№ 10
1679 г. мая 5.— Запись приема в Посольском приказе молдавского посланника Ивана Белевича, прибывшего с предложением посредничества молдавского господаря Георгия Дуки в русско-турецких мирных переговорах
/л. 23/ 187-го мая в 5 день по указу великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, был в Посольском приказе у дьяков у думного у Лариона Иванова, у Василья Бобинина, у Емельяна Украинцова на розговоре волоского Иоанна Дуки воеводы посланец Иван Белевич.
А как он в Посольской приказ вошел, и думной дьяк Ларион Иванов с товарищи, повитався с ним, велел ему сесть и говорил:
К великому государю к его царскому величеству писали из Киева боярин и воеводы князь Никита Семенович Урусов с товарыщи, что приехал в Киев он, посланец, и сказал им, что послан к великому государю к его царскому величеству о великих делех, которые належат к покою християнскому 14. И великий государь его царское величество указал ево, посланца, спросить, для каких дел к великому государю к его царскому величеству прислал ево волоской Дука воевода и есть ли с ним к великому /л. 24/ государю к его царскому величеству Дукин лист, и буде есть, и он бы тот лист отдал, и дела, которые ему наказаны, объявил ему, думному дьяку, с товарищи.
И посланец говорил, что послал ево волоской господарь к великому государю к его царскому величеству с листом своим 15 и велел ему бить челом, чтоб пожаловал великий государь ево, указал с листом взять перед свой царского величества престол и видеть свои государские пресветлые очи. А что с ним дел наказано, и то он объявит, и инструкцию, которая дана ему о вручении тех дел ему, думному дьяку, с товарищи при объявлении дел отдаст. /л. 25/ [45] И посланцу говорено, чтоб он по указу царского величества учинил и лист волосного господаря и инструкцию отдал и дела объявил, а он, царского величества думной дьяк, о всем о том донесет до великого государя до его царского величества. А что о том его царского величества указ будет, и о том ему, посланцу, объявлено будет.
И посланец говорил, чтоб великий государь его царское величество пожаловал ево, указал взять пред свои царского величества престол и видеть свои государские пресветлые очи с листом волоокого господаря, потому что у всех християнских государей то во обычае, что с посольством пред свои престол всяких послов приемлют, и стоял при том упорно.
И посланцу говорено, чтоб он учинил по указу царского величества, отдал господаря своего лист в Посольском приказе, и дела, которые ему наказаны, объявил ему, думному дьяку, с товарищи.
А что он, /л. 26/ посланец, говорит о том, чтоб ему с листом Дуки воеводы быть у великого государя у его царского величества по посольскому обычаю, и того учинить невозможно для того, что никакой верности на приезд свой он, посланец Дуки воеводы, не объявил, а словесным ево розговором верить не доведетца, да и для того прежде объявления дел быти ему у великого государя у его царского величества немочно, что у его царского величества с салтаном турским ныне недружба и война 16. А Дука воевода со всеми Волоские земли жителми, хотя и християне, только под игом ево бусурманским, и делает то, что он, салтан, им велит.
А как лист Дуки воеводы он отдаст и дела объявит, и тогда и о взятии ево пред престол его царского величества указ ево государской будет учинен, и он бы, посланец, больши того о том упорно не говорил. /л. 27/
И посланец, выслушав, говорил, что он по указу великого государя его царского величества то учинит и лист им, царского величества думным людем, отдаст и дела объявит.
И подал посланец волоского господаря лист (См. прим. 15) да инструкцыю за рукою и за печатью Дукиною 17, какова ему, посланцу, дана (Далее написано другим почерком)./л. 28/
И думной дьяк с товарыщи, приняв у посланца лист и инструкцыю, спрашивали ево о делех, что с ним наказано.
И посланец говорил: вначале-де объявляет он то, что господарь ево, видя меж царским величеством и салтаном турским войну и кроворазлитие и плен, умыслил, чтоб тое войну прекратить и умирить. И буде великому государю его царскому величеству то годно будет, и великий государь его царское величество изволил бы ево, господаря, принять в том деле за посредника, а он, Дука воевода, по християнскому своему намерению в том деле станет служить. [46]
И посланец опрашивая: Дука воевода то дело начинает собою ль или с повеления салтана турского? /л. 29/
И посланец говорил: то он ведает, что господарю ево подлинного повеления от салтана турского о том нет, только-де салтан в посредство ево примет, потоку что с салтановы стороны знатные особы к нему о том приказывали и то дело начинать велели. А знатно-де то дело, что не без ведомости салтановой то чинитца. А господарь ево то дело учинить желает для того, чтоб то доброе дело учинилось не чрез иного кого, токмо чрез него, потому что от салтана турского за то он и все православные християне приимут себе в гонениях отраду.
И посланцу говорено: когда о том Дуке воеводе салтанова указу нет и с стороны великого государя его царского величества в то дело вступати невозможно, потому что время настает военное, и царского величества бояря и воеводы /л. 30/ со многими силами из розных стран х Киеву отпущены. А буде бы царскому величеству с салтаном и к миру приступати, и тогда б пристойно было с обоих сторон прежде войну удержать, а потом бы иметь пересылки о миру. А естьли Дука воевода хочет о миру радеть, и ему было довелось у себя иметь салтанской указ. А буде Дука воевода указ салтанов о том у себя имеет, и он бы, посланец, о том объявил подлинно.
И посланец говорил: имеет ли о том Дука воевода от салтана указ или нет, про то ему он не приказал, только б-де он в то дело без салтанского указу не вступался и ево б послать к царскому величеству не смел.
И посланцу говорено: когда он надеетца, что Дука воевода в то дело вступает не без воли салтанской, и он бы, посланец, объявил, какого миру с стороны царского величества он, салтан, хочет (Далее написано другим почерком). /л. 31/
И посланец говорил: послал-де ево к великому государю к его царскому величеству Дука воевода доведатца — великий государь его царское величество с турским салтаном в миру быть изволит ли, и его, Дуку, за посредника принять укажет ли, и какого миру царское величество с салтановы стороны желает. А какого-де миру с стороны царского величества салтан желает, о том ему Дука говорить не наказал, только прислал он для ведома. А когда царское величество изволит в том деле быть Дуке воеводе, и тогда о всем царскому величеству известно будет — какого миру салтан с стороны царского величества желает.
И посланцу говорено, что великий государь его царское величество — государь християнский, войны и кроворазлития не желает, а война, которая учинилась меж его царским величеством и салтаном турским, и тое войну всчал салтан турской, оставя исконную дружбу. А буде салтан миру хочет, и царское величество с салтаном турским в миру быть /л. 32/ изволит так, как [47] исконно было, а мимо прежняго обычая ничего учинити не изволит. Так же бы и салтан мимо прежняго обычая не начинал и в подданных его царского величества не вступался.
И посланец говорил: в то же дело Дука воевода вступает вначале для имяни християнского, а потом для християнского облехчения, потому что християном, будучим под игом бусурманским, паче же живущим в Волоской земле, от нахождения их бусурманского несносные тягости. Да и то-де Дуку воеводу понудило, что послал салтан турской к хану крымскому, чтоб он ево с царским величеством умирил и наказал ему просить Украины /л. 33/ и Киева, только-де тот запрос у них напрасной, и чтоб великий государь его царское величество указал им в том отказать. А естьли великий государь укажет ему, Дуке, у того миру в посредстве быть, и тогда с стороны салтана турского не токмо о тех статьях говорить будут, и воспоминовения не будет, только б-де царского величества к тому посредству изволение было 18.
ЦГАДА, ф. 68, 1679 г., д. 2, лл. 23-33. Подлинник.
Комментарии
14. В отписке киевского воеводы боярина Н. С. Урусова в Посольский приказ от 9 апреля 1679 г. излагается содержание расспросных речей Ивана Белевича в Киеве (ЦГАДА, ф. 68, 1679 г., д. 2, лл. 6-10). Отписка не публикуется, так как ничего нового по сравнению с расспросными речами в Москве Белевич не сказал.
Первые сведения о посольстве Ивана Белевича были получены в Москве еще 21-22 апреля 1679 г., когда в Посольском приказе расспрашивали стрельца Г. Еремеева, прибывшего с отпиской Н. С. Урусова (там же, лл. 1-2), и подьячего Посольского приказа А. Васильева, сопровождавшего Белевича от Севска до Москвы (там же, лл. 3-5). Белевич выехал из Ясс после 23 марта 1679 г. (там же, лл. 11-13).
15. В грамоте царю Федору Алексеевичу от 23 марта 1679 г. Георгий Дука рекомендовал своего посланника Ивана Белевича (ЦГАДА, ф. 68, 1679 г., д. 2, лл. 40-41).
16. Имеется в виду начавшаяся в 1677 г. война России с Турцией за украинские земли.
17. Основное содержание письменной инструкции из пяти пунктов, данной Георгием Дукой Белевичу, состояло в том, чтобы предложить, «дабы его царское пресветлое величество отвращения ради дальнейшего кровопролития християнского и целости ради церкве[й] божиих и погубления тех земель к святому миру с пресветлой Портою, нами владеющим, склонитися его царское пресветлое величество благоволил» (ЦГАДА, ф. 68, 1679 г., д. 2, лл. 42-45).
В письме к думному дьяку Лариону Иванову Белевич сообщал о словесном приказе своего господаря, «чтоб я объявил целую верность государя моего, се есть христианскою верою полную верность, чтоб уверился и пресветлейши[й] царь ко господарю моему, что господарь мой хочет служить правдою во всех тех, что обещается. И буде есть милости царская принимати моление господаря моего, чтоб послал одного человека царского втайне, чтоб он ехал со мной, который бы привез всякие отповеди, о чем будут указы пресветлого царского величества о православной вере» (ЦГАДА, ф. 68, 1679 г., д. 2, л. 68).
18. Иван Белевич был принят царем Федором Алексеевичем 10 мая. На изложенные Белевичем предложения молдавского господаря царь Федор Алексеевич ответил грамотой (см. док. № 11). 11 мая, перед отпуском в Молдавию, Белевич снова был на расспросе в Посольском приказе, где получил устный ответ на предложения Георгия Дуки. В частности, в Посольском приказе Белевичу было сказано, «что великий государь его царское величество, желая церквам божиим и православным християном свободы, которые обретаютца под его салтановым игом, изволил склонитца ко учинению покоя по ево, Дуки воеводы, челобитью и изволяет быть с ним, салтаном, в миру на том, как исконно было, а чтоб царскому величеству чего уступать, и того никогда не будет...» (ЦГАДА, ф. 68, 1679 г., д. 2, л. 94).
14 мая 1679 г. из Посольского приказа была отправлена грамота гетману запорожскому Ивану Самойловичу о проводах Белевича до границы (там же, лл. 129-131). Приставом к Белевичу был назначен сотник Л. Гнездилов (там же, лл. 132-133). 18 мая подобная же грамота была послана киевскому воеводе Н. С. Урусову (там же, л. 134). Самойлович послал Л. Савицкого в качестве провожатого Ивана Белевича для проезда из Батурина в Молдавию через польские земли. По возвращении в расспросных речах Л. Савицкий сообщил: «...Единогласно говорят волохи, и мултяне, и поляки, и все християне, чтоб им войскам царского величества учинить посилок» (там же, л. 142). Вместе с Л. Савицким из Ясс в Россию прибыли для покупок два посланца (там же, л. 140).