№ 82

1654 г. апреля не ранее 4 — июня не позднее 2. * — Из статейного списка дьяка Томили Перфирьева о переговорах Г. Ф. Самарина с молдавским господарем Георгием Стефаном относительно перехода Молдавии в русское подданство

(* — Датируется по упоминанию даты в тексте и времени завершения посольства Т. Перфирьева (АЮЗР, т. X, стр. 602))

/л. 1/ Лета 7162 апреля в 4 день по государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии указу велено диаку Томилу Перфильеву ехати в Молдавскую землю к Стефану воеводе ¹⁷⁶. А с ним посланы государевы царевы и великого [251] князя Алексея Михайловича всеа Русии грамоты: грамота к Стефану воеводе, да грамота к гетману к Богдану Хмельницкому, да грамота в Путивль к окольничему и воеводе к Степану Гавриловичю Пушкину об ево отпуске. /л. 1а/ Да с ним же, Томилом, отпущены с Москвы молдавского владельца Стефанов посланец Иван Григорьев да гетмана Богдана Хмельницкого гонец Филон Горкуша.

И по государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии указу дьяк Томило Перфирьев /л. 2/ с Москвы поехал апреля в 13 день за 2 часа до вечера. В Колугу приехал апреля в 18 день в 8-м часу дни. Ис Колуги поехал апреля в 19 день на последнем часу дни. В Путивль приехал апреля ж в 28 день.

И государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии грамоту в Путивле к окольничему и воеводе к Степану Гавриловичю Пушкину, какова об его, Томилове, отпуске послана, отдал, и по государеву указу окольничему Степану Гавриловичю об отпуске своем говорил. И апреля в 29 день по государеву указу окольничей Степан Гаврилович Пушкин диака Томила Перфирьева и молдавского посланца, дав подводы и провожатых, ис Путивля отпустил ¹⁷⁷. А гетманов гонец Филон Горкуша приехал в Путивль наперед Томидова приезду апреля в 17-м числе; из Путивля отпущен того ж числа.

А учинилось Томилу мешканья в дороге от больших вод, грязей, и в городех /л. 2а/ в Колуге и в Волхове за ямскими подводами, И апреля в 30 день, едучи ис Путивля к черкаскому городу к Ромну, встретил Томило Сербские земли митрополита Гаврила — едет он к государю к Москве. И сказывал Томилу Гаврил митрополит: едучи-де он из Сербские земли, был у молдавского владетеля у Стефана воеводы. А Гаврило-де Самарин был при нем в Молдавской же земли, и поехал-де Гаврило Самарин из Молдавской земли к мутьянскому владетелю к Матвею в четверг на Светлой недели. А он-де, Гаврил митрополит, поехал к государю к Москве из Молдавские земли на Светлой же недели в пятницу. Да с ним же-де, Гаврилом митрополитом, послал Стефан, воевода молдавской, в Чигирин к гетману к Богдану Хмельницкому посланца своего; и гетман-де того Стефанова посланца в Чигирине задержал, в Молдавскую землю ево не отпустил за то, что Стефанова-де /л. 3/ владенья волохи к ляхом, которые были для войны под черкаскими городами, приходили на помочь. А как-де он, Гаврил митрополит, был в Молдавской земли, и ему-де Стефан воевода сказывал, что-де те волохи пошли к ляхом на помочь самовольством, без ево, Стефанова, ведома, потому что-де они люди вольные, домов у себя не имеют и ходят-де в войну из найму, где похотят, а ему-де, Стефану, они непослушны. А он-де, Стефан, желает быть под [252] государевою царского величества высокою рукою всею своею душою. И Гаврилу-де Самарину Стефан воевода воздавал честь большую... (Далее опущена часть текста, описывающая путь Т. Перфирьева от г. Ромны до Молдавской земли (лл. 4-6))

/л. 6/... И Томило Гаврилу Самарину государеву грамоту отдал, и против государева указу ево, Гаврила, допрашивал, как он, Гаврило, был в Молдавской земли /л. 7/ у Стефана воеводы на приезде и на отпуске, и как у нево государево дело делалось, и каков к нему был Стефан воевода, и с чем ево к государю пустил, и хто у Стефана воеводы в ближних людех владетелен, и в ком чаять к государю службы, и с ним, Гаврилом, Стефан ко государю о том, что он хочет быть под ево государевою высокою рукою, приказывал ли, и что иных каких вестей ведает.

И Гаврило Самарин сказал: как-де он приехал в Молдавскую землю, и молдавской-де владелец Стефан был к нему, Гаврилу, приятен и обещался-де он, Стефан, ему, Гаврилу, наодине с клятвою, взирая на образ божий не по одно время, что под государевою царского величества высокою рукою со всем своим владеньем быти желает, только-де те ево клятвенные речи были непостоянны ¹⁷⁸. А владетель-де у нево ближней ево человек, Ильею зовут, во всем-де ему Стефан воевода послушен.

А на Светлой же неделе в четверг отпустил ево, Гаврила, Стефан воевода /л. 8/ в Мутьянскую землю. И как-де он приехал к мутьянскому рубежу, и ево-де встретили мутьяне многие люди, и в Мутьянскую землю ево не приняли, и велили ему поворотитьца назад. И как-де он, Гаврило, поворотясь от мутьянского рубежа, приехал в Молдавскую землю, и молдавской-де владелец держал за караулом, и корму и питья к нему не присылал 2 дни. А говорил-де ему, Гаврилу, он, Стефан, что держит ево з береженьем для турских и крымских людей, а они-де ему, Стефану, большие. И он-де, Гаврило, говорил ему, Стефану, чтоб ево отпустил без задержанья, и угражал ему гетманом Богданом Хмельницким; и он-де, Стефан, ево, Гаврила, из Ясей отпустил. Да ему ж-де, Гаврилу, весно учинилось от Стефанова писаря: задержал-де было ево Стефан для того, что писал об нем к турскому /л. 9/ салтану и крымскому хану и венгерскому Ракоце, велят ли-де ево отпустить? А ныне-де отпустил ево, Гаврила, Стефан, боясь черкас. Да он же-де, Гаврило, видел Стефанова владенья волох, которые были с ляхи под черкаскими городами и сказывали ему, Гаврилу, что они были с ляхи по Стефанову веленью, и вперед-де от Стефана ляхом помочи чаять, потому: в Молдавской земле учинил ево владетелем польской король. Да ему ж-де, Гаврилу, сказывали в дороге: как-де он, Гаврило, был в Молдавской земли, и Стефан-де писал к ляхом, что прислан он, Гаврило, от великого государя [253] призывать ево, Стефана, под ево государев у царского величества высокую руку, и как он, Стефан, Гаврила отпустил (Так в рукописи), и они б-де, ляхи, на дороге устерегли.

А толмач Юрьи Остафьев, которой посылан з Гаврилом Самариным, сказывал толмачю ж Ивану Селунскому тайно: ведомо-де ляхом учинилось, что государевы посланники ездят /л. 10/ к молдавскому владельцу, и они-де, ляхи, по дороге стерегут и хотят-де государевых посланников имать.

Да Гаврило ж Самарин сказал: то-де ему, Гаврилу, ведомо, что Стефан-де, владелец молдавской, боясь приходу крымских людей, отпустил жену свою в горы; да чаят-де, что и сам в горы побежит вскоре.

А людей-де у Стефана во владенье добре мало, и земля-де ево от войны запустела.

А турские и крымские люди в Ясех живут беспрестанно; и посылал-де Стефан к турскому салтану и х крымскому хану дань большую. И обо всем-де о том и об иных статьях писано у нево, Гаврила, подлинно в статейном списку... (Далее опущена часть документа, содержащая отчет о поездке Т. Перфирьева в Чигирин к гетману Богдану Хмельницкому)

Помета на л. 1 об.: [Ста]тейной список [диа]ка Томилы [П]ерфирьева, как [был] посылан в Мол[д]авскую землю [к С]тефану во[е]воде во 162-м году [а]преля в 4 день.

ЦГАДА, ф. 124, on. 1, 1654 г., д. 9, лл. 1-3, 6-10. Подлинник.

Опубл.: AЮЗP, т. X, стр. 578-579, 580-582.

Комментарии

176. Томиле Перфильеву было наказано ехать в Молдавию к господарю после посещения Чигирина и только в том случае, «буде гетман Богдан Хмельницкий скажет, что он, Стефан, бьет челом великому государю царскому величеству в подданстве правдою» (ЦГАДА, ф. 124, оп. 1, 1654 г., д. 9, л. 4).

177. До Молдавии Перфильев не доехал, а возратился из Чигирина в Москву, передав Богдану Хмельницкому ведение дальнейших переговоров с молдавским господарем (Bezviconi, р. 92).

178. Георгий Стефан в результате изменившихся международных обстоятельств действительно стал «шаток». Брацлавский полковник доносил Б. Хмельницкому: «...Стефан воевода шаток... королю хочет против государевых людей-де помогать» (ЦГАДА, ф 68, он. 1, 1654 г., д. 21, л. 9). Молдавский летописец Мирон Костин также отметил это: «И в том же году (1654. — Сост.) зимою пошли польские гетманы против казаков и попросили от Стефана помощи. И дал им 700 служилых людей на подбор с Войцеховским во главе» (М. Соstin. Op. cit., p. 175). «Непостоянство» Георгия Стефана было вынужденным. Сложная международная обстановке, в которой приходилось действовать господарю, не позволяла ему проводить последовательно прорусскую и проукраинскую политику, вынуждала его следовать в фарватере Порты и союзной ей Речи Посполитой. Все это не могло не посеять у царя и у Богдана Хмельницкого сомнений в искренности стремлений господаря к сближению с Россией («История Молдавии», т. I, стр. 248).