-

ЦАРЬ ВАСИЛИИ ШУЙСКИЙ ПЕРЕД ПОЛЬСКИМ КОРОЛЕМ (НОВЫЙ ПАМЯТНИК «ТУРЕЦКОЙ ТЕМЫ» С ЛЕГЕНДАРНОЙ ПЕРЕПИСКОЙ ПОЛЬСКОГО КОРОЛЯ, ТУРЕЦКОГО СУЛТАНА И ЦАРЯ МИХАИЛА ФЕДОРОВИЧА)

В 1985 г. А. С. Станиславским был открыт и опубликован (совместно с автором этих строк) замечательный памятник древнерусской литературы «Повесть о Земском соборе 1613 г.» [1. С. 89-96]. Этот небольшой текст входит в состав сложной компиляции различных повестей и сказаний о Смутном времени, содержащейся только в двух списках Хронографа особого состава (на основе редакции Хронографа 1620 г.) (описание данных рукописей: Гос. литературный музей. Ф. 439. Оп. 1. № 254А и 245Б-кон. XVII в.; БАН, 33.10.13-XVII-XVIII вв. приведено в публикации 1985 г. [1. С. 89-90]). Уже при первой публикации памятника было высказано предположение, что он мог быть частью большого пока неизвестного сочинения о Смуте и ее преодолении, поскольку в составе данной компиляции находились и другие отдельные оригинальные известия и тексты [1. С. 94; 2. С. 167-170]. Датировать же создание этой переработки Хронографа 1620 г. и, соответственно, все входящие в нее тексты можно не позднее 1620-х годов, очевидно, до составления официального Нового летописца (ок. 1630 г.).

Среди текстов обращает на себя внимание, помещенная под 1615 г. отдельная статья, как бы завершающая всю хронографическую компиляцию, содержащая [103] грамоту от «турецкого царя Садовлея» к московскому царю и ответ на нее от имени царя Михаила Федоровича (текст II в конце статьи). Содержание переписки — призыв турецкого султана идти вместе «на литовского короля войною» и отказ русского царя от этого предложения, мотивированный тем, что отец царя — патриарх Филарет Никитич находится в польском плену. В этих текстах соединяются реальные и легендарные известия. Действительно в 1615 г. между московским правительством и султаном Ахмедом I (а не вымышленным Садовлеем) происходил обмен посольствами, и именно русские дипломаты, как и ранее в 1613 г., пытались уговорить султана вступить в войну с Польшей, а не наоборот: данные тексты пытаются выдать желаемое за действительное [3. С. 58-63; 4. С. 4-9.]. Очевидно, их можно соотнести с имевшей широкое хождение в русской книжности второй половины XVII в. вымышленной переписке турецкого султана с Иваном Грозным, польским королем, цесарем Леопольдом, запорожскими и Чигиринскими казаками. Тексты были связаны как с оригинальными русскими памятниками (например, со знаменитой перепиской Грозного с Курбским), так и опирались на западно-европейские антитурецкие памфлеты (как было доказано американским исследователем Д. Уо [5]). Но в составе данной хронографической компиляции эта переписка объединяется с оригинальным сказанием (разделенным на две статьи, вставленные в статью Хронографа «О послах»), освещающем события русской Смуты в связи с позицией Турции и также содержащем легендарные послания (текст I в конце статьи). Следует отметить, что все эти тексты можно отнести к одним из самых ранних русских памятников так называемой турецкой темы, очень популярной в европейской публицистике, начиная с XV в.

В первой статье сказания, описывается мужественное поведение свергнутого царя Василия Шуйского, представшего в качестве пленника перед польским королем, но вынудившего Сигизмунда III первым поклониться ему. Это мужество произвело на короля большое впечатление, и он приказал повесить привезших царя русских «изменников» во главе с Захарием Ляпуновым (известие, отсутствующее в других источниках — в действительности королю представлял царя Василия под Смоленском гетман Жолкевский). Далее в этом тексте следует выдержка из королевского «посольского листа» в 12 государств и к «турскому царю» о воцарении на Российское государство. Продолжение этой статьи помещено далее под 1614 г., когда турецкий посол (вымышленный Тевлеремий Толовлеевич) приходил к королю «занеже турской царь не верил литовскому послу, что де Московское государство за щитом взял и царя Василия полонил». Здесь же приведен текст легендарного послания турецкого султана «Салдовлея» (так!) с требованием к «литовскому королю» представить послу царя Василия. Далее следует яркая речь Василия Шуйского, в которой он объясняет свое пленение происками изменников и утверждает, что королю «аки ушей своих не видать» Московского государства. Турецкий посол «возъярився с великою бранию на литовского короля за его ложную похвальбу» и написал «в листе» своему государю речь царя Василия. Король же испугался гнева турецкого султана «и не смея своего королевича на Москве царем дати», а Василия Шуйского с братом Дмитрием Ивановичем «скрыв в нужные места [...] злой смерти их предал».

Такая трактовка событий, конечно, не соответствует действительности, но слухи о мужестве в плену непопулярного при жизни царя Василия Шуйского, стали распространяться среди современников после его смерти в 1612 г. и, очевидно, получили официальное одобрение при патриархе Филарете (недавнем польском пленнике). Этому посвящен специальный рассказ в главе 247 «Нового летописца» (но без какого-либо упоминания турецкой стороны), особенно сближающийся со сказанием в хронографической компиляции в описании места захоронения Василия Шуйского с братом в Варшаве «на перекрестке дорог» [6. С. 103-104; 7. С. 110-112]. Но связь легенды о пленном русском царе с турецкой [104] темой ярко представлена в Хронике Буссова, где после рассказа о встрече Шуйского с турецким послом (которая в реальности произошла, конечно, не в 1614 г., а на Варшавском сейме 1611 г.) и следует полный текст гневного послания турецкого султана польскому королю [8. С. 179-180]. Исследовавший специально данный текст и установивший его связь с более ранними апокрифическими посланиями турецкого султана XV-XVI вв. Д. Уо, как и ранее публиковавшиеся его позднейшие русские переводы М. Д. Каган, никак не комментировали предыдущий рассказ о турецком после и царе Василии [5. Р. 23-44; 9. С. 228-230]. Между тем, можно предположить, что составитель текста, помещенного в хронографической компиляции (как и позднейшие переводчики турецкой переписки) был связан с Посольским приказом и мог почерпнуть сюжет о встрече Шуйского с турецким послом из западно-европейских памфлетов, где в 1613-1621 гг. неоднократно перепечатывалось послание султана (его перевод есть и в русских курантах 1621 г. [9. С. 222, 250]). Но автор рассматриваемого цикла статей не был простым переводчиком (собственно текст самого послания султана он и не воспроизвел, придумав другие грамоты), а составлял новый оригинальный памятник.

Связь рассказов о царе Василии с указанной выше перепиской султана с Михаилом Федоровичем определяется помещенным перед ней известием под 1615 г. о войне «турского царя» с «литовским королем» именно «за лживою похвальбу на Московское государство». Следует отметить, что статья об этой «войне» турецкого султана с королем в 1615 г. (речь идет о временном захвате нескольких пограничных городов на Дунае) с упоминанием того же фантастического «турского царя Савдовлея» помещена в известном памятнике по истории Смуты — «Ином сказании». В нее включен текст той же легендарной переписки турецкого султана с русским царем Михаилом Федоровичем, но не в виде собственно посланий с титулами, а в пересказе [10. Стб. 132-133]. Но предыдущих рассказов о гневе турецкого султана после получения известия о беседе посла с пленным царем Василием Шуйским в известных списках «Иного сказания» нет. Поэтому читателю может быть и непонятно за какую «похвальбу на Московское государство» пошел султан войной на короля. Очевидно, составитель «Иного сказания», являвшегося также компилятивным произведением, взял этот текст из другого сочинения о Смуте, что намечает один из путей продолжения изучения всей хронографической компиляции с «Повестью о земском соборе 1613 г.» в этом направлении.

Тексты публикуются по рукописи Хронографа Гос. литературного музея № 254Б. Заголовки текстов даны публикатором. [105]

I. Сказание о царе Василии Шуйском, польском короле и турецком после

|л. 223|... Привезли царя Василия и з братиею его и подручники его х королю изменники, рязанец дворянин Захарей Ляпунов, да князь Петр Засекин, да князь Василей Туренин. И король поставивши пред себя царя Василия с его братьею и с подручники его, а за королем стоя многие сенаторие и гетманы. И король же Жигимант ждаше от царя Василия поклона и покорения пред ся. Царь же Василей стояше в молчании, и много времяни стояше король. Король же не /л. 223об./ дождавши его поклонения, возвратижеся король назад и глаголаше сенатарем и гетманом своим: «Московский царь да многими царствы и государствы обладатель и царский венец на нем. Да подобает мне преже поклон сотворити». И поклонишася король царю Василию преже. Такоже потом и царь Василей поклонишася королю.

И король повеле их, царя Василия и со всеми московскими властьми и послов прежних, отвести в Литву и городом розвести, и честь над ними держати, не оскорбити. А изменников, Захарию Ляпунови ¹ и с его советники, король повеле по-весити. «Что де вы над своим царем учинили, силою царя своего постригли и ко мне сами своими руками отдали, и государство свое отдали, и хощете моего сына царем к собе; и сыну моему вы учините, что над своим царем». И приговорил король: «Ты де, Захарие, своему царю болшей доброхот и болшее жалование от мене». Выше всех повеле повесити и злой смерти предати.

И потом взяв король Смоленеск, и вскоре из Литвы посла 12 послов к турскому царю и в ыные царства. Писал в посолские листа, докладывая: «Воцарися что де я ², Росийское государство за щитом взял, и московского царя жива полонил, и в Литву привез и с ним многих властей».

В лета 7122-го году июля во 12 день ³.

Прииде от турскаго царя посол Тевлеремий Толовлеевич в Литву, занеже турской царь не верил литовскому послу и листу, что литовской король писал лист посолской, что де Московское ⁴ государство за щитом взял, и царя Василия полонил, и в Литву привел и со многими властьми /л. 224/ его, и докладывая сыну своему воцаритися на Московское государство царем. И повеле турской царь перед посла своего поставити царя Василия, и пред царем Василием посол лист посолской пред короля положил. И король лист роспечатав, и в том листу написано:

«От турскаго царя Салдовлея литовскому королю. Поставил царя Василия московскаго перед посла моего Тевлеремия, и послу моему у московскаго царя Василия допросити, како над ним збыстися, что о нем писал литовской король».

И король повеле царю Василию приитти ⁵. И турской посол посолство от турскаго царя правил и допрашивал все по ряду повеленное по посолству.

И царь Василей Иванович во слезах и глаголя перед послом, пишем сие вкратце: «Королю литовскому, аки ушей своих не видать, такоже бы ему меня и Московскаго государства ему не имывать за щитом. Толки бы изменники московские меня не здали, и в Литву к нему сами не привезли, и Московскаго государства ему сами не поручили».

Турской же посол возъярився с великою бранию на литовскаго короля за его ложную похвалбу на Московское государство и на московскаго царя Василия и на ложное его королево своими послы посолское писанье к турскому королю. И написав турской посол лист, речь царя Василья, и поиде из Литвы от короля турской посол с великим гневом за его ложную похвалбу.

Корол ⁶ же литовской царя Василия за те его речи, что, он, царь Василей, короля литовскаго, его ложную похвалбу на Московское государство посрамил перед [106] турским послом, не по его королевскому посольству /л. 224об./ и не по прежнему его писанью сказал, и за то король царя Василья и скрыв его в нужные места и з братом его князем Дмитрием Ивановичем Шуйским и злой смерти их предал.

Корол же литовской посрамлен и обличен бысть от царя Василья, что писал ложную похвалбу на Московское государство, царем докладывая, королевичю воцаритися, и бояся турскаго царя и не смея своего королевича к Москве царем дата.

Царь же Василей Иванович, по его королевскому повелению, погребен бысть на гранех, а по рускому именуется на хресцех. А хресца именуются потому, что с того места пойдут дороги из Литвы во все орды и во все царствы, во все четыре страны. Дорога первая пойдет к Турскому царству, другая дорога пойдет в Римское царство, третия дорога ⁷ в Дамаскому к Селунскому царству, четвертая дорога в Крымскую орду, а иные дороги в ыные орды многие, и в Черксы, и к Дону. Брат же царя Василия князь Дмитрий Иванович Шуйской тут же погребен по левую страну. Межу ими поставлен бысть столп каменной утвержен. На столпе же том в летописе подпись подписана: «Лежит тут руский московский царь, государь и великий князь Василей Иванович всея Русии Шуйской, а по левую страну лежит погребен брат его, князь Дмитрей ⁸ Иванович Шуйской».

II. Переписка турецкого султана и царя Михаила Федоровича

/л. 244об./... В ⁹ лета 7123-го году прииде турский царь Садовлей с великим войском своим на литовскаго короля войною за лживую его похвалу на Московское государство. И повоевал многие места литовские, села и жилища, и Дунай-реку великую перевезся на Литовскую страну, и Подонскую землю взле Дунай-реку повоевал, и много литовских людей побил, и семь городов Подонской земли взял. И гонца своего турской царь к Москве послал, и писал к московскому:

«Царю государю и великому князю Михаилу Феодоровичю всея Руси. Чтоб тобе, московскому царю, с литовским розмиритца и притти бы тобе своим войском от Москвы от своей страны Литвы воевать, а аз де от своей стороны. И Литву де потесним, и отольем кровь християнскую, и лживую похвальбу литовскаго короля на Московское государство ему отомстим».

И царь государь и великий князь Михайло Феодорович всея Русии турскаго посла того отпустил честно з дары велики и писал к турьскому царю честно:

«Наивыйшему брату и радею. С тобою совет держати и на литовского войною быта».

И царь государь в ту пору в борзе на Литву войною не пошел, войска своего не послал для того, что еще батюшко его, великий государь Филарет Никитич, в Литве полонен, и чтобы король смерти не предал, и мысля государь, чтобы его из Литвы к Москве здрава выручити.

А король литовской и с королевичем своим от турскаго короля ¹⁰ устрашилися велми, и хотя король бежати в немцы, а королевич заперся в опсад в Смоленске-граде. И в то время пригонил гонец ис Турские земле к турскому царю, что де в Турской земле промежу собою учинилось смятение великое и бысть сеча и война велика. И турской царь со всем своим воинъством поиде во свою землю, и литовские грады, кои взяты были, все покинул. И литовской король со ¹¹ своим королевичем опять в Литве своей укрепился.

Комментарии

1. Так в ркп.

2. Повторено два раза — в строке а йотированное и над ним юс малый.

3. Заголовок киноварью на отдельной строке.

4. Буквы «веко» приписаны над строкой, более светлыми чернилами.

5. В середину слова была вписана буква «i».

6. Так в ркп., здесь и далее.

7. Слово написано в правом поле и вставлено в текст киноварным знаком вставки.

8. Слово написано на правом поле и вставлено в текст киноварным знаком вставки.

9. Отсюда и до конца текст, схожий с текстом «Иного сказания».

10. Так в рук.

11. В ркп. нет, исправлено по «Иному сказанию».

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Станиславский А. Л., Морозов Б. Н. Повесть о Земском соборе 1613 г.// Вопросы истории. 1985. № 5.

2. Солодкин Я. Г. Повесть о победе под Москвой и Земском соборе 1613 года // Словарь книжников и книжности древней Руси. СПб., 1998. Вып. 3 (XVII в.). Ч. 3.

3. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 9 // Сочинения. М., 1990. Кн. V.

4. Смирнов Н. А. Россия и Турция в XVI-XVII вв. М., 1946. Т. 2.

5. Waugh D. K. The Great Turkes Defiance. On the History of the Apocryphal Correspondence of the Ottoman Sultan in its Muscovite and Russian Variants. Columbus (Ohio), 1978.

6. Полное собрание русских летописей. СПб., 1910. Т. 14.

7. Цветаев Д. В. Царь В. И. Шуйский и места его погребения в Польше. М.; Варшава, 1910. Т. I.

8. Буссов. Московская хроника. 1584-1613. М.; Л., 1961.

9. Каган М. Д. Легендарный цикл грамот турецкого султана к европейским государям — публицистическое произведение второй половины XVII в. // ТОДРЛ. М.; Л., 1958. Т. XV.

10. Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени // Русская историческая библиотека. СПб., 1909.

Текст воспроизведен по изданию: Царь Василий Шуйский перед польским королем (новый памятник турецкой темы с легендарной перепиской польского, короля, турецкого султана и царя Михаила Федоровича) // Славяноведение, № 2. 2012