-

Г. Н. АНПИЛОГОВ. НИЖЕГОРОДСКИЕ ДОКУМЕНТЫ XVI ВЕКА. (1588-1600 гг.). Изд-во МГУ, 1977.

Круг документальных публикаций по социально-экономической истории средневековой России расширяется с выходом рецензируемой книги. В научный оборот вводится обширный комплекс однородных источников о юго-восточной окраине страны — материалы приказного делопроизводства по Нижегородскому уезду конца XVI — начала XVII в., извлеченные из фонда Поместного приказа ЦГАДА. В сборнике представлены целые документы и отрывки, а также документы, которые после реконструкции не утратили основного содержания. Ни один из этих источников ранее не издавался.

Социально-экономический облик среднего Поволжья накануне Первой крестьянской войны исследован еще недостаточно, что не позволяет в полной мере выяснить предпосылки смуты в данном районе и ту роль, которую сыграл Нижегородский край в освободительном движении начала XVII в. Слабо изучено землевладение юго-востока России, пестрого по национальному составу и социальным отношениям. Крупнейший знаток [227] нижегородских источников конца XVI — начала XVII в. П. Г. Любомиров приводит отрывочные сведения по этому вопросу, не складывающиеся в цельную картину ¹.

Публикуемый писцовый и актовый материал дает возможность восполнить многие лакуны в изучении социально-экономического положения русского и мордовского населения края, проследить особенности колонизации «понизовых» земель, крестьянского и служилого землевладения, процесс распространения крепостного права на окраинах страны.

Книге предпослано краткое введение, где оценивается значение издаваемых документов и дается археографический комментарий. Подобные предисловия открывают и каждый из трех разделов сборника.

В первой части по списку начала XVII в. публикуется «дозорная книга 1587/88 г. дворцовым бортным, оброчным и посопным селам и деревням» — единственная сохранившаяся из нижегородских книг писца В. Ф. Борисова и подьячего Т. Абрамова. Ее составление Г. Н. Анпилогов справедливо связывает с разорением края в ходе «черемисской войны» — восстания народов бывшего Казанского ханства в конце 70-х — 80-х годах XVI в. Дозорная книга пестрит указаниями на «повоевание» сел и деревень «черемисой» (с. 7, 11-12, 16-20, 24-27, 29 и др.). Приводимые в книге выписки из описания П. Брунова десятилетней давности позволяют определить масштабы разорения. Так, в 1577/78 г. «в селе Поповском з деревнями было в живущем 89 вытей», а в момент дозора Борисова и Абрамова — 74 «на льготе» (с. 16). Предоставление льгот для освоения разоренных земель являлось, как следует из книги, главным путем преодоления кризиса. Есть свидетельства и о неодинаковых темпах изживания «разрухи». Многие пустоши были уже заселены, на них стояли дворы и была распахана земля. Но не раз писцы сталкивались и с пустыми дворами. Дозорная книга называет размеры повинностей местного населения до «черемисской войны» (натуральный и денежный оброк, ямские деньги, «городовое дело») и в момент ее составления.

Становится возможным установить, как отразилось запустение, а затем подъем экономики Центра в 70-90-х годах XVI в. на юго-восточной «украйне». Документы характеризуют переложную систему земледелия Среднего Поволжья. Они проясняют хозяйственное и правовое положение бортников. На основании арзамасских и хурмышских материалов А. А. Гераклитов и И. И. Смирнов пришли к выводу о том, что бортники — это древнейшее русское население на мордовских землях, появившееся в результате колонизации Поволжья ². Нижегородские документы помогают уточнить соотношение вольной и правительственной колонизации края, сравнить ее с освоением полевой и северской «украйн». Из писцового материала видно, как свободное население попадало в феодальную зависимость. Согласно дозорной книге размеры земельных владений дворцовых крестьян колебались от 1 до 10 четвертей в поле, что влекло за собой имущественное неравенство. Документы содержат многочисленные данные фискального характера, позволяющие судить о ходе закрепостительного процесса в условиях хозяйственного возрождения. Полнее вырисовываются различия в социально-экономическом развитии отдельных регионов страны.

Во второй части сборника в основном публикуются (по подлинникам) царские грамоты 1595-1597 гг. о земельных пожалованиях и крестьянах. Посланные в Нижний Новгород по челобитным дворян, детей боярских, стрельцов, монастырских властей, они характеризуют служилое и монастырское землевладение края. Многие нижегородские помещики несли тогда службу в Казани, Свияжске, Цивильске, Самаре, даже на Тереке и Яике. Поместное жалование и оклады в родном уезде они получали в половинном размере. В грамотах цитируются неизвестные дозорные книги поместным и вотчинным землям 1570-1588 гг., а также несохранившиеся отдельные книги 1593-1595 гг. Описывается процедура наделения землей в поместье, подробно указывается местонахождение, [228] размеры, качество жалуемых земель и угодий. Челобитные удовлетворялись, если ранее данные земли и угодья не жаловались в вотчину и поместье, не приписывались к дворцовым селам, черным волостям, ямским слободам. Здесь правительство не столь щедро раздавало дворцовые земли, как, скажем, в центре страны. Грамоты оговаривают условия поместного землевладения, в том числе служилых иноземцев (с. 82-83, 110-112, 161-162, 175-177). Они позволяют судить об изменении имущественного положения нижегородских помещиков. Так, казанский жилец Я. Ф. Болтин, в 1587 г. составлявший с А. И. Палицыным наказ для наделения землей арзамасских служилых людей ³, спустя восемь лет по царскому указу был отдан «на поруки» (с. 85-86, 88, 89, ср. с. 133-135).

К царским грамотам примыкает память Поместного приказа нижегородскому воеводе (1597 г.). Она составлена по древнейшей из писцовых книг (Г. Заболоцкого в Т. Дубровина) до разорения Дудина монастыря и его вотчин «черемисой».

В третьей, самой объемистой части книги, публикуется свыше ста отдельных и отказных книг 1596-1600 гг., сохранившихся в подлинниках и списках первой половины XVII в, Издание такой массы малоизученных источников позволяет полнее выяснить значение этих крепостных актов, которые имели широкое распространение. В них отразился порядок отвода земель и угодий служилым людям, в том числе выходцам из других уездов. Источники детально фиксируют размеры владений, межевые знаки, поселения, а в них крестьянские, бобыльскне и людские дворы (живущие, пустые и дворовые места). За исключением людских дворов, находившихся в ведении Холопьего приказа, население записывалось по именам и прозвищам. Составление отдельных книг было результатом пожалования земель и угодий новым владельцам. Эти источник» отразили процесс становления крепостного права в среднем Поволжье.

Опубликованные Г. Н. Анпилоговым документы, характеризуя прежде всего социально-экономическое положение края, дают богатейший материал и для изучения его исторической географии, топонимики, языка. Они важны для исследования деловой письменности XVI в. государственного управления в целом. Нижегородские документ» содержат новые имена приказных, дополняющие справочник С. Б. Веселовского о дьяках и подьячих, сообщают ценные сведения об активных участниках смуты в уезде, например, помещиках Доможировых.

Рецензируемая книга, к сожалению, не лишена ряда частных недостатков. Введение, данное в ней, недостаточно полно характеризует издаваемые документы. Остался без объяснений принцип подбора материалов. Поэтому неясно, почему одни документы (отказные книги, царские грамоты) приведены полностью, а другие — частично, хотя сохранились целиком. Археографу следовало бы оговорить то обстоятельство, что выявленные им материалы не исчерпывают фонда Поместного приказа относительно истории Нижегородского края XVI в. Г. Н. Анпилогов не назвал прежних публикаций, затрагивающих эту проблему. По утверждению автора, «черемисская война» была спровоцирована турками и крымскими татарами (с. 6). Но он сам заметил, что повстанцы не разоряли мордовских сел, в том числе с русским населением. Очевидно, восстание «черемисы» имело и внутренние корни. Имеются недочеты и в справочном аппарате книги. В именном указателе не расшифровано сокращение «пд». Дозорщик Т. Дубровин почему-то назван вотчинником. Поп Еустафий Федоров, бывший в 1598 г. на отделе в Больший Березниках, — это тот самый Еустафий, припись которого стоит на отдельных, книгах (с. 208, 315, 317, 324, 390, 405, 414, 415, 443).

Работа Г. Н. Анпилогова предоставляет в распоряжение исследователей исключительно ценный, практически не использованный материал. Несомненно, его развернутый анализ поможет выявить общие и специфические черты в развитии отдельных районов страны в преддверии «нового периода русской истории».

Я. Г. Солодкин

Комментарии

1. Любомиров П. Г. Очерк истории нижегородского ополчения 1611-1613 гг. (Переиздание), М., 1939. См. также: Шумаков С. Материалы для истории Нижегородского края, вып. 1. Нижний Новгород, 1898.

2. Гераклитов А. А. Арзамасская мордва. — «Ученые записки» Саратовского унта, т. VIII, вып. II, 1930, с. 19, 24, 28, 42; Смирнов И. И. Восстание Болотникова 1606-1607. М., 1951. с. 352-353.

3. Арзамасские поместные акты (1578-1618 гг.). Собрал и редактировал С. Б. Веселовский. М., 1915, с. 39, 40, 617.

Текст воспроизведен по изданию: "Латинские" письма Филона Кмиты Чернобыльского об Иване Грозном // История СССР, № 1. 1979