№ 57

1704 г. июня 20. — Письмо молдавского господаря Михаила Раковицы к Давиду Корбя с просьбой о ходатайстве перед русским правительством, «дабы принял меня под свою милость»

/л. 58/ Перевод с волоокого цыфирного письма, каково писал волоский господарь Михаил Раковица воевода к посланнику Давыду чаушу с гетманским человеком Михаилом, которое прислал к Москве гетман и кавалер июля 6-го числа чрез почту

Честный мне добрый приятель господине Давиде Корбе, господь бог да сохранит тя здраво и да пособствует тебе совершити, о чем радеешь. Письмо твое чрез брата твоего Матея, писаное майя 29-го, принял есмь и о здравии твоем возрадовался, и о чем писал выразумел есмь и благодарю, и прошю, и впредь не предай нас забвению. Пишешь к нам, что как брат твой Феодор был у нас с жалованием превеликаго монарха, и от той поры не писали есмы к тебе отповеди. А причина была сия: что у нас такого человека для посылки не было, только ожидали со дня на день, чтоб кто из Мултянской земли приехал. А в том случилося, что от дяди Константина Кантакузина послан капитан Константин, и с ним писали есмы к тебе, которое чаю, что дошло по сю пору. А что пишешь, что иногда не говорил ли кто про тебя что-нибудь нам, и для того к тебе столь долго не пишем, в том бог свидетель, что у нас никакого подозрения /л. 58об./ нет и не бывало. Мы наипаче с той страны имеем надежду, чтоб ты нам был вовсе остерегатель, и в том не усумневаемся, и мы хощем послати человека туды, только как услышим, что пресветлый монарх, когда будет в столице, хотя и тот человек, которого мы пошлем, всю надежду на тебя имеем, чтоб ты его управлял ¹⁰¹. Того ради просим тебе, в чем узнаешь, что належит к помочи и прибыли нам, не оставляй и буди порука по нас, что мы верные раби будем и в чем повелят, готовы будем. Потому что я не греченин из Фенаря и не желаю ни видети турков, но молю бога, чтоб меня избавил от здешних бед, а наипаче для того пришлю человека своего туды, что буде не будет и в будущее лето оттуду ничего, тогда подлинно нечего делати, только жди и меня туды в гости. И прошю, чтоб ты заступил к великому монарху, дабы принял меня под свою милость для того, что лучше жити под християнским монархом, хотя под плотиною, нежели в Цареграде в златописанных палатах, потому, что уже и году нет, как принял господарство, а душа моя исчезает /л. 59/ от многих напастей поганских и верь мне, что ест ли бы был есмь богат, все бы покинул и приехал бы туды к вам, только ныне зело [205] скуден, понеже что у меня ни было, все отдал за господарство.

И ведай, что невозможно нам поганцов лютых насытити, вдвое против прежняго стали лакомы и грабители, разве кончина их пришла, потому что иного ничего не смотрят, только брати. Бог един, только б умилосердився над нами, избавил от ига их.

А от страны приятелей наших от мултянского Башарабы воеводы и от Кантакузинов ведай, что они все здравы благополучно, только от поганцов великия налоги им чинятся, что уже хотят их искоренити, и ныне приехал туды ага некий и просит половину гарачю за будущий год, а гарачь прибавил поганец Реиз везирь, и, буде не даст бог какого избавления от той страны, конечно мы все пропали, только та надежда нас животворит, о котором непрестанно молим бога, да утвердит православного монарха во еже избавити нас от порабощения.

А от страны соседов наших в Венгерской земле /л. 59об./ великия смущения: немцы все утеснены по городам, а венгры, и худые и добрые, все востали на Немцов. А цесарь в великом нещастии пребывает, потому что, как слышим, что французы побили войско цесарское.

А от поляков, как слышим, гнев божий на них от страны разоряют шведы, а з дрогой войско королевское. Однакожде не соединяются, а надеемся на бога, что господин гетман Мазепа, буде пойдет далее, соединит их, потому что зело испужалися, как он приехал в Польшу. А гетман польный Синавский послал свою жену к к[о]ролю и помирила их с ним, и по сю пору и сам он пошел х королю. И надеемся, что от страха козацкого все будут королю поклонятися, только чтоб господин гетман пошел глубее. А турки зело устрашены суть, что поляки соединяются с королем своем, а пресветлый монарх — с шведами. И сие подлинно ведай и не спрашивай никого, буде такия смущения меж поляками и шведами, турки со всею силою своею пойдут на Московскую страну. Много помутил хан, чтоб была бы война /л. 60/ в нынешнем году по научению поляков. Однакожде турки не похотели, не для иного только денег не имеют для того, что дуростию своею истратили много пременением султанов, потому что через силу свою проторилися, а летом готовятся и морем и сухим путем, зело подлинно сие есть. Юсуф сераскерь-паша пишет ко мне, чтоб зело остерег о Каменце. Буде проведаю, что козаки хотят итить к нему, как скорее учинити б ему ведомость. И пишет мне, что лучше есть разорвати мир, нежели Каменцу быти у козаков.

Того ради, господине Давиде, елика сила радей у святаго монарха, чтоб учинился какой покой с шведами, а буде не учинится, великия беды будут в лето от поганцов, и подлинно ведай, что летом будет война от турков, буде не утолятся нынешния мятежи.

А. мы, яко православные, что познаваем и ведаем, то и пишем прежде времени. И чтоб не чаял кто, что мы пишем для многих наших обид, бог свидетель, что истину объя/л. 60об./вляем, яко верные слуги [206] монаршеские. А буде иные иное говорят и не верят словесам нашим, тогда поверит, когда увидит, что исполнится.

И о том скажи там, что, буде какая готовность оттуду на турчанина, надобно задержати греков цареградских и не приходить бы им в столицу и не выходить и не токмо из столицы, но и из Украины, понеже греки цареградцы турки суть, а не християне, и буде возможно и у казаков то делати, добро бы было. И буде не грех, чтоб и старцов задерживали, и боюся, что буде те смущения не утолятся меж поляков и шведов, зимою, чтоб не наступили татарове на казаков. Зело негодны кажутся мне дела татарския, каковы поводятся. Из Буджаки 5000 татар пошли к Перекопи, и там вышел и султан един из Крыму с войском, а что хотят делати, не ведаем. А к городу, которой строят у Керчи, послал султан указ X капитан-паше, чтоб он всякими мерами радел совершити город в ныне/л. 61/шнее лето одноконечно.

Про жалованье, которое послал к нам пресветлый монарх чрез брата твоего Феодора (См. док. № 54 и прим. 96), сколько можешь, столько благодари от нашея страны, также и вельможному боярину, покамест пошлем и человека благодарити, как подобает, и через кого приидет от вас, пиши к нам отповедь скорее. По написанию приехал из Царяграда казначей наш, который сказывает, что идет и к нам ага, чтоб и мы дали половину гарачю на будущей год, и конечно погибнем от поганцов.

Некоторый Давиденко послан есть к Москве от господина гетмана, чтоб его не отпускали оттуду, приити ему к нам, потому что никакова добра от него не родится, лучше бы жити ему там, нежели, как придет сюда, многим пропасти.

При сем паки прошу заступай за нас там, как и обещается и буди богом храним.

Писано июня 20-го дня 1704.

Давид Корбе ¹⁰².

ЦГАДА, ф. 68, 1704 г., д. 4, лл. 58-61. Перевод.

Комментарии

101. В отписке в Посольский приказ киевский губернатор А. А. Гулиц сообщал о приезде в Киев 16 января 1705 г. посланца молдавского господаря «хорунжего Мелегидогия»— Мелентия Лунгу (ЦГАДА, ф. 68, 1704 г., д. 11, л. 19). Сохранился также отпуск проезжей грамоты от 8 февраля 1705 г. молдавскому посланцу Мелентия Лунгу (там же, л. 27-27 об.).

102. Давид Корбя лично расшифровал и перевел это письмо, а для верности скрепил своей подписью. Письмо молдавского господаря вместе с другими его письмами было переслано Давидом Корбя Ф. А. Головину. В письме к Ф. А. Головину от 3 июля 1704 г. Корбя писал: «Сии письма господаря волоского благоволи, государь, принята милостиво и, выразумев из них вся, умилосердися, государь, и учини о нем рассуждение благое, потому что он человек зело радетелен есть к службе его пресветлого монаршества, как и прежде о нем от наших писано» (ЦГАДА, ф. 68,1704 г., д. 3, л. 25-25 об.).