№ 31

1643 г. сентября 27. — Грамота царя Михаила Федоровича молдавскому господарю Василию Лупу о содействии русским послам в Константинополе в улучшении русско-турецких отношений, прекращении татарских набегов на русскую территорию и освобождении пленных

/л. 18/ Божиею милостию от великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича, всеа Руси самодержца и многих государств государя и облаадателя, Василью, воеводе и владетелю Молдавские земли.

В прошлом в 151-м году августа в 20 день присылал оси к нашему царскому величеству з грамотою человека своего Петра Яковлева. А в грамоте своей к нам, великому государю писал, что ты, Василей воевода, во всяких делех /л. 19/ нам, великому государю, радеешь и промышляешь, и служишь по своему покорному обещанью, как ты преж сего нам, великому государю, обещался, и вперед всегда во всем непрестанно хочешь подвизатися, чтоб меж нашего царского величества з братом нашим с великим государем с-Ыбрагимом, царем турским, устроить и укрепить нашу братцкую дружбу и любовь.

А о другом деле, о котором от нашего царского величества к вам писано, что приходили на наши царского величества украиные городы войною крымские и азовские и иные воинские люди и наши украиные места воевали и полон многой поимали, и многие шкоды починили, и ты, Василей воевода, нашему царскому величеству о том объявляешь и ведомо чинишь, что брату нашему великому государю Ибрагим салтанову величеству о том деле не ведомо, а те воры мурзы и татарове наши царского величества украины воевали без ведома и без повеленья брата 20 нашего Ибрагим салтанова величества. И писал /л. 20/ ты, владетель, о том во Царьгород к брату нашему Ибрагим салтанову величеству и к везирю ведомо чиня, и подлинно ведаешь, что турской Ибрагим салтан на крымского царя и на калгу, и на нурадына великим своим гневом будет гневатися. И те воры мурзы будут иметь великое наказанье, и вперед вы надежу имеете: как наши царского величества послы во Царь/л. 21/городе будут, тогда меж нашими великими государствы исполнятца всякие дела, и строение доброе от начала и до конца, и у нашего [111] царского величества з братом нашим великим государем Ибрагим салтановым величеством укрепитца братцкая дружба и любовь, ни трава отторгнута, ни вода пита в порубежных местех от татар не будет. И как к вам из Царягорода от бояр ваших весть придет, что наши царского величества послы во Царьгород пришли, и вы о всем к нашему царскому величеству вскоре писаньем своим ведомо учините.

И мы, великий государь, тебя, Василья воеводу и владетеля Молдавские земли, за твое к нам, великому государю, раденье и промысл, что ты о наших государских делех радеешь и промышляешь, похваляем, и то твое /л. 22/ раденье приимаем в любовь. А о том мы, великий государь, тебе, Василью воеводе и владетелю, объявляем, что и после того письма, как от нас, великого государя, в нашей царского величества грамоте человека твоего Петра Михайлова с племянником с Франгулом к тебе писано, во все лето крымские и азовские и казыевские многие люди наши царского величества украины воевали во многих местех, и села и деревни жгли, и людей побивали, и полон многой поймали, и многие шкоды починили, и тот полон весь повели в Крым и в Азов. И то делаетца мимо брата нашего, великого государя Ибрагим салтанова величества, повеленья и твоего, Василья воеводы и владетеля, письма, как ты преж сего и ныне к нашему царскому величеству писал./л. 23/

А августа в 18 день присылал к нам, великому государю, брата нашего, великого государя Ибрагим салтанова величества, большой везирь Аззем Мустофа паша греченина Онтона Костентинова Курта з грамотою, а в грамоте своей к нашему царскому величеству писал, что государь его, Ибрагим салтаново величество, нам, великому государю, искони вечной друг по прежним нашим царского величества любительным грамотам, и имеет он нас, великого государя, мимо всех великих государей себе другом и добродеем. А греченин Онтон Костентинов сказывал: Прислал-де ево к нам, великому государю, брата нашего великого государя Ибрагим салтанова величества везирь Аззем Мустофа паша, а велел известить изустно тож, что турской Ибрагим салтаново величество с нами, великим государем, имеет дружбу и любовь и братство свыше того, какова была братцкая дружба и любовь с прежним с Мурат салтаном.

И вперед-де Ибрагим салтаново величество /л. 24/ с нашим царским величеством хочет быти в братстве и в крепкой дружбе и в любви навеки нерушимо, потому что-де он видел к себе нашу царского величества прямую любовь и дружбу крепкую, а не так, как иных государств от государей, что они в грамотах своих пишут, а на том не стоят.

А мы, великий государь, как преж сего к нему, брату нашему к Ибрагим салтанову величеству, про Азов в грамотах своих писали, так и учинили, и Азов казакам велели очистить и вытти [112] из него вон. И за то-де Ибрагим салтаново величество нашу царского величества дружбу и прямую любовь благодарит. А везирь-де Мустофа паша нам, великому государю, служит и о наших государских делех гараздо радеет. И как-де он, Онтон, из Царягорода отпущен был к нам, великому государю, и при нем-де крымской царь присылал к брату нашему к Ибрагим салтанову величеству и к везирю, чтоб ему поволили /л. 25/ итти войною на нашо Московское государство. И салтан-де Ибрагим и визирь о том ему отказали, что его Ибрагим салтаноново величество с нашим царским величеством имеет братцкую дружбу и любовь, и они б на наше Московское государство войною не ходили. И как-де он, Онтон, приехал в Путивль, и в то время крымские татарове наши украины воевали. И как-де про то брату нашему Ибрагим салтанову величеству и везирю донесетца, и за то-де крымскому царю велят учинить наказанье жестокое, что он Ибрагим салтанова величества повеленья ослушался.

А как-де мы посылали к донским казаком, чтоб они Азов отдали, и Ибрагим-де салтан и везирь хотели о том учинить заказ крепкой, чтоб татарове на наши украины не ходили, и в Азове русских полонеников не продавали, а отпускали бы на волю, а будет хто полоненика продаст, и тем чинить наказанье жесто/л. 26/кое. И в то-де время того не учинено, и о том бы ныне послати с ним, Онтоном, к нашим царского величества послом, которые ныне во Царегороде, нашу царского величества грамоту, а они б о том просили у Ибрагим салтанова величества. А везирю Мустофе паше говорили, чтоб они для нашего царского величества дружбы и любви руской полон весь ис Турской и ис Крымской земли велели отдать без окупу. А он, Онтон, о тех полоненикех и об иных наших государских делех с послы нашими к везирю ходить и о наших делех радеть и промышлять учнет, сколько его мочи будет.

А как-де послы наши о тех полоненикех договор учинят, что брат наш Ибрагим салтаново величество и везирь Аззем Мустофа паша велят их отдавать без окупу, /л. 27/ и о том Ибрагим салтаново повеленье и грамоты розошлют, и тех бы полонеников всех, сыскивая, отпускать в наше в Московское государство ему, Онтону. А он, Онтон, бояся бога и помня провославную христьянскую веру, хочет нам, великому государю, тем служить, и за то имаетца, что он во Царегороде и в Кафе, и в Азове, и в Крыму русских полонеников всех сыщет и к нам, великому государю, отпустит. И для-де того он оставит все свои торговые промыслы. А как-де он тем нам, великому государю, послуж[ит] (Часть текста утрачена, здесь и далее восстанавливается по смыслу) во Царегороде, и в Кафе, и в Азове, и в Крыму руских полонеников всех сыщет и к нам, великому [113] государю, без окупу отпустит, и нам бы, великому государю, в то время его за ево протори, что он за тем своего торгового промыслу отстанет, пожаловать нашим государским жалованьем.

И тебе б, Василью воеводе и владетелю, во Царьгород к бояром /л. 28/ своим веле[ть] отписа[ть], и о наших царского величества послех, и о приходе войною на наши украины воинских людей ведомо учинить по сей нашей царского величества грамоте.

И нас, великого государя, з братом нашим, с великим государем Ибрагим салтановым величеством, в нашей государской братцкой дружбе и в любви утвержать по прежнему своему письму, как о том к нам, великому государю, наперед сего з боярином своим с Ысаем Остафьевым (Далее написано вторым почерком) /л. 29/ и с ыными своими людьми писал. А он бы, брат наш, великий государь Ибрагим салтаново величество, велел послати х крымскому царю и х калге, и к нурадыну, и к азовскому паше свое государское повеленье з большим запрещеньем, чтоб они тем мурзам и воинским людей, которые ходили выше (Так в рукописи) в Московское государство войною, учинили наказанье жестокое, а пущих воров велел казнить смертью, чтоб на то смотря иным неповадно было та воровать. Брата вашего, великого государя, повеленья и твоево письма ослушаютца, и через брата нашего повеленье и твой приказ делать и на наши государства войною ходить, и вперед велети бы им учинити крепкой заказ, чтоб они в наше Российское государство войною не ходили, и ратных своих людей никого не посылали, и наших царского величе(Далее написано третьим почерком)/л. 30/ства украинных городов не воевали, полонеников бы наших всех прежние и нынешние войны отпустили к нам, великому государю, без окупу, чтоб меж нами, обоими великими государи, наша братцкая дружба и любовь множилась и прибавлялась и была б навеки неподвижна свыше всех великих государей.

И во всем бы тебе, Василью, воеводе и владетелю Молдавские земли, к нам, великому государю, любовь свою совершенно показать, и вперед о наших царского величества делех радеть и промышлять. Также бы тебе, Василью воеводе и владетелю, и нашим царского величества послом, которые от нас, великого государя, во Царьгород посланы, /л. 31/ о нынешнем на наши царского величества украины воинских людей приходе ведомо учинити по сей же нашей царского величества грамоте, чтоб они о том говорили брата нашего великого государя большому везирю Аззем Мустофе паше и бояром своим, которые во Царьгороде живут, о наших царского величества делех с послы нашими велети б советовать, и радеть, и промышлять вместе, и о всем нам, великому государю, ведомо чинить. [114]

А у нас, великого государя, раденье твое будет памятно и вперед николи забвенно не будет, и против того мы, великий государь, будем тебе воздовать нашею государскою любовью (Далее написано вторым почерком). А как брат наш, Ибрагим салтаново величество, велит послать свое повеленье и грамоты, наших царского величества полонеников /л. 32/ во Царегороде, и в Кафе, и в Азове, и в Крыму, сыскав всех без окупу отдать велит, и велит тех полонеников, сыскивая, отпускать греченину Онтону Костентинову. И бояря б твои, будучи во Царегороде, о том нашем государском деле по тому ж радели и помочь Онтону чинили, чтоб ему наших руских полонеников во Царегороде, и в Кафе, и в Азове, и в Крыму сыскать всех и отпустить к нам, великому государю, без окупу.

Писана в государствия нашего дворе в царствующем граде Москве лета от создания миру 7152-го месяца сентября 27-го дня.

Белая грамота писана на новой бумаге на листу царева де[ла] (Слово не разобрано, чтение предположительное), кайма без фигур, государево имянованье писано золотом по веди, подпись дьячья без загибки, печать государственная большая под кустодьею, а кустодья козырьком. Послана с волошенином с Петром Яковлевым ⁹⁶.

А как он, Петр, был у государя на приезде и на отпуске, и что ему дано государева жалованья, и тому всему пометы, и день и в отпуске его в Путивль государева грамота у подъячего у Мини у Фокина.

ЦГАДА, ф. 68, on. 1, 1643 г., д. 7, лл. 18-32. Отпуск.

Комментарии

96. Публикуемая грамота явилась ответом на грамоту Василия Лупу от 20 июля 1643 г. (док. № 29).