№ 87

1707 г. июля 10 *. — Письмо Петра I валашскому господарю Константину Брынковяну с просьбой сообщить о причине лишения Михаила Кантакузино спафарского чина

(* — Так как обозначение дня неясно, его можно прочитать и как букву «I» (т. е. 10), и как букву «Л» (т. е. 30))

От великого государя к мунтянскому владетелю.

Нам вернолюбезный господине!

Понеже мы от многаго уж времяни не безвестны есмы о толикократно верных ваших к нам службах, которые вы явили по ревности християнской в делех наших и надлежащее паче к пользе всего християнства верное и усердное тщание и радение, чем немало утешалися есмы, и впредь того же от вас уповаем, в которых сослужителя вернаго и сведомаго имели мы и господина Михаила Кантакузина, а вашего спафария, яко сроднаго вам и ближняго. И толико паче /л. 48об./ склоннее мы ко оному являлися и доднесь за его верное тщание и службы к нам.

А ныне паче всего чаяния нашего некоторая ведомость к нам донесена (которая нам немалое удивление сочинила) (Скобки рукописи), аки бы вы онаго Михаила чина спафарского лишили. Кая бы сему [262] причина была, весьма сумневаемся, и если бы то истинна была, то желаем, дабы оного Михаила ради нас возвратили и паки в прежней ево чин и милостивое призрение, /л. 49/ что мы будем иметь за знак верного и доброго к особе нашей почитания и осмотрения, и то милостию нашею к вам награждать всегда потщимся ¹³⁸.

Петр.

Из Люблина июля в 10 день 1707-го.

Опубл.: «Письма и бумаги», т. VI, стр. 1-2, № 1841, Stourdza, III, р. 170, N 214.

Комментарии

138. В ответ на просьбу Петра I Константин Брынковяну писал Г. И. Головкину в одном из писем от августа-сентября 1707 г.: «О сем изволь ведать, высочество ваше, что здесь у нас господа не пребывают всегда в чинех своих безотменны, но обычай есть их пременять. А честность его многия лета имели в чине ево не для того, что он служил добро в делех градцких или наших, но ради сродства, которое имели мы с честностью его. А ныне перевели ево из чина ево, однако ж не от чести его или в богатстве его, потому что в чести его учинилась прибавка и повышение, а богатство его и доходы все остались при нем, как и прежде, и живет в покое в деревнях и в отчинах своих. Також и нынешней спафарей Фома не от чюжаго роду или фамилии, но Кантакузин двоюродной наш брат в первом колене и племянник ево ж, Михайлов, от брата родного. И так дали мы чин сей не чюжому, по человеку нашему, молодцу изрядному, годному, который может служить ц в делех градских и наших. И естли бог святый подаст нам оное время, которого чаем, он имеет служить великому государю верней и лутче, нежель иные многие. А что оба братьи сии, Константин и Михаил, явились верны во всех делех великого государя, и мы сие подтвержаем и говорим, что так есть правда. Однако не токмо честность их суть верны, но и весь наш род и фамилия вернейши и усерднейшии есмы в службе великого и непобедимого самодержца, так что естли время позовет, и кровью своею преусердны есмы служить святой его державе. А чтоб были сии оба братья управители наши, что о дяде нашем Константине и подтвержаем, и объявляем, понеже есть человек честный, богобоязливый, разумный, милосердный, искусный, старый, и имеем ево за советника и в гражданских и домашних наших делех. Того ради мы ево и почитаем и учтиво с ним поступаем, и имеем ево за отца своего, и не токмо честность ево, но и сыновей его любим, и держим в чинах, понеже суть верны нам и разумны. А Михайло хотя и разумен и годен токмо для себя и для дому своего, а не для народных дел. И имели мы ево толикое время в чине не ради службы, которую он нам чинил, но ради сродства, как выше помянуто. Однако ж, как видитца, Давыд честность ево у вас представил попремногу. И то праведно есть, понеже был служитель ево, а по прошению честности его приняли мы его в службу нашу» (ЦГАДА, ф. 68, 1707 г., д. 2, лл. 97-98 об.; см. также «Письма и бумаги», т. VI, стр. 215-216, прим. к № 1841).

Константин Кантакузино писал Г. И. Головкину по этому же поводу 30 июля 1707 г., что «владетель наш милостив к нему есть и ниже жесток к нему явился, ни являетца, хотя и он причины от нас такия никогда не имел, ниже далось ему от нас иметь злую мысль к роду или племени своему, ибо никто ему не был сопротивник, ниже вредил ему хотя б в наименьшем деле, яко же всем в наших странах явно есть. Того ради аще сотворит инако, и закон божий и естественный и человеческий нарушил бы, тогда прежестоко бы было, как высокости его, так и потомству его дати ответ о оном неблагочестии праведному богу и страшному своему судии, и в мире сем мимиходящем, льстивом и в вечном.

Однако же мы лаки безсмертное благодарение воздаем сиятельству вашему и каковым благодарением восхвалили б и славили благоутробие, благочестие и отеческое попечение (которыми деянии сильнии богу уподобляются), что к нам являете...» (ЦГАДА, ф. 68, 1707 г., д. 2, лл. 92 об.— 93 об.).

23 января 1708 г. Михаил Кантакузино писал Г. И. Головкину: «При сем аз же смиренны дерзнуть и к великому государю коленопреклонно писати за его благоутробнейшую монаршескую ко мне милость и заступление. Того ради благоговейно молю сиятельство ваше, аще возможно, изволь донести оное его величеству, а паче и подтвердит, да и впредь не буду лишен от оныя. А о мне, смиренном своем рабе, извольте знать, что несмь применен в службе его величества, но со всякою моею верностию до смерти мое хощу служить» (там же, 1708 г., д. 2, лл. 61 об.— 62). В письме от 24 марта 1709 г. Михаил Кантакузино просит у Петра I защиты, вновь выражая готовность служить ему (там же, 1709 г., д. 3, л. 20), а к Г. И. Головкину снова обращается с просьбой о ходатайстве перед Петром I (там же, л. 21).