МОНАСТЫРСКИЙ СУД ХVІІ-го ВЕКА

[1610 г.]

Одной из отличительных привилегий, данных древним монастырям северного края, поморья — это жалованная грамота великого государя царя и великого князя Иоанна Васильевича, в 7055 году, предоставления собственной монастырской расправе дел судных над половниками, поселенными на земляных их владениях, “опричь,— как говорится в грамоте,— татьбных, убийственных и волшебных дел”. Такая особенность права, замечательная как своеобразностью формы суда, так и юрисдикцией давно прошлого времени, дошедшая до нас в уцелевших монастырских документах, составляет не безынтересный памятник старины. Так, в силу той грамоты, в начале XVII-го века, перед монастырский суд Николая Коряжемского монастыря (Сольвычегодского уезда, Вологодской губернии), стал истец Петрунька Юрьев сын Калугин и, как выражается монастырская запись,


“в лето 7118-е, сентября в 3-й день, бил челом царю-государю, великому князю Василию Ивановичу всея России, Коряжемского монастыря, крестьянина Шалимовской волости половника Осипка Антипова. И подал челобитную в Коряжемский монастырь игумену Исидору еже о Христе с братией, Коряжемского монастыря, Шалимовской слободки, крестьянина Якова Антипова на жену Анницу Андрееву дочерь. И игумен велел монастырскому россыльщику Осипу Феодорову сыну, Якова Антипова жену Анницу в монастырь пред собою поставити того же месяца в 5-й день. Розсыльщик Осипко Феодоров Якова Антипова перед игуменом постави. А истец Петрунька Калугин перед игуменом став же. И игумен велел келарю старцу Родиону с соборными старцами их судити. И келарь велел Петруньки Калугина челобитную чести. И челобитная чтена. И истец и ответчик туто же стояли. А в челобитной пишет: [120]

— “Царю-государю и великому князю Василию Ивановичу (Василию Ивановичу Шуйскому) всея Руси бьет челом и плачетца сирота твоя, государь, Пятрунька Юрьев сын Калугин на Яковлеву семью Антинова на Анну Андрееву дочь в такове деле, а диало, государь, нынешнего лета канун свят, мученик Флора и Лавра, в вечерие, в четверг, приходила, государь, та Анна Яковлева семья своей научки в мое дворишко и лезла, государь, в мое избенцо и робишно мое девицу по спинце едва не перебила на смерть, покинула; а взяла, государь, две рубашки тонких мужских, да женскую с обором: рубахам цена восемь алтын, да в рубахах, государь, в рукавах были заверчены рубли серебренные: цена две гривны; да сорвала, государь, с ворота крест серебренный — шести денег; да взяла, государь, из-под шестка и выняла из лукошечка восемь гривен, а меня, государь, в те поры и с семьишкой дома не было; а робишно, государь, с се побоине стало не уможна. И всего того, государь, моего живота взяла та Анна, с мужнина учки Яковлевы, на сорок алтын, на два алтына и на две деньги. Милостивый государь царь и великий князь Василий Иванович всея Руси, смилосердуйся, дай, государь, судную управу на ту женщину сильную, чтобы, государь, сирота твоя в конец не загибла, животца своего не застала хуже от робишна. Что ты, милостивый царь, укажешь. Царь государь, смилосердуйся пожалуй”.

И послушав келарь Родион челобитную и спрошал ответчика Якунька Антипова: слышит ли челобитную и, вместо жены своей Анницы, отвечает ли против истца Петруньки Калугина, а та челобитная говорит на жену твою Анницу?—И ответчик Якунька Антипов тако рече: господине келарю, слышал ту челобитную,—и вместо жены своей Анницы отвечал, а в ответе сказал:

— Челобитная на жену мою Анницу поклепная. Брат мой Осип того Петруньку Калугина научает на меня и на жену мою Анницу, потому хотят меня из моей деревни вонь выжити и в обчем животе жеребью дать не хотят, а тот Петрунька Калугин живет у него в половине, тем он, Петрунька, меня Якуньку и жену мою клеплет.

И келарь спрошал истца Петруньку, чем он, истец Петрунька, в тое в своем иску уличает?

И истец Петрунька в том своем иску Якуньку уличал крестом животворящим. А сказал — сам крест целую и ему верю. И келарь спрошал ответчика Якуньку: сам ли крест целуешь или истцу Петруньке крест целовать веришь?

И ответчик Якунька верил крест целовать истцу Петруньке. А сказал: умел он нас поклепать и он умей и крест целовать. И келарь спросил истца Петруньку: сверх крестного целования иная которая улика [121] у него в том своем иску естли? И истец Петрунька больши того речеи ни чего не сказал. И келарь спрошал ответчика Якуньки: естли у него какие речи? И ответчик Якунька тако рек: господине келарю, у меня нет никаких речей.

А у суда с келарем были: казначей старец Иов, да соборной старец Феогност, да старец Серапион. И келарь велел розсылщику Осипу истца Петруньку и ответчика Якуньку дать на поруки докаместь дело вершится. Записку писал в монастыре монастырский диачек Ивашец Иванов сын Устюжанин.

Лета в 7118, октября 2-го дня, у креста стоя истец Пятрунка Калугин, да отвечик Якунка Антипов в своем деле помирились пред старцем Данилом и жена Якова подала в челобитную Пятрунка Калугина вину в сороки.... в двое алтынях и в двое денгах. И ответчик Якунка стого иску пошлины и пересудные и диаче писчее внес в монастырь, скоего все сполна взнята. А на миру были Шалимовы слободки крестьяне Петраи Шавкунов, Андреи Дерягин, Феодор Старцев, Самал Малов, Петр Ларионов, Харитон Тулчев, Ждан Жужчин, Яков Теребихин, Таска Теребихин. Записку писал Шалимовы слободки земской диачек Певтруница Афонасев сын Ярокурев”.

А. Слатин.

Текст воспроизведен по изданию: Монастырский суд ХVІІ-го века // Русская старина, № 9. 1878

© текст - Слатин А. 1878
© сетевая версия - Трофимов С. 2008
© OCR - Трофимов С. 2008
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Русская старина. 1878