38. 1647 г- [?].— Челобитная пятидесятника казачья Курбата Иванова царю Алексею Михайловичу о пожаловании за многие службы по приведению в подданство, по сбору ясака с братцких людей и тунгусов и за строительство острогов.

I.

Челобитная

/л. 156/, Царю государю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии бьет челом холоп твой Тобольсково города пятидесятничишко казачей Курбатко Иванов. Служил я, холоп твой, отцу твоему государеву блаженные памяти великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии и тебе государю всякие ваши государевы службы со 147-го (1638/39 год) году и [83] по се число и посылан я, холоп твой, был с Илимского волоку в верхь великие реки Лены по вашему государеву указу и по наказной памяти стольников и воевод Петра Петровича Головина с товарыщи для прииску новых неясашных людей тунгуских и братцких князцей и их улусных людей. И служил я, холоп твой государев, отцу твоему государеву блаженные памяти великому государю царю и великому князю Михайлу Федоровичю всеа Русии и тебе праведному государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии в верхь великие реки Лены восмь лет и середь Братцкие земли твой государев острог поставил на усть Куленги реки, а то, государь место угоже к пашням и к сенным покосам и к рыбным и к звериным ловлям угоже и привел под твою государеву царскую высокую руку неясашных братцких людей тысечи с полторы да тунгусов с триста человек, а твоего государева ясаку все собрал больши двусот сороков соболей, а тот государь ясак писан по годам в книгах да в те ж, государь, годы для твоего [?] государского величества братцкие и тунгуские князцы и их улусные люди сносили мне холопу твоему семьдесят восмь соболей да три ожерелья собольи пластинные да лисицу бурую и я, холоп твой, те соболи и ожерелье и лисицу положил в твою государеву казну, а против тех соболей и ожерелья и лисицы я, холоп твой, в подарки давал из своих крошишек и писаны те соболи и ожерелье и лисица вь ясашных книгах порознь статьями хто что принес. Да моею же, холопа твоего, к тебе государю службишкою во всевеликую реку Лену из Ве[р]холенского острошку божиею милостию, а твоим государевым счастьем и нашею к тебе праведному государю службишкою скотом коньми и коровы пашенные крестьяне и всяких чинов люди наполнилис, а в прежние, государь, годы, которые были кони по пятидесяти и по штидесяти рублев на Илимском волоку и нынече государь нашею [?] службишкою те кони рублев по десяти и меньши, а коровы, государь, были рублев по тритцати, а нынче рублев по шти и тем государь скотом коньми и коровы завелис многие пашенные крестьяне и всяких чинов люди и по великой реке Лене и хлеб, /л. 157/ государь почал быть дешев, а в прежние, государь, годы при твоих государевых стольниках и воеводах при Петре Петровиче Головине с товарыщи вь Якутцком остроге пуд муки купили по пяти рублев, а ныне, государь, вь Якутцком остроге и во всю великую реку Лену пуд муки по десять алтын и в полполтины. И те, государь, наши службишка писаны к тебе государю к Москве в послужных списках, а те, государь, послужные списки и челобитные в Сибирском столе у твоего государева боярина и князя Алексея Никитича Трубецково, которые, государь, служилые и охочие люди служили тебе государю со мною холопом твоим вверхь великие реки Лены на всех на тех службах и тем, государь, служилым и охочим людем имяна в послужных списках, а тех государь охочих промышленых людей подымали мы холопи твои коньми и оружьем и порохом и свинцом своими крошишками. А служил я, холоп твой, в верхь великие реки Лены [84] восмь лет, а всего государь моя службы ис Тобольска двенатцеть лет, а женишко государь и детишка мои в Тобольском городе скитаютца меж двор и помирают з голоду и по се число, а что я холоп твой служил вам государем великие ваши государевы службы и тем моим службишкам под сею челобитною роспись милосердый государь царь и великий князь Алексей Михайловичь всеа Русии пожалуй меня холопа своего за те мои многие службишка за острожное поставленье своим государевым денежным и хлебным жалованьем и послугою как тебе милосердому государю бог известит и за те поминошные соболи и за ожерелье и за лисицу, что мне холопу твоему сносили иноземцы для вашего государсково имяни, а положены тебе соболи и ожерелье и лисица в твою государеву казну и вели государь мне холопу своему служить свою государеву службу по Тобольску. Царь, государь, смилуйся, пожалуй.

ЦГАДА, ф. 214—Сибирский приказ, столб. 402, ч. II, лл. 156—157, подлинник.

II.

Роспись службам Курбата Иванова.

/л. 158/ Роспись моим Ивашка Курбатова службам.

В прошлом 147-м (1638/39 год) году по указу [и по] памети великого государя царя и великого князя Михайла Федоровичя всеа Русии послан я был на ево государеву далную службу на великую реку Лену с стольники и воеводы с Петром Петровичем Головиным с товарыщи.

И в прошлом же во 149-м году стольники и воеводы Петр Петровичь Головин с товарыщи сентября в 5 день послали меня на государеву службу с пятидесятником с Васильем Витезевым да с ту[н]гуским толмачем с Федкою Степановым десятью человеки с Ленсково волоку в верх по Лене реке под братцкие неясашные улусы к тунгуским ясашным князцом и кь их улусным людем для того, что те тунгуские князцы и их улусные люди государева ясаку не платили по два годы во 147-м и во 148-м годех. Да ныне же было велено описать тунгуские роспросные речи про Ленские вершины и про Байкал и про новые земли и про братцких людей и чертеж чертить с усть Куты и до Ленских вершин и Байкалу и в них падучим сторонним рекам и по Лене реке пашенным местам и сенным покосам смету и роспись против чертежу, где и в котором месте сколько мочно посадить пашенных крестьян. И мы шли шли вверхь реки не дошед Куленги реки за пять дней поставили зимою на усть Ильчи реки, потому что учал быть замороз и осенью по первому пути четырми человеки поделав лыжи и нарты пошли в верхь по [85] Лене реке до усть Куленги реки к тунгусом и под братцкие неясашные люди ходили пять недель и нужу и голод терпели и с тех вер[хо]ленских тунгусов государева ясаку собрали девеносто четыре соболи с Няляцкого роду и з братцкими людьми сходилися и братцким людем говорили, чтоб они братцкие люди пришли под государеву царскую высокую руку и были бы под государевою царскою высокою рукою в прямом холопстве навеки неотступно и ясак бы с себя давали с своих улусных людей по вся годы /л. 159/ беспереводно и оне братцкие люди вь ясаке государю отказали и нас тунгусом велели побить и мы от тех тунгусов откупились своими товаришки и от тех братцких людей отошли в зимовье здорово и из зимовья пришед на Илимской волок к стольником и воеводам к Петру Петровичю Головину с товарищи и отдав государев ясак подал в сьезжей избе чертеж и против чертежу роспись с усть Куты реки до вершины Лены реки и Байкалу, Лама тож, и в них падучим рекам и пашенным местам и сенным покосам сметной список и роспросные речи тунгуссково князца Мажоуля про мугалин и про Китайское государство и про братцких людей за своею рукою и тот чертеж и роспросные речи и роспись за моею Курбатковою рукою стольники и воеводы Петр Петрович Головин с товарыщи послали блаженные памяти к великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии к Москве.

Да я же с пятидесятником и с рядовыми служилыми людьми били челом блаженныя памети великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии на Илимском волоку в сьезжей избе стольником и воеводам Петру Петровичю Головину с товарыщи подали челобитную, чтоб нас те государевы стольники и воеводы Петр Петровичь Головин с товарыщи послали нас на твоих государевых ослушников и непокорных братцких людей войною, чтоб тех братцких людей смирить и привесть под государеву царскую высокую руку, чтобы те братцкие люди государю были покорны и послушны и ясак бы (Слова «и ясак бы» повторены дважды) с себя давали во веки беспереводно и вверхь великие реки Лены на усть Куленги реки середь Братикие земли поставить острог, потому что прилегли многие пашенныя места и всякие угодья рыбные и звериные и впредь та государева земля была пространна и прочна и стоятельна и стольники и воеводы Петр Петрович Головин с товарыщи послали сына боярскова Василья Васильева и меня Ивашка, а с ними сто человек служилых людей велели итти на тех государевых ослушников и непокорных братцких людей и смирить тех братцких людей войною и мне Ивашку велено итти перед войском в переднем яртауле во днище и в двух для языков десятью человеки. Изговев великого поста неделю пошли на поход с Илимсково волоку вь верхь по Лене реке и я Ивашко на усть Тугуры реки пришед десятью человеки поймали пять человек тунгусов вь языки и с тех тунгусов выбрал в вожи лутчево мужика да в другом месте поимали [86] тунгусов же на усть Куленги реки да в третьем месте не дошед братцких /л. 160/ людей полднища поймали тунгусов же и взяли с собою в вожи и дождався войска прося у бога милости пошли ночью на удар на пятой неделе великово поста на четверг на утреной ранней зоре и божиею милостию и государевым счастием братцково князца и ево улусных людей погромил и тот князец Чепчугай сел в юртех в осаде и многих служилых людей из юртов переранил и ево Чепчегуя в юртах убили и многих братцких людей на улусах побили и ясырь жен и детей и скот взяли и пошли на отход и братцкие люди собрався многими людми на отходе приступали и служилых людей человек з десять переранили, а их братцких людей на тех приступех мы многих побили и переранили и укрепяся накрепко на кошеве снова мы жили шесть недель и подозвали братцково князца Куржума Чепчугуева брата и взяли его в аманаты. И служилыми людьми весною поделав плоты по половодью и сплыли на усть Куты к стольником и воеводам Петру Петровичю Головину с товарыши все здоровы и тово амоната Куржума отдали стольником и воеводам Петру Петровичю Головину с товарыщи и оне стольники и воеводы послали с тем братцким амонатом с Куржумом в верх Лены реки до усть Куленги реки Березоваго города пятидесятника Мартына Васильева да с ним пятдесят человек служилых тобольских и березовских и енисейских и велел им Мартыну с товарыщи поставить на усть Куленги реки остроги и поставя остроги збирать государев ясак з брацких и с тунгуских князцов и сь их с улусных людей и собрав ясак того амоната выпустить, а в его место посадить сына его и он Мартын не дошед до усть Куленги поставил острог и ясак государев собрал з братцких людей с киреж и с тунгусов двадцать пять сороков соболей и того амоната Куржума выпустили, а в ево место взяли сына ево в оманаты да с ним же Куржумом отпустил до братцкие улусы шесть человек служилых людей. И тот князец Куржум и с улусными людьми блаженные памяти великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии изменил тех служилых людей убили и прочь отложились и ясак отказали. Да в прошлом же, во 149-м (1640/41 год) году по указу блаженные памети великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии стольники и воеводы Петр Петрович Головин с товарыщи велели мне Ивашку [идти] из Якутцково острогу вниз по Лене реке в Жигалское и в Молотцкое зимовье к якутцким и к тунгуским князцом и к их улусным людем /л. 161/ для государева ясашново збору и прииску новых неясашных людей. И я Ивашко в Жиганском и в Молоцком зимовье собрал государева ясаку на 150-й (1641/42 год) год со жиганских и с молоцких и сь якутов и с тунгусов против прошлого 149-го году с прибылью прибрал три сорока дватцеть соболей да я ж Ивашко призвал неясашных тунгусов вилюских Калтакулсково роду [87] князца Селегу с ево улусными людьми под государеву царскую высокую руку и взял с нево князца и с его улусных людей вновь государева ясаку дватцеть соболей да шубу соболью и те тунгусы почали государю ясак платить по вся годы. Да я ж Ивашко по государеву указу и по наказной памети стольников и воевод Петра Петровича Головина с товарыщи чертил чертеж великую реку Лену с вершины и до устья и в нее падучим рекам Битим [?] и Киреньку [?] и Алдан и Вилю[й] и в них падучим рекам и по Лене реке пашенным местам и всяким угодьям и сторонным рекам и Апчере [?] реке и на Собачье [?) рекам на Лене и по Мае реке на Ламу и на море куде [?] ходили служилые люди Дмитрея Копылова и Байкал и в Байкал падучим рекам и в прошлом же во 150-м году июня в 24 день приехав из Жиган в Якутской острог я Ивашко з государевою соболиного казною и ту государеву соболиную казну отдал в государеву казну и ясашные книги и чертеж велик об реке Лене и сторонным рекам и в них падучим рекам и против чертежу роспись за моею рукою подал в Якутцком остроге в сьезжей избе стольникам и воеводам Петру Петровичю Головину с товарыщи. Да в прошлом же во 150-м году августа в 24 день стольники и воеводы Петр Петрович Головин с товарыщи велели мне Ивашку ехать из Якутцкого острогу в Верхоленской Братцкой острожек на перемену к пятидесятнику Мартыну Васильеву и приехав взял у нево Мартына острог и острожные ключи и снаряд пушешной и зелье и ядра и служилых людей и аманат и хлебные запасы и всякие государевы дела и велено мне Ивашку с тунгуских и з братцких князцов и с их улусных людей государев ясак збирать на 150-й год и впредь их тунгуских и братцких князцов и их улусных людей, которые государю ясаку не дают призывать под государеву царскую высокую руку и с них государев ясак имать по прежнему, а которые тунгусы и братцкие люди учинятся сильны и непокорны и ясаку с собя и с своих улусных людей не учнут давать и на тех непокорных брацких неясашных людей велено мне Ивашку ходить войною с служилыми людьми, а которые брацкие люди во 149-м году ясак дав государю и после того служилых людей побили и их велено войною смирить и привесть /л. 162/ под государеву царскую высокую руку и в прошлом во 151-м (1643 год) году марта в 24 день с Ленсково волоку в Братцкой острог прислан пятидесятник Василей Горемыкин с служилыми и с охочими людьми с тритцатью человеки и я Ивашко с ним Васильем и с служилым и с охочими людьми прося у бога милости на государевых изменников Икирежского роду на братцких людей в поход пошли з девеностом с четырми человеки на лыжах и нартах с великою нужею и апреля в 2 де[нь] на самое светлое воскресенье на утреной заре божиею милостию и государским счастьем тех государевых изменников погромили и князца Болгока [?] взяли на бою ранена и ясырю и скота взяли и с тех юртов сошли версты з две здорово и засеки [88] засекли укрепяся накрепко. Почали те брацкие люди приезжая ясаку сулить обманом и мы их почали сь ясаком и в одиннацатой день на утряной зоре рано собрався те брацкие люди икирежи и булгадаи воиною сот с шесть подняли щиты и подошли с читами кругом и почали по нас стрелять из за щитов и мы прося у бога милости и с теми братцкими людьми поставили с ними бой и те брацкие люди скотишко у нас в засеке переранили и я Ивашко с служилыми людьми вышол на вылазку у брацких людей щиты отбили и тех брацких людей на приступе и в побеге многих побили и переранили и копья и луки и саадаки и шоломы у многих з голов отбили и на том бою меня Ивашка в левую руку ранили, а оне брацкие люди з бою побежали друг друга не ведали и после того бою со всеми служилыми людьми пошли в отход и в острожек вошли все здоровы. Да в прошлом же во 151-м (1642/43 год) году послан я, Ивашко, из Верхоленского Братцкого острошку на усть Куты для государевых хлебных запасов служилых людей Семейку Скороходова да Семейку Черкашенина с товарыщи и велели им на усть Куты прибрать охочих промышленных и гулящих людей на государеву службу на Байкал и на Лену и те служилые люди Семейка Скороходов с товарыщи на усть Куты кликали охочих служилых промышленных и гулящих людей и прибрали сорок восмь человек и я, Ивашко, тех промышленных и гулящих людей охочих поднимал на государеву службу своими крошишками и всего моего подъему на ту государеву службу пошло на двесте на семьдесят на одни рубль на дватцать на один алтын на две деньги и пошол на ту государеву службу из Верхоленского острошку Братцкого июня в 21 де[нь], а служилых людей со мною дватцеть шесть человек да охочих промышленных и гулящих людей сорок восмь человек и всех со мною, служилых и промышленных и гулящих людей пошло на государеву службу на Байкал семьдесят четыре человека. Июля в 12 день пришли мы кра[й] Ламы со всеми ратны[ми] людьми /л. 163/ здорово и велел делать край Ламы суды и к братцким людем кь ясашным коринцом и батулинцом посылал с тунгусом служилого человека Федьку Мещеряка да чтоб те брацкие люди пришли под государеву царскую высокую руку и принесли бы государю ясак с себя и с своих улусных людей и те братцкие люди князец Зобугалчей [?] сказал: я де принесу государю ясак в осень с собя и с своих улусных людей. Я, Ивашко, тех братцких людей и не воевал, наделав струги перевезся с ратными людьми на Ольхон остров и на острову многие брацкие люди собрався и поставили с нами бой и учали с нами дратца и сели на крепких местах в каменных городках, а со мною Ивашком на острову было ратных людей только сорок человек, а тритцати человек оставили на коше и божиею милостию и государевым счастьем тех братцких людей из городков выбили и брацкие люди побежали на побег и мы их побили и переранили, а иных живых поимали и ясырь и скотишко у них [89] поимали, и после того те братцкие люди учяли с нами миритца и государев ясак сулить, и которых взяли живых и тех брацких людей многих больши душь пятидесят отпустили и больши тово их не воевали, а в оманаты от равново [?] человека не поимали, потому что лутчия люди розбежались, да я ж, Ивашко, оставил край Ламы служилых людей шесть человек десятника Семейку Скороходова с товарищи да тритцать человек охочих и промышленных и гулящих людей и дал им в омонаты в вожи тунгуского князца Киндигирского роду именем Еногу и велел им итти вверх по Ламе на усть Ангары и поставить зимовье имать на государя ясак с тунгусов на 152-й (1643 год) год, а я, Ивашко, з достальными людьми пошел в Верхоленской острог. И пришли в Верхоленской острог и Байкалу написан чертеж и роспись и падучим рекам в Кайбалу [?] (В Байкал?) и землям роспросные речи и послал вь Якутцкой острог к стольником и воеводам к Петру Петровичю Головину с товарыщи, а пришел я, Ивашко, к Байкалу во 152-м году сентября в 14 день, а государева хлебново и денежново жалованья на 152-й год нам не дано — служили мы без государева хлебново и денежново жалованья девять месецев и голод и нужу терпели, что скотинишка бог подаровал за государеве службе на Байкале, душу свою сквернили, оприч великого поста мясо ели по вся дни, а в великий пост ели сосну, а государев ясак собрал против прошлого 151-го /л. 164/ году. Да в прошлом же во 152-м году посылал я, Ивашко из Верхоленсково Братцково острожку для государева ясаку збору в верх по Куленге реке к тунгусом служилых людей трех человек Мишку Сорокина с товарыщи и велел им Мишке Сорокину послать к братцким людем неясашным Готелского роду князцу Тоглою, чтоб те брацкие люди князец Тоглой с своими улусными людьми пришли под государеву царскую высокую руку и ясак государю с себя и с своих улусных людей дали и оне (В подлиннике слова «и оне» повторены дважды) брацкие люди служилым людем отказали: ясаку де мы не дадим, и придут де служилые люди к нам по ясак и мы де служилых людей побьем, а вас де тунгусов в котле сварим. И я, Ивашко, на тех брацких неясашных людей велел на Илимском волоку прибрать охочих и гулящих [и] промышленых людей. И прибрали на Илимском волоку человек с тритцать и на тех брацких людей ходило со мною служилых людей дватцеть один человек да охочих и промышленых и гулящих дватцеть семь человек. И как мы на тех братцких неясашных людей князца Тоглоя с улусными людьми пришли и тех брацких людей человек з двесте поставили с нами бой; и милостию божиею и государским счастьем мы тех братцких людей многих побили и переранили и князца Тоглоя поимали не ранена и ясырю взяли душь за семдесят, а громили сорок юртов и розгромя, их же брацкими юртами и арбами мы завернули [в] городок и жили два дни и брацкие люди почали к нам [90] копитца и на третей день укрепяся мы в острог пошли и брацкие люди на дороге скопяся к нам приступали и мы от тех брацких людей отошли здорово и после тово те брацкие люди иных розных родов князцы булгудаи и икирежи слыша ту победу в острог приезжали и блаженные памети великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии по своей вере шертовали, что впредь им братцким людем быть под государевою царскою высокою рукою в прямом /л. 165/ холопстве неотступно и ясак государев давать по вся годы беспереводно. Да в прошлом во 153-м году октября в 23 де[нь] приходили под острог многих родов брацкие люди готели и конготоры и коней у служилых людей отогнали и у меня Ивашка в то время отогнали четырнатцать лошадей и я в том на государеве службе одолжал великими долги, а те кони мы добывали своими головами, а иное покупали дорогою ценою рубли по тритцати с пятью и по дватцати рублев для государевых служеб; да те же брацкие люди в другой поем пришли под острог многими людьми сот с пять генваря в 1 де[нь] и острог осадили, а в остроге со мною Ивашком служилых людей всего дватцеть семь человек и против тех государевых ослушников брацких людей выехать было не скем и сена около острогу обожгли и сидели мы в осаде десять дней. И как брацкие люди от острогу прочь отходили и я Ивашко писал на Илимской волок к сыну боярскому к Олексею Бедареву чтоб прислали в Верхоленской Брацкой острожек на прибавку служилых людей на тех брацких людей войною для того послал я дву человек служилых людей и сын боярской Алексей Бедарев прибрал на Илимском волоку из гулящих и с промышленых людей сто человек и прислал в Верхоленской Брацкой острог с служилым человеком с Олексеем Оленем и я Ивашко с служилыми и промышленными людьми ходил на тех государевых изменников в поход и тех брацких людей сойти не могли безвесно, потому что брацкие люди остереглися, а ходили пехотою у охочих промышленных людей коней не было, а у служилых людей лошаденка были и те нужны и на государевых службах нужу и голод терпели и одолжали великими долгами и служивой человек Алексей Олень с промышленными людьми пришед в Верхоленский острог сплыл на Илим, а я, Ивашко, остался в Брацком острожке невеликими людьми. Да в прошлом же во 153-м году все брацкие люди, которые государю и ясак давали икирежи и булгадаи и иных многих розных родов блаженныя памяти великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии и государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии изменили скопяся (В подлиннике слово «скопяся» повторено дважды) под острог пришли и что было у служилых людей скота коней и коров отгонили и сена прижгли и в другой поем генваря в 1 де[нь] те ж брацкие люди пришед острог осадили большими людьми и от тех брацких людей ста з два ходило на Тутуру и пашенново крестьянина Оверку [91] Елизарьева розорили, пять человек руских убили и скот и живот и хлеб розвезли и стояли брацкие люди десять дней по[д] [о]строгом, а вытти было против их не скем из острогу, всего нас сидело в остроге в осаде дватцеть пять человек. И в прошлом же во 154-м (1643/44 год) году /л. 166/ как пришли на Ленской волок государевы воеводы Василей Никитичь Пушкин да Кирило Осипович Супонев да дьяк Петр Стеншин и я, Ивашко из Братцково острошка писал на Ленской волок к государевым воеводам к Василью Никитичю Пушкину с товарищи, что я сижу от братцких людей с невеликими людьми в Верхоленском остроге в осаде, а брацкие люди всею землею в скопе хотят итти вниз по Лене реке на пашенных крестьян на Орленгу и на усть Куты реки, а в то время приходит на усть Куты реки из Якутсково острогу государева соболиная ленская казна и в том же во 154-м году октября в 6 де[нь] по моим Ивашковым отпискам воевода Василей Никитич Пушкин с товарыщи прибрали на Ленском волоку охочих служилых и промышленных людей сто тритцеть человек и послал ко мне Ивашку в Верхоленской Братцкой острог с теми ратными людьми сына баярскова Алексея Бедарева и велено ему Алексею пришед ко мне Ивашку в Верхоленский острожек и мне с ним Алексеем с Верхоленскими служилыми людьми взяв в Верхоленском острожке из государевы казны куяки с наручми и шеломы и пансыри на служилых людей итти на тех государевых изменников на немирных брацких людей, которые государю изменили и ясаку платить не учали и сын боярской Алексей Бедарев с ратными служилыми людьми пошел с усть Куты реки в верх по Лене реке и как будет выше Орленги реки на другом днище с ратными людьми и с ним Алексеем стретились многие братцкие воинские люди, нашли те братцкие люди до усть Куты, а в то время усть Куты была государева, четверогодная соболиная казна и поставили с ними бой. И брацкие люди убили на бою русских людей пять человек, а иных служилых людей многих переранили, а их братцких людей государевы протнву служилые люди убили лутчево брацково князца Мугулчукова брата и иных братцких людей убили и переранили и после тово бою сын боярской Алексей Бедарев укрепяся накрепко с ратными людьми пошол в острог, а братцкие люди с того же бою воротилис в свои улусы. И /л. 167/ ноября в 8 де[нь] сын боярской Алексей Бедарев с ратными людьми в Верхоленской острог пришол и я, Ивашко, с ним Алексеем с Верхоленскими служилыми и со всеми ратными людьми взяв из государевы казны куяки с наручми и шеломы и пансыри на служилых людей и укрепяся накрепко с крепкими сторожами пошли на тех государевых изменников на икиреж и на сипугат и ходили два похода зимою и те братцкие улусы погромили и взяли скота и ясырю и после тово брацкие люди почали миритца и государев ясак на 154-й год [92] принесли весь сполна. Да мы ж взяли в аманаты двух человек Икирежского роду князца Булуйка да Осибугатцково роду Чекорка и изговев великово поста неделю сын боярской Алексей Бедарев да я, Ивашко, з государевою соболиного казною и с амонаты и братцкими людьми пошли на Ленской волок к государевым воеводам к Василью Никитичю Пушкину с товарищи, а в Верхоленском остроге оставили казачья десятника Василья Бугра да с ним служилых и охочих гулящих людей семьдесят человек и после нас те ж братцкие люди скопясь пришед под Верхоленской острожек что было у служилых людей скота коней и коров и все отгонили и воеводы Василей Никитич Пушкин с товарыщи велел мне Ивашку на Ленском волоку прибрать на государеву службу в Верхоленской Брацкой острог промышленых и гулящих людей полтораста человек и воеводы Василей Никитич Пушкин с товарыщи послали и с теми ратными людьми в Верхоленской Братцкой острог на тех государевых изменников братцких людей воеводы Кирила Осиповича Супонева племянника ево Козьму Супонева да сына боярсково Алексея Бедарева да меня Ивашка с ними в товарищах. И мы: ходили из Верхоленского Братцкого острожку в поход на тех государевых изменников братцких людей Сипугатцкого роду сто семьдесят человек и их братцкие улусы погромили на бою человек с тритц[ать] братцких людей убили и на отходе на юртах ясырю и скота коней и коров взяли и в Верхоленской острог со всеми ратными людьми пришли здорово. Да мы ж ходили в другой поход за теми ж государевыми изменники за брацкими людьми и за Ангарою брацких людей сошли князца брацково Содока улусы погромили на бою человек з дватцеть братцких людей убили, а у нас братцкие люди против убили служилова человека и ясырю и скота коней и коров взяли и с тех улусов назад отошли и за Ангару реку перевезлись сь ясырем с скотом с коньми и с коровами и пошли в острог и идучи дорогою скопясь братцкие многие люди куяшнова тысяча з две и пришли на нас безвестно и мы с ними билися с сильным боем /л. 168/ накрепко и убили у нас брацкие люди семнатцать человек да человек з десять переранили, а мы у них братцких людей против убили человек с сорок, у иных многих брацких людей коней переранили, а что у нас было погромново скота коней и коров и овец и то у нас те братцкие люди отбили и отогнали к себе и после того бою и отошли мы с ратными людьми в Верхоленской острог и Козьма Супонев и сын боярской Алексей Бедарев с новоприборными ратными людьми поплыли вниз по Лене реке в Якутцкой острог, а я Ивашко остался в Верхоленском Братцком острожке, а велено было мне быть для государева ясашново збору на 155-й (1647 год) год весною. И я, Ивашко, на 155-й год государев ясак собрал против прежних годов весь сполна. Да в прошлом же во 155-м году весною прибрал я, Ивашко, на усть [93] Куты реки гулящих и промышленых людей сто человек из Верхоленского Брацкого острогу с служилыми людьми и с охочими и промышлеными и гулящими людьми стом тридцатью человеки ходил на государеву службу к Ангаре реке на государевых непослушников братцких людей, которые государю преж сего брацкие люди ясаку, не плачивали Булгудайсково роду на князца на Кумайка и те брацкие улусные князцы Кумайка погромили и ево Кумайка взяли жива и посадили в аманаты и на бою человек з дватцеть брацких людей убили и ясырю душ с сорок взяли скота коней и коров взяли же, а у нас против тово брацкие люди человек с пять ранили, и я, Ивашко, с тех улусов пришол в Верхоленской острог со всеми ратными людьми здорово. Да мне же воевода Василей Никитич Пушкин с товарыщи велели поставить Верхоленской Брацкой острог на новом месте, выше старово острогу на усть Куленги реки, потому что старый острог поставлен не на угожем месте, а на усть Куленги реки место к острогу угоже пашенными местами и сенными покосы, и рыбными, и звериными угодьи и я, Ивашко, с Верхоленскими служилыми и с новоприборными охочими людьми и с походу пришед на усть Куленги реки в новом месте острог поставил и башни и омонатцкой двор и круг острогу надолбы устроил. Да в прошлом во 156-м (1647 год) году в октябре собрався ясашные братцкие люди тотея и конготоры ста с три под острог приходили и скот кони и коровы у служилых людей отгонили и я, Ивашко, собрався невеликими людьми шездесят четыре человека генваря с /л. 169/тридесятого числа середь зимы в лютые морозы за теми братцкими людьми в поход ходил и тех брацких людей готел на улусах сошли и те братцкие улусы погромили на бою мужиков з десять брацких людей убили, а иные брацкие мужики розбежались и ясырю душь с тритцать взяли и скота коней и коров взяли и отошли в острог со всеми ратными людьми здорово. Да в прошлом же во 156-м году брацкие люди, которые государю давали ясак Булгудайсково роду и Саган князец Содок и сипугайской Готорой скопясь со многими воинскими людьми в осень пришед под Верхоленской острог служилых трех человек убили двенатцеть человек ранили и под острогом сена и хлеб обожгли, да те ж брацкие люди на Тутуру приходили и на Туре государев хлеб пожгли и пашенных крестьян хлеб и сена пожгли и служивого человека и пашенново крестьянина з женою и з детьми убили, а иных служилых людей переранили и как пришел на Ленской волок воевода Дмитрей Ондреевич Фрянзбеков да дьяк Осип Стефанов и велели мне прибирать на Илимском волоку охочих служилых и промышленых и гулящих людей и прибралось служилых людей человек с пятьдесят да охочих и промышленых людей человек с пятьдесят же и служилые люди покупали кони дорогою ценою должася рублей по пятнатцети и по семинатцати и по осминатцати и с теми ратными людьми послал воевода Дмитрей [94] Ондреевичь Фрянзбеков государева жильца Василья Нефедьева и меня Ивашка с ним в товарищах и велели итти с Ылимского волоку в Верхоленский Брацкой острог, а из Верхоленского Брацкого острогу, на тех государевых изменников братцких людей и смирить их войною. И мы, пришед в Верхоленской Брацкой острог из Верхоленского острогу за теми государевыми изменниками ходили и их братцких людей сойти не могли, потому что им братцким людем весть пала преже и они брацкие люди остереглись и розбежались и мы отошли назад в острог и те брацкие люди с собя и с своих улусных людей на 156-й год государева ясаку не давали и Василей Нефедьев с ратными людьми из Верхоленского острогу з государевою казною пошол на Илимской волок зимою, а мне, Ивашку, велено быть до перемены в Верхоленском Брацком /л. 170/ остроге с служилыми людьми, а которые в прошлом во 157-м году брацкие люди Булгадайсково роду князцы Тором и Содок и с своими улусными людьми отложились да в ясак государю изменили и под острог в два поима приходили и служилых людей трех человек убили да двенатцать человек ранили, скот кони и коровы и отогнали и хлеб и сена пожгли и на Тутуру пришед служилого человека и пашенново з женою убили и государев хлеб пожгли и у пашенных крестьян хлеб и сена пожгли и я, Ивашко, будучи в Верхоленском остроге и тех государевых изменников братцких людей Булгадайсково роду князцей Торома и Содока и сь их улусными людьми призвал под государеву царскую высокую руку государскою грозою и ласкою и государев ясак с тех брацких людей с князцей с Торома и Содока и сь их улусных людей на 157-й год по сту соболи против прошлого 156-го году сполна и служил я Ивашко блаженные памети великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии и государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии при их государевых, стольниках и воеводах при Петре Петровиче Головине да при Матвее Богдановиче Глебове да при дьяке Уфиме Филатове да при воеводах при Василье Никитиче Пушкине да при Кириле Осиповиче Супоневе да при дьяке Петре Стеншине да при Дмитрее Ондреевиче Фрянзбекове да при дьяке Осипе Степанове в верх великие реки Лены в Брацкой новой землице восмь лет и в верх великие реки Лены середь Братцкие землицы на усть Куленги реки государев острог поставили на угожем месте и пашенным местам и рыбным и звериным промыслам и вниз по Лене реке от острогу в полутора днище на усть Тутуры реки поселили ссыльных пашенных черкас десять человек в государеву пашню. Блаженныя памети великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии и великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии со 149 (1640/41 год) году и по 158-й (1649/50 год) год моею Ивашковою службишкою в те годы государева ясаку в зборе с новых [95] людей с тунгусов и з брацких людей с розных родов двесте шездесят сороков /л. 171/ соболей, а тот государев ясак с тех новых людей с тунгусов и з братов по вся годы имали за саблею и за кровью и привел я, Ивашко под государеву царскую высокую руку новых неясашных людей тунгусов с три ста человек да брацких князцей и улусных людей человек тысечь с полторы и те брацкие люди и тунгусы учинились ныне под государевою царскою высокою рукою в прямом холопстве и ясак учали давать да те ж брацкие и тунгуские князцы и их улусные люди в те годы для государского величества сносили мне два сорока соболей да ожерелье соболи пластинные, лисицу бурую и я, Ивашко те соболи и ожерелья и лисицу положил в государеву казну и писаны те соболи и ожерелье и лисица вь ясашных книгах по годом порознь статьями хто что принес. Да моею же по государю службишкою во всю великою реку Лену из Верхоленского острошку ис походов божиею милостию и государским счастьем скотом коньми и коровы пашенные крестьяне и всяких чинов люди наполнились, а в прежние годы, которые кони были по сороку и по пятидесяти рублев, а нынече те кони рублев по десяти и меньши, а коровы, которые были рублев по тритцати, а нынече рублев по шти и тем скотом коньми и коровы завелись многие пашенные крестьяне по великой реке Лене и хлеб почал быть дешев, в прежние годы при стольниках и воеводах при Петре Петровиче Головине с товарыщи вь Якутцком остроге пуд муки по пяти рублев покупали, а нынече вь Якутцком остроге пуд муки по десяти алтын и по полуполтине. А те наши службишка писаны ко государю к Москве в послужных списках, а те послужные списки челобитные в Сибирском столе у боярина у князя Алексея Никитича Трубецково, а каторые служилые люди охочие промышленые служили со мною Ивашком государевы службы в верх великой реки Лены острог ставили в поход ходили по вся годы на государевых изменников и непослушных братцких людей войною и тем служилым людем имяна в послужных списках, а тех охочих и гулящих и промышленых людей подымали мы коньми и ружьем и порохом и свинцом и хлебными запасы своими крошишками и служил я Ивашко вверх великие реки Лены восмь лет, всей моей службы с Тобольска двенатцеть лет.

ЦГАДА, ф. 214 — Сибирский приказ, столб. 402, ч. II, лл. 158-171, подлинник.