Ю

ИЗ ИСТОРИИ НОВГОРОДСКИХ ЛЕГЕНД XVII В.

«ЧУДО» ДИМИТРИЯ СОЛУНСКОГО В НОВГОРОДЕ В 1627 ГОДУ

Новгородская литература была весьма богата легендарно-политическими сказаниями, своеобразными историческими источниками и незаурядными памятниками общественной и философской мысли своего времени. Вспомним хотя бы сказания о происхождении и расселении славян и об основании Новгорода в 1509 г. до н.э. из Новгородской 3-й, Иоакимовской летописей, из Новгородского Забелинского хронографа 1679 г., или «Сказание о холопьей войне» иеродьякона Тимофея Каменевича-Рвовского (1699 г.). А сказания об основании храма святой Софии и о Новгороде в Спасовой руке, «о чюдном видении Спасова образа Мануила, царя Греческаго»? Или ещё «Сказание о дивном обретении чудотворныя иконы святителя Николая» – круглой иконы святого Николы Липенского – из Летописца Николо-Дворищенского собора? «В нашей истории, - писал В. О. Ключевский, - немного эпох, которые были бы окружены таким роем поэтических сказаний, как падение новгородской вольности. Казалось, Господин Великий Новгород, чувствуя, что слабеет его жизненный пульс, перенёс свои думы с Ярославова двора, где замолкал его голос, на святую Софию и другие местные святыни, вызывая из них предания старины». ¹ Предзнаменования о падении новгородской вольности звучат в пророчествах святого Зосимы Соловецкого, в легендах о недобрых знамениях новгородских летописей, в сказаниях о чудесах, прибавленных к житиям святых Варлаама Хутынского и Моисея, в житиях святых Михаила Клопского и Ионы, в сказании о «чуде» в монастыре Николы-на-Островке в 1464 г. В местных легендах ярко проявляется «идея святости новгородской старины, которая сама защищает себя от безумных дерзнутий москвичей» ² молитвами новгородских святых Варлаама Хутынского, архиепископов Иоанна и Моисея. И после падения Новгородской [357] боярской республики легенды продолжают в народе жить и складываться новые. Это, например, сказания о видении пономаря Варлаамо-Хутынского монастыря Тарасия в 1508 г., о купце Фёдоре Сыркове и игуменье Агнии, о разорении Новгорода Иваном Грозным в 1570 г., об Ивашке Швале и Якове Делагарди, о Валдайском соловье.

В 1980 г. во время занятий в Государственном архиве Костромской области в одной сборной рукописи XVII в. нам встретилась ещё одна поздняя легенда, текст которой до сих пор не был известен в науке. Между тем, он мог бы украсить собой не один только рукописный сборник, доступный двум-трём исследователям. Это «Сказание о чудеси великомученика Христова Димитрия Селунскаго Мироточца, иже есть на Славкове улицы». Оно читается на л. 86-91об. сборной рукописи нескольких полууставных и скорописных почерков XVII в., хранящейся в ГАКО, ф. 558, оп. 2, № 219/230. ³

Кроме упомянутых произведений, в рукописном сборнике находится ещё полный текст «Повести о Псково-Печерском монастыре» (на л. 157об.-212об.). Филиграни бумаги – кувшинчик с буквами «R» и «О», как в русских рукописях второй четверти XVII в.

Рукопись эта происходит из Краеведческого музея г. Кологрива, где имела № 97, откуда поступила после 1917 г. в Костромской областной краеведческий музей, а в 1949 г. из музея – в Костромской областной архив. Известно также, что Кологривскую коллекцию собрал в конце XIX – начале XX в. художник Г. А. Ладыженский.

Датированная вкладная скрепа некоего Ермолки читается на листах 1-5 этой сборной рукописи, там, где содержится древнерусский «Азбуковник»: «… а подписал сам Ермолка своею рукою лета 7134-го года (1626 г.), марта в 6-й день». Можно предполагать, что новонайденный текст сказания дописан был в этот сборник-конволют вслед за «Азбуковником» вскоре после создания произведения, вероятно, в конце 20-х годов XVII в.

Новонайденное произведение рассказывает о «чудесах», якобы случившихся 14 января и 29 января 1627 г. в Новгороде на Торговой стороне на Славковой улице: ночью возле купола храма святого Димитрия Солунского стал раздаваться страшный звон и повсюду разносились звуки чудесной песни. Это происходило не только ночью, но и утром тех дней, до полудня, так что многие могли это слышать. Новгородцы, утверждает автор сказания, толпами стекались к храму. Наместник города князь И. И. Одоевский, его помощники и церковнослужители – никто не мог разгадать тайну: пение слышно, а певцов [358] нигде не видать; некоторым даже казалось, что чудный звон доносится не то из-под купола, не то от креста. Лишь к полудню всё стихло. «Чудо» повторилось 29 января того же года. На этот раз священники храма вместе с толпой отправились в Дом святой Софии, чтобы сообщить митрополиту Киприану о случившемся. Митрополит, конечно, принял меры: прочитал поучение пастве, велел отслужить обедню в Димитриевском храме, а сам организовал крестный ход к иконе Знамения Пресвятой Богородицы, находившейся в Знаменской церкви на Ильине-улице. И только после этого звон прекратился, пение стихло. Киприан послал грамоту обо всём случившемся патриарху «всея Русии» Филарету и только после благожелательного ответа последнего велел учредить в Новгороде ежегодное празднование святому Димитрию Солунскому в четвёртую неделю Великого поста.

Перед нами ещё одно легендарное произведение новгородской литературы. Оно, скорее всего, было написано Софийскими книжниками из окружения митрополита Киприана в том же 1627 г. по горячим следам события. В произведении привлекает к себе внимание фигура митрополита Киприана. Киприан Старорусенков – незаурядная личность. Постриженник и игумен Варлаамо-Хутынского монастыря, он был назначен сперва архиепископом сибирским в Тобольск в 1621 г., затем переведён в 1625 г. на Крутицы митрополитом, а в 1627 г. возвратился из Москвы в Новгород, заняв в родном городе митрополичью кафедру. Его торжественное прибытие в Новгород 3 ноября 1627 г. описывается в «Росписи, или Кратком летописце новгородских владык». ⁴ Восьмилетнее правление Киприана (1627 – 17 декабря 1635 г.) было мирным и благотворным для его паствы. Опытный книжник, один из зачинателей сибирской литературы, ⁵ Киприан понимал необходимость поддержания «идеи святости новгородской старины». Символом этой старины был святой воин, заступник всех славян Димитрий Солунский. В духе этой идеи и было составлено сказание о новом «чуде». Местом свершения «чуда» был храм святого Димитрия Солунского на Торговой стороне, один из богатых и местночтимых, чей авторитет среди новгородских торговых людей оставался непререкаемым. Выбор же святого, одного из наиболее древних и почитаемых святых воинов на Руси, с именем которого на устах русские воины шли в бой и побеждали, ⁶ был также неслучаен. Известный святой, по мысли автора [359] сказания о ”чуде”, не мог не творить чудеса. Ведь именно к святому Димитрию Солунскому простые русские люди возносили свои мольбы «о устроении земском и о тишине, и о мире всего мира, и о благостоянии святым Божиим церквам, и о умножении плодов земных», и об избавлении «от глада и губительства, труса и потопа, огня и меча, мора и нашествия иноплеменник, и межоусобныя брани, и напразныя смерти, и от всякаго зла». ⁷ Ещё не были забыты события «Смутного времени», полного войн, тягот, лишений, страданий и гибели людей и их достояния. Не позабылось ещё то время, когда Ивашка Шваль провёл шведских воинов Якова Делагарди подземным ходом за стены Новгорода, и богатый многострадальный город был взят «на щит» и разграблен шведами. И первые годы правления нового царя из династии Романовых – Михаила Феодоровича – были также полны испытаний: всего не хватало, последствия разорительных войн тяжело легли на плечи трудового новгородского люда. Идеологи Русской церкви понимали, что необходимо было как-то подбодрить людей, сплотить их вокруг новгородской митрополичьей кафедры, напомнить людям о вечных святынях, которые живы и никогда не дадут новгородцев в обиду. Этим-то целям и послужило сказание о новоявившемся «чуде» святого Димитрия Солунского. Юный греческий воин, олицетворение красоты тела и высоких духовных качеств, погибший от копий мучителей своих – язычников в Солуни в 306 г. новой эры при римском императоре Максимиане, под пером новгородского книжника превращается в небесного заступника Новгорода Великого, надёжного покровителя его граждан, «тёплого заступника» всех православных, призывающих его на помощь и надеющихся его молитвами обрести себе спасение.

Так раскрывается сокровенный смысл и непреходящая ценность новонайденного текста – ещё одного легендарно-политического сказания новгородской литературы XVII в.

Ниже мы публикуем новонайденный текст по Костромской рукописи.

/л. 86/ Месяца октября в 26-й день. Сказание о чудеси, сотворшемся в Великом Новеграде от чюдотворныя иконы святаго и славнаго великомученика Христова Димитрия Селунскаго Мироточца, иже есть на Славкове улицы.

Приложили убо и се ко прочим преславным древним чюдодейством святаго великомученика Христова Димитрия Селуньскаго Мироточца.

Царствующу великою Росиею христолюбивому государю царю и великому князю Михаилу Феодоровичю всеа Русии,первопрестольствующу же тогда великия Российския церкве святейшему патриарху Филарету Никитичю Московскому и всея Русии, Великаго же Новаграда престол [360] украшающу преосвященному Киприяну митрополиту в лето 7135-го, генваря в 14-й день, на память святых преподобных мученик иже в Синаи и Раифе избиенных.

Бысть посещение Божие в четвертом часу нощи явление страшно и ужаса преисполнено /л. 86об./ в Великом Новеграде на Славкове улицы, на церкви у креста святаго великомученика Христова Димитрия Селунскаго Мироточца явишася звон страшен и гласи мнози различнии, поюще невидимо сила Божия великая, во всенощь и до заутра, и до полудни бысть звон и гласи мнози. И стекошася православнии християне Великаго Новаграда вси, быстринам речным подобящеся, не точию же гражане стекошася, но и властели прилучившиися в то время Великом Новеграде: князь Иван Иванович Одоевский, муж благонарочит ко святым Божиим церквам, еще же и благонарочитии мужие Великаго Новаграда притекоша на предивное и великое, и страшное, и ужаса преисполнено явление, звону того страшнаго слышати и хотяще известно увидети, откуду звони /л. 87/ и песни, но сия ушеса слышаху, очима же ничтоже можаху увидети, но токмо дивящеся и не просту быти вещь познаваху, и во ужасе будуще отхожаху, не во умеющеся что отвещати друг ко другу, точию зовуще «Господи, помилуй», в страсе велице и недоумении мнозе, глаголюще сами к себе народи, иже Господь возвещает нам путь спасения, яже повелевает всюду покаятися, зане уставил дни, в он же хощет судити вселенней в правду. Мы же речем: «Ты, Господи, сохраниши ны и соблюдеши ны от рода сего и во веки, да не приложит потом величатися человек на земли, яко да положат на Бога упование свое и не забудут дел Божиих и заповеди его взыщут».

И паки того же месяца, генваря в 29-й день, на память святаго священномученика Игнатия Богоносца, по тому же образу, якоже и преди сказахом, такоже в /л. 87об./ нощи бысть даже и до заутра, и до третияго часу дни боле бысть посещение Божие: звон и гласи мнози различнии невидимо слышахуся. И пришедше священницы тоя церкве Иван и Антип и всенародное множество возвестиша пастырю своему и учителю преосвященному Киприяну, митрополиту Великаго Новаграда и Великих Лук, второе и страшное наказание Божие. И слышав преосвященный Киприян митрополит таковое страшное второе на[ка]зание Божие и ужасеся, и в недоумении бысть о сем втором наказании Божии и преславном чюдеси, и к народу пришедшему рече: «Разумейте же сия забывающии Бога, да некогда прогневаетца Господь и погибнете от пути праведнаго. Видети достоит нам, якоже древле [а]постол есть Господь своим угодником святым мучеником /л. 88/ Димитрием пресловущий град Селунь от царя Калуяна Загорскаго, тако и на нас недостойных удиви милость свою великую, и вы, чада Богом данная мне, работайте Господеви со страхом и радуйтесь ему с трепетом, очи Господни на праведныя и уши его в молитву их взыщите, чада моя, Бога, и жива будет душа ваша, яко услыша нищая Господь, и окованных своих не уничижит, яко благословящеи его наследят землю, кленущии же его потребятся от Господа стопы человеку и справятся, и прикры ны сень смертная, [361] аще забыхом имя Бога нашего. И аще воздехом руки наша к Господу чюждему, той бо весть тайная сердца сия вся приидоша на ны.»

И сия рек, и на Славкову улицу к церкви святаго великомученика Христова Димитрея Селунскаго посла игумена Варлаама Вяжитцкого монастыря, и повели ему молебн пети всемилостивому Спасу и человеколюбцу Богу, /л. 88об./ и святому и славному в чюдесех великомученику Христову Димитрию Селунскому Мироточцу и воду святити, и обедню служити в шестом часу дни. И егда начаша пети херувимскую песнь, и о тое пору престаша звон и гласи бывающии страшнии, а сам преосвященный Киприян митрополит с че[с]тными кресты и со святыми иконами и со всеми православными християны Великаго Новаграда поиде на Ильину улицу всего света заступницы и молебницы Пресвятей Владычицы Нашея Богородицы Девы Марии честнаго и славнаго ея Знамения и нача молебен пети, а сам преосвященный Киприян митрополит паде на землю предо иконою Матере Божия Пресвятей Богородицы и, воздев руцы, и рече умильным гласом: «О Пресвятая Госпоже Дево /л. 89/ Владычице Богородице, всемилостивая, готовое заступление, к тебе прибегающим и всем християном прибежище! Не помяни наших безаконии первых, скоро да предварят ны щедроты твоя, Владычице, яко обнищахом зело. Помози нам, Госпоже Богородице, милостию своею славы ради имени Сына твоего, Господа нашего Исуса Христа, и оттоле гнев твой слышан, сотворил еси Господи суд, земля убо вся и умолча; внегда востати на суд Богу, ясти вся кроткия земли». Таже молебная совершив и воду освятив, и обедню отслужив собором о земском устроении и о благосостоянии святым Божиим церквам, и о тишине и о мире всего мира, и отойде в Дом Премудрости Божии святей Софии. И боящеся таковаго наказания Божия молчанию глубине предати, восхоте больма прославити неиследемая /л. 89об./ чюдеса Божия, и посылает послание молебно и всего мира пастырю и учителю, и молебнику о роде християнстем к превеликому целомудру и незлобивому столпу благоверия святейшему Филарету, патриярху Московскому и всеа Русии, о чюдеси святаго великомученика Христова Димитрия Селунскаго Мироточца, наказание Божие. Егда же сия приим духовный муж теплый в слезах святейший Филарет патриярх, вселенский учитель и пастырь, и удивися Христовою благодатию, разжигаем духом ревности Божия, наполняшеся слез и трепеташеся теплотою, внимая слово Божие: «Всяко убо древо от плода своего познавается», и рече: «Его же любить Господь, наказует. Всяко бо наказание в /л. 90/ настоящее время не мнится радость быти, но печаль, последи же плод мирен научением тем воздает правде», и воздаде славу Богу и Пречистей Его Матери, молебницы о роде християнстем, и рече: «Преславная, возглаголашася о тебе «Дом Божий», Бог спасений наших, Бог наш, Бог спасати, яко во главе архангелове и в трубе Божии снидет с небесе, и дам чюдеса на небеси горе и знамения на земли низу, якова [362] взыщут протчии человецы Господа и вси языцы, в них же нарицается имя мое, глаголет Господь». И сия внимаше да немедления долгости наложит, но скоро Богом дарова иныя ему: у паствы собра чада божественныя благодати святаго собора великия Росия радостно слово-писание посылаше к сыну своего смирения митрополиту Киприяну, Великаго Новаграда и Великих Лук /л. 90об./ престол держащу тогда, якова и се устроит по достоянию веры святыя почести день чюдес являющихся на всяк год почитати и всему собору священному песнословити в церкве святаго великомученика Христова Димитрея Солунскаго совершати божественную литоргию и протчее, яже божественная церкви прият обычая и держания такова празнуют. И якоже доиде писания слово превеликаго пастыря к сыну его смирения, и вскоре повеленная совершишася. Преосвященный же Киприян митрополит сотворяет празник светел святому великомученику Христову Димитрию Селуньскому, и оттоле устави преосвященный Киприян митрополит Великаго Новаграда приходити с честными /л. 91/ кресты самому митрополиту со архимандриты и со игумены, и со всем причетом церковным и з боляры, и з гостми, и со всем народным множеством во веки вечныя в неделю Четвертую святаго и Великаго поста на Славкову улицу к чюдотворному образу святаго и великомученика Христова Димитрея Селунскаго Мироточца, и молебное пение совершати Спасу человеколюбцу Христу Богу и молебнику его святому и славному в чюдесех великомученику Христову Димитрию Селунскому Мироточцу о устроении земском и о тишине, и о мире всего мира, и о благостоянии святым Божиим церквам, и о умножении плодов земных, и избавил бы Господь Бог всех /л. 91об./ православных християн от глада и губительства, труса и потопа, огня и меча, мора и нашествия иноплеменник, и межоусобныя брани, и напразныя смерти, и от всякаго зла, и за молитв великаго в чюдесех и теплаго заступника призывающим его с верою святаго великомученика Христова Димитрия Селунскаго Мироточца.

Рукопись Государственного архива Костромской области, ф. 558, оп. 2. № 230, лл. 86-91об. XVII в.

Комментарии

1. Ключевский В. О. Курс русской истории. Часть 2. // Сочинения. Т. 2. М., 1957. С. 103.

2. Лихачев Д. С. Новгород Великий. М., 1959. С. 81.

3. Краткое описание рукописного сборника см. в кн.: Коллекция рукописей Государственного архива Костромской области / Обзор подготовлен В. Н. Бочковым. Кострома, 1964. С. 39-40.

4. Новгородские летописи. (Новгородская вторая и третья летописи). Изд. Археографической комиссии. СПб., 1879. С. 152-153.

5. См.: Ромодановская Е. К. Русская литература в Сибири первой половины XVII в. (Историки русской сибирской литературы). Новосибирск, 1973. С. 36, 69 и др.

6. Бегунов Ю. К. Греко-славянская традиция почитания Димитрия Солунского и русский духовный стих о нём // Byzantinoslavica. Praha, 1975. T. 35. № 2. P. 149-172.

7. См. новонайденный текст сказания о «чуде» в настоящей статье.

Текст воспроизведен по изданию: Из истории новгородских легенд XVII в.: "Чудо" Димитрия Солунского в Новгороде в 1627 году // "Русь и южные славяне. Сборник статей к 100-летию В.А. Мошина (1894-1987).". СПб. Алетейя-Герменевт. 1998