№ 101

/л. 3/ В письме волоского господаря к Гаврилу Ивановичю написано:

Сиятельнейший и превосходительнейший господине, господине Гавриил, граф и кавалер, ваше сиятельство, братски и поздравляю, и лобызаю.

Получил я честное ваше писание, даное 31-го октября, и выразумел подлинно, что в оном писано о добром вашем здравии, зело радовался. За знаменитый и богодарованныя победы, которые учинены от боговенчанного монарха /л. 3об./ против неприятеля шведа, а имянно Питербургскую и над Пронью рекою, благодарение возслал я дателю святому богу, которой навсегда да показует величество его победителя и вышша всякого противнаго случая.

Безмерно опечалился я о измене и побеге к шведам гетмана Мазепы, и во удивление пришел, ведая царскую к нему милость и благодательства, а он за благодарение явился вторый Июда. Уповаю на промысл /л. 4/ божий, что и он примет надлежащее мучение и месть от него и единомышленники ево, как и прежний изменник Булавин.

А о корреспонденции с помянутым предателем, чтоб с нашей стороны ея не было, сие конечно впредь так будет от нас по-праведному. А корреспонденция, которая была поныне между нами, была для того, что мы чаяли ево верна к царскому величеству быть, и был с нами порубежной, имели с ним и дружбу и корреспонденцию. /л. 4об./ А ныне, понеже время показало ево наследником июдиным и от слуху имяни ево смерзаемся, мы, яко ревнители православный и непорочныя веры и покорныя раби державнейшего царя, и что познаваем яко есть со интересом его, о том тщимся.

И буде помянутой предатель упредит письмами своими к противным, о том мы, уведав, и вам дадим знать. [298]

Здесь ныне есть покой, и Оттоманская Порта пребывает в тишине, /л. 5/ и радеет о зборе только денежном, и управляет собственный дела.

Хан какой срам, урон и напасть восприял от черкезов, есть дело сие достойное слышанию, естли напредь сего от кого иного о сем вы не слыхали истинно, что уж пострадал то, чего или никогда или от веку не видал Крым, так что из старшины крымской и из шеримбеев очень немного спаслося, також и из ямансайдаков первой их Мурза и з другими /л. 5об./ убиты. Насилу хан жив ушел, а шатры его, и что ни было с ним привезено, все досталось в руки черкезам.

Сим крымцам погибель и напасть случилось оттого, что неприятели на них в ночи внезапу и неначаянно ударили, и для того с ханства скинули сего хана турки и посылают вместо ево брата ж ево, которой был сослан в Родос.

Без печати и подписания своего посылаю настоящее писание /л. 6/ разстояния ради дальняго и для всяких случаев, а наипаче, что мы под властию пребаваем, о которой зело известен есть ваше сиятельство.

В ваших странах есть некоторой волошанин беглец и имел намерение ехать к Москве к сыновьям переводчика Николая Курносова. Перво он был у стражника, а после у Мазепы. И так тот Июда держал ево и посылал к стражнику, и жил он там 4 месяца./л. 6об./ Того ради изволь ведать, ваше сиятельство, что он есть злой человек (имянем Стефан Милескул волошанин) (Скобки рукописи), развращенной человек, предатель, Июда, подобен Мазепе, любомятежник, злонравный, тело его и образ лица его показуют сердечныя ево страсти. Просим, извольте от него хранитись, чтоб он не знал корреспонденции нашей, и брата Басарабы воеводы, ибо ездят из ваших стран в Царьгород купцы, и может сей Июда сеяти в уши их /л. 7/ и таким способом может прослышатись, а после какой убыток учинитца нам и християнам земли сей, о том разумным не толкуем.

При сем лета ваши да будут от бога преблагополучны. Вашего сиятельства ко услугам усерднейший служитель, декабря в 4 день.

ЦГАДА, ф. 68, 1708 г., д. 1, лл. 3-7. Перевод.