6. СЛОВО, НАПИСАННОЕ ТЮРКСКИМИ РУНИЧЕСКИМИ ПИСЬМЕНАМИ, И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ

В Киевском письме имеются шесть знаков, написанных кисточкой. Едва ли может быть какое-либо сомнение, что при написании были использованы так называемые тюркские руны орхонского типа. Этого можно было ожидать, поскольку специалисты давно признали, что хазарская династия была ветвью тюркютского клана, правившего в Монголии и Туркестане.

Тюркские рунические тексты засвидетельствованы как на камне (надписи Орхона, Енисея, Тувы, Таласа и т. д. VII— VIII вв.), так и на бумаге (военные дневники Мирана, книга гаданий «Ирк битиг» и т. д., примерно VIII—X вв.). Во всех известных случаях рунические письмена на бумаге написаны исключительно кистью 1.

Как и в большинстве рукописей семитского происхождения, руническая надпись Киевского письма написана справа налево. Основной элемент первого знака идентичен с третьим знаком и может быть идентифицирован как заднее «вав» (w 1). Второй знак является задним «k» (q). Четвертый знак обозначает задний звук «r» (r 1); по сравнению с нормальными орхонскими стандартами буква написана как бы в зеркальном отражении. Такие случаи хорошо знакомы тюркской рунологии, например, ***заднее k(q) для ***; *** m для ***; ***заднее l (l 1) для *** и т. д. Пятый знак — переднее «вав» (w 2), а шестой знак — «m».

Перед первым знаком имеется «сложение», которое напоминает передачу семитского he руническими текстами на бумаге, очевидно, будучи лигатурой h + w 1. 2 Другие лигатуры тюркскими рунами: l + d, n + c, r + d и n + d.

Семитское he (в арамейской форме) было известно в рукописях, использующих тюркские руны, хотя в древней тюркской системе нет фонемы /h/.

Знак he был использован здесь только в своем семитском числовом значении как цифра пять.

Итак, надпись можно прочесть следующим образом: HW 1QW 1R 1W 2M. HW 1QW 1 — обозначает */hoqu/. Это глагольный уровень, соответствующий тюркскому /oqu-/ с двумя значениями — «звать» и «читать». R 1W 2M — суффикс первого лица законченного прошедшего времени. В огузских тюркских языках ему [63] соответствует форма со слабо лабиализованным верхним (первоначально «шва») передним гласным /u/: /dum/ 3.

Современный чувашский язык является единственным живым представителем языков гунно-болгарской ветви алтайских языков. Эта ветвь родственна, но не идентична тюркской. Так вот, чувашский язык имеет в первоначальной позиции суффикса завершенного прошедшего времени морфонему d, которая перед начальной гласной имеет форму r, как в /vula-/ — «читать»: /vula-ram/ — «Я читал». Этот феномен присутствует уже в так называемом Именнике болгарских (боспорских и дунайских) ханов (VIII в.) и в волжско-булгарских надписях арабским письмом XIII и XIV вв. 4

Большинство мусульманских авторов, среди них очень тонкий лингвист Махмуд ал-Кашгари (около 1070), связывают хазарский язык с болгарским 5. Поэтому вполне оправданно было ожидать в хазарском тексте чувашские лингвистические формы.

Что касается начального h, то оно засвидетельствовано в хазарской форме наименования царской столицы: HB BLG, hap balig 6. Согласно Ибн Русте (около 290 хиджры, 903 г. н. э.) тюркская версия этого была KT BLG, kut-balig 7.

Hap (ср. среднемонгольское hap < *pap) является словом, заимствованным из китайской эпохи Тан, *pap (***) 8, со значением «харизма, святость» аналогично тюркскому qut. Balig (или baliq)это хорошо известное тюркское слово, обозначающее «город».

С другой стороны, имеются некоторые слова с первоначальным /h-/ среди хазарско-болгарских заимствований в древневенгерском, таких, например, как hukar (1326 г. н. э.) — «бык»; ср. среднемонгольское «hukar» 9.

Как видим, ремарка руническими письменами на Киевском письме сравнима по значению с латинским legi или исламским sahh 10 и состоит из одного слова — hokurum — «Я прочел». К счастью, однако, это слово имеет достаточно морфофонемических черт, чтобы точно определить язык автора ремарки как булгаро-хазарский.

Киевское письмо было написано в Киеве на еврейском языке. Оно было прочитано, и к нему было добавлено примечание на хазарском языке хазарскими письменами кем-то, очевидно, официально уполномоченным читать документы. Это примечание [64] удостоверяло действительность документа для использования в путешествии. Поскольку завершающее примечание было написано по-хазарски и означало «Я прочел (это)», то совершенно ясно, что киевский чиновник (Из письма не следует, что «виза» хазарского чиновника поставлена в Киеве. См. ниже.), сделавший такое замечание, умел читать по-еврейски и в то же время использовал хазарский язык в качестве языка официальных документов.

Общеизвестно, что Киев управлялся хазарами до того, как был завоеван русью. Едва ли можно представить себе, что киевские документы после этого завоевания могли иметь официальные ремарки на хазарском, а не на других общеупотребляемых языках новой эпохи, таких как скандинавский или славянский 11.

Можно спорить о том, мог ли хазарский язык использоваться какое-то время для официальных целей после завоевания (Имеется в виду завоевание Киева русью. См. ниже.). Однако немыслимо, что правители Руси могли читать еврейские тексты.

Поэтому мы должны сделать вывод, что киевское письмо было написано в то время, когда Киев еще управлялся хазарами («Общеизвестность» того «факта», что Киев до обоснования в нем варяжских князей и их дружины-руси управлялся хазарами, — преувеличение. ПВЛ сообщает лишь о дани, которую платили хазарам киевские поляне; восточные источники X в. называют Киев городом руси, а не хазарским.). В таком случае весьма важное значение для более точной датировки документа имеет вопрос о подлинной дате завоевания Киева.

В последние десятилетия ранние даты и другие хронологические данные до 950 г. подвергаются обсуждению и пересмотру. Однако прежде всего надо рассмотреть вопрос о том, когда в документах впервые появляется наименование «Киев».


Комментарии

1. Относительно текстов, написанных древними руническими письменами, см. Annemarie von Gabain, Alttuerkische Grammatik, 2d. ed. (Leipzig, 1950), pp. 9—15; Louis Bazin, «La litterature epigraphique Turque Ancienne», Philologiae Turcicae Fundamenta, vol. 2 (Wiesbaden, 1964), pp. 192—211 (О древних тюркских языках, в частности, об орхоно-енисейских рунических надписях см. из отечественной литературы: Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии. М.; Л., 1959; Кононов А.Н. Грамматика языка тюркских рунических памятников VII—IX вв. Л., 1980. Из зарубежной литературы — Зарубежная тюркология. Вып. 1. Древние тюркские языки и литературы. Сост. С.Г. Кляшторный. М., 1986. Современный исследователь рунических памятников (Кызласов И.Л. Рунические письменности евразийских степей. М., 1974. С. 34–35) отмечает, что надпись киевского письма сделана не орхонскими рунами, и указывает на произвольность предложенного О. Прицаком чтения. Впрочем, хазарские рунические надписи пока не поддаются дешифровке.).

2. Vilhelm Thomsen, «Ein Blatt in tuerkischer ”Runen”-schrift aus Turfan», Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften (Berlin, 1910), plate III.

3. В текстах от XI до XVII в.: ср. Franciscus a Mesghuien Meninski, Linguarum Orientalium ... Institutiones seu Grammatica Turcica (Vienna, 1680), pp. 26—28, 55—59, 68, 73—74; см. также Ananiasz Zajaczkowski, Studio nad jezykiem staroosmahskim, pt. 1 (Cracow, 1934), pp. 154—55.

4. Omeljan Pritsak, Die Bulgarische Furstenliste (Wiesbaden, 1955), pp. 75, 87—88; Omeljan Pritsak, «Bolgaro-Tschuwaschica», Ural-Altaische Jahrbuecher 31 (Wiesbaden, 1959): 289—95.

5. Pritsak, «Kasgari’s Angaben uber die Sprache der Bulgaren», Zeitschrift der Deutschen Morgenlandischen Gesellschafi 109 (Wiesbaden, 1959); 106—107.

6. Ибн Русте, Kitab ala’lak alnafisah, ed. M. J. de Goeje, BGA, vol. 7 (Leiden, 1892), p. 139.

7. Что касается структуры этого географического наименования, см., например, другое наименование той же категории: qut taq (Рашид ал-Дин, Jami’ altawarik, т. 1, изд. И. Н. Березин (СПб., 1861), стр. 161, ч. 1).

8. Paul Pelliot, «Les mots a h intiale, aujourd ’hui amuie, dans le mongol des XIII et XIV siecles», Journal Asiatique 206 (April—June 1925): 258; Nikolaus Poppe, Vergleichende Grammatik der altaischen Sprachen, vol. 1 (Wiesbaden, 1960), p. 43; ср. Berngard Karlgren, Grammata Serica Recensa, 2d ed., (Stockholm, 1957), no. 642k m Gustaf John Ramstedt, Studies in Korean Etymology (Helsinki, 1949), p. 198.

9. Louis Ligeti, «A propos des elements ”altaiques” de la langue hongroise», Acta linguistica Hung. 11 (Budapest, 1961): 35—37.

10. Относительно sahh, например, см. Josef Matuz, Das Kanzleiwesen Sultan Suleymans des Pruchtigen (Wiesbaden, 1974), pp. 68, 106—107, 111, 113—114. О legi см. выше стр. 29 примеч. к строке 30.

11. Знаменитая девятая глава De Administrando Imperio Константина Багрянородного (около 948 г.; ed. Gyula Moravcsik, trans. R. J. H. Jenkins (Budapest, 1949), pp. 58—61., документально подтверждает, что наименования днепровских порогов даны на обоих linguae francae — восточноевропейско-скандинавском (языке Руси ‘Rwsisti) и на балканско-славянском (Sklabhnisti). (В названиях днепровских порогов, данных Константином Багрянородным «по-росски» и «по-славянски», нет прямых оснований видеть какие-то специфические формы «восточноевропейско-скандинавского» («варяжского») и «балканско-славянского» (?) языков: названия восходят к древнескандинавскому (древнешведскому) и древнерусскому (славянскому) языкам — см. комментарий в кн.: Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 319—326.)