№ 67

1706 г. января 30. — Письмо валашского господаря Константина Брынковяну Ф. А. Головину о пересылке писем русского посла в Турции П. А. Толстого и с просьбой отсрочить до удобного времени возвращение Давида Корбя в Россию

/л. 5/ В письме к боярину мунтянского господаря написано:

Сиятельнейший и богочестивейший ближний боярин. Ваше сиятельство усердно и от сердца поздравляя, молим святаго и всесильнаго бога, да хранит вас во здравии и всяком благополучии.

Два сиятельныя ваша писания радостно приняли есмы в 19 день декабря, едино в 20 день ноября, другое в 24 день того ж-де, писанный c тем же самым Михалакием, из которых по первому [225] случаю, познав доброе и зело нам желаемое здравие и благополучие ваше, не токмо что не помалу радовахомся, но и милостивого бога прославихом, что нас увеселил /л. 5об./ такими добрыми ведомостьми, а что было писано, выразумели мы со многим утешением и облагодушествованием нашим. А письма посла вашего по повелению вашему немедленно послали мы их к блаженнейшему и всесвятейшему владыке, писав купно и прося елико возможно, чтоб он радел принять, и отповедь, и се учинилося, как ожидали. И сие было причиною, что умедлили ответствовать на сиятельныя ваша письма, а как к нам пришли, без всякой мешкоты посылаем их паки с тем же нашим человеком Михалакием, понеже так нас просили, чтоб их послать нарочно, елико возможно по первому случаю, и дошли б безопасно в руки сиятельства вашего ¹¹³. /л. 6/

Из стран сих ныне ничего достойного или особливой новизны не имеем означить. А наипаче отлагаем, что или от блаженнейшаго владыки, или от славнейшаго вашего посла, что ни есть в тех странах писано подробну. А второе слышим, а еще к нам пишут, что в кратком времяни, взяв повольность, приедет сын славнейшаго посла в страны сия, и от него явится всякое дело, не токмо из явных, но и из самых тайнейших, понеже довольное время были сами зрители дел. Сие токмо объявляем вкратце, что дела анатольския безбожных суть не постоянны и в смущении, а паче говорят, что и Бастру паки завладели арапы, пожегши еще и флот, которой турки имели на тамошней реке Евфрафе. /л. 6об./ Между татары паки слышится несогласие, и турки советуют поставить их в-ыном порядке. А понеже еще дела и думы их суть тайны, не имею за подлинное, чтоб что было, того ради не пишем определительно, покамест открыются намерения их, о чем и о всяком ином достойном деле, пекущеся всегда радетельно, уведовать тотчас по вашему повелению и должности нашей немедленно уведомим. Дела венгерския и седмиградския ныне в таком состоянии обретаются, что Ракоций со единоратники своими, не могуще в прошлом ноябре препять вход немцом в Седмиградцкую землю, которыя пришли на помошь генералу Работину с мирным собранием, тамо на рубежах. /л. 7/ Однако Ракоций с своими чрез Марамурес, говорят, что возвратился паки в Венгерскую землю. А иныя седмиградци, которые были с стороны ево, разошлися, а некоторый, паче же и большая часть, пошли в Волоскую землю, а иныя в Польшу.

Однако слышно, что которые были в Волоской земле и здесь было несколько и жолнеров, все паки пошли к Ракоцию, откуда могли. И так паки збираются в единой стороне Венгерской земли, но и в верхней Венгерской земле паки не делают малых нападений во владениях цесарских. Однако ж событие сих бог и время подаст. Слышно еще, будто будет некакой договор между цесарем и венграми за посредством агличан и голанцев, однако никакого основания, никакого /л. 7об./ подтвержения доднесь не признаваем о сем, чтоб писать к вашему сиятельству. [226]

О Волоской земле и нынешнем ея господаре изволит и желает сиятельство ваше ведать, как обретаемся. Елико о господаре ныне добро, а о земле буди ведомо сиятельству твоему, что в последнем конце обретается и в толиком безсилии и убожестве от несносных и нездержимых запросов мучителей и ненасытных и неразсудных грабителей, что они сами кричат, что естли бог, им иже весть образы, не сотворит какия милости и премены к ним, невозможно обрести иныя надежды возвращения, которое с великою печалию нашею /л. 8/ и видим, и слышим, зело опасаяся, чтоб и мы не впали в то ж от неизреченных и несносных тягостей в малом времени.

О Давиде то, что изволите, чтоб он возвратился паки к вам, и то будет по вашему велению, однако усмотряем времяни приличного, чтоб не следовало тотчас под[о]зрение, от которого не имели бы неприятели наки причины говорить и составливать безконечныя дела по-прежнему. Того ради, чтоб не учинилось паки то ж, как говорили, ожидаем и тщимся обрести способ приличной и полезный. И тако, богу изволившу, пришлем ево ¹¹⁴.

Изволит сиятельство ваше, что непобедимый и милостивейший самодержец /л. 8об./ от великия своея царския милости и благоутробия имеет нас в памяти своей, за которое благодеяние мы, яко немощни суще, не употребляем иного благодарения, кроме что молим единого, сильнаго и великого бога, да подаст святому его превеликому царскому величеству житие долгое благополучное, и да покорит в подножие царских его следов всякого врага и супостата. Прося и вашего сиятельства, не остави нас в християнской своей любви и памяти, понеже мы весма, по возможности нашей, есмы отданы со всяким усердием и истинным /л. 9/ расположением не токмо к любви вашей, но и на всякую иную потребу, что и потом время покажет, понеже служить божественному величеству и вашему сиятельству имеем и вменяем за благополучие наше.

Из Букурешта 1706-го генваря в 30 день.

Опубл.: Stourdza, III, р. 98-99, N 93.

Комментарии

113. 28 февраля 1706 г. Михалакий (Михаил Иванов) был в Посольском приказе и в расспросе сообщил: «Что-де к Москве послал его с письмами своими и с письмами ж из Царьграда посла Петра Толстого мултянской господарь. И те-де письма вручил он ныне по приказу его господарскому боярину Феодору Алексеевичю Головину для того, что-де кроме его превосходительства иному никому тех писем отдавать не велено» (ЦГАДА, ф. 68,1706 г., д. 5, лл. 3-4 об.). Валашский посланник доставил Ф. А. Головину также письма от Константина Кантакузино и Давида Корбя, написанные 30 января 1706 г., с различными сведениями (там же, 1706 г., д. 2, лл. 9-15).

114. В письме Константину Брынковяну от 20 ноября 1705 г. Ф. А. Головин писал: «Господина чауша (Давида Корбя.— Сост.), как вы обещались, пришлите к нам во образе купца с товары, зане благочестивейший ваш самодержец возлюбил его зело, такожде и сиятельство ваше имейте его во особливой любви, и есть человек добродетельный и верный в службах своих» (ЦГАДА, ф. 68, 1705 г., д. 2, л. 46).