НОВЫЕ МАТЕРИАЛЫ О МОСКОВСКИХ ВОССТАНИЯХ XVII в

НОВЫЕ МАТЕРИАЛЫ О МОСКОВСКИХ ВОССТАНИЯХ XVII в.

В материалах коллекции Оружейной палаты (ЦГАДА), относящихся к Бронной слободе, фонда И. Е. Забелина (отдел письменных источников Государственного исторического музея) и Соловецкого собрания (отдел рукописей Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина) обнаружены новые источники но истории московских восстаний 1662 и 1682 гг. Несмотря на свою фрагментарность, эти материалы проливают свет на ряд не исследованных еще вопросов о составе и количестве восставших, их социальной и национальной принадлежности.

I. ИМЕНА УЧАСТНИКОВ ВОССТАНИЯ 1662 г. В ПЕРЕПИСНОЙ КНИГЕ БРОННОЙ СЛОБОДЫ

В переписной книге Бронной слободы, составленной в конце 1663 г., встречаются имена участников этого восстания. «Место пустое Никнтцкие слободы вдовы Анницы. А ныне на том месте живет Бронные слободы тяглеца Обрашкина жена красильщика с матерью. Обрашка за бунт сослан в Казань (В другом месте: «Абрашко Микитин сослан за бунтовство в прошлом во 170 году в Казань» (ЦГАДА, ф. 396. Оружейная палата, кн. 981, л. 68)). А после ево, жена ево в Бронную слободу тягла не платит. А до ссылки, де он, Обрашка, тягло платил в Бронную слободу» (Там же, лл. 43 об.-44).

«Двор Ефремка Иванова сына, прозвище Жданка лучника. У него была два сына: Аниска да Ивашко, а после ево жил на том дворе тяглец Панька селедник — померли до морового поветрия. А после Паньки жил Алешка Иванов сын Шестаков, умре в моровое поветрия. А после ево учела владеть сестра ево Марьица, вышла замуж тое же слободы за тяглеца за Алешку Екимова. И Алешка Екимов в прошлом во 170-м году за бунтовство сослан в Сибирь. А ныне на том дворе живет жена ево Марьица, тягла после ево но платит. Да у ней же в Женском шапочном ряду лавка» (Там же, лл. 63 об.-64).

«Двор Ганьки, прозвище Богдашка, Филатова сына сапожника. Умре в моровое поветрие. А после ево тот двор был пуст. И продал после ево Бронные слободы тяглой Мишка Панкратьев тяглецу ж Бориску свечнику. И Бориско за бунтовство в прошлом во 171 году сослан в Казань...» (Там же, л. 85 об. Бориса-свечника можно отождествить с Борисом Ивановым, тяглецом Бронной слободы, упомянутым в сыскном дело 1662 г. См.: А. 3ерцалов. О мятежах в городе Москве и селе Коломенском 1648, 1662 и 1771 гг. «Чтения ОИДР», кн. III, 1890, стр. 359).

Двор Никиты Корнилова. «Продал он, Микитка, тот двор тяглецу ж иноземцу Федьке алмазнику. И Федька за бунт сослан в Казань...» (ЦГАДА, ф. 396, Оружейная палата, кн. 981, л. 57). Нерусское происхождение Федора колеблет категоричное утверждение Г. Котошихина о том, что «поляков и иных иноземцев, хотя на Москве множество живет, не сыскано в том деле ни единого человека, кроме русских» (Г. Котошихин. О России в царствование Алексея Михайловича. СПб., 1906, стр. 104).

«Двор Лучки Сидорова сына, что бывал двор немки Котеринки Ратовы. Лучка умре в моровое поветрие, а после ево владел сын ево Якушко. Якушко за бунт сослан в Казань, а место ныне лежит впусте и хором ничего нет» (ЦГАДА, ф. 396, Оружейная палата, кп. 981, л. 45). Яков был единственным сыном Лукьяна Сидорова, старинного сидельца Железного ряда и тяглеца Бронной слободы, представителя зажиточной слободской верхушки (Там же, ст. 3644, л. 19; Акты юридические, № 224, стр. 241).

Нестер Демидов тоже принимал какое-то участие в восстании 1662 г. Об этом свидетельствует одно место из челобитной 1676 г. его жены Ульяны Калининой дочери: [145]

«И как учинился гнев божий на людей, бунт в селе Коломенском, и в то время муж мой пошел в город продать кавтан ради своей скудости; кавтанишко — лазоревое сукно. И с тем кавтанишком взят и сослан в ссылку в Казань и в Казани умре» (ЦГАДА. ф. 396, Оружейная палата, ст. 44 783, л. 8).

Следует отметить, что все вышеперечисленные лица являлись тяглецами дворцовой Пронной слободы, сохранившей в то время по сравнению с черными слободами и сотнями ряд податных привилегий (Там же, ст. 46 604, л. 5). Любопытно также, что Абрам Микитин, Алексей Екимов и Нестер Демидов были сосланы без семей. Уже эти единичные данные заставляют сомневаться в расчетах К. В. Базилевича, который, исходя из цифры 1200 чел., сосланных за участие в восстании, определил число участников в 400-500 человек, полагая, что ссылали исключительно семьями (К. В. Базилевич. Денежная реформа Алексея Михайловича и восстание в Москве в 1662 г. М.-Л., 1936 стр. 101. В. И. Буганов указывает, что все 1200 чел.— непосредственные участники восстания (см. его статью «К вопросу о московском восстании 1662 г.». «Вопросы истории», 1959, № 5, стр. 173)).

Прямо опровергает предположение К. В. Базилевича цифра, названная в документе, обнаруженном в фонде И. Е. Забелина: «Лета 7176-го июля в 25 день божиим попущением и за наше согрешение в великом и в преименитом во царствующем граде Москве счинися таковое великое страшное дело: в поле под Коломенском государеве селе посекли моквичь (В тексте «москвичь») черных сотен и иных всяких чинов людей сот з девять и более свои же московсти люди, стрельцы Стремянново приказу и государева всякие чины за то, что стали было бить челом великому государю на бояр. Да того ж месяца июля в 26 день повесили пятьдесят человек в том же челобитье всяких чинов людей» (ГИМ, ф. 440, И. Е. Забелин, д. 373. Документ написан на отдельном столбце крупным четким почерком XVII в. На обороте видны следы склеек и скреп. Бумага без водяного знака. Датировка может быть произведена по почерку и в результате текстологического анализа. Сходный почерк встречается в делах Оружейной палаты за 1660-1670 гг. Точные даты, которые встречаются в документе, указание на стрельцов Стремянного полка, подавивших восстание, дают основания виден, в авторе отрывка современника, если не очевидца событий 1662 г., а написание документа отнести ко времени, очень близкому к дню восстания).

Цифра в 900 человек, побитых 25 июля только в Коломенском, в два раза превышает число восставших, указанное К. В. Базилевичем (В. И. Буганов считает, что число жертв 25 июля превышало 500 чел. (см. ук. соч., стр. 173).). Несомненно, что численность всей толпы в Коломенском была намного больше. Обращает внимание характеристика социального состава участников: на первом месте стоят тяглецы черных сотен. Стрельцы Стремянного полка и «государева всякие чины» названы как усмирители восстания. Очень важно указание на число повешенных 26 июля, на следующий день после восстания. Г. Котошихин сообщает, что 25 июля около Коломенского повесили 108 человек (Г. Котошихин называет в качестве усмирителей стольников, стряпчих, дворян, жильцов, стрельцов и детей боярских (см. Г. Котошихин. Ук. соч., стр. 103). В третьем издании его сочинения (СПб., 1844, стр. 116) указано, что казнено было 150 чел.). К. В. Базилевич считает эту цифру совершенно неправдоподобной, поскольку ему было известно, что 26 июля казнили 18 человек, а всего — 31 участника восстания (К. В. Базилевич. Ук. соч., стр. 93, 101).

В свете новых данных вывод К. В. Базилевича представляется неверным, а сообщение Котошихина — заслуживающим внимания. По-видимому, массовыми казнями. 25 и 26 июля правительство стремилось подавить восстание в самом его начале. Многочисленные жертвы свидетельствуют о значительной широте и глубине классовых противоречий, так ярко проявившихся в восстании 1662 г.

В. А. Кучкин [146]

В ЦГАДА хранится малоиспользованное учеными следственное дело о восстании 1662 г. (ЦГАДА, ф. 210. Разрядный приказ. Столбцы Приказного стола, ст. 959), из которого извлечены публикуемые ниже документы. Первым из них является список восемнадцати участников разгрома купеческих дворов 25 июля 1662 г., повешенных на следующий день после восстания.

К. В. Базилевич, использовавший из этого документа лишь сведения о число казненных, утверждал, что все они являлись случайными лицами, задержанными властями при подавлении народного движения (К. В. Базилевич. Ук. соч., стр. 93). Возможно, в какой-то степени это имело место, но более вероятно, что в основном были арестованы и преданы казни наиболее активные участники восстания в столице.

По социальному положению казненные принадлежали к посадским низам, холопам и служилым людям. Список был составлен, вероятно, в день казни, т. е.

26 июля 1662 г., во всяком случае не позднее 27 июля, когда документ был послан из Москвы к царю в село Коломенское.

Во втором документе перечислены участники восстания из служилых людей — 239 солдат полка А. Шепелева и 18 стрельцов приказов Г. Аладьина, Г. Астафьева и И. Монастырева, ходивших 25 июля вместе с восставшими из Москвы в царскую резиденцию в Коломенское. В списке перечислены не все задержанные солдаты и стрельцы, участвовавшие в восстании, а преимущественно те, у кого перед отправлением в ссылку были взяты казенные кафтаны, выданные им при поступлении на службу. В некоторых случаях приведены фамилии солдат, которым «кафтаны не диваны» (например, «новикам», т. е. новобранцам), в других — фамилии отсутствуют; например, не называются солдаты 21-й роты майора Д. Дурова («им государева жалованья кафтаны не даваны»). Между тем, в коломенском следственном деле говорится о 23 солдатах этой роты, участвовавших в восстании и привлеченных к розыску (А. Зерцалов. Ук. соч., стр. 315-316). Кроме того, текст документа сохранился неполностью (часть столбцов истлела, у некоторых оборваны края; другие столбцы, вероятно, утеряны (В публикации поврежденные места документа отмечены отточием; в квадратные скобки заключен текст, восстановленный но смыслу)).

Царский указ об изъятии «зипунов» у служилых людей был передан московским властям дьяком Приказа тайных дел Д. М. Башковым 7 августа 1662 г., а на следующий день из Москвы была послана об этом грамота стрелецкому голове Б. Бухвостову в Никольско-Угрешский монастырь под Москвой, где под охраной стрельцов содержалось большое количество участников восстания. Б. Бухвостов, получивший грамоту 8 августа, в тот же день или в первой половине дня 9 августа отобрал кафтаны у солдат и стрельцов и послал список последних вместе с отпиской в Москву, где они были получены 9 августа (ЦГАДА, ф. 210. Разрядный приказ. Столбцы Приказного стола, ст. 959, лл. 85-85; 98-100). Следовательно, список был составлен 8 или 9 августа 1662 г.

Оба документа представляют большой интерес: они говорит о 275 непосредственных участниках московского восстания 1662 г. из посадских и служилых людей.

Бурные события другого московскою восстания, вспыхнувшего в 1682 г., главную роль в котором сыграли стрельцы, освещены в целом ряде официальных источников, отражающих ход и подавление стрелецкого «бунта» (разрядные записи официальная переписка, стрелецкие челобитные и т. д.) (ААЭ, т. 4, №№ 254-255, 258, 260-274; АИ, т. 5, №№ 86, 91, 94-95, 97-98; ДАИ, т. 10, СПб., 1867, №№ 4-5, 9, 15, 20, 22, 29, 42; «Чтения ОИДР», 1907, кн. 44, смесь стр. 49-54; С. М. Соловьев. История России с древнейших времен, кн. III, изд. «Общественная польза», стр. 940-976), а также в воспоминаниях [147] современников (Сильвестра Медведева созерцание краткое лет 7190, 91 и 92, в них же что содеяся во гражданстве. С предисловием и примечаниями А. Прозоровского. «Чтения ОИДР», 1894, кн. 4; Сахаров. Записки русских людей. СПб., 1841; Записки Желябужского с 1682 по 2 июля 1709. СПб., 1840; История о вере и челобитная о стрельцах Саввы Романова. «Летописи русской литературы и древности, издаваемые Николаем Тихонравовым», т. V. М., 1863, отд. III, стр. 111-118; М. Н. Тихомиров. Записки приказных людей конца XVII в. «Труды ОДРЛ», т. XII. М.-Л., 1950, стр. 443-444, 448-456; его же. Заметки земского дьячка второй половины XVII в. «Исторический архив», кн. II, М.-Л., 1939, стр. 93-100) Несмотря на это, всякое новое свидетельство об этом важном историческом событии представляет несомненный интерес, В отделе рукописей Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина обнаружен новый повествовательный источник, написанный современником и очевидцем бурных московских событий 1682 г.

Краткий обзор содержания этой повести публикуется вслед за документами о восстании 1662 г.

В. И. Буганов

№ 1

Список восставших, повешенных за, участие в погромах купеческих дворов

26-27 июля 1662 г.

Имена розных чинов людей, которые за воровство вершены июля в 20 день нынешнего 170-го году:

Рейтар кадомской татарин Мамат мурза Уракчеев сын кпязь Колдшпев, отставленой конюх Ивашка Елизарьев, драгун Венедиктова полку Змеева ряшенин Полиехтка Ряполов, подьячей Ондрюшка Пестриков, трубник Кирюшка Оборин, верховой сторож Кирюшка Тпгов, Казенного приказу пристав Исачка Жаровской, пушкарь Федька Стоянов.

Боярские люда: касимовского царевича Василья Арас. кшовича Любимка Чекала, окольничего Василья Александровича Чоглокоиа Гаврилка Сафролов.

Посадцкой человек Казенной слободы Мишка Деев, гулящей человек Гарасимко Григорьев, смоленской розсылыцик Микейко Иванов.

Приезжие: из Ярославля Спаской слободы Васька Седово, с Костромы Ипацкого монастыря каменщик Филька Олфимов, земской метельщик Трифонко Тарасьев, поляк ис Переясловля Сенька Терентьев, татарин ярославской Кудашка Сафролеев.

ЦГАДА, ф. 210, Разрядный приказ, Столбцы Приказного стола, ст. 959, лл. 114-115.— Подлинник.

№ 2

Список восставших солдат и стрельцов, участвовавших в походе из Москвы в село Коломенское

(Нами восстановлена правильная очередность листов этого списка, перепутанная при переплете дела.— В. Б.)

8-9 августа 1662 г.

Роспись гилевщиком салдатам Агеева полку Шепелева, с коих зипуны государева жалованье взяты и у коих н[а] Москве оставлены и в коих слободах, и кому не даны, и у которых сняты на поимке в Коломенском и то нанпсапо в сей росписи порознь и по статьям именно.

1 полковниковой роты, у коих кафтаны принят[ы]: Кандрашка Васильев сын Кулаков, Фетька Федоров сын Новиков, Сенька Дерябин; кафтаны с них взяты.

Той же роты, коим зипуны не даван[ы]: Ивашко Фарафонов, Давьтдко Абакумов, Ерошка Андреев; кафтаны им по давапы.

Той же роты, у ково зипуны на Москве: Ивашко Кузьмин сып Ломовец сказал: кафтан де у него на Москве, таварыщи отнеслн капитану Алексею Битяковском[у]; Панька Егупов, кафтан де у него спят в Коломенском, а хто снял — и тех не знает. [148]

2 рота капитана Михаила Юшкова, у коих зипуну приняты: Селуянко Аристов сын Фатьянов, Левка Теплов, Прошка Степанов сын Барыков, Матюшка Половников, Ефимко Петров сын Маратов, Любимко Васильев сын Вайгусов, Фетька Филипов сын Темниковец, Мишка Егупов сын Зверинин, Сенька Иванов сын Полстов; кафтан[ы] с них взяты.

Той же рогы, коим кафтаны не дав[аны]: Мишка Протасов сын Аганин, Любишка Корзин, Любишка Нелитов, Афонька Болобанов.

Той же роты, у коих зипуны на [Москве]: Васька Фролов, кафтан де у него на Москве у сержанта у Вондрея Амосова; Фетька Климентеев, кафтан де у него на Москве той же роты у таварыщев его — у Василья Муромца с таварыщи; Ивашко Пиминов, кафтан де у него на Москве у таварыщев у темпиковцов, у Ловонтея Климентеева.

3 рота капитана Михаила Юшкова, у коих зипуну приняты: Селуянко Аристов сын Фатьянов, Левка Теплов, Прошка Степанов сын Барыков, Матюшка Половников, Ефимко Петров сын Маратов, Любимко Васильев сын Вайгусов, Фетька Филипов сын Темниковец, Мишка Егупов сын Зверинин, Сенька Иванов сын Полстов; кафтан[ы] с них взяты.

4 Той же рогы, коим кафтаны не дав[аны]: Мишка Протасов сын Аганин, Любишка Корзин, Любишка Нелитов, Афонька Болобанов.

5 Той же роты, у коих зипуны на [Москве]: Васька Фролов, кафтан де у него на Москве у сержанта у Вондрея Амосова; Фетька Климентеев, кафтан де у него на Москве той же роты у таварыщев его — у Василья Муромца с таварыщи; Ивашко Пиминов, кафтан де у него на Москве у таварыщев у темпиковцов, у Ловонтея Климентеева.

6 рота капитана Семена Воейкова, у коих зипуны приняты: Гришка Воинов сын Малеев, Евтишка Кисляков, Тимошка Кандратьев сын Плотников, Федотко Соломанов, Анашка Федоров, Васька Воропов, Кирилка Семенов, Стенька Мордвинов; кафтаны с них взяты.

Той же роты, коим зипуны не [даваны]: Васька Афанасьев сын Шипицын, Андрюшка Кандратьев Сериков, Ивашко Кобыляков, Ивашко Мохов, Янка Залатарев, Ивашко Карачюгин, Ондрюшка Семенов Бараков, Ефремко Григорьев; кафтаны де им не даваны.

Той же роты, у коих зипупы в Москве: Митька Шайдуров, кафтан де у него на Москве у таварыща ево у Марка Арылеева; Артюшка Прокофьев, кафтан до у него на Москве у таварыщев ево у Самуила Груздева; Пронька Авдокимов, кафтан до ево на Москве у таварыщев ево у Мишки Селиванова Болахонца.

Той же роты, у ково снят в Коломенско[м]: Пронька Иванов, Матюшка Сидоров; кафтаны де у них сняты в Коломенском, а хто снял — и тех но знают.

5-й роты капитана Федора Игнатьева: Васька Максимов сын Дедов, кафтан с нево взят.

6-й роты маеора Григорья Юшкова, у коих кафтаны приняты: Нестерко Алексеев, кафтан у него взят.

Той же роты: Исай Минин сын Широков, кафтан де ему не дан.

Той же роты, у коих сняты в Коломенском на поимке: Мартинко Глебов, Максимко Пластинин; кафтаны де с них сняты в Коломенском, а сняли де боярские («Боярские» переделано из «холопы») люди.

7-й роты Федора Маматова, коим кафтаны не даны: Ротька Глушков, Терешка Червяков, Фетька Солоницин; кафтаны де им не дан[ы].

8-й рота капитана Федора Тимашева, у коих зипуны приняты: Иазарка Матвеев сын Выродов, Ивашко Алексеев сын Гурьев, Ивашко Федоров, Тимошка Федоров, Оська Лаврентеев, Якимко Микифоров, Ивашко Малафеев,... а Малафеев, ...ифейко Данилов, Васька Зубов, Гришка Степанов сын Курганов, Плюшка Семенов, Оська Артем[ьев], Любишка Васильев, Якимко Шуляков; кафтаны с них взяты. [149]

Той же роты, у коих зипуны не даны: Максимко Суслов, Мишка Иванов, Ивашко Кудников, Ивашко Летошнев; кафтаны де им не даваны.

Той же роты, у коих зипуны на Москве: Кандрашко Зотов, кафтан де у него на Москве той же роты у таварыща у Спиридона Козельца; Фетька Иванов сын Хохлов, кафтан де у него на Москве у того же Спиридона; Микифорко Иванов, кафтан де у него на Москве той же роты у капрала у Григорья Павлова Тулянина.

9 роты капитана Самсона Кишкина, у коих зипуны приняты: Левка Селюбецкой, Абрамко Павлов сын Багданов, Гаврилка Момотов, Гаврилка Губарев, Марчко Кулаев, Тимошка Федоров сын Стрыгин, Ивашко Григорьев, Фомка Семенов, Ивашко Буторин, Фадейко Григорьев, Сенька Евсевьев, Карпик Лахтионов, Илюшка Соколов; кафтаны с них взяты.

Той же роты, коим зипуны не даны: Гарасимко Юрчикин, Данилка Пиняженин, Демка Сапожников, Куземка Буторин, Якушка Григорьев, Петруяька Симанов, Филипко Кричков; кафта[ны им не даны].

Той же роты, у коих зипуны на [Москве]: Терешка Кандратьев, кафтан до у [него на Мо]скве у капитана ево Самсона Киш[кина], Антипко Исаков, кафтан де у него на Москве у того [же] капитана Самсона Кишкина; Васька Пушкарев. кафтан де у него на Москве у того же капитана Самсона; Фетька Хвостанцов, кафтан у него на Москве у товарыщев ево у Луки Шихирева; Трошка Степанов, кафтан де у него на Москве у капитана Самсона Кишкина.

Той же роты, на поимке сняли в Коломенском: Петрушка Волков, кафтан де у него сняли в Коломенском, а хто — и тех не знает (Слова «а хто... знает» вписаны другими чернилами).

Той же роты, у коих на Москве зипуны: Тимошка Кузьмин Обреевского (Возможно чтение «Ареевского»), кафтан де у него на Москве у салдат той же роты, у Ивашка Шабаева; Фетъка Крылов, кафтан де у него на Москве той же роты у салдат, у Гришки Тимофеева.

10-й роты капитана князь Данила Кропоткина, у коих зипуны приняты (Слова «у коих ... приняты» написаны на полях) : Кандрашко Осипов сын Афанасьев. Алуферко Марков, Якушко Пурков, Самулка Федоров сын Кочюров, Афонька Ясковской, Лучка Иванов сын Артемов, Микитка Никанов сын Ягармин, Мишка Скарютин, Фетька Федотов, Архивно Усолец, Васька Борундуков, Ивашко Кадников, Шумилко Кадников, Минька Килякин, Макарка Килякин, Петрушка Воронцов, Филимошко Яковлев сын Архипов, Амелька Придворев; кафтаны с них принят[ы].

Той же роты: Мишка Саблин, кафтан ему не дан.

2-й тысячи 11 роты [полу]полковника Василья Блюслова: Агапка Павлов Куров, каф[тан]...

13 роты капитана Федора Борисова: Деменша Иванов, кафтан у него приня[т].

14 роты капитана Василья Борисова: Микитка Иванов, Андрюшка Горбунов, Алешка Андреев, Селиверстко Матвеев сын Панамарев, Федоско Васильев сын Милеевин, Якушко Коробов, Митька Харитонов, Фетька Борисов, Ивашко Федоров сын Карпов, Андрюшка Микитин Колашников, Захарка Давыдов Петухов, Андрюшка Ананьин Белоус, Прошка Игнатьев сын Рыбников, Стенька Андреев сын Ямнова, Оська Якимов, Оська Овсяников, Васька Сорокин, Анишка Иванов, Гришка Волков, Ивашко Павлов; кафтаны у них приняты.

Той же роты: Нефедка Софронов, кафтан де у него на Москве в Голутвиной слободе у посадцкого человека у Никитки Кандратьева; Фирско Кирилов, кафтан де у него у того же Никитки; Алешка Нечаев, кафтан де на Москве тое же роты у капрала у Ларьки Матвеева.

Тое же роты, коим зипуны не даны (Слова «Тое ... даны» написаны по выскобленному месту) : Ивашко Степанов, Кирюшка Афанасьев, Андрюшка Филипов, Михейко Дмитреев, Сидорко Савинов, Оська Фролов, Данилка Омельянов, Сенька Гаврилов, Ларька Абакумов, Тимошка Анисимов, Стенька Сидоров, Матюшка Харламов, Федотко Петров, Ивашко Климентьев; каф[тан]ы де им не [даны].

15 роты капитана Я... зипуны... Акинфеев..., Андрюшка Михайлов, Сенька Манюков, [150] Потапко Иванов; кафтаны у них приняты.

Той же роты, коим зипуны не даны: Микитка Костянтинов, Ларька Андреев, Федотко Дорофеев, Рамашко Котлов, Данилка Чихин, Якушко Хвостов, Петрушка Сысоев, Петрушка Иванов, Максимко Вогаш Созонов, Богдашко Багашев, Сенька Иванов, Демка Ермолаев, Тимошка Микитин, Матюшка Федоров; кафтаны де им не даван[ы].

Той же роты, у коих зипуны на Москве: Елисейко Якимов, кафтац до ево на Москве в Голутвиной слободе у посадцкого человека у Ивашка Шапошникова; Ивашко Михайлов, кафтан ево на Москве той же роты у салдата у Вондрея Денисова сына Москвитина.

16 роты капитана князь Ивана Булышева: Ивашко Петров. Тишка Баженов сын Евсевьев, Суворко Асеев, Илюшка Шумаков, Мартынко Васильев, Федотко Ананьин, Якушко Микитин, Ивашко Карпушин, Васька Порецкой; кафтаны у них приняты.

Той же роты: Осипко Сугинев, кафтан ево на Москве тое же роты у салдата у Гришки Тарарыги.

Той же роты, коим кафтаны не даваны: ...шко Левонидов, ...а Фотеев.

17 р[оты] капитана Михаила..., у коих кафтаны приняты: Бориско Тимофеев Лебедев, Микитка Алексеев, Ивашко Ложаницин, Васька Алексеев, Стенька Афремов Касимарев, Панкрашко Кирилов, Мирошка Якимов Содой, Кондрашка Власов, Сидорко Гордеев, Филька Федоров.

Той же роты, коим кафтаны не даваны: Мишка Мартехин, Бориско Гвоздев. Ивашко Шелепень, Ларька Фомин, Абакумко Килтобяхин, Евтишка Пустивцов, Алешка Грязной.

Той же роты, у коих кафтаны на Москве оставл[ены]: Ивашко Безбородово, кафтан на Москве тое же роты у салдата у Ларьки Сосина; Гришка Репин, кафтан на Москве той же роты у салдата у Васьки Харбазеева; Ефимко Васильев, кафтан сняли в Коломенском на поимке, а хто снял — и того не знает («А хто... знает» написано другими чернилами).

18 роты капитана Григорья Болобанова, у коих кафтаны приняты: Микитка Мартинов, Васька Прокофьев Горбунов, Ивашко Селезнев, Артюшка Васильев Горбунов, Илюшка Черников, Фетька Микитин, Фочка Содой, Никанко Петров Зыков, Елфимко Лоскутов, Ерофейко Медведев, Савка Кузмин, Гришка Ворыпаев, Еремка Безштанов.

Той же роты, коим кафтаны не даваны: Л... Костянтинов, ...ейко Алексеев...

Той же роты, у коих кафтаны на М[оскве]: Ивашко Беседин, кафтан ево на Моск[ве у капита]на Григорья Болобанова; Микитка Ворынаев, кафтан снят в Коломенском на поимке, а хто снял — и того не знает.

19 роты Петра Игнатьева, тем кафтаны не даваны.

20 роты, у тех кафтаны приняты: Васька Ростопчин, Ивашко Лядов.

21 роты маеора Дмитрия Дурова сказали, что им государева жалованья кафтаны не даваны.

Стрельцы Григорьева приказу Аладьина («Аладьина» переделано из «Астафьева») : Демка Фролов, кафтана де ему не дано, приверстан вновь.

Стрелец Григорьева приказу Астафьева Созонко Кирилов, кафтан де у него дома в пятой сотни у Ивана Семенова.

Стрельцы Иванова приказу Манастырева сказали шестпацать человек: кафтанов де нам государевых не дано, приверстаны вновь: Ману[и]лка Самойлов, Терешка Нестеров, Гришка Микитин, Пашка Иванов, Фетька Васильев, Гришка Тимофеев, Пронька Васильев, Анисимко Наумов, Петрушка Федоров, Игнашко Мыкифоров, Данилка Андронов, Ивашко Леонтеев, Матюшка Васильев, Терешка Яковлев, Ларька Григорьев, Пронька Трофимов.

ЦГАДА, ф. 210, Разрядный приказ, Столбцы Приказного стола, 959, лл. 19, 87-96-а.— Подлинник.

III. ОЧЕВИДЕЦ О СТРЕЛЕЦКОМ ВОССТАНИИ 1682 г.

(Краткий обзор нового повествовательного памятника)

В рукописном сборнике конца XVII в., хранящемся л Государственной публичной [151] библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (Гос. публ. б-ка им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, отдел рукописей. Собрание Соловецкого монастыря, д. 988 (878)), содержится интересный источник, посвященный событиям стрелецкого восстания 1682 г. Ото — повесть, озаглавленная в оригинале так: «Описание о сем, еже содеяся грех ради наших по преставлении царя Феодора Алексеевича всея Росии во царствующем граде Москве, колико бысть, смятение и убийство между собою православных християн в народе» (л. 702).

Сборник был составлен в Москве, но хранился в библиотеке Соловецкого монастыря; написан скорописью конца XVII в. в четверку на 806 лл. (сначала — лл. 1-70, затем пагинация начинается снова — лл. 1-736). Он содержит списки святых, хронограф древней редакции (записи заканчиваются 1453 г.), записи церковно-исторического и исторического характера за 1458-1601 гг., «сказание» А. Палицына (доведено до 1619 г.) и, наконец, оригинальный летописец за XVII в. (1624-1691 гг.), посвященный в основном жизни царского и патриаршего дворов и некоторым другим событиям чисто московского происхождения (пожары, эпидемии, народные движения и т. д.) (лл. 692-736 об.). Таким образом, перед нами компиляция тесно снизанных между собою частей, примыкающих хронологически одна к другой.

Можно полагать, что во многих случаях автор летописца 1624-1691 гг. сам наблюдал события, описанные им. Это чувствуется по записям, сделанным в конце 1650-х, 1660-х и особенно в 1670-1680-х гг. (сведения за более раннее время могли быть записаны по слухам или со слов старших современников автора). Имеются краткие .записи о московском восстании 1662 г., о крестьянской войне 1670-1671 гг.

О других событиях автор пишет с большими подробностями, например, митрополит Крутицкий Павел, по словам автора, умер «септеврия против 9 числа по 8 час нощи» (1675 г.); его погребал в монастыре у Спаса на Новом патриарх Иоаким.

О первой жене Федора Алексеевича царице Агафье Семеновне говорится, что она преставилась 14 июля 1681 г. «за 2 часа и за 3 чети часа до нощи». Детально, словами ¦очевидца описаны многие другие события из жизни царского и патриаршего дворов в Кремле, где, по-видимому, жил и служил в одном из соборов или в какой-либо кремлевской церкви (возможно, при патриархе, в одном из патриарших приказов) автор повести. С этим предположением согласуется и содержание сборника с его ярко выраженным интересом к церковному календарю и событиям из истории всемирной и русской церкви.

Летописец доведен до 3 октября 1691 г.; под этим числом сообщается о рождении «в 4 час нощи» царевича Александра Петровича (первого сына Петра 1). Обычно автор вносит в свой летописец сведения не только о рождении, но и о браках, смерти членов царского семейства; о смерти же Алексапдра Петровича 14 мая 1692 г. ничего не сообщает; можно предположить, что составление летописца было закончено между 3 октября 1691 г. и 14 мая 1692 г.

К этому же времени нужно отнести и окончание повести, являющейся основной частью всего летописца и представляющей исключительный интерес в качестве исторического источника. Она занимает две трети всего объема летописца. Автором повести, несомненно, является автор всего летописца.

Большинство приведенных здесь данных перекликается с показаниями других известных нам источников, но в повести содержится много деталей, отсутствующих в документах или записках современников и представляющих большой научный интерес.

Первая часть повести начинается с описания смерти и погребения царя Федора Алексеевича в 1682 г., затем сообщается о брожении в солдатских и стрелецких полках; «человецы ненавистницы» «смутницы», по словам автора, «яко волцы ходяще посреде овец, всею ратию возмутиша». Они распускали в народе «лживыя глаголы..., яко бол я ре всем обиды творят и стеснение великое, суд и росправу чинят неправедно всему християнству ради мзды своея, сирых и бедных не щадяще, разорения и беды им сотворяют и домов отженяют, нападают всякими неправдами, себя обогащают и домом своим прибытки чинят, а народ губят». Жители Москвы с сочувствием относились к этой агитации («простии же человецы у них слушающе, чают, яко правду глаголют, присташа к ним...»). Стрельцы и солдаты «совет сотвориша, всеми полками во единомыслии сташа», избрали в полках [152] выборных представителей, которые должны были продолжать агитацию в столице.

Очень интересны сообщения повести о содержании «мятежных слов», которые распространялись в Москве накануне восстания: царевич Иван Алексеевич «в возрасте», поэтому ему можно царствовать, другой царевич — Петр — «вельми юн, токмо 9 лет и 11 месяцев, како ему царством владети, аще не бояром богатеть? И народ весь погубят». Сторонники Нарышкиных, друзья А. С. Матвеева обвинялись в стремлении захватить власть («государством владети бы и людьми .мять им, бояром», л. 707).

Ряд дополнительных сведений приводит повесть о стрелецких и солдатских челобитных на своих начальников до и после смерти Федора Алексеевича. Тексты этих челобитных до нас не дошли, но сохранились краткие пересказы челобитной от 30 апреля 1682 г. в майском именном царском указе полковнику С. Грибоедову, в жалованной грамоте солдатам выборного полка Р. Жданова (до конца апреля полком командовал генерал М. Кравков) от ноября того же года, в сочинении С. Медведева (Сильвестра Медведева созерцание краткое..., стр. 41-32).

Повесть более подробно пересказывает содержание стрелецкой челобитной, поданной «во 190-м году, тогда еще царствующу... Федору Алексеевичи)»: стрельцы жало вались на то, что полковники заставляли их пахать и «копани» копать; «к полатному строению в селе Мячкове камень белой и бутовой ломали и известь жгли паче работных их крестьян и хуждыпе наемных работников, а нлатие носили и драли на тех работах государское». Здесь же приводятся новые известия о «словесном челобитье» стрельцов на С. Грибоедова, сказанном царю, «как был выход по переграде».

Челобитчики рассказывали, что начальник заставлял их работать на себя в Мячкове в течение всего великого поста, послав для этого с Москвы 100 стрельцов «ломати камень; и гнали к Москве вверх по Москве-реке в стругах в самой торжественной праздник, в светлое христово воскресение, и пригнали на себе с великою нуждею и непомерною тяготою, яко за какую измену или за воровство неволею мучими быта или яко неводники на катаргах. И тоя ради неволи потонуло стрельцов в воде 16 человек» (лл. 707-709).

Повесть приводит любопытные сведения о подготовительных мерах, которые стрельцы и солдаты предпринимали накануне восстания: в Земляном городе «круг царства» были поставлены «стражи крепкие», сами стрельцы и солдаты «яко на рать изготовившеся», у съезжих изб соорудили деревянные походные городки, «яко во осаде седши» (лл. 709 об.-710). Одновременно стрельцы избрали из своей среды по пять и более челобитчиков от каждого приказа. Последние били челом царю Петру и просили отдать стрелецких полковников на правеж «в начотных их деньгах»_v «и по розыску они, полковники, во всем повинилися», после чего были подвергнуты наказанию.

Во время правежа «стрелецкие денщики» били «без милосердия» генерала Кравкова и полковников палицами, «стоящих с ног збили и лежащих на земли, валяющихся мучили, еле живы быша» (лл. 710-710 об.).

Наибольшее внимание уделяется в повести трагическим событиям 15-17 мая, о которых она приводит ряд новых подробностей: 15 мая в 10-й час дня все стрелецкие полки подали друг другу вести выстрелами из «вестовых» пищалей, ударили в «сполошныя борабаны» и у своих приходских церковей начала бить в колокола «по-набатному», затем «всеми враты» вошли в Кремль «и сташа круг царева двора со всех стран, отыкався копии и бердыши, яко к неприятелскому граду приступатм хотящим»

После переговоров восставших с боярами кн. И. А. Хованским и П. М. Салтыковым, патриархом Иоакимом (которого они «и в дело... не поставиша, вси возопиша: “Ты не речеши нам ничто же и не слушаем тя, ноне же ты лжеши”») вышли Петр и Иван Алекеевичи с матерью, многие думные и «комнатные ближние» люди (по фамилиям называются 17 бояр). Успокоившиеся было стрельцы и солдаты спустя полчаса «стали просити воров и изменников — бояр и думных людей... и стали у копей отрубати концы, чтобы им в государевых хоромах недолги были древка копейные, чем бояр колоть».

Далее подробно описаны расправы с боярами и другие события восстания, которые сходно передаются и в других источниках, за исключением некоторых новых деталей. [153] Подробно излагаются обращенные к восставшим «речи» царицы Наталии Кирилловны и царевен и т. д. Вторую часть завершают записи об избрании «первым» царем Ивана Алексеевича и венчании на царство обоих братьев (лл. 712-727 об.).

В третьей, заключительной, части повести сообщается о событиях лета — осени 1682 г. Наибольший интерес здесь представляет сообщение об участии в восстании московских холопов: восставшие «присовокупляще к себе от господ беглых рабов в стрельцы», вместе с ними ходили по домам для взыскания «долгов». В случае поимки господином своего беглого холопа, который «с караулом» приводился «в приказ к записке»: «они же, самовольницы, невежда, за их беглых мнози прихождаху, не токмо господина того, но и суди[я]м грозяще копиями заплати, рекуще, яко они хощут сами царем служити».

Судьи не смели возражать восставшим стрельцам и холопам, которые, таким образом, освобождались путем вступления в стрельцы. Далее в повести бегло расска зывается о роли Хованского, отъезде царей из Москвы, слухах про сбор ополчения против стрельцов под Москвой и тревогах в столице, казни Хованских в Воздвиженском и прекращении восстания (лл. 728-730 об.).

Таким образом, повесть является важным источником о стрелецком восстании 1682 г., очевидцем которого был ее автор. Она обладает известными литературными достоинствами; написана простым, очень живым, образным языком и в ряде случаев почти в «зримой» форме воссоздает события того времени.

Текст воспроизведен по изданию: Новые материалы о московских восстаниях XVII в. // Исторический архив, № 1. 1961