Маргарит — переводной сборник уставных чтений, состоящий из избранных слов, бесед и поучений Иоанна Златоуста и получивший [259] большое распространение на Руси в XV–XVIII вв. В древнерусскую литературу этот сборник пришел из Византии и сохранил греческое название — Margarita, что в переводе означает «жемчужина»: «Маргарит, сиречь бисер или жемчуг именуется... Словеса убо, яже суть в книзе сей, якоже в златом перстени драгии камень блистающся, веселит некако, взирающаго на нь. Сице и разум словес тех... воосия паче злата, благодати, луча независтная, озаряющи благочестивых сердца...». М. — сборник морально-учительного характера, сближающийся с другими четьими сборниками: Измарагдом, Златой цепью, Златой матицей и др.

Византийские М. не имели строго определенного содержания, в разных списках помещались разные сочинения Иоанна Златоуста и количество их колебалось от 20 до 70–80 (см.: Архангельский А. Творения отцов церкви..., с. 212). Древнерусский М. — сборник, обладающий устойчивым составом статей. Его прототипом, вероятно, послужил один из многочисленных вариантов греческого М., переведенный на церковно-славянский язык. Литературную основу древнерусского М. составили 30 сочинений Иоанна Златоуста, среди которых произведения экзегетические, догматико-полемические, а также слова общеморального и аскетического содержания, а именно: шесть слов «о непостижимом», шесть слов против иудеев, шесть — о серафимах, пять — о «богатом и Лазаре», три — о Давиде и Сауле, четыре беседы об Иове (последние из подложных или сомнительных сочинений Златоуста, см.: Горский А., Невоструев К. Описание славянских рукописей..., с. 119–124). Такое содержание имеют М. 1499 г. и XVI в. в собрании ГИМ (см.: там же, № 126, 127), М. 1494 и 1567 гг. в собрании ГИБ (F.I, № 196, 213), М. XV-ХVІІ вв. в собрании ГБЛ (см.: Описание славянских рукописей библиотеки Свято-Троицко-Сергиевой лавры. М., 1878, ч. 1, № 147–150) и др.

Постоянный состав статей М. был закреплен печатными изданиями (из них первое вышло в Остроге в 1596 г.). В некоторых рукописях и печатных М. после основного текста под заглавием «От книг, глаголемых Маргарите» помещается группа из пяти сочинений Иоанна Златоуста: 1 — «О создании Адамове...», 2 — «О Адаме, яко прежде снести ему от древа разумнаго...», 3 — «Чего ради древо разумно добро и зло наречеся...», 4 — «Слово о покаянии и умилении и яко скор бог в спасении...», 5 — «Оглашение к хотящим креститись и о притчи винограда». Наличие или отсутствие этой группы слов послужило для В. М. Истрина основанием для разделения списков М. на полные и краткие. Объясняя заголовок пятичленной группы, В. М. Истрин предлагает считать ее остатком южнославянского М., более полного и более древнего, чем древнерусский, возникшего путем перевода другого греческого варианта М. Эта группа была занесена к нам, а так как и она называлась Маргаритом, то и была механически присоединена к уже существующему в древнерусской письменности М. В качестве дополнений к М. встречаются слова, посвященные праздникам солнечного и лунного календаря (неподвижным и подвижным), — сочинения Кирилла Александрийского, Епифания Кипрского, Григория Никомидийского и др., а также поучения, жития святых; среди последних чаще других «Житие и жизнь Иоанна Златоустаго», написанное Георгием, архиепископом александрийским. Эти сочинения древнерусскими книжниками не связывались с содержанием книги М., воспринимались ими именно как дополнения к данному типу книги, о чем свидетельствует тот факт, что во многих рукописных и печатных М. после 30 перечисленных выше слов Иоанна Златоуста, иногда после пяти слов «от книг, глаголемых Маргарите», следует приписка: «До зде скончашася книга слов блаженнаго Иоанна Златоуста, глаголемая Маргарите», или: «Се же приписи в книзе сей и се кроме Маргарита».

Время и место перевода М. на церковно-славянский язык точно не известны. Некоторые сочинения М., вошедшие также в состав Златоструя болгарского царя Симеона, были переведены еще в X в., но в [260] древнерусских М. эти переводы не использованы. А. Горский и К. Невоструев считали, что перевод слов М. «не принадлежал к числу древних переводов» (Описание славянских рукописей..., с. 126); но, как считал Архангельский, он все же был выполнен не позднее XIII–XIV вв. (Архангельский А. С. Творения отцов церкви..., с. 212). А. И. Соболевский упоминает о южнославянском переводчике Дионисии, ученике болгарского патриарха Феодосия, который в XIII в. перевел М. (ПБЭ, стб. 943; см. также: Соболевский. Переводная литература, с. 8). Списки М. не встречаются в древнерусской письменности ранее XV в. Перевод и распространение на Руси М. были обусловлены предписаниями уставов, древнерусские списки которых называют М. среди других сборников уставных чтений уже в XIV в. (Истрин В. М. Замечания..., с. 478). Это, впрочем, не может служить доказательством существования древнерусских М. в данный период. Церковные уставы переводятся с греческого языка, и, следовательно, упоминание в них М. указывает на использование М. в православном культе, на наличие этого типа сборника в византийской литературе; вероятно, именно это и могло послужить побудительной причиной перевода М. на церковно-славянский язык. Время и порядок чтения сочинений, составивших древнерусские М., определены в предисловиях к печатным изданиям М.

В древнерусской литературе название М. иногда соотносилось не только с определенным типом книги, но вообще со сборником учительного содержания. Так, в XVI в. известный публицист Андрей Курбский составляет сборник из сочинений Иоанна Златоуста и других христианских писателей и называет его «Новый Маргарит». В этот сборник Курбский включил разнообразные в жанровом и тематическом отношении произведения: торжественные слова, посвященные церковным праздникам, беседы, толкования, жития... С древнерусским традиционным М. по происхождению и содержанию «Новый Маргарит» Андрея Курбского не имеет общих черт (о «Новом Маргарите» см.: Архангельский А. С. 1) Очерки из истории западнорусской литературы XVI–XVII вв. Приложения. — ЧОИДР, 1888, кн. 1, с. 3–87; 2) Творения отцов церкви..., с. 217–229). Кроме религиозно-нравственной дидактической направленности не имеет ничего общего с древнерусским М. и памятник нового времени — «Маргарит, или Избранныя душеспасительныя изречения, руководящий к вечному блаженству с присовокуплением некоторых бесед, относящихся исключительно к женским обителям» (М., 1893, 1905).

Древнерусский М. как четий учительный сборник занимает видное место в культурно-бытовом обиходе человека средневековья; он сыграл заметную роль в истории древнерусской литературы. Сочинения Иоанна Златоуста, вошедшие в состав М., привлекали внимание совершенством формы, христианско-демократической направленностью идей и, вызывая многочисленные подражания, служили излюбленным чтением в Древней Руси на протяжении нескольких веков. Древнерусский М. дает нам представление об истоках и особенностях средневекового миропонимания, системе эстетических и этических ценностей средневекового общества.

Т. В. Черторицкая

«Паренесис» Ефрема Сирина — популярный в Древней Руси сборник слов, преимущественно назидательного характера, восходящий к [261] греческому переводу произведений сирийского богослова, писателя и поэта Ефрема Сирина (Мар Афрем, ум. в 373 г. в Эдессе).

Хотя в основе сборника лежат «увещевательные слова» (logoi paraine thkoi — отсюда заглавие книги) Ефрема Сирина к египетским монахам, а к большей части других глав также подобраны греческие оригиналы (полное издание сочинений Ефрема Сирина см.: Sancti... Ephraem opera omnia qua exstant, Graece, Syriace, Latine, in sex tomos distributa... / Ed. J. S. Assemanus, P. Benedictus, S. E. Assemanus. Romae, 1732–1746), в полном виде подобный сборник греческой рукописной традицией не засвидетельствован. А. С. Архангельский высказал предположение, что П. возник на славянской почве. Перевод П. по языку относят к древнейшему периоду славянской письменности; по-видимому, он был осуществлен в Болгарии еще в X в. Хотя древнейший полный список памятника датируется XIII в. (ГБЛ, ф. 304, собр. Троице-Сергиевой лавры, № 7), сохранились его фрагменты значительно более раннего времени — Македонский глаголический листок (который, правда, датируют по-разному; по наблюдениям И. И. Срезневского и других исследователей, перевод здесь и в полных списках П. один и тот же) и др. Есть и иные свидетельства распространения П. в XI–XIII вв.: по уставу патриарха Алексея (древнейший полный список XII в. — ГИМ, Синодальное собр., № 330) в течение седмиц четыредесятницы «чьтеться святый Ефрем до въторника цветьнаго» (Виноградов В. П. Уставные чтения. Сергиев Посад, 1914, вып. 1, с. 43); в описи XII в. русских книг монастыря Богородицы Ксилургу на Афоне отмечена книга «Св. Ефрем» (Срезневский. Памятники, стб. 57); слова Ефрема Сирина имеются в сборнике XII в. ГБЛ, ф. 310.1, собр. Троице-Сергиевой лавры, № 12 (Тихомиров Н. Б. Каталог русских и славянских пергаменных рукописей XI–XII веков, хранящихся в Отделе рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина. — Записки Отдела рукописей ГБЛ, М., 1968, вып. 30, с. 93–98, 125–137); слово 48 П. (об Авраамии Затворнике, по нумерации слов в рукописи Троице-Сергиевой лавры № 7) вошло в Успенский сборник (Успенский сборник XII–XIII вв. М., 1971, с. 474–490): ссылку на Ефрема Сирина встречаем в патерике Киево-Печерском (ПЛДР: XII. век. М., 1980, с. 514); в Житии Авраамия Смоленского сказано, что святой «любя часто прочитати учение преподобнаго Ефрема» (ПЛДР: XIII. век. М., 1981, с. 72); наконец, П. был переписан по повелению Волынского князя Владимира Васильковича (список ГПБ, собр. Погодина, № 71а, см.: Срезневский. Памятники, стб. 149).

П. был одной из самых читаемых книг в Древней Руси и других славянских землях (влияние его И. Гошев отмечает в «Завете» Иоанна Рильского, «Прогласе к Евангелию» и других древнеболгарских памятниках). Многие слова П. в полном или переработанном виде вошли в состав Измарагда, а также Пролога; памятник отразился и в Палее Толковой (см.: Успенский В. М. Толковая Палея. — ПС, 1876, июль, с. 75 и сл.; Франко. Апокрифы, ч. 1, с. 124–144). Особенно популярны были слова Ефрема Сирина эсхатологического содержания, отразившиеся в древнерусских сочинениях и духовных стихах (см.: Сахаров В. Эсхатологические сочинения и сказания в древнерусской письменности и влияние их на народные духовные стихи. Тула, 1879); часто переписывалось 85-е слово П., в переделанном виде вошедшее в Пролог под 30 сентября («о проскуре рекше о комкании», см.: Кадлубовский А. Очерки по истории древнерусской литературы житий святых. Варшава, 1902, с. 150–152; Туницкий Н. Древние сказания о чудесных явлениях младенца Христа в евхаристии. — БВ, 1907, май, с. 206; Яцимирский А. И. К истории апокрифов и легенд в южнославянской письменности. — ИОРЯС, 1910, т. 15, кп. 1, с. 7–17); 48-е слово (об Авраамии Затворнике) оказало влияние на Житие Авраамия Ростовского, Житие Нила Столбенского (см.: Кадлубовский А. Очерки по истории [262] древнерусской литературы житий святых, с. 12–43), его знал и Ефрем, автор Жития Авраамия Смоленского; одно из слов П. (Архангельский А. С. Творения отцов церкви...., т. 3, с. 34) использовал в своем послании старец Блеазарова монастыря Филофей (см.: Малинин В. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. Киев, 1901, с. 189–192). Влияние слов Ефрема Сирина усматривают в сочинениях Климента Охридского, митрополита Илариона, Кирилла Туровского, Серапиона Владимирского, Нила Сорского. П. был включен в Великие Минеи Четьи под 28 января.

По мнению А. С. Архангельского, древнейшая редакция П. ограничивалась 101–104 словами. Об этом, по его мнению, свидетельствует тот факт, что различия между списками касаются в первую очередь последующих, «прибавочных» слов. Этот вывод был оспорен П. В. Владимировым, который указал, что в Уставе (список ГИМ, Синодальное собр., № 330) в неделю мясопустную положено чтение «слова святаго Ефрема о въторемь пришьствии» (Виноградов В. П. Уставные чтения. Сергиев Посад, 1914, вып. 1, с. 44), идущее в полных списках П. под номером 105. Впрочем, рукописная традиция славянских переводов Ефрема Сирина остается почти не изученной. Первое издание П. вышло в Москве в 1647 г. (по данным В. С. Сопикова, было издание 1643 г., см.: Сопиков В. С. Опыт российской библиографии. СПб., 1904, ч. 1, с. 27) и затем многократно перепечатывалось (иногда вместе с поучениями аввы Дорофея, впервые: М., 1652). В издании 1701 г. к первоначальному составу сборника были добавлены переведенные Федором Поликарповым «ина словеса новопреведеныя тогожде святаго Ефрема» (числом 28, а также «Завет святаго Ефрема Сирина» и «Слово похвальное преподобному отцу Ефрему Сирину»).

Д. M. Буланин

Пролог — древнерусский житийный сборник, ведущий свое происхождение от византийских месяцесловов, или синаксарей. П. имеет календарный характер: жития святых расположены в нем в соответствии с днями их церковной памяти; на каждый день года обыкновенно приходится несколько житий и памятей святых. Проложные жития отличаются исключительной краткостью и сухостью изложения (ср. Минеи четьи). П. был переведен в Киевской Руси как необходимое пособие при богослужении, но уже в домонгольское время пополнился множеством помещенных в него с назидательной целью рассказов и поучений, благодаря чему превратился в своеобразную православную энциклопедию. В Древней Руси П. пользовался широкой популярностью и сделался со [263] временем любимой книгой для чтения. Сохранилось около трех тысяч рукописных П. различного вида. Наименование «Пролог» употреблялось только на Руси: по-видимому, заголовок предисловия (греч. prologoV) был по ошибке принят за название самой книги. Имеется три основных разновидности обыкновенного (нестишного) П.: славянский Синаксарь, 1-я русская редакция и 2-я русская редакция. Все три вида относятся к киевскому периоду. Существование двух редакций П. (Синаксарь и 1-я редакция не разграничивались) было установлено архимандритом Сергием (см.: Сергий. Полный месяцеслов Востока, М., 1875, т. 1, с. 216-289).

Славянский (переводной) Синаксарь сохранился в единственном русском списке (ГПБ, Софийское собр., № 1324, 1-я часть, конец XII в.), а также в нескольких сербских и болгарских списках XIII–XIV вв. Синаксарь, как и его византийский источник, представляет собой календарный свод житий и памятей с тропарями важнейшим святым. Непосредственным греческим оригиналом Синаксаря явился Менологий Василия II (около 985 г.) с дополнениями, сделанными в XI в. вначале студийским монахом Ильей, а затем Константином, митрополитом мокисийским. Обилие местных константинопольских праздников указывает на происхождение этого оригинала. Точное время и место перевода Менология на славянский язык неизвестны, однако ряд словарных данных доказывает участие в этом предприятии русских переводчиков. Были выдвинуты две гипотезы: согласно первой (архимандрит Сергий, А. И. Соболевский, В. А. Мошин), Синаксарь был переведен на Руси, причем не позднее начала XII в.; по другой версии (М. Н. Сперанский), этот перевод есть результат совместной работы русских и южнославянских книжников в Константинополе или на Афоне. Данные текстов позволяют отдать предпочтение первой гипотезе. Во, всяком случае не вызывает сомнений тот факт, что перевод Синаксаря, даже если он был выполнен в Константинополе, предназначался для надобностей именно русской церкви; возможно, он был сделан для Киево-Печерского монастыря, студийский устав которого предписывал чтение Синаксаря. Вскоре после перевода в текст Синаксаря были внесены памяти русских святых: Бориса и Глеба (см. Нестор, Сказание о Борисе и Глебе), Феодосия Печерского. Этот русский Синаксарь в XIII в. был перенесен к южным славянам, где претерпел некоторые изменения (в том числе был дополнен новыми русскими статьями), но не получил большого распространения (о южнославянских П. см. у А. X. Востокова, И. И. Срезневского, А. И. Яцимирского и В. А. Мошина).

1-я редакция П. известна только в русских списках; к ней относится большинство (около 50) пергаменных П., в том числе древнейший датированный список П. (ГИМ, собр. Хлудова, № 187, 1262 г.) и ряд списков XIII–XIV вв. (например, ЦГАДА, Типографское собр., № 154–160, 163, 168–179; ГИМ, собр. Уварова, № 96, 325, 326; Синодальное собр., № 239, 240, 839). В бумажных списках 1-я редакция П. встречается сравнительно редко. Так как 1-я редакция своим объемом значительно превосходит Синаксарь, годовой текст разделен в ней (как и во 2-й редакции П.) на две половины — сентябрьскую и мартовскую. 1-я редакция имеет вид, отличный от синаксарного: под каждым числом вслед за житиями вписана назидательная статья (небольшое поучение или патериковый рассказ). Несмотря на видимую новизну состава, 1-я редакция не является оригинальной переработкой Синаксаря: житийная часть 1-й редакции в точности соответствует переводному Синаксарю, а нравоучительные статьи почти все взяты из пространной 2-й редакции П. (которая, таким образом, по нашему мнению, хронологически предшествует первой). Первоначально эти выписанные из 2-й редакции статьи были собраны в конце Синаксаря в качестве приложения к нему (такой порядок сохранен списками ГПБ, Софийское собр., № 1324, 2-я часть; ЦГАДА, Типографское собр., [264] № 171; ГИМ, собр. Уварова, № 83), но вскоре были разнесены по числам. Составление подобной компилятивной редакции объясняется, по-видимому, желанием сохранить древний канонический состав житий (измененный во 2-й редакции) и воспользоваться в то же время новым литературным материалом. Кроме того, такая компиляция по своему объему была более удобна для частой переписки на пергамене, нежели громоздкая 2-я редакция. Составление 1-й редакции датируется началом XIII в.; о месте ее возникновения нельзя сказать ничего определенного. Во всех списках 1-й редакции читается одинаковый набор русских праздников — памяти Бориса и Глеба, Феодосия Печерского, освящения церквей Георгия, Десятинной и Софии Киевской. Статьи на эти праздники в 1-й редакции составлены главным образом по Повести временных лет и не особенно удачны. Этот комплекс русских статей был внесен в Синаксарь в Киеве еще во второй половине XII в. и в составе Синаксаря перешел в текст 1-й редакции. Статьи о Владимире Святом и о перенесении мощей Николы (см. Житие Николая Мирликийского), также читающиеся в 1-й редакции, взяты из 2-й редакции П. Некоторые списки 1-й редакции (в том числе ГПБ, F.п.1.47, XIII в. и ГПБ, Софийское собр., № 1325, ХIV в.) сохранили архаическую черту переводного Синаксаря — тропари и указания служб.

2-я редакция П. по своему объему вдвое превышает первую; пергаменные ее списки редки (см.: ЦГАДА, Типографское собр., № 164 и 166, конец XIII — начало XIV в.; № 153, конец XIV в.; ГИМ, Синодальное собр., № 244–248, XIV в.; Успенское собр., № 3, 1406 г.; ГПБ, СПб. ДА., А 1/264_1-2, конец XIV в., и др.), бумажные считаются сотнями. 2-я редакция (в отличие от первой) есть подлинная русская редакция Синаксаря, результат последовательной и полной переработки синаксарного текста. Весь житийный материал подвергся решительным изменениям: многие памяти выброшены или перенесены на другие числа, введены новые святые, прежние краткие жития расширены вставками или заменены новыми, более подробными. В этих изменениях составители 2-й редакции руководствовались преимущественно древнеславянскими Четьими минеями. Во 2-й редакции имеется также некоторое число статей апокрифического характера (жития Константина и Елены, Мелхиседека, апостола Нафанаила и др.). Отдел русских праздников во 2-й редакции замечателен своей полнотой: в него входят статьи о Борисе и Глебе, Феодосии Печерском (иные, чем в 1-й редакции), жития Ольги, Владимира, Антония и Исаакия Печерских, Леонтия Ростовского, сказания о постройке церкви Георгия, о пришествии апостола Андрея на Русь, о перенесении мощей Николая Мирликийского, слово на праздник Покрова. Кроме того, во 2-ю редакцию вошли краткие жития славянских святых — Жития Кирилла и Мефодия, Людмилы и Вячеслава Чешских. Наконец, важным нововведением было внесение в житийный текст Синаксаря массы назидательных статей (подобный нравоучительный материал никогда не встречался в греческих месяцесловах). Подобная фундаментальная переработка Синаксаря несомненно могла быть предпринята лишь компетентными деятелями, имевшими в своем распоряжении большую библиотеку оригинальной и переводной литературы. Исследование текстов 2-й редакции и ее русских житий позволяет предположить, что местом ее составления был Туров, а временем — конец XII в. Можно предположить также, что инициатором переработки Синаксаря был древнерусский писатель и церковный деятель Кирилл Туровский (ум. ок. 1180). Заметим, что именно в ранних списках 2-й редакции сохранилось единственное известное Житие Кирилла Туровского. Назидательный отдел П. необычайно богат: его составляют многочисленные рассказы из патериков, отрывки из больших житий Андрея Юродивого, Варлаама и Иоасафа (см. Повесть о Варлааме и Иоасафе), Иоанна Милостивого, притчи, поучения Иоанна Златоустого, Ефрема Сирина (см. «Паренесис») и т. п. (об источниках П. см.: [265] Петров Н. И. О происхождении и составе...). Это собрание коротких, доступных и часто занимательных отрывков положило основу всей древнерусской литературе поучений и обеспечило П. постоянный успех. Общее направление проложных поучений альтруистическое, идеи милосердия и любви к ближнему преобладают. Литературное влияние П. неоспоримо: проложными рассказами изобилуют сборники, их цитируют позднейшие жития и «Домострой» (см. Сильвестр), на их сюжеты сочиняются духовные стихи. В новое время сюжеты П. обрабатывали Н. С. Лесков и Л. Н. Толстой; К. Н. Батюшков в своих сатирах сделал П. символом славянофильства.

Иной, независимый вид П. представляет собой так называемый «стишной» П., сравнительно мало распространенный на Руси. Этот П. нового иерусалимского устава был переведен с греческого в Сербии в XIV в.; «стишным» он именовался потому, что его жития предварялись краткими стихами в честь святых. Наиболее ранний русский список «стишного» П. (ГИМ, Чудовское собр., № 17) датируется концом XIV в. Есть основания полагать, что «стишной» П. был привезен и введен в обращение на Руси митрополитом Киприаном, пропагандировавшим иерусалимский устав (см. статью А. А. Турилова). Впоследствии «стишной» П. трансформировался, в частности дополнялся различными статьями из 1-й и 2-й редакций нестишного П. В XVI в. «стишной» П. вместе со 2-й редакцией обычного П. вошел в Великие Минеи Четьи.

Первое издание П. состоялось в Москве в 1641–1643 гг. и отличалось крайней компилятивностью: для него были смешаны тексты 1-й, 2-й и «стишной» редакций. За ним последовали новые издания П. (в том числе семь изданий XVII в.), уже не связанные с рукописной традицией и подчинявшиеся в своих изменениях политической конъюнктуре (см. «Литературный сборник XVII века: Пролог»). Полного научного издания П. не существует. Единственная заслуживающая внимания публикация выполнена по болгарской рукописи переводного Синаксаря (1339 г.) и не доведена до конца (см.: Пролог по рукописи Публичной библиотеки...). Достаточно подробные описания отдельных списков П. см. в кн.: Попов А. Описание рукописей и каталог книг церковной печати биб-тиотеки А. И. Хлудова. М., 1872, с. 374–384; Описание рукописей Соловецкого монастыря, находящихся в библиотеке Казанской духовной академии, ч. 2. Казань, 1885, с. 207–226; Абрамович Д. И. 1) О Спасо-Прилуцком Прологе Санкт-Петербургской духовной академии. — В кн.: Новый сборник статей по славяноведению. СПб., 1905, с. 282–288; 2) Описание рукописей Санкт-Петербургской духовной академии: Софийская библиотека. СПб., 1907, вып. 2, с. 154–270; Пергаменные рукописи Библиотеки Академии наук СССР. М., 1976, с. 49–62, 124–162, 197–203. Оглавление житийного отдела П. см. у Сергия (Сергий, архимандрит. Полный месяцеслов Востока, т. 1, Прил. 10). Отдельные русские жития, вошедшие в состав П., рассматриваются в кн.: Никольский. Повременной список; Шахматов. Разыскания; Серебрянский. Княжеские жития; Абрамович Д. И. Жития св. мучеников Бориса и Глеба и службы им. Пг., 1916, с. XV–XVIII, 104–108.

Лит.: Калайдович К. 1) Известия о древностях славяно-русских и об Игнатии Ферапонтовиче Ферапонтове, первом собирателе оных. М., 1811, с. 9–10, 14; 2) Иоанн Ексарх Болгарский. М., 1824, с. 90–91; Востоков А. X. 1) Описание рукописных и печатных книг словенских, принадлежащих г-ну Норову. — ЖМНП, ч. 11. 1836, сентябрь, отд. 2, с. 538–541; 2) Описание, с. 447–462; Снегирев И. Новгородский древний Пролог. — В кн.: РИС, М., 1839, т. 3, кн. 3, с. 293–296; Бодянский О. Об одном Прологе библиотеки Московской духовной [266] типографии и тождестве славянских божеств Хорса и Даждьбога. — ЧОИДР, 1846. № 2, с. 5–23; Куприянов И. Обозрение пергаменных рукописей Новгородской Софийской библиотеки. СПб., 1857, с. 25–26; Срезневский. 1) Памятники, с. 90 и сл.; 2) Сведения и заметки: III. Минологий Константина митрополита Мокийского. СПб., 1867, с. 11–19 (СОРЯС, т. 1, № 6); 3) Сведения и заметки: XLI. Финляндские отрывки из памятников древнего русского письма XI–XV вв. СПб–1874, с. 2–14 (СОРЯС, т. 12, № 1); Владимирский Н. Несколько слов о Прологе, памятнике древнерусской письменности, и несколько вопросов из древнейшей эпохи нашего просвещения. — Учен. зап. Казанского ун-та, Казань, 1875, ч. 42. с. 851–883; Петров Н. И. 1) О происхождении и составе славяно-русского печатного Пролога: (Иноземные источники). Киев, 1875; 2) Новые сочинения по агиологии в 1875 г. — Труды КДА, 1876, т. 1, с. 583–603; Сергий, архимандрит. 1) Полный месяцеслов Востока. Т. 1. Восточная агиология. М., 1875, с. 216–289: 2-е изд. Владимир, 1901, с. 278–351; 2) Ответ по агиологии. — ЧОЛДП, 1876, кн. 5, с. 334–370; 3) Святый Андрей Христа ради юродивый и праздник Покрова Пресвятыя Богородицы. СПб., 1889, с. 57–84; Петухов Е. В. Материалы и заметки из истории древнерусской письменности. 1. К истории древнерусского Пролога. Киев, 1894, с. 1–31; Сырку П. А. К истории исправления книг в Болгарин в XIV веке. СПб., 1896, т. 1, с. 457–467; Соболевский А. И. Материалы и исследования в области славянской филологии и археологии. СПб., 1910 (VII. Особенности русских переводов домонгольского периода); Сперанский М. Н. 1) Сентябрьская Минея Четья домакарьевского состава. СПб., 1899, с. 1–9 (СОРЯС, т. 64. Л» 4); 2) История древнерусской литературы. 2-е изд. М., 1914, с. 201–209; 3) К истории взаимоотношений русской и югославянской литератур. — ИОРЯС, Пг., 1926 (за 1921), с. 143–206; Перетц В. Н. К истории славяно-русского Пролога. — Зап. Неофилологического общества, 1914, вып. 8 (отд. отт.: Пг., 1914); Шляпкин И. А. Лекции по истории русской литературы. 3-е изд. Пг., 1915, ч. 1, вып. 2, с. 63–66: Серебрянский. Княжеские жития, с. 2–25 и сл., Яцимирский А. И. Мелкие тексты и заметки по старинной югославянской и русской литературам. — ИОРЯС, Пг., 1916, т. 21, кн. 1, с. 79–85; Смирнов И. М. Синайский патерик. Сергиев Посад, 1917, с. 260–272; Дурново Н. Введение в историю русского языка. Брно, 1927, с. 41–76; Моsin V. Slavenska redakcija Prologa Konstantina Mokisijskog u svjetlosti visantijsko-slavenskih odnosa XII–XIII vijeka. — Zbornik Historijskog Instituta Jugoslavenskih Akademije, Zagreb, 1959, vol. 2, p. 17–68; Widnaes M. Les synaxaires slavo-russes des «Eragmens Finlandais». — Commentationes-Humanorum Litterarum, Helsinki, 1967, vol. 38, № 1, p. 1–214; Вздорнов Г. И. Лобковский Пролог и Другие памятники письменности и живописи Великого Нов города. — В кн.: Древнерусское искусство. М., 1972, с. 225–269; Бегунов Ю. К. Козма Пресвитер в славянских литературах. София, 1973, с. 41–50, 58–74; Бубнов Н. Ю. Славяно-русские Прологи. — В кн.: Методические рекомендации. М–1973, вып. 1, с. 274–296; Кучкин В. А. Первые издания русских Прологов и рукописные источники издания 1661–1662 гг. — В кн.: Рукописная и печатная книга. М., 1975, с. 138–156; Турилов А. А. Оригинальные южнославянские сочинения в русской книжности XV–XVI вв. — В кн.: Теория и практика источниковедения и археографии отечественной истории. М., 1978, с. 39–44; Фет Е. А. 1) О Софийском Прологе конца XII — начала XIII в. — В кн.: Источниковедение и археография Сибири. Новосибирск, 1977, с. 78–92; 2) Прологи в собрапии Пушкинского Дома. — ТОДРЛ, Л., 1979. т. 34, с. 357–361; 3) Новые факты к истории древнерусского Пролога. — В кн.: Источниковедение литературы Древней Руси. Л., 1980, с. 53–70.

Е. А. Фет

Рай — под этим названием в Древней Руси было известно несколько литературных памятников, по происхождению и содержанию зачастую никак не связанных друг с другом.

Рай I. Древнерусский календарный сборник Уставных чтений. Календарь Р. охватывает часть триодного цикла: от недели мытаря и фарисея до страстной педели включительно — Пространная редакция Р.: с 3–4-й недели поста до страстной недели включительно — Сокращенная редакция Р. Примером пространной редакции может служить сборник 1512 г. Древлехранилища ИРЛИ АН СССР, собр. Величко, № 1; сокращенной редакции — сборники второй половины XVI в.: ГПБ, Софийское собр., № 1273; ГИМ, собр. Уварова, № 539, собр. Единоверческого монастыря, № 28. Тематику сборника Р. определили евангельские и ветхозаветные сюжеты, использованные Иоанном Златоустом и другими византийскими и славянскими писателями в дидактических и торжественных словах. Кроме статей, непосредственно связанных с библейскими текстами, в Р. вошли и другие сочинения, наставляющие, как надо [267] гоговиться к посту и пасхе, декларирующие христианские добродетели, а также сочинения, в которых с назидательными целями вспоминаются события церковной истории («о избиении в болгарех христиан», Федора Тирона мучение и др.). Слова и поучения, составившие древнерусские Р., принадлежат широко известным византийским, южнославянским, древнерусским авторам, таким как Андрей Критский, Афанасий Александрийский, Григорий Антиохийский, Ефрем Сирин (см. «Паренесис»), Епифаний Кипрский, Иоанн Дамаскин, Иоанн Златоуст, Никифор Каллист, Федор Студит, Климент Охридский, Кирилл Туровский, Григорий Цамблак и др. Уже сам перечень авторских имен дает представление о большом литературно-художественном значении Р.

По календарной приуроченности, тематике и дидактической направленности сочинений Р. сближается с трнодпыми Торжественниками (см. Торжественник) и постными Златоустами (см. Златоуст). С первым типом сборника Р. роднит еще и жанровая природа большинства статей — произведений эпидейктического рода красноречия. Отличительной особенностью Р., кроме собственно календарных признаков, может служить и необыкновенно большая насыщенность сборника словами на страстную неделю: так, например, в упомянутых выше списках Р. соответственно 35 слов (из общего числа статей в сборнике 85), 40 (из 47), 19 (из 28) и 39 (из 46) слов посвящены событиям «страстной седмицы». Среди этих произведений есть и древнерусские редакции общеизвестных переводных гомилий, и оригинальные сочинения, свидетельствующие о том, что книга Р. несомненно возникла на русской почве. Характерной особенностью списков Р. является также наличие в них предисловия, объясняющего название сборника, раскрывающего его тематику: «Рай бо сад овощны нарицается. К дверем бо рая земнаго, аще пришед внидеши, много различнии сади тамо узриши, от двоих или триих вкусившу ти насытишися. Сия же книгы, аще усердием отверзаеши, плоды небесныя обрящеши, и аще с разумом ясти начнеши, николи же насытишися. Самого бога Христа трапезу предложену обрящеши, служителя трапезе Луку и Матфея евангелисты имуща, врата же трапезе отваряющи и вводящи, приходящая питатися, Иоанна Златоустаго имуща; отсюду же исходящу ти, в другая врата внидеши, и тамо Давида пророка и царя трапезу обрящеши, духовною пищею изобиляо исполнену, и тамо златословеснаго служителя имуща; в третия же врата входящу ти, апостольскыя плоды сладки обрящеши, их же изначала веровавшим изеобилно предложиша. По сих же рай святых отец обрящеши, многоразличныя и , благоюханныя цветы имуща; сего ради рай книга сия наречеся».

Списки Р. до начала XVI в. не известны. И в XVI–XVII вв. этот тип сборника не был широко распространен в древнерусской письменности. Об этом, в частности, свидетельствует и тот факт, что только в 60-е гг. XVI в. с этой книгой впервые ознакомился Андрей Курбский, человек для своего времени высокообразованный (Седельников А. Книга «Рай»..., с. 96). Систематического исследования древнерусских Р. до сих пор проведено не было, поэтому относительно литературного прототипа и происхождения Р. можно высказать пока только предварительные суждения. На наш взгляд, наиболее вероятным источником для формирования Р. послужил триодный Торжественник 1-й редакции. В процессе эволюции, накопления нового литературного материала триодный Т. разрушается, отдельные его части получают самостоятельное развитие, тематическую и жанровую специализацию. Так произошло со Златоустом, продолжившим дидактическую линию, с пятидесятным Торжественником, развившим тематику пасхального и послепасхального циклов. Подобным образом при переработке Торжественника составители Р. за основу своего сборника взяли наиболее драматический период христианской истории — события «страстной седмицы». В составе нового сборника происходит сокращение календаря, увеличивается количество [268] эпидейктических слов, посвященных одному празднику (в данном случае — «страстям господним»). Это давало возможность древнерусским авторам и составителям показать и свою творческую индивидуальность и умение пользоваться традиционным литературным материалом для выражения собственных мыслей и чувств. В развитии одной темы древнерусские книжники раскрыли перед нами многообразие средств выражения, подвижность жанровых форм литературы XVI в. Сборник не из давался.

Лит.: Седельников А. Книга «Рай» — особый вид Златоустника. — В кн.: Сборник статей в честь А. И. Соболевского. Л., 1928, с. 95–99 (СОРЯС, т. 101, № 3).

Рай II. См. Соборник.

Рай III. Мысленный. Сборник преданий об афонских монастырях и святынях Иверского Богородичного монастыря Новгородской епархии, основанного патриархом Никоном в 1653 г. на острове озера Валдайского. Составлен при участии патриарха Никона в целях прославления Ивер ского монастыря, пропаганды и «исторического» обоснования политических идей Никона. Напечатан в том же монастыре в 1659 г. под заглавием: «Книга глаголемая Рай мысленный, в ней же различныя цветы. Преподобным Стефаном Святогорцем собраны...». Начинается сборник с предисловия к читателю от имени иверского архимандрита Филофея «с братиею». В предисловии особо выделена роль Никона при строительстве монастыря и кратко обозначено содержание книги. После «Сказания о горе Афонской, како бысть жребий пресвятой владычицы нашей богородицы, и како наречеся святая гора и сад ея, иже и повесть о божественных иконах...», принадлежащего перу Стефана Святогорца, после сказания об Иверском Афонском монастыре и Портаитской иконе следуют русские сочинения, тенденциозно подчеркивающие преемственность славы и святости Афона новосозданным русским монастырем. Первое слово «о создании монастыря пресвятой Богородицы Иверския», в память Филиппа митрополита Московского и на перенесение мощей Иакова Боровского, «списано смиренным Никоном патриархом, в той же обители будучи». Два других русских сочинения, включенных в состав Р. Мысленного, безымянны: слово похвальное богородице и о чудесах при водво рении Иверской иконы в монастыре русском и слово о явлении мощей Иакова Боровского чудотворца, о перенесении мощей из Боровиц в Иверский монастырь на Святом Озере.

Издание 1659 г. было единственным. В конце XVII и в XVIII вв. сборник распространяется в рукописных списках, причем к основному тексту делаются всевозможные добавления (см.: ГПБ, Соловецкое собр., № 990/1099; ГБЛ, ф. 304.II, отд. I, № 51).

Изд.: Рай Мысленный. Иверский монастырь, 1659. Отд. тексты см.: Буслаев. Историческая хрестоматия, стб. 1121–1124; Шмидт С. О. Сказания об афонских монастырях в новгородской рукописи XVI в. — В кн.: Древнерусская литература и ее связи с новым временем. М., 1967, с. 358–363.

Рай IV, или Едем. Сочинение Кариона Истомина, учительный, религиозно-нравственный сборник, известный под заглавием: «Едем, си есть сладость прохлаждающая и вразумляющая человека зрением духовным и известно сотворение и спасение людем в иконах знание в стихописании творитъ». Сочинение написано в 1693 г. и поднесено в дар царевичу Алексею Петровичу.

Лит.: Браиловский С. И. Один из «пестрых» XVІІ-го столетия. — Записки имп. Акад. наук. VIII серия. Ист.-филоло г. отд-иие, СПб., 1902, т. 5, с. 273–275. (выдержки из сборника см. с. 419–422).

Рай V. Сборник, состоящий из 99 дидактических четверостиший, в общедоступной форме утверждающих нормы христианской морали и [269] преимущества монашеского образа жизни. Напечатан в Анфологионе 1660 г. в переводе Арсения Грека под заглавием: «Главы, преведенныя от книги нарицаемыя Рай о деянии и житии преподобных отец, Нилом иноком, нецыи же глаголют Ионою Геометром списаны быти ироелеиацки». Метафорическое название сборника в известной мере раскрывается в 1-й главе «Яко безсмертна есть читающим польза»:

Каждая из 99 глав имеет свою тему, которая четко сформулирована в названии: «яко прощение есть удобно» (гл. 2), «яко самим страхом божиим заграждается язык» (гл. 3), «яко прилежнейша в нощи есть молитва» (гл. 5), «яко полезно есть в келии пребывати» (гл. 6), «яко от великих ннчтоже бывает кроме дерзновения» (гл. 7), «яко недужному исцеляти иных несть лепо» (гл. 11), «яко должно есть щедроты к нищым имети» (гл. 12), «яко несть лепо богу работать и мамоне» (гл. 15), «яко тщетно есть чревообъядатися» (гл. 19), «яко ум нежели плоть блюсти достоить» (гл. 20), «яко подобает от ближних познавати себе» (гл. 21), «яко падает и сила от нерадения» (гл. 22), «яко делом нежели словом поучатися» (гл. 23), «яко многообразен есть злобы навет» (гл. 27), «равна суть морю настоящаго жития волны» (гл. 29), «яко вся к созиданию ближняго творити» (гл. 32), «яко не велемудрствовати лепо» (гл. 40), «яко послушание паче всего» (гл. 44), «яко клястися зло есть» (гл. 52), «яко постничество богом учимо есть» (гл. 57), «яко праздность есть греху любовна» (гл. 79), «яко молитвы памятозлобных не приятны» (гл. 93) и т. д.

Лит.: Соболевский. Переводная литература, с. 311.

Рай VI. Сборник поучений и правил для монастырского духовенства, составленный Каллистом Ксанфопулом, патриархом константинопольским, и Игнатием Ксанфопулом в XIV в. Полное название сборника таково: «Художество и правило... о изволяющих безмолвно пожити и иночески и о пребывании и жительстве и пищи их и о еже еликих благ виновно безмолвие бывает проходящим е. Разделися же настоящее слова сего списания на сто глав. Глаголется же наименование книги сея Рай, яко мало не от всего божественнаго писания обдержит в себе свидетелство». Сочинение Каллиста и Игнатия Ксанфолупов читается в составе книги «Добротолюбие, или Словеса и главизны священнаго трезвения, собранные от писаний святых и богодухновенных отец», издававшейся в XVIII–XX вв. в России несколько раз (1-е изд. -в 1793 г., в Москве, в переводе Паисия Величковского (см.: Добротолюбие, ч. 2, л. 48об.–113об.), издание повторено в Москве в 1822, 1840, 1851, 1857 г.; в переводе епископа Феофана «иждевением русского на Афоне Пантелеймонова монастыря» в Москве издано в 1883–1890, 1895–1900, 1901–1905 и 1913 гг.). В России и в других славянских странах создавались и рукописные списки книги Р. Ксанфопулов, так, например, А. И. Яцимирский называет 8 списков Р. XVIII в. (см.: Яцимирский А. Славянские и русские рукописи румынских библиотек. СПб., 1905, с. 573).

Рай VII. Этим Р. иногда называли Патерик азбучный и иерусалимский или выписки из него (см.: Леонид, архимандрит. Сведения о славянских рукописях, поступивших из книгохранилища Св.-Троицкои духовной семинарии в 1747 году. М.. 1887, вып. 1, с. 100, 105; ПБЭ. Пг., 1904, т. 5, стб. 813).

Т. В. Черторицкая [270]

Соборник — распространенное название различных древнерусских сборников вообще. В узком, специальном значении термин этот закрепляется за определенным типом древнерусской печатной книги XVII — начала XVIII в. С. был назван первый русский печатный календарный сборник Уставных чтений, изданный в Москве в 1647 г. Редакторы дают С. метафорическое пояснение: «Книгу, глаголемую соборник, юже аз воистину нарицаю рай, от нея же обымающе плоды духовныя..., цветник же паки или рай сию книгу глаголю, зане якоже в чювственном раю содержаться различныя и многия плоды, тако же и сей имать святых и преподобных богоносных мужей учителная словеса...» (Из послесловия к Соборнику издация 1647 г., л. 880, 880об.–881) Таким образом, за С. закрепляется и второе название — Рай (см. Рай II). Статьи С. следуют в порядке недель триодного цикла и посвящены воскресным и будним дням 18 недель года: от недели мытаря и фарисея до недели всех святых. В составе С. 70 сочинений нравственно-учительного, полемического и панегирического содержания, значительная часть которых является толкованием и риторическим распространением евангельских сюжетов.

Литературный материал С. в тематическом и жанровом отношении распределен относительно равномерно: на каждую неделю в С. включается по 2–4 статьи, развивающих традиционную тематику недель четы-редесятницы и пятидесятницы; соблюдается равновесие между эпидейктическими и дидактическими жанровыми формами. В этом заключается главное отличие С. от других триодных сборников Уставных чтений — от древнерусской книги Рай (см. Рай I), в которой особо развивается тематика «страстной седмицы»; от древнерусских Златоустов (см. Златоуст), где наиболее полно отражены недели и дни подготовительные к посту и период великого поста. По структуре и жанровой характеристике статей С. сближается с триодным Торжественником, что дало основание А. С. Орлову идентифицировать эти два сборника (Орлов А. С. Сборники..., с. 20). Тем не менее Торжественник и С. — различные древнерусские сборники. Сохраняя форму и частично содержание триодного Торжественника XVI в., С. в то же время включает в свой состав значительное число сочинений из рукописных Златоустов XVI — начала XVII в. По составу С. занимает промежуточное положение между рукописными триодными Торжественниками и печатным Златоустом, первое издание которого вышло в 1795 г. За исключением двух слов (Иоанна Златоуста в понедельник пятой седмицы великого поста «Что есть житие настоящее» и Епифания Кипрского «Слово на погребение Иисуса Христа») печатный Златоуст не помещает тех произведений из рукописных триодных Торжественников и Златоустов, которые уже вошли в состав С. Но характерно, что печатные Соборник и Златоуст, разнясь и практически не пересекаясь друг с другом, не включают в свои составы ни одного слова сверх тех, что уже известны по рукописям триодных Торжественников и Златоустов XV — начала XVII в. Следовательно, разнипа между печатными триодными сборниками заключается только в несколько иной компоновке старого литературного материала.

Литературной основой С., как и других триодных четьих сборников, являются переводные византийские, а также южнославянские и русские сочинения (в том числе Кирилла Туровского, Григория Цамблака). Редакция С. 1647 г. в XVIII в. была повторена изданиями Почаевской и Львовской типографий. В издании 1700 г. текст С. 1647 г. был исправлен в московской типографии по греческим и славянским книгам, состав С. при этом пополнился словом Григория, папы Римского, в неделю о блудном сыне. С. 1700 г. вышел с пространным названием: «Книга сия Соборник, сие есть собрание слов нравоучительных и торжественных, собраное от учителей святыя восточныя церкви, святых отцев, исполнено [271] богомудрых учений и толкований, богословских, гражданских же и нравных разумений».

Т. В. Черторицкая

Торжественник — древнерусский календарный сборник Уставных чтений, популярный памятник русской литературы конца XIV–XVII в. Содержание Т. составляют переводные и оригинальные сочинения: эпи-дейктические слова, поучения, сказания о церковных праздниках и жития наиболее чтимых святых, расположенные в определенном порядке. В рукописной традиции термин «Торжественник», появившийся, вероятно, не ранее XV в., используется нерегулярно. Названия, данные Т, древнерусскими переписчиками, различны: «Събрание святых словес на праздники Спасовы, Бгородичны и иных святых многих...», «Соборник, иже наречеться сказания жития святых пророк и апостол и святых мученик и святых преподобных отец...», «Книга, глаголемая Соборник, сиречь Тържественник четей...», «Пангирик, сиречь Тържественник...», «Торжественник от мытаря и фарисея, четыредесятница и пятидесятница...». Т. существует в двух разновидностях, в основу выделения которых положен календарный принцип: сочинения, посвященные христианским праздникам солнечного календаря, составили минейный Т., лунного календаря — триодный Т. История формирования и развития, литературное содержание и жанровый состав минейного и триодного Т. различны.

Гомилии минейных Т. посвящаются многим так называемым двунадесятым праздникам (Рождество Богородицы, Воздвижение креста, Введение во храм, Рождество Христово, Богоявление (Крещение), Сретение, Благовещение, Преображение, Успение) и другим праздникам православной церкви (Собор трех святителей, память апостолов Петра и Павла, Положение ризы богоматери... и др.), а также собственно исконно русским праздникам (Покров, Владимирская икона Богоматери, Тихвинская, Казанская иконы и др.). В минейный Т. входят жития святых. Все сочинения обычно располагаются в порядке следования месяцеслова: с 1 сентября, начала индикта, «сиречь нового лета», до 29–30 августа. Минейный Т. может содержать чтения на год, полугодие или на несколько месяцев.

В триодный Т. вошли памятники торжественного и дидактического красноречия. Статьи триодного Т. расположены по порядку недель лунного календаря, или так называемого триодного цикла: с недели мытаря и фарисея и до недели всех святых, т. е. приурочивались к дням подготовительным к посту, великого поста, пасхи, дням и неделям пятидесятницы. Разновидностью триодного Т. является Т. пятидесятный или Пятидесятница, заключающий в себе чтения от недели вербной до недели всех святых. Литературная история триодного Т. тесно связана с судьбой другого древнерусского триодного сборника — Златоуста. Состав этих сборников близок. Но если в триодном Т. наблюдается явное преобладание сочинений эпидейктического красноречия, посвященных только праздничным дням триодного цикла, то в составе Златоуста значительное место занимают дидактические гомилии, приуроченные к будним дням триодного круга. По составу триодный Т. сближается также с триодными сборниками Уставных чтений — Рай (см. Рай I) и Соборник.

Минейный и триодный Т. в своей основе являются переводными памятниками, пришедшими в славянские страны в первые же века после принятия ими христианства. [272]

Прототип минейного Т. — греческий сборник, переведенный в Болгарии и позднее перенесенный на Русь. Древнейший список славяно-русского минейного Т. дошел до нас в составе Златоструя XII в. (ГПБ, F.I. п. 46). Прототип триодного Т. и Златоуста (как доказывается в статье Т. В. Черторицкой «О начальных этапах...») сложился на славянской почве, но в его основе лежит группа византийских эпидейктических гомилий, дополненная оригинальными сочинениями (словами Климента Охридского, Иоанна экзарха Болгарского, Кирилла Туровского и др.). Формирование прототипа завершилось к XIV в., его образцом может служить рукопись середины XIV в., хранящаяся в ГБЛ, ф. 304, № 9 (Описание славянских рукописей библиотеки Свято-Троицкой-Сергиевской лавры. М., 1878, ч. 1, с. 11–15). Развитие прототипов в конкретно-исторических, культурных условиях Древней Руси XV в. приводит к возникновению трех редакций минейного Т., две первые из которых восходят к разным редакциям византийских Панегириков (см.: Черторицкая Т. В. К вопросу...) и двух редакций триодного Т.

В минейном Т. 1-й редакции (описание устойчивого состава статей см.: Черторицкая Т. В. «Торжественник из собрания ИИФиФ...», с. 168–183) наблюдается значительное преобладание гомилий над житиями, почти полное отсутствие русских сочинений, за исключением тех, которые стали достоянием южнославянской литературы еще в XI–XIII вв. Все сочинения минейного Т. 1-й редакции сохраняют особенности византийской стилистики торжественного красноречия, в том числе и жития, которые приобретают особую жанровую форму — жития-энкомия. Первая редакция триодного Т. возникла за счет расширения состава прототипа эпидейктическими сочинениями византийских и южнославянских авторов (описание устойчивого состава статей см.: там же, с. 184–197). Минейный и триодный Т. 1-й редакции являются образцами «высокого рода литературы». В гомилиях и житиях-энкомиях этих памятников возродились риторикопанегирический стиль и художественная образность эпидейктического красноречия Киевской Руси, усиленные стремлением к «витийству», отличающем писательскую манеру книжников периода «второго южнославянского влияния». В XVI–XVII вв. минейные и триодные Т. 1-й редакции не получают дальнейшего развития, списки Т. 1-й редакции очень малочисленны и в большинстве своем являются копиями списков XV в.

В основе 2-й редакции минейного Т. лежит греческий сборник, 3-я редакция смешанная, составленная путем тенденциозного, целенаправленного подбора произведений, включенных в две первые редакции (устойчивый состав статей см.: Черторицкая Т. В. К вопросу...). Списки 2-й и 3-й редакций минейного Т. XV в. характеризуются преобладанием агиографических сочинений над гомилетическими, использованием в житиях фольклорных мотивов, беллетристической разработкой заданных тем, вариативностью состава, расширенного оригинальными славяно-русскими сочинениями. Среди агиографических произведений значительное место занимают древнерусские жития, в подборе и содержании которых отчетливо прослеживаются абсолютистские устремления московских князей: жития Бориса и Глеба (см. Сказание о Борисе и Глебе, Нестор), Владимира Святославича, Леонтия Ростовского, Алексея и Петра митрополитов, Сергия Радонежского и др. (см. Черторицкая Т. В. Агиография древнерусских минейных Торжественников XV в. — В кн.: Вопросы сюжета и композиции. Горький, 1980, с. 5–18).

В XVI–XVII вв. минейные Т. 2-й и 3-й редакций получают особенно широкое распространение. Их развитие свидетельствует о тенденции к сближению, даже слиянию этих редакций; еще больше расширяется и варьируется календарь, и прежде всего в направлении увеличения дней памяти святых. Т. XVI–XVII вв., способствуя укреплению авторитета светской и церковной власти и отражая результаты канонизации [273] русских святых, включают в свой состав многочисленные новые переводные и оригинальные жития: Варлаама Хутынского, Исидора Твердислова, «новых чудотворцев». Резкое увеличение агиографического материала в составе минейного Т. приводит к изменению жанровой и композиционной структуры Т. Гомилетическая часть сокращается до минимума. По содержанию и по построению минейный Т. приближается к Минее Четьей.

2-я редакция триодного Т. возникла в результате эволюции прототипа в сторону накопления дидактических статей. В списках XV в. наблюдается относительное равновесие между группами сочинений эпидейктического и дидактического красноречия. Списки триодного Т. 2-й редакции XVI–XVII вв. лишь условно можно назвать Т.: генетическая близость к рукописям XV в. подобного содержания, завершенность представленного в торжественных гомилиях праздничного триодного цикла — позволяют по традиции считать их триодными Т., а включение в их состав сочинений не только на праздничные, но и на будние дни триодного цикла, нравственно-логическая смысловая доминанта — сближают эти сборники со Златоустами. В работе Т. В. Черторицкой («О начальных этапах...») высказана мысль, что именно на основе триодного Т. 2-й редакции формируются древнерусские Златоусты.

Минейный и триодный Т. существуют также и в соединении друг с другом — это так называемый общий Т. Изменения, которые произошли в составе Т. на протяжении XV–XVII вв., привели к исчезновению типовых признаков Т. во многих рукописных четьих сборниках к XVI–XVII вв., близких по составу минейному и триодному Т., — сборниках, составленных на основе Т. (минейного, триодного, общего). Особое развитие пожучил Т. в старообрядческой среде. Минейный и триодный Т. 1-й редакции часто переписываются старообрядцами со списков XV в. практически без изменений, но наиболее широкое распространение получает Поморский Т.: «Торжественник, или Слова на праздники, составленные настоятельными безпоповцами Выгорецкой обители...». Семен Денисов, устроитель Выговской пустыни, вносит свои сочинения в состав Т., и в дальнейшем, в течение XVIII в., слова и поучения поморских старцев полностью заменили собой традиционные в Т. сочинения византийских, южнославянских и древнерусских авторов. От древнерусского Т. в старообрядческих Т. сохранены структура, календарь (о старообрядческом Т. см.: Дружинин В. Г. Поморский Торжественник. — В кн.: Сборник статей, посвященных С. Ф. Платонову. СПб., 1911, с. 34-55).

История развития Т. свидетельствует об изменении функции этого сборника в культурной жизни Древней Руси. Т. уже к концу XVI в. перестает быть только сборником Уставных чтений, становится исключительно литературным сборником. Сочинения, вошедшие в состав Т., полно отразили духовные интересы средневековья, оказали несомненное влияние на развитие оригинальной русской письменности.

Т. В. Черторицкая

Текст воспроизведен по изданию: Исследовательские материалы для "Словаря книжников и книжности Древней Руси" // Труды отдела древнерусской литературы, Том 39. Л. Наука. 1985

© текст - коллектив авторов. 1985
© сетевая версия - Тhietmar. 2021
© OCR - Андреев-Попович И. 2021
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Труды отдела древнерусской литературы. 1985