Автобиография В. А. Даудова.

В V-м выпуске «Летописей Археографической Коммиссии» Н. Н. Селифонтов поместил составленный им на основании документов фамильного архива Даудовых «Очерк служебной деятельности и домашней жизни стольника и воеводы XVII столетия, Василия Александровича Даудова». Бумаги, послужившие основанием «Очерку» (в количестве 103 нумеров), помещены в «Приложениях» к «Очерку». Большинство этих бумаг касается служебной деятельности Даудова, как воеводы, и частной его жизни; едва три-четыре документа 1, и то очень коротко, говорят о деятельности его по дипломатической части.

В одной рукописи «Сводного Уложения», принадлежавшей, судя по надписи, в 1751 году над. сов. Петру Федорову Даудову и переписанной писарями, находится, как приложение, писанная на 12 л., другою рукою (ближе всего подходящею к записи владельца), автобиография Василия Александровича Даудова под приводимым ниже заглавием. В ней Днудов рассказывает подробности, как своего выхода из Персии, так и своих дипломатических подвигов, на недостаток сведений о которых жалуется г. Селифонтов (см. стр. 2, 4, 6 и др.). Все подробности, за исключением .мелочей, имеющиеся в «Очерке» и в нижеследующем «Выезде» совершенно между собою согласны, за исключением только последнего посольства Даудова в Константинополь в 1696 году.

Настоящий рассказ любопытен как потому, что он изображает отличие самого Даудова, так и потому, что им поясняется множество случаев, которые приведены в бумагах обнародованных г. Селифонтовым.

Сообщаем несколько слов о рукописи. Находится она в Московском Публичном Музее, в собрании В. М. Ундольского, под № 1089. Писана скорописью разных почерков в 1751 г., в л., около 650 листов. Рукою Ундольского на 1-м листе подписано: «Дар сенатора Губе. Принадлежала Неволину». На 2-м листе: «Вуколу Михайловичу Ундольскому, истинному любителю и просвещенному знатоку отечественных древностей в память посвящает Ромуальд Губе. 27 Марта 1858 года». [6] На первом же листе почерком, похожим на тот, которым писан «Выезд», подпись: «Сие Сводное Уложение, надворного советника Петра Федорова сына Даудова, списано в городе Арзамасе в прошлом 1751 году дежурными писарями. Дано от письма 4 рубля, где я находился за дежур-майора при господине генерал-майоре Иване Федоровиче Юрлове. А подписал сию книгу я, Петр Даудов, своею рукою, (в) вотчине в сельце Никольском, в нынешнем 1754 году Декабря 20 дня». На обороте того же листа: «Воспитанника III класса Училища Правоведения 1853 года 12 Июля, Николая Селифонтова».

Д. Л.


Выезд из Персии и службы стольника Василья Александровича Даудова, который выехал из города Казмина, а имя ому было Алимарцан 2, был Бабаев сын Даудов.

Лета 7161 3, по указу великого государя, царя и великого князя Алексея Михайловича, всея Великие и Малые и Белые России самодержца, полномочным послом посылан был в Персидскую землю к шах-Абас величеству боярин князь Иван Иванович Лобанов- Ростовский. С ним товарищи были: стольник Иван Богданович Камынин, дьяк Василий Нефедьев. Будучи в Персицкой земле, в городе Казмине, обычай Персицких царей - от себя подарки посылают с стряпчими и с жильцами полномочным послам. И как шах-Абас величество послал от себя подарки с стряпчими и жильцами к боярину князю Ивану Ивановичу с товарищи в городе Казмине, будучи у него полномочного посла с подаркою, один человек Персиденин стряпчей, именем Алимарцан был Бабаев сын Даудов, и взглянул на святый образ и спросил у толмача у Ивана Иванова сына Ширмова, что за парсуны стоят на полке; и он, толмач, сказал про святой образ и про благочестивую христианскую веру. И ему Персиденину вельми полюбилась христианская вера, и тот Персиденин учал ходить потайком к боярину князю Ивану Ивановичу, и он боярин через толмача сказал ему Персиденину про святое крещение и про Евангелие и про святую христианскую веру, и его Персиденина звал он боярин с собою, чтобы он выезжал на великого государя имя; и он Персиденин обещался, чтоб выезжать на великого государя имя. И как боярин князь Иван Иванович отпущен от шаха, звал того Персиденина к себе и велел за собою ехать, шесть недель спустя, до города Шемахи, где корабельное [7] пристанище. И как шесть недель минуло, и тот Персиденин не пожалел своего поместья и вотчины, имения, излюбя христианскую веру, взял с собою две тысячи девять соть червонных золотых, купил два иноходца. Персицкой обычай, как Персицкие гонцы гоняют, и поехал за боярином за князь Иваном Ивановичем.

Спустя неделю, начальные люди известили у шаха, что Алимарцан Даудов безвестно пропал, и указал шах бирючу 4 кликать в городе Казмине о Алимарцане и обыскивать его, жив или убит. И в Казмине, где стоял на посольском дворе боярин князь Иван Иванович, того посольского двора дворянин басурманин известил начальным людям, что тот Алимарцан Даудов к Русским послам почасту хаживал. И начальные люди шаху известили, и шах велел скорогонных гонцов своих поставить пред собою и указал им гонцам за послом гонять до города Шемахи и свои указы им дал, покамест бы он боярин князь Иван Иванович не уехал за море, не увез бы Даудова.

И как боярин приехал к Шемахе, и стала зима, морской ход минулся; и от шаха гонцы скоро поспели к городу Шемахе и шахов указ подали Шемахинскому мегралихану; и он хан семьсот служилых людей с оружием, в панцырях, послал к боярнну князь Ивану Ивановичу и велел отбить Алимарцана Даудова. И как те служилые люди Персияне пришли к боярину, и Алимарцана Даудова отбили и, вземши его, руки назад у него связали и поставили его перед Шемахинским ханом. И Шамахинской хан отдал его приставам, начальному человеку Агамет-бею, и приказал на шее, и на руках, и на ногах железа класть. II тот нечестивый бусурманин, вземши к себе на двор, с великим скаредным мучением клал железа на шее, и на руках, и на ногах; и шесть недель в Шемахе держали вкрепе. И хан Шемахинской двух человек своих начальных людей, да десять человек стрельцов от Шемахи отпустил к шаху с Алимарцаном Даудовым. И как будут за две версты от города Ардавила, в селе Келгране, и Даудова отбили у провожатых и отняли: потому что обычай Персицкой, где их цари погребены, положена клятва отнюдь колодников не пропускать, отбить их; и сколько время колодники похотят жить, и в таких местах поят их и кормят, и вольно им куды идти. А в том селе Келгране лежит шах-София, отец Саид-Набраил. И того Даудова в том селе отняли, и провожатым Шемахинцам начальным людем и стрельцом [8] выговор и лист указа старых Персицких царей показали им, харатейная; и то написано золотом за многими Персицких царей печатьми и за руками. А в том письме писана клятва и запрещение, что через то село Келгран и круг того села по шести верст отнюдь колодников не пропустить, отбить.

И в том селе Келгране его Даудова поили и кормили, и провожатые Шемахинцы с горькими слезами приходили к нему Даудову и звали его с собою ласковыми словами, чтобы он с того запрещенного места поехал с ними к шахову величеству. И он Даудов им отказал и с ними не поехал, потому что от шаха указано было именно: в кой час приведут и его, Даудова, к нему шаху на очи не пуская, стравить собаками. И те провожатые Шемахинцы поехали к шаху одни и били челом шахову величеству горькими словами и известили о том, как его Даудова отбили в селе Келгране. И шахово величество указал им дать свой лист к Шемахинскому хану, чтоб им провожатым он Шемахинской хан никакой шкоды не учинил.

И он Даудов в том селе Келгране жил два месяца. И почало ему в том селе Келгране скучно быть. А в котором числе его Даудова в селе Келгране отбили, и под то число в ночи явился-де ему во сне храброй муж с оружием, на коне, и говорит-де ему: «я-де прислан поберечь тебя, чтобы ты из рук не ушел». И почал он Даудов бить челом того села Келграна тутошним людем, чтоб его проводили ночью до города Ардавила, потому что в том городе Ардавиле лежит Персидский царь шах-София, и в том городе Ардавиле такожде запрещено колодников отбивать. Где он лежит в городе Ардавиле, в котором месте погребен Персидской царь шах-София, сделано кругом в том дворе келий больше семи сот, а в тех кельях живут духовного чина люди, Персияне, и поят, и кормят их, и платья им дают от шах-Софиевой казны. А в казну к шах-Софию доходов идет с вотчин, с лавок, с гостинных дворов с девяносто тысяч.

II его Даудова из села Келграна ночью проводили до города Ардавила. И где погребен шах-София, и в том месте известили начальнику про него Даудова, что пришел, и указали ему Даудову келью и корм, чем ему сыту быть.

И жил тут он Даудов три недели. И в том месте пришел к нему Даудову Русской человек, посольского приказу толмач, именем Григорей Гастев, и сказал ему, что полномочный великий посол, боярин князь Иван Иванович Лобанов-Ростовский с товарищи за море не пошли, зимуют у берега Хвалынского моря, у [9] корабельного пристанища, в селе Низове. Он же Григорей говорил ему Даудову: послы-де Русские люди об тебе вельми печалуются, не чают, что ты жив; для ради Пресвятые Богородицы ты Даудов не забудь истинные христианские веры, призови Великого Бога на помощь. И с того места ушел к послам, к корабельному пристанищу.

И послы, боярин князь Иван Иванович с товарищи и все Русские люди, увидев его Даудова зело обрадовались; и приказал боярин Астраханским стрельцам ночью сделать земляную избу для Кизылбашских людей, чтоб его Даудова не видали, и в той избе жил он Даудов с Октября месяца до Мая месяца. И как боярин с государскими людьми почал убираться, в бурю и в полночь пришел к земляной избе и велел вызвать Даудова перед себя и учал говорить о том: Бог-де дал путь лета, стало пора идти в Русь. И велел посадить его Даудова в лодку с своими людьми и отвезти в Русь, и заказал Персидских людей бусных работников не выпускать потому, чтоб Кизылбашским людем про него Даудова ведомости не было. А как боярин зимовал на берегу у моря, и его пять сот человек караулили Кизылбашских ратных людей, чтоб ему никакой шкоды не учинилось.

И пришли послы в Астрахань после Троицына дни, и из Астрахани пришли Волгою стругами, и после Семена дни пришли в Симбирской и в Симбирском жили до зимнего пути, а зимним путем пошли к Москве.

По указу великого государя Даудов отдан в Чудов монастырь под начал; и под началом был шесть недель. В том же Чудове монастыре он Даудов крещен во святую православную христианскую веру месяца Апреля в 26 числе, на память святого священномученника Василия, епископа Амасийского. Восприемник, отец ему крестный, был думный дьяк Александр Степанович Дуров; во святом крещении наречено ему иноземцу Даудову имя Василий.

Первая его Васильева Александрова сына Даудова великому государю служба. Во 175 (1667) году послан он Василий в Царьград с стольником с Афанасьем Нестеровым да с дьяком Иваном Вахрамеевым. Путь их на Азов, через Черное море шли и пришли в Царьград. И Турецкого царя салтана Магомета в Царьграде не было; был в то число Цареградской наместник Исуп-паша. Указал им посольской двор дать, где стоять, и честь воздал им, и их, Афанасья с государскими людьми, призвал к себе в дом, сделал стол и на государских людей вздел по кафтану золотому и говорил им, что-де государь его во Андреанополе, и зимовать-де будет в том Андреанополе, и про приезд их, Афанасья Нестерова [10] с товарищи он паша писал к Турскому Салтану и велел дожидаться указу, и поденной денежной корм велел им имать в Царьграде. Жили шесть недель, и от салтана прислан указ, чтоб им, Афанасью с товарищи, ехать в Андреанополь. И приехали в Андреанополь Афанасий Нестеров, да Иван Вахрамеев, да Василий Даудов, да переводчик. И государским людем всем по кафтану золотому дали и честь воздали. А за столом сидели: везирь Кара-Мустафа-паша с иными пашами и ближними людьми; а Турецкие цари никогда с послами за столом не сидят. И во Андреанополе зимовали. А как от салтана отпуск был, и Афанасий Нестеров и с государскими людьми были в саду; также салтановы очи видели они, Афанасий Нестеров, да Иван Вахрамеев, да Василий Даудов, да переводчик, и золотые кафтаны вздели все. И султан Афанасью Нестерову на двор прислал лошадь с седлом, и с чепраком, и с мундштуком, и с булавою и велел ехать к великому государю к Москве; дали два корабля.

Тем же путем Черным морем пошли, и пленным Русским людям велели ехать с Афанасьем Нестеровым с товарищи, у которых были отпускные. И назад едучи, на Черном море распутье от фортуны учинилось, и живот свой мучили шесть недель. А как из Азова шли в Царьград, поспели в девять ден. А послан был Афанасий Нестеров с товарищи в Царьград для великих государских дел и для вселенских патриархов.

И назад идучи, будучи на Дону, Афанасий Нестеров, да дьяк Иван Вахрамеев Василья Даудова отпустили с отписками к Москве к великому государю чрез степь на украиной город, на Валуйку. Донской атаман Корней Яковлев дал ему провожатых 15 человек казаков до Москвы. И великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Великие и Малые и Белые России самодержец, Василья Даудова пожаловал денежным жалованием и всяким запасом.

И вселенские патриархи, папа патриарх Паисей Александрийский, да патриарх Макарий Антиохийский били челом великому государю словесно: Афанасий-де Нестеров, которой указ взял у Турского салтана об их патриарших делах, и тот-де указ им не годится, почто что живут-де они в бусурманской земле будто невольники; и как-де были они на Москве, и на их-де место по указу Турского салтана поставлены новые патриархи; им-де от того разорения ехать к своим местам немощно; чтобы указал великий государь послать к Турскому салтану Василья Даудова с своею государскою грамотою просить и взять у Турского салтана приказы и грамоты, чтоб Александрийского [11] нового патриарха с места сбить и послать его в ссылку, куда салтан укажет, чтоб ему папе и патриарху Паисею Александрийскому быть по прежнему в патриаршестве во Александрии, на прежнем своем месте; такожде бы и Макарию, патриарху Антиохийскому, быть во Антиохии по прежнему же на патриаршестве, на своем месте.

И великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всея Великие и Малые и Белые России самодержец указал послать к Турскому салтану, по челобитью вселенских патриархов, с своею великою грамотою Василья Даудова, о чем они вселенские патриархи били челом. Да с ним же Васильем Даудовым послали Гречанина Мануила Иванова товарищем. А на подъем сму Василью Даудову дали денег пять сот рублев, да на четыреста соболей раздачи великих государей дел. А указал великий государь Василью Даудову ехать к Турскому салтану во ста семьдесят седьмом году, на Смоленск через Польшу и на Волохи. И он Василий Даудов с Греченином с Мануилом поехали с Москвы.

И как были в Валахской земле в городе в Ясе, дук-воевода, господарь Молдавской их, Василья Даудова с товарищи, звал к себе и великого государя грамоту у них принял и целовал, которая к нему послана была. Оной же дук-воевода встал с места и снял шапку, великого государя о здравии спросил и учал государские дела говорить. И говорил он воевода Василью Даудову: Турецкой-де царь в походе, а в Цареграде его нет, зимует-де в городе Ларсе, а по турецки называют Егишегер, выше Селуни-града, близко Веницейской земли. И Волоской господарь дал подводы и провожатых и велел ехать во Андреанополь, потому что на Ларсу ехать дорога лежит на Андреанополь. И Василий Даудов с товарищи приехал в Андреанополь, и Андреанопольской воевода бостанжи-баши умер. Ага дал два человека бустанже (sic) провожатых и подвод, велел на дороге везде корм давать и дал подорожную везде часу не держать до салтана; а приказал ехать на град на Селунь. И будучи в Селуни, они, Василий Даудов с товарищи, из Селуня дали им подвод такожде и провожатых. И шли от Селуня к Ларсу пять дней берегом Белого моря и приехали в Ларсу и салтана застали в Ларсе.

Василий Даудов послал от себя Мануила Греченина к ближнему человеку к Аманам-Мустафе-паше, чтоб он об его Васильеве приезде доложил салтану. И Мануил, пришед от него, говорил Василью Даудову: велел-де ближний человек каймакам-паша тебе Василью приехать к себе, и буде от великого государя грамота есть к нему паше, и он-де бы Василей привез с собою. И на другой [12] день он Василей Даудов, вземши великого государя грамоту, которая к нему паше послана, да черный лисий мех, и пришли к нему паше на двор; и он паша великого государя грамоту принял честию и лисий черной мех принял же он паша и приказал им, Василью с товарищи, сесть. И Василей Даудов говорил ему паше, чтоб доложил салтану об его Васильеве приезде. И каймакам-паша говорил: салтану-де известно твой Васильев приезд; готовься-де к завтрему салтановы очи увидеть. А на другой день у салтана были, и салтан великого государя грамоту принял. Он же салтан Турецким языком у него Василья спрашивал: от великого государя есть ли-де словесный приказ, говори-де мне. И он Василей известил ему Турецким же языком, чтоб указал он, салтаново величество, словесный приказ на письме принять ближнему человеку и потом известить его салтанову величеству, И салтан приказал ближнему своему человеку каймакам-паше принять и себе доложить, и ему Василью велел ехать на стоялый двор. И он Василей Даудов подал на письме дела великого государя, о которых делах великому государю били челом вселенские патриархи. И ближней человек, каймакам-паша, салтану докладывал, и салтан указал и велел дать свой указ и грамоты, чтоб патриархи вселенские, Александрийский и Антиохийский, с Москвы поехали к своим престолам, и быть по прежнему на патриаршестве, а новых патриархов указал с места сбить и сослать их в ссылку.

И Василей Даудов с товарищи жили в Ларсе три недели, и салтан указал его Василья отпустить к великому государю к Москве, и каймакам-Мустафа-паша его Василья звал к себе от салтана и грамоту к великому государю, такожде указ от салтана о патриарших делах поднес Василью и велел дать провожатых и подводы и велел ехать на Царьград. Такожде, от салтана особно, указ дали ему Василью к Царьградскому каймакам-паше Исуп, чтоб он Исуп-паша звал бы к себе Царьградского Греческого патриарха и сказал бы ему патриарху салтанов именной указ, чтоб он патриарх по христианскому Греческому закону учинил бы собор с архиереи в соборной церкви и чтоб проклинали Александрийского нового патриарха, потому что старый патриарх жив, а он сел на патриаршестве по посулам. И Царьградский патриарх в соборной церкви собор учинил и нового патриарха проклинал.

И Василей Даудов с товарищи из Царьграда поехали к Москве на Волоцкую землю и на Польшу; и в Москву приехал он Василий с товарищи. И великий государь пожаловал его Василья, [13] указал выдать ему за тое его службу из Сибирского Приказу на четыреста рублей соболей.

Вторая его Васильева Даудова великому государю служба. По указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всея Великие и Малые и Белые России самодержца, во 180 (1672) году, с его великого государя грамотою посылан он Василей к Турецкому салтану; да с ним посылан был Посольского приказу подъячей Никифор Данилов сын Венюков, на низ Дону и на Азов. И как Донские казаки отдали его Василья с подъячим Никифором Азовцам, и в то число скоро они казаки с ними Азовцы размирились и с пушками пришли под Каланчинские башни и учали по башне бить из пушек и одну башню до пошвы разбили, и начали по другой башне бить. И в то число их Василья да подъячего Никифора с людьми Азовский воевода Магмет-бий велел в тюрьму посадить, рияся из-за Донских казаков. И Азовские янычары служилые люди бунтом приходили к тюрьме и хотели тюрьму ломать и их Василия и Никифора бить до смерти, и Азовскому воеводе учали против говорить, что-де они лазутчики, и не посланные люди, и чтоб отдали их Василья и подъячего Никифора им, и они-де их повесят на башнях, против казачьих пушек, и у них-де бы с Донскими казаками было мирно. А как-де они Василей да Никифор были в Азове, и Донские казаки с ними Азовцы размирились. И в тех же числах два казака из Черкаска изменили, ушли в обоз и обусурманились и сказали про них Василья да Никифора, что-де они Василей да Никифор изменники: как-де они с Москвы приехали на Дон и в рузе (?) казакам подали великого государя грамоту, а в грамоте написано: Атаман Корней Яковлев с войском, отдав Василья Даудова в Азов, и с Азовцами размиритеся и войною пойдите под Каланчинские башни. И они, воевода и Азовцы, пуще стали супостата ему Василью. А последнюю-де башню до половины разбили. И волею Божиею от Гнилова Азовского моря ветер потянуло, и прибыльная вода казачьи шанцы потопила, и казаки отошли прочь. И Азовцы глиною и сырыми кирпичами учали Каланчинские башни битые починивать, а их, Василья да Никифора, из Азова отпустили в Кафу.

И Кафимского Браим-паши наместник Мусаил-Услан-ага отпустил его Василья с подъячим Никифором в Царьград в корабле. И Божиим изволением фортуна и ветр страшный встал и вернуло назад к городу Трапезону и носило по морю многое время. И в том же путном шествии стал супротивный ветр, и фортуна и волны морские корабль унесли назад, и потопал трижды. Из Трапезона шли берегом до города Синопа, от Синопа корабельщик не [14] поехал в Царьград, зимовал, потому что зимою невозможно кораблям идти в Царьград. И они, Василей да подъячей Никифор, говорили воеводе, чтоб велел дать им легкий струг и гребцов, и провожатых от Синопа до Царьграда; и воевода им отказал: без салтанова-де указа струга и провожатых дать вам не смею. И он Василей в Синопе нанял стружок у Гречанина Апостола ехать до Царьграда греблею. А с Дону из Черкаского городка отпущен в Азов Июня в 29 числе; а Донские казаки приходили под Каланчинские башни Августа в двадцатом числе и били башни Августа 1 число (sic); а отошли прочь они казаки Сентября 1 день; а Василей отпущен из Азова в Царьград в корабле с провожатым с Мустафою-чилибеем. И Октября в 9 числе пришли в Керчь, того же Октября месяца в 17 день; а в Кафу приехали сухим путем от Керчи в том же месяце в двадесятом числе; от Кафы отпущен он Василей в Царьград в корабле Октября в 29 числе, и пришли в Синоп Ноября в 27 числе, от Синопа пошли в Царьград Декабря в тридесятом числе. В Царьград пришли Генваря в девятнадесятом числе, из Царьграда отпустили Василья с товарищи во Андреянополь Февраля в третьем числе с приставом с Азаном-чеушом; а во Андреянополь пришел Февраля в 1 числе. Из Андреянополя они, Василей да подъячей Никифор, отпущены к Москве Марта в 20 день с приставом с Усманом-чеушом в Волоскую землю; а в Ясу приехал сухим путем Апреля в 10 день; в Каменец приехал Подольский того месяца в 22 день; в Чигирине к Дорошенку приехал Мая в 7 день; а из Чигирина отпущен Василей к Москве в четвертый день, того ж месяца Маия в 29 числе. 181 г. Августа в 28 день от великих государей пожалован Василей Даудов за сию Царегородскую службу, воеводою отпущен в Яремский городок. А Посольского Приказу подъячей Никифор Данилов сын Яковлев пожалован за ту же Царегородскую службу из молодых подъячих в середнею статью; ему же прибавлено к годовому денежному жалованью пятнадцать рублев.

Третья его Васильева Даудова великому государю служба. Лета 7183 (1675) Февраля в 28 день, по государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича, всея Великие и Малые и Белые России самодержца, указу и по наказу из Посольского Приказу за приписью дьяка Емельяна Украинцева, велено ехать ему Василью в Хиву и в Бухару в посланниках ему Василью Александровичу Даудову великого государя с грамотами к Хивинскому Анавша-Магамет-Богадырхану. От великого государя послано с ним Васильем Бухарскому Абдул-Азиз Богадырхану четыре кречета, да иных поминков, [15] да соболей на пять сот рублев; да ему же Бухарскому хану посланы органы, а Юргенскому хану послано в поминках на двести рублев. Великого государя жалованье на подъем ему Василью дано двести рублев денег, да на триста рублей соболей, а всего на пять сот рублев. А с ним Василием посланы, для обережения кречетов, сокольник Епенем, да кречетников Ефим Малинин, Михайла Петров, Фадей Ярцев, Ларион Мартемьянов; а за органами послан органщик дворовый человек Федор Текутьев. И с ним посланником, с Васильем Даудовым с товарищи, послано из Казани Татарских языков толмачей: Анисим Васильев да Иван Горский, да три человека стрельцов, Ивашка Носов с товарищи. С ним же посланником, с Василием Даудовым, посланы из Астрахани съезжей избы подъячей Данила Голдыбин да Василей Бочков, да переводчик Астраханской Татарин Мурмешка.

А с Москвы пошел он, посланник Василей Даудов, в 183 году Мая в 15 числе. Шел реками Москвою, и Окою, и Волгою без простою, и в Казань пришел Июля в 12-м числе, а в Астрахань пришел Июля в 17-м числе. А с Астрахани отпущен он Василей с товарищи бусою Августа в 22 числе, и шел через Хвалынское море на Караганскую пристань с горскими людьми; пришли на Караганскую пристань 184 году Сентября в 25 день. Посланник Василей с государскими людьми нанял у Трухменца верблюдов и лошадей дорогою ценою под вел. государя казну и под себя, и под запас, и под рухлядь. Пошли степью; а они воры проклятые басурманы Трухменцы вели Василья с государскими людьми безызвестными пустыми степями нарочно, и воды такие скаредные, хуже дегтю; а едучи тою нужною дорогою, пустою степью, они проклятые Трухменцы, подвозчики и провожатые в тех местах думали было середи степи в безводных местах их, посланника Василья Даудова с государскими людьми, изрубить, а казну великих государей ограбить. И едучи в той степи в нужных местах, великие жары были, а девять ден воды не показали; а шли тою степью 25 дней, а от них воров Трухменцев над государскими людьми грабежу и ругательства многажды было; и боялись их Трухменцев смертного убивства, давали им платьем и товаром, откупалися. А пришли в Хиву Октября в 20 день и в Хиве у хана были, великого государя поминки хану поднесли; он же хан два кречета сильно отнял.

Хивинская земля самая нужная, место всяким запасом и водою, и сеном, и лесом гораздо скудно. Послам и посланникам корму и подвод не дают, только у хана у стола бывают послы и посланники, да дают им чалму да кафтан и изюм; временем от [16] хана посылают вместо корму еств да деньгами не по большому месту, рублев по двести и по полтораста на приезд и на отпуск; только дважды дают, а подводы не имеют скоро; харчи и конский всякий корм покупают дорогою ценою. А из Хивы пошел он, посланник Василей Даудов, с государскими людьми Генваря в 6-м числе через Дарью-реку; а в то число река Дарья замерзла, шли через лед; а шли от Хивинского крайнего города пустою степью в Бухаре 13 дней, в 21-м числе приехали в Бухары. На Август в 18-м числе посланник Василей Даудов с товарищи поехал в Хиву, и во 185 году Октября во втором числе пришли в Хиву они, посланник Василей Даудов с государевыми людьми и с посланниками. А из Хивы Апреля во втором надесять числе пошли степью пустою на Яик да на Гурьев городок. А та пустая степь весьма нужна, безводна и бездровна, всякий харч, и вода, и верблюдный, и конской корм возили на верблюдах. А пришли в Гурьев-городок в Яик за два дни до Вознесеньева дни. И в самый Вознесеньев день за час до свету вор-изменник Яицкий казак Васька Петров сын Касимов с товарищи своими ворами и изменники, человек их с тридцать; и они, воры и изменники, изменили великому государю, Гурьев-городок взятьем взяли, великого гусударя всякую казну, ружье и порох ограбили, також посланника Даудова и торговых людей, Иноземцев, Бухарцев и Хивинцев, которые пошли с товары своими из Хивы и из Бухары с ним посланником Васильем Даудовым в Российское государство торговать, ограбили всех без остатка и его Василья Даудова; а иных иноземцев и до смерти расстреляли. А посланника Василья Даудова, ограбя без остатку, отдали за казачий караул. И не по одно время они воры и изменники думали, чтоб его, посланника Василья Даудова, потерять. И пленный поп Афанасий Иванов с товарищи с пленными людьми собралися все и били челом им ворам и изменникам горькими слезами многажды и просили о нем посланнике, чтобы они воры его Василия не казнили. И они воры и изменники им пленным людям, попу Афанасью с товарищи, сказали, что-де у него посланника много каменья дорогого и чсрвонных золотых. И поп Афонасий им изменникам говорил: великого государя казны-де с ним Василием не послано, а нас-де пленных людей 55 душ купил на свои деньги и большую-де половину и пленных людей поил и кормил и подводы-де под них дал, через степь до Гурьева городка, своими деньгами нанял. И они воры и изменники, выслушав такие слова у него Афанасья, и говорили ему попу Афанасью: в утре-де у них воров круг будет об нем посланнике Василье, и что-де казаки придумают, [17] а вам-де будет известно; и ему попу Афанасью они воры велели в круг прийти на другой день. И на другой день они воры и изменники учинили круг и придумали про него Василья Даудова: не-Русской-де он человек, иноземец; за что-де его напрасно потерять? И для ради прошения их пленных людей, попа Афанасья с товарищи, потому что-де он Василей их, пленных людей, из дальнего государства через такую нужную степь вывез и поил и кормил, и от себя подводы дал, можно его Василья Даудова от смерти свободить. И того же числа они воры-изменники, проклятый атаман, сказали в круге им попу Афанасью с товарищи: казаки-де придумали его Василья Даудова свободить от смерти для ради вашего прошения. И разорив Гурьев-городок; те воры и изменники великого государя всякую казну, также и Василья Даудова и иноземцев торговых людей ограбя ж без остатку, ночевали три ночи в Гурьеве-городке и нагрузили теми пограбленными казною и животами и товары казачьи свои воровские струги полны и пошли на Хвалынское море воровать. И в то число в Гурьеве-городке посланников Василья Даудова вскормленник, дворовый человек Немчин, именем Левка Дементьев, в то время изменил и с ними ж изменниками казаками вместе пошел на море, и им изменникам ворам на него Василья ушничивал и про животы, и про платья, и про всякую рухлядь им ворам сказывал. А у торговых всяких иноземцев грабежом взяли они изменники больше семидесяти тысяч рублев; и у посланника у Василья Даудова они же воры и изменники взяли грабежом семь тысяч рублев. И его посланника Василия Даудова в Юрьеве-городке одевали и поили и кормили добрые люди до Астрахани. А из Бухар и из Хивы он посланник Василей Александрович вывез с собою Русских пленных людей разных чинов Московских и разных городов мужского и женского полу и девок: Казанского уезду попа Афанасия Иванова с попадьею да с дочерью и с зятем да с Самарским стрелецким сыном с Максимкою, да Донского казака Артамошку Анофриева, да посадского человека Василья Городенца, да Ивашку Васильева, Московского стрельца Ивашку Дмитриева, Самарского стрельца Ваську Семенова, Саратовского ж стрельца Ивашку Арского, солдата Федку Зарайченина, Якушку Сидорова, Заинского городка казачью жену Наташку, жену Юрьеву с дочерью Анюткою, Нового Шешминска казака Семку Бабаева, старого Шешминска стрельца Гришку, из Сибири Тарского городка казачью жену Варварицу, того ж городка казачью дочь девку Маврушку, Ростовского уезду села Великого Ганку Иванова, Рязанца Мартина Ермолаева, Шешминского казака Савку, Самарского стрельца Степку [18] Замотая, города Самары полонянку вдову Варварицу, Нижегородца Игнатья Дружинина, Ерыклинского городка казака Лучку, Зяинского городка казачью жену вдову Овдотьицу, да Ерыклинского городка стрельца Логинку; того ж городка Лучку Власьева, Синбиринина посадского человека Сенку Деревягина, Московского стрельца Харитонку Ипатова, Казанского уезду новокрещеного Гришку Иванова, Фетьку (sic) Степанова, Карпушку Иванова, Макарку Максимова, Нижегородца Зяхарка Реброва, Левку Харкова, Белорусицю Матрешку да Гликерицу Клементьеву дочь. Феврошку Иванову, Костромитича Левку Степанова, села дворцового Ганку Иванова, Ломовца Алексашку Федорова, Саратовского стрельца Ивашку Шавельева, Самаренина Макарку Воробьева, Ломовца Карпушку Иванова, да Казанских Татар Клуд Буликудал, Маметку, Маремьяну Петрову, да Заинского городка Елисавету Евдокимову дочь, Параскевку Семенову, Феврошку Иванову, Матрешку Васильеву, Дарьицу Минину, Грикерьицу Клементьеву, Анютку Лаврентьеву, Марфутку Семенову, Устиньицу Тимофееву, Дарьицу Макееву, Матрошку Леонтьеву, Мордвина Ганку. Всех вышеписанных плененных людей число 63 человека; из того числа на дороге умерло 8 человек, а оставалось 55 человек. И посланник Василей Александрович Даудов тех 55 человек пленных людей привез с собою к Москве и отдал именно в Посольском Приказе. А записаны они все в статейном списке, а статейный список отдан в посольский приказ.

Четвертая его Васильева Александрова сына Даудова служба.

Лета 7187 (1079) г. Февраля в 19 д. по указу великого государя царя и великого князя Федора Алексеевича, всея Великие и Малые и Белые России самодержца, посылан он Василей Александров сын Даудов великого государя с грамотами в Царьград к Турскому царю салтану Махмету Ибраимовичу. А для письма с ним Васильем послан Посольского Приказу подъячей Федор Старков. Велено ему Василью ехать с Москвы в Царьград на Киев, через Польшу. И он Василей в Киеве был, а из Киева ехал через Польшу на Польские города на полонные: на Старый Костянтин да на Новый Костянтин, да на Межебоже, да Каме(не)ц подольский, да на Волоскую землю на Ясу, где Волоской господарь живет. А как в Ясе был он Василей, и Волоской господарь дук-воевода честь ему воздал и кормил его; есть и пить у него было довольно. Он же Волоской господарь дук-воевода велел дать ему пристава и провожатых и подводы, отпустил через Дунай в Царьгород. И он Василей приехал в Царьград в том же году в самый Велик день в Апреле месяце. Из Царяграда отпущен он Василей, [19] и ему Василью дано корму и приставов и провожатых и подвод довольно. Из Царяграда пошел в том же году в Августе месяце в первом числе и приехал в Волоскую землю Августа в 15 день в город Галац, который сидит на берегу Дунай-реки. И от великих жаров он Василей со всеми людьми скорбел лихорадкою и огневицею, а подъячей Федор Старков тою болезнию в Польше и умре, погребен в полонном городке. А в Киев приехал он Василей назад в 188 году в Сентябре месяце, а к Москве приехал он Василей в том же году. И за ту его службу учинена ему придача государского жалованья к годовому денежному окладу и к поденному корму, и прибавлено.

А пятая служба Васильева с сыном Петром в Крымском походе во 195 (1687) году, в полку; были завоеводчики у боярина князя Василья Васильевича Голицына с товарищи.

За его Васильевы за многие службы, за частые дальние посылки в иные государства пожалован он воеводою в Яренский город, отпущен из Приказу Новгородской чети во 182 году. Он же Василей пожалован воеводою в Чаранду, отпущен из Приказу Новгородской чети во 188 году. Он же Василей пожалован, отпущен в Скопин воеводою во 196 году, отпущен из Приказу Большого Дворца. А в Яренском он Василий переменил Бориса Михайлова сына Нансарова (sic), а его Василья переменил стольник Василей Федоров сын Шишкин; а в Чаранде он Василей переменил Петра Иванова сына Протопопова, а его Василья переменил стольник Андрей Андреев сын Поливанов; а в Скопине он Василей переменил стольника Ивана Андреева сына Поливанова.

Василей Александров сын Даудов посылан во 175 году в Царьград, а из Царяграда вывез пленных людей разных городов и чинов мужеска и женска полу: Андрея Бутина, Сергея Шергина, Ивана Рахманова, Василья Захарова, Афанасья Бурина, Александра Гутина, Фоку Барбышева, Ивана Микифорова, Василья Сергеева, Богдана Мартынова, Романа Шатырева, Афанасья Ремизова, Ивановскую жену Серебрякова, Марью Куприянову дочь, да попадью Дарью Григорьеву дочь.

В другой посылке из Царяграда во 177 году вывсз пленных людей разных городов и чинов: Лукьяна да Федора Ларионовых, Семена Григорьева, Петра Федорова, Сергея Попова, Максима Кляусова, Ивана Беляева, Василья Новосильцева, Афанасья Ливенца, Макара Высокого, Федора Мартынова, Белорусцев Ивана Иванисова, Матвея Григорьева, Емельяна да Алексея Стародубских. [20]

В третьей посылке из Царя ж града во 180 году вывез пленных людей разных городов и чинов: Емельяна Патятина, Любима Васильева, Ивана Степанова, Авдокима Максимова, Ивана Михайлова, Мирона Попова, Акинфия Дурнова, Григория Иванова, Алексея Михайлова, Прохора Кушинова, Василья Гунта, Авдокима Микифорова, Прохора Прокофьева, Максима Думрачеева, Акинфия Дудукина, Фирса да Андрея Авакумовых.

Он же Василей посылан во 187 (1679) году в четвертые в Царь же город и, будучи в Цареграде, салтан и визирь Мустафа-паша наказали, чтоб с Васильем Даудовым никаких Русских людей на Русь не пускать для Чигиринской службы.

Во 194 (1686) году, по указу великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича, всея Великие и Малые и Белые России самодержца, шестая его Василья Александрова Даудова служба: посылан он Василей в Крымский поход.

Лета 7204 (1696) году Мая в 8 день, по указу великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича, всея Великие и Малые и Белые России самодержца, посылан он Василей Александров сын Даудов в Царьград с думным дьяком Емельяном Игнатьевичем Украинцевым и с Каргопольским наместником...


Комментарии

1. № 12, сказка о посылках, № 55 челобитная об отставке и № 103.

2. В рукописи вм. Алимарцан везде читается Алимардан, но это от особенной формы, усвоенной писцом букве ц.

3. Т. е. 1653 года.

4. Т. е. глашатаю.

Текст воспроизведен по изданию: Автобиография В. А. Даудова // Русский архив, № 5. 1889

© текст - Д. Л. 1889
© сетевая версия - Тhietmar. 2006
©
OCR - Бабичев М. 2006
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Русский архив. 1889