Леонтия Ростовского житие. Житие епископа-исповедника, насаждавшего в 60-х гг. XI в. христианство в отдаленной от Киева Ростовской земле и убитого местными язычниками около 1076 г., относится к числу наиболее ранних памятников древнерусской оригинальной агиографической литературы. Краткая редакция Жития, «Сказание о Леонтии Ростовском», была создана в 60-х гг. XII в. на северо-востоке Руси и опиралась на традицию и тексты раннекиевских житийных произведений о Борисе и Глебе (см. Сказание о Борисе и Глебе, Нестор), Феодосии Печерском, а также «Слова о законе и благодати» митрополита Илариона. Составитель Жития использовал ростовский соборный синодик, откуда взяты имена епископов ростовских XI в. Феодора, Илариона, Л. Р. и Исайи, а также местные летописные материалы и легенду. Два основных эпизода Жития непосредственно связаны с историей Ростова и его кафедрального собора в XI–XII вв. Отмеченное летописью под 1071 г. выступление ростовских противников христианизации трактовано в Житии как «победа» Л. Р. над местными язычниками. Строительство нового каменного Успенского собора в Ростове в 1160-х гг. дало повод для рассказа об «обретении мощей» епископа Л. Р. уже как духовного [212] покровителя Владимирской Руси во времена Андрея Боголюбского. Образ этого князя находится в центре Жития рядом с образом Л. Р., что способствовало включению в одну из поздних редакций памятника фрагмента «Повести об убиении князя Андрея Боголюбского». Художественно-документальной природой ранних редакций Жития объясняется введение в более поздние редакции памятника отрывков из сказания о крещении Руси Владимиром Святославичем, а также из Ростовской летописи.

Житие Л. Р. было одним из наиболее популярных, «читаемых» произведений древнерусской литературы. Оно получило широкое распространение в рукописной традиции — существует более 200 его списков, в том числе 34 в рукописях до XVI в. По составу сборников с текстом Жития ранее XVI в. 15 списков в прологах (см. Пролог), 3 — в торжественниках (см. Торжественник), 3 — в минеях. Наиболее ранние списки Жития, XIII–XIV вв., обнаружены в рукописях Пролога: ГИМ, Синодальное собр., № 246; ГПБ, собр. СПб. дух. акад., А. 1–264, т. 2, ГБЛ, Троице-Сергиевское собр., № 745. Первые два списка в пергаменных кодексах содержат древнейшие из 12 существующих редакций Жития. Заглавие краткой редакции — «Сказания о Леонтии Ростовском» вида I (Синодальный Пролог, № 246): «Обретение честнаго тела преподобнаго отца нашего Левонтия, епископа Ростовьскаго», вида II (Спасо-Прилуцкий Пролог ГПБ): «Обретенье честнаго телеси святаго отца нашего Леонтья, епископа Ростовьского». Текст 3-й редакции (под заглавием «Обретенье честнаго телесе святаго святителя Леонтея, епископа Ростовьскаго чудотворца» — похожее заглавие нередко использовалось переписчиками 1-й редакции), опубликованный в «Православном собеседнике», отличается от текста «Сказания» вида I и II дополнениями о древней дубовой церкви Ростова, о свитке в руке Л. Р. и особым текстом с подзаголовком: «Слово о внесении телесе святаго отца нашего Леонтья, великаго епископа Ростовьскаго, в новую церковь и о мужи, исцелевшемь у гроба великаго Леонтья». Первые части 1-й и 3-й редакции близки (нач.: «Сь бе блаженыи Левонтии Костянтиня града рожай и въспитание и за премногую добродетель епископомь поставлен бысть Ростову»). Аналогичное 3-й редакции заглавие имеет редакция 4-я, опубликованная А. А. Титовым в 1892 г., причем в этом заглавии открытие мощей Л. Р. помечено 1164 г. (в списке Пролога XV в. ГБЛ, собр. Егорова, № 637 датирована в заглавии 1230 г.). Первая часть текста 4-й редакции близка ко 2-й (нач.: «Сь бе блаженыи Царя града рожьнья и воспитанья. Русьскыи же и мерьскыи язык добре умеяше. Книгам русьским и гречьским велми хитръсловесен сказатель»). Редакция 5-я (нач.: «Сеи бе блаженыи иже в святых отець нашь великыи Леонтие рождься в Костянтине граде от благоверну родителю. От юны версты оставив мир и яже в мире») непосредственно связана с 3-й, причем последняя иногда (например, в рукописи ГПБ, собр. Погодина, № 866, л. 184об.–190) даже принимает ее заглавие: «Обретение честнаго телеси иже во святых отца нашего Леонтия, епископа Ростовьскаго чюдотворца». Редакция 6-я (нач.: «С убо иже во святых отець нашь великый Леонтий рождейся в Констянтине граде от благоверну родителю, воспитань же бывь в научении и в наказании господни, и грамотикия въскоре извыкшу ему») имеет заглавие «Иже во...» — далее как в редакции 5-й. В сборнике XV–XVI вв. ГБЛ, собр. Егорова, № 263 добавлено к заглавию характерное для многих текстов: «Делы равно апостолом, в обретении телеси его». Заглавие 6-й редакции переходит иногда и в 3-ю. Редакция 7-я (нач.: «Иже вь святых отець нашь великый Леонтие рождейся в Коньстянтине граде от благоверну родителю. Егда доиде возраста седьмаго лета, вдан бысть родителми на учение грамоте») производна от 5-й, имеет заглавие «Житие иже в...» (далее как в 5-й). В списке XV–XVI вв. ГИМ, Чудовское собр., № 98/151 особое заглавие «Житие и жизнь и малое поведание иже вь святых отца нашего Леонтия архиепископа Ростовьского». Развитием 7-й является редакция 9-я (например, список 1497 г., ГБЛ, собр. Троице-Сергиевой [213] лавры, № 712). Заглавие сходно с 5-й, начало — с 7-й редакцией. Содержит поздние чудеса. Редакция 8-я является производной от 6-й; в заглавии — «Слово память...» (далее как в 6-й). Содержит дополнительно поздние чудеса и поучение на память Л. Р. Редакция 10-я (начало и заглавие как в редакциях 7-й и 9-й) опубликована А. А. Титовым в 1893 г. Она наиболее пространна: включает пересказ «Повести об убиении князя Андрея Боголюбского», отрывки из Ростовской летописи с многими датами, поздние чудеса. Особая редакция 11-я соответствует, по Ключевскому, 5-й редакции. Текст редакции 12-й, близкой к редакции 2-й, напечатан в Прологе под 23 мая.

С. А. Бугославский отмечал влияние Жития Л. Р. на ранние памятники ростовской агиографии — Жития Исайи. Игнатия и Авраамия ростовских, а также на Житие князя Феодора Ярославского редакции Андрея Юрьева. Житие Л. Р. явилось первым в обширной литературе самобытных областных и великорусских, московских владычных житий XIII–XV вв.

Г. Ю. Филипповский

Людмилы и Вячеслава Чешских жития. Древнерусской письменности известны два пространных жития В., князя Чешского, минейная служба святому В., а также краткие проложные жития В. и Л. Полное славянское Житие Л. не сохранилось.

Оба пространных жития В., так называемые «1-е и 2-е старославянские жития», — древние чешские памятники, дошедшие большей частью в русских, и притом относительно поздних, списках. «1-е старославянское Житие» («Востоковское Житие») — наиболее раннее, оригинальное Житие В. Его составление относят к 30-м гг. X в. История В. изложена в этом Житии довольно сжато, однако подробно описывается сцена убийства князя его братом Болеславом. «1-е старославянское Житие» имеет редакции: одну южнославянскую (глаголическая редакция хорватских бревиариев) и две русские (Востоковская и Минейная). Востоковская (или южнорусская) редакция появилась в киевской литературе в XI в. Единственный известный до последнего времени список этой редакции, озаглавленный «Убьение святого Вячеслава, князя чесьска», был обнаружен в 1827 г. А. X. Востоковым в составе Торжественника начала XVI в. (ГБЛ, собр. Румянцева, № 436). Недавно были найдены новые списки Востоковской редакции; их публикация готовится А. А. Туриловым (Археографическая комиссия АН СССР, Москва). Минейная (или севернорусская) редакция Жития представляет собой расширенную переработку Востоковской. Она была внесена в исходный текст Великих Миней Четьих под 28 сентября с заглавием: «Житие блаженнаго князя Вячеслава бывшаго». [214]

«2-е старославянское Житие» (так называемое «Житие Никольского») было опубликовано Н. К. Никольским в 1904 г. по двум известным спискам. Текст начинается с пролога («Починается пролог о святом Вячеславе, мученице Христове»), за которым следует само Житие: «Починаются книги о роде и о страсти святого князя Вячеслава». «2-е Житие» значительно обширнее «1-го Жития», агиографическая схема здесь полностью соблюдена, включено описание чудес В. Язык местами темен и неясен. «2-е Житие» представляет собой перевод на славянский язык латинской «Легенды о святом Вячеславе», принадлежащей епископу Гумпольду (около 980 г.), с дополнениями из других латинских источников и, возможно, «1-го Жития». По мнению О. Кралика, эта славянская редакция «Легенды» Гумнольда была составлена в Сазавском монастыре после 1060 г.

Оба жития В. были перенесены в Киев, по-видимому, еще до конца XI в. Следы влияния «2-го Жития» усматривают у Нестора — в «Чтении о Борисе и Глебе» и в «Житии Феодосия». Знакомство с историей святого В. обнаруживает автор анонимного «Сказания о Борисе и Глебе»: согласно «Сказанию», Борис «помышляшеть же мучение и страсть святого Никиты и святого Вячеслава, подобно же сему бывшю убиению». Полагают, что среди источников анонимного «Сказания» были пространное Житие В. и утраченное Житие Л. Митрополит Иларион в «Слове о законе и благодати» воспользовался одной из латинских легенд о В. Раннее распространение вацлавского культа на Руси не вызывает сомнений. Так, в Киеве в половине XI в. был составлен и внесен в служебную минею «Канон святому Вячеславу» (читается уже в Новгородской минее 1095–1096 гг.).

В русских прологах находятся еще три статьи о чешских святых: проложное Житие Л. (16 сентября), проложное Житие В. (28 сентября) и «Память перенесения мощей святого В.» (4 марта). Все три статьи были составлены русскими книжниками во 2-й половине XII в. и вошли в так называемую 2-ю редакцию Пролога (см. Пролог). Проложные жития Л. и В. принадлежат, как полагают, одному автору. Источником первого было несохранившееся славянское Житие Л., при составлении второго были использованы «1-е Житие В.», Житие Л. и «Сказание о Борисе и Глебе» (либо проложные жития этих святых). Статья о перенесении мощей В. буквально следует «1-му Житию В.». Начиная с XIII в. эти статьи сотни раз переписываются в составе Пролога с небольшими разночтениями. В рукописных сборниках они встречаются редко.

Общее научное издание всех произведений вацлавского цикла осуществлено в пражском сборнике 1929 г.

Е. А. Фет [215]

Макария Римского житие. В древнерусском апокрифе о М. Р., восходящем к греческому оригиналу, рассказывается, как три инока отправляются в странствие в поисках места, где небо «прилежит к земле». Они попадают в неведомые земли, населенные диковинными людьми и зверями, где видят различные чудеса: столп, возведенный Александром Македонским, прикованных к горам двух гигантских мужчин и женщин, терзаемых вечными муками, и т. п. В конце концов они попадают в пещеру, где обитает святой старец М. Р., которому прислуживают два льва. М. Р. поведал им историю своей жизни и убеждает оставить попытки приблизиться к райской земле. Путники возвращаются. Исследователи полагают, что еще на греческой почве произошло объединение двух сюжетов — жития М. Р. и рассказа о путешествии иноков в поисках земного рая. А. Н. Веселовский считал, что «хожение» их основано на христианизированном пересказе послания Александра к Олимпиаде из Александрии Псевдокаллисфена, где также описываются фантастические земли на краю вселенной.

На русской почве сказание о М. Р. относилось к числу апокрифических — оно упоминалось в индексах запрещенных книг (см. Списки отреченных книг) начиная с XIV в. Сам сюжет поисков земного рая разрабатывался в ряде памятников: см. Хожение Зосимы к рахманам, Хождение Агапия в рай, Послание архиепископа новгородского Василия ко владыке тверскому Федору о рае (см. Василий), где имеется ссылка на текст апокрифа (см.: ПСРЛ, СПб., 1853, т. 6, Прибавления, с. 87) и др. (см. перечень их: Никифоров А. И. Минейные и проложные тексты..., с. 167–169). Апокриф (или его источник) оказал влияние на вторую редакцию Александрии Хронографической и на Александрию Сербскую. Согласно разысканиям А. И. Никифорова, славянские (а также латинские) версии апокрифа восходят к различным греческим редакциям — двум полным, сокращенной и проложной. Древнейшим славянским переводом исследователь считает болгарский, известный ему в нескольких списках: сербском XIV в. (ГИМ, собр. Хлудова, № 195) и русских (ГПБ, Кирилло-Белозерское собр., № 4/1081, XIV в. — так называемый «Паисиевский сборник»; ГПБ, собр. ОЛДП, Q.234, XVII в.; ГПБ, 0.1.64, XVII в.; ГПБ, Соловецкое собр., № 639/805, XVI в.). Второй перевод сделан не ранее XVII в. и известен по списку XVIII в. — ГПБ, Q.XVII, № 213. Третий и четвертый переводы представлены южнославянскими списками, изданными П. А. Лавровым («Апокрифические тексты»), С греческой минейной редакции сделан перевод, известный по молдавскому списку (ГБЛ, собр. ОИДР, № 336), и перевод, сохранившийся в русских списках (издан А. И. Никифоровым). Многочисленные русские списки, восходящие к краткой греческой проложной редакции, встречаются в русских списках Пролога начиная с XIII в. Сведения о списках апокрифа содержатся в «Отчете...» В. Н. Перетца (с. 93–95) и статье А. И. Никифорова. В рукописях памятник имеет заглавия: «Слово о трех мнисех, како находили святаго Макарья», «Житие святаго преподобнаго отца нашего Макария, иже есть близ рая обретен за 20 поприщ», «Житие святаго отца нашего Макария, жившаго близи рая...» и др. (нач.: «Умилимся убо и мы убозии и не достоянии иноци Сергей, Феофил, Угин...» с вариантами). Первая минейная редакция озаглавлена «Память преподобнаго отца нашего Макария Римлянина» (нач.: «Трие некотории освящении старцы Сергие и Ригнинь и Феофиль...»). Вторая минейная редакция — «О великом Макарии Римском» («О отци Макарии»; нач.: «Поведаша как неции три старци от обители суще святого Асклипия»). Проложные памяти начинаются так: «Святый (преподобный) отец наш Макарий, великий бяще римлянин...». В минейной и проложной редакции повествуется только о Житии М. Р.; о путешествии иноков в минейной редакции есть лишь краткое упоминание, в проложной об иноках вообще нет речи. [216]

М. А. Салмина

Михаила Александровича житие. Биографическое повествование, посвященное великому князю тверскому (1368–1399 гг.) Михаилу Александровичу Тверской князь не был официально канонизован православной церковью, и Житие М. А. занимало своеобразное место между светской и церковной биографией (напоминая в этом отношении Житие Александра Невского)

Житие М. А. дошло до нас в виде фрагментов, сохранившихся в разных летописных сводах

Неизвестно, читался ли какои-либо рассказ о М. А. и его смерти в Троицкой летописи (Н. М. Карамзин, рассказывая о смерти Михаила, ссылается не на Троицкую, а на летописи XVI в), но в Рогожском летописце и Симеоновской летописи, отражающих тверскую редакцию 1412 г. общерусского свода 1408 г. или его предшественника, свода 90-х гг XIV в., содержится (под 6907 г.) подробный рассказ о преставлении М. А., написанный в торжественно-агиографическом стиле. Рассказ этот, однако, не имеет никаких текстуальных совпадений со сказанием «от житиа», сохранившимся в летописании XV в.

Повествование о болезни, пострижении и смерти М. А., с предшествующим ему предисловием к писанию «от житиа», читается в Новгородской Карамзинской и Новгородской IV летописях под 6907 (1399) г., в нем автор обращается к заказчику Жития «отче… отцем Кирил г?.с?.р?.ч?.е.е.г?, иже повелел ми еси писати…». В Новгородской IV летописи в слове, следующем за именем Кирилла, все буквы, кроме «е.е», даны под титлами, что дает основание видеть в них цифровую тайнопись, которую, может быть, следует расшифровывать как слово «Ва…еева» или «Ав…еева». Кирилл, упоминаемый в предисловии, возможно, идентичен тому Кириллу, к которому обращался Епифаний в своем послании о Феофане Греке, упоминая, что Кирилл предоставил ему убежище в Твери во время нашествия Едигея в 1408 г. (когда троицкие монахи, включая, очевидно, Епифания Премудрого, покинули свой монастырь). В Софийской I летописи предисловие к Житию М. А. отсутствует, но следующий далее рассказ о болезни, пострижении и его смерти там читается, и это позволяет предполагать, что в общем протографе Софийской I и Новгородской IV («своде 1448 г.») Житие М. А. содержалось. В московском великокняжеском летописании XV в. сохранился (с некоторыми изменениями) рассказ о смерти Михаила из Софийской I летописи.

Более обширные фрагменты из Жития М. А. читаются в составе Тверского сборника (см. летопись Тверская). Предисловие к Житию М. А. помещено здесь (в Забелинском и Погодинском списках, в Толстовском его нет) после 1402 г., озаглавлено «Предисловие летописца княжения [217] Тферскаго благоверных великих князей тферскых» и начинается с обращения не к Кириллу, а к другому лицу — «благочестия дръжателю православных и христолюбивых князя Бориса, иже повелель написати мне от слова честь премудраго Михаила...». Далее следуют описание могущества Твери при отце Михаила — Александре, рассказ о восстании против Шевкала (отличный от основного рассказа Тверской летописи) и о нашествии ордынских и московских войск, вынудившем Александра бежать во Псков, где и родился М. А., затем идет типично житийное описание его детства, рассказ о борьбе героя за тверской престол и его вокняжении. Рассказ о пострижении и о смерти М. А. читается в Тверском сборнике до предисловия — под 6907 (1399) г. Этот текст Тверского сборника в нескольких местах совпадает с рассказом о пострижении и смерти М. А. в Новгородской IV — Софийской I: в обеих версиях рассказывается, как после прибытия иконы из Царьграда М. А. «обновися яко орел уностью», устроил пир, на который позвал «архимандриты, и игумены, и попы, ... слепыя и хромыя», потом пошел в церковь Спаса «кланятися гробам» своего деда и отца на правой стороне церкви, «иде же бе написаны Авраам, Исаак, Иаков», и повелел тем устроить ему гроб. Но рассказ Новгородской IV — Софийской I имеет существенные отличия от тверского. Здесь сообщается о распределении М. А. своих земель между наследниками. Однако оба эти рассказа резко отличаются от более этикетного повествования Рогожского летописца и Симеоновской летописи.

В научной литературе высказывались различные мнения относительно того, какая из двух версий предисловия (в Новгородской IV — Софийской I или в Тверской летописи) лучше отражает первоначальный текст и для какого памятника были написаны предисловие и рассказ о вокняжении М. А.: для Жития или «Летописца княжения Тферскаго»? В пользу вторичности текста в Тверском сборнике говорит грамматическая несогласованность в обращении к заказчику («благочестия дръжателю... князя Бориса»), а также хронологическая непоследовательность: рассказ о смерти М. А. предшествует предисловию и рассказу о его вокняжении, которые помещены явно не на месте — после 1402 г.; текст о событиях княжения сына М. А. — Ивана Михайловича за 6907–6908 (1399–1400) гг. излагается (в Забелинском и Погодинском списках, в Толстовском же этой дублировки нет) дважды: и до и после предисловия и начала жизнеописания М. А. Но даже если имя Бориса Александровича было вставлено в предисловие вместо имени первоначального заказчика жития Кирилла, то все же вставка эта едва ли могла быть сделана при составлении Тверского сборника в 1534 г. или даже в 1499 г., до которого доведен текст памятника — после уничтожения тверской независимости в 1485 г. такая вставка явно становилась не актуальной. Скорее всего, какой-то летописный памятник, предшествующий дошедшему до нас тексту в Тверском сборнике, действительно составлялся в Твери в середине XV в. при великом князе Борисе Александровиче (в честь которого было написано, например, особое «Похвальное слово» инока Фомы); в памятник этот было, очевидно, включено — с соответствующими переделками — Житие М. А.

Содержащаяся в Никоновской летописи «Повесть древняа списана о житии великаго князя Михаила Александровича...» в основном восходит к рассказу Симеоновской летописи — только в начале к этому рассказу добавлены краткие сведения о гибели его отца Александра в Орде и о крещении и обучении М. А. новгородским архиепископом Василием (сведения о Василии могли быть заимствованы из Новгородской V летописи, также служившей источником Никоновской). В Летописном лицевом своде второй половины XVI в. рассказ Никоновской дополнен вставкой (восходящей, очевидно, через Воскресенскую летопись к великокняжескому летописанию XV в. и Софийской I летописи) о разделении умирающим М. А. земель между своими наследниками. Степенная книга, [218] несмотря на свой интерес к житийным рассказам, не включала никаких фрагментов рассказа о смерти М. А.

Я. С. Лурье

Михаила Клопского житие. С 10-х по конец 50-х гг. XV в. в Клопском Троицком монастыре, расположенном недалеко от Новгорода на реке Веряже, подвизался юродивый М. К. В летописях и актовых материалах сведений о происхождении М. К. нет. Судя по Житию и устным преданиям, М. К. был пришельцем в Новгороде и как-то связан с родом московских князей: сын Дмитрия Донского Константин Дмитриевич, согласно Житию, называет М. К., встретив его в монастыре, «своитином». Интересные и убедительные соображения о происхождении М. К. высказал В. Л. Янин. Он пришел к заключению, что М. К. был сыном Дмитрия Михайловича Волынского-Боброка (героя Куликовской битвы) и Анны Ивановны, дочери великого князя Ивана Красного, сестры Дмитрия Донского (см.: Янин В. Л. К вопросу о происхождении Михаила Клопского. — АЕ за 1978 г., М., 1979, с. 52–61).

Клопский Троицкий монастырь занимал особое место среди новгородских монастырей. Возник он поздно (вероятнее всего, в конце XIV — самом начале XV в.) и в начале своего существования земельных владений не имел, из-за чего происходили постоянные столкновения монастыря с новгородскими боярами — землевладельцами в Шелонской пятине, на территории которой монастырь был расположен. Это определяло антибоярскую позицию монастыря, его связь с демократическими слоями новгородского населения. Характерно, что игумен монастыря Феодосий был избран в 1421 г. архиепископом Новгорода, во время выступления народных масс Новгорода против боярства (через два года после этого он уже был устранен боярами от архиепископства). Большую роль в жизни монастыря играл юродивый М. К. Рассказы и предания о его необычных поступках, о его дерзких выступлениях против новгородских бояр и послужили основой Жития М. К.

Житие М. К., как литературный памятник, объединивший в единое повествование возникшие в разное время устные рассказы о юродивом монастыря, было создано в 1478–1479 гг., т. е. в период самой острой борьбы за подчинение Новгородской боярской республики Москве. Житие это представлено тремя редакциями: первой, второй и Тучковской. В настоящее время известно 68 списков Жития: 9 — первой редакции, 6 — второй, 52 — Тучковской редакции и 1 — поздняя переработка [219] Тучковской редакции. Первая редакция дошла в двух вариантах: А («Прихожение Михайла уродиваго Христа ради ко святей Троицы на Клопско») и Б («О житьи святого Михайла Христа ради уродиваго»; «Месяца генваря 11 день преставление преподобнаго Михайла Клопского в Великом Новеграде»; «Месяца генваря в 11 день пророчество и приход Михайла святыя Троица, зовомо Клопско, новгородцкаго чюдотворца»). Оба варианта восходят к общему протографу, который в каждом из этих вариантов отразился не в полном составе. Во второй редакции («Месяца генваря в 11 день прихождение преподобнаго Михайла уродиваго Христа ради ко святей живоначальней Троицы, иже есть монастырь зовомый Клопьско. Повесть от житиа его и како пророчьства в лета бывшая») имеются все эпизоды обоих вариантов первой редакции. Вторая редакция восходит к общему с вариантами А и Б первой редакции протографу — первоначальному тексту произведения.

Таким образом, чтобы составить представление о первоначальном тексте произведения, необходимо сопоставлять текст двух вариантов первой редакции со второй. В. О. Ключевский называл первую редакцию редакцией «Чудес», а вторую — редакцией «Пророчеств» и считал первоначальной редакцию «Пророчеств», а вторичной редакцию «Чудес». Из Жития новгородского архиепископа Ионы известно, что Иона просил Пахомия Логофета написать Житие М. К., но Пахомий отказался. Видимо, это объясняется слишком далеким от житийных канонов характером рассказов о М. К., которые уже бытовали в устной традиции в то время, когда Иона просил Пахомия написать житие этого новгородского святого. Этот не житийный характер первоначальных рассказов о юродивом Клопского монастыря полностью отразился в обоих вариантах первой редакции произведения.

Первоначальное Житие М. К. от обычного вида житий прежде всего отличается построением сюжета. В этом Житии нет ни вступления, ни заключения, нет никаких сведений о биографии святого. Житие состоит из отдельных кратких повестушек, рассказываются различные случаи из жизни монастыря, как правило, бытового, реалистического характера. Неканоничность первоначального текста Жития М. К. очень заметно проявляется и в языке произведения, для которого характерно употребление просторечных, разговорных оборотов, диалектных слов, выражений пословичного характера, рифмованных фраз. Не случайно А. С. Орлов назвал Житие М. К. «Художественным памятником живого языка» (Орлов А. С. Древнерусская литература XI–XVII веков. М.; Л., 1945, с. 194). Житие М. К. было написано в стенах Клопского монастыря кем-то из монахов, человеком, происходившим скорее всего из слоев либо среднего купечества (посмертное чудо святого совершается с купцом), либо ремесленников. В идейном отношении Житие отличают резко выраженные антибоярские тенденции, оно носит промосковскую ориентацию: в памятнике оправдываются все действия московского князя, направленные против новгородского боярства, осуждаются действия крамольников, восставших против великого князя московского. В этом отношении Житие М. К. следует расценивать как одно из заметных проявлений идеологической борьбы конца 70-х гг. XV в. Популярный среди новгородских демократических слоев населения юродивый М. К. выступал поборником подчинения Новгорода Москве, страстным и бескомпромиссным обличителем тех, кто поддерживал сепаратистские устремления новгородской боярской верхушки. Не случайно после присоединения Новгорода к Москве, когда многие земли новгородских монастырей были конфискованы московским великим князем, Клопскому монастырю были пожалованы земельные наделы.

Вторая редакция Жития, в которой автор стремился придать произведению более отвечающий житийному канону вид, была создана в 90-х гг. XV в. И. С. Некрасов высказывал предположение, что автором этой [220] редакции был составитель Новгородской III летописи. Однако это предположение ошибочно, так как время составления НІІІЛ относится к XVII в. Во второй редакции промосковская тенденция Жития усилилась еще больше. Есть основание предполагать, что эта редакция создавалась по поручению новгородского архиепископа Геннадия. Автор второй редакции широко воспользовался в своем произведении заимствованиями из пахомиевского Жития архиепископа Евфимия II, использовал он также и пахомиевское Житие Кирилла Белозерского. Во второй редакции появляются цитаты из книг Священного писания, приводятся молитвы святого, чего в первой редакции не было. Значительные изменения претерпел во второй редакции и язык произведения: здесь уже широко употребляются сложные синтаксические обороты, церковно-славянская фразеология, речь украшается многочисленными эпитетами и метафорами, «подчищается» язык и тех мест второй редакции, которые представляют собой повторение текста первой редакции. Однако во многих случаях во второй редакции сохраняется живая разговорная и диалектная лексика первоначального текста произведения.

В 1537 г. боярским сыном Василием Михайловичем Тучковым по поручению новгородского архиепископа, будущего митрополита всея Руси Макария была создана третья редакция Жития М. К. — Тучковская. Эта редакция представлена двумя вариантами. Один вариант отличается от другого вставкой рассказа о пророчестве М. К. новгородскому архиепископу Ионе. Рассказ этот заимствован из Жития Ионы. Непосредственной причиной создания Тучковской редакции Жития М. К. явились литературно-идеологические мероприятия Макария, который в это время вел работу по составлению Великих Миней Четьих. В то время, когда Тучков, находясь в Новгороде, писал свою редакцию Жития М. К., происходил мятеж Андрея Старицкого. Эти важные в политической жизни страны события нашли отражение в сочинении Тучкова. Василий Михайлович Тучков, перерабатывая Житие М. К. в обстановке мятежа Андрея Старицкого, придал своему произведению общерусское звучание, усилил направленность Жития против «межусобных браней» русских князей с великим князем московским. Тучков придал тексту Жития более пышный, торжественный характер, и оно приобрело под его пером значение не местного, а общерусского произведения. Это был текст, отвечавший уже всем канонам агиографического жанра: рассказу о святом предпослано обширное риторическое вступление, после рассказа о смерти М. К. читается многоречивое похвальное слово святому, к единственному посмертному чуду первоначальной и второй редакции Тучков добавляет еще четыре новых чуда. Своеобразный новгородский колорит, сохранявшийся еще и во второй редакции Жития, под пером Тучкова пропадает совсем. От первоначальной основы Жития в Тучковской редакции сохраняется только фабула.

Житие М. К. — интереснейшее произведение древнерусской книжности, литературная история которого отражает и социальные стороны жизни Древней Руси, причем отражает их разносторонне и живо, и политическую борьбу 70-х гг. XV в. — первой половины XVI столетия, и литературное движение текста от «неукрашенного», почти просторечного повествования к изысканно риторичному, написанному с высоким мастерством сочинению.

Лит.: Краткое описание новгородского третьеклассного мужского Клопского Троицкого монастыря, составленное тщанием настоятеля обители сей, игумена Герасима Гойдукова. М., 1815; Муравьев А. Жития святых российской церкви. Также иверских и славянских. Месяц январь. СПб., 1857, с. 174–187; [221] Ключевский. Древнерусские жития, с. 209–217, 232–235; Краснянский Гавриил. Месяцеслов (святцы) новгородских святых угодников божиих. Новгород, 1876, с. 1–7; Помяловский М. И. По вопросу о московско-новгородских отношениях XV–XVI веков. — ЖМНП, 1898, январь, с. 40–60; Васенко И. Г. Житие св. Михаила Клопского в редакции 1537-го года и печатное издание. — ИОРЯС, СПб., 1903, т. 13, кн. 3, с. 44–58; Смирнов И. И. Мятеж Андрея Старицкого 1537 года. — ИЗ, М., 1955, № 50, с. 291–296; Дмитриев Л. А. Житийные повести Русского Севера как памятники литературы XIII–XVII вв. Л., 1973, с. 185–198.

Л. А. Дмитриев

Никиты мучение. Мучение Н. относится к апокрифическим житиям, или, вернее, мартириям первых христианских мучеников, погибших за веру. Память его отмечается церковью 15(28) сентября. В русских списках это произведение носит название «Никитино мучение, нарицающее его сына Максимьянова царева, иже бе сам мучил». Упоминание о Мучении Н. встречается в индексе отреченных книг XI в. (см. Списки отреченных книг), оно вошло в «Правило 59 Лаодикийского собора» наряду с «Обиходами апостольскими», «Георгиевым мучением» и другими так называемыми богомильскими апокрифами. В русской «Статье о ложных книгах» это упоминание («Никитино мучение, именующе его яко царев сын») дополнено словами: «и беса мучил». Поскольку центральным мотивом Мучения Н. явилась борьба главного персонажа с дьяволом и победа над ним, то, возможно, слова в названии славянских списков «иже бе сам мучил» есть вариант «иже беса мучил».

Издавший греческие и русские списки Мучения В. М. Истрин считал, что и в византийской, и в славянской письменности было два разных произведения, оба приуроченные к 15 сентября. Это приурочение есть уже в греческих списках. Греческие индексы запрещенных книг не упоминают Мучения Н. Наряду с каноническим Житием Никиты Готского Мучение читается и в Прологах (см. Пролог), и в Четьих Минеях. Уже на греческой почве, полагал В. М. Истрин, началось смешение обоих мучений разных лиц с именем Никита: «При переходе византийской агиографической и мартироложной письменности к южным славянам явилось два описания мученической кончины Никиты, оба приуроченные к одному и тому же дню и, следовательно, в глазах славянина относящиеся к одному лицу». В Прологах и Четьих Минеях чаще, однако, встречается Житие Никиты Готского. В апокрифическом Мучении Н. отмечается, что Н. был сыном царя Максимилиана, в этом особенность Мучения. В нем больше, чем в каноническом Житии, элементов чуда, благодаря чему, вероятно, оно и стало впоследствии книгой отреченной. Текст оказал влияние на изображение, в частности на иконопись, где Н. предстает, как правило, попирающим беса и бьющим его цепью.

По мнению В. М. Истрина, греческие и славянские списки Мучения Н. во многом сходны между собой, различия заключаются в порядке изложения основного содержания произведения. Основные части Мучения, такие, как например история уверования Н. в истинного бога, перечисление мучений Н., эпизод с дьяволом в темнице, сказание о смерти Н., сохраняются и в оригинале, и в переводе. В. М. Истрин отметил наличие в Мучении многих «общих мест», в частности в рассказе об уничтожении Н. идолов и обличении нечестия царя. Ни один список, по мнению исследователя, не сохранил первоначального текста полностью, но все списки представляют собой независимые друг от друга переделки. Все русские списки, известные В. М. Истрину, он отнес к одной редакции, за исключением списка в Минее 1489 г. На начало текста в нем повлияло каноническое Житие Никиты Готского. Дошедший в этом списке текст перевода был, по мнению Н. С. Тихонравова (его разделяет и В. М. Истрин), сделан в конце XII в. в Южной Руси (В. М. Истрин указывает на многочисленные списки Мучения западнорусского происхождения, переведенные с латинских текстов). [222]

С именем Н. связаны две заклинательные молитвы, одна из них читается перед сном, другая приписывается самому Н. перед смертью. В этих молитвах проявилось отношение древнерусского человека к мученику Н. как к главному защитнику от демонов.

М. В. Рождественская

Николая Мирликийского житие. Н. М. (Н. Чудотворец, Н. Угодник) — один из наиболее почитаемых на Руси православных святых. В древнерусской книжности встречается около сорока различных произведений, соотнесенных с его культом, в том числе несколько его житий.

1. «Житие и жизнь и от части чудес сказание преподобного отца нашего чудотворца Николы, архиепископа Мир Ликийских» (нач.: «Мудра (убо) некая вещь живописец рука, имущи уподобитися истине...»). Житие Н. М., бывшего, по преданию, в IV в. епископом г. Мира в Ликии (область на юго-западе полуострова Малая Азия), написанное известным византийским агиографом Симеоном Метафрастом (X в.), в русском переводе широко распространено; оно известно в списках начиная с XV в. В сборниках оно часто соседствует с другим житием Н. М. (так называемым «иным житием», см. о нем ниже). Житие, созданное Метафрастом, вошло в Великие Минеи Четьи, а в XVII в. в состав старопечатной книги, включавшей различные памятники, посвященные Н. М., — «Служба и житие Николая Чудотворца» (М., 1643). Житие написано в обычной для Метафраста риторической манере. В Житии повествуется и о некоторых чудесах святого — чуде «о трех девицах» (нач.: «Отселе убо лепо есть еже и почести сказати...»), «о трех мужах» («Некогда убо мятеж воста в велицей Фригии») и «како избави корабль от потопа» («Некогда убо корабленицы от Египта шествие сотворяюще»); эти жития иногда переписывались отдельно или присоединялись к чудесам «иного жития». Житие Метафраста было переработано болгарским книжником Дамаскиным Студитом (XVI в.) и в составе комплекса его произведений попало на Русь. В списке ГИМ, собр. Хлудова, № 69 (XVIII в.) это Житие озаглавлено: «Житие и жизнь преподобного отца нашего Николая архиепископа Мирликийского чюдотворца, реченное от малейшего в монасех Дамаскина иподиакона и Студита» (нач.: «Приятно есть благословении христиане рука живописцев...»).

2. «Житие и деяние иже во святых отца нашего Николы архиепископа Мирликийского чудотворца и заступника роду христианского» (нач.: «Во дни прежняя благоволи бог взыскати писания...»). Это Житие, в литературе именуемое «иным житием», представляет собой перевод греческого Жития Николая, епископа Пинарского, жившего, согласно преданию, в VI в. Еще на греческой почве Николая Пинарского отождествили с Н. М. (оба подвизались в одной области — Ликии), и Житие первого стало надписываться как Житие Н. М. Так возникла особая, отличная от Метафрастовской, редакция Жития. Русский перевод «иного житиям осуществлен, вероятно, еще в XI в. Существуют две редакции Жития — Сокращенная (издана в серии ПДПИ, № 34 архимандритом Леонидом) и Пространная (ОЛДП, № 28), в текст которой внесен ряд дополнений из Жития, составленного Метафрастом, в том числе и некоторые чудеса («о трех мужах», «о избавлении корабля от потопа», «о трех девицах»). Перечень дополнений отмечен в работе П. О. Потапова (К литературной истории..., с. 126–127). С этим Житием оказывается тесно связанным сказание о посмертных чудесах Н. М.: «Чудеса и деяния иже во святых отца нашего Николы» (нач.: «Добро бо есть нам божие писание к вам проповедати...»). Число посмертных чудес доходит до 15: это чудеса «о Дмитрии», «како избави корабль от потопа», «о Агрике и сыне его [223] Василии», «о юноше», «о Христофоре попе», «о Петре», «о ковре», «о трех иконах», «о обнищавшем монастыре», «о человеце, его же избави от желез» или «о Епифании», «о трех друзех» (нач.: «В дни и в лета, сгда царствоваста Пров царь и Флорьян...») и вариант его — чудо «о трех мужах» (нач.: «И еще некая от чудес святаго и великаго отца Николы...»), «о трех девицах» (нач.: «В един же от дний бысть некто боярин в граде богат...»; это чудо отличается от одноименного чуда в Житии Метафраста), «о некоем срацынине», «о детище» и «о половчине». Чудеса переписывались в сборниках как вслед за текстом «иного жития» (в составе которого более 20 прижизненных чудес Н. М.), так и отдельно; при этом в сборниках число чудес и их последовательность постоянно варьируются. Существовало мнение, что «иное житие» или по крайней мере сказание о посмертных чудесах Н. М. — русские сочинения. Это мнение было опровергнуто обнаружением греческого источника «иного жития», а также источников рассказов о посмертных чудесах. Однако допустимо, что на Руси были составлены некоторые из этих чудес: чудо «о ковре», «о человеце, егоже избави от желез» (или «о Епифании»), «о некоем детище», «о половчине» и, быть может, «о трех иконах». Житие и сказание о чудесах широко встречаются в списках с XV в., но отдельны« чудеса входят в состав сборников и более раннего времени: в Торжественнике XII в. (ГПБ, F.п.1, № 46) находится 8 чудес Н. М.

3. «Житие и чюдеса святаго отца Николы, архиепископа Мирского града» (нач.: «Во дни они бысть муж правдив и благочестив (богочтец) в стране града Голасия...»). У Никольского (Повременной список, с. 368, 382) этот памятник ошибочно рассматривается дважды. Житие это — сокращенная переработка «иного жития», оно встречается в свою очередь в более пространном и более кратком вариантах.

4. «Житие и жизнь и от части чюдес и о преставлении и о погребении иже во святых отца нашего Николы, великаго архиерея Мирликийского чюдотворца изложено вкратце» («Слово иже во святых отца нашего Николы, о житьи его и о хожении его и о погребении») (нач.: «Благословен еси, господи Иисусе Христе… Мы же, братия, прославим ту землю, где жил святый Николае...»). Это житие В. О. Ключевский считал особой переработкой («некнижной редакцией») южнославянского сказания о Н. М.; П. О. Потапов отмечает, что Житие это «не имеет ничего общего ни с житием Метафраста, ни с «иным житием», и указывает его греческий источник. Болгарский перевод этого греческого сказания был переведен на Руси и широко распространялся в списках начиная с XV в.

5. В списках, по преимуществу западнорусских, встречается также Житие, называемое «Живот иже во святых отца нашего Николая Мирликийского» (нач.: «Парата есть место в земли Линии, в котором ся уродил святый Николае...»). Это Житие встречается в письменности реже, чем предыдущие.

Существует три варианта кратких, проложных житий (см. Пролог). При сходстве заголовков (например: «Память преподобного отца нашего Николы, архиепископа Мюрьскыя Лукия», «Память иже во святых отца нашего Николы, великаго чюдотворца, архиепископа Мюрьска», «Память иже во святых отца нашего великаго Николы чюдотворца, архиепископа Мир Ликыя») эти памяти различаются текстуально. Начало первого вида памяти: «В царство великаго Констянтина бысть той великы архиерей и чюдотворец...», второго вида: «Той святый отец наш Никола бе от Мирского града...», третьего вида: «Сий великый беяше в лета Диоклитиана...». Проложная память третьей разновидности вошла в печатный Пролог XVII в. Существует отдельная проложная память на день перенесения мощей Н. М. (нач.: «Понеже за умножение грехов наших попущающу богу на крестьяны зело многыя казни...»).

Цикл памятников связан со смертью и погребением Н. М.: 1) «Слово на преставление иже во святых отца нашего Николы, архиепископа [224] Мирликийского чудотворца» (нач.: «Еще скажю, вам, братия, о том о смерти святаго великаго чюдотворца Николы...»); памятник известен в списках начиная с ХVI в.; название его и начальные слова в списках варьируются; 2) «Слово о смерти святаго Николы» (нач.: «Изжив на свете Николае лета богоугодно, честно...»); «Слово» известно в списках начиная с рубежа XV–XVI вв.; название и начальные слова его варьируются; 3) Слово «О погребении святаго отца Николы» (нач.: «Соберитеся, отцы, просветите церковь, притецыте священницы...»).

Помимо рассмотренных выше памятников широко распространены похвальные слова на перенесение мощей Н. М. (см. Ефрем, епископ Переяславский), службы Н. М. (см. Григорий, киево-печерский монах), посмертные чудеса Н. М. при Стефане Сербском и другие памятники.

Цикл произведений, связанных с Н. М., неоднократно издавался в XVII в.: «Службы и житие Николая Чудотворца» (М., 1640; переиздания — 1641 и 1643 гг.), «Службы, житие и чудеса Николая Чудотворца» (М., 1662; переиздания — 1679, 1688, 1694 и 1699 гг.). В состав их входили службы Н. М., Житие его, написанное Симеоном Метафрастом, похвальные слова Н. М. и на день перенесения его мощей, посмертные чудеса Н. М. Во втором издании (1662 г. и след.) приводится иная редакция чудес Н. М. о Стефане, что дало повод Н. К. Никольскому рассматривать их как различные произведения.

Помимо книжных памятников Н. М. посвящались духовные стихи, религиозные предания и легенды. К циклу сказаний о Н. М. примыкает также цикл об иконе Н. М., перенесенной Евстафием из Корсуня в Зарайск (см. Повесть о Николе Заразском).

О. В. Творогов

Нифонта Констанцского житие. Переводное с греческого Житие Н. К. было широко известно в древнерусских списках. В Житии повествуется, как Н. К. в юности, следуя наущению бесов, вел разгульную и распутную жизнь. Когда же будущий святой раскаялся и обратился к благочестию, бесы еще долгое время, являясь ему в видениях, угрожали, искушали его и вызывали на догматические споры, внушая еретические мысли. Став праведником-аскетом, Н. К. получил особую способность видеть бесовские «козни», поэтому в Житии много эпизодов, когда Н. К. уличает бесов, толкающих людей на греховные поступки, влекущих [225] их к мирским развлечениям, и т. д. В Житии Н. К. много вещих снов, видений (в которых рассказывается о рае, загробных муках, «мытарствах»), В тексте находится ряд вставных новелл: о милостивом Созомене, о праведнике-«мурине», о наказанном божественной карой морском разбойнике Феогносте и др.

Исследователи выделяют три редакции памятника: две пространные, представленные списком 1219 г. (ГБЛ, собр. Троице-Сергиевой лавры, № 35) и рядом других, в числе которых и список ГПБ, собр. ОЛДП, Q.XVII (45), изданный ОЛДП, и списком ГПБ, Соловецкое собр., № 525/212 и подобными ему, а также краткую редакцию, известную по списку конца XII в. (ГБЛ, Музейное собр., № 62; так называемый Выголексинский сборник) и по четырем спискам XVI–XVII вв.: ГБЛ, собр. Троице-Сергиевой лавры, № 793; ГБЛ, Волоколамское собр., № 521; ГБЛ, собр. Румянцева, № 362; ГПБ, Соловецкое собр., № 984 (1093).

Кроме того, в древнерусской книжности получили широкое распространение извлечения из Жития Н. К., вошедшие, в частности, в сборники постоянного состава — Златоуст и Измарагд:

1. «Слово св. Нифонта, како подобает всякому христианину обедати на трапезе с тихостию и молчанием» (нач.: «Некогда преходя праведный Нифонт виде человека седяща и обедающа...») читается в Златоусте в субботу 4-й недели поста. Тот же текст с иным заголовком («Слово св. Нифонта о ядепии») и иным началом («Паки преходя святый Нифонт и обрете человека обедающа...») читается там же в неделю 10-ю после недели всех святых. Варианты этого же слова читаются также в прологах и входят в Великие Минеи Четьи под 9 августа. Эта статья восходит к 62-й главе Жития Н. К. пространной редакции (главы указаны по изданию А. В. Рыстенко; там они соответствуют делению на главы греческого текста).

2. «Слово св. Нифонта о русалиях» (нач.: «Рече святый Нифонт: якоже труба гласящи, собирает вой, тако и молитва...») читается в Измарагде первой редакции — глава 23; во второй редакции Измарагда это слово составляет 33-ю главу, но начинается иначе («Иногда бысть идущу блаженному Нифонту...»). В Златоусте это слово читается в отдельных списках на 12-ю неделю после недели всех святых. Слово это по Измарагду первой редакции опубликовано (ПЛ, СПб., 1860, вып. 1, с. 207–208). Этот текст восходит к 127–128-й главам Жития, но существенно сокращен.

3. Слово Н. К. «како подобает в церкви стояти и о смирении» или «Слово св. отца Нифонта к верным» (нач.: «Тайну убо цареву подобает (достоит) хранити, дела же божии проповедати...»), имеющее текстуальные соответствия в главах 1, 39 и 52 Жития Н. К., входит в качестве 50-й главы в первую редакцию и как 23-я глава во вторую редакцию Измарагда. По Измарагду статья издана И. И. Срезневским (Древние памятники русского письма и языка. СПб., 1863, с. 227–229).

4. «Слово св. Нифонта о искушении божии» (нач.: «Сего деля, братие, попущает бог укоры приимати и скорби...») составляет 32-ю главу Измарагда второй редакции. Эта статья — извлечение из 64-й главы Жития Н. К.

5. «Слово св. Нифонта о богатом и скупом (о богатом скупе)» — пересказ 74-й главы Жития (нач.: «Иногда святый Нифонт ходя видя человека, емуже множество молящих нищих...»); статья входит в Измарагд второй редакции (108-я глава) и читается в ВМЧ под 10 августа.

6. «Слово св. Нифонта, како в последнем издыхании покаянием и слезами и милостынею угодити богу» (нач.: «Виде преподобный Нифонт два ангела, возносяща душу на небо...») читается в прологе второй редакции под 29 декабря и под тем же числом в ВМЧ (опубликовано: ВМЧ, декабрь, дни 25–31. М., 1912, стб. 2441–2443). Эта статья — пересказ 101-й и 102-й глав Жития Н. К. [226]

Кроме того, в сборниках встречаются статьи: «От книг св. Нифонта о мыслях» (нач.: «Вопросы некто святаго Нифонта, глаголя, яко бог в тебе живет...») и «О святом Нифонте, к немуже бог глагола о смирении» (нач.: «Молящуся некогда блаженному Нифонту...»).

О. В. Творогов

Паисия Угличского житие. Относится к типу житий-биографий, посвященных церковно-политическим деятелям, основателям монастырей. Тип подобного жития известен и в византийской агиографии, например жития Саввы Освященного, Федора Студита, Пахомия Великого. П. У., в миру Павел, принадлежал к роду Гавреневых. Отец его Иоанн и мать Ксения жили в Нерехотском стану, на меже Кашинской в селе Богородском под властью удельного князя Андрея Васильевича Большого Угличского, брата Ивана III. П. У. рано осиротел и воспитывался в Калязинской монастыре у своего дяди Макария. Там же он был пострижен в 10 лет. С детства П. У. отличался святостью, днем молился, ночью переписывал книги. В одну из ночей ему явился ангел и предсказал наставническую деятельность. Вскоре по просьбе князя П. У. переезжает в Углич и основывает Покровский монастырь. Всю жизнь он, будучи игуменом, проводит в тяжких трудах и молитвах и умирает в 1504 г. в возрасте 107 лет. Этот возраст противоречит другим сведениям Жития, так как из него следует, что П. У. родился в 1397 г. и был на три года старше своего дяди Макария, скончавшегося в 1483 г. на 83-м году жизни.

Время составления Жития П. У. неизвестно; предположительно можно связать его со временем канонизации. Е. Голубинский предполагал, что она произошла в конце XVI — начале XVII в. В «Ярославских епархиальных ведомостях» (1893, № 42, стб. 657–666) с ссылкой на рукопись Московского Румянцевского музея № 934 напечатана записка, пересказывающая Житие П. У. и сообщающая о чудесах и исцелениях у его гроба, после чего по представлению ростовского архиепископа (без имени) «по соборному правилу и всероссийского священноначалия совету и благословению поведено священнослужителям вписати в синодик преподобнаго церковию и вкупе со святыми почитати.. июня месяца в 6 день непреложно, яко жь свидетельствует написанная книга Жития и достоверных чюдес его во обители преподобнаго Паисия, достолепно хранимая ученики его». Упоминание в записке ростовского архиепископа может указывать на время до 1589 г., когда была учреждена ростовская митрополия. Филарет Гумилевский назвал автором Жития и чудес П. У. угличского инока Сергия, жившего в конце XVI — начале XVII в. и написавшего в 1610 г. ряд угличских житий (Филарет. Обзор, № 202, с. 312–313). В. О. Ключевский поставил под сомнение авторство Сергия, не подтверждаемое рукописями, и обратил внимание на то, что в более поздней работе («Русские святые, чтимые всею церковью или местно») Филарет не повторил атрибуции Жития Сергию. [227]

Ключевский упоминает две редакции Жития П. У. — краткую и пространную, с позднейшими прибавлениями и хронологическими указаниями, однако не берется судить о первоначальности одной из них. О двух редакциях говорит и Леонид, датируя краткую XVII в., а пространную 1776 г. Последняя датировка скорее всего появилась из-за упоминания Ключевским списка 1776 г. Краткая редакция известна по дефектному списку ГПБ, Q. XVII. 69, XVII в. и по иллюстрированному сборнику ростовских житий ГПБ, собр. Титова, № 1084 (охр. кат. 43), XVIII в. (1751 г.). Пространная редакция известна по спискам ГПБ, собр. Титова, № 1642 (охр. кат. 2642), XVIII в. и ГПБ, собр. Вяземского, Q. XXXVII, конца XVIII — начала XIX в. Третий тип текста Жития, по-видимому, испытал на себе влияние летописных источников; он читается в рукописи Московского Румянцевского музея № 934 при записке о канонизации П. У. (см.: Ярославские епархиальные ведомости, 1893, № 42).

Краткая редакция написана по образцу житий Пахомия Серба. Она предваряется предисловием, последние слова которого — «о нем же нам ныне слово предлежит» — указывают на богослужебно-гомилитические цели написания Жития: оно должно было читаться в церкви или в монастырской трапезной. В заключение приводятся Слово похвальное и чудеса. Как и гомилитические жития Пахомия, ставшего с середины XVI в. «образцом и учителем почти всех русских книжников, писавших жития, слова, сказания и службы святых» (Яблонский В. Пахомий Серб и его агиографические писания. СПб., 1908, с. 219), Житие П. У. краткой редакции бедно фактическими сведениями. В начале пространная редакция Жития П. У. почти дословно совпадает с краткой. Расхождение начинается с переселения П. У. в Углич. С этого момента текст Жития насыщается фактическим материалом и всевозможными легендами. Большое место уделено описанию строительной деятельности П. У. При основании монастыря деревянная церковь чудесным образом переносится на новое место. Перед постройкой соборной каменной церкви П. У., молящемуся всю ночь, является Богородица на облаке, а место для постройки обозначается лучами божественного света. При строительстве церкви в Угличе были обретены мощи князя Романа Угличского, а под берегом найдена икона Покрова Богородицы, поставленная потом в соборной церкви. Далее рассказывается о большом пожаре в Угличе и о наводнении от разлива Волги. В Житии пространной редакции появляются новые персонажи — ростовский архиепископ Тихон, основатель Учемского монастыря Кассиан (см. Кассиана житие), ученик П. У. — Адриан; поименно перечислены съехавшиеся на освящение соборной церкви игумены окрестных монастырей. Пространная редакция составлена после польско-литовского разорения. В основу ее легла краткая редакция, дополненная по другим источникам, одним из которых был Угличский летописец. На него указывает сам автор пространной редакции — после польского нашествия «летописец града Углича тогда изгибе и сие едва в ризнице преподобнаго отца обрести возмогох, да и то вся истлевша и подрана веема и едва мощно разобрати». Возможно, именно из этого ветхого летописца и попали в пространную редакцию даты: 6974 (1466) — переселение П. У. в Углич; 6987 (1479) — постройка церкви и крещение детей князя Андрея. На этот же летописец ссылается автор, излагая историю ареста Иваном III угличского князя и его детей: «В летописце и от тоя же истории предреченных повестей, яже о изгнании благовернаго князя Андрея с Углеча братом его Московским Иваном. В мале убо времени по воздвижении соборныя церквие преподобнаго во граде Угличе, точию егда соорудив соборную церков каменную благоверный князь и дворец каменный построй, в той год вознепщева на него некако и воста брат его родный князь Иван Московский и согнав брата своего благовернаго и великаго князя Андрея с престола и с Углеча, да и с чады его благоверными князи Иоанном и Дмитрием и в темницу и с чады его заточи. И потом в мале [228] времени и умре благоверный князь Андрей и погребен бысть благолепие в царствующем тогда богоспасаемом граде Москве». Версия об аресте князя Андрея вместе с детьми в Угличе не совпадает с другими летописными источниками, и это было известно писцу списка Вяземского, Q.XXXVII, приписавшему на полях: «Зри, что благоверный князь Андрей в Москву взят бысть с Углича и ту в приказе уморен. Зри. И Московский древний летописец сказует, что увезен благоверный князь Андрей к Москве и там в темнице уморен бысть гладом, а погребен тамо же в Архангеле соборе, что там гробница его и до ныне и образ его о сем ясно зрится». Другим источником, неточно рассказывающим об аресте князя Андрея, могли быть жития его сыновей Иоанна, в иночестве Игнатия, и Дмитрия, кончивших свои дни в Вологде (см. Логгин). Обращает на себя внимание сочувствие автора Жития П. У. удельному князю и его детям и неодобрительный тон по отношению к Ивану III, названному просто князем московским, в то время как Андрей величается не только благоверным, но и великим князем.

В краткой редакции Жития помещено 27 посмертных чудес, из которых 2-е относится к 1574 г., а 21-е — ко времени царя Василия Шуйского. В пространную редакцию добавлено еще 4 чуда, одно из которых датировано 1654 г.

М. Д. Каган

Петра и Павла деяния (апокрифические). Апокрифические легенды о Петре и Павле возникли в ранней христианской литературе: на «Апокалипсис Павла» ссылается еще Августин (ум. 430), на «Хождение Павла» — Епифаний Кипрский (ум. 403). В этот же апокрифический цикл входят неизвестное древнерусской письменности «Евангелие Петра» и «Деяния Петра и Павла», отличающиеся от одноименной новозаветной книги, связанный с «Деяниями» рассказ о «прении» Петра и Павла с волхвом Симоном, легенда о видении Павла и, наконец, апокрифическое Житие Петра.

Деяния апостолов Петра и Павла (или «Деяние и мучение святых славных и верховных апостол Петра и Павла») повествуют о миссионерской деятельности апостолов, о «прении» с волхвом Симоном и последовавшей за тем казни Петра и Павла. Деяния вошли в Великие Минеи Четьи под 29 июня (нач.: «Бысть по отшествии святаго апостола Павла от Гавъдомелитскаго острова...»). Текст этот издан М. Н. Сперанским по материалам А. Н. Попова.

С Деяниями сюжетно связано «Прение Петра апостола с Симоном Волхвом». В нем повествуется о пребывании апостола в Риме, споре Петра с Симоном перед лицом императора Нерона, о творимых апостолом и волхвом чудесах. Памятник этот встречается в разных редакциях и под различными наименованиями («Слово прения Петрова с Симоном», «Мучение святого апостола Петра, мучену в Риме Нероном» и др.). Краткий текст (нач.: «Пришедшю убо святому апостолу Петру от Антиохия в Рим, и обиташе близ торгу...») читается в сборниках и прологах (см. Пролог) под 29 июня; вошел он и в состав ВМЧ под тем же числом. Более пространный текст (нач.: «По Клавдии же царствова Нерон, сын [229] его, лет 14. При сем Симон волхв пришед в Рим...») представляет собой компиляцию из рассказа Хроники Георгия Амартола (см.: Истрин В. М. Хроника Георгия Амартола в древнем славяно-русском переводе. Пг., 1920, т. 1, с. 252) и текста апокрифа. Эта редакция читается также в ВМЧ, а кроме того в составе хронографа Троицкого, хронографа Тихонравовского и в сборниках.

К греческому тексту «Апокалипсиса Павла» восходит апокрифический памятник «Видение апостола Павла» («Епистолия апостола Павла», «Хожение апостола Павла по мукам»). В пространной редакции апокрифа, изданной Н. С. Тихонравовым, рассказывается, как апостолу довелось увидеть грозных ангелов, «посылаемых на души неверных», добрых ангелов, охраняющих праведников, и сам ад. Описываются мучения, которым подвергаются там грешники. В этой своей части «Видение» перекликается с апокрифическим «Хожением Богородицы по мукам». Известны также сокращенные переработки апокрифа: «Слово о епистолии святого Павла» и «Слово о видении Павла апостола». В Златоусте в четверг 5-й недели поста читается статья «Слово от епистолии святого апостола Павла» (нач.: «Сынове человечестии, благословите беспрестани бога на всяк час...»), а во вторник 2-й недели поста статья «Слово о видении апостола Павла» (нач.: «Тако глаголет господь пророком: Доколе согрешаете и прилагаете грехы на грехы...»). Эта же статья входит в Измарагд второй редакции, где составляет главу 118.

Знакомство с апокрифическими легендами о Петре и Павле произошло на Руси, видимо, еще в XI в. А. Н. Попов обнаружил отзвук их в «Слове о немецком прельщении, како научи их Гугнивый Петр ереси» и в статье, сюжетно перекликающейся с обличением «латинян» в Повести временных лет (в статье 988 г.). Митрополит Никифор (ум. 1121) упоминает апокриф в своем послании к Владимиру Мономаху. С Деяниями связаны еще два текста, отмеченные М. Н. Сперанским в рукописи ГБЛ, собр. Ундольского, № 1296: «Мучение святого апостола Петра» (нач.: «Петру апостолу господа нашего Исуса Христа в Риме радующуся...») и «Мучение святого апостола Петра» (нач.: «В лета Нерона цесаря бе в Риме живый Павел Луки от Галатия...»). Менее распространены были, видимо, в древнерусской письменности (если вообще ей известны) апокрифические «Житие апостола Петра» и «Житие апостола Павла», встречающиеся в южнославянских списках.

О. В. Творогов [230]

Прокопия Устюжского житие. Сочинение неизвестного автора, составленное в XVI в. на основе местного почитания П. У. Это произведение принадлежит к традиции агиографических сочинений о юродивых. В духе этой традиции происхождение П. У. ведется от «Немецкий земли» П. У. достигает Новгорода на корабле с дружиною «купецким обычаем». В Новгороде П. У. отказывается от своего богатства и звания, избирает новую, православную веру и духовного наставника — св. Варлаама Хутынского и становится юродивым. Из Новгорода П. У. держит путь через «многие грады и веси и станы», «леса и дрязги и блата», терпит «биение и пхание» и, только придя в Устюг, остается возле Успенского собора. Здесь П. У. и совершает свое «папертное житие»; он молится за город Устюг, обращаясь к особо чтимым иконам — Богоматери Одигитрии и Благовещения (отчего последняя стала источать миро). «Подвиги» П. У. представлены в Житии его терпением во время жестоких морозов, когда он был едва одет и обитал все на той же холодной паперти. П. У. был присущ и дар предсказания (он предсказал судьбу будущей матери св. Стефана Пермского, когда она была младенцем трех лет); помогал он и в ратных подвигах. В главе о пророчестве П. У. читается описание его внешнего облика, положенное в основу иконописного типа: «... хождаше-по граду во единой раздранной ветхой ризе, и тое с плеча спустя… иного же ничто же имеяше у себе, токмо три кочерги в левой своей руценошаше». Истолкование атрибутов П. У., как это отмечено А. М. Панченко, связано с русским фольклором, с образами плодородия.

Особенность Жития П. У. заключается в отрывочности первых его глав и в их хронологической непоследовательности. Автор Жития стремился местно чтимому святому придать черты общерусского заступника, когда описывал его явление ратным людям в Нижнем Новгороде, когда показывал в числе исцелившихся у гроба П. У. москвичей, в том числе иротоспафария, боярина Владимира, астраханцев, некой «ярославки», жителя Сольвычегодска и др. К Житию присоединены 28 чудес, приуроченных к событиям XVII в. (прозрения у гроба, исцеления расслабленных, изгнание бесов и др.), причем они также расположены вне хронологического ряда: чудо 26-е под 1671 г., а чудо 28-е относится к Смутному времени («Избавление Устюга от полских и литовских людей»). После чудес П. У. следуют две Похвалы на память св. П. У., главы о храме и образе его (написанном в Устюге на одной доске с св. Варлаамом Хутынским) и чудеса от иконы П. У. Завершается Житие «Похвалой общей преп. Варлааму Хутынскому Новгороцкому и блаженному праведному Прокопию Устюжскому, новым чюдотворцем».

Вместе с Житием Иоанна Устюжского Житие П. У. образует особый цикл.

О. А. Белоброва

Федора Тирона мучение. Переводной агиографический памятник Мучение Ф. Т. («Мучение святого Феодора Тирона, емуже память творим в первую субботу поста», нач.: «Максимиан царь посла по всему своему царству...» или «Максимиан и Диоклитиан царя посласта...») читается в Четьих минеях под 17 февраля. В нем повествуется, как тирон (воин, новобранец) Ф. Т. отказывается выполнить повеление [231] императора Максимиана и препосита (воинский чин в римской империи) Вринки и принести жертву языческим богам. Ф. Т. отстаивает свою христианскую веру перед Вринкой и дукинарием (воинский чин) Посидоном, а когда они отпускают Ф. Т., давая ему время одуматься, тот сжигает языческий храм. Ф. Т. хватают и ведут на суд к князю Поплию. Его заточают в темницу, обрекая на голодную смерть, но с божественной помощью святой остается жив и в темнице, окруженный ангелами, славит бога. Ф. Т. подвергают жестоким мукам и сжигают. Однако тело его остается целым, и христианка Евсевия хоронит его и воздвигает над местом погребения церковь.

В прологах (см. Пролог) под тем же числом (начиная с древнейшего списка пролога — ГПБ, Софийское собр., № 1324, XII–XIII вв.) читается статья «Страсть святого и великого мученика Федора Тирона» (нач.: «Святый Федор Тирон бе в царстве Максимияне и Максимине юрькою гонителю...»), восходящая к греческому менологию. В ней повествуется, как Ф. Т., видя самоотверженную борьбу христиан с притесняющими их язычниками, сам решается исповедывать новую веру. Он сжигает языческий храм, за что мученика «ввергают в огнь». В проложной статье также упоминаются Вринка и «место» Амасия и Еухант — селения, где погиб и погребен Ф. Т. Здесь же появляется и новый мотив: Ф. Т. одолевает дракона, решая, что, победив его, он одолеет и дьявола. Этот мотив, кратко намеченный в проложной статье, ложится в основу апокрифической легенды о Ф. Т. В некоторых индексах ложных книг есть указание: «Федора Тирона еже о змий» (см.: Пыпин А. Для объяснения статьи о ложных книгах. — ЛЗАК на 1861 г. СПб., 1862, вып. 1, с. 40). В апокрифе («Чудо бывшее святого Федора Тирона, како выведе матерь от змеа» (нач.: «Во времена Уалента царя, царствующу в Афимстем граде...»), «Слово святого мученика Феодора Тирона (нач.: «В время Уалента царя, царьствующе в Афунеистем граде...»)) рассказывается, как «первый боярин» Ф. Т. одолел дракона, которому жители города приносили дань — в противном случае дракон, обитающий в подземелье близ некоего кладязя, «удерживает» воду и жители страдают от жажды. Дракон похищает мать Ф. Т. Воин проникает в змеиное царство, с помощью бога одолевает дракона и его змеиное воинство. Мотивы «мучения Федора» оттеснены здесь на второй план, и в конце апокрифа глухо упоминается о том, что преемник царя, которому служил Ф. Т., казнит героя. После смерти Ф. Т. творит чудеса.

В сборник Златоуст входит статья «Сказание Нектария патриарха, что ради празднуем в суботу 1 недели поста святаго великомученика Феодора Тирона» (нач.: «Приидите, слышите, вернии, како благий Христос наш не остави нас...»). В ней повествуется, как император Юлиан, желав оскорбить религиозные чувства христиан, приказывает разрешить продажу в канун поста лишь оскверненной языческими «требами» пищи. Патриарху Нектарию является в видении великомученик Ф. Т. и советует сварить пщеницу и раздать ее бедноте, иначе, не имея запасов продовольствия, бедняки вынуждены будут покупать оскверненную «ядь» на торжище. С той поры, заканчивает Сказание, первая неделя поста и стала именоваться Федоровой. Статья с тем же заглавием, но иным началом («Яко много множество благостия твоея, господи...») встречается в русских триодных четьих сборниках начиная с XIV в. (ГИМ, Чудовское собр., № 20; ГБЛ, собр. Троице-Сергиевой лавры, № 9). Текст ее более пространный и отличается от текста статьи, входящей в Златоуст.

М. А. Салмина [232]

Феодора Ярославского житие. Князь Федор Ростиславич Черный, сын Ростислава Мстиславича, князя смоленского, стал ярославским князем, женившись на дочери ярославского князя Василия Всеволодовича (1229–1249) Марии (у Василия Всеволодовича Ярославского не было сыновей). Умер Ф. Я. в 1299 г.

Как полагает Н. И. Серебрянский, либо в год смерти князя, либо в первые годы XIV в. был составлен рассказ летописного характера о последних днях, смерти и погребении Ф. Я. (списком XVI в. этого рас сказа Серебрянский считает текст в Прологе — ГПБ, Софийское собр., № 1329). Вероятнее всего, рассказ этот составлен монахом ярославского Спасского монастыря, где был пострижен и погребен князь. Этот рассказ и послужил основой для проложного Жития Ф. Я., самые ранние списки которого датируются XV в.: «Месяца сентября в 19 день преставление благовернаго и христолюбиваго князя Феодора смоленьскаго и ярославьскаго». По мнению Серебрянского, проложное Житие было составлено в XIV в. в том же Спасском монастыре. Проложное Житие состоит из двух частей: первая, краткая — биографическая характеристика князя, «измлада» отличавшегося добродетельным житием, заметка о нашествии на Русь Батыя и сообщение о том, как Федор Ростиславич занял ярославский княжеский стол; вторая, пространная часть — сравнительно подробное повествование о смерти и погребении князя (с незначительными разночтениями это повторение того текста, который Серебрянский определяет как летописный рассказ о смерти князя).

Проложное Житие послужило основой для целого ряда последующих редакций произведения. В конце XV в. были составлены две новых редакции Жития — минейная (анонимная) и редакция иеромонаха Спасского монастыря Антония. Минейная редакция сохранилась в списках конца XV в., редакция Антония — только в списках XVI в. Обе эти редакции вошли в Великие Минеи Четьи. Редакция Антония является распространением анонимной (минейной) редакции. Анонимная же редакция — распространение проложной редакции. Составитель анонимной редакции воспроизвел текст проложной (с незначительными стилистическими вариациями и некоторыми добавлениями), прибавив новые статьи: об открытии мощей князя и его сыновей и о посмертных чудесах. Дополнительные статьи написаны простым языком и указывают на близость автора к описываемым событиям. Анонимное житие появилось вскоре после открытия мощей в 1463 г. Этим событием и было обусловлено появление анонимной редакции Жития. Вероятнее всего, это памятник ярославской письменности. Вскоре после открытия мощей святых, во всяком случае не позже начала XVI в., была составлена своя редакция Жития Андреем Юрьевым, которая является риторической переработкой и распространением проложной редакции Жития.

Редакция Антония озаглавлена так: «Месяца сентября в 19 день преставление благовернаго и христолюбиваго великаго князя Феодора смоленьскаго и ярославьскаго, и сынов его князя Давида и Коньстянтина. Съставлено же бысть сие житие и чюдеса ермонахом иноком Антонием того же манастыря святаго Спаса, благолепнаго его преображениа, по благословению господина пресвященнаго митрополита Филиппа, волею же боголюбиваго и вседържавнаго государя великаго князя Иоанна Васильевича всеа Русии, и при благородном и благочестивей его сыне Иоанне Ивановиче». Таким образом, Антоний написал свою редакцию Жития до 1473 г. (год смерти митрополита Филиппа). В. О, Ключевский считает, что Антоний мог написать свою редакцию Жития только после 1471 г.. так как о современном открытию мощей ярославском князе Александре Федоровиче агиограф говорит как если бы его «уже не было на свете» (умер в 1471 г.). Но Серебрянский считает,что делать такое точное заключение на основании этой даты и на упоминании имени Филиппа в заглавии о времени написания Жития в период между 1471–1473 гг. [233] нельзя. Антоний (на это указал уже Ключевский) использовал для своей работы сочинения Пахомия Логофета — Житие митрополита Алексея и статью о смерти Батыя. И Серебрянский полагает, что заглавие Жития было скопировано Антонием с заглавия пахомиевского Жития митрополита Алексея. Серебрянский обращает внимание на то, что списки антониевской редакции Жития не раньше второй половины XVI в. Его вывод: «Не правильнее ли будет предположить, что Антониево Житие появилось не при митрополите Филиппе I, а позднее, например в самом конце XV в., лет через 30 после составления анонимного жития, и что составлено оно по инициативе лишь местного монастырского начальства, без какого-либо участия высшей власти?» (Древнерусские княжеские жития, с. 231) Антониевская редакция Жития интересна включением в нее подробностей биографии князя. Здесь рассказывается о его длительном пребывании в Орде, об особой благосклонности к нему ордынского хана и его жены, о женитьбе князя (после смерти первой жены) на дочери хана, о рождении у него еще во время пребывания в Орде двух сыновей, о возвращении на ярославский стол после смерти сына от первой жены.

В XVI в. была составлена новая редакция Жития — для Степенной книги. В первой части эта редакция представляет собой распространение-переделку анонимной редакции Жития. Описание жизни Ф. Я. в Орде сходно с тем, что рассказывает и редакция Антония. Серебрянский считает, что в данном случае составитель Степенной книги пользовался не редакцией Антония, а единым с Антонием источником — рассказом о пребывании князя в Орде не дошедшей до нас ярославской летописи. В XVII в., по случаю пожара в Ярославле в 1658 г. и перенесения мощей святых, в Спасском монастыре была составлена еще одна редакция Жития Ф. Я. Автор этой редакции Жития использовал Степенную книгу, редакцию Антония и ряд других агиографических сочинений (Похвальное слово Ольге, Житие Владимира I, Сказание о Борисе и Глебе, Житие Александра Невского). Автор вводит плач княгини по скончавшемся муже, описывает пожар в Ярославле. Эта редакция была, видимо, составлена по поручению архимандрита Спасского монастыря Савватия.

Л. А. Дмитриев

Филиппа апостола мучение. В древнерусской литературе существует несколько памятников, в которых отражены апокрифические предания об апостоле Ф. В апокрифе «Мучение святаго апостола Филиппа» (нач.: «Бысть по восшествии господни на небеса внидоша апостола в дом Стахия...») рассказывается, как Ф. исцелял недужных и проповедовал христианское вероучение; к новой вере обратилась и Никанора — жена городского игемона (властителя) Антипата. Разгневанный Антипат приказал повесить Ф. вниз головой, однако разверзшаяся земля поглотила мучителя и его единомышленников. Ф. тем не менее не разрешил себя освободить и скончался. Горожане после этого приняли христианство. Этот же апокриф встречается и под названием «Деяние святого всехвального апостола Филиппа». Апокриф входит в состав Великих Миней Четьих под 14 ноября, читается в сборниках. В некоторых списках Пролога под той же датой читается краткая память Ф. (нач.: «Филипп апостол бе един от 12 апостолу...»). Это лаконичный пересказ сюжета «Мучения». В другой, более пространной памяти (нач.: «Той беаше от Вифсаиды града, согражданин Андрея апостола и Петра...») помимо рассказа [234] о смерти Ф. повествуется о его миссионерской деятельности. Перечень, известных славянских списков апокрифа см. в книге Аурелио де Сантоса Отеро.

M. А. Салмина

Филиппа Ирапского житие. Ф. И. (ум. 1537) — основатель пустыни: между реками Большим и Малым Ирапом (в дельте реки Андоги, в 50 км от Череповца). Позже на этом месте был основан Филиппов Красноборский монастырь. Житие Ф. И. дошло до нас в двух редакциях, списки Жития очень редки. Первоначальное Житие было составлено монахом Спасо-Каменного монастыря Германом в середине XVI в. Дошедший до нас текст первой редакции Жития представляет собой уже переработку первоначального произведения: «Месяца ноемвриа в 14 день. Житие и подвизи преподобнаго отца нашего Филиппа, еже есть во обласи Белаезера, иже есть в веси Андожеской, въскрай реки Андоги, в Красном бору. Ирапскаго чудотворца. Списано бысть благоискусным монахом Германом монастыря святаго всемилостиваго Спаса, еже есть на Кубенском озере. Благослови отче». Текст этой редакции по единственному списку, принадлежавшему В. О. Ключевскому, был издан им в серии изданий ОЛДП. Вторая редакция Жития составлена на основе первой не ранее 1673 г. — этим годом датировано последнее чудо в этой редакции памятника (Ключевский указывает два списка этой редакции — ГБЛ, собр. Троице-Сергиевой лавры, № 24 и собр. Ундольского, № 1234).

Герман написал Житие Ф. И., пользуясь собственным рассказом его о своей жизни (Герман пришел к Ф. И. в пустынь незадолго до его смерти). В целом Житие Ф. И. представляет типичный рассказ об основателе монастыря в севернорусских землях. Оригинальной особенностью Жития является обилие в нем назидательных размышлений и поучений Ф. И., разбросанных по всему тексту памятника (во второй редакции эти поучения были объединены в одно, сокращены и помещены в конце Жития). Интересен рассказ Жития о детских годах Ф. И. (Ф. И., крестьянский сын, рано осиротел и нищенствовал в детстве, мальчиком он попал в Корнилиев монастырь и уже в 15 лет был пострижен в монахи); представляет исторический и сюжетный интерес эпизод Жития, повествующий об отношениях Ф. И. с князьями Шелешпанскими, на землях которых он основывает свою пустынь.

В Беломорье бытовала легенда, согласно которой Ф. И. подвизался на реке Выге. Текст этой легенды (скорее духовного стиха) опубликован В. О. Ключевским в его монографии «Древнерусские жития святых» по рукописи конца XVII в. — собр. Троице-Сергиевой лавры, № 654 (в подстрочном примечании на с. 274–275 монографии).

Л. А. Дмитриев

Фомы апостола деяния. С именем апостола Ф. в древнерусской литературе связаны два памятника: апокрифическое «Евангелие Фомы» и цикл апокрифических легенд о деяниях и смерти апостола.

Апокрифическое «Евангелие Фомы», славянский перевод которого» относится ко времени не позднее XIV в., постоянно входило в индексы [235] запрещенных книг (см. Списки отреченных книг), как в западной, так и в византийской письменности. В славянских индексах запрещенных книг оно именуется «Евангелие от Фомы» (иногда с добавлением слов «еретици списали») или «Детство Христово». Отрицательное отношение церкви к апокрифу вызвано, возможно, тем, что мальчик Иисус изображен в нем, с одной стороны, обладающим даром творить чудеса (исцелять, оживлять слепленных из глины птиц), а с другой — властным и жестоким, сурово наказывающим своих обидчиков. «Евангелие Фомы» встречается в рукописях редко: древнейший известный список его — болгарский (БАН, 13. 3.17); кроме того, известны сербские списки (ГИМ, собр. Хлудова, № 162 и текст, изданный Ст. Новаковичем), болгарский, опубликованный П. А. Лавровым, русские списки (ГБЛ, собр. Ундольского, № 1253 и поздний, в том же собрании, № 1244), а также украинские списки, перечисленные в статье В. Адриановой. По наблюдениям М. Н. Сперанского, Хлудовский список и список Ундольского № 1253 восходят к одному оригиналу — более полному греческому тексту, чем ныне известные.

Сказания о деяниях и смерти апостола известны в нескольких видах. «Деяние святаго апостола Фомы» (нач.: «В то время, в не же беша вси апостоли в Иерусалиме...») повествует о его проповеди в Индии и о том, как Ф., взявшись построить дворец для индийского царя, созидает его в царстве небесном. Этот текст читается в Великих Минеях Четьих под 5 октября, он издан Лавровым по болгарскому списку XVII в. Сходны по сюжету и две проложные памяти: одна краткая (нач.: «Святый апостол Фома послан бысть во Индию учити слову божию...») и пространная (нач.: «Сей парфеном и миденом, персином и индеяном слово божие проповедав...»). Известно также «Мучение святаго апостола Фомы» (нач.: «Жена Муздея царя слышавши о божественом Фоме...»).

M. А. Салмина

Текст воспроизведен по изданию: Исследовательские материалы для "Словаря книжников и книжности Древней Руси" // Труды отдела древнерусской литературы, Том 39. Л. Наука. 1985

© текст - коллектив авторов. 1985
© сетевая версия - Тhietmar. 2021
© OCR - Андреев-Попович И. 2021
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Труды отдела древнерусской литературы. 1985