-

МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ИСТОРИИ АСТРАХАНСКОГО КРАЯ В XVII СТОЛЕТИИ, ХРАНЯЩИЕСЯ В АРХИВЕ АСТРАХАНСКОГО ГУБЕРНСКОГО ПРАВЛЕНИЯ.

В то время, как в Столицах приводятся в известность источники Русской Истории и плоды путешествовавшей по России Археографической Экспедиции издаются в свет, любопытно бросить взгляд на скромный труд Учителя Гимназии, который остающееся ему от службы время трудолюбиво употребляет на разбор Губернского Архива в одном из отдаленных концов России. Сей труд, вошедши со временем в общую массу исторических розысканий, объяснит для нас прежнее состояние Юго-восточных пределов России, ее связи с тамошними соседями и без сомнения будет способствовать раскрытию многих ее Государственных дел с половины XVII столетия.

Еще в Мае прошлого 1834 года Г. Министр Внутренних Дел сообщил I'. Министру Народного Просвещения о хранящихся в Архиве Астраханского Губернского Правления столбцах, содержащих в себе дела XVII столетия, и с тем [54] вместе просил о назначении для разбора оных Чиновника из ведомства Министерства Народного Просвещения, так как для сего требуются особые познания и навык в чтении старинных почерков. В следствие сего к этому занятию был назначен Старший учитель Астраханской Губернской Гимназии Г. Матвеев, с тем, чтобы он о трудах своих доносил Г. Попечителю Казанского учебного Округа, чрез каждые три месяца. Мы сообщим Читателям нашим извлечение из любопытных донесений Г. Матвеева, дающих понятие о важных и доселе неизвестных актах, хранящихся в этом Архиве.

Содержание их ограничивается более Астраханским краем и землями смежных с ним Губерний. Числа их, в точности, теперь определить нельзя, но можно полагать, что оно простирается до 200 или и более. Величина каждого из свитков не одинакова: примерно можно положить самый больший во 150, а самый меньший в 60 аршин. До Февраля нынешнего года, Г. Матвеев рассмотрел 31 свиток. Время, обнимаемое заключающимися в них событиями, начинается с 1650 года и оканчивается 1722 годом, следовательно относится к царствованиям Алексея Михайловича, Феодора Алексеевича, Иоанна, Петра Алексеевичей и Софии Алексеевны, и Петра Великого. Содержание рукописей различно: одни касаются внутреннего устройства Астрахани, другие внешнего. Подробный окончательный отчет Г. Матвеев представит по рассмотрении всех в Архиве хранящихся рукописей исторического [55] содержания. Ныне он ограничился кратким очерком разобранных им актов. Вот что он пишет в первом своем донесении, от 24 Октября 1834 года, о содержании рассмотренных им рукописей:

«Рукописи под № 3, 9 и 10. Дело о числе войска Солдатского и Стрелецкого, в годах 1666 и 1674, и о разных службах, на которые посылались Стрельцы.

Войска постоянного числом не было в Астрахани; по нужде оно присылалось из Москвы и из Казани, но всегда было значительно. Стрельцы посылались на службу на Терк, на Яик, на устья Волжские, в Калмыцкие улусы, морем на судах в Карасань и Низовую пристань на промыслы, к Царевичу Грузинскому, постоянно жившему в то время в Астрахани, в провожанье вверх по Волге и проч.

Частные походы: с Беклемишевым за Терек и за Кубань.

Рукописи под № 4, 7, 11, 12, 14, и 15. Годы 1675, 1682, 1666, 1683-5, -7, 1650. Дела о выдаче разным людям Государева жалованья: Стрельцам, солдатам, мастеровым, Духовным лицам, Грузинскому Царевичу, Калмыцким Князьям, некоторым владетельным особам Кавказа, Мурзам Едисанским и Юртовским, и пр.

Огромные рукописи сии требовали при разборе чрезвычайного труда: в них любопытного из множества листов надобно было выбирать по строчке. Но меня не удерживало это, я их не оставлял, следил упорно, терпеливо. [56]

Из выдачи жалованья:

Стрельцам и солдатам — я соображал число как тех, так и других, были ли они на лице, или где по службам: из последнего мог я наблюдать пункты внимания тогдашнего Правительства.

Рабочим людям — из этого мог соображать действия в отношении к промышлености.

Грузинскому Царевичу, Мурзам, Калмыцким Князьям и Владетелям Кавказским: это давало мне верные данные касательно отношения всех сих лиц к Правительству и Астрахани, потому что, давая жалованье и подарки, обыкновенно прописывали, за что дают их.

Рукописи под № 9 конец; № 10 средина; № 12 средина; № 13 годы 1674, 1685 и 1718, содержат в себе:

Первая — вывоз за часть 1673 года из Астрахани морем и вверх Волгою Персидских и Русских товаров.

Вторая — распоряжения о том, чтобы в Астрахань и из Астрахани не ввозили и не вывозили ничего без осмотра таможенного, и разные меры для сего взятые.

Третий — отрывки из тогдашнего Таможенного устава.

Четвертая — привоз за 1718 год из внутренних Губерний в Астрахань Русских произведений.

Рукописи любопытные в высшей степени, и представляющие богатые данные для важных соображений. Как в единственный тогдашний [57] порт, в Астрахань, увлеченные первым движением торговли внешней, купцы всех городов Приволжских свозили товары свои: действие, имеющее полное право обратить на себя внимание.

Рукописи, под № 5, 6 и 11 начало (годы 1677, 1666 и 1665), содержат в себе:

Первая — описи всех дворцовых промыслов и заводов, и распоряжения о посылке на оные людей для работы.

Вторая — дело о выделке красного вина, распоряжения об отсылке оного к Москве и о разведении винограда.

Третия — распоряжения о разведении в Астрахани шелководства, хлопчатой бумаги, марены и о выработке Персидских материй.

Взор Царя Алексия Михаиловича умел отличить особенный южный характер Астраханской Природы. В его Бремя промыслы рыбные и соляные близ Астрахани, на устьях Волги, на Урале, принадлежали Двору Царскому. Все распоряжения, показанные во второй и третьей рукописи, принадлежат ему.

Рукопись под № 2. Год 1653.

В этой огромной рукописи заключаются дела, касающиеся преимущественно Закавказского края; далее: Персии, Нагая и Крыма. Русские владения на Кавказе простирались тогда по Куму. Терский город, обставленный городками Гребенских Казаков и Черкесских подвластных Мурз, был их средоточием. Владетели Кумыченские, Шавкал Тарковский, Султан Дербентский и [58] Хан Шемахинский, а особенно первые и второй, были главнейшими врагами Русских. Поддерживаемые Персиею, Шах-Аббасом Великим, подстрекаемые посланными Крымского Хана, часто являвшимися в горах, и Шбан Мурзою Нагайским, беспрерывно грозившим нашествием и на Терк и на Астрахань, они то мирились, то воевали беспрестанно с Терским городом, давали клятву жить в мире и в подданстве Русском, а вслед за клятвой делали нападения и пожигали Казачьи городки. Персия в то время думала объявить войну России; купцы Русские были задержаны; в Северной Персии сбирались войска под личным управлением Шаха; но вторжение Индийского Царя в Кандагар остановило приготовления. Шах пошел туда, а в Персию отправился для заключения условий Посол Князь Лобанов-Ростовский.

Данные рукописи сей важны и любопытны: резко определяя отношения к России многих владетельных лиц и раскрывая часть отдаленной Истории Кавказа, они представляют много для соображения.

Рукопись под № 1 (Годы 1677 и 1678) содержит в себе дело о разбое Донских и Яицких Казаков.

Казачества, окружавшие Астрахань и имевшие началом своей гражданственности свободу жизни и грабежа, естественно должны были стать с ней во враждебном отношении, которое выражалось почти беспрерывными их разбоями, вредившими много устройству края. [59]

В 1678 году Яицкие Казаки имели море, как и прежде, постоянным местом своего разбоя. Остров Сара было их пристанищем. От него стремились они в Баку, Низабат, Карагань, как пункты преимущественного направления торговли Астраханской.

В 1677 году Казаки Донские, перевозя лодки свои, как это делали они обыкновенно, с Качалинской станицы на Дубовку, вошли в Волгу и разграбили множество Калмыцких береговых Улусов, находившихся в подданстве Русском и под защитой Астрахани; но случалось, что они прорывались через Ахтубу на взморье и тогда были страшны.

И против тех и против других Воеводою Астраханским принимаемы были решительные и деятельные меры, показывающие, что Астрахань сильно страшилась Казачеств, и что устройство оных сообразно с ее выгодами было бы для нее дело великое».

При втором донесении, от 5 февраля 1835 года, Г. Матвеев приложил краткое указание на содержание следующих шестнадцати свитков, касающихся до 1) совершенного водворения Русского могущества в Астраханском крае; 2) распространения оного на все его окрестные места.

Свитки под №№ 17-20, 22, 24-29, и отчасти 23 принадлежат к первой категории.

В них содержатся:

«В № 23 (1698 года) распоряжения о присылке в Астрахань из Москвы и сверху Стрелецких Приказов и солдат. [60]

В № 24 (1696 года), в № 26 (1697), в № 27 и 28 (1698 г.) распоряжения и посылки Стрельцов на годовальщину в Терский город и на Яик.

В № 17 (1680), в № 19 (1696), в № 20 и 22 (1679), в № 24 (1696), в № 25 (1695), в № 26 (1697), В № 27 и 28 (1698), в № 29 (1692 г.) выдача Государева жалованья Стрельцам в Астрахани, на годовальщинах, в посылку за Волгу и на море, Калмыцким Тайшам, Татарам Едисанским, Енбулацким и Юртовским, некоторым Мурзам Нагайским и Черкесским и Царевичу Грузинскому.

К первой категории принадлежат также свитки под № 16, 18 и 21.

Они содержат в себе:

№ 21, (1675, 1677, 1678, 1682) явление Астраханских жителей, откуда они пришли и как поселились в Астрахани. Видно из этого свитка, что большая часть жителей переселенцы из Казани и Казанского края, и других верховых мест.

№ 18 (1722) таможенные отпуски товарам из Казани, Саратова, Воронежа и всех верховых мест, с означением товаров и цен.

№ 16 (1653) распоряжения Царя Алексия Михаиловича о разведении на Тереке винограда и виноделия.

Ко второй категории относятся свитки под № 23, 30 и 31.

Они содержат в себе:

№ 30 и 31 (1672 г.) 119 показаний Стеньки Разина, соучастников и товарищей его, первого [61] только в отрывках, вторых в целости, и Астраханских жителей, Духовных и других людей, бывших в Астрахани во время мятежа. Свитки сии не составляют еще всех данных о Стеньке Разине, его действиях и о состоянии Астрахани в его время. Мне известию, что в Астраханском Архиве есть еще несколько того же содержания рукописей, к разбору коих я приступлю скоро. Показания, в № 30 и 31 заключающиеся, относятся a) отчасти к разбоям Разина на устьях Волги, b) ко взятию им обманом Уральска, c) к его пребыванию после того на Дону, d) к его приходу с Дона на Волгу, e) большею частию к его совершенному владычеству над Волгою, f) ко времени отправления против него с Князем Львовым большого Стрелецкого отряда, к измене Стрельцов и сдаче их ему, g) ко времени взятия им Астрахани, измены жителей, убиения Прозоровского, грабежа Царской казны и полного его владычества над Астраханью, h) ко времени походов его и Федьки Шолудяка под Симбирск и бегства их обоих, i) ко времени шествия по Волге рати Московской с Боярином Милославским, приступа и взятия ею Астрахани.

Сверх того есть отдельные и важные показания:

1) Воеводы Терского города, Прозоровского, о желании Казаков захватить Терек, убить его, и о двукратных покушениях для этого.

2) Двух Подъячих Приказной Палаты, бывших у Разина писцами, о сношении его с [62] Терскими, Черкесскими Мурзами, отказавшимися от его союза и Крымским Ханом, обещавшим свою помощь и содействие.

3) Большое, подробное показание Соборных Священников о действиях в Астрахани Митрополита Иосифа, во время ухода Разина и Шолудяка под Симбирск и получения присланной ему от Государя грамоты; о собрании им при торжественном, колокольном звоне перед собор всего народа, о его увещании отстать от мятежных Казаков и просить у Государя милости; далее о выводе его Казаками в свой круг, пытке и смерти; наконец о записи, сделанной Казаками при приближении к Астрахани Боярина Милославского, служить и защищать Великого Государя против Бояр.

В № 23 (1698) содержится поход Полковника Мейера с 1000 человеками Стрельцов и Татар к Гурьеву против Уральских Казаков».

В самом донесении Г. Матвеев представляет соображения свои об Астрахани и Астраханском крае вообще, извлеченные им из рассмотренных рукописей разбираемого Архива.

«Девяносто шесть лет прошло со времени покорения Астрахани до 1653 года, времени, откуда начат мною разбор свитков Губернского Астраханского Архива. По данным сих свитков, Астрахань представляется средоточием полным владычества и могущества Русского над краем и движений его на возвышенность [63] Средне-Азиатскую. По пространству Волжских степей бродили те же кочевые Татарские и Монгольские племена: в Астраханском крае собственно Калмыки, — далее от Астрахани Татары Едисанские, Юртовские и Енбулацкие кругом нее. По берегам Волги до самой Казани шли Русские города, иногда укрепленные, но всегда содержавшие военную силу; они держали в руках своих всю свою окрестность: в Астраханском крае собственно Черный Яр, откуда наблюдение за Калмыками, и Красный Яр. Казань была главною опорой и силой всего степного пространства, перед ней лежащего, и Астрахани. На Запад сближаясь с Волгою, около посада Дубовского, и отходя потом далее, распространялась степь Донская, занятая Донским Казачеством, сбежавшимся сюда в следствие стремления народов Азиатских на Северо-Восточную Европейскую возвышенность. На Запад, только ближе к Югу, степь Прикавказская занята была преимущественно Ордою Нагайскою, простиравшеюся от Азовского Моря под Астрахань, западная сторона коей, за Волгой, называлась стороною Нагайскою. На Восток шла степь, ныне называемая степью Оренбургскою, среди коей жило Казачество Уральское, подобно Донскому образовавшееся; далее были Орды Киргизские. Устья Волги, сторожимые Стрельцами, и море, оберегаемое разъездами от Терского города до Гурьева, лежали перед самой Астраханью. За тем от Терского города, по Тереку, под самые горы, шли Русские Кавказские владения. Терский город, стоявший на самом устье Терека, [64] и смытый в прошлом столетии волнами моря, был их средоточием. Кругом него и далее по Тереку все пространство обселено было городками Гребенских Казаков и кабаками (местное слово, означающее, как кажется, улус или деревню) Черкесских подвластных владетелей, с другой стороны моря. Русские владения шли, хотя не всегда твердо и постоянно до Яицкого города (Уральска), входя иногда в самый город и простираясь по Яику до Гурьева, основанного немного прежде 1678 года. Как средоточие всей силы и всех движений, Астрахань поддерживала все пункты своего края, направляла их действия, и через нее могущество Русское распространялось быстро в своем стремлении на Восток. Оно опиралось на Астрахань, как на главный пункт своих движений; оно ее поддерживало всей своей силой, как владение, прямо перед возвышенностью Средне-Азиатскою лежащее. Держа в своем владычестве посредством Черного Яра, Приволжские верховые места своего края и племена, их занимающие, Астрахань, посредством Красного Яра, держала все места Волжские, к Востоку от нее лежащие, и распространялась до Яика и его устья. По волнам раскрывающегося перед нею моря, она шла к разным пунктам, перед возвышенностию и на возвышенности Средне-Азиатской лежащим: решительно, она заняла Терек, постоянно сообщалась с Баку и Низовою пристанью на Западном берегу моря, со всем берегом южным, с Караганью на берегу восточном. В стороне ее, на Восток, оставалось Казачество Уральское, за [65] ним возникали дикие бродящие Орды Киргизов; Трухменцы подходили к Карагани и за Караганью раскрывалась степь Хивинская с Хивою и потом Средняя Азия. На Западе мы видим Казачество Донское, жившее на совершенной свободе, Нагайскую Орду, независимую и сильную, Крым — последнее соперничествовавшее с Россиею могущество Татарское. Перед Терским городом открывался весь западный берег моря, сильно занятый в главных пунктах своих — Тарках (находившихся в виду Терского города) Дербени и Шемахе Владетелями Тарковскими. Дербентскими и Шемахинскими; за рекою Тереком выходили Кавказские Горы: как и ныне, они были отечеством многих смелых и воинственных племен и их бурной, наезднической жизни; за горами возникало Грузинское Царство, и в огромном размере развивалась возвышенность Средне-Азиатская. Центр ее почти выходил прямо над южным берегом Каспийского Моря — Персиею. Среди всех этих стран, враждебных для Астраханского края, самая Астрахань стремилась, с своего Волжского пространства, к полному владычеству над своим краем и к водворению Русского могущества по всем местам, перед возвышенностию Средней Азии лежащим. Она была тогда военным городом: вокруг нее все оглашалось шумом войны. Вся ее сила преимущественно шла от Казани и Москвы. Москва посылала к ней свои Стрелецкие Приказы, свои Полки солдат, образованные иностранцами и с иностранными Офицерами; Казань также присоединяла к ним Приказы, а [66] Симбирск, Самара и Саратов свои небольшие отряды. Приказы Астраханские, в самой Астрахани составляемые, усугубляли воинскую ее силу. Астрахань была крепость, обведенная двумя обширными и одною малого стенами, из коих видны ныне только развалины малой, Кремлевской, устье Волги и взморье постоянно сторожились Стрельцами; море от Терского города до Гурьева, а по обстоятельствам и далее, объезжаемо было Стрелецкими отрядами на стругах, тогдашних военных судах. На восточный берег моря, к Карагани, на купеческих судах — бусах — ходили также Стрельцы, хотя не в большом числе, для охранения от Трухменцев. Терский город и владения Кавказские Астрахань поддерживала морем: она посылала туда на годовальщину по одному и более Приказу. Присоединенные к Стрельцам Гребенские Казаки и Черкесские Мурзы с их Узденями составляли всю его военную силу. Красный Яр и Яик тоже имели — первый своих Стрельцов, а второй годовальщину из одного Приказа состоящую и посылаемую из Астрахани. Черный Яр, отдельно от Астрахани, имел в себе и около по Волге свое небольшое Стрелецкое войско. Татары Едисанские, Юртовские и Енбулацкие, около Астрахани кочевавшие, употребляемы были на посылки, разведыванье и разъезды во всю сторону Волжскую, Нагайскую и Прикавказскую.

Таким образом все пространство по Волге, отчасти по Тереку, и отчасти по Яику занятое укрепленными городами или воинскими отрядами, решительно подчинено было владычеству [67] Астрахани и составляло ее край. Могущество Русское шло отсюда по пути своего стремления и водворялось там, где проходило это стремление. Внутри самого Астраханского края, около Черного Яра, по ту и по сю сторону, оно подчинило силе своей кочевья Калмыков. Тайши их давали обещание жить мирно, служить Великому Государю, под его Великого Государя и под Донские Казачьи городки не ходить, не грабить и не разорять их. Тайшам сим давалось, с 1649 г., Государева жалованья 810 рублей в год, кроме подарков. По волнам Каспийского Моря Россия стремилась на все важные береговые места возвышенности Средне-Азиатской: морского силой своей, только что еще возникавшей тогда в Астрахани, она держала часть принадлежащего ей моря; торговлей поддерживала свои постоянные сношения с Бакою, Низабатом, Караганью и всем южным берегом Персидским. По Кавказскому прибережью Русская сила шла за Терек, стремясь на Андреевские Кабаки, тотчас за Тереком возвышающиеся, Тарки и, западнее, к самым ущельям Гор Кавказских. Тревога беспрерывная сопровождала здесь ее стремление: Мурзы Андреевские, Шавкал Тарковский, народы гор и ущелий волновались и восставали сильным сопротивлением. Могущество Персидское, сильнейшее во всей Средней Азии, грозно возникало с своей возвышенности перед стремящимся сюда могуществом Русским: через Шемаху и Дербент оно поддерживало Мурз Андреевских и Тарки; оно готово было двинуться само, в 1653 году, при Шахе Аббасе Великом. [68] Уже в северных частях Персии собирались ее силы, но нечаянное вторжение сил Индийских на Юг отвлекло их туда. Терский город выдерживал все это сопротивление с своими Стрельцами, Казаками и Мурзами, подвергая иногда разрушению городки и деревни сих последних, а их самих погибели. Государь жаловал и Казаков и Мурз, обещал им войско Стрелецкое и солдат (1653). Послы несколько раз отправляемы были из Москвы в Персию: Лобанов-Ростовский в 1653, а позже Приклонский. Воеводы Астраханские, Пронский и др. переписывались с Шемахою и Дербентом, и их Владетели, также Шавкал Тарковский и Мурзы Андреевские посылали даже Послов и дары в Москву Царю Алексию Михаиловичу. Народов гор и ущелий Кавказских сильно подкрепляли против Терского города Мурзы Нагайские, и еще более враждебный России Крым. В горах, в 1653 году, являлись Послы Нагая и Крыма: и Нагайский Чебан Мурза и Хан Крымский в 165 же году сбирались под Терский город и под Астрахань, но не явились ни тот, ни другой. Из-за гор дружественно подавала руку свою Грузия: еще ранее 1653 г. и до Петра Великого Царевичи Грузинские жили в Астрахани и в Терском городе всегда под покровительством Царским; Астрахань и Терский город имели с Грузией беспрерывные торговые, или другого рода сношения, защищали Грузинских подданных от хищничества Горских племен. — К Западу от Астрахани, в степи Прикавказской, к ней самой подходила Орда [69] Нагайская; распространяясь к Азовскому Морю и Крыму, она не зависела от могущества Русского и была всегда ему враждебна; разбросанная на большем пространстве, примыкавшая сюда только одною своею частию, она не враждовала Астрахани прямо и открыто. Мурзы ее, близко кочевавшие, давали ей своих аманатов, и получали хлебное и денежное жалованье. Аманаты некоторых Мурз Черкесских и иногда Владетелей Андреевских и Шавкалов Тарковских жили в Терском городе. Казачество Донское и Уральское на З. и В. от Астрахани, одно Дон, другое Яик или Урал занимавшие, одинаковы были вообще по духу и происхождению с могуществом Русским. Они образовались, как я уже сказал выше, из толпы людей сбежавших сюда во время нашествия Татарских Орд на их родную возвышенность: они нашли себе здесь полную волю жизни и необозримое пространство степей до Черного и Каспийского Морей, с остатками и кочевьями племен народов Татарских и торговыми городами на берегах сих Морей. Для них, все это пространство было свободно и открыто: смело, вольно шли они за добычей, одни по Дону к Морю Азовскому, другие по Уралу к Морю Каспийскому: с Дона первые перебирались на Волгу и входили в Каспику. Путь Волжский и Море Каспийское закрылись, или должны были закрыться для них, когда могущество Русское, стремясь с своей возвышенности, взяло под свое владычество все пространство Волжское и установилось, посредством Астрахани, на Море [70] Каспийском. Оно привело в устройство весь этот край, быстро по всюду установило свое сообщение и начало водворять на нем свою власть. Увлекаемые свободною жизнию, Казачества не подчинились его устройству и не признали его власти. Отсюда беспрерывная борьба и того и других между собою. Казачество Уральское было ближе, на самом пути стремления, из Астрахани, могущества Русского на Восток. Оно подошло к нему самому, и утвердилось, хотя не совсем прочно, около самого Яицкого города и ниже, в Гурьеве. В 1678 году Казачество Уральское является, в толпе удальцов своих, в морских разбоях: эта толпа удальцов, разграбив Гурьев, бросилась к берегам Персидским, к Баке, утвердилась на острове Саре, главном пристанище нынешней Каспийской флотилии, оттуда бросилась к Карагани, и за островом Кулалами была разбита посланным из Астрахани Стрелецким отрядом. В 1698 году, 1000 человек Стрельцов и Татар посланы были Воеводою Мусиным-Пушкиным, к Гурьеву, против новой шайки Казаков Уральских, и эта шайка была уничтожена совершенно. Стольник Чарторижский прислан был от Царя спросить о его здоровье, милостиво похвалить и сказать ему Боярство. Казачество Донское было многочисленнее и смелее; завися только отчасти, слабо от России, оно жило на совершенной свободе. Астрахань не сходилась с ним в пути стремлений своих; она ограничивалась только тем, что сторожила от него Волгу и Ахтубу. Удалые толпы этих Казаков с [71] Качалинской станицы, перетаскивали лодки свои до Дубовского посада и оттуда Волгой, и потом, Ахтубой, шли на взморье. 1672 год застал Астрахань после бури ужасной, после страшного переворота. Войска Московские и Казанские с Боярином Милославским стояли в городе, взятым ими приступом в том же году от участников Стеньки Разина, Федьки Уса и других. Боярин Князь Одоевский прислан был учинить разбор и суд. Из 119 показаний виновников участников в мятеже Стеньки Разина, составляющих впрочем едва только половину дела, мятеж этот и состояние Астрахани в 1670 и 1671 годах, живо представляются. Толпа Донских Казаков сошлась для разбоя в Качалинской станице и Паншинском городке. Стенька Разин, Атаман их, перейдя с ними в Дубовку, бросился по Волге и Ахтубе на взморье. Избрав остров Сару своим пристанищем, он ходил разбоем по всему морю, явился в Яицком городе, взял его обманом у бывшего там Стрелецкого Головы, вырезал Астраханских Стрельцов, потом бросился на взморье и устье Волги, сожег корабль Орел и через Ахтубу прошел снова к Дубовке и к Качалинской станице. Огромная шайка Казаков собралась к нему тогда с целого Дона и смело кинулся он с ней снова на Волгу. На пути своем, он брал всех ему встречавшихся, присоединял к шайке своей и быстро шел на Астрахань. Высылая прежде небольшие отряды Стрельцов, Воевода Астраханский Прозоровский, на встречу Разина, [72] выслал к Черному Яру со Стольником Князем Львовым половину всего Астраханского Стрелецкого войска, увлеченные духом воли и добычи, Стрельцы сдались Разину и вместе с ним явились под Астраханью. В 1670 году Разин взял ее приступом и изменою жителей, ему передавшихся: Прозоровский был сброшен со стены; все его имение, вся Государева казна разделена между Казаками и их сообщниками. Водворившись в Астрахани, Разин не остался в бездействии: тесно соединясь с Доном, он сносился с Ханом Крымским и Владетелями Кавказскими, предлагая им взаимное содействие. Крымский Хан дал слово, но Кавказские Владетели, сильно удерживаемые Терским городом, не приняли участия. Удержавшись на Тереке, могущество Русское пало, на время, решительно в Астрахани и ее крае. Минута была гибельная. Разин, оставив Астрахань товарищу своему Шолудяку и собрав здесь страшную толпу Казаков, Стрельцов, Астраханских жителей и бродяг, бросился с ними на Волгу, захватил Царицын, Саратов, Самару и явился перед Симбирском в 1671 г. Отбитый несколько раз на приступах, им деланных, он ушел на Дон, призвав Шолудяка из Астрахани под Симбирск с новою сильною шайкою. Но уже судьба Разина и его мятежа решилась. Московская рать шла с Милославским на встречу Шолудяку. Государевы грамоты посланы были на Дон и в Астрахань. Дон отстал от Разина; Шолудяк, отбитый от Симбирска, бежал к Черному Яру. [73] Митрополит Иосиф, вместе с Стольником Князем Львовым остававшийся в Астрахани, торжественно, при колокольном звоне, собрав народ, объявил грамоту Государеву и милость тем, кто положит пред Государем вины свои. Схваченный Атаманом Ф. Усом, он был выведен в круг, пытан и сброшен со стены. Князя Львова постигла та же участь. Московская рать и Милославский быстро между тем шли по Волге. Стенька Разин и Шолудяк были взяты: после сильного приступа пала и Астрахань. 1672 год застал уже снова водворенным в Астрахани и ее крае могущество Русское: в продолжение почти двух годов все его действия были прерваны. Море сделалось уделом грабежа и разбойничеств; сношения со всеми важными береговыми местами его были совершенно уничтожены; одиноко стоял Терек с Прозоровским, сыном убитого Воеводы, и, оторванный от главной опоры своей Астрахани, держался собственною силою в своем крае, не принимая участия в мятеже Разина. На Яике Стрелецкий Приказ, содержавший годовальщину, совершенно также отделенный, сохранял места ему вверенные. Все остальное пространство обширного Астраханского края покрыто было разнородною, огромною толпою людей, пришедших сюда искать свободы и грабежа. Волга видела на себе только лодки мятежников; суда не шли по ней сверху, и всякое сообщение с верховьем было прервано. Войдя в Астрахань, Милославский и потом Одоевский нашли в ней все разрушенным, остановленным, [74] все сношения прерванными, и ее самую волнуемою еще следами недавно пронесшейся бури. С 1672 года Русское могущество начало все приводить в устройство, в движение и сообщение, на кровавой почве Астрахани уничтожало все следы мятежа и брало меры для будущей безопасности города. В 1678 году небольшие толпы Донских Казаков явились было снова и на Волге, начали грабить Улусы Калмыцкие. Но Астрахань тотчас отправила своих Стрельцов сторожить Ахтубу и с Волги прогнать их на Дон: они ушли в городки свои. Казачество Донское и Уральское, после всех набегов своих, решительно должно было оставить и Волгу и море и подчиниться могуществу Русскому.

Таким образом Астрахань представляется, с 1653 года, центром всех движений могущества Русского на Кавказ и Персию. В самом крае Астраханском могущество Русское водворилось решительно. Из внутренности всей России стремились сюда и военные силы и торговые суда. Волга, по течению ее и в устьях, покрыта была промыслами, большею частию Царскими, Урал тоже. В Астрахани разводились Царские и частные виноградные сады, выделывалось вино для Царя и Москвы, заводилась разработка шелку и выделывание Персидских тканей. Привозные Русские товары состояли преимущественно из хлеба, кожи, юфти, холста и отчасти сукон. Персидская торговля шла со всего южного Персидского берега и западного из Низабата и Баку, Хивинская из Карагани. Товары ее состояли [75] во множестве Персидских материй и вообще Восточных изделий. Водворившись в Астраханском крае, могущество Русское таким образом было в беспрерывных сношениях со всеми берегами моря. На пути движений, оно было у Тарков и под самыми горами Кавказа; остановившись на время годами 1670 и 1671, оно после пошло снова. Прямо перед собою имело оно Персию. Степь Прикавказская подчинялась ему частию. На Востоке оно стояло на Яике или Урале, и перед ним раскрывалось необозримое пространство степей, перед Хивой лежащих. Положение его было велико и важно: с одной стороны у гор Кавказа перед Персией, с другой у степей Хивинских и перед Хивой, в центре движений своих Астрахани — соединявшей в себе сношения с целым Северо-Востоком России и Севером Персии, Кавказом и отчасти Хивою».

Нет сомнения, что акты, из которых извлечены все сии подробности, доставят богатые и драгоценные материалы для Истории Юго-Восточной части России в XVII веке. Мы не замедлим сообщить нашим Читателям и о дальнейших трудах Г. Матвеева, который, за успешный ход своих занятий, удостоился благодарности Г. Министра Народного Просвещения и денежной награды.

Текст воспроизведен по изданию: Записки герцога Лирии // Журнал министерства народного просвещения, № 2. 1838