ИЩИТЕ — И ОБРЯЩЕТЕ!

(ПОВЕСТЬ О ЖИТИИ ИОВА ЛЬГОВСКОГО)

Традиции «путешествующего археографа» в России имеют глубокие корни, а со средины прошлою века, времени широко известной деятельности академика П. Строева, даже создано было специальное ученое подразделение — Археографическая комиссия, призванная способствовать работе и публиковать ее результаты, возвращая народу забытую мудрость, историю, литературу.

Существуют и сегодня «путешествующие археографы», имеется и Археографическая комиссия Академии наук. Только называется теперь деятельность ученых, разыскивающих забытое наше документальное наследие, «полевой археографией», и цель ее далеко не только, да и не столько, — розыск, а изучение древней книги и книжности в среде ее бытования. Археографы должны не только найти сохранившуюся традиционную русскую книжность, но и понять и зафиксировать ее связи с древней народной культурой. Наша история особенно тяжела оказалась именно для тех. кто из поколения в поколение хранил традиционную культуру отцов — для всех согласий русского старообрядчества. Государство десятилетиями уничтожало не только то, что напоминало о вере церкви, иконы, книги, но и носителей этой веры. В век, когда господствовал лозунг «Все как один...», не было места древним песням, длинным сарафанам, старообрядческой самобытности. Миллионы верующих людей, независимо от того, в кого и как веровали, погибли в лагерях и тюрьмах. И вместе с ними гибли неоценимые памятники прошлого. Гибли с ними, а еще больше — без них, ибо лишилось общество самых духовно грамотных носителей церковного знания, без которых втуне ежедневно разрушались уцелевшие памятники.

В этих условиях развитие полевой археографии (связанное с деятельностью ленинградского ученого В. И. Малышева и академика М. Н. Тихомирова, возродившего Археографическую комиссию) было великим благом, спасшим для русской культуры тысячи памятников. Неизвестные пласты русской народной культуры, целые «континенты», например, Сибирь, по словам академика Д. С. Лихачева, пережили свое археографическое открытие. Из сырых подвалов, открытых всем ветрам чердаков, бабушкиных сундуков, заброшенных заимок, сеновалов, сараев на свет божий возвращались старообрядческие и нередко ценой жизни сохраненные староверами подлинные дониконовские книги. А сколько их не дождалось бережных рук — сгнили, сожжены, разорваны... Недаром археографы-студенты начали свой гимн словами:

Где-то умирают старики...
Тащат молодые в дом серванты,
Загодя снеся на чердаки
Старые седые фолианты...

Сколько погибло! По сознательной злой воле, невежеству, страху или небрежению! Тем важнее вернуть в духовную жизнь сегодняшнего дня то, что уцелело. Одним из уникальных памятников, сохраненных старообрядцами, является впервые публикуемое в нашем журнале «Житие» Иова Льговского — русского монаха, основателя многих монастырей, не принявшего церковные реформы середины XVII века и ставшею одним из наиболее почитаемых распространителей старообрядчества на Дону.

Сборник, содержащий «Житие» Иова Льговского, найден в ветковско-стародубских слободах, где в конце XVII-XVIII веках процветала непокорная Ветка, с ее знаменитыми монастырями, школами, тесно связанная со всем русским старообрядческим миром.

В одной из наиболее богатых слобод, нынешнем районном центре Клинцах (Брянской области), где и теперь есть два старообрядческих храма, белокриницкий епископ Иоасаф (И. А. Карпов) разрешил нам просмотреть церковные книги, отложенные как чуждые, неправильные или уже слишком сильно испорченные. Среди них и оказался большой (539 листов) рукописный сборник, в котором бросались в глаза вклеенные в текст гравюры конца XVII — начала XVIII века. Их характер, очень далекий от древнерусских канонов, и объяснял, почему книга оказалась убранной из церкви как не старообрядческая, почему она была с удовольствием передана в Московский университет, в библиотеке которого хранится под № 293.

Несколько слов о незабываемом владыке Иоасафе, поразившем нас невероятной незлобивостью, истинной любовью к ближнему. И это после Беломоро-Балтийского канала и восемнадцати лет в сталинских лагерях! Владыка умел чувствовать и понимать, что нужно для развития и процветания старообрядчества, не чурался новых форм, если они помогали хранить древнюю духовность. В 1971 году он произнес в Клинцовском храме поразительную по тем временам проповедь, в которой объяснил безыскусными, но такими мудрыми словами общую задачу, объединяющую, по его мнению, староверов и нас, археографов: возвращать прошлое настоящему, а настоящее будущему.

Поэтому я вижу глубокую справедливость и даже символ в том, что именно владыка Иоасаф помог вернуть всем нам «Житие» Иова Льговского. С искренним волнением посвящаю его памяти эту рубрику.

Однако вернемся к найденному сборнику. Его первоначальный владелец, заказчик, а, может быть, отчасти составитель и автор, оставил нам в конце книги свою владельческую запись. В ней говорится, «что сборник принадлежит сторожу Кремлевского собора, что у Государя на сенях» (т. е. Архангельскою), Симеону Федорову сыну Моховикову. Это имя уже было известно, так как еще один рукописный сборник, принадлежавший Моховикову (хранится под № 338 в составе собрания В. М. Ундольского, ВГБиЛ), знаменит тем, что содержит уникальный список полного «Жития» Максима Грека. Вновь найденный сборник, составленный и написанный, очевидно, в Москве в 1715–1716 годах, содержит 32 произведения, подобранных таким образом, чтобы служить грозным [49] и традиционным оружием в борьбе с так называемыми «иконоборцами» — сторонниками реформационных учений, в том числе не признающими святости икон, — истинности чудес, приходящих в мир через мощи святых и иконописные изображения. И ниже приведенная повесть о житии Иова Льговского — еще один веский старообрядческий аргумент против утверждений «проклятых иконоборцев». Однако, если остальные тексты сборника могли быть достаточно быстро изучены, история с «Житием» Иова Льговского только начиналась.

Дело в том, что сведения о его жизни, известные до находки сборника, принципиально не совпадали е изложенным в «Житии». Ранее основным источником о жизни Иова была «История о бегствующем священстве» старообрядческого писателя Ивана Алексеева, и разбросанные по разным произведениям факты, собранные и сопоставленные академиком В. Г. Дружининым, опубликовавшим подробный рассказ об Иове в своей книге «Раскол на Дону в конце XVII в.» (вышла в Санкт-Петербурге в 1882 ходу), где утверждалось, что Иов литвин, стал келейником будущего патриарха Филарета во время плена последнего в Литве, привезен в Москву и здесь пострижен в монахи. Однако в тексте «Жития» говорится: Иов родился в подмосковном Волоколамском уезде в боярском доме, и светское его имя Иоанн Тимофеевич Лихачев...

Столь принципиальные расхождения требовали поиска неопровержимых доказательств той или иной версии. Большие надежды возлагались на археографическую экспедицию 1976 года на реку Чир (приток Дона), где в новой созданной им старообрядческой пустыни Иов жил до последнего своего дня. Экспедиция дала значительный и интересный материал, но ни слова об игумене Иове. Таким образом, установить, какая версия «Жития» справедлива, казалось невозможным, и публикация текста откладывалась на неопределенный срок...

В 1977 году мы приехали в Пермскую область, в одном из районов которой вот уже два десятилетия подряд тщательно изучаем все элементы традиционной культуры местных старообрядческих общин. В жаркий июльский день я и двое моих помощников работали в доме старого нашего друга — Селивестра Петровича Соловьева, человека поистине замечательною. Несмотря на чрезвычайно плохое зрение, в обыденном смысле почти полную слепоту, он был богословски образован, имел характер и возможности яркою, убежденного и искреннего проповедника. Из своей библиотеки в первые годы знакомства Соловьев показывал только отдельные книги. В этот раз он позвал нас, чтобы показать все, что у него хранилось.

Две трети избы занимала русская печь, и места для книг просто не было. Около 60 томов хранилось в почти открытом дождю и ветру чуланчике. Мы принялись за описание книг. Жара и духота привели к тому, что на четвертый час напряженной работы я выполняла все необходимые операции совершенно механически. Механически я начала диктовать новое описание: «Минея служебная на декабрь месяц. Книга без выходных листов, однако это круг миней, изданных в сороковых годах XVII века на Московском печатном дворе. Судя по справочнику, издание вышло 7 июля 1645 года. Остальные листы целы, сохранность хорошая, переплет — доски в коже с тиснением XVIII века. Запись на листах 1–52, почерком XVII века в некоторых местах срезана...» Далее так же механически диктую текст вкладной записи (казалось, особого интереса не имеющей): «Сию книгу глаголемую минею декабрь положил в дом Дмитрию Солунскому что на Л(ь)гове... (слово срезано), уезду Никольский пустыни строитель Иев на престол пок(амест та) церковь стоит поминать мои родители...» Ни название Льговской пустыни, ни прямое упоминание ее строителя Иова не заставили меня задуматься. Только очень редкая формула «мои родители», предполагающая, что запись — автограф вкладчика, вдруг помогла очнуться и понять, что я читаю автограф Иова и что сейчас сам иеромонах из своего XVII века сообщит мне имена родителей (то есть подтвердит ошибочность или справедливость версии «Жития» в нашем сборнике). Читаю продолжение записи Иона: «...поминать мои родители отца и матерь — Тимофея и Ирины». Сам Иов своеручно подтвердил правильность нашей версии и сделал это через 300 лет после смерти.

Но ведь это практически совершенно невозможно! — думаю я. — Не было и нет тысячной доли процента реальной возможности, чтобы книга, подписанная Иовом, во-первых, сохранилась. Сейчас, когда мы знаем тиражи изданий Печатного двора, легко можно высчитать процент сохранившихся экземпляров его изданий: от десятых долей процента для учебных книг до 3 процентов для книг литургических.

Но даже если книга-вклад игумена сохранилась, и этого мало! Сама по себе запись на книге малоинформативна — иной ученый не обратил бы внимания на эту часто встречающуюся, утратившую выходные листы «малоинтересную» книгу. Необходимо было, чтобы книга попала на «ловца». И нет иного слова, чтобы назвать происшедшее, кроме как ЧУДО!

Автор повести о житии зашифровал свое имя в конце текста самой легкой тайнописью — простой цифирью. Зовут его МАКСИМ, о себе он сообщает, что является иконописцем и не только знал святого старца, но даже был с ним в одном из созданных Иовом монастырей. Более того, игумен какое-то время, видимо, являлся духовным отцом Максима.

Краткий разбор «Жития» и исторический комментарий к нему мы опубликуем вслед за полным текстом памятника. А сейчас несколько слов о принятых нами принципах передачи церковнославянского текста.

Поскольку журнал «Церковь» рассчитан на самый широкий читательский круг, тексты передаются пока только современной русской азбукой. Однако, чтобы сохранить аромат подлинника, при публикации учтены вес особенности языка и орфографии писца, которые можно передать русскими буквами. Прописные буквы внесены в текст согласно нашим сегодняшним правилам, а знаки препинания вносились в текст минимально, но так, чтобы не возникло двусмысленности или ошибки.

После нескольких слов, написание которых может вызвать впечатление об ошибке при публикации, стоит знак (!), обозначающий, что таково написание слова в подлиннике.

Итак, повесть о житии Иова Льговского — еще одно открытое окно к наше прошлое. Прошлое, без которого нет ни настоящего, ни прочною будущего.

ИРИНА ПОЗДЕЕВА


Месяца маия в 9 день повесть и сказание вкратце о житии и подвизех и отчасти чюдес исповедание преподобного отца нашего игумена и строителя иова, иже многие святые обители создавшего своими боговдохновенными труды, наипаче же пречистные лавры святого великомученника дмитрия солуньского чюдотворца во пределех града рульска, на семи реце на горах льговских создавшего, в посте просиявшего нового чюдотворца логисон патеро. [51]

Исповедании чюдно и преславно слышите от мене, любимицы, еже есть потребно душам нашим. Но убо зело спешно, аще не точию слышатель будет кто, но и творец, якоже апостол Павел уча глаголет: не бо слышателе /л. 498/ праведни пред Богом, но творцы закону оправдятся. Аще бо кто скажет, вам сокровище сокровенно, и да может ли обогатети от показания, аше не со многим трудом и спехом ископавше его, приобрящете? Не убо того ради наказую вы, возлюбленная моя иночествующих отцы и братия, да безделно приимете, еже хощу сказати житие чюдно преподобного отца. Но и в душах ваших опасне начертавше, поспешите о том слове творцы быти, а не послушницы. Аз бо хуждышии коснухся грехослужимую десницу прострет и на хартии написати, иже успешную души повесть предложив, еще же и самовидец бых и сын непотребный по духу благодати. Многая же и от древних мужей богоугодно с ним поживших слышах, глаголю же отца Феодосия Святогорца и Леонтия Цареградца, /л. 498об./ трудов его и терпения и неповинная изгнания от присных сожителей его. Но не поревновах того ангельского и бесплтного жития — вредне (!) же быв и возлюбив паче духа плоть. Ни вы, отцы, да будете ревнители сему чюдному отцу. Мне бо лепо глаголати и вся вам опасне предлагаю. Должники вы творя. Богу бо рекшу к проныривому рабу аки ко мне: Почто таланта моего непредложи купцем, да аз пришел, с приплодом взял бых? Молю убо вас, отцы и братие, словесе моего в худости не (за)зрите. Без навычения бо есмь риторска и науки богословски и в лепоту не возмогу повести сея сотворити. Но веде вас, яко не противу слову неудобренну зрите, воз(з)ревше же противу силе моей собеседованную, послушайте мною /л. 499/ исповедуемого жития. Яко же святый Симеон Метафраст повествует: жития и похвалы святых подобятся светлости звездам. Яко же бо звезды положением на небеси утверждены суть, всю же поднебесную просвещают: тыяжде и от индианов зрятся, ни сокрываются от скифов, землю озаряют и морю светят, и плавающих корабле управляют. Их же имен аще и несвемы, множества ради, обаче светлой доброте их чюдимся. Сиде и светлость святых: аще и затворены суть мощи их во гробех, но силы их в поднебесной земными пределы не суть определенны. Чюдимся тех житию и удивляемся славе, его (!) же Бог утодившие ему прославляет, якоже прославил и есть сего угодника преподобного отца Иова. Его же дивное житие в просвещение и образ хотящим любовию работати Богови, писанием от дальних стран росийския /л. 499об./ державы принесено последнему сему роду, от многих малая предложися сице.

О ЗАЧАЛЕ ЖИТИЯ ПРЕПОДОБНОГО

Сей преподобный отец наш Иов рождение имея росийского царства, во едином от мест богоспасаемого града Москвы, от предел града Волокаламского, от благочестиву родителю християнского закона болярска рода: от отца именем Тимофея, а прозванием Лихачева, матери же такоже боголюбивы. Имени же ее в забытии преминух: млад отрок остася в детске сир от матери. От святаго же крещения наречен бысть Иоанн. Отец же его приобщися по закону второму браку и мало поживе и ко Господу отиде в вечное блаженство. Вторая же его мати воспита во всяком благодеянии и вере и чистоте и целомудрию научила, яко присное чадо /л. 500/ свое. Егда е бысть времени достиже в научение грамоте божественного разума, вдаде его мати учителю учитися буквам. Бог же ископи провидя еже несоделанное очима, зря сего отрока, откры ему разумети вскоре писания, и всех сверстник своих превзыде, яко учителю его дивитися разуму его и прилежанию и тщанию ко церкви Божией, еже послушати чтомаго Святаго Писания. И вниде в сердце его благодать дара Святаго Духа, еже како угодит Господеви и спасти душю свою, и еже уединитися и устранитися мира сего суетного. И егдаже достиже до дванадесятого лета возраста своего, не восхоте быти в волнении мирския красоты и богатства тленного, вся та остави Бога ради. И утаився матери и всех сродник своих, и отиде от дому своего яко един от нищих. И многая монастыри и места пустынная обшед /л. 500об./.

О ПОСТРИЖЕНИИ (СВЯТОГО ОТРОКА) 1 ВО ИНОЧЕСТВО

Бог же видя теплоту сердца его и кипение разума божественного, и доведе его до пристанища жизни нескончаемые, глаголю же пречестные обители Святыя Единосущныя и Живоначальныя Троицы ограды преподобного и богоносного отца нашего игумена Сергия Радонежского чюдотворца иже в Маковце. И молитву велию и слезы теплые пролия ко пресвятей Троице, и у гроба преподобного Сергия любезне припадает и милости просит, еже у него водворитися и спасенну быти, и потом приходит и припадает к честным стопам тоя Лавры настоятелю преподобному отцу архимандриту Дионисию именем, мужю святу и чюдну житием, и молит и просит, еже быти ему во обители, и потрудится на братию, и святого иноческого чина сподобитися от него. Преподобный же Дионисий, провидя духом премудрости отрока, еже в нем любви Божией /л. 501/ исполнену быти, и прият его яко присного сына и сочетовает его ко братии, и посылаем бывает на всякую монастырьскую службу. Святый же сей отрок велие послушание ко братии показа и труды, и ко церкви тщание, и молитву ко Господу воссылая, яко [52] кадило благовонно. И паки по времени молит преподобного отца Дионисия, еже бы сподобил его лику иноческого достояния восприяти

Преподобный же видя слезы его и приводит во святую соборную и апостольскую церковь, и по обычаю постригает власы главы его и во иноческим образ облачает, и нарече имя ему вместо Иоанна Иовом, и сочетает братии, и приимает ею себе во ученичество в келию. И поучает како быти младому иноку в послушании и целомудрии и чистоте душевней вкупе же и телеснеи и посту и молитве. Пострижеся сей преподобный Иов в лето 7117 (1609) года, во младости яко мало более 17 лет /л. 501об./ груды же и терпение и пост и молитву его кто изочтет. Яко дивитися отцу его архимандриту и мнозей братии о бодрости и крепости телесней и зелному посту. Еще во отрочестве навыкшему (!) и не вкушати животных заклаему (!), якоже поведают знаеми его пустынножители воздержание его.

Пребысть же преподобный многа лета во обители Пресвятыя Троицы и преподобного Сергия. Труждаяся на братию и наставнику своему отцу Дионисию во всем повинуяся. без юности ревнуя стопам его последовати и житию его святому подражати. По времени же довол[ь]не припадает ко отцу и просит благословения и молитвы от него, еже наедине в пустыне безмолвствовати и неславиму быти от человек.

Преподобный же Дионисий сподобляет его благословения и молитвы и поучает его, како ополчатися к невидимым врагом и Христови работати верою /л. 502/ истинною. Многа от писания святаго пользовав ею, отпусти от себе, провидя в нем цветущую добродетель и веру во Христе.

ОБ ОТШЕСТВИИ СВЯТОГО В ПУСТЫНЮ МОГИЛЕ(В)СКУЮ И О СОЗДАНИИ МОНАСТЫРЯ БОГОРОДИЦЫНА

Преподобный же отец наш Иов вооружися силою крестною и пойде пустынная места искати, иде же Бог наставит, где обитати. Обходит многие леса и дебри, ища места покойна, идеже мощно Богу работати, от мирским молвы удалялся и все человеческое житие отринув, моляся Богу со слезами направится на место угодно, безмолвию и спасению подобно. И Богом вразумляем и наставляем, прииде преподобный в Новогородские пределы, во область Осташковскую и вселися в месте лесне и те мне, зовому Могилеву, ископав в горе пещеру милу, и ту пребысть един безмолвствуя, единому Богу работая, и землю мотыкою копая и насевая от зелия пустынного, и тем тело снос питая, душу же /л. 502об./ свою постом и молитвою насыщая По случаю же некоему купцу заблудившу пути и в стремнины чаща леса впадшу, и обрете сего преподобного труждающагося, земные плоды собирающа. И припадает той купец благословения прося и пути ко граду испытуя, вел ми плачася и обещание свое полагая Господеви Богу и Пречистой Богородице, да на сем месте созиждет церковь Пресвятыя Богородицы. Преподобный же, много поучив его о спасении души, и обещания своею не изменити. Купец же поведе ему пустыню строити и церковь гюставити и келии созидати, понеже зело место угодно к монастырьскому строению, и вда преподобному милостыни сто рублев на созидание церковное. Святыи же путь ему указа. Сам же возложи упование свое на Господа Бога и Пречистую Богородицу и многи беды и искушения от бссовского мечтания претерпе и досаждения люта Вооружив себе блаженный знамением честнаго Креста Господня и нача лес посека /л. 503/ ти своими рукама и место отребляти и очищати ко строению Святыя церкви и вся приготови. И пойде к Великому Нову граду ко архиерею Исидору митрополиту бити челом о благословении сыятыя церкви здати и о антимисе. Святитель же подаде ему на созидание церкви грамоту и всю потребную утварь вручи ему. Блаженный же ведши благодарствуя Бога и Пречистую Богородицу, и нача строити на месте своем церковь во има Пресвятыя Богородицы, честного Ее Успения, в помощь призывая християнскую заступницу Пресвятую Богородицу. И прилагаше труды ко трудом и подвиги к подвигом, и разгарашеся яго огнь на божественную добродетель. И в то время един по единому начатия братия к нему приходит и пустыннолюбцы. Святый же с радостию приимаше их, яко Богом посланниц, и поучаще их, како спасти ее. И вскоре созда церковь Пресвятыя Богородицы, и внезапу божиим изволением от огня сгоре до основания прежде (!) освящения храма. Преждереченный (!) же купец по /л. 503об./ времени прииде соглядати свое обещание и церковное строение, и виде згоревшу от огня, опечалился велми, виновна себе творя пред Богом и недостойна, и паки вторицею вручи преподобному отцу Иову сто рублев на создание церковное. И инии мнози християне начата потребная ко церковному строению приносит. И воскоре совершиша вторую церковь Пресвятыя Богородицы, и та, Богу попустившу, от молнии згоре. Преподобный же благодарив Бога и Пресвятую Богородицу и братию утешив от печали, пойде сам ко православным христолюбцем на создание церковное просити милостыни. Овии начата денгами подаяти, овин же младым скотом. И множество собрася всякого скота, и сами расплодишася по пустыни ходяще. Молитвой же святаго отца Иова ни един зверь какой вреди скота его. И нача посылати братию по градом и продаяти скота, и тем имением паки третию церковь созда в похвалу Пресвятей Богородице честного Ее Успения, /л. 504/ и святыми иконами украси ю яко невесту, и книгами [53] и ризами удоволи ее, и освящением освятися по благословению преосвященного Макария митрополита новгородская. От него же и священства сан восприя и строительства чин пастырства. Службы же и литоргии всегда сам служаше, и о благочестивом царе могиле: еж(е) бы Господь в мире и тишине и благоденствии пода ослабу християном от иноплеменных 2. Пение же единогласное наречное любляше и сам на клиросе в церкви часто пояше, якоже и учитель его преподобный Дионисий архимандрит радонежский чюдотворец. И келии многим братиям сам созидая и древие рубяше сырое, и печи делаше, а угару в зимное время отнюдь не бываше молитвами его святыми. А спание его на ребрех николи же бываше, но сидя мало сна приимаше и до кончины своея. Многажды же сам пасяше и скот монастырский меж службою и вечернею, а пастырей /л. 504об./ посылаше в полуденное время отдыхати. Сам же втайне во блатех розблачася с комаром и оводом и мшицам плоть свою даяше ясти. О, велня мужа сего чюдного самовол(ь)ное терпение, кто не ублажит! А егда же путем от царствующего града Москвы шествоваше и где видя человека древнего леты и взимаше в монастырь свой, и доволяше его пищею и одежцою (!) и о спасении души его моляшеся. Таков бе страннолюбив и пищелюбив. Иногда же богомольцы и нищи и прихождаху и милостыни прошаху, всем подаяше хлебы. Аще кто от братии поропщет святому сему, еже много даеши, он же вдвое и втрое подаяше. Хлеба же наипаче множашеся молитвами святого, якоже напреди будет написуемо в чюдотворении его. Оно же пруды и кладези многи прекоповаше и мелницы строяше /л. 505/ и труждашеся, образ собою всем братиям показоваше. Многих же неверных человек поляков и татар и черкас и корелов привождаше учением своим во православную христову веру. И сам крестяше их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, без лености до старости в бодрости и силе пребывайте. И в крестном хождении отнюдь недаяше себе вести дияконом на высокия горы Льговские, сам о себе идяше в такой древности. И тако пасяше христоименитое стадо словесных овец своея ограды. Слово бо его полезное и сладостное ко всем великим и малы любезное а не гневное и не гордостное, всем угождаше Богу и человеком.

О ИЗГНАНИИ ИЗ МОНАСТЫРЯ ПРЕПОДОБНОГО ОТЦА ИОВА

Искони же ненавидяи рода християнского враг диявол востает и подвизает во братии мятеж и ропот на преподобного сего мужа /л. 505об./, пустыннолюбца и страннопитателя и нищеприятеля, яко всегда литоргисаше, и многажды всенощная пения многим святым пояше и служаше. И худость ризную многошвенную его ненавидяху и гнушахуся, яко невежди и поселянина. И то яко странным много раздавайте хлеба, и скудость себе мнеще терпети, а неведуше враждующий, яко молитвами его святыми вся преизобильствует во обители его. Преподобный же отец наш Иов строитель, дая место гневу роптавшим братиям, отиде втай нощию никому же ведущу в далечайшие пустынные места, ища безмолвия. Ничтоже взем, ни нищи ни одеяния, но токмо сам себе пасяше и соблюдаше душу свою от вражия сети и пронырства лукавого. Многи стремнины и блага и чаща леса обыйде и многажды со зверьми в расселинах и пещерах горских обитайте, Бижиею помощию покрываем от них, никоея пакости прием, неякоже от ропчющих иноков.

О ПРИШЕСТВИИ ПРЕПОДОБНОГО В РАКОВУ ПУСТЫНЮ

Бог же. видя его пустынное пребывание, доведе его в место зовомо Ракова пустыня на речке глаголеме имя рек, и возлюби /л. 506/ е зело. И сотвори молитву Господеви, и постави крест и малу хлевину, понеже место угодно бе ему безмолвствовати, от человеческие молвы удалено. И пребысть многое время ту подвизался и труды ко трудом прилагая, и пост к посту, зелнейши себе удручаше воздержанием, тело же свое питаше вершием дубовым, до конца смирив себе и очисти душу свою яко зерцало. Бог же премилостивый паки устрояет его пастырем, еже пещися ему душами християньскими, посылает к нему от далечайших стран иноков Бога ради странствовавших. И моляху преподобная опта, еже сожительствовати с ним вкупе, и святыни его сообещники быти и ревновати во всем добродетели его. Преподобный же толико беззлобив, паки братию Богом посланных приимаше, повсюду бо слава об нем происхождаше, неможе нигде укрытися.

О СОЗДАНИИ ЦЕРКВИ И МОНАСТЫРЯ БОГОРОДИЦЫНА

По времени же многих христолюбцов милостыни подаянием и церковь постави в похвалу Пресвятыя Богородицы честнаго ее Покрова, славословие Божие. Такожде украси ю иконами и книгами и ризами и всякою утварию церковною. Паки таяжде добрая дела творяше и поучаше /л. 506об./ братию посту и молитве и любви пелицемерней между собою. Веру же [54] истинную держати непорочну, и латыньские ереси уклонятися, последовати же Святых Отец преданию седми Вселенских Соборов. Сам же всегда во трудех пребывая, работая на братию: ово дрова сецаше, ово же жито меляше своима рукама, и воду ношаше. Иногда же и власяницы мыяше на престаревших иноков, и всем им служаше, яко истовый раб или пленник. Бе, бо зело бодр и крепок телом. Мнози же слышаху окрестнии и далнии жителие, велми удивляхуся жестокому его труду и терпению и блажаху его. Преподобный же, бегая славы, отнюдь ненавидя славим быти от человек, желаше бо любиму быти ему от Бога, уклонися паки в пустыни и дебри, и многое время един Богови работая.

О ПРИШЕСТВИИ К МОСКВЕ ПРЕПОДОБНОГО ИОВА И КАКО БЫСТЬ У СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА В КЕЛЕЙНИКАХ

Божием же изволением невкое время дойде царствующего /л. 507/ града Москвы, еже помолитися святей соборной церкви и святым угодником. Божиим, честным ракам их достигнути и мощем их приложитися. Мановением же и действием Пресвятаго Духа извещение приим пресвятейший патриарх Филарет Никитичь Московский и всея Росии, присмотре сего преподобного Иова пустынножителя, и пригласи его к себе и благослови десницею своею, и повеле ему ити после божественный литоргии в келию к себе, и приобщи его к трапезе своей, и потом вопроси его, кто и откуду и где пребывание его. Блаженный же отец вся по ряду бываемая поведа ему о себе, крайнему пастырю. Святейший же патриарх возлюби его зело за толикий труд иночества, и повеле ему у себе в келии пребывати, насыщался добродетельми его божественными. И многое время пребысть у него в послушании, паки воспомяну преподобный пустынное /л. 507об./ свое первое житие, не восхоте славы сея маловременныя. По пророку (!) Давыдову ело веси, се удалихся бегая и водворихся в пустыню.

О ОТШЕСТВИИ ПРЕПОДОБНОГО В ПУСТЫНЮ ОТ СЛАВЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЯ

Се же домыслив преподобный то и сотвори: утаився пресвятейшего патриарха и отиде паки на прежнюю свою пустыню Могилевскую. Братия же вси возрадовашася о пришествии его а прежде негодовавший иноцы на святого, прежде его в бегство, претворившеся инамо. Егда же святейший патриарх Филарет ко Господу отиде. преподобный же паки ища безмолвия на пустынное житие обратися. И прииде в пределы града Тфери во Верховской стан Старицского уезда на речку Держичю, в Красные горы; и возлюби место сие, и нача жителствовати един о Христе Бозе, иного брата себе не имея. Господь же и ту его пришествием место освяти и уготова любящим его воистинну, посла своя рабы к нему на подвизание и ня создание сея пустыни, во дни святейшего Иоасафа первого патриарха Московского и всея Росии, при преосвященном епископе Нектарии /л. 508/ Тферском и Кашинском. Нигде не може блаженный утаитися и укрытися. Господь бо рече: славящая бо мя прославлю пред ангелы и человеки. Не может бо град укрытися верху горы стоящ, ни светимник под спудом или под одром держимый, но на свещнице поставляемый да светит всем, иже во храмине суть. Тако и сему преподобному мнози христолюбцы желающе отцем и пастырем сю имети, и ревнующе его благоговеинству, моляху его, да созиждет дом молитвенный на славословие Божие. Преподобный же аще и не хотяше, но повинуяся братии и созда церковь малу во имя великого во ерарсех святого Николы чюдотворца, такоже с Божиею помощию и Пресвятыя Богородицы, снабдеваем христоименитыми людьми их подаянием.

О СОЗДАНИИ НИКОЛЬСКОГО МОНАСТЫРЯ ПРЕПОДОБНЫМ ОТЦЕМ ИОВОМ

Повсюду бо яко луча солнечная осиявающи добродетельми своими и досязающи в слухи до царствующего града Москвы и до его царского Величества Государя и Царя Михаила Феодоровича всеа Росии самодержца. По преставлении Святейшего Иоасафа патриарха царским повелением и всего Освященного Собора всем властем собранным бывшим в царствующим /л. 508об./ град Москву , доиде же царсткое повелительство и до сея пустыни Святого Николы чюдотворца, еже быти преподобному отцу нашему на Соборе со святители. Еже нужда бе ему укрытися и с великою печалию пойде до Московского царства. И егда предста царскому лицу и всему освященному Собору и много избрания сотвориша меж себе по Апостолу по жребию. И паде жребий на дву достойных престола архиерейского седалища: на Симановского архимандрита Иосифа и на сего блаженнейшего Иова отца нашего и пастыря. И царева избрания ради много [55] нудим бе, еже прияти сан архиерейства. Святой же, видя себе отовсюду утесняема, не восхоти пустыню оставити, претвори себе Бога ради уродством и невеждою, аще и саном и брадою величества и добро гласи ем украшена. Но обаче божиею помощию покрываем, утаися всего собора и царского величества и бежа во свою пустыню желанную, окрылате умом, яко серна от тенята. И паки радость сотвори учеником своим и много благодарение Богови воссылая и Пречистей Богоматере (!) и великому заступнику /л. 509/ Николе чюдотворцу. И того ради обет полагает преподобный отец святым верховным апостолом Петру и Павлу, еже создати храм во имя их зде во пустыни, что на их память Господь его укрыл от избрания царева и всего Освященного Собора на пастырский престол патриаршества. Разумейте, христолюбцы, блаженного сего мужа, еже не восхоте сана величества прияти себе. Но паче пустынное житие лобзаше, поминая Господне слово глаголющее, еже кому много дано, много и взыщется от него; и Приточника глаголюща: еже бо чести многи воздвижют во человецех брови и отменяют в человецех крови; жестоко убо быти в сану высоком. Се же преподобный помыслив то и сотвори бегство Христа ради, и Божиим изволением и милостынею христолюбцов созда церковь Святых апостол Петра и Павла во ограде своей, и освяти ю сам /л. 509об./. И иная многая строения в пустыни сей полагая труды своими, не дая себе покоя телесного никогда же, но присно в подвизех пребывая день и нощь, собою братии образ показуя всем.

О ОТШЕСТВИИ ПРЕПОДОБНОГО ОТЦА ИОВА ВО ГРАД КИЕВ И В ПЕЩЕРЫ ПРЕПОДОБНЫХ ОТЕЦ

(В л)ето 161 (го)ду (1653) 3. Некогда бо прииде ему желание духовное, еже посетити ему святая места Богом спасаемого града Киева дойти, и Богом зданные пещеры преподобных отец Антония и Феодосия видети, и Святым мощем помолитися о нашедшем серпе немилостивем на Рускую землю морового поветрия. Чтобы Господь милостивым оком призрел на нас грешных и недостойных рабех своих. Еже и сотвори блаженный обещание свое, предложи учеником своим, еже достигнути святых пещер. Братия же много сетующе по нем и много молиша его со слезами, еже не оставити их сирых неимуще такова пастыря себе. Преподобный же отец наш Иов предложи /л. 510/ им свое боговдохновенное учение от святых отец и мило утешив их от печали, яки присная своя духовная чада, обещася по молитве паки возвратится, аще Господь Бог и Пречистая Богородица изволит и угодник их великий святитель Николае чюдотворец. И потом поручи братию Господеви и благослови их, пойде в путь свой, взя единого токмо ученика и сопостника своего Феодосия именем Святогорца. И достизают града Киева и святыя соборные церкви Премудрости Божии Софии, и пещер преподобных отец. И любезно к мощем их припадают и молятся о себе и о веем православном християнстве. Приидоша же и во обитель Пресвятыя Богородицы Межицкого монастыря, и ту селитву себе и обитание приемлют, и прочие святые места обходят. Таможе обретает себе ученика и послушника некоего дворянска рода именем Иоанна Петрова 4 пореклу Савеловых, желающа иноческого чина вседушно /л. 510об./. Преподобный же сподобляет его иноческого чина постризает его во святый ангельский образ и нарицает по писанию именем Иоаким. И поучи его от писания божественна го, како подобает иноческое житие проходити непорочно и соблюдати обещание свое. И тако вси трие вкупе пребыша во граде Киеве и Межицком монастыре. И потом возвратишася паки в Великую Росию в Лавру Святого Николы чюдотворца с новопостриженым учеником Иоакимом. И мало поживе о келии преподобного отца Иова в послушании, и отиде по благословению во град Можаеск посетити отца своего Петра при старости (иже бысть последи на Москве патриархом) 5. Паки же да речем вам, иночествующих лицы, еще о блаженнем, елико слышах от ученика его священноинока Святогор да Феодосия, еже многих его трудов и подвизаний самовидец /л. 511/ быв и ученика же его старца Тихона.

Окончание в первом номере «Церкви».


Комментарии

1. Срезано, сохранились незначительные следы букв.

2. Речь идет о времени польско-литовского вторжения.

3. Написано рукой писца на левом поле листа.

4. Отчество вписано рукой писца на нижнем поле листа.

5. Квадратные скобки поставлены писцом в тексте.

Текст воспроизведен по изданию: Ищите - и обрящете! (Повесть о житии Иова Льговского) // Родина, № 9. 1990

© текст - Поздеева И. 1990
© сетевая версия - Тhietmar. 2022
© OCR - Андреев-Попович И. 2022
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Родина. 1990