СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

«Повесть о граде Курске» («Курский летописец») XVII в.

«Повесть о граде Курске» (известная также под названиями «Сказание о Курской иконе Знамения Богородицы» и «Курский летописец») является древнейшим историко-литературным памятником южновеликорусского происхождения, дошедшим до наших дней. Она относится к циклу распространенных на Руси произведений, посвященных местночтимым чудотворным иконам. В своей наиболее полной редакции «Повесть» была составлена, вероятно, в 60-е годы XVII в. (последние по времени события, описанные в ней, относятся к 1660-1662 гг.) Имя ее автора неизвестно, однако можно с уверенностью утверждать, что он был жителем Курска, который он неоднократно называет «нашим градом».

«Повесть» имеет важнейшее значение для курской историографии. Ее материалы использовали в своих трудах практически все местные историки и краеведы дореволюционного времени, начиная с С. Ф. Башилова и С. И. Ларионова ¹. Настоятель Курского Знаменского монастыря Амвросий (Гиновский) пересказал основные известия «Повести» в своей книге «История о городе Курске», вышедшей в свет в 1792 г. ² [142]

Рассматриваемый памятник был известен Н. М. Карамзину ³. Ссылки на «Повесть» встречаются в работах В. О. Ключевского и А. С. Лаппо-Данилевского ⁴. Харьковский историк Д. И. Багалей, орловский археограф И. Е. Евсеев, курские краеведы А. А. Танков и Н. П. Сенаторский посвятили этому произведению специальные источниковедческие работы ⁵. Однако до сих пор «Повесть» не опубликована. В настоящее время ее научное издание по всем известным спискам готовит автор данной статьи.

Известно восемь списков памятника (семь самостоятельных и один в составе сборника). Два из них относятся к XVII, пять — к XVIII, один — к XIX вв. Их подробный палеографический и кодикологический анализ еще предстоит сделать, здесь же ограничимся лишь самыми общими сведениями.

Древнейший список хранится в ГИМ в Уваровском собрании (№ 117) и датируется XVII в. Он написан скорописью, насчитывает 142 листа (начальный лист отсутствует) ⁶.

В том же собрании имеются еще два списка «Повести». Один из них датирован 1744 г. и содержит 133 листа (№ 673), другой, состоящий из 173 листов — 1756 г. (№ 114). Оба списка написаны полууставом. В списке 1744 г. на последнем листе отмечено имя переписчика — Вознесенского дьячка (по-видимому, курской Вознесенской церкви) Никифора Степанова.

Два списка «Повести» сохранились в составе других собраний ГИМ: Щукинского (№ 174) и Чертковского (№ 11). Оба они относятся к XVIII в., написаны полууставом. Щукинский список датирован 1756 г., включает 144 листа. Более или менее точная датировка чертковского [143] списка, насчитывающего 231 лист (четыре из которых пустые), пока не ясна ⁷.

Два списка памятника имеются в Румяцевском собрании Отдела рукописей РГБ. Первый из них датирован 1700 г., писан скорописью и состоит из 65 листов. Он находится в составе сборника (№ 364), в котором представлены религиозно-исторические произведения разнообразного содержания, в т. ч. сказания о явлении некоторых чудотворных икон (Костромской, Толгской, Казанской) ⁸. Второй список из Румянцевского собрания (№ 391) относится к 1818 г., написан скорописью XIX в. и насчитывает 46 листов.

Один список «Повести» сохранился в составе Основного собрания рукописной книги Отдела рукописей РНБ (Q.IV.10); ранее входил в Толстовское собрание. Он датируется 50-60-ми гг. XVIII в., написан полууставом и включает 112 листов.

Известно также, что один из списков «Повести», датировавшийся XVII в., в начале XX в. находился в составе собрания рукописей Орловской духовной семинарии ⁹. Сохранился ли он до настоящего времени — неизвестно. В конце XIX в. была снята копия со списка 1744 г. Уваровского собрания, переданная тогда же в библиотеку Курского Знаменского монастыря ¹⁰. Ее судьба после 1917 г. также неясна. Кроме того, имеется известие о том, что в Рыльске в 1851 г. было обнаружено «Сведение о явлении иконы Знамения Божией Матери, именуемой Курскою». Возможно, это был один из недошедших до наших дней списков «Повести» ¹¹.

В основу произведения положен хронологически последовательный рассказ о чудесах, совершенных курской иконой Знамения. Только этим, [144] однако, содержание памятника не исчерпывается, поскольку его автор, помимо изложения истории самой иконы, стремился осветить и наиболее значимые моменты в исторической судьбе Курска и Курского края, начиная с эпохи Киевской Руси.

В наиболее полной редакции «Повесть» насчитывает 33 главы ¹². Она открывается рассказом о пребывании в Курске Феодосия Печерского ¹³, о святителе Петре, якобы жившем в окрестностях Курска в пустыне на реке Рать, о нашествии Батыя на Русь, в результате которого Курск был разорен и запустел ¹⁴. Далее описывается явление иконы Знамения, совершившееся недалеко от разрушенного Курска (там, где позднее возникла Коренная пустынь), ее перенесение в Рыльск по приказу князя Василия Шемячича и чудесное возвращение на прежнее место, рассказывается о поклонявшемся иконе рыльском иерее Боголюбе, уведенном в Крым татарами и выкупленном из плена посланниками московского великого князя. Стремление царя Федора Иоанновича прославить пребывавшую в безлюдной местности икону побудило его, по мысли автора «Повести», восстановить в 1597 г. на прежнем месте Курск и наполнить его жителями ¹⁵. Значительное место занимает в «Повести» описание событий Смуты как общерусского масштаба (они изложены в основном по «Сказанию Авраамия Палицына»), так и местных, курских. Центральное место здесь занимает рассказ об осаде Курска в 1613 г. ¹⁶ [145] 70-тысячным польским войском под командованием гетмана Жолкевского (в тексте «Повести» Желтовского), успешно отраженной защитниками города благодаря помощи божественных сил ¹⁷. В ней также говорится об основании Курского Знаменского монастыря, описана осада Курска польским отрядом полковника Вишневецкого во время Смоленской войны в 1634 г., рассказывается о различных чудесах, произошедших от иконы Знамения ¹⁸. Значительное место в «Повести» занимают молитвы богородице, а также ряд сюжетов из Святого Писания.

Источниками «Повести» были, прежде всего, «Сказание Авраамия Палицына» (на него ссылается сам автор ¹⁹), а также жития Феодосия Печерского и митрополита Петра, Киево-Печерский патерик, «Сказание о новгородской иконе Знамения Божьей Матери», царские грамоты XVII в., хранившиеся в Курском Знаменском монастыре, записи [146] о чудесах курской иконы, а также устные предания. Включение в «Повесть» пространных заимствований из «Сказания Авраамия Палицына» (главы 11, 12, 14, 16-21) связано со стремлением ее автора показать события Смуты, происходившие в Курском крае, в контексте общерусского исторического процесса.

«Повесть» дошла до наших дней в трех редакциях, различающихся друг от друга по полноте. Условно их можно назвать «Краткой», «Пространной» и «Сокращенной». В «Краткой» редакции, составленной, вероятно, в 1650-е гг., нет двух заключительных глав, имеющихся в «Пространной» редакции и повествующих о двух чудесах иконы: о написании ее изображения на знамени Белгородского полка в 1660 г. и помощи Белгородскому полку в сражении с татарами и черкасами в марте 1662 г. ²⁰ В «Сокращенной» редакции (представлена списком 1700 г. Румянцевского собрания) нет двух вышеназванных глав, а также опущены девять глав, повествующих об общерусских событиях, происходивших в Смуту ²¹. В списке, хранящемся в РНБ, порядок глав иной, чем в других списках. Вслед за 13-й главой, в которой описывается голод в России в начале XVII в., в нем расположены две главы, повествующие о событиях, произошедших уже на заключительном этапе Смуты — об основании Курского Знаменского монастыря в 1613 г. ²² и перенесении чудотворной иконы из Москвы в Курск в 1615 г. (в остальных списках это 23-я и 24-я главы).

Важно отметить, что в отношении исторических реалий XVII в., связанных с Курском и Курским краем, «Повесть» сообщает в целом вполне достоверную информацию. Этот вывод очень важен, поскольку при освещении событий более раннего времени в ней встречается ряд существенных хронологических и фактических неточностей. К таковым относится, например, указание «Повести» на время взятия Курска [147] Батыем — 1237 (как известно, в декабре этого года монголы взяли только первый русский город на своем пути — Рязань) или же рассказ о монастыре, якобы основанном в Курской округе митрополитом Петром (на самом деле эту обитель он основал на Волыни).

Помимо неточностей, изначально содержащихся в тексте памятника, вокруг него впоследствии сложилось несколько исторических мифологем. Наиболее известная из них — время обретения чудотворной иконы Знамения (якобы 8 сентября 1295 г.). «Повесть» является единственным источником, сообщающем об этом событии. Однако указанной даты нет ни в одном из известных ее списков всех трех редакций ²³. Очевидно, что ее не было и в протографе памятника. Трудно допустить, чтобы автор «Повести», имевший доступ к архиву Знаменского монастыря и тесно связанный с этой обителью, не знал о точном времени обретения иконы или же не счел нужным отразить эту важнейшую деталь в своем произведении. Вероятно, дата «8 сентября 1295 г.» возникла только в XVIII в. в процессе переписок и редактуры не дошедших до нас списков «Повести», хранившихся в Курском Знаменском монастыре (в этом случае, по-видимому, произошла осознанная или неосознанная хронологическая аберрация). Именно оттуда ее извлекли и включили в свои труды первые курские краеведы конца XVIII в. В списки же, находившиеся за пределами Курска, эта дата не была привнесена. Факты, приведенные в рассказе «Повести» об обретении иконы и ее последующем перемещении в Рыльск, могли иметь место не ранее конца XV — начала XVI в. (князь Василий Шемячич, по приказу которого произошло перенесение иконы в Рыльск, умер в 1529 г.) ²⁴. В этой связи [148] отметим, что именно к этому времени, а не к XIII в., относил обретение курской чудотворной иконы знаток русской агиографии В. О. Ключевский ²⁵. Ко второй половине XV в. приурочивал это событие и курский краевед Н. П. Сенаторский ²⁶.

С исторической точки зрения наиболее важное значение имеют 22-я и 27-я главы «Повести», в которых рассказывается об осадах Курска поляками, соответственно, в 1613 и 1634 гг. Внимание автора рассматриваемого произведения к событиям военной истории не случайно. «Во всей повести, — писал И. Е. Евсеев, — слышится голос и понимание московского окраинного служилого человека, безраздельно и стихийно преданного интересам родины и полагающего в служении этой родине, в отстаивании и углублении русских окраин и свою личную жизненную задачу. Чувствуется здесь веяние беспредельной, пустынной вражеской степи и биение сердца еще не вполне утвердившегося на окраине, на краю этой степи, мужественного русского колониста XVII века» ²⁷.

Пространные выдержки из 22-й главы «Повести» были опубликованы Д. И. Багалеем в «Календаре и памятной книжке Курской губернии на 1888 год». В приложении к настоящей статье полностью приводится текст 27-й главы памятника, который дается по списку, хранящемуся в РНБ.

Приложение

/л. 83/ О пришествии Вешневецкаго и о победе его.

Бысть во дни благочестивыя державы Розсискаго царства блаженныя памяти великаго государя царя и великаго князя Михаила Феодоровича всея России в смутное время за умножение нашего согрешения на сию нашу украинскую страну бысть нахождение поляков и черкас и татар. И от них нахождения и ратования многая места и грады раззорены быша, а града же Курска никто же от противных взяти или пакости сотворити /л. 84 об./ за помощию и заступлением пречистыя богородичны в нем чюдесныя стоящия сей иконы могуще. И бе та слава и по иным странам разливашеся и всюду протичющий. И во 142-м году в черкастей земли близ града Киева бе единоверный православныя веры гетман князь Иеремий Вешневецкий, слышав о сем от многих своих клевретов, яко никто же града Курска за сохранением в нем обитающаго от богородична образа от противных взятий могуще. И в прошедшия лета мнози [149] от них покущахуся о взяти града и со множеством воинства прихождаху и крепце ратоваху и ничто же им успети могуще точию в пореватии под тем градом видевше многия от пресвятыя и всемилостивыя ко оному граду госпожи и заступницы чюдеса присно от граждан побеждении бываху. И оный гетман /л. 85/ князь Иеремей Вешневецкий, слышав сия вся от клевретов своих, бывающих под градом Курским, забыв оныя пресвятыя владычицы нашея погородицы ко всем христианом милость, желая себе над всем оных предварших ему клевретов хождение под град Куреск славы тоя своея страны от человек восприятии разяряся на оны град сим разярением, начата всем своем клевретом и при них будучи похвалная господу богу неподобныя глаголы вещати, яко аще предварили меня на оный град ратовавшем и ничтоже успеша, но аз той град вскоре могу восприяти. И по оных реченных словесех в том же году вскоре нача войско собирати и собра войско велие и пойде в ту страну под град Куреск. А в то время во граде сем бе воевода князь Петр Григоревичь Рамодановской да голова стрелецкой /л. 85 об./ и казачей Иоан Бунин. И во един убо от дней во граде Курске о пришестви их в ту страну вестно учинишася и до дважды и в вестовой колокол возвестиша, что оный князь Иеремий Вешневецкий ис черкастей земли Московскаго государства в страну со множеством вои вниде, и от града Курска во оно место шествуют и помышляющу их впред и ко граду Курску пришествию быти. И вси услышавше толикую весть, яко аще не вскоре имат ко граду их прийтти, и разыдошася киждо в домы своя, зане первая весть, яко аще он подступит прийде, таже еже в верх к полу пойде. И того же дни с понеделника подо вторник ²⁸ в нощи в 7 час, превелие чюдо и граду таму спасение и безвестным весть сотворися, яко обаче бяше во всех градех на /л. 86/ колоколницах вестовыя колокола имут. И такии колокол среди града на колоколнице стояше. И на той колоколнице дневал по очереде курской стрелец Киприян Ерпылев и под колоколом спал. И за 7 часов до света в тот вестовой колокол ударила некая божественная сила трижды, и он Киприян незапнаго ради биения обят быв велиим страхом, со оной колоколницы бежа и вскоре притече к воеводе и поведа, яко в колокол забила некая божия сила невидимая, а человека никакова несть. А воевода, егда услыша биение колокола до пришествия к себе онаго Киприяна, абие посла на ту колоколницу и велел онаго бывшего испытати, по чему он велению и сего ради тако без его веления сотворил [150] в колокол бити. И испытав взяти и отдати за сторожю, и посланны от него /л. 86 об./ скоро тече на ту колоколницу, зане близ отстоит оного двора, и на ню востек, и биение оно престаше и биющаго никакоже обрете. И возвратися вспят, сия вся воеводе поведаше. Воевода же, сия слышав и вси сущий с ним во ужасе быст велицем, яко не безвинный некия биение быст. И того же часа прибежал во град курченин сын боярской Никифор Малцов и поведа воеводе и всем сущим во граде, яко князь Иеремий Вешневецкий со множеством вои идет и уже от града за пят поприщь на реке Семи. И воевода и сущий с ним сие от него слышавше невероятелны словесем его быша и мнеша, яко их ко опаству приводит о еже опасение имети, а о прихождени их не истинну глаголет и хотя испытати известно послаша станицу Мартемьяна Никитина сына Шумакова с /л. 87/ товарыщи и наказание его со всяким подверждением, еже бы ему о приходе Вешневецкаго с войским испытать известно, и абие тече он он(!) с товарыщи испытат кроме ²⁹ Семи. И егда выехаша ис посадов и доидоша до Глинища, и в том месте сретошася с вои Вишневецкаго. И его, Мартемьяна, израниша и от противных во град сей возвратишася. И во граде невем откуду бысть шум велий и страх на всех живущих ту и на посадех. И егда же сей Мартемьян с товарыщи во граде сем о сретении с литвою за посады у Глинища воеводе и всем поведаше, и вси видяше на нем Мартемьяне, раны вероятелны и зело в велицем ужасе быша, зане во граде велие малолюдство, но вси живущий в посадех в домех своих. И абие притече к ним ту стоящим вестник, яко противный у науголныя башни, зовомыя /л. 87 об./ Меловыя, ко граду и со знамением приидоша. И се слышавше, гражданя в велицем ужасе на то место обратися вскоре, потекше и пришедше, видевше поляков и черкас на стене града знамя оставиша и вси з стены града брасахуся, неподобно из горы непутно идуще, но якобы з безчисленной высокия крутыя горы ногами и руками о землю опирающеся идяху и, сошедше вси прочь от града, мимо слобод течаху, а в посад помощию божиею заграждаеми, не идяху ³⁰. А в то время, егда они ко граду и на стену [151] восходили и от града побежали вси, и того града четверы врата для входящаго вон с посадов народу идящаго никако же могуще затворити. И в ту нощь весь с посадов народ во град собрашася, а противнии в ту нощь никако же /л. 88/ в слободы вступивше, но разве от приходу первейших дворов сущих и по собрани народу во град и по разчреждению киждо во своем уреченном на стене месте сташа. И наутрие того дня князь Иеремий Вешневецкий со всем своим воинством пришедше близ града онаго сташа и видевше, яко град всюду бе ветх и крепости велия не имеет, надеющеся вскоре похитити нашедши, они противни злое свое умышление начаша вскоре совершати. И от жестосердия своего плакатися, еже ни единаго, иже во граде живущих и до ссущих младенцев пощадити, но всех без всякаго милосердия мечю и горцей смерти предати помышляху, яко никакоже от сего их многочисленного воинства избавитися кто может и от нашедшия их брани имут, гражденя оставя /л. 88 об./ град за реку Тускорь в лесы бежати. И воинства своего коннице всей повеле тамо от леса стояти на приятие граждан, еже бы от граждан никому же дати сего света зрети на всех под мечь подклонити и отвсюду ко оному граду повеле приступати и с протчих стран великий крик учинити, а на приступ итти со едину страну от Московския дороги к Пятницким воротам молча, и град оный отвсюду криком и к Никицким воротам и от Куру на тайник, аки бы на приступ идуще и граждан устрашающе крепце вопити. Страны же оныя, откуда быти приступу, бысть тишина велия. И видяще к тому месту множество воинства тихостию, аки никия змии ползуще, град злым своим умышлением ухапити хотяще. Устроиша все елико подобает /л. 89/ противу вопрошати от противных брании и ответ из града послати им и ниоткуду же помощи чающе, но токмо несуменно верующе избавления граду быти от предстателства божия матере. А освященный же чин, и жены, и деди, и до сущих младенцев внутрь града в монастырь у образа ея многочюдеснаго в то время молебство сотворяюще страха ради противных нашествия велие пред иконою слезное пролитие творяще и глаголюще: «О предивная, нигде же ни от кого же имя твое пресвятое в помощь призываюше от противных непреоборимая стена и скорая к роду христианскому во всяких скорбех предстателница, пресвятая и превеликая наша госпоже и небесная царица, вижду наше твоих рабов от противных зелное обуревание, укроти, госпоже, оное на нас нашествие от противных свирепое /л. 89 об./ обуревание и покры нас кровом крилу твоею и защити забралом непостыдным и непреборимым предстателственныя милости твоея, вижду, всемилосердая, всюду препрославленная госпоже всех нас, и едино от злочестивых свобождение и к сыну твоему истинному Христу богу нашему предстателство имуще, разве тебе, зане ты, царица, есть [152] всесилнаго бога всемощная милости, елико восхощешь, вся возможет». А противни егда в молчани приближахуся ко вратом града, хотяще злым своим умышлением оны врата опровергнута и видяще, яко из града противу им возбранение ничтоже творяще, но тихост во граде велия бяше, и от пребывающих в нем никако же гласа слышашеся. И мняху, яко гражденя от их велия страха нашествием, оставя град, бежаша. И егда приближишася /л. 90/ ко вратом града и хотяще устроенным древом, рекомым барсом, во врата градныя ударити и внезапу, аки велии и дивныи от множества огненнаго пушечнаго и всякаго оружия стреляния градом бяше, и в том месте у врат и от града на многом месте ни един же от противных у града жив остася, но вси от великия стрелбы побиени быша. И видевше противнии от граждан над ними всехитростное устроение начата велим приступным ратованием града доступати и всю нощь непрестающе з дву страну приступаша и видяще свое велие от граждан побеждение и множество людей побиение в наитие света от града отступиша. В том же дни из полку от противных взятые языки поведаша, яко ничтоже вам от наших полков ратей понести нанесенно имат быти, зане по граде вашем /л. 90 об./ поборает пресвятая богородица. В начале, егда наше хотяще град сей безвестным приходом взяти и приидоша от града сего на реку, рекомую Воробжю, и на той мнози потопишася, такожде и на Цветовии кладезе бысть нам велие повреждение, яко не малий числом в том погрязнуша. И егда же дошедше от града сего на реку Семь, на место, глаголемое Государев Перевоз, и в том месте внезапу лду проломившуся, множество от воинства нашего изтопоша и пушки погрязли, их же с великою трудностию едва от воды изнесохом. И от того в воинстве нашем велие смятение быст. И князь Иеремий Вешневецкий видя сие, яко умышлению его сие быст великая преграда, зело опечалися и абие приведоша к нему взятых сего града пленников. И от них уверишася, яко о пришествии нашем ко граду их вскоре никакоже /л. 91/ помышляюще, но впредбудущия дни быти и того ради от града обережных сторожей и опаства не имеют и люди пребывают вне града на посаде в домех своих и аще вскоре от воинства своего ко граду вои пошлешь, град сей без всякия брани вскоре имаши взяти. И слышав сей князь Иеремий Вешневецкий радостен бысть, чаяше град вскоре восприяти и избра от воинства своего избранных вои, посла на взятие сего града и утверждение се нам заповедав, дабы никто же от нас никакоже имел идучи ко граду в посады прибытка ради забегати. Но вскоре тещи ко граду и мы, ко граду зело устремително течаху и сретшихся нам у далных слобод, малым избиша и раниша, а иных израниша, и яша дабы видевше их во граде о пришествии их не возвещали. И посад мимо протекше, /л. 91 об./ ко граду сему приидохом к [153] науголной башни, иже нарицается Меловая. И видяще, яко никто же нас весть пришедших на стену града и со знамением не мало нас числом взыдоша и знамя поставиша на граде у башни. И абие внезапу велию страху на ны нашедшу, и видехом вси, яко гора, на которой бе сей град и стена града, аки духу бурну нападшу и тем страхом з стены вспят на землю обращаеми быша и со града низпадаху, и з горы бежахом, и маяся за гору руками и ногами, и от града оттекше стахом на поле против града. И недоумевахомся, что сие нам бысть, истина ли или некая явления быша, и в том недоумении от онаго страха немало на том месте пребыша, и заутра того дня поидохом в посады и во дворех никого же обретохом, но вси пусты бяху и сокровище мало где имуща и о сем поведаша князю /л. 92/ Вешневецкому. И егда же прииде под сей град со всем воинством князь Вешневецкий и виде на первом и на втором приступах множество вои своих яко до семи тысячь побиенных зело свирепую и не хотяше града сего непрератуема оставите, за обещанием своим образу сему Богородичну за предание града устроити златаго киота, повеле ко граду сему приступати жестоким приступом. И егда нам от града сего отшедшим, стояще тогда, град сей нам видешеся якобы горы под собою ничтоже имат, но на ровном месте стояше и нижше и худу стену, якобы стоя на земли за верх тоя стены рукою ити могуще и вон внити вскоре чающе. А егда нам на взятие града сего идущих и елико ко граду сему ближайша приходяще, толико под градом высочества горы и стены пребываше. И егда же ко граду сему /л. 92 об./ приидем, и тогда зрится нам, яко никако же от высочества горы и стены крепости сей град взяти кто может. На и се во время от нас на град сей ратования и приступов мнози от нас видяще, яко по стене сего града святолепнейшая девица в преизящном прекрасном свете ходяще и убрусом нас противных от града отреваше. А около ея красносиятелного света зело всесветли и велицы лучи сияют, и ни един из нас токмо, но и мнози во ужасе быша и недоумевающеся, что се нам видение зрится. И по оной святолепней девице из оружия стреляху и елицы, иже на ню стрелянием дерзнуша, ни един, иже не поврежден казнию бываше, но различными наказании за се истязание прияша: ов очесми света лишения, другии составом всех разслабление, ов рук усхнутие, други же иными /л. 93/ различными наказани. И се видяще воистинну уразумевше, яко се творит истинная Христа бога нашего мати пречистая и всепрославленная дево богоотроковице по граде сем поборает и от нас на вы находящих в граде семь милостию своею и предстателством сохраняет и соблюдает и нам вас страшны являет. И те все оныя явлении не воедино время поведаны быша князю Вешневецкому, князь же никако же сему веры яша и аще вы, граждане, от ея покрова не имате отбегати, но вон притекати и милости и [154] заступления со всякою истинною на ню надежду возложити, то никако же град сей от противных имат побежден быти, зане милостию пресвятыя богородицы необоримою и никако же ратуемою стеною крепце огражден. И се преславное и неизглаголанное чюдо граждане от онаго и от протчих града того людей изшедших ис полков /л. 93 об./ противных и тожде тамо в бытии слышащих и не в чем же разликовати имеющих слышаше, прославиша единаго всехитраго и всесилнаго человеческа рода содетеля и окормителя господа бога, во всяких обремененных скорбех скорую предстателницу пренепорочную деву богоотроковицу возблагодариша: «Благодарим тя всех нас православных христиан, госпоже пресвятая, прибегши к тебе вси грешнии твои раби и великую твою и неизреченную милость видяще. Благодарим тя, дево всесвятая, яко не остави нас сирых безпомощных быти и врагом нашим нами раби твоими радост прияти. Благодарим тя, непреоборимая горо, святая и всенепорочная, яко от нахождения противных тобою град наш невредим соблюдается» и протчия благодарственныя словеса ко оному вещаша. И от того часа зело на ню, пресвятую богоотроковицу, крепким надеянием начаша надеятися, яко еще /л. 94/ противнии и много град сей ратовании имут, но ничтоже успеют. И велие на ся храбрство прияша, ибо во время ко граду приступов и сие бываше и башню зажигаху, и часть некую стены преодолеваху, но всесилною божиею помощию и предстателством к нему родшия его богоматере, гражане же оных противных вспят со стыдом возвращающе со всякою с милостию многих противных побиваху. И видев се суемудренный князь Иеремий Вешневецкий и уразумев от многих ему глаголанныя от разных чюдесех о поборании того града божия матере истинне быти и ничтоже граду тому успети, начаша помышляти, яко гражданя день от дней во брани зело крепцы являются, а его все вои от множества побиенных и чюдес от пречистая богоматере страшливии сут и противу граждан противитися не возмогоша, бояся, да не и сам от граждан есть /л. 94 об./ убиен будет, з досталным своим войском малым от града скоро, якобы гоним неким, бежаше. Граждане, же заутра се видяще, прославиша везде сущаго и вся всех благих исполняюща бога и пресвятей и всечестнейшей небесней царице богородице о таком ея на нас благопоказанном чюдодетелном излиянном всещедром милосердии и граду защищении и противящихся врагом побеждении благодарственныя песни возслаша.

ОР РНБ. Q.IV.10. Л. 83-94 об. Список 50-60-х гг. XVIII в.

Комментарии

1. Башилов С. Ф. Описание Курского наместничества вообще и порознь... II РГВИА. Ф. ВУА. Д. 18001. Л. 22-23 (автор отмечает, что история иконы взята им из рукописной книги, написанной «неизвестным человеком» в 1690 г.); Ларионов С. И. Описание Курского наместничества из древних и новых разных о нем известиях вкратце собранное Сергеем Ларионовым того наместничества Верхней Расправы прокурором. М., 1786. С. 12.

2. Амвросий (Гиновский). История о городе Курске, о явлении чудотворной Знамения Пресвятыя Богородицы иконы, нарицаемыя Курския, о Курском Знаменском монастыре и его настоятелях: Сочиненная в 1786 году из разных рукописей, грамот царских и патриарших, такожде и из рукописного летописца в Курском Знаменском монастыре находящимся. Курск, 1792.

3. Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 4. М., 1992. С. 235, 355.

4. Ключевский В. О. Русская история: Полный курс лекций в трех книгах. Кн. 1. М., 1993. С. 518; Лаппо-Данилевский А. С. Организация прямого обложения в Московском государстве со времен Смуты до эпохи преобразований. СПб., 1890. С. 80.

5. Багалей Д. И. Повесть о граде Курске и Курской иконе Знамения Божьей Матери // Календарь и памятная книжка Курской губернии на 1888 г. Курск, 1887. С. 258-271; Евсеев И. Е. Повесть о граде Курске. Орел, 1905; Танков А. А. Историческая заметка о сказании об иконе Знамения Божьей Матери, рекомой Курской // Курские епархиальные ведомости. 1891. Ч. неофиц. № 35, 36, 39, 40; Сенаторский Н. П. Исторические сведения о Курской чудотворной иконе Знамения Пресвятой Богородицы и о явленных ею благодатных действиях милости Божией // Там же. 1912. Ч. неофиц. № 32-35.

6. Сведения об этом списке впервые были введены в научный оборот М. Лазаревским в 80-е гг. XIX в. (см.: Лазаревский М. Еще известие о московском походе Сагайдачного // Киевская старина. 1886).

7. На л. 1 об. сделана помета: «Бумага времен Петра I».

8. Подробнее о составе этого сборника см.: Востоков А. X. Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума. СПб., 1842. С. 524-529.

9. См.: Евсеев И. Е. Описание рукописей, хранящихся в орловских древлехранилищах // Сборник Орловского церковно-археологического комитета. Орел, 1905. Т. 1. С. I-VII 3-й паг., 1-172 4-й паг.

10. Танков А. А. Историческая заметка... № 35. С. 630-631. № 39. С. 723. В «Курских губернских ведомостях» за 1890 г. (ч. неофиц. № 17. С. 1) сообщалось, что курский полицеймейстер Т. И. Вержбицкий, являвшийся членом церковно-археологического общества при Киевской духовной академии, передал ректору Курской духовной семинарии И. А. Новицкому рукопись «Повествование о Курской чудотворной иконе Божией Матери». Здесь, по-видимому, имелась в виду копия «Повести», оказавшаяся затем в библиотеке Знаменского монастыря, о которой писал А. А. Танков.

11. См.: Об историко-статистическом описании Курской епархии // Курские епархиальные ведомости. 1900. Ч. неофиц. № 39. С. 876-877.

12. Их число в разных списках не совпадает, т. к. у части глав нет номеров.

13. Интересно, что одному из переписчиков «Повести» первой половины XVIII в. было известно летописное известие о княжении в Курске Изяслава, сына Владимира Мономаха (см. ПВЛ. Изд. 2-е, испр. и доп. СПб., 1996. С. 96). Оно внесено в рассказ о древнейшем прошлом Курска, содержащийся в списке «Повести» 1744 г. Уваровского собрания (№ 673. Л. 3). Самому автору «Повести» этот факт, по всей вероятности, не был знаком (в других списках памятника он не упоминается).

14. «В то же время и сему граду Курску, пленению до основания, раззорену сушу бывшу, и оттоле многия годы пребывая пустея и от многих лет запустения, положения того града Курска и уезд велиим древесем поростоша и многим зверям обиталища быша» (л. 5 об.-6; здесь и далее цитируем «Повесть» по списку РНБ). Этот отрывок памятника многократно цитировался в исторической и краеведческой литературе, причем нередко без ссылок на источник.

15. По новейшим данным строительство Курской крепости (при участии кромских и болховских служилых людей) началось летом 1596 г. и уже к зиме было завершено (см.: Солодкин Я. Г. К истории возрождения Курской крепости в конце XVI века // Юг России в прошлом и настоящем: История, экономика, культура. Белгород, 1998. С. 8-9).

16. В историографии широко распространено мнение о том, что осада Курска поляками происходила в 1612 г. Об осаде города литовскими людьми и взятии ими большого городового острога в 120 г. (1612 г.) сообщается в грамоте царя Михаила Федоровича, данной в 1613 г. курскому губному старосте Мезенцову (см.: Сенаторский Н. Курский Знаменский монастырь II Курские епархиальные ведомости. Ч. неофиц. 1913. № 45. с. 893). В то же время в самой «Повести» прямо говорится, что поляки подступили к Курску сразу же по прошествии трехдневного поста, объявленного Земским собором, созванного для избрания нового царя, то есть в феврале 1613 г. Сам факт нападения врагов на город автор объясняет тем, что многие куряне «в веселии пребывающе и поведенной пост... несохранением обругаша», за что и были наказаны (л. 69 об.)

17. Некоторые исследователи «Повести» высказывали сомнение в том, что Курск осаждал именно С. Жолкевский, поскольку сам гетман ничего не пишет об этом в своих записках (см.: Рукопись Жолковского (Начало и успех Московской войны в царствование е. в. короля Сигизмунда III-го, под начальством его милости, пана Станислава Жолкевского, воеводы Киевского, напольного коронного гетмана...). М., 1835). Н. П. Сенаторский предполагал, что польское войско, осаждавшее Курск во время Смуты, возглавлял А. Лисовский (см.: Сенаторский Н. Курский Знаменский монастырь... № 45. С. 893).

18. Первое чудо («О слепом, како ему свет дадеся от кладезя»), в описании которого фигурирует Коренная пустынь (основана в 1597 г.), относится, очевидно, ко времени не ранее конца XVI — начала XVII в. Чудеса иконы, случавшиеся до этого времени, автору «Повести» не были известны. Сам он пишет по этому поводу: «И за находящими на ны грех ради наших бранми и раззоренми или за нашеми неснискании то единому богу сведущу о чюдесех, иже от тоя Богородичны иконы в древняя лета быша и в коих годех и того нигде же списаннаго обрести добре могуще, а елико в не в давных временех содеяшася и елико аз непотребный от тех малая некая от совопрошения древних людей слышаще и что от писания могох изыскати и то потшахся со всякою радостию елико могох писанию предати, дабы оныя чюдеса впред идущия роды забвению не было» (л. 80 об.-81).

19. ОР РНБ. Q.IV.10. Л. 60 об.

20. В древнейшем списке «Повести» (№ 117 Уваровского собрания) эти главы написаны, в отличие от предыдущих, другим почерком.

21. «О начале беды во всей России», «О гладе велицем и о мору на люди», «О бежании растриги из царствующаго града Москвы в Полшу...», «О привращении к себе лестным писанием сея страны градов народа и о шествии на царский град Москву», «О чаре Василии Иоанновиче Шуйском...», «О Матюшке Попове сыне Веревкине...», «О пострижении царя Василиа Иоанновича...», «О собрании из разных стран царства Российскаго к царствующему граду христолюбиваго воинства...», «О избрании... Михаила Феодоровича...».

22. В самой «Повести» год основания монастыря не указан, сказано лишь, что он был заложен вскоре после осады города польским войском Жолкевского (см. об этом: Булгаков Г. И. Внешний вид Курского Знаменского монастыря в прошлом по архивным документам. Курск, 1913. С. 3-4; Сенаторский Н. Курский Знаменский монастырь. С. 888).

23. В четвертой главе «Повести» сказано лишь о том, что иерей Боголюб приходил каждый год 8 сентября на место обретения иконы служить молебен богородице. Отметим в этой связи, что Русской православной церковью 8 сентября (по старому стилю) установлены праздники еще в честь восьми богородичных икон (Сямской, Глинской, Лукиановской, Исааковской, Холмской, Почаевской, Леснинской и Домницкой).

24. В историографии существуют разные мнения о том, когда Шемячич завладел Рыльском. По одной версии, он унаследовал город от своего отца, Ивана Дмитриевича Шемякина, получившего его в кормление от польского короля Казимира в 1454 г. По другой версии, Рыльск, являвшийся «господарским городом» и напрямую подчинявшийся центральным властям Великого княжества Литовского, был захвачен Шемячичем только в 1500 г. в момент его перехода в московское подданство (см.: Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период, с 1238 по 1505 гг. Т. 2. СПб., 1891. С. 251; Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. М., 1988; Крон М. М. Меж Русью и Литвой: Западно-русские земли в системе русско-литовских отношений конца XV — первой трети XVI в. М., 1995. С. 62-63, 98, 139, 176; Wolff J. Kniaziowie litewsko-ruscu od konca czternastego wieku. Warszawa, 1895. S. 519-520).

25. См.: Ключевский В. О. Русская история... Т. 1. С. 518.

26. Сенаторский Н. П. Исторические сведения... № 32. С. 900.

27. Евсеев И. Е. Повесть о граде Курске. С 11.

28. В отписке курского воеводы П. Ромодановского указана дата, когда Вишневецкий осадил Курск — 13 января 1634 г. (см.: Из истории Курского края: Сборник документов и материалов. Воронеж, 1965. С. 88-89). Произведенные нами (по известной формуле X. Целлера) хронологические расчеты свидетельствуют о том, что день 13 января 1634 г. действительно пришелся на вторник.

29. Так в ркп. Должно быть: «к реке».

30. Весьма любопытный факт, требующий истолкования. Почему польский авангард, водрузивший над крепостью свой флаг, вдруг внезапно обратился в бегство? Деревянная курская крепость в 1634 г., согласно «Повести», находилась в ветхом состоянии («град всюду бе ветх»). По-видимому, после того, как нападавшие поднялись на стену, она под их тяжестью зашаталась («гора, на которой бе сей град и стена града, аки духу бурну нападшу») и грозила в любой момент обрушиться. Чтобы не быть похороненными заживо под рухнувшими укреплениями, поляки были вынуждены бежать прочь от крепости. Вступить в бой с курянами, находящимися на посаде, они не могли, вероятно, из-за своей малочисленности.