеги, и боярскую спесь, и рыцарское величие. Он видел древнюю Русь; он видит Русь настоящую и попрежнему тихо сзывает православных к молитве, попрежнему мерно и заунывно звонит в свои колокола. Поверьте мне: если вы будете в Нижнем-Новгороде, сходите помолиться в Печерский монастырь».

А. Титов.


Комментарии

1. По Строеву, Макарий 2-й — 1639-1642.

2. Охранный каталог № 2362 и № 122.

3. В наших церквах не мало икон с изображениями угодников, лики которых благотворители приказывали изображать похожими на их лица. Впрочем, это бывало и в XVIII в.

Текст воспроизведен по изданию: Нижегородский Печерский монастырь // Исторический вестник, № 11. 1890

© текст - Титов А. 1890
© сетевая версия - Strori. 2020
© OCR - Strori. 2020
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Исторический вестник. 1890