№ 75

1652 г. октября 3. — Грамота царя Алексея Михайловича валашскому господарю Матвею Басарабу о благополучном завершении посольства Константина Мануйлова 162 и покупке им в России соболей

/л. 44/ Божиею милостию от великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Русии самодержца и многих государств государя и облаадателя, Матвею, воеводе и владетелю Мутьянские земли.

В прошлом во 160-м году августа в 3 день присылал еси к нашему царскому величеству посланника своего Костянтина Мануйлова з грамотою своею и с поминки 163. И мы, великий государь наше царское величество, посланника твоего [234] пожаловали, велели ему видети наши царского величества очи, и грамоту твою, и поминки велели у него приняти, и тое твою грамоту выслушали милостивно.

И что еси писал к нам, великому государю, о соболиной покупке, чтоб посланнику твоему в нашем государстве поволити купить соболей, и мы, великий государь наше царское величество, посланнику твоему велели купить в нашем государстве соболи у ково сыщет повольною торговлею. А как он /л. 45/ соболи искупил, и мы, великий государь, пожаловав нашим государьским жалованьем, посланника твоего Костянтина Мануйлова велели к тебе отпустить, не задержав. А с ним послали мы, великий государь, к тебе, Матвею воеводе, сорок соболей добрых. И тебе б, Матвею воеводе, к нашему царскому величеству впредь раденье и любовь держати и о всем нам, великому государю, радети.

Писана в государствия нашего дворе в царствующем граде Москве лета от создания миру 7161-го (Далее зачеркнуто: сентября 3-го) октября 3-го (октября 3-го написано на полях) дня.

Писана такова грамота на александрейской на середней бумаге, кайма и божиею милостию, и государево имянованье, и начальное слово Матвеево писано золотом, запечатана государственною большою печатью под кустодьею без фигур. Подпись диака Алмаза Иванова внизу без загибки, как к подданным.

Отдана государева грамота посланнику в приказе, а у государя на отпуске не были, и в стола место государева жалованья корму и питья им не дано.

ЦГАДА, ф. 68, оп. 1, 1652 г., д. 3, лл. 44-45. Отпуск.


Комментарии

162. Валашское посольство во главе с Константином Мануйловым прибыло в Путивль 20 июля 1652 г. Оно доставило грамоту господаря Матвея Басараба царю Алексею Михайловичу «о государеве деле» и проезжую грамоту, выданную гетманом Богданом Хмельницким. 22 июля 1652 г. посольство выехало из Путивля в Москву (ЦГАДА, ф. 68, оп. 1, 1652 г., д. 3, лл. 1-5). На расспросе в Посольском приказе К. Мануйлов рассказал о разорении Валахии крымскими татарами, о подготовке совместного похода господарей Молдавии и Валахии, а также запорожского гетмана Богдана Хмельницкого против крымского хана. Он сообщил об отказе молдавского господаря платить дань турецкому султану и о подготовке свадьбы дочери Василия Лупу и сына гетмана Богдана Хмельницкого, которая должна была состояться «после Успеньева дни в первое воскресенье» (см. прим. 161). К. Мануйлов сообщил, что «будучи-де он у Хмельницкого, слышал от нево, что-де он с поляки и Литвою ныне в миру» (там же, лл. 6-11). К. Мануйлов привез с собой в Москву крестьянина М. Потапова, бежавшего из турецкого плена (там же, лл. 19-20).

163. Константин Мануйлов был принят царем Алексеем Михайловичем 30 августа 1652 г. (ЦГАДА. ф. 68, оп. 1, 1652 г., д. 3, лл. 29-32). Список даров, привезенных валашскими послами царю Алексею Михайловичу, и оценку их см. там же, лл. 29-30. Послам был выдан поденный корм и питье (там же, лл. 13-18), а также жалование за службу (там же, лл. 33-41). Господарю Матвею Басарабу был послан «сорок соболей в 60 рублев» (там же, л. 42). 6 октября 1652 г. валашские послы были отпущены из Москвы (там же, л. 47). Не позднее этого числа, судя по помете на челобитной, Константин Мануйлов обратился к царю Алексею Михайловичу с просьбой выдать ему «проезжую грамоту» на право свободного проезда в Россию, обещая за это верно служить русскому правительству (там же, л. 46). Просьба валашского посла была удовлетворена, и 6 октября из Посольского приказа путивльским воеводам кн. Ф. А. Хилкову и П. Д. Протасьеву была послана грамота, в которой говорилось: «...А будет он, Костянтин, впредь приедет в Путивль с каким нашим делом с вестьми или с товары или пришлет с тем людей своих, и вы бы его, Костянтина, и людей ево к нам ис Путивля к Москве отпускать велели, да о том к нам писали...» (там же, л. 47).