-

ЖИЛАЯ ЗАПИСЬ ИКОНОПИСЦА ИВАНА ДРАНИШНИКОВА, ДАННАЯ ИМ ХУТЫНСКОГО МОНАСТЫРЯ АРХИМАНДРИТУ, ВПОСЛЕДСТВИИ МИТРОПОЛИТУ СИБИРСКОМУ И ТОБОЛЬСКОМУ (ЕЩЕ ПОЗЖЕ НОВГОРОДСКОМУ И ВЕЛИКОЛУЦКОМУ) КИПРИЯНУ В 1615 Г.

Се яз Иван Степанов сын, Старорушанин, иконник, дал есми на себя запись Спас-Хутыня монастыря архимандриту Киприану в том, что мне Ивану по сей записи жити у него архимандрита Киприана в [3] монастырех, где он сам учнет жити в иных монастырех сам во властех, или безо власти, и мне Ивану быти у него безотступно во всяких службах черных, служили ему и в покорении быти и во всяком послушании до его Кнприанова живота безо всякия хитрости, а иконное письмо мне всякое писати без ослушания, что ни повелит и учеников учити, а на сторону мне Ивану ни на кого и ни какова письма не писати без его архимандричья ведома, и никакова иного рукоделья не делали, и всякая служба служили безотходно, что мне он Киприан повелит служит, или писати бесхитростно, а никуда прочь от него не отъити без его отпуску. А жалованье мне у него и месечина имати с протчими слугами вместе, как и протчим слугам, а не отъиматися мне Ивану по сей записи от архимандрита Киприана ни на который город ни записьми Государевыми грамоты, ни Государевым делом, ни кабалами, ни записьми, ни иными какими крепостьми, ни отпуском, ни иными какими причины. А служити мне Ивану до его архимандритчьи смерти, и никакие мне над ним хитрости ни в чем не учинити, и жити мне у него в послушании, как добрые люди живут, а с воры незнатися и самому неворовати, небражничати и зернью не играти, и ни каким воровством не промышляли. А буде начну у него жити не в послушании, или бражничали, или зернью играли, или какое воровство объявитца, и ему архимандриту вольно меня смирили всяким смирением. А нет на мне Иване никому какова долгу по запись, или по кабалам, или по иным каким крепостям. А нечто выищетца какой долг по записем, или кабальной, или бескабальной, и мне тот долг платити самому Ивану, а ему архимандриту в тех долгех убытка и волокит не учинити ни в чем по сей записи. Или я Иван не похочу у него архимандрита жити и служити и пойду прочь, и мне ему архимандриту заплатить по сей записи за проести и за протори и за убытки сто рублев Московских. А сю есмя запись служивую дал ему на себя я Иван своею волею, а не неволею, своим и прямым хотением. А запись сю служивую писал я Иван сам на себя своею рукою, 7123 Сентябре в 3 день.

(Внизу столбца особым почерком приписано).

Лета 7136 Генваря в 6 день Софейского дому сын боярской Московской стряпчей Никита Раков сказал: клал де я запись великого господина преосвященного Киприана митрополита Великого Новаграда и Великих Лук на иконника на Ивана Драничникова в Земском Приказе, во 134 году, перед Степаном Матвеевичем Проестевым да перед Иваном Васильевичем Урусовым да перед Шестаком Голышкиным да перед Васильем Тимофеевым. И Иван иконник тое записи нелживил: давал де [4] я своею волею а не неволею, — и те его речи в Земском Приказе записаны, а у записки рука дьяка Шестака Голышкина, а запись де иконника Ивана ему Никите и выдали, а у Никите в нем Иване взяли в Приказ отпись, что он Иван митрополиту отдан, а с записи в Приказ взяли список за его Никитиною рукою; а подлинная запись выдана ему Никите.

(Извлечено из столбцев Новгородской Казенной Палаты).

Чл. Сор. И. Куприянов.

Текст воспроизведен по изданию: Жилая запись Ивана Дранишникова, данная им Хутынского монастыря архимандриту, впоследствии митрополиту Сибирскому и Тобольскому (еще позже Новгородскому и Великолуцкому) Киприяну в 1615 г. // Временник Императорского Московского общества истории и древностей Российских, Книга 25. 1857