№ 25

1642 г. декабря не ранее 28 — не позднее 30. * — Письмо А. Л. Ордина-Нащокина Ф. И. Шереметьеву о переговорах с молдавским господарем Василием Лупу и обещании господаря содействовать заключению перемирия между Россией и Турцией

(* — Датируется по упоминанию даты в тексте и в письме А. Л. Ордина-Нащекина Ф. И. Шереметьеву от января 1643 г. (ЦГАДА, ф. 68, оп. 1, 1643 г., д. 2, л. 77))

/л. 43/ Государя царя и великово князя Михаила Федоровича всеа Русии боярину Федору Ивановичю Офонка Нащокин ⁸⁹ челом бьет.

В нынешнем, государь, во 151 году декабря в 15 день писал я к государю против посольсково отпуску в Посольской приказ, а к тебе, государеву боярину, по государеву указу писал о вестовых делах з греченином с Кирилом Юрьевым, что в Ясех ведомь про то подлено — Озова казаки не взяли, а литовских воинских людей в зборе ни в котором литовском городе нет.

И после, государь, тово декабря же в шестый на десят день пришли в Ясах ис Крыму литовской и крымской послы. И я проведывал, для чево ходил литовской посол в Крым, и крымской о чем идет в Литву — и мне, государь, ведомь учинилъся. Был преже нынешняго крымсково посла в Литве крымский посол 2 годы, а литовской в Крыме был многое време. И нынешней-де литовской посол сево лета шол в Крым для тово, што послы в Литве и в Крыме позадержаны, и впредь бы ссоры не было. А крымской-де посол с литовским ныне идет х королю для тово, что сее осени шли с Москвы в Крым послы государевы и крымской, которой был на Москве, и литовские-де казаки крымсково посла и людей ево побили, и государева-де посла и людей пограбили, и казна, щто с ними была, всее взяли.

И я, государь, то сведав, говорил Исаю Остафьеву, штобы он Василья воеводу (Так в рукописи) доложил, велел бы мне перед собою быть. А про то бы Василей воевода ведомь от собя в Царьгород учинил, слыша про крымские вести, што лито/л. 44/вские люди послов побили и казну поймали. И за тем с Москвы в Царьгород послом отпуск продлитца, что от литовских людей проезд страшен, чтобы, то ведая, турской не отчаял бы тово, што послом государевым у нево быть, и ведал бы то, што за какою ссорою продлитца.

И декабря, государь, в 19 день Исай Остафьев мне сказал: Василью-де воеводе он извещал, што слышал от послов, которые ис Крыму в Литву идут, какая учинилася ссора. И Василей-де воевода ему, Исаю, сказал, а велел мне сказать: то-де слышел [85] и я, что подленно литовские люди послов побили и казну поймали. А што-де ведомь в Царьгород учинил про то дело, штобы чаяли впредь — одноконешно будут государевы послы в Царьгород, и яз-де к везирю отпишу подлено. А мне-де то самому горазно надобно и для собя писал, штоб-де мне в ложь не поставили, што государевых послов долго в Царьгород нет, и надеялися бы, што будут.

И декабря же, государь, в 23 день приехал ко мне Исай Остафьев, а сказал: велел-де Василей воевода к себе мне быть. И я, государь, тово же числа у Василья воеводы был и ему говорил, штобы велел проведать у краковского гетмана корунново и в литовских городех, нет ли збора где ратных людей, и ныне ссылка для чево у литовсково короля с крымским, и не советуют ли какова дурна на Московское государъство. И Василей /л. 45/ воевода сказал: идет-де крымской посол с литовским послом к королю для тово, што-де ты ко мне с-Ысаем приказывал, а советовать-де литовскому королю с крымским нечево, к Московскому царству никакова дурна, рад-де литовской король, штобы крымской исамово ево не воевал. Пишут-де ко мне ныне из Литвы гетман корунной и польной, чтобы-де мне ведомь им учинил, не учнет ли крымской воевать Литовской земли. И я-де к ним писал, што люди мои в Крыме есть, а как ко мне будут, и мне-де в те поры о том ведомь будет. А душу-де я и веру дал богу и благочестивому государю одному, што во всем служить и оберегать ево государева здоровья ото всех государств, и ведомь ему, государю, чинить о всяких делах, и помогать-де рад головой своею. И я, государь, сказал: Которые владетели были преже тебя в Молдовской земли, и раденье их и служба к великому государю нашему ево царъскому величеству не бывала. А как тобя бог избрал на владетельство Молдавские земли (В рукописи: зземли), и ты по своей правой вере, как настоит православным государем, показал свое раденье и совет к великому государю нашему ево царъскому величеству, и то твое раденье государю нашему ево царъскому величеству ведомо, и надеетца на тебя и впредь, что ты ево государеву здоровью и его государева /л. 46/ росийсково царъствия православным крестьяном учнешь добродеянье чинить, поборая по кристьянской нашей истинной вере. И не токмо в своей земли врага московскому царъствию не хочешь слышеть, и ты и бесерменскую злобу хочешь своим раденьем и промыслом укротить, а православных кристьян от их агарянсково насилья беспечальных хочешь видеть. А которые во окресных господаръствах короли совет содержат и приклоняютца к великому государю нашему ево царъскому величеству, а великии государь наш ево царъское величество так им не верит, што тебе, потому што ты единоверен, истинные [86] нашие крестьянские веры, а те короли по своим розным верам, как веры их не пристоят к нашей православной веры, потому их и правда явна. Тебе ведомо, Василью воеводе, как литовской король крест сам доловал великого государя нашего при его царъского величества великих послех, и Польские коруны, и княжества Литовского все духовенство и рады паны утвержденье вечное учинили, што быть миру и покою меж обоих великих государств неподвижно навеки, и тое свою правду только на письме держат, а делом ни в чем; не исправляют. Великого государя нашего ево царъсково величества Путимские многие земли позасели, и острошки после тово мирново утверъженья поставили, и за тое свою непра/л. 47/вду сами же хотят войну всчинать, делают по неслыханному варъваръскому обычаю, чево не ведетца меж крестьянских господарей. И Василей воевода сказал: как-де мощно ныне та обида потерпеть, штобы-де наперед то дело зделать, што зачато, с турским царем мир довершить. Яз-де дожидаю ис Царя-города к себе своево боярина, а приказано-де у меня о всем подленно росмотреть, и доведетца што для утверженья миру почесть учинить везирю. А как-де ко мне приедет тот боярин, и я-де пошлю тотчас к великому государю, и то-де прикажу, штобы росказал послом, што им говорить царю и везирю, я-де о том ведомь дам, ведая турской нрав, а московские люди тово-де не знают, иное надобно смирно говорить, а к иному и жестоко надобно, штобы-де не во всем поддаватьца. А ныне-де я писал к везирю, который больше всех власти имеет, што государевы послы будут в Царьгород к лету, и по весне, как вода вскроетца, с Москвы пойдут. А молчанье ди им ныне стало за тем: литовские казаки послов крымских побили, кои с Москвы в Крым отпущены, да с чеушем-де турским государева грамота послана была в Царьгород, и тот-де чеуш с теми же послы ехал, и только-де сам ушол от литовских людей, а што-де с ним было, все пограблено. И я-де чаю, што и тою государеву грамоту литовские люди взяли. И по тому-де моему письму царю турскому и везирю ведомо будет, што государевы послы одноконешно будут. А надобно, /л. 48/ штобы-де от меня подленово о всем ведома дождать на Москве послом. А то-де ведомо, што туръской и сам миру укрепленья дожидает с великим государем, а укрепяся, хочет-де ити или послать на литовсково. А крымский-де и за то на лето учнет воевать, што посла крымсково литовские люди убили и казну взяли. И ныне-де для тово посол крымъской к королю пошол, штобы король тое казну пограбленую всее заплатил и за тех побитых людей платил деньгами.

А про себя, государь, молвил Василей воевода: только-де изволит бог и впредь быти мне в Молъдавской земли, и покамест-де я жив, а праведному государю слуга, и о миру с туръским царем укрепление всегда-де рад держать. А крымский-де [87] в руках у турсково, только-де крепок будет турской, не может- де крымской ничево учинить, а и малое-де што будет, и от меня- де не может ништо утаитца. А с литовским-де королем лежачи я играю, и нрав-де литовской таков: правды оне так не держатца, как страсти берегутца, страшен-де ныне добре король што-де я мир чиню меж великово государя и турсково царя. А миру-де постоянно и впредь с Литвою быть не уметь, што-де Литовское государъство безначально, главы над собою не имеют, великие люди короля не слушают, а середние люди великих не блюдутца, а в таком-де непостоянстве где быть правде? Да у меня, государь, спросил Василей воевода: И за тое-ди литовскую неправду хочет ли великий государь своих ратных людей послать и тое занятую землю своей ратью очищать? И я, государь, сказал: /л. 49/ Великий государь наш ево царъское величество никак тово не учинит, што послать своих государевых ратных людей и кроволитие учинить. А по ево государеву указу о той спорной земли съежаютца ево государевы думные люди с литовскими людьми с межевыми судьями и выговаривают их литовские неправды безо всякие зацепки и задору — правдою. А коли от Литовские земли война и будет, и великий государь наш ево царъское величество во все окресные государства их литовскую неправду и в кресном целованьи их нарушенье пошлет объявить, штобы во всех государствах та их неправда была ведома. А твое, Василья воеводы, раденье и вспоможенье великому государю нашему ево царъскому величеству ведомо. И Василей воевода сказал: Где ни услышу-де какое дурно к ево царъскому величеству или што-де мне укажет ево царъское величество, и яз-де готов ему, государю, головой своей служить, только-де нынешнее дело с турским довершить. А с Литвою-де о той земли, чаю милости божии, все исправитца по ево государеве благочестивой вере. А ныне-де я посылаю боярина своево верново Исая Остафьева в Литовъскую землю к гетману польному на свадьбу, а тут-де будет краковской карунной гетман и Вишневецкой князь. А для-де тово и посылаю ево, Исая Остафьева, штобы повыведал их мысли, как оне учинят о Путимской земли и о въ/л. 50/сяких делах, которые надобны царъскому величеству ведать. И как-де приедет Исай от Литвы, и боярина-де ис Царягорода дожду, и яз-де учну о том писать к великому государю.

Да писал, государь, я в прежних своих отписках, што та государева грамота, которая к Василью воеводе прислана с Офонасьем греченином, которой со мною с Москвы отпущен, послал Василей воевода в Царьгород, а сказывал мне тоже Офонасей. И ныне, государь, мне сказывал Исай: писал-де от собя Василей воевода к царю и к вязирю (Так в рукописи), а тое-де, государь, [88] грамоты не послал. А поехал, государь, Исай в Литву декабря в 28 день. И што, государь, вперед каких вестей объявитца, и я учну писать.

ЦГАДА, ф. 68, оп. 1, 1643 г., д. 2, лл. 43-50. Подлинник.

Комментарии

89. А. Л. Ордин-Нащокин — выдающийся русский дипломат и государственный деятель, находившийся в Молдавии в 1642-1643 гг. с неофициальной миссией. В обязанности Ордина-Нащокина входило выяснение обстановки в Турции, Крыму и Польше и подготовка благоприятных условий для отправления в Турцию русского посольства И. Д. Милославского и Л. Лазаревского. Ордин-Нащокин блестяще выполнил возложенное на него поручение. Ему удалось упрочить политические и торговые связи России и Молдавии. Ордин-Нащокин пользовался доверием господаря Василия Лупу и его ближайших советников — Исайи Остафьева и Федора Логофета.

Ордин-Нащокин прибыл в Молдавию 17 ноября 1642 г., а 19 ноября на приеме у господаря вручил ему царскую грамоту и подарки (собольи меха). После прочтения царской грамоты господарь спросил о словесном приказе. Резидент заявил ему: «Ведая великий государь его царское величество к себе любовь твою и раденье, изволили меня, холопа своего, к тебе послать, и тебе бы поволить быть мне в Молдавской земли до указу великого государя нашего его царского величества для ево государева дела». Господарь изъявил свое согласие, приказал ему переодеться в молдавское платье и через своего ближнего человека прислал ему еду (ЦГАДА, ф. 68, оп. 1, 1643 г., д. 2, лл. 23-28).

В письме от 5 февраля 1643 г. Ордин-Нащокин писал Ф. И. Шереметеву о своих беседах с Василием Лупу о предстоящем русском посольстве в Константинополь, а также сообщал сведения, привезенные из Литвы Исайей Остафьевым, куда тот ездил по поручению господаря (там же, лл. 77-81).

В письме от 6 февраля 1643 г. Ордин-Нащокин писал Б. М. Дубровскому о том, чтобы в Посольском приказе не была предана огласке дипломатическая деятельность Исайи Остафьева, просил о соблюдении строжайшей конспирации с ним и с молдавским послом и рекомендовал гонца — грека из Литвы, направленного в Москву (там же, лл. 84-87).

В феврале 1643 г. Ордин-Нащокин писал Шереметеву о его переговорах с господарем о предстоящей отправке очередного русского посольства в Константинополь, а также передавал совет Исайи Остафьева относительно подарков, которые царские послы повезут султану и его вельможам (там же, лл. 100-102).

В письме от марта 1643 г. Ордин-Нащокин сообщал Шереметеву об отправке молдавского посольства в Москву, о цене на золото в Молдавии, о готовности великого логофета служить русскому правительству и о том, почему необходимо строго соблюдать конспирацию в отношениях между царем и господарем (там же, лл. 121-123).

Интересно письмо резидента Ф. И. Шереметеву, относящееся к концу апреля 1643 г., в котором, помимо вестей о польских, турецких и крымских делах, он сообщал следующее: «Ныне, государь, Василий воевода едет по границе своей земли смотреть, а с ним же еду, а куды он ни ездит, и я от нево не отбываю, и он меня жалует за свой, а не так, как на время приежих» (там же, лл. 153-154).

21 мая 1643 г. он сообщал Ф. И. Шереметеву о прибытии молдавского гонца из Москвы с письмом и соболями для него, о переговорах, которые он вел с господарем, и вновь обращал внимание на необходимость строжайшей конспирации его деятельности в Яссах (там же, лл. 111-119).

В ответном письме от 1 июня 1643 г. Ф. И. Шереметев поручил резиденту проведение дальнейших переговоров с господарем, известил его о награждении молдавского боярина Федора Логофета за его службу царю и о выдаче двойного жалованья господарскому гонцу, прибывшему с вестями в Москву (там же, лл. 142-148).

И, наконец, в письме, относящемся ко второй половине 1643 г., Ордин-Нащокин сообщал Шереметеву, помимо различных сведений о польских, турецких и татарских делах, интереснейшие данные о пребывании в Молдавии русского черноризца печатника Самуила, который «в Яссах... у Василия воеводы жил для печатания книг» (там же, л. 192). О деятельности печатника Caмуила в Молдавии см.: Н. А. Мохов, Новые данные об организации первой типографии в Молдавии. — «Ученые записки Института истории Молдавского филиала АН СССР», 1959, т. 1 (10), стр. 172.

О пробивании А. Л. Ордина-Нащокина в Молдавии см. также: Ю. В. Курсков. Из истории русско-молдавских отношений в XVII в. (Дипломатическая поездка русского государственного деятеля А. Л. Ордина-Нащокина в Молдавию в 1642-1643 гг.). — «Известия Молдавского филиала Академия наук СССР», 1959, № 2 (53), стр. 81-37; Bezyiconi, р. 83.