-

ПЕРЕПИСКА ИВАНА ГРОЗНОГО С АНДРЕЕМ КУРБСКИМ.

Л., «Наука», 1979, 430 с.

Переписка Ивана Грозного и Андрея Курбского — одно из центральных явлений в истории русской политической мысли XVI в. Ряд серьезных противоречий русской жизни XVI в., обострившихся в ходе формирования Русского централизованного государства, нашел на страницах переписки яркое выражение, наложив свой отпечаток на характер политического мышления обоих корреспондентов. Переписка также — ценный источник фактических сведений по политической истории середины XVI в.

Неудивительно, что она постоянно привлекала внимание исследователей, и ее основные тексты уже в XIX в. выдержали несколько изданий. В 1914 г. тексты переписки были изданы Г. З. Кунцевичем. Издание посланий Грозного и Первого послания Курбского царю по более ранним и исправным спискам, чем известные прежде, было предпринято в 1951 г. Я. С. Лурье (в серии «Литературные памятники»).

Рецензируемое издание в основной своей части состоит из текста посланий, подготовленного к печати Я. С. Лурье и Ю. Д. Рыковым, и их перевода на современный русский язык, осуществленного Я. С. Лурье и О. В. Твороговым. В приложениях помещены «Археографический обзор» и «Разночтения», подготовленные Я. С. Лурье и Ю. Д. Рыковым, «Комментарий», составленный Я. С. Лурье и В. Б. Кобриным, а также две статьи: Д. С. Лихачева — «Стиль произведений Грозного и стиль произведений Курбского» и Я. С. Лурье — «Переписка Ивана Грозного с Курбским в общественной мысли Древней Руси».

Уже этот перечень показывает, что коллектив исследователей, работавших над изданием, стремился дать читателю полное и разностороннее представление о переписке Курбского и Грозного. Сопоставляя рецензируемое издание с предшествующими, следует отметить прежде всего значительное расширение круга приведенных в нем текстов даже по сравнению с изданием [170] 1951 г. Так, если в 1951 г. было известно лишь 2 (и оба дефектных) списка 1-й пространной редакции первого послания Ивана IV Курбскому, то в настоящем издании использовано уже 6 списков; обнаружен и — единственный полный список Второго послания Грозного второй половины XVII в. (в 1951 г. его текст публиковался по копии XIX в.).

Разумеется, значительно расширилась по сравнению с изданием Г. З. Кунцевича текстологическая база для издания посланий Курбского. Достаточно сказать, что в издании использованы 24 списка 1-й редакции Первого послания Курбского. Хотелось бы отметить и более общее значение работы по выявлению текстов, выходящее за рамки данной публикации: обнаруживая и описывая сборники с текстами посланий Грозного и Курбского первой половины XVII в., исследователи ввели в научный оборот новый обширный материал о круге исторического чтения русского образованного общества первой половины — середины XVII в., показали роль Посольского приказа в распространении исторических знаний в русском обществе этого времени.

Собранный материал Я. С. Лурье и Ю. Д. Рыков подвергли внимательному текстологическому исследованию, использовав при этом результаты работы А. А. Зимина о рукописной традиции Первого послания Курбского и ряд текстологических наблюдений американского историка Э. Кинана. В результате в «Археографическом обзоре» удалось уточнить соотношение между отдельными редакциями и группами списков отдельных посланий, более четко определить хронологическую последовательность их возникновения, полнее, чем раньше, осветить историю появления и распространения в России отдельных частей переписки в составе сборников определенного типа.

В ходе работы полностью выяснилась научная непригодность издания Г. З. Кунцевича, опубликовавшего тексты переписки во вторичной редакции так называемого второго вида «сборников Курбского» (с. 312). Обнаружилась также несостоятельность некоторых текстологических утверждений Э. Кинана — о первичности краткой редакции Первого послания Ивана IV (с. 323 и др.), об особой близости списка Первого послания Курбского из собрания ОИДР к протографу (с. 274-275), — что дало ряд дополнительных доказательств неправильности тезиса американского исследователя о том, что тексты «Переписки» представляют собой сборник произведений, написанных разными авторами в XVII в. И предложенная авторами классификация текстов, и их прочтение представляются хорошо обоснованными и не вызывают каких-либо принципиальных возражений ¹. Эту часть издания следует оценить как новый важный шаг вперед в изучении рукописной традиции посланий Ивана IV и Курбского и реконструкции их первоначального текста.

Важное достоинство издания состоит в том, что, выделив наиболее ранние, близкие к протографам тексты переписки, издатели не ограничились их публикацией, а включили в издание и последующие редакции текстов, возникавшие на протяжении середины — второй половины XVII в., так что читатель может судить не только о первоначальном состоянии рукописной традиции, но и о ее постепенных изменениях с течением времени.

Широкому читателю знакомство с более ранними, близкими к первоначальным редакциям текстами серьезно облегчают их переводы на современный русский язык, выполненные О. В. Твороговым. Авторы «Археографического обзора», не ограничиваясь изложением полученных результатов, формулируют также некоторые задачи дальнейшего текстологического изучения «Переписки». Так, справедливо отмечается, что без специального изучения истории создания «сборников Курбского» — сборников сочинений Курбского в [171] списках второй половины XVII в. — не может считаться окончательно решенным вопрос о соотношении так называемых 1-й и 2-й редакций Первого послания Курбского (с. 255).

Для изучения литературной (а в какой-то мере и общественно-политической судьбы переписки) представляется также существенным и выявление текстологических связей между посланиями Грозного и Курбского и другими текстами, принадлежащими перу тех же авторов. В издании довольно полно учтено все, что сделано по этой теме в научной литературе. Но почему-то обойден молчанием ряд текстологических наблюдений такого рода в публикации «Посланий Ивана Грозного» (см. наблюдения Я. С. Лурье о связи между характеристикой боярского правления в речи Ивана IV на Стоглавом соборе и в его Первом послании Курбскому ², о текстологических совпадениях в Первом послании Курбскому и послании Ивана IV 1577 г. кн. Александру Полубенскому ³). Если говорить о будущем, то кажутся перспективными поиски откликов на переписку в «Истории о великом князе Московском» А. Курбского. Так, «клеветы» царских «советников» на Сильвестра и Адашева в этом произведении ⁴ представляют собой явно пародийный пересказ обвинений по их адресу в Первом послании Ивана IV Курбскому.

В статье Д. С. Лихачева ярко и всесторонне показаны характерные особенности стиля произведений Грозного и Курбского, раскрыта их связь с общественно-политической деятельностью и всем образом жизни обоих корреспондентов. Четко выявлены в ней также те черты нового в литературной практике обоих писателей, которые способствовали популярности их произведений в XVII в.

Существенное значение в исследовательском плане имеет «Комментарий», который для удобства оценки можно условно разбить на две части. Первая — назовем ее также условно «литературной» — включает в себя установление тех литературных источников, которыми пользовались Иван IV и А. М. Курбский, создавая свои произведения. Установлению этих источников в научной литературе традиционно уделялось большое внимание (этим занимался каждый исследователь, готовивший комментированные издания «Переписки», выходившие в 50-х годах в разных странах Европы). Авторы «Комментария» внимательно учли все, что сделано их предшественниками, дополнив полученные ими результаты рядом новых наблюдений. В итоге задачу выявления литературных источников «Переписки» теперь можно считать в основном решенной: количество неотождествленных цитат на весь текст не превышает десятка. По этой части работы можно сделать лишь одно замечание: авторы «Комментария» не дали ответа на поставленный Э. Кинаном вопрос — каким изданием «Парадоксов» Цицерона пользовался А. М. Курбский, когда он делал перевод отрывка из сочинения этого античного писателя, приложенный к его Третьему посланию Ивану IV.

Другая часть «Комментария» — «историческая». Здесь авторы провели большую работу по сопоставлению тех или иных утверждений или сообщений обоих корреспондентов с данными других источников. Круг этих источников весьма широк; их анализ проведен достаточно квалифицированно, так что в каждом конкретном случае читатель получает четкое представление о том, в какой мере то или иное высказывание соответствовало реальным историческим фактам. Если послания Ивана IV подробно комментировались еще в издании 1951 г., то научный комментарий к посланиям Курбского дан в советской научной литературе впервые.

К сожалению, менее тщательно, чем к другим текстам, выполнены комментарии к Первому посланию Ивана IV Курбскому. Хотя и здесь много нового по сравнению с комментариями издания 1951 г. и в целом широко использованы результаты последних исследований по социально-политической истории XVI в., все же в них можно обнаружить ряд, хотя и мелких, но досадных упущений. Так, не указаны аналогии к вступительной части послания (с. 380), между тем прямые соответствия ей могут быть отмечены в дипломатических [172] документах 80-х годов XVI в. При комментировании высказываний Ивана IV об «изменах» предков Курбского (с. 388-389) не отмечен хорошо документированный источниками факт опалы его дедов по матери — Тучковых — в 1487 г. Известный украинский феодал кн. Дмитрий Вишневецкий назван запорожским атаманом (с. 377). Ряд важных высказываний Ивана IV в послании оставлен в издании без комментария, как, например, его оценки деятельности боярских правителей в 30-40х годах XVI в.

Эта часть «Комментария» имеет еще один недостаток, более существенный. Составители явно недостаточно приняли во внимание результаты исследований Р. Г. Скрынникова и В. Д. Назарова по истории политической борьбы и государственного аппарата в России второй половины 50-х годов XVI в. Эти ученые установили, что в указанный период из государственного аппарата были удалены родственники царицы Анастасии, жены Грозного, — Романовы-Юрьевы и их сторонники, которые вернулись на свои посты в 1560 г. после отставки Сильвестра и Адашева. Составители по существу прошли мимо этого факта, отсюда — ряд ошибочных утверждений и пробелов в той части «Комментария», где говорится о событиях этого времени. Поэтому не охарактеризованы высказывания Грозного о «гонении» Сильвестра и Адашева на «доброхотных» царю. Факт «опалы» сторонника Романовых казначея Н. И. Фуникова отрицается (с. 309). Не решаются составители также объяснить, в чем причины «враждебности Сильвестра и его партии к царице Анастасии Романовне» (с. 394). В итоге у читателя не создается правильной картины о взаимоотношениях царя и «избранной рады» в эти годы.

Особо следует сказать о статье Я. С. Лурье «Переписка Ивана Грозного с Курбским в общественной мысли Древней Руси». Отмечая прежде всего то новое, что внес исследователь в понимание смысла переписки, следует выделить показ непрерывного стремления обоих корреспондентов свести свои, по существу чисто политические разногласия к разногласиям идейно-политического порядка, желание представить своего оппонента отступником от «истинного» православия. Это лучше, чем что-либо другое, обнаруживает связь и Грозного, и Курбского с традициями чисто средневекового политического мышления и полную несостоятельность положения Э. Кинана о переписке как памятнике, в котором отразились «ренессансные идеи», и который поэтому не мог быть написан в России XVI в.

Хорошо показано в статье общее и принципиальное отличие взглядов и Курбского, и Грозного от взглядов русских «еретиков» и вольнодумцев XVI в. Следует также полностью согласиться с Я. С. Лурье, что Курбский вовсе не был сторонником возвращения порядков феодальной раздробленности; и царь, и боярин полагали, что существующее общественное и политическое устройство Русского государства является вполне удовлетворительным, и расходились между собой в основном в оценке методов управления этим государством.

Однако вызывает известную неудовлетворенность, что у Я. С. Лурье этот спор, так сказать, не имеет прошлого, никак не связан с традициями предшествующего времени. Это тем более вызывает сожаление, что в значительной мере благодаря работам самого Я. С. Лурье мы знаем, что в общественной мысли последних десятилетий XV в. размышления о правильности тех методов, с помощью которых московские государи укрепляли свою власть, занимали весьма значительное место. И в числе критиков, приветствовавших, кстати, сам факт объединения страны, были лица, выражавшие мнение влиятельных кругов господствующего класса. Наличие и у Грозного, и у Курбского многочисленных высказываний о политике Ивана III, Василия III и об их столкновениях с политическими противниками давало возможность раскрыть связь, преемственность между спорами рубежа XV-XVI вв. и спорами предшествующего времени. Поскольку этого не сделано, вопрос о месте переписки Курбского и Грозного в общественной мысли Древней Руси не может считаться полностью решенным.

В целом же есть все основания расценить рецензируемую книгу как новый важный этап в изучении рассматриваемых памятников.

Б. Н. Флоря

Комментарии

1. За одним исключением: ссылку на библию в третьем послании Курбского (с. 110) Ю. Д. Рыков предлагает читать следующим образом: «яко в оде Второномии пишет святый пророк Моисей». В «Археографическом обзоре» исследователь указывает, что речь идет о ссылке на книгу Второзакония, которую Курбский называет «одой», введя первым это слово в русский язык (с. 303). Более убедительным представляется, однако, что Курбский назвал здесь Второзаконие его греческим названием, принятым для обозначения этой книги и в латинской традиции — «Deuteronomium», — и в указанном месте следует просто читать: «во Девторономии».

2. Послания Ивана Грозного. М.-Л., 1951, с. 522.

3. Там же, с. 644-645.

4. Сочинения князя Курбского. СПб., 1914, с. 261.

Текст воспроизведен по изданию: Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским // История СССР, № 6. 1981